Кейс. Доставка курьером

Наталия Левитина

Кейс. Доставка курьером

Глава 1

Округлые формы

Почти год назад я бросила курить и сразу же набрала десять килограммов. Как выяснилось, именно эти килограммы отделяли меня от планетарного мужского помешательства. Никогда еще парни не были столь настойчивы в отношении моей персоны. Никогда раньше не приходилось так часто пресекать поползновения различных индивидуумов, снабженных природой пятью конечностями. Вот, стала пышечкой на свою голову.

– А ты думаешь, мужчин привлекают гламурные кости, равномерно обтянутые кожей? – скептически заметила Нонна. – Вовсе нет! Им нравятся земные женщины. Вроде нас с тобой. К тому же эти пятнадцать килограммов так ловко по тебе распределились – как войска НАТО по Европе.

– Десять, Нонна, десять! – терпеливо поправила я подругу. – Не пятнадцать! Сейчас я вешу ровно шестьдесят.

– Серьезно? – Нонна внимательно меня осмотрела. Точно так врач смотрит на пациента, испытывающего неоправданный оптимизм по поводу своего диагноза.

– Да. Шестьдесят. Ну… Наверное.

– Хм, – хмыкнула Нонна.

Откуда этот скептицизм?

Я стояла, уткнувшись носом в открытый шкаф, и решала вечную девичью проблему: что надеть? Эта поза провоцировала комментарии – сзади все мои лишние килограммы были украшены только полоской бикини и застежкой лифчика, а значит, беззастенчиво выставлены на обозрение публики.

С тех пор как Нонна открыла неподалеку один из офисов, она часто заезжает выпить кофе. Таким образом, я предоставляю подруге не только хлеб (т. е. кофе с круассанами), но и зрелища (мои тугие полуобнаженные телеса).

– Да-да, Юлия Бронникова[1], ты растолстела очень удачно. Теперь у тебя роскошная фигура. Увеличились бюст и попа. А это нетипично. У дам бальзаковского возраста первым делом заплывает жиром талия. А бюст почему-то продолжает уныло висеть, словно листик на ветке, измочаленный октябрьским ветром.

Своеобразная манера Нонны говорить комплименты слегка шокирует.

– Так мне себя поздравить? – удивленно бормочу я. – Теперь я – дама бальзаковского возраста? Стоп, поправка: раздобревшая дама бальзаковского возраста… О нет…

Мне же всего тридцать один!

– Ах, Юля! Какой чудесный кофе! Эй, подруга, ты чего приуныла? Говорю – кофе преотличный!

– Да, хороший, – вяло согласилась я.

– К тебе заходишь, и с порога – божественный аромат!

– Никита купил кофе-машину. Теперь не надо стоять над туркой и ловить момент. Требуется только засыпать зерна, залить воду, нажать кнопку – и кофе готов. Даже не представляешь, сколько раз в день я нажимаю эту волшебную кнопку. Хорошо, моя мама не в курсе, иначе она бы меня убила!

«Юля, ты гробишь свою печень!»…

– Ой, я тут читала про эксперимент, – оживилась Нонна. – Подопытным крысам вживили электрод в мозг – прямо в центр удовольствия. И чтобы испытать кайф, им было необходимо нажать лапой на кнопочку. Представляешь, эти несчастные твари давили и давили на кнопку до полного физического истощения!

Блестящая параллель!

Получается, я ошиблась. Я не раздобревшая дама бальзаковского возраста. Всего лишь – экспериментальная крыса.

– Ты хочешь сказать, что я очень похожа на такую крысу? – убито посмотрела я на подругу.

– Глупости! – махнула рукой Нонна. – Ты гораздо симпатичнее.

– Спасибо.

– И вообще, ты же знаешь, как я тебя люблю.

Да, знаю.

Пусть мы с Нонной дружим всего два года, но в этот промежуток уместилось огромное количество событий и передряг, потребовавших значительной траты нервов. Мы давно бы оказались в психушке, если б не имели возможности в критический момент порыдать на груди друг у друга.

Поэтому я прощаю Нонне все: и пинок, которым она отправила меня к старушкам бальзаковского возраста, и сравнение с подопытной крысой, и злобные инсинуации насчет пятнадцати килограммов.

Ой, кто бы говорил! Сама-то старше меня на десять лет. И толще на целых двадцать кэгэ.

Ну разве не душечка?

– Ты сейчас куда? В редакцию? – поинтересовалась моя престарелая жирная подруга. – Давай подброшу. Как раз еду в центр.

