Роза на кресте

– Буду, – ответила Адриана, понижая голос, хотя еще совсем недавно совершенно не собиралась этого делать. Но в тепле на удивление уютного обеденного зала, освещенного в поздний час лишь несколькими свечами, почувствовала, насколько устала и голодна. А еще совсем недавно, сидя на осторожно ступающем по раскисшей дороге коне, она мечтала лишь о сухой постели и чистом белье. В другое время верное животное быстрее ветра домчало бы ее из цитадели до Глостера – конь был нетерпелив и скор, под стать своей хозяйке. Но шедший без перерыва вторые сутки дождь и его планы нарушил – резвому животному приходилось плестись со скоростью улитки, опасаясь за свои копыта и шею седока. И никакие удары кнута по его бокам не смогли бы заставить его двигаться быстрее.

– Ребекка! – рявкнул хозяин, приоткрыв дверь, ведущую куда-то во внутренние помещения.

Адриана подсела поближе к еще непогасшему очагу, чтобы хоть немного обсохнуть.

Миловидная полнотелая хозяйка появилась довольно быстро. Она выставила перед ней кувшин с домашним элем, миску с хлебом и горшок, накрытый крышкой, с каким-то варевом.

– Извините, – произнесла она виновато, – это все, что осталось от ужина. Мы не ждали гостей так поздно.

– Непогода, – многозначительно ответила Адриана, беря в руки солидный кусок хлеба и снимая крышку с горшка. – Тушеное мясо с овощами! – вскрикнула она непроизвольно.

Женщина довольно улыбнулась, что угодила гостю, и кивнула в ответ.

– Иди к себе, – хозяин оттер жену от стола, за которым сидела Адриана. Даже когда мужчина пытался говорить негромко, голос его все равно звучал весьма грозно – с таким лучше не спорить и не вступать в перепалку.

– И что понадобилось посланнику бургомистра в нашей глуши? – хозяин, сев напротив Адрианы, выразительно осмотрел на нее из-под кустистых бровей.

– Не секрет, – пожала она плечами, продолжая с аппетитом поглощать содержимое горшка. Она сейчас съест принесенный ужин, пока тот не остыл, а потом за элем обязательно побеседует с хозяином. – А округе произошло несколько странных убийств, – добавил она, жуя мясо.

– И что в них странного?

Теперь пожал плечами хозяин. Вот уже как месяц от Флетбери до цитадели Уилбер лихорадило округ, а бургомистр только сейчас соизволил отправить своего посланника разобраться с этим странным делом. Отцы и мужья опасались за жизни своих дочерей и жен, не отпускали их за порог без сопровождения, но, поговаривали, что и этого стало уже мало.

Адриана не спешила с ответом – это с ней должен был поделиться своими домыслами хозяин постоялого двора, рассказать, что в тех убийствах было странного. Посланнику бургомистра было лишь известно, впрочем, и не только ей одно, что женщины, носящие платья с зелеными рукавами, подвергались насилию довольно часто. Но напасть на девушку, одетую в красный плащ или красную шапку, символы чистоты и невинности, мог только отъявленный негодяй, достойный смерти, или… Адриане не хотелось думать о худшем.

– Это оборотень? – спросил хозяин, первым не выдержавший игры «в молчанку».

Адриана, не торопясь, налила себе в кружку эля из кувшина – ужин съеден, теперь можно и поговорить.

– Не уверен, – ответила она низким голосом и сделала большой глоток. Она часто, будучи одетой в мужской костюм, говорила от мужского лица. Знала еще со времен, когда проживала с отцом в замке, что мужчинам доверяли порой больше, чем женщинам, видимо не верили в ее силу.

На удивление пенный напиток оказался весьма неплох.

– И бургомистр не уверен, – добавила она.

Адриана не лгала – выводы делать рано, хотя все говорило, нет, пожалуй, кричало, что в окрестностях деревушки Флетбери свирепствовал молодой неопытный оборотень. До тех пор, пока она не поговорит со свидетелями, не увидит тела девушек… Хотя вряд ли ей разрешат проводить эксгумацию. Но с другой стороны, только по характеру нанесенных ран, ставших причиной смерти, она смог бы достоверно определить, кто стал убийцей – человек или тварь. Придется снова и снова опрашивать свидетелей – другого выхода она не видела. И если выясниться, что это был все же человек, то она смело займется его поисками, чтобы исполнить на возложенное на нее предназначение – с особой жестокостью лишить его жизни, как поступил он сам. А вот если орудовал оборотень, то тогда ей придется выйти на тропу войны уже с ним.

