Яд в его сердце

При одном из них присутствовал Кэлз, но только усмехнулся, когда подружка Бетси едва не опрокинула горячий кофе. Меня спасла врожденная реакция. В итоге нахалка облилась сама с ног до головы, а я лишь презрительно на нее взглянула и, забрав сумку, направилась к выходу.

Основные же неприятности ждали меня у платформы. На полированном, в зеленых разводах капоте сидели трое – парень Расти и двое его дружков с первого курса – мерзкая компания, и я поняла, что избавиться так просто, как от Бетси, от них не удастся. Рука сама потянулась к кнуту. Я всегда остро чувствовала, когда лучше быстро делать ноги. Но проблема в том, что троица занимала капот моей платформы и уходить не собиралась.

– Чем обязана? – мрачно поинтересовалась я, жалея, что приходится вести диалог. Мне очень не нравилась эта ситуация, она грозила перерасти в серьезную проблему.

– Ты слишком много о себе возомнила! – Леон легко спрыгнул с платформы, немного покачнулся и сделал шаг мне навстречу, заставив попятиться. В его глазах горела ненависть и пьяная злость, которую он жаждал на ком-то сорвать. – Тебе оказали честь, а ты смела выпендриваться? Ты тупая и ограниченная! Понятно, что никто не надеялся на то, что ты сможешь раскрыть убийство, но отказаться? Это значит плюнуть в лицо мне…

Видимо, подобные выступления пугали людей, раз Леон был так уверен и нахален, а может быть, в нем говорил алкоголь. Но мне было все равно. Я снова разозлилась и очень тихо ответила:

– Нет – это не плюнуть в рожу. Тебе, видимо, просто давно не плевали… ну так могу устроить!

Я редко вела себя подобным образом. В основном потому, что почти всегда в этом не было необходимости, но тут плюнула в физиономию мерзавцу с откровенным удовольствием, даже понимая, что Леон вряд ли оставит мою выходку без ответа. Но сейчас мне было все равно.

Он отлетел от меня словно ошпаренный, зашипел оскорбленно: «Ты поплатишься, дрянь!» – и бросился на меня. По взгляду я поняла, что он не относится к категории тех парней, которые не бьют девушек. Поэтому кнут свистнул в руке сразу, но мне было сложно тягаться с боевиком, пусть даже действующим в пьяном угаре. Он поймал меня за руку и сжал кисть так, что я взвыла от боли. Кнут выпал из ослабевших пальцев.

Леон не стал меня бить по лицу. Коротко ударил в живот, даже не кулаком, а мощной волной воздуха, которая окутывала его руку, заставив осесть на колени, и завел разламывающуюся руку за спину.

Нас видели. Он не скрывался, но на помощь не пришел никто. Охранники прибегут, конечно, но не сразу. Когда им еще доложат? Я уже, оказывается, отвыкла попадать в неприятные ситуации из-за своего языка.

– Не знаю, какой любовник подарил тебе эту платформу, но придется потрудиться и выскулить у него новую.

– Подонок, – простонала я, когда двое его дружков начали крушить платформу, которая была моим единственным средством передвижения.

– Ты дрянь, ты могла бы сказать «да»! Нет! Яд слишком гордая, а Расти – мертва! – орал Леон мне в ухо, а я вдыхала хмельные пары, чувствуя, как по щекам текут слезы. Не помню, когда позволяла себе такую слабость.

Помощь пришла совсем не оттуда, откуда я ее ждала. Словно смерч на парковке появился Кэлз, Леон отлетел в сторону от одного удара, следующим парень раскидал его дружков, а потом опустился около меня на колени.

– Ты как? – нежно прошептал он, осторожно приобнимая за плечи.

– Да пошел ты! – отозвалась я, не в силах отделаться от мысли, что во всем случившемся есть часть вины Кэлза. Все они одинаковые. Сегодня ты лучший друг, а завтра – жертва.