– Классно, спасибо.

– Новые сапоги? Шикарные.

– Никита купил, – сдавленно прохрипела я: застегивала, согнувшись в три погибели, «молнию» на шикарных новых сапогах. Еще ведь надо следить, чтобы джинсы не выбивались из голенищ.

– Ах, этот Никита! – закатила глаза Нонна. – Все-то он тебе покупает.

– Не все. Вот эту водолазку, например, привезла из Милана ты.

– Да, я тоже молодец, – согласилась Нонна. – А ты не думала о том, чтобы нашить на нее бахрому, стеклярус? Стразиков приклеить? Слишком уж она простая.

– Нет, спасибо. Мне и так нравится, – отрезала я, натягивая плащ.

На улице ледяной апрель. По утрам лужи покрыты толстой коркой льда, пронизывающий ветер рвет рекламные растяжки над дорогой, на газонах высятся почерневшие сугробы – последняя неделя марта ознаменовалась головокружительными метелями, нас засыпало снегом, и он все никак не растает… Но в середине дня серое марево вдруг рассеивается, свинцовые тучи разбегаются в стороны, и на город обрушивается лавина теплого солнечного света. И тогда становится совершенно ясно – настоящая весна уже где-то рядом, ее свежее дыхание разлито в воздухе прозрачной голубой акварелью…

…О чем думает современная девушка на рабочем месте? Вариантов ответа на этот вопрос, естественно, великое множество. Имеет значение и личность девушки, и то, где она работает. Но наверняка выражение «она думает о своих должностных обязанностях» будет занимать отнюдь не топовую позицию в предложенном списке.

К тому же надо учесть изумительную способность женщин держать в голове 893 предмета одновременно. Я, например, часто ловлю себя на мысли, что начинаю лихорадочно вспоминать, забрала ли из химчистки куртку и достала ли из морозильника курицу, уже через пять секунд после затихания финальной волны оргазма. Это, кстати, настоящая песнь славы сексуальному мастерству Никиты. Если бы он был менее ловким любовником, я бы думала о химчистке и замороженной курице не только сразу же после секса, но и в процессе.

И это было бы печально.

А на рабочем месте я никогда не думаю о работе. Коллектив журнала «Удачные покупки» напрочь лишает меня такого шанса. Сотрудники редакции прилагают массу усилий, чтобы выиграть сравнение с компьютерным монитором. В конце концов я поворачиваюсь к компьютеру спиной и теперь уже беспрепятственно отвечаю на приветствия, поддерживаю диалоги, обсуждаю различные темы.

Когда вереница посетителей идет на убыль, я мысленно возвращаюсь к вопросу, измучившему меня в последнее время. Я думаю, по каким критериям оценивать супружескую верность. Верна ли я Никите? Имею ли право флиртовать? Улыбаться, строить глазки? А вдруг на меня уже впору ставить клеймо «изменница»?

Пока мой любимый рыщет по стране, укрепляя позиции российско-французской компании «Фростком», я тут слегка расслабилась, надо признать… Вокруг столько мужчин.

Один из них особенно хорош…

– Ну ты даешь! – рассмеялась Нонна, когда я посвятила ее в свои переживания по дороге в редакцию.

Мы ползком пробирались от одного красного светофора к следующему. Огромный автомобиль Нонны злобно огрызался – для него было невыносимо ехать столь медленно.

– Чего ж тут думать? Все ясно!

– Да неужели? Мне абсолютно ничего не ясно!

– Юля, не парься, – посоветовала подруга.

– Но все так сложно.

– Да, ты слишком сложная. Проще надо быть, Юля, проще.

– Нет, Нонна, согласись, вопрос гораздо запутанней, чем ты пытаешься представить.

– Я ничего не пытаюсь, – пожала плечами Нонна. – Зачем огород городить? Переспала? Значит, изменила!

Я в ужасе замахала руками:

– Ты что!!! Вариант физической измены я даже не рассматриваю!

– Я в курсе, – улыбнулась Нонна. – Последние два года ты исключительно моногамна. Как несовременно! Поэтому перестань засорять себе мозги дурацкими вопросами. Ты ни в чем не виновата перед Никитой.

– Почему-то я смотрю на ситуацию иначе, – грустно вздохнула я. – Да, о сексе не может быть и речи. Но ведь я позволяю себе думать о других мужчинах. А они оказывают мне знаки внимания. Мы ходим в рестораны и на всякие помпезные мероприятия. И я даже не очень сопротивляюсь, если кто-то пытается обнять меня за талию. Я предательница? Да, предательница.