Адриана снова отхлебнула из кружки эля. Только непонятно, зачем твари это надо? Что он хотел доказать? Что люди посягнули на его территорию? Вряд ли… Деревня Флетбери стоит на своем месте не одну сотню лет. Или он хочет выжить людей с насиженного места? Глупости… Не удастся ему этого сделать. Правда, некоторые, побросав дома, все же переселились поближе к Глостеру в надежде, что городские стены смогут их защитить, будь то человек или зверь. Но Адриана Кермит призвана остановить распоясавшуюся тварь, чтобы снова принести в эти места спокойствие.

– Ситлин Беннетт была просто святая, – вздохнул хозяин. – Как впрочем, и ее сестра Этки. Конечно, что говорить, девушки из небогатой семьи, но любой в округе посчитать бы за честь взять их в жены даже с маленьким приданным. После смерти сестер их отец, господин Беннетт, слег, хотя сильный был мужчина, а мать девушек лишилась рассудка и теперь бродит по окрестным лесам, пугая всех своими призывными завываниями к духам забрать ее бренное тело с этой грешной земли.

Адриана и об этом слышала – у нее было переданное бургомистром письмо, написанное старостой Флетбери, взывавшего о помощи и подробно изложившего случай с семьей Беннеттов. Посланнику бургомистра доложили даже больше: рукава красных плащей обеих сестер имели характерные зеленые травяные пятна, что позволяло сделать определенные выводы.

– Не верьте всему, что расскажут о девушках, – словно прочитав ее мысли, сказал хозяин. – Все, что ни скажут, все окажется ложью. Они святые. А теперь и подавно.

Адриана и без его слов это знала. Ее и послали рассчитаться за невинно загубленные души, попросившие мщенья.

* * *

Адриана не решилась выходить под по-прежнему продолжавший идти дождь, а осталась стоять на крыльце дома, дожидаясь, когда мальчишка, тот, что впустил ее во двор вечером, приведет к ней оседланного коня – промочить сапоги за длинный день она еще успеет ни один раз.

Ребекка, высунувшись из дверей, протянула ей холщовую сумку.

– Я вам завтрак собрала, – произнесла она и, смущенно сунув записку в ладонь Адрианы вместе с сумкой, тут же исчезла снова внутри дома.

Она не стала сразу смотреть, что хотела ей сообщить жена хозяина – выедет за ворота, тогда другое дело. Если понадобится, то вернуться она всегда успеет.

«Линсей Беннетт из Ламберхардста» было выведено карандашом красивым почерком на клочке бумаги.

– Ну что же, можно свернуть и в Ламберхардст, хоть деревня и не лежит на пути, – негромко проворчала Адриана и чуть пришпорила коня, ткнув его сапогами в бока, – для бешеной собаки Адрианы Кермит, когда она идет по следу, и сто миль – не крюк. Но умное животное даже не подумало ускорить шаг, чему девушка страшно обрадовалась – это она по недоразумению решила поскакать быстрее.

Дождь все не прекращался, казалось, что небеса за что-то прогневились на грешную землю или обиделись на нее. Второе было более вероятно, так как дождь больше походил на слезы обиды, а не наказания. И когда, наконец, посланник губернатора постучалась в ворота госпожи Линсей Беннет, то вид она имел весьма жалкий: дождевик ее промок насквозь и уже не защищал ни от ветра, ни от потоков воды с неба, сапоги и дорожные лосины были заляпаны грязью, так как кое-где по пути приходилось слезать с коня и буквально тащить его за поводья вперед, выдергивая и свои ноги, и копыта животного по очереди из жижи, в которую превратилась дорога. Адриана в очередной раз поблагодарила провидение, что заставило его отказаться от дорожной кареты и отправиться в поездку верхом на любимом жеребце.

– Вам кого? – недовольно спросила молоденькая служанка или компаньонка, открывшая Адриане дверь, но не пустившая ее дальше порога.

– Мне бы поговорить с госпожой Беннетт, – как можно почтительней произнесла Адриана. Она давно усвоил и взяла за привычку – спорить со слугами, а особенно демонстрировать свое превосходство над ними не стоило при первой встрече. Потом она, конечно, поставит девчонку на место, но не сейчас.

