Желтый дракон Цзяо

Однако наблюдение за Ко Ином не давало никаких результатов. Поведение сержанта было таким, словно он понятия не имел, что произошло на Блаканг-Мати в ночь с 12 на 13 января. Он аккуратно являлся на службу, по-прежнему кричал на подчиненных, ни с какими подозрительными людьми не встречался, а после работы отправлялся прямо домой.

Оставалось, как сказал Аланг, только ждать. Это бессмысленное ожидание раздражало Патрика. Мысли неизменно возвращались к Блаканг-Мати, к Лиму, к найденному у него в пиджаке билету на затонувшее судно, к имитации удушения неизвестного мужчины, смысла которой Ло никак не мог уловить…

Он сидел у себя в кабинете, отрешенно уставившись в окно, когда вошел референт из шифротдела.

– Инспектор, телеграмма из Бангкока.

– Наконец-то соизволили, – проворчал Патрик, забирая у вошедшего небольшой листок бумаги с грифом «Секретно».

Референт удалился. Ло пробежал текст глазами. Криминальная полиция Таиланда сообщила, что пограничники бангкокского порта опознали по фотографии одного из пассажиров с «Тумасика», Лим Бан Лима. Второй труп опознать не смогли и сообщили, что, по данным иммиграционных властей, на борту не было мужчин в возрасте пятидесяти лет. К последнему замечанию Патрик отнесся скептически, потому что знал: иммиграционные власти не заносят в свои бумаги сведения о возрасте пассажиров. Это утверждение было сделано, скорее всего, по памяти.

«Выходит, на судне до кораблекрушения столкнулись интересы «Триады» и «Черного лотоса»? – подумал инспектор. – Если, конечно, таиландские пограничники не ошиблись и Лим действительно плыл на «Тумасике». Но как он оказался на Блаканг-Мати? Видимо, «Триада» на своих катерах совершила нападение на судно. В таком случае должны были бы остаться следы этой стычки…»

Патрик вышел из-за письменного стола и устроился в кресле у журнального столика. Он всегда садился на это место, когда собирался что-нибудь хорошенько обдумать.

«Да! Лим находился на борту «Тумасика». Возможно, «Триада» каким-то образом проникла на судно, с ним расправилась. Первое было фактом, второе – версией. Факт родил версию, а она, не прожив и нескольких минут, умерла. Точнее, утонула вместе с «Тумасиком». И попробуй теперь вытащить со дна хотя бы кончик…»

Размышления инспектора прервал появившийся в дверях Аланг.

– Патрик, добрый день, – весело сказал он с порога. – Вы считаете, что два дня не появляться в кабинете шефа – в порядке вещей?

– Здравствуйте, Теон, – смущенно ответил Патрик, – извините, но мне не с чем было идти к вам. Единственная новость – телеграмма из Бангкока. Ее мне только что принесли. С Ко Ином – ничего нового. С «репортером» он не встречался. Проверка землекопов тоже пока ничего не дала.

Аланг вошел в кабинет, бросил свой атташе-кейс на кресло и, засунув руки в карманы, остановился перед инспектором.

– Могли бы для приличия зайти справиться о здоровье начальника. Многие считают это немаловажным для своей карьеры. Вы не боитесь попасть в немилость?

Патрик отрицательно покрутил головой.

– Ну и правильно. Что нового сообщает Бангкок?

– Пограничники опознали Лима.

– Хм, значит, он все-таки попал на Блаканг-Мати с «Тумасика». А что со вторым?

– Ничего.

– Ну и что вы собираетесь сейчас делать? – полюбопытствовал Аланг.

– Хочу посидеть подумать. Что-то не сходится в этом треугольнике: «Тумасик» – Лим – Блаканг-Мати. Непонятно, как Лим очутился на острове, в ста милях от катастрофы.

– Вряд ли что-нибудь высидите. – Аланг снова взял свой атташе-кейс. – Маловато информации. Не нужно понапрасну ломать себе голову. Тем более в субботу.

– Действительно, сегодня суббота, – удивился Патрик.

– Поздравляю с открытием, – усмехнулся Аланг. – Надеюсь, вы не забыли, что приглашены к нам на ужин?

Патрик поднял на Аланга виноватый взгляд.

– Забыл, – откровенно признался он.

– Ну, знаете ли, вашему легкомыслию нет предела! Во-первых, вас приглашает к себе домой не кто-нибудь, а начальник. Понимаете? На-чаль-ник. Во-вторых, моя жена принимает столь живое участие в вашей судьбе, а вы… Я просто не нахожу слов.