– Ты слишком много думаешь. А это вредно. Не грузись. Просто наслаждайся жизнью. Прислушайся к мнению старшего товарища.

– Постоянно приходится себя одергивать – ты замужем, ты замужем.

– Ну, не так уж сильно ты и замужем! – улыбнулась Нонна. – Официально вы пока не зарегистрировали ваши отношения.

– Это ничего не меняет. Меня грызет совесть. Но я все равно не прекращаю контактировать с… Не важно… А вдруг я хожу по тонкому льду? А если…

– О-о-о… – простонала Нонна. – Сдаюсь. Ты уникум. Значит, так. Прекращаешь все контакты с противоположным полом. Даже не пытайся разговаривать с мужчинами или смотреть в их сторону… Надеюсь, Никита оценит твою преданность. Только боюсь, мужчинам больше нравятся певчие птички, а не курицы, добровольно заточившие себя в курятнике.

– Ты хочешь сказать, я имею моральное право позволить другому мужчине мне нравиться?

– Имеешь или нет, но раз ты столько об этом говоришь – значит, тебе уже кто-то нравится.

– О да, – грустно призналась я. – Есть один.

– Кто он?

– Андрей Вадимович. Мы познакомились на охоте. Я тебе рассказывала. Тот дядька в ватнике.

– Угу. Понятно, – кивнула Нонна. – Я сразу поняла, где собака зарыта. Весь этот разговор вертится вокруг его персоны… Я помню, помню. Андрей Вадимович. Дядька в ватнике. Он держал под уздцы шикарного коня и заигрывал с тобой.

– Да, верно. И мне ужасно стыдно перед Никитой.

– Сам виноват. Зачем оставляет тебя одну? И ведь надолго! А ты теперича – аппетитный пончик. Мужики так и вьются.

– Никита не виноват, у него командировки.

– Вот! Командировки, – бросила на меня многозначительный взгляд Нонна. – Ты тут кутаешься в паранджу, а ведь не знаешь, чем твой Никита занимается вдали от дома.

– Работает, – бесхитростно ответила я. – Открывает филиалы «Фросткома».

– Весь месяц только работает? И ни с кем ни-ни?

– Конечно, – твердо и спокойно произнесла я.

Подруга посмотрела на меня с восхищением и жалостью. Восхищение, очевидно, относилось к моей непоколебимой уверенности в честности Никиты, жалость – к моей абсолютной беспомощности в вопросах мужской психологии.

– Надеюсь, все так оно и есть, – сказала Нонна. – Вы славная парочка.

– Я безумно по нему скучаю. Нет, ну как же так, а? Тоскую по Никите, но от внимания Андрея Вадимовича тоже не отказываюсь. Какая гибкая психика!

– Да ладно!

– Нонна, мне ужасно не хватает Никиты! Вчера слушала его диски – едва сердце не остановилось.

– А какие у него диски? – тут же оживилась Нонна. – Мне в машину музыка нужна, уже все переслушала по тысяче раз. Что там у Никиты? Рэпчики какие-нибудь заводные? R’n’b? Рок? Дай послушать. Но не джаз, я надеюсь?

– Нет, не джаз. Другое. Ты не поверишь. Мне бы кто два года назад сказал, что я буду такую музыку слушать.

– Ух ты!

– Не музыка, а психотропное оружие. Крышу сносит капитально.

– О-о, – загорелась Нонна. – Я тоже хочу! Да что же там у вас?

– Вообще-то Моцарт. Еще Верди. Ну и… Доницетти.

?!!!

Последним в мой кабинет заглянул биг-босс Степан Данилович (партийный псевдоним – Виолетта Гусь. Именно так шеф подписывает статьи в «Удачных покупках»).

– Юля, привет! Дай-ка на тебя посмотреть! Прелестно. Ты просто ослепительна. М-м-м, как хорошо тебе в этой водолазке, – заявил он.

Вот, еще один возмутитель спокойствия. Водолазка ему, видите ли, понравилась. Похоже, моя неземная красота мешает людям жить спокойно.

Права Нонна.

Надо закутаться в паранджу.