Девушка кивнула, сморщила тоненький носик, пренебрежительно окинув взглядом визитера, но все же разрешила переступить порог.

– Стойте здесь, – приказала она строго, ткнув пальцем впереди Адрианы, и подхватив юбки, умчалась вглубь дома.

Линсей Беннетт, высокая сухопарая дама, лет пятидесяти на вид, не заставила себя долго ждать, появившись перед нежданным гостем буквально спустя пару минут.

– Простите… – она выразительно приподняла бровь, пытаясь понять, кто перед ней – мужчина или женщина.

– Посланник бургомистра Адриана Кермит, – ответила та и протянула бумагу, вынув ее из-за пазухи и стараясь не замочить.

– Чем обязана вашему визиту? – спросила она не менее строго, чем ее служанка, даже не взглянув на королевский приказ.

Адриана снова спрятала на груди бумагу, дававшую ей определенные права, и затем подала ей клочок бумаги, где карандашом было начертано имя женщины, стоявшей перед ней.

Линсей улыбнулась, сделавшись сразу моложе лет на десять.

– Ребекка, – произнесла она, продолжая улыбаться, – узнаю ее каллиграфический почерк. Она моя двоюродная сестра по матери. Проходите…

И она указала на дверь комнаты, за которой, по-видимому, находилась гостиная.

Но Адриана не тронулась с места – она выразительно посмотрела себе под ноги, где уже образовалась лужа от его мокрого дождевика. Да и грязными сапогами ей не хотелось топтать начищенный пол.

– Мелани, – крикнула женщина. Несмотря на возраст, у нее оказался на удивление звонкий голос, как у молоденькой. – Принеси гостю полотенце, чтобы вытереться, что-нибудь из вещей господина Беннетта и тапочки.

Снова появилась молоденькая служанка. Она смущенно отвернулась, дожидаясь пока Адриана переодевалась, а затем забрала ее сапоги, дождевик, промокшую куртку и перепачканные грязью штаны, чтобы вычистить и просушить.

– Беннетт – это фамилия по мужу? – спросила Адриана, когда они расположились в гостиной в креслах напротив друг друга за чашкой чая.

– Да, – кивнула Линсей. – Это моих племянниц зверски убили, деверь лежит прикованный к постели, а его несчастная жена сошла с ума. И теперь я вынуждена отправить свою дочь во Флетбери, чтобы ухаживать за бедным родственником, хотя очень опасаюсь за ее жизнь.

– Девушка уже уехала? – испуганно спросила Адриана и чуть не облилась горячим чаем. Не хватало только еще одной смерти.

– Нет, Дезире еще дома. Лишь собирается в поездку, – покачала головой госпожа Беннетт. – Сами понимаете, почему мы не спешим. Страшно.

– Я могу составить компанию вашей дочери в поездке, – Адриана тут же предложила себя в качестве компаньонки. – В любом случае рядом со мной и под моей защитой ей будет спокойнее – бургомистр оправил меня расследовать обстоятельства гибели сестер Беннетт.

Линсей снисходительно ухмыльнулась, мол, девочка, тебя бы кто защитил, но в ответ согласно кивнула – ее Дезире, действительно, в компании этой уверенной в себе молодой женщины будет не так жутко, как одной.

– Я бы не хотела задерживаться надолго, – сказала Адриана, – и, как можно скорее, желала бы отправиться в путь, сейчас темнеет рано, а до Флетбери полдня пути. Но прежде, чем покину ваш гостеприимный дом…

– Утром, только утром вы отправитесь в путь, – перебила ее Линсей Беннетт твердым тоном.

Адриана согласно кивнула – это входило в ее планы, она планировала разговорить хозяйку дома и та расскажет все, что знала о своих племянницах. С чужими людьми легче делить постигшим горем…

Дезире Беннетт, приятная молодая особа, оказалась, видимо, небесам и Ребекке так было угодно, одного с Адрианой возраста, роста и примерно такой же комплекции, как она сама. И там, куда она направлялась, ее до этого никто не видел.

Это обстоятельство посланник бургомистра сразу решила использовать, как только увидела девушку, чтобы появиться в деревне Флетбери инкогнито. Точнее, вместо себя она решила подсунуть старосте Дезире, если та согласилась бы, а сама отправился бы к Беннеттам.

Она сразу же изложила девушке свой план, как только ее дом исчез из виду. Дождь хоть и кончился наконец-то, но благоразумная Дэзире решила отправиться в путь, как и Адриана, верхом, не желая ждать, когда дорога хоть немного подсохнет, чтобы можно было запрячь повозку, поэтому она даже вещей с собой взяла немного – только платье и смену белья.

