Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

Клейтон, профессор Портер и мистер Филандер также слышали крик, и через несколько минут все они, задыхаясь от бега и взволнованно задавая друг другу вопросы, собрались возле хижины.

Клейтон немедленно направился в джунгли, и за ним поспешили оба старика. Все трое громко звали девушку. Целых полчаса они блуждали по окрестностям, пока Клейтон совершенно случайно не наткнулся на лежащую без сознания Эсмеральду. Он остановился возле нее, пощупал пульс и убедился, что сердце бьется. Она была жива. Клейтон потряс негритянку за плечи.

– Эсмеральда! – крикнул он прямо ей в ухо. – Эсмеральда! Где мисс Портер? Ради бога, Эсмеральда, что случилось?

Негритянка медленно открыла глаза и увидела Клейтона. Потом она перевела взгляд на окружающие их джунгли и закричала:

– О, Гаврииле! – И снова потеряла сознание.

Подошли профессор Портер и мистер Филандер.

– Что же нам делать, мистер Клейтон? – спросил старый ученый. – Где искать Джейн? Бог не может быть столь немилосердным, он не заберет у меня мою девочку!

– Сначала надо привести в чувство Эсмеральду, – ответил Клейтон. – Она расскажет, что случилось. Эсмеральда! – снова крикнул он, сильно встряхивая негритянку.

– О, Гаврииле, дай мне умереть! – взмолилась бедная женщина, по-прежнему не открывая глаз. – Дай мне умереть, дорогой Господь, не дай мне снова увидеть эту страшную рожу.

– Ну-ну, Эсмеральда, успокойся, – сказал Клейтон. – И я не Господь, а мистер Клейтон. Открой глаза.

Эсмеральда послушалась:

– О, Гаврииле! Слава Господу!

– Где мисс Портер? Что случилось? – допытывался Клейтон.

– А разве мисс Джейн тут нет? – удивилась Эсмеральда, с необыкновенным для ее габаритов проворством приподнимаясь с земли. – О господи, теперь я припоминаю! Оно, наверное, утащило ее!

И негритянка разразилась рыданиями.

– Кто утащил?! – вскричал профессор Портер.

– Огромный черт, весь покрытый шерстью.

– Это была горилла, Эсмеральда? – спросил мистер Филандер, и у всех троих мужчин перехватило дыхание от этого ужасного слова.

– Это был сам дьявол! А может, и кто из этих, из гориллов. Ах, моя бедная крошка, ах, моя куколка!

И Эсмеральда снова залилась слезами. Клейтон попытался отыскать какие-нибудь следы, но не обнаружил ничего, кроме помятой травы неподалеку. Его способности ориентироваться в лесу были слишком слабы для того, чтобы сделать выводы на основании увиденного.

Весь остаток дня мужчины бродили по джунглям, но с наступлением сумерек поиски пришлось прекратить: ведь никто из них не знал даже, в каком направлении это существо утащило Джейн. До хижины добрались уже в полной темноте. Пораженные горем, они молча сидели в своем крошечном жилище.

Профессор Портер первым нарушил молчание. Теперь он говорил уже не тоном ученого педанта. В его голосе появились нотки, выражающие полную готовность действовать и в то же время неописуемое отчаяние и скорбь, на которые сердце Клейтона отзывалось болью.

– Я сейчас прилягу, – сказал старик, – и попробую поспать. А рано утром, как только рассветет, я возьму столько еды, сколько смогу унести, и отправлюсь на поиски. И буду искать, пока не найду Джейн. Без нее я не вернусь.

Его товарищи ответили не сразу. Каждый был погружен в печальные мысли, и каждый понимал, что значили слова профессора: он не вернется из джунглей.

Наконец Клейтон встал и мягко положил руку на плечо профессора.

– Я, разумеется, пойду с вами, – сказал он.

– Я знал, что вы захотите пойти, мистер Клейтон. Но прошу вас: не нужно. Джейн уже не помочь. Но тело моей дорогой девочки не должно лежать в одиночестве в этих ужасных джунглях. Пусть нас покроют те же листья и стебли, пусть на нас льются одни и те же дожди. И когда дух ее покойной матери посетит эти места, он увидит, что после смерти мы так же неразлучны, как и при жизни. Нет, я должен идти один, потому что она моя дочь. Она – все, что у меня есть.

– Я пойду с вами, – просто сказал Клейтон.

Старик поднял голову и внимательно посмотрел на прекрасное лицо Уильяма Сесила Клейтона. Возможно, он прочел на нем знаки любви, которая жила в сердце молодого человека, – любви к его дочери. В прошлом профессор был слишком занят научными проблемами, чтобы придавать значение разным мелочам, случайным словам, которые для более наблюдательного человека могли свидетельствовать о том, что Джейн и мистера Клейтона все больше и больше тянет друг к другу. Теперь же профессор стал припоминать многие из таких мелочей одну за другой.