– А при чем здесь госпожа Лау? – Патрик непонимающе уставился на шефа.

– Я догадываюсь, что сегодня вы увидите очередную кандидатуру в спутницы жизни, – невинным тоном сообщил Аланг.

– А-а, вот вы о чем, – улыбнулся Ло. – Я ведь постоянно твержу госпоже Лау, что не собираюсь жениться. Но она не принимает мои слова всерьез.

– Патрик, будьте к ней снисходительны. У Лау никогда не было своих детей, и она привязалась к вам, почти как к сыну.

Аланг хотел добавить, что и сам питает слабость к своему подчиненному, но удержался. «Становлюсь сентиментальным, – отметил он про себя. – Значит, старею».

– Так вы едете со мной или остаетесь?

– Еду.

– Вот и хорошо. Подумаем над вашей загадкой вместе, пока не приедет… пока не приедут гости.

Инспектор снова улыбнулся и спрятал бумаги в сейф.

* * *

Аланг жил в большом шестнадцатиэтажном доме на окраине Сингапура. Он приобрел здесь трехкомнатную квартиру в рассрочку у частной строительной компании в надежде избежать шума и суеты центра. Аланг стремился проводить в тишине свободное время, которого у него оставалось не так уж много. Но власти задумали решить проблему перенаселения китайских кварталов города при помощи бульдозеров, а сметливые бизнесмены наплодили на окраинах десятки уныло-однообразных коробок для новых поселенцев. Аланг и его соседи оказались в пожизненном окружении различных клерков, приказчиков, мелких лавочников и их постоянно увеличивающегося потомства. Орды сопливых, чумазых и нерасчесанных шалопаев с воем и гиканьем носились по всей округе, вызывая бессильный гнев обитателей «приличного» дома. Целыми днями слышались противный скрип колес передвижных харчевен и гортанные выкрики продавцов китайского супа. Новые постройки с общими коридорами-балконами шокировали старожилов разноцветным бельем, которое хозяйки сушили на длинных бамбуковых шестах, торчавших прямо из окон.

Когда Аланг возвращался домой, у него портилось настроение. Он уже давно подумывал о том, чтобы продать свою квартиру и осесть где-нибудь в более тихом месте. Но покупателей не находилось. Людей его круга не привлекал столь буйный квартал.

– У меня складывается впечатление, что китайцы не мыслят своей жизни без этих идиотских бамбуковых шестов, – ворчливо заметил Аланг своему спутнику, разгребая руками очередную ватагу чумазых китайчонков, выросшую неизвестно откуда на их пути, – как будто нельзя найти другого способа сушить свои тряпки. Скажите, Патрик, из вашего окна тоже торчит это дивное украшение?

– А вы еще не приобрели себе кровать с набалдашниками? – парировал инспектор, мгновенно вспомнив, что во многих малайских семьях традиционно ценится уставленная ненужными украшениями большая деревянная кровать с пологом на четырех столбиках, на которой обычно не спят, а приобретают ее лишь для показа гостям.

Аланг покосился в сторону своего подчиненного:

– Нет, Патрик, вы просто невыносимы.

Лифт доставил их на десятый этаж, и Аланг остановился у дверей своей квартиры, отыскивая в общей увесистой связке нужный ключ.

В прихожую вышла жена Аланга – полная женщина лет пятидесяти. Она была одета в прямую темно-красную юбку по щиколотки – саронг и желтую баджу кебая – плотно прилегающую, открытую спереди блузу без воротника, застегнутую на несколько красных пластмассовых брошей.

– Патрик, я так рада вас видеть! – воскликнула она. – Вы не заходили к нам целую вечность! Ну что же вы стоите у порога? Проходите, проходите же. Здравствуйте! Вы прекрасно выглядите. Ничего не скажешь, молодость!

– Добрый вечер, госпожа Лау, – едва успел заполнить секундную паузу Ло, складывая по-малайски руки перед грудью.

Но женщина уже его не слушала. Она обрушила поток слов на мужа:

– Теон, как тебе не стыдно? Ты вечно загружаешь Патрика по горло работой! Нельзя же так, в самом деле! Все равно вам не переловить этих бандитов! А Патрику пора подумать о том, как устроить личную жизнь. Ему же не восемнадцать лет!

– Почему же? – поинтересовался Ло.

– Что «почему»? – не поняла госпожа Лау.