– Значит, нормально, – невесело хмыкнул Кэлз и поднялся, развернувшись к Леону, который держался за живот, плечом опираясь на ствол дерева. Бывший парень Расти был напуган и удивлен. Видимо, он не ожидал, что его поведение не придется по нраву Кэлзу.

– Тебе не кажется, что ты перешел границу? – очень тихо поинтересовался он.

– Брат… – Леон стушевался, но попытался принять более подобающую позу. – Но эта тварь отказала нам в просьбе…

– Мне не везет с братьями… – прохладно отозвался Кэлз. – Не стоит так ко мне обращаться. А ты… ты должен был на коленях ползти за ней до дома и умолять передумать, а не применять силу. Чтобы завтра платформа была как новая.

– О чем ты? Это плебейка. К чему все эти церемонии? Вот отработает, так и быть, отгоню в ремонт ее колымагу.

– Плебей – ты, – фыркнул Кэлз, намекая на неаристократическое происхождение Леона. – А Яд под защитой моего дома. Ты ведь понимаешь, что это значит?

Кэлз не вспоминал об этом с того момента, как защиту поставил. Я думала, он уже забыл. Да и сама я, признаться, не вспоминала про метку, которую получила случайно.

– Платформу отремонтируешь, – еще раз приказал Кэлз и обратился ко мне: – Пойдем, я отвезу тебя домой.

Чувствуя, что рука почти не шевелится (причем правая, та, которой я рисую), а голова кружится, я все же упрямо буркнула:

– Не стоит утруждаться, доберусь сама!

Я встала и, пошатываясь, отправилась прочь с парковки, стараясь не смотреть на то, во что превратилась новая платформа. Слезы текли по щекам. Я знала, что выгляжу жалко – растрепанная, грязная, с пылью, покрывающей колени черных кожаных штанов. Дышалось плохо и перед глазами было темно, но я знала, что до остановки доберусь. Я всегда была сильной.

Но у Кэлза на все имелось свое мнение, и парень не любил, когда ему перечат. Не думала, что он кинется меня догонять, и совсем не ожидала, что с замечанием «Вот вечно ты все делаешь мне назло» подхватит на руки и пронесет через всю парковку к своей платформе, минуя удивленных однокурсников и едва не сбив с ног ошалевшую Бетси с ее матерью.

– А с тобой я разберусь позже, – пообещал он побледневшей девушке, даже не обратив внимания на ее родительницу, приоткрывшую от возмущения рот.

– Зачем ты это делаешь? – устало спросила я, привалившись к кожаной спинке сиденья. – Ты ведь знаешь, что я смогла бы добраться до дома. И понимаешь, что сейчас ты меня раздражаешь не многим меньше, чем Леон.

– Дома поговорим, – ответил Кэлз, пристегнул ремень и злобно рванул кристалл управления. Я и забыла, как гоняет парень. Впрочем, сегодня мне даже страшно не было.

Я не стала спорить. Просто отклонилась на сиденье и закрыла глаза, думая о том, как быстро меняется отношение в нашей жестокой среде. Несколько месяцев спокойствия привели к тому, что я расслабилась, стала менее осторожной и поплатилась за это, едва только изменилась ситуация.

Раньше меня почти не трогали, но сегодняшний день… он напугал. Не приди Кэлз мне на помощь, чем бы все закончилось?

Видимо, эти мысли читались у меня на лице, а быть может, Кэлз слишком хорошо научился разгадывать мое молчание.

– Никто больше не посмеет даже подойти к тебе, – резко и безапелляционно сказал он. – Я не позволю!

– Пустое. – Я вяло отмахнулась. – Мне не нужны няньки, а потом, я все равно доучиваюсь три месяца – и все… больше я не увижу никого из этого гадюшника. Все больше думаю, чтобы вообще уехать…

– Все? Но… как же? – Кэлз опешил. Даже платформа немного вильнула в потоке. – Ты пишешь проект, я знаю тебя, он классный!