После убойного новогоднего корпоратива мы со Степаном перешли на «ты». Просто невозможно продолжать говорить ему «вы», учитывая поведение босса на праздничной вечеринке. Нет, я, конечно, тоже люблю потанцевать у шеста. Но я все-таки девица, а не богатырь ростом под два метра и с красивой бородой – русой, окладистой… И для подобных упражнений я, между прочим, выбираю менее людные места. И не разбрасываю одежду в радиусе трех гектаров, а аккуратно складываю ее на диван…

Но корпоративные вечеринки именно для того и придуманы, чтобы в приятной атмосфере всеобщего помешательства выразить себя как можно более полно. Поэтому мы относимся к шефу с нежностью. Артистизм и самоирония – редкие качества, если дело касается начальственной персоны.

– Юлечка, – осторожно начал Степан Данилович. – Будешь писать про «Гривенник»?

– Нет! – тут же взвилась я. – Нет! Нет! И не говори мне об этой мерзкой конторе!

Главный редактор, вероятно, мной залюбовался. По крайней мере, я ощутила острое покалывание в районе бюста. Взгляд шефа жарил, как электрофорез.

– Какая ты экспансивная! – с благоговением выдохнул Степан и, сделав над собой усилие, перевел взгляд выше – на мое лицо. – Не понимаю, что с тобой происходит?

– Не буду писать про «Гривенник»! Ты прекрасно знаешь почему! Не буду!

– Да я не о том, Юля. Вот удивляюсь. Ты с каждым днем все краше, все лучше. И мордочка так округлилась, и по… э-э… м-да… Признавайся – беременна?

В глазах у шефа вспыхнуло подозрение. Я уловила постукивание кнопок калькулятора – Степан мысленно подсчитывал, во что обойдется журналу утрата самого продуктивного журналиста.

– Нет, не беременна, – разочарованно пробубнила я.

Увы, увы!

Наши с Никитой усилия бесплодны, хоть мы и стараемся. Два года активно трудимся над задачей, а результат нулевой. Есть о чем задуматься…

Шеф облегченно вздохнул:

– И правильно, Юля! Куда торопиться?

– Да пора бы, – интимно и горестно призналась я. – Мне уже за тридцать, однако.

– Ладно врать. Ни за что не поверю.

– Спасибо.

– А даже если за тридцать… – задумчиво пошкрябал подбородок Степан. – Подумаешь! Родить всегда успеешь.

– Мне бы твой оптимизм.

– А ты посмотри на голливудских звезд. Сначала они заботятся о карьере, выращивают гонорары, покупают виллы. А уж ближе к сорока начинают рожать, как заведенные. И не только звезды – все образованные американки и европейки придерживаются такой модели поведения. На первом месте карьера, дети – потом.

– Ну а мне-то чего тянуть, – пожала я плечами. – Миллионные гонорары в любом случае мне не светят, на средиземноморскую виллу я тоже вряд ли заработаю. И моей карьере ребенок никак не помешает. Я проверяла. Серьезно.

– Как это?

– Так. Мне же постоянно подбрасывают младенцев. Ты даже не представляешь, Степа, сколько статей я написала, стуча одной рукой по клавишам ноутбука, а другой укачивая на колене чужого детеныша. В общем, не переживай. Если я вдруг рожу, ты даже не заметишь.

– Ага. Все так говорят. А потом – ррраз, и в декрет на три года. Короче, Юлька… «Гривенник» хочет, чтобы именно ты взялась их рекламировать в нашем журнале.

– Я не буду писать про эти мерзкие, отвратительные магазинчики, торгующие тухлятиной! – рявкнула я, розовея от гнева.

Шеф отпрянул.

– Ну ладно, – буркнул он. – Не надо. Раз так не хочется. Тебе очень идет быть такой… такой…

– Какой?

– Бешеной.

Глава 2

Сезон охоты открыт!

Итак, Нонна посоветовала мне расслабиться и не загружать мозги надуманными проблемами. И если я решу провести полчаса в медитации об Андрее Вадимовиче – это не будет считаться изменой Никите.

И все-таки я не уверена…

Конечно, приятно ощущать себя в эпицентре мужского внимания. Но как же это хлопотно! Не представляю, как себя чувствуют длинноногие пышногрудые блондинки. Ведь даже мне, девице с довольно невыразительной внешностью, теперь приходится нелегко. Стоило невзначай укрепить тыл жировыми отложениями, и все вокруг сошли с ума.

Я прочитала, что мужчин особенно волнует контраст между тонкой талией и пышными бедрами. Такими формами природа якобы наделяет особо плодовитых женщин. А самцов подсознательно влечет к плодовитой самке – им же надо увеличивать популяцию. И если вдруг соотношение между талией и бедрами приближается к показателю 0,7, то у этих алчных домогателей окончательно сносит крышу.

Чего только не напишут!