– Но я никогда не занималась расследованиями подобного рода, – попыталась отказаться Дэзире.

Но Адриана привела множество доводов, поему она должна согласиться выдать себя за нее, и убедила…

– Нет ничего проще, – сказала она. – Вам придется только внимательно все выслушивать и запоминать, а потом мне рассказывать.

– Но мне не поверят, – попыталась привести последний довод Дезире.

– Думаете, мне верят, что я посланник бургомистра? – рассмеялась Адриана. – Даже бумага с королевской печатью не всегда спасает и мужское платье. Не верят.

– И как вы поступаете в таких случаях? – улыбнулась девушка, ставшая сразу невероятно хорошенькой.

– Честно выполняю свою работу, а главное хорошо, несмотря ни на что, – улыбнулась в ответ ей Адриана. – Поэтому предлагаю в ближайшей гостинице или постоялом дворе поменяться одеждой, чтобы во Флетбери тебе сразу отправиться к старосте, а тот, согласно королевскому приказу, должен обеспечить тебя комнатой в гостинице, если там таковая имеется, и поставить тебя на довольствие. Я же прямиком отправлюсь в дом несчастного господина Беннетта.

– А вы за больным, разбитым параличом, ухаживать сможете? – вдруг вспомнив, зачем ее послали к родственнику, испугалась Дезире. Матушка ей поведала, что сиделка, которой они до этого платили, наотрез отказалась ухаживать за господином Беннеттом, а другая запросила слишком много. Хоть их семья и не бедствовала, но сумма оказалась просто неподъемной.

– Смогу, – серьезно ответила ей Адриана. Он не солгал ни на йоту – в своей работе, чем только ей не приходилось заниматься, кем она только не притворялась. – Не переживайте. И обед приготовлю, чтобы больного накормить, и «утку» поднесу, и простыни перестелю. Да и сподручнее мне, «здоровому мужику», за которого я себя выдаю, будет за немощным ухаживать, чем вам, хрупкой девушке. А вы уж для меня расстарайтесь.

Дезире рассмеялась над его словами «здоровый мужик» – мало она от нее отличалась, а в ее платье, плаще и шляпке будет выглядеть такой же хрупкой девушкой, как она сама.

Староста деревни Флетбери Винсент Эрни, высокий, статный, седовласый мужчина лет пятидесяти, окинул недовольным взглядом посланника бургомистра. Мальчишка на вид: невысок, худощав, светловолос, безбород, обладал голосом, как у девушки. Что с такого возьмешь? Ему не преступления расследовать и с оборотнями сражаться, а девок на деревенских вечеринках пощипывать за мягкие места, да потом уворачиваться от их кулачков, чтобы по ребрам не попало – и те не приняли бы его всерьез. Но выбора не было – кого прислали, тем придется и довольствоваться.

Он обреченно вздохнул и вернул королевский приказ его владельцу.

– Остановиться можете у вдовы Казандры Гарс, – сказал староста, снова вздохнув. – Думаю, у нее вам будет сподручнее, чем на постоялом дворе.

Дезире хотела возмутиться, что привыкла ни от кого не зависеть, быть себе хозяином, но потом передумала – к вдове будут захаживать подружки, друзья, знакомые и просто любопытные, вот с ними, как со свидетелями, она и поработает на первых порах. Проку в доме вдовы от нее будет больше, главное, чтобы та ничего не заподозрила. Но она станет, как велела Адриана Кермит, запирать дверь в свою комнату и в обязательно порядке носить платок на шее.

– Хорошо, – кивнула Дезире в ответ.

– Ну, и ладушки, – произнес староста и подробно рассказал, как найти дом вдовы.

Дезире вышла из здания ратуши и, взяв своего коня под уздцы, направилась не туда, куда ей указали, а совершенно в противоположную сторону – познакомиться с вдовой она еще успеет. А сейчас надо было решить первоочередную проблему – перед самой деревней ее конь захромал. Поначалу она решила, что тот повредил ногу, что на такой дороге совершенно немудрено, но Адриане удалось рассмотреть, что несчастное животное всего-навсего потеряло в грязи подкову, и попросила ее сразу обратиться к местному кузнецу, чтобы, во-первых, подковать коня, а, во-вторых, заказать кинжалы для нее. Ей самой, когда она выдает себя за родственницу Бенетта, сделать это будет несколько проблематично, а без оружия ей никак нельзя.