– Во-первых, я сомневаюсь в том, что эта профессия для меня. Во-вторых… – Я замолчала, не решаясь признаться. Не любила показывать слабость. – Кэлз, ну как ты думаешь, сколько у меня шансов сдать? Без денег, без связей и даже без нормального научного руководителя…

– Не думаю, что их нет, – упрямо заметил парень.

– Как жаль, что ты не наш директор, – хмыкнула я и отвернулась к окну.

Кэлз не стал продолжать разговор. А я старалась не смотреть в его сторону. Предпочла бы, чтобы он вообще исчез и не смущал своей заботой и волнующим запахом туалетной воды.

У меня было слишком отвратительное настроение. Я не хотела ничего. Впервые я серьезно задумалась о словах бывшего главы банды артефакторов из трущоб – Грейсона, который советовал бежать из Кейптона как можно быстрее и дальше. Мне действительно хотелось все бросить и уехать. Жаль, что я была слишком рациональна для этого и понимала: нельзя кидать коту под хвост три года усилий, когда до диплома осталось всего ничего. Пусть диплом будет только первой ступени, но ведь это лучше, чем вообще никакого. Потом Кэлз и его друзья продолжат обучение по выбранной специализации и перейдут на следующую ступень, а такие неудачники, как я, окажутся свободны. Только вот от этой свободы хотелось выть. Интересно, почему? Я ведь все для себя решила. Или это самообман?

Я очень надеялась, что Кэлз просто довезет меня до дома и уедет, но парень всегда отличался бесцеремонностью. Я осторожно, стараясь не задеть поврежденную руку, выбралась из платформы, а он, едва увидев, что меня мотнуло, тут же подхватил на руки и, невзирая на слабые попытки возразить, потащил в сторону дома. Меня за всю жизнь столько на руках не носили.

– Поверь, я способна зайти сама, – буркнула раздраженно. – К тому же все равно нужно отпереть дверь.

– Вот что ты за человек, Яд, – незлобно фыркнул парень, но повиновался. – Всем девушкам нравится, когда их носят на руках.

– Я – не все.

– Да заметил уже, могла бы и не напоминать.

Я повернула ключ в замке и шагнула в прохладный полумрак коридора. Кэлз остался стоять за порогом, опершись плечом на косяк. Мне показалось, что за последние месяцы парень еще больше раздался в плечах – сейчас он занимал весь проем.

– Не пригласишь зайти.

Странно, но фраза прозвучала не как вопрос, а как утверждение. Интересно, когда он успел так хорошо меня узнать?

– Нет.

Я покачала головой и повернулась спиной к двери. Очень хотелось остаться одной, лечь на диван и отключиться от всего. А парень за спиной раздражал. При нем всегда хотелось выглядеть сильнее, чем я есть на самом деле. Я боялась показаться беззащитной. Казалось, если он хоть раз увидит слабость, непременно ею воспользуется, поэтому и прогоняла. Сегодня слишком устала, чтобы оставаться и дальше надменно-дерзкой.

Только вот Кэлз был бесцеремонен и упрям. Он не пытался угадать мои желания.

– Как знаешь, придется зайти без приглашения, – выдал парень и захлопнул за собой дверь.

Я вздохнула, но не стала спорить. Не было сил. Махнула на него рукой и отправилась в кухню, решив, что, раз уж Кэлз здесь, я могу в благодарность сварить ему кофе.

Каждый шаг отдавался болью в левом боку. Я не думала, что подонок Леон повредил мне внутренние органы и что травма серьезна, но было больно. С некоторых пор я очень не любила и боялась боли. Ладони стали влажными, а руки мелко дрожали.

Кисть посинела и опухла. По-хорошему, стоило ее перевязать. А самой это делать было неудобно. Я дернула рукав, прикрывая запястье от Кэлза, и пообещала себе вечером связаться с Тэсс. Ей ехать не близко, но в беде она меня не бросит.