М-да… Меня никак нельзя назвать плодовитой самкой. Я упорно не залетаю, несмотря на титанические усилия Никиты. Но мои бедра, после того как я прибавила десять кэгэ, чрезвычайно жирны. Надо бы их измерить.

Я порылась в столе и нашла ленту.

О, ужас! 94 сантиметра! Я мамонт!

Талию даже мерить страшно. Она сильно изменилась за последний год. Да, так и есть: 65 сантиметров. Но ничего, жить можно.

Теперь надо разделить 65 на 94. Я попыталась посчитать столбиком, но, естественно, потерпела неудачу. Это непосильная задача. 150 на 30 я еще смогу разделить, но 65 на 94 – увы!.. Да, в компьютере и мобильнике должен быть калькулятор, но, к сожалению, мне никогда не удается их там найти.

Я позвонила Нонне.

– Какое у тебя соотношение между талией и бедрами? – в лоб огорошила я ее вопросом.

– Привет, сто лет с тобой не общались, – ехидно заметила Нонна (мы расстались два часа назад). – И именно этого страшного вопроса я с замиранием сердца давно от тебя ждала. Так и думала: сейчас позвонит Юля и спросит: а какое у тебя соотношение между талией и бедрами?

– Ну и?..

– Для начала надо измерить и то и другое. Подожди, я спрошу у девочек сантиметр. А потом посчитаю. У тебя, кстати, сколько вышло?

– Не знаю. Талия – шестьдесят пять, бедра – девяносто четыре.

– Значит, приблизительно – ноль целых семь десятых, – тут же сосчитала Нонна.

О-о… Я – идеал?!

– А сколько надо?

– Столько и надо. Ровно ноль семь.

– У тебя не ровно. Ноль шестьдесят девять. И все равно поздравляю, – сказала Нонна.

Ноль шестьдесят девять?

Тоже хорошо!

Подруга классно считает в уме, у нее незаурядные математические способности, и их она использует в своей деятельности. Она прирожденный коммерсант, экономист и бухгалтер. Мне нравится видеть ошарашенные лица ее деловых партнеров, когда, на секунду задумавшись, Нонна выдает им подробный финансовый анализ поступившего предложения – затраты, издержки, прибыль. А если мы с ней, к примеру, заходим в кофейню, чтобы изящно и необременительно перекусить между завтраком и обедом, Нонна вмиг вычисляет совокупную стоимость всех двадцати восьми блюд, заказанных нами, учитывая также пятнадцатипроцентную надбавку за обслуживание.

Вот поэтому я ей и позвонила.

– Нет, дурацкая затея, – зло сообщила Нонна в трубку через несколько минут. – Моя талия не делится на бедра. Принципиально. Это кошмар какой-то.

– Главное, правильно их найти, – успокоила я подругу. – Ты помнишь, что бедра измеряются не прямо над коленками, а немного выше? А талией называется мифическая область чуть ниже груди?

– Да, именно там я ее и искала. И вообще-то у меня лопнул сантиметр. Все, пока.

Нонна бросила трубку.

Кажется, я испортила ей настроение.

Зря она так расстроилась. Подумаешь, при измерении талии лопнул сантиметр. С кем не бывает!

Зато у меня идеальное соотношение. Ура!

Мобильник запрыгал на столе. «Ноннище», – прочитала я на дисплее. Сегодня нам не суждено отдохнуть друг от друга.

– А какой у тебя бюст? – мрачно поинтересовалась Нонна. – Ты не сказала.

– Ежу понятно. У нас, моделей, бедра и бюст всегда совпадают в объемах. Тоже девяносто четыре сантиметра.

– Не густо, – буркнула Нонна.

– Да, не густо, но нам с Никитой вполне хватает. Зато у тебя, мой зайчик, великолепная, роскошная грудь, – льстиво заметила я, стараясь поднять подруге испорченное настроение.

– Ладно, пока. Мне работать надо, а ты постоянно меня отвлекаешь, – угрюмо пробубнил в трубку грудастый зайчик.

– Пока.

– Пока.

Объем моего бюста вообще-то 90 см. Но я обожаю гиперболы.

В самом начале апреля охотничий магазин «Дикий отдых» проводил презентацию на лоне природы, в роскошной усадьбе, спрятанной в глубине леса. Сугробы, в городе лежавшие плотными глыбами, почерневшими от сажи и копоти, здесь, среди великолепных сосен, светились белизной. В деревянном срубе, пронизанном солнцем, накрыли столы – намечалось пиршество а-ля рюс: водка в запотевших штофах, солянка, жареная дичь, фаршированный осетр, икра, квашеная капуста и клюква, пироги с грибами и пр.