– Почему вы считаете, что мы не сможем справиться с тайными обществами?

Госпожа Лау иронически усмехнулась:

– А сами вы не понимаете? Если этого не смогли сделать ваши предшественники, то почему вы считаете, что окажетесь удачливее их? Ваши тайные общества пустили такие корни, что вам в жизни до них не добраться. Да и потом, у них денег больше, чем у вас.

– Теон, возьмите госпожу Лау к себе в консультантки. Кажется, с ней у вас дела пойдут быстрее. Во всяком случае, от ненужных шагов она нас убережет.

– Лау, с каких это пор ты стала интересоваться такими вещами? – удивленно поднял брови Аланг.

– Я и сейчас ими не интересуюсь. Просто это общеизвестно: вы за слово платите доллар, а они за молчание – пятьдесят. Я предпочла бы пятьдесят.

– Послушай, Лау, что ты говоришь! – всерьез рассердился Аланг. – Откуда ты все это взяла?

– Из газет, – невозмутимо ответила женщина. – Они только и делают, что пишут об этом ужасном могильнике и о том, что полиция бессильна что-либо сделать. Послушай, Теон, может быть, ты пригласишь Патрика в гостиную! Прихожая – это не приемная твоего кабинета, где люди могут дожидаться аудиенции часами!

– Тебе не кажется, что сегодня ты настроена слишком агрессивно? Опять подорожали продукты?

– С чего ты взял?

– Мы все-таки женаты не первый год. Я давно привык чувствовать себя виноватым, когда цены растут…

– Ну, это тебя ожидает буквально завтра.

– Тогда почему ты нападаешь на меня сегодня?

– Я? Тебе показалось. Со своими гангстерами ты скоро будешь страдать манией преследования. – Госпожа Лау снова повернулась к инспектору: – Проходите в гостиную, Патрик. Вы знаете, я приготовила блюдо, которое называется «плавающий лотос». Не знаю, удалось ли оно… Но уверена, что вы не только никогда не пробовали его, но даже не знаете, что это такое.

– Не знаю, – смеясь, ответил Патрик. – А что это такое?

– Вот этого я вам не скажу. Попробуйте потом догадаться. Извините, мне еще нужно сделать кое-что. Теон, развлеки гостя.

С этими словами женщина быстро скрылась в дверях кухни.

– Ну, как прикажете вас развлекать… гость? – полюбопытствовал Аланг.

– Ума не приложу, – сочувственно произнес Патрик. – Если только хорошая сигарета… Или вы не разрешаете курить в вашей квартире даже гостям?

– Гостям, – Аланг сделал на этом слове ударение, – разрешаю. Но, Аллах свидетель, Патрик, как вы однообразны! Скажу Лау, чтобы она больше вас не приглашала. Отправляйтесь в мой кабинет. Он надежно изолирован от спальни. Я, знаете ли, очень не люблю вставать по утрам с головной болью. Надеюсь, вас не будет шокировать мое появление в домашней одежде?

– Ни в коей мере.

– В таком случае через несколько минут я – к вашим услугам.

Патрик прошел в небольшую комнату, которая называлась кабинетом только потому, что здесь стоял секретер: Аланг работал исключительно в офисе. Усевшись на диван, он достал сигареты, щелкнул зажигалкой. По комнате поплыло серовато-синее облачко дыма. Появился Аланг в темно-сером саронге и голубой клетчатой рубашке без воротника. Он подошел к окну и включил кондиционер. Потом уселся в кресло напротив инспектора.

– Интересно, что это еще за «плавающий лотос»? – спросил он. – Лау всегда что-нибудь выдумает. Но запах весьма аппетитный.

– «Плавающий лотос» – это нарезанные кусочками крабы и цыплята в соусе из каштанов и с бульоном из молодых побегов бамбука, – невинным голосом сообщил инспектор.

Аланг посмотрел на своего подчиненного с нескрываемым восхищением:

– Патрик, в вас пропадает талант актера.

– Почему бы не сделать человеку приятное?

– Но откуда вам известны такие кулинарные подробности?

– Это китайское блюдо. А я как-никак китаец. К тому же я вынужден готовить себе сам.

– Но не такие деликатесы…

– Вы полагаете? А когда ко мне приходят в гости красивые женщины – прикажете их кормить консервами?

– И много красивых женщин к вам ходит? – поинтересовался Аланг, прищурившись.

– Увы, не очень. Одна из моих черт – относительное постоянство. К тому же мне жалко их бросать. И я жду, когда это сделают они.