– Перестань, – тихо заметил Кэлз, когда я потянулась за туркой, и накрыл мою руку своей, осторожно отведя в сторону. – Я вполне способен сварить кофе. Моих кулинарных способностей на это хватит.

– Зачем ты пошел за мной? – устало поинтересовалась я, послушно отступив в сторону и привалившись к барной стойке.

– Когда именно? – Кэлз смотрел на меня внимательно, а на губах застыла едва заметная хитрая улыбка. Он дразнил, а у меня не осталось сил отвечать на поддразнивания или пытаться понять, что означает этот взгляд из-под опущенных ресниц или улыбка в уголках губ.

– Тогда… сейчас… не знаю. – Я пожала плечами.

– Тогда – потому что подозревал: тебе понадобится помощь, сейчас – так как мне этого захотелось.

– Будешь уговаривать взяться за дело о смерти Расти? – горько хмыкнула я, чувствуя, как усталость наваливается на плечи. Почему-то стало очень обидно.

– Честно? – Кэлз посмотрел на меня с вызовом. – Мне наплевать на Расти… – Он нахмурился и отвернулся, отвлекшись от разговора, пока насыпал в турку молотый кофе. А еще мне показалось, что парень чувствует себя немного виноватым за свое безразличие. Его следующие слова подтвердили мою догадку. – Но мне не наплевать на Клэр, а она… она действительно не в себе… я не могу понять, почему. Она одержима желанием найти убийцу Расти. Когда погибла Брил, такого не было, – с некоторой обидой заметил он. – Но я уважаю твой выбор. Нет так нет. Я пошел за тобой, так как мне не понравилось то, что ты будешь лежать тут в одиночестве и жалеть себя…

– Я не буду жалеть себя! – Предположение заставило возмутиться в первую очередь потому, что попало в цель.

– А потом… – Кэлз не стал спорить. Он внимательно наблюдал за тем, как поднимается пенка на ароматном напитке. Кофе парень варил как простой смертный, без грамма магии. Это было непривычно. Я обычно добавляла совсем чуть-чуть чего-нибудь сверхъестественного. Вот и сейчас потянулась осторожно через его спину и прикоснулась к ручке, задев его пальцы. Кэлз вздрогнул, а я поспешно отдернула руку – немного бодрости мне не помешает.

– Что потом? – Я попыталась сгладить неловкость и отступила к диванчику в углу.

– Одна ты не сможешь перевязать руку. – Кэлз выразительно посмотрел на мой низко натянутый рукав.

– Думала, ты не заметишь…

– Знаешь ли, я очень внимательный, когда мне нужно.

Все эти намеки сегодня были для меня сложны. Я подошла к стоящему у стены дивану и откинулась на его спинку, а потом подумала, положила под голову подушку и вытянула ноги в высоких сапогах на шпильке. Наплевать. Я у себя дома и могу делать что хочу, даже валяться в обуви на кухонном диване, пока самый завидный жених Кейптона делает для меня кофе. Кому расскажешь – не поверят.

Краем глаза я заметила на обеденном столе лист и мысленно застонала – рисунок, который я нарисовала ночью! Кэлз его пока не увидел, но встать и спрятать я не могла, да и не успела бы. Парень уже разливал по чашкам кофе, в мою он щедро плеснул коньяка.

– Я не хочу пить! – простонала, но получила категоричный ответ:

– Придется.

Кэлз пнул в сторону дивана низкий журнальный столик на колесиках, которому было место в гостиной, но тут я его использовала чаще, а любовью к порядку не отличалась, поэтому столик поселился на кухне. Парень поставил чашки и, бесцеремонно подвинув мои ноги, уселся рядом. Его взгляд тут же зацепился за листок.

– Не спрашивай, – предупредила я и нахмурилась.