Все годы, что я травила себя никотином, я оставалась совершенно равнодушной к пище. Зато теперь, бросив курить, постоянно страдаю от голода. Поэтому роскошные яства, уставленные на столах, не давали покоя.

Меня пригласили на пикник в качестве пиарщицы – «Дикий отдых» заказал несколько модулей рекламы в нашем журнале плюс статья и репортаж о презентации. Изучив предоставленный магазином каталог охотничьего снаряжения и боеприпасов, я стала настоящим специалистом в этой области и теперь легко отличила бы винтовку от Т-34 или ягдташа.

Люблю расширять кругозор!

Сейчас, если вдруг кто-то поинтересуется, я компетентно посоветую не ходить на зайцев с гранатой – поверьте, это малоэффективно. Да и вообще не понимаю охотников. Как можно стрелять по маленьким, пушистым, беззащитным зверькам.

Натуральное свинство!

Однако, судя по обилию приглашенных ВИПов и радости, сияющей на их плотоядных лицах, мою точку зрения не разделял никто. Да и я сама быстро спрятала ее подальше. Все равно от статьи о магазине, торгующем орудиями убийства, не отвертеться («Юля, ты совсем обнаглела, – сказал бы в этом случае шеф Степан Данилович. – Посмотрите на нее! Про «Гривенник» она писать не хочет, а про «Дикий отдых» – не может. Ей принципы, видите ли, не позволяют!»).

Да ладно.

Какие там принципы.

…Я обогнула стоянку, заставленную сверкающими лимузинами, и прошла по извилистой дорожке между синими елями. Территория лесной усадьбы, обнесенная замысловатым кованым забором, сияла чистотой и радовала дизайнерскими находками – чугунные скамейки и беседки, фигурки зверей, фонтаны, еще не реанимированные после зимы… То тут, то там причудливо громоздились валуны, привезенные – как мне сообщили – из-за полярного круга. Не лень же было людям надрываться! Словно у нас в окрестностях булыжников не хватает. Впрочем, общаясь с богачами, я давно уже привыкла, что они мыслят иначе, нежели мы, простые селяне.

Поэтому, видимо, они и разбогатели…

Я оставила позади монументальный сруб, где нас с самого утра развлекали и откармливали, и увидела этого товарища. Он держал под уздцы гарцующего коня и что-то говорил ему на ухо. Конь прислушивался, шевелил ушами, его ноздри подрагивали, черные губы оттопыривались. На конюхе был затрапезный ватник, подбородок украшен щетиной, вовсе, впрочем, не портившей его симпатичную физиономию.

Ну надо же… Обычный конюх.

А так выглядит!

Публичные персонажи мужского пола, постоянно мелькающие на телеэкранах, тоже любят дополнить внешность этим штрихом – двухдневной щетиной. Она не должна выглядеть неряшливо. Напротив, словно налет благородной патины на антикварном раритете, она подчеркивает особую…

– Хэлло! – прервал мои мудрствования благородно ощетиненный дяденька. – Хочешь прокатиться? Айда!

Я осторожно подкралась ближе. Конь и его приспешник вызывали интерес… Хм… О, въедливый глаз журналиста, придирчиво цепляющий детали! Он замечает любую мелочь!

В «Удачных покупках» я публикую не только рекламные статейки, но также колонку светских новостей (Степан Данилович подло повесил на меня эту обязанность). Красочная нарезка фотографий на двух последних страницах – кто, с кем, в чем – на моей совести. И приходится вникать в гламурные тонкости. А то напишешь про жену вице-мэра, что она была в платье от Валентино и кроссовках Nike на босу ногу, а дамочка, не уловив юмора, сделает харакири себе, мне, мужу и главному редактору «Удачных покупок».

Короче, ватник здесь лишний.

Не его это ватник.

Не только холеная щетина конюха не ускользнула от моего внимания, но и его ухоженные руки. Легко представить, как он стучит пальцами по клавиатуре компьютера, листает «Файненшнл таймс» или задумчиво вертит в них «паркер». Но держать такими руками вилы и разгребать навоз?! Абсолютный бред.

Я опустила взгляд ниже и увидела ботинки из кожи буйвола – баснословно дорогие шузы на толстой рифленой подошве. Реклама магазина, торгующего подобной обувью, печатается в «Удачных покупках» уже три месяца подряд.