– Долго приходится ждать?

– Не меньше года, – со вздохом отозвался Патрик.

Они помолчали.

– Так вы успели что-нибудь сообразить насчет Лима? – спросил Аланг. – Вы что-то упорно молчали в машине.

– Да.

– И к какому же выводу вы пришли?

– Мне совершенно непонятно, с какой целью люди из «Триады» побывали на «Тумасике».

– Прекрасное начало, – усмехнулся Аланг.

– Сначала я предположил, что «Триада» хотела просто расправиться с главарем конкурентной организации. Но если они знали, что Лим находится на «Тумасике», то наверняка следили за ним еще в Бангкоке. Почему они в таком случае не пристукнули его там? Или здесь, после его возвращения? Стоило ли из-за одного Лима появляться на судне? И зачем они притащили его на остров?

– Но почему вы считаете, что они следили за Лимом? Давайте предположим другое: «Триада» совершает очередное нападение на первое попавшееся судно в открытом море. На борту случайно оказывается Лим, к которому она, по известным причинам, особых симпатий не питает…

– В том-то все и дело, что нападения не было, – перебил шефа Ло. – На судне все осталось цело. Они ничего не тронули. На «Тумасике», вероятно, столкнулись интересы «Триады» и «Черного лотоса». Но нападения…

– А откуда вам это все известно?

– Я сегодня звонил в береговую полицию. Они по-прежнему считают, что судно затонуло, попав на рифы.

– Вот как? Любопытно.

– Они ничего не тронули, и это странно. Не похоже на «Триаду». Она своего не упустит.

– Да, на море они обычно действуют нагло, – согласился Аланг. – Да и только ли на море? Непонятно, почему они поскромничали на этот раз? А может быть, они пронюхали, что Лим вез какую-нибудь крупную контрабанду, и решили перехватить ее поближе к Сингапуру? Отправили нескольких человек под видом пассажиров, а те ночью прихватили Лима, его груз и смотались на корабельной шлюпке. А где-нибудь неподалеку их могли ждать катера.

– Определенная логика есть, – согласился Ло, – но, по-моему, они не склонны так все усложнять. Нападение – самый простой и верный путь. Не такие они люди, чтобы стесняться. Хотя береговую полицию я запрошу – осталась ли на месте корабельная шлюпка.

– В береговую полицию вам стоит сходить самому, – сказал Аланг, – Нужно покопаться в документах, поговорить с людьми, которые осматривали судно. Может быть, поначалу они на что-то не обратили внимания… Но с этой стороны мы вряд ли подберемся к «Триаде». Судно затонуло, и ищи теперь свидетелей. Второй труп, Ко Ин, «репортер», побывавший ночью на Блаканг-Мати, – вот путь, по которому нужно двигаться.

В прихожей раздался звонок. Аланг поднялся:

– Быстро в гостиную. А то Лау будет дуться на меня целый вечер. Кстати, дочь наших знакомых – очаровательное создание…

– Вы, кажется, начинаете проникаться идеей вашей супруги? – с иронией покосился на шефа Ло.

– Нет, я просто констатирую факт. Могу добавить, что Джун прекрасно играет в бридж.

– Что же вы раньше молчали, Теон! – всплеснул руками Патрик. – Это в корне меняет дело.

Оба захохотали.

Когда они вышли в гостиную, там уже находилась пожилая чета и – Патрик про себя отметил, что Аланг был действительно прав, – «очаровательное создание», которое похлопало своими пушистыми ресницами и устремило на Патрика взор, полный непосредственного любопытства.

– Впервые вижу так близко живого детектива, – кокетливо ответила девушка на приветствие Ло.

Патрик собирался было парировать насмешку, но вмешался Аланг.

– А как же я, Джун, дорогая? – шутливо-обиженным тоном произнес он. – Разве я не само воплощение всех лучших качеств супермена-сыщика из американских боевиков? Разве тебя не пугает мой острый, изощренный ум, проницательный взгляд и не восхищает моя атлетическая фигура?

При этом Аланг прищурил глаза и комично поиграл своим тщедушным телом. Все рассмеялись, а Джун громче всех, и гостиная словно наполнилась мелодичным звоном рождественских колокольчиков.

– Ну конечно же, дядя Теон, – произнесла девушка сквозь смех, – сам Джеймс Бонд проиграл бы по всем пунктам, встань он рядом с вами. Но для меня вы – только добрый дядя Теон. А детектив – это нечто сумрачное, неразговорчивое, неостроумное…

Джун покосилась на Патрика.