Глупо было надеяться, что Кэлз послушается. Он взял рисунок и внимательно рассмотрел.

– Ты все же думаешь об этом. – И снова утверждение там, где должен быть вопрос.

– Нет… – Я покачала головой и закусила губу. Осторожно сделала глоток горячего, пахнущего коньяком напитка и постаралась объяснить: – Это так не работает. Я не могу сесть и начать рисовать. Бесполезно. Но если вдруг в голове появилась какая-то картинка… У меня не получается ее удержать. Ты не поверишь, но это я нарисовала во сне.

– А сейчас? Сейчас ты хочешь еще что-то нарисовать? – спросил он и внимательно посмотрел мне в глаза. Захочешь – не соврешь.

– Нет. Если я не получу больше сведений, мозгу будет не с чем работать. Все, что он хотел сказать, он уже сказал… а сейчас… я вообще не знаю, когда технически смогу рисовать! Чертов Леон! – Ругательство вырвалось непроизвольно, и я снова поморщилась. Стала в последнее время слишком эмоциональна.

– Покажи руку, – скомандовал Кэлз, тут же отставил чашку и осторожно взял меня за ладонь. Она немного припухла, на запястье разливался синяк.

– Связки? – неуверенно предположила я.

– Ну, точно не перелом и не вывих. И это уже хорошо. Где у тебя аптечка? Там есть эластичный бинт?

– Кэлз, у меня с некоторых пор своего вообще ничего нет. Этот дом достался мне укомплектованным. Я не имею ни малейшего представления, где здесь аптечка. Может быть, ее вообще нет. По крайней мере, я не покупала. Понимаю, что зря, но как-то пока она была мне не нужна. Я здорова как лось, если меня не бьют.

– Должна быть. Такие виллы считаются чем-то типа домов выходного дня, как правило, они продаются в комплекте со всем, даже с туалетной бумагой. Здесь должны найтись бинты.

Парень вышел из кухни, и какое-то время я слышала его недовольное бухтение и хлопающие двери.

Вскоре Кэлз вернулся. Парень выходил победителем даже в борьбе с бытовыми мелочами. Бинты он все же нашел.

Он действовал осторожно, но все равно было больно, и я иногда шипела, а Кэлз почему-то смотрел настороженно и испуганно.

– Больно? – участливо осведомился парень.

– Ну а ты как думаешь? – не очень вежливо выдохнула я и поспешно отобрала уже забинтованную руку. Поймала странный взгляд парня и тут же смутилась, пробормотав: – Прости. На самом деле не стоило идти ко мне… я, когда плохо себя чувствую, бываю злая.

– Ты не злая. – Он усмехнулся вполне по-доброму и снова взял кружку кофе. – Ты – Ядовитая. Ты всегда ядовитая…

– Какая есть…

– Просто… – Он наклонился ко мне, нависнув над лицом. – Яд в небольших дозах – лекарство…

– Думаешь?

– Для меня – точно…

– Не боишься не рассчитать дозу? – Я смотрела на его лицо как завороженная. На длинные ресницы, на чувственные губы. И, не удержавшись, облизнула свои. Во рту пересохло, я даже сказать ничего не могла. Просто считала удары сердца и ждала. Чувствовала – Кэлз сейчас поцелует. Он наклонялся медленно, давая мне возможность его оттолкнуть. Я и собиралась, но почему-то не смогла. Дыхание перехватило, и сердце замерло в предвкушении. Я помнила, как срывает крышу от его поцелуев, и от воспоминаний вспыхнули щеки. Он нежно убрал у меня со щеки прядь волос, а я прикрыла глаза и вздрогнула как от удара.

Ментальный вопль Клэр, адресованный Кэлзу, был настолько сильным и громким, что его отголоски ощутила даже я. Парень со стоном отшатнулся и схватился руками за виски. Мне показалось на миг, что я увидела в воздухе лицо девушки. Клэр была в истерике. Я и предположить не могла, что когда-нибудь увижу ее в таком ужасе. Золотом в воздухе высветилось размашисто написанная просьба: «Приди!»