– Что ж, как хотите, – ответил он.

– Можете также положиться на меня, – сказал мистер Филандер.

– Ну нет, мой дорогой друг, – сказал профессор Портер. – Вам идти не следует. Было бы слишком жестоко оставлять бедняжку Эсмеральду здесь в одиночестве. Втроем мы добьемся не большего успеха, чем вдвоем. Довольно мертвецов этим жестоким лесам! А теперь давайте немного поспим.

Глава 19

Первобытный зов

Со времени, когда Тарзан покинул ставшее ему родным племя больших человекообразных обезьян, там не прекращались борьба и раздоры. Теркоз оказался жестоким и капризным вожаком, и многие из более старых и слабых самцов, по отношению к которым он вел себя особенно резко, один за другим покидали сородичей, забирая и свои семьи, чтобы пожить в спокойствии и безопасности в глубине освоенной территории. В конце концов и оставшиеся пришли в отчаяние от постоянных жестокостей и несправедливостей, и один из самцов припомнил совет, который Тарзан дал им на прощание:

– Если у вас окажется жестокий вожак, не пытайтесь восстать против него в одиночку. Соберитесь втроем или вчетвером и нападите на него вместе. После этого ни один вожак не посмеет вести себя по-прежнему, потому что четверо всегда смогут убить одного.

Самец, который припомнил этот мудрый совет, повторил его другим обезьянам, и когда появился Теркоз, его ожидала «теплая» встреча. Особых церемоний обезьяны не придумывали. Как только Теркоз приблизился, аж пять огромных волосатых зверей накинулись на него.

В душе Теркоз был законченным трусом, какими бывают наглецы и драчуны и среди обезьян, и среди людей. Поэтому он предпочел не вступить в бой и умереть, а поскорей сбежать и скрыться в спасительных ветвях близлежащих деревьев. После этого он дважды пытался вернуться, но его каждый раз прогоняли прочь. В конце концов Теркоз сдался и окончательно удалился в джунгли, пылая ненавистью.

В течение нескольких дней он бродил по лесам, лелея свою злобу и высматривая, на ком можно отыграться. Именно в этом настроении ужасный человекообразный зверь, перелетая с дерева на дерево, заметил в джунглях двух женщин.

Джейн Портер сначала увидела, что рядом с ней приземлилось огромное волосатое тело, а затем буквально в футе от нее показалась рычащая морда с оскаленной пастью. Джейн издала пронзительный крик, когда зверь схватил ее одной лапой и привлек к себе, чтобы перекусить жуткими клыками ее горло.

Теркоз уже прикоснулся мордой к прекрасной белой коже, но вдруг передумал. Его самки остались в племени, а эта белая обезьяна вполне может заменить их и стать его женой. И вот Теркоз перекинул Джейн через плечо и вскочил на ветви, чтобы унести ее подальше.

В первую секунду ужасный крик Эсмеральды слился с криком Джейн, но затем, как уже случалось с негритянкой в моменты опасности, она упала в обморок.

Джейн не потеряла сознания. Безобразная обезьяна и ее смрадное дыхание вызывали отвращение и ужас, однако ум Джейн продолжал работать, и она осознавала, что происходит. Со скоростью, которая казалась Джейн невероятной, зверь тащил ее через лес, но девушка не кричала и не сопротивлялась. Неожиданное появление обезьяны сбило ее с толку: ей казалось, будто они движутся по направлению к берегу. Поэтому она решила сберечь силы и голос до того момента, когда окажется достаточно близко к хижине и сможет позвать на помощь. Джейн не знала, что на самом деле Теркоз тащил ее в противоположном направлении: все дальше и дальше в непроходимые джунгли.

Крик, который привлек внимание Клейтона и бродивших в лесу стариков, привел Тарзана из племени обезьян прямиком к тому месту, где лежала Эсмеральда. Но искал он не ее. Тарзан только взглянул на негритянку мельком и сразу понял, что она невредима. Несколько секунд он изучал участок земли и росшие над ним деревья. За эти мгновения он так ясно понял, что здесь произошло, словно видел все собственными глазами. После этого Тарзан вскочил на дерево и двинулся по следу, который ни один человеческий взгляд не смог бы ни заметить, ни тем более истолковать.