– Что случилось? – доброжелательно поинтересовался кузнец, здоровенный детина в кожаном фартуке, надетом прямо на голый торс, и ласково потрепал гнедого жеребца по гриве.

– Подкову коню, – сказала Дезире – хоть кто-то обрадовался ее визиту, а то до этого смотрели на нее либо с опаской, либо с недовольством. – А мне бы парочку кинжалов.

– Подкову сделаем сейминутно, – кивнул кузнец, вытирая куском ветоши копыто животного, – а про кинжалы расскажешь позже.

Позже так позже, Дезире спорить не стала, тем более, торопить события. Может, кинжалы и не понадобятся Адриане вовсе. На первое время у нее кое-что имелось в наличии, та сказала. А дальше по обстоятельствам видно будет, на какого зверя придется готовить оружие и придется ли…

Вдова жила в довольно большом каменном доме, крытом терракотового цвета черепицей. От калитки до крыльца по двору вела неширокая выложенная камнем дорожка, по сторонам которой цвели петунии и хризантемы, посаженные хаотично. Если за газоном и кустарниками, росшими вдоль невысокого забора, опытный глаз Дезире сразу определил, ухаживал садовник, чувствовалась рука мастера, то цветами, совершенно очевидно, занималась сама хозяйка, высаживая их без всякой системы, просто по принципу, мне так нравится, и этого вполне достаточно.

Казандра Гарс, нестарая еще женщина, встретила посланника бургомистра в дверях своего дома и сама лично проводила в комнаты, которые отвели ей для работы и отдыха. Она тоже осталась недовольна внешним видом Адрианы Кермит, что вполне предсказуемо, так как сама вдова была почти на полголовы выше Дезире и шире ее в плечах.

– Я советую вам познакомиться и подружиться с моим племянником Вульфом Гарсом, – произнесла она низким скрипучим голосом, прежде чем оставить ее одну. – Ему есть, что поведать вам.

Только племянника вдовы Дезире и не хватало.

Казандра Гарс добавила:

– Он приедет сегодня ближе к вечеру, и будет жить в этом же доме со мной и с вами. Постарайтесь ему понравиться.

Дезире согласно кивнула – у нее еще было время, чтобы посоветоваться с Адрианой, как ей поступить, а главное, как вести себя с неведомым родственником вдовы. Может все же лучше перебраться в гостиницу, которая в деревушке все же имелась, от греха подальше?

Глава 2

Войдя в незапертую дверь, Адриана остановилась на пороге.

– Добрый день! – крикнула она вглубь дома.

Тотчас из внутренних помещений появилась молодая женщина. Она, облегченно вздохнув, проскользнула мимо Адрианы на крыльцо. Та со слов матери Дезире и самой девушки уже знала, что это не сиделка, а всего лишь соседка, которая милостиво согласилась временно поухаживать за больным.

– Он там, – махнула она в сторону одной из комнат и, закутавшись в теплую шаль, не оборачиваясь, побежала прочь со двора.

Адриана заперла за ней дверь и нерешительно отправилась к господину Беннетту.

Тот не моргая уставился на свою «племянницу», внимательно рассматривая ее.

«Не красавица, – подумал он, – мои девочки были гораздо миловиднее. Нос, как клюв у хищной птицы. У моих носики были маленькие, тоненькие, а губки пухлыми. А у этой сжаты в тонкую нитку. А волосы… Хоть и светлые, как у моих дочек, но свисают паклей из-под капора, а у тех вились мягкими локонами вокруг лица. Вон и дылда какая, к тому же тощая. Даже плащ не скрывает ее худобу. Мои девочки были не высокие, но и не маленькие, в самый раз. И пухленькие, хотелось прижать их к себе, и тискать, и тискать в объятьях. А об эту жердь, удариться побоишься».

Он также обратил внимание на не по-женски крупные руки «своей племянницы», которая длинными пальцами с неухоженными ногтями нервно теребила котомку. Скорее всего, у нее были и мозоли на ладонях, решил он. Его же девочек не обременяли тяжелым трудом, не заставляли работать по дому – их ручки с аккуратными ноготочками, нежные, мягкие, могли только дарить ласку. Он посмотрел и на ноги девушки, скрытые длинной, до пола, юбкой, из-под которой торчали лишь носки грязных сапог. Его дочки носили платья до колен, позволяя окружающим любоваться их стройными икрами и лодыжками. А у его племянницы, скорее всего, ноги тонкие и кривые, раз она никому их не показывает. И ходили его девочки, не ходили, а порхали. А эта протопала к нему в комнату, как мужлан.