Когда Кэлз сорвался с места, я испытала смешанные чувства – облегчение и обиду. С одной стороны, я не хотела продолжения, с другой же… мне не понравилось, с какой скоростью парень кинулся к Клэр, едва она его позвала. И даже то, что у девушки явно что-то произошло, для меня не имело значения.

– Что стряслось? – поинтересовалась я скорее из любопытства и вежливости, нежели потому, что действительно волновалась.

– Не знаю. – Парень выглядел растерянным. – Похоже, еще одно убийство. Такое, что Клэр в истерике…

– Заметила. Никогда ее такой не видела.

Я совсем не хотела этого делать. Я была слаба, расстроена, злилась на Клэр и не желала ни во что вмешиваться, но внезапно поняла, что не могу сидеть дома и все равно не получается остаться в стороне. Даже несмотря на еще не остывший кофе с коньяком и шумящий за стенами дома океан.

– Я с тобой. – Вставать с дивана было больно.

– Ты не обязана… – начал Кэлз.

– Знаю, – раздраженно ответила я и отправилась за ним следом к выходу, понимая, что пожалею о том, что ввязалась в это дело.

– Я не позволю тебе остаться одной, – пообещал парень, а я в очередной раз удивилась, как он умудряется читать мои мысли.

Как ни странно, пока мы ехали к дому блондинки, слабость прошла. А на месте уже была толпа законников и встревоженные родители Клэр, которые посмотрели на меня настороженно, но пропустили без проблем, так как я была с Кэлзом – на него взирали с обожанием. Мать Клэр принимала парня как родного. Не знаю почему, но меня это задело. Разбираться в своих чувствах не было времени, и я следом за Кэлзом поднялась на второй этаж.

Законники на нас покосились, но останавливать не стали. У меня создалось впечатление, что они кого-то ждут. Кэлз практически бежал, я не успевала за его размашистым шагом.

Клэр с чашкой чего-то горячего в руках сидела на подоконнике в холле, возле своей комнаты. Она дрожала, рыдала и не обращала внимания на то, как выглядит: распухший нос, размазанная по щекам тушь.

– Что случилось? – Кэлз бросился к ней, а девушка, отставив чашку, повисла у него на шее, уткнувшись носом в плечо. Всхлипы стали сильнее, а я почувствовала себя лишней. Зачем я увязалась следом?

Пока парочка трогательно обнималась на фоне окна, я осмотрелась. Дверь в комнату Клэр была приоткрыта. Любопытство всегда оказывалось сильнее меня. Я приблизилась и скоро уткнулась в чуть покалывающий полог, значит, не ошиблась. Именно здесь место преступления, и его уже опечатали. Зайти не удастся, но, возможно, получится немного подглядеть. Я чуть подвинулась в сторону и, вытянув шею, заглянула в неширокую щель.

Увиденное заставило судорожно сглотнуть. Та же картина, что и в комнате Расти, насколько я могла судить по своим рисункам и скудным кадрам из хроники, – очень много крови и тело убитой девушки на кровати, – но напугало меня не это. Я поняла, почему Клэр в таком состоянии. В первую секунду я подумала, что на кровати с раскинутыми руками лежит она. Светлые волосы, знакомый стиль одежды, а вместо живота кровавое месиво. На стене над кроватью надпись: «В следующий раз я поймаю тебя…»

Наверное, были еще отличия этого места преступления от прошлого, но я не успела их рассмотреть, так как за спиной раздался холодный незнакомый голос:

– Если маленькие девочки лезут не в свои дела, с ними происходят несчастья…

Я вздрогнула и повернулась, встретившись взглядом с надменным законником лет тридцати. Его темные волосы были коротко подстрижены, а стальные глаза смотрели с вежливой угрозой. Я ему не понравилась. Он мне тоже.