Главной приметой было смещение ветвей, за которые цеплялся Теркоз, перелетая с дерева на дерево, однако оно не указывало направления, куда тот двигался: ветвь всегда пригибается книзу, независимо от того, прыгает ли обезьяна с нее или на нее. Но ближе к стволу дерева, где следы на ветвях оказываются слабее, можно разглядеть и приметы, указывающие направление. Вот тут, на этой ветви, растоптана гигантской стопой гусеница, и Тарзан догадывается, куда эта стопа могла приземлиться при следующем прыжке. А вот крошечный кусочек раздавленной личинки – размером с капельку. В другом месте ободрана древесная кора, и по этой примете можно определить направление, в котором двигался Теркоз. Или же Теркоз коснулся какой-нибудь крупной ветви или ствола дерева, и на них теперь заметен крошечный клок его шерсти. И Тарзан понимает, что двигается правильно.

При этом человеку-обезьяне вовсе не нужно было снижать скорость, чтобы обнаруживать еле заметные следы зверя. Тарзан нашел бы их среди мириад иных отметин, шумов и знаков на своем пути. Сильнее всего чувствовался запах: Тарзан шел по направлению ветра, а его ноздри были не менее чуткими, чем у собаки.

Есть люди, которые считают, будто бы низшие виды специально задуманы природой так, что их обонятельные способности выше, чем у человека, но на самом деле это всего лишь вопрос тренировки. Жизнь человека не слишком зависит от того, насколько развиты его пять чувств, и они до определенной степени атрофировались. Другое дело – Тарзан из племени обезьян. С самого раннего детства его жизнь зависела от остроты зрения, слуха, обоняния, осязания. Менее всего у Тарзана было развито чувство вкуса: он мог поглощать сочные фрукты или долго хранившееся в земле сырое мясо с одинаковым аппетитом; в этом, впрочем, он мало отличался от куда более цивилизованных эпикурейцев.

Человек-обезьяна шел по следу Теркоза почти бесшумно, но все же преследуемый услышал погоню и попробовал двигаться быстрее. Теркоз преодолел три мили, прежде чем Тарзан сумел его настичь. Увидев, что дальнейшее бегство бессмысленно, Теркоз спрыгнул на небольшую поляну, где можно было сразиться за добычу или же беспрепятственно сбежать, если преследователь окажется гораздо сильнее.

Теркоз все еще не отпускал Джейн, придерживая ее одной лапой, когда Тарзан, как леопард, ринулся на арену, которую сама природа предоставила для этой первобытной битвы. Увидев своего преследователя, Теркоз решил, что самка принадлежит Тарзану, поскольку была из той же породы – белых и безволосых. Это обрадовало Теркоза: ему очень хотелось отомстить ненавистному противнику.

А для Джейн появление этого богоподобного человека было сопоставимо только с чудом. Вспомнив слова Клейтона, отца и мистера Филандера, она поняла, что это и есть их необыкновенный спаситель, и теперь уповала на него как на своего единственного друга и защитника.

Теркоз отбросил девушку в сторону, чтобы ответить на вызов Тарзана. Джейн увидела, какая мощь заключена в огромной фигуре самца, как страшны его клыки, и сердце ее сжалось. Кто сможет победить столь грозного соперника?

Словно два разъяренных быка, враги вступили в бой и, как два волка, нацелились схватить друг друга за горло. Снова длинным и острым клыкам обезьяны предстояло помериться силами с ножом человека.

От волнения Джейн прислонилась к стволу большого дерева, прижав руки к груди. С ужасом, нетерпением и восхищением она следила за битвой первобытной обезьяны с первобытным человеком за обладание женщиной – за нее. Когда мощные мускулы Тарзана вздулись от напряжения и сумели остановить страшные клыки, вся история человеческой цивилизации потеряла значение для девушки из Балтимора. Когда длинный нож раз десять глубоко вошел в сердце Теркоза и огромное тело рухнуло бездыханным на землю, то первобытная женщина с протянутыми руками ринулась к первобытному мужчине, который выиграл бой и завоевал ее.

А что же Тарзан? Он поступил так, как свойственно людям, в чьих жилах течет горячая кровь. Не нуждаясь в уроках любви, он принял Джейн в объятия и осыпал ее поцелуями.

Несколько секунд глаза Джейн оставались полуприкрытыми, и в эти несколько секунд она – впервые в своей жизни – поняла значение любви. Но затем, вспомнив о приличиях, Джейн залилась краской смущения и стыда. Она оттолкнула от себя Тарзана из племени обезьян и закрыла лицо руками.

Тарзан был изумлен: девушка сначала сама кинулась к нему в объятия, а теперь отвергла его. Он приблизился к Джейн снова и взял за руку. Но девушка бросилась на него, как тигрица, колотя своими крошечными кулачками в его мощную грудь.

Тарзан ничего не понимал. Еще несколько секунд назад он собирался вернуть Джейн ее народу, но теперь это желание исчезло. Несколько секунд назад Тарзан из племени обезьян почувствовал, как теплое гибкое тело прижимается к нему, как совершенные губы сливаются с его собственными в огненных поцелуях, и все это в один миг как будто выжгли каленым железом.