– Ограниченное, – подсказал он.

– Не совсем, – возразила Джун.

– Благодарю за комплимент, – галантно раскланялся Ло.

– Не стоит. Люблю говорить людям приятные вещи.

– Да, это сразу чувствуется, – усмехнулся Ло.

– Джун! – укоризненно воскликнула ее мать.

– А что я особенного сказала? – удивилась Джун. – Ты боишься, что мистер Ло обидится и раздумает на мне жениться?

– О, Джун! Что ты говоришь? Как только у тебя поворачивается язык!

– А разве вы решили познакомить нас не для этого? – Джун снова повернулась к Патрику: – Что вам было сказано относительно сегодняшнего вечера?

– Что сегодня должна состояться наша помолвка, – невозмутимо откликнулся Патрик.

– Аллах! – воскликнула госпожа Лау, хватаясь за голову. – Что они говорят!

Она поспешно ретировалась на кухню, а за ней и мать Джун, увлекая за руку своего супруга.

– Послушайте, как вам не стыдно? – принялся укорять Джун и Патрика Аланг. – Вы испортили весь сегодняшний вечер.

– Ничего подобного, дядя Теон, – весело отозвалась Джун. – Вечер пройдет прекрасно, я вас уверяю. Правда, мистер инспектор?

– Не знаю, не знаю. Боюсь, что вытащить ваших родителей и госпожу Лау из кухни вы сможете лишь в том случае, если назовете точную дату нашей свадьбы. Они-то наверняка уверены, что я смертельно обижен и что вся их затея провалилась.

Аланг махнул рукой и вышел из гостиной. Джун виновато посмотрела на Патрика:

– Вы, пожалуйста, извините… Я-то думала, что это шутка. Вернее, я знала, что мать… Я не придавала этому значения…

– О нет, – сказал Патрик, – детектив – это нечто неостроумное, а потому шуток не понимает. Я иду на кухню, сообщаю, что вы принесли мне свои извинения, что я их принял и что помолвку можно начинать.

Ло сделал движение по направлению к двери.

– Патрик, я прошу вас, – остановила его Джун, – моя мать воспримет все серьезно.

– Так я не шучу, – засмеялся Ло, – я согласен на вас жениться.

– А я не собираюсь выходить за вас замуж, – сердито отрезала Джун.

– Честно говоря, я уже передумал, – вздохнул Патрик. – Жена без чувства юмора при неостроумном муже – что может быть тоскливее. Но я полагаю, что наша несостоявшаяся помолвка – не повод для того, чтобы отказываться от «плавающего лотоса». Я чертовски проголодался, пока пытался устроить свою личную жизнь. А вы?

– Я тоже.

– В таком случае отправляйтесь на кухню и скажите им, что вам удалось кое-как замять назревавший расовый конфликт, что вы будете вести себя примерно и что вообще прекратите всяческие выпады против всех ваших будущих женихов. Идите быстрей, а то «плавающий лотос» совсем остынет. А это, имейте в виду, мое самое любимое блюдо.

– Почему я должна иметь это в виду?

– Потому что… Потому что помолвка еще может состояться. Не сегодня – так в следующий раз. Ну, идите на кухню. А я пошел звать Аланга.

5

Ло взял со стола список мужчин, умерших от цирроза печени в этом месяце. Данные поступили из всех государственных клиник, где имелись терапевтические отделения, и из четырех частных больниц. Вооружившись карандашом, Патрик начал отмечать в списке тех, кто подходил по возрасту. Таких оказалось пятеро. Ло вытащил из сейфа фотографию трупа, взял газету за 14 января, переписал в свой блокнот адреса клиник, где лечились эти пятеро, и вышел из кабинета.

В машине Патрик назвал шоферу первый из адресов. «Плимут» плавно тронулся с места.

Покрутившись немного на узких улочках центральной части города, шофер свернул на широкую и прямую, как стрела, Букит-Тимах-Роуд и прибавил газу. Ло решил немного отвлечься от мыслей и стал бездумно глазеть в окно.

У одного из перекрестков машина уперлась в красный свет. К ней уже подбежал мальчонка лет двенадцати с пачкой свежих газет.

– Господин, купите газету! – затараторил он. – Новые подробности о «саде смерти»! Рассказ рыбака, который видел преступников.

– Везет же людям, – позавидовал Патрик.