Их открытых глаз господина Беннетта потекли непрошенные слезы – краше его девочек в округе никого не было. Не зря графу они понравились. Либо одна, либо другая обязательно стали бы его супругой. А теперь…

– Ну-ну, – проговорила Адриана, подходя к больному. Она бросил котомку на стоявший возле кровати стул, схватила с его спинки полотенце и ласково провела им по еще неморщинистым щекам господина Беннетта, вытирая влагу.

Адриана не попыталась говорить на тон или на два выше, стараясь во всем походить на Дезире – у нее ко всему и голос был достаточно низкий. Зачем? Можно как-нибудь забыться. А так пусть окружающие думают, что у племянницы господина Беннетта не только крупные по-мужски руки, но и приятный женский басок. Она не поняла, отчего ее больной заплакал сильнее и горше. А тот всего-навсего вспомнил, какие голоса были у его дочек – высокие и звонкие, как журчание ручейка в летний зной.

– Все будет хорошо, – сказала Адриана, повесив полотенце снова на спинку стула, когда поток слез прекратился.

«Ничего не будет уже хорошо, – мрачно подумал господин Беннет и тяжело вздохнул. – Ничего. Никто не вернет супруге разум, не воскресит моих девочек. Да и со мной все кончено. Кому нужен немощный старик?»

– Вы еще не старик, – словно прочитав его мысли, возразила Адриана. – Поправитесь, встанете на ноги. Женитесь на молодой и красивой. Она вам нарожает еще деток. А убийц ваших дочек я…

Адриана чуть не проговорилась. Она сразу засуетилась – стала поправлять якобы сбившееся одеяло.

– Прибыл посланник бургомистра, он с этим делом вмиг разберется, и все виновные будут наказаны.

Больной прикрыл глаза, соглашаясь с ней. Или просто устал…

Адриана посидела еще немного возле больного, когда ей показалось, что тот заснул, отправилась изучать хозяйство, управляться с которым её придется некоторое время.

Куры, гуси, индюки, козы, овцы – самая обычная живность для деревни – квохтала, гоготала, блеяла и мекала на заднем дворе. Ничего необычного Адриана не заметила – птица и скотина накормлена, козы подоены, хлева и загоны вычищены. В общем, все, как везде.

Не поленившись, она заглянула в довольно большой сарай. Маслобойка, которая обнаружилась там, похоже, работала совсем недавно, буквально вчера или позавчера – упавший на деревянный пол сарая жмых еще не подсох и пах свежим подсолнечным маслом.

– А до трагедии семья не бедствовала, – хмыкнула Адриана. – Интересно, а кто последний раз масло отжимал? Не соседка же…

Надо с ней поговорить, решила она. Да и повод к тому же имелся – больной, кроме всего прочего, еще и не говорил, то ли не хотел ни с кем общаться, то ли онемел с горя…

– Вам кого? – женщина постарше, но сильно похожая на ту, что выскочила от господина Беннетта, перегородила Адриане дорогу.

– Я Дезире Беннетт, – проговорила она со слащавыми интонациями в голосе, – приехал… ла ухаживать за дядей и хотел… ла бы поинтересоваться, как ухаживать за больным. Он же не разговаривает.

Тяжело сразу переключиться говорить о себе только от женского имени.

– Филомель! – прокричала вглубь усадьбы женщина голосом, мало отличающимся от «мужского» голоса Адрианы. – К тебе родственница господина Беннетта, – и добавила: – Сейчас она подойдет.

Девушка не заставила себя ждать – появилась сразу. При первой их встрече Адриана даже не успела разглядеть ее – девушка-птичка с мелкими чертами лица и острым, как у воробья, носом-клювиком.

– Понимаете, – защебетала она тоненьким голоском, совершенно не похожим на зычный голос ее матери, – по большому счету, я ничем вам не смогу помочь.

– Мне помощь не нужна, – перебила ее Адриана, – я сам… сама справлюсь. Мне нужен совет – чем кормить старика.

– Старика? – мать Филомель рассмеялась, а сама девушка только улыбнулась и смешно сморщила носик-клювик и перестала пальцами нервно теребить передник.