Он снова коснулся руки Джейн, и она снова его оттолкнула. И тогда Тарзан из племени обезьян совершил то, что, безусловно, сделал бы и его отдаленный предок. Он подхватил свою женщину на руки и понес ее в джунгли.

Рано утром обитатели маленькой хижины на берегу океана были разбужены грохотом пушечного выстрела. Клейтон первым выскочил наружу и, к своему удивлению, увидел два корабля, стоящих у входа в гавань, – «Эрроу» и французский крейсер.

На борту крейсера толпились моряки, высматривая что-то на берегу. Клейтон решил – и с ним согласились его товарищи, – что крейсер пытался пушечным выстрелом привлечь внимание. Вероятно, французские моряки хотели таким образом узнать, есть ли на острове люди. Но оба корабля находились довольно далеко от берега, и вряд ли моряки могли рассмотреть даже в подзорные трубы четырех человечков, машущих им шляпами. Эсмеральда сняла свой красный передник и отчаянно крутила им над головой. Однако Клейтон все же сомневался, что моряки их увидят, и поспешил к северной оконечности гавани, где был сложен хворост для сигнального костра.

Клейтону показалось, что он добирался до места целую вечность, и то же чувство испытывали его взволнованные товарищи. Когда Клейтон выбрался из зарослей и снова увидел корабли, к его ужасу, оказалось, что «Эрроу» уже поднял паруса, а крейсер отходит от берега. Клейтон быстро поджег сигнальный костер сразу в нескольких местах, а сам поспешил на крайнюю точку мыса. Там он снял рубашку, привязал ее к ветке и принялся махать над головой.

Однако корабли продолжали удаляться. Клейтон уже оставил всякую надежду, когда огромный столб дыма устремился в небо над лесом. Дым был сразу замечен дозорным на крейсере, и десяток биноклей и подзорных труб обратились к берегу.

Наконец Клейтон увидел, что корабли повернули. «Эрроу» лег в дрейф, а крейсер медленно направился к суше. Затем с него была спущена шлюпка. Когда она достигла берега, из нее вышел молодой офицер.

– Мсье Клейтон, полагаю? – спросил он.

– Слава богу, наконец-то вы здесь! – воскликнул англичанин. – И может быть, вы успели прийти вовремя.

– Что вы имеете в виду, мсье?

Клейтон рассказал о несчастье, постигшем Джейн Портер, и объяснил, что для продолжения поисков нужна группа вооруженных людей.

– Mon Dieu![2] – ужаснулся француз. – Еще вчера, наверное, было не поздно. Но сегодня, возможно, будет лучше, если мы не найдем несчастную леди. Это ужасно, мсье. Это совершенно ужасно!

С крейсера были спущены и другие шлюпки, и Клейтон, указав офицеру путь в гавань, сел вместе с ним в одну из них, и все направились к маленькой закрытой бухте. Скоро моряки высадились на берег, где их встретили профессор Портер, мистер Филандер и всхлипывающая Эсмеральда.

На одной из последних шлюпок прибыл и командир крейсера. Когда он услышал историю похищения Джейн, он кликнул добровольцев, готовых сопровождать профессора и Клейтона в поисках. Не было ни одного из офицеров и матросов, этих храбрых и симпатичных французов, кто не проявил бы самого горячего желания участвовать в экспедиции. Командир отобрал двадцать матросов и двух офицеров, лейтенантов Д’Арно и Шарпантье. На крейсер отправили шлюпку за провизией, боеприпасами и карабинами. Кроме того, у матросов имелись револьверы.

Клейтон расспросил французов, почему они встали на якорь у берега и сделали выстрел из сигнальной пушки. Капитан Дюфранн объяснил, что месяц назад они заметили «Эрроу»: корабль шел на юго-запад под большим количеством парусов. Крейсер дал сигнал приблизиться, однако в ответ судно только прибавило ходу. Французы пустились вдогонку, сделали по «Эрроу» пару выстрелов и продолжили преследование до самой темноты. Наутро странное судно исчезло без следа. Французы курсировали вдоль берега в течение еще нескольких недель и уже почти забыли инцидент с ушедшим от них кораблем, как вдруг однажды – это было несколько дней назад – впередсмотрящий заметил судно: шторм кидал его из стороны в сторону, как если бы им никто не управлял.

Когда французы подошли поближе, то с удивлением узнали то самое судно, которое ускользнуло от них несколько недель назад. Его фока-стаксель и паруса на бизани были поставлены так, будто команда пыталась удержать корабль по ветру, но шторм разодрал эти паруса в клочья.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Хищник из семейства кошачьих (лат.).

2

Боже мой! (фр.)