– Я знаю, – ответить получилось спокойно. Да и взгляд не отвела. Одним взглядом и недовольным выражением лица напугать меня было проблематично.

Мне понравилось недоумение, мелькнувшее в его глазах. Видимо, он понял, что я не вру. Говорят, некоторые законники умеют читать, нет, не мысли… скорее эмоциональный фон. Это позволяет им угадывать ложь.

Пока мужчина размышлял, пытаясь подобрать достойный ответ, я отошла от двери и направилась к Кэлзу, обнимающему на подоконнике Клэр. Похоже, тело обнаружила опять она, а значит, сможет рассказать мне то, чего я не успела заметить. В комнату меня сейчас точно не пустят.

Коротко стриженный законник открыл дверь и скрылся в комнате, защита его беспрекословно пропустила. Следом за ним по лестнице поднялись еще двое – женщина-медик и полноватый мужчина с кейсом.

– Кто она? – спросила я, стараясь не показать, как неприятны мне объятия парочки. Видимо, не врали, Кэлз и Клэр действительно встречаются. Зачем же все эти попытки поцеловать сегодня меня?

Или у них так принято? Клэр – это замена Брил, а я… так, мимолетное увлечение, на которое постоянная подружка, вполне возможно, даже не обратит внимания. В высшем свете учат прощать мелкие слабости тому, кто может стать мужем и преумножить состояние семьи.

Клэр отстранилась от Кэлза и внимательно посмотрела на меня, смахнула слезы и, даже не съязвив по поводу того, что я изменила свое решение и все же ввязалась в расследование, ответила:

– Эстер…

– И как мне должно это помочь? – Я прокрутила в голове всех девчонок, которые так или иначе мелькали в компании Клэр.

Кэлз поморщился, но ответил за подругу:

– Эту игру придумала Брил. Очень давно она искала своих двойников. Один в один находить не получалось, но сама знаешь – похожая прическа, похожие шмотки, и вот уже можно выпустить на вечеринку кого-то вместо себя и наблюдать из-за двери, как быстро гости обнаружат подмену.

– На самом деле, – Клэр всхлипнула, – Брил наигралась довольно быстро. Еще года два назад…

– А ты нет? – Я понимающе кивнула.

– А я не играла. Сейчас уже нет. Эстер не просто так очень на меня похожа. Она была то ли троюродной кузиной по материнской линии, то ли еще кем. Я точно не знаю – родственница. У нее не было ни денег, ни связей. Я ее увидела случайно на каком-то пафосном семейном приеме, куда позвали всех даже самых дальних родственников, и просто не могла пройти мимо. Сначала, года два назад, это была игра, а потом мы сдружились. Она не жила постоянно в Кейптоне, у нее нет дара… она была обычной девчонкой. Всего лишь похожей на меня.

– Но сегодня она была даже одета как ты. Это случайно?

Клэр посмотрела на меня устало, словно на маленького ребенка, спрашивающего глупости.

– Яд, у меня много денег. Очень много, и я их трачу. То, что надоедает, часто отдавала Эстер…. Она приехала, ждала меня… и вот… Зачем она приехала?

– Если бы она не приехала, – отрезал Кэлз, – там бы лежала ты.

Клэр снова разрыдалась.

Выглядела девушка сильно расстроенной, но я все же уточнила, чтобы знать наверняка:

– Клэр, точно не ты ее пригласила в Кейптон?

– Нет… нет, она сама решила навестить. – Было непохоже, что девушка врет. Правда, червячок сомнения грыз. Клэр была хорошей актрисой. – Эстер обычно приезжала пару раз в месяц.

Голова разболелась, и я не могла пока связать все события в единую цепочку. Было ясно, что эти два убийства связаны, но непонятно, Эстер просто перепутали с Клэр или убили ей в назидание.