Он протянул мальчику несколько мелких монет и взял газету. Заметка была небольшой. Заголовок явно превосходил ее по размерам. Какой-то старик рыбак рассказал корреспонденту «Берита хариан», что несколько дней назад видел на берегу четырех человек, показавшихся ему подозрительными. Они якобы погрузили на моторный сампан большой сверток и направились в сторону Блаканг-Мати. Часа через два он снова видел этих людей на берегу, но уже без свертка. Автор заметки назвал все предыдущие версии собратьев по перу «идиотским бредом» и без излишней скромности объявил, что он почти докопался до тайны «сада смерти». Свой короткий опус журналист увенчал туманно-многозначительной фразой, суть которой сводилась к тому, что в полиции сидят одни кретины и что, если бы они были столь же расторопны, как он, преступники уже давно оказались бы за решеткой.

Мысленно обругав газетчика самовлюбленным болваном, Ло снова пробежал заметку глазами. Пожалуй, старик действительно что-то видел. Но кто-то из них явно напутал – то ли он, то ли этот не в меру шустрый репортер. Судя по рассказу полицейского, которого усыпили на острове, преступники могли что-то увезти с Блаканг-Мати, а не наоборот. Не исключено, что это и была партия крупной контрабанды, которую, по предположению Аланга, «Триада» перехватила у Лима.

– Приехали, инспектор, – отвлек Патрика от размышлений шофер.

В госпитале Ло быстро нашел нужный ему кабинет и постучался.

– Входите, – раздался голос.

Патрик открыл дверь. За столом сидел мужчина средних лет и что-то писал. Не поднимая головы, он указал рукой на кресло для пациентов.

– Я из полиции, доктор, – сказал Патрик.

– И… чем я могу быть вам полезен?

– Если не ошибаюсь, вы специалист по внутренним болезням?

– Проще говоря, терапевт. Но какое это имеет отношение к полиции?

– Непосредственно никакого. Просто я хотел выяснить, не лечился ли у вас этот человек.

Инспектор вытащил из кармана фотографию второго трупа и протянул собеседнику. Тот взглянул на снимок.

– Что-то не припоминаю. Хотя лицо знакомое… Подождите, да ведь этот снимок был опубликован в газетах несколько дней тому назад! Блаканг-Мати, да?

Ло кивнул.

– Почему он должен был у меня лечиться? Чем он болел?

– Цирроз печени. Он умер десять дней назад в возрасте около пятидесяти лет. Я не утверждаю, что он должен был лечиться у вас. Просто я хотел бы это выяснить.

– Постойте, постойте… У меня был один пациент, страдающий циррозом печени, примерно такого возраста, – сказал врач, внимательно рассматривая фотографию, – и умер он совсем недавно. Ну да, конечно, это он! Как это я сразу не узнал? Мне и в газете его лицо показалось знакомым, но я не придал этому значения. Думал – ошибся. Позвольте, но как он мог оказаться на этом ужасном острове? Газеты писали, что это жертва преступников… Чепуха какая-то. Никакая он не жертва, он умер сам. Или… я его путаю с кем-нибудь другим? – Врач вопросительно посмотрел на инспектора, потом снова на фотографию. – Да нет же, это он. Черты лица несколько изменились, поэтому он и показался мне незнакомым. – Он снова поднял голову. – Я… не понимаю…

– Я – пока тоже, – отозвался Ло.

– Вы хотите получить об этом человеке какие-нибудь сведения?

– А вы можете сказать что-то?

Врач замялся:

– Пожалуй, нет. Он был у меня на приеме два или три раза. Уже при первом осмотре исход болезни не вызывал сомнений.

– Может быть, он что-то рассказывал о себе? Больные ведь любят делиться с врачами подробностями из своей личной жизни.

Врач задумался на несколько секунд.

– Нет, он был молчун. Мне с трудом удавалось вытягивать из него сведения о болезни. С ним приходила какая-то женщина. Наверное, экономка.

– А почему вы решили, что это была экономка? Почему не жена?

– Видите ли, между ними существовала какая-то разница во внешнем виде. Он был одет весьма прилично, носил на руке дорогой перстень. А на ней была одежда попроще. Ведь обычно супруги одеваются одинаково. Поэтому у меня и мелькнула мысль, что это не жена.

– Где я смогу узнать его адрес? – спросил Патрик, поднимаясь.

– Картотека на первом этаже.

– Благодарю вас, доктор. Надеюсь, что разговор останется между нами. До свидания.