Голая и жестокая

– Так вы же захотели.

– На что вы намекаете? – рассердилась вдруг Татьяна.

Егора не испугал ее гнев, но появилось желание свернуть разговор. Надо было возвращаться к Денису Викторовичу и ставить его перед фактом. Нет у него алиби. Прежде чем показывать на Татьяну Чиркину, нужно было сначала договориться с ней.

Холодно на улице, дождя нет, а сыро, промозгло. Но отец рвался на открытую террасу, и Вадим не мог отказать ему в компании, в которой тот сейчас так нуждался.

– Я прошу тебя, ничего не говори маме, – сказал отец и глубоко затянулся сигаретой.

Крепкие сигареты, коньяк – и как ему это запретить?

– Да я-то не скажу. И никто ничего ей не откроет, если ты невиновен.

– Нет конечно! У меня есть алиби, Татьяна его подтвердит. А квартиру я тебе куплю!

– При чем здесь квартира?

– Да неудобно как-то вышло. Но ты-то с нами живешь, здесь. До Белоковска рукой подать, два километра. Ольга не могла с нами жить. Ни она, ни Татьяна. – Отец улыбнулся и глянул на сына.

Но Вадим не захотел поддержать неудачную шутку и лишь нахмурился в ответ на его слова.

– Ты должен меня понять, сынок, я мужчина, мне нужно. Но я обещаю, что все, больше никаких приключений. Хватит, сыт по горло!

В руке у Вадима зазвонил телефон, он глянул на дисплей и увидел имя своего начальника. От нехорошего предчувствия у него захолодело в душе.

– Да.

– Я у ворот, выйди.

Чем ближе Вадим подходил к воротам, тем ему становилось холоднее. А за воротами парня хватил озноб. Его привычный мир сперва дал трещину, а сейчас разрушался. Если отец виновен, то Вадиму придется уволиться из органов. Да и как жить, если ты сын уголовного преступника!

Архаров действительно стоял у ворот, возле своей машины. Он курил, нахмуренно поглядывая на Вадима.

– Нет у твоего отца алиби.

– Как нет?

– Не был он сегодня у Чиркиной.

– Может, она врет? – голосом обреченного спросил Вадим.

– Она такая, что может и соврать.

– Вот видите!

– Более того, она пыталась мне соврать. Сказала, что Денис Викторович был у нее. Выгородить его хотела. А когда поняла, что за это можно срок схлопотать, сказала, что не было его. А если и был, то Татьяна его не видела.

– Как это?

– Она вроде как ходила по магазинам, а он мог сидеть в пустой квартире. Твой отец на Чиркину ссылался, а она не подтвердила его алиби.

– И что теперь? – Голос Вадима дрогнул.

– Потерпевшая назвала имя твоего отца. Она слышала его голос.

– Она могла обознаться?

– Да, она боялась ошибиться, поэтому назвала его имя не сразу.

– Так, может, ошиблась?

– Только твой отец мог проникнуть в квартиру к Платоновой. Только у него были ключи.

– Зачем ему обливать ее кислотой?

– Это уже детали.

– Платонова не видела отца. А голос?.. Она могла ослышаться. Нельзя забывать, в каком состоянии находилась эта девушка. Лицо залито кислотой, страх, боль. Я бы сказал, паника.

– Я все понимаю, – сказал Архаров.

– И что?

– Я могу задержать твоего отца, а завтра у нас начнутся проблемы. Свидетелей нет, пальчики Дениса Викторовича, обнаруженные в квартире Платоновой, к делу не пришьешь.

Вадим кивнул. Он и сам понимал, отпечатки чьих именно пальцев найдены в шестьдесят четвертой квартире. Отец действительно имел полное право находиться в этом доме. С точки зрения закона.

– Вот я и думаю, зачем его задерживать сегодня, если завтра придется выпускать? – Архаров ощупал пальцами подбородок.

– Незачем.

– Пусть остается дома. Под твоим присмотром. А завтра утром я жду его в управлении. Там будет видно, что с ним делать.

Вадим угрюмо кивнул. Уж лучше за отцом присмотрит он, чем полицейский из дежурной смены.

– Под твою ответственность!.. Смотри, не подведи!

Архаров подал руку на прощание, но его пожатие оказалось каким-то вялым. Во взгляде майора Вадим уловил сомнение. Вышел у него из доверия лейтенант Клюев, и это нужно было признать им обоим.

Архаров уехал, а Вадим остался стоять у ворот. Он не курил, но вдруг захотел крепко затянуться, до отказа наполнить легкие табачным дымом.

Отец подошел к нему тихо. Он не подкрадывался и даже кашлянул в кулак, чтобы привлечь к себе внимание, но Вадим вздрогнул от неожиданности.

– О чем вы говорили? – спросил Денис Викторович.

– Я должен стать твоим надзирателем, – с горечью в душе проговорил Вадим.

– Что?

– Завтра утром ты должен быть в управлении.

– Почему? – Голос отца дрожал от нервного напряжения.

– Чиркина сказала, что тебя у нее сегодня не было.

– Да как же не было? Был я у нее! Она мне звонила, сказала, чтобы я приезжал! Я приехал!

– Ты был у нее или с ней?

– Если тебя интересуют подробности. В данном случае я был у нее.

– Подробности будут интересовать следствие. Чиркина не отрицает, что ты мог быть у нее дома. Но в шестнадцать часов Татьяны с тобой не было.

– Был я с ней!

– Если бы ты с ней был, то она сказала бы. Татьяна так сразу и заявила, что ты находился у нее, но Архаров предупредил ее об ответственности за дачу ложных показаний, и она призналась, что тебя не было.

– Я не знаю, в чем она призналась! Я знаю, что был у нее!

– Тише, мама услышит! – Вадим взял отца за руку.

– Да все равно узнает. Подставить меня хотят! Уже управились с этим. Я даже знаю, кому оно нужно.

– Кому?

– Кому-кому. Конкурентам! Знаешь, каким людям я поперек горла стою!.. Косарский его фамилия. Может, он и Таньку подговорил. А я-то думаю, чего это она звонит. В ловушку они меня заманить хотят.

– Косарский?

– Я точно сказать не могу. – Отец взял Вадима за руку. – Может, он или кто-то другой. Но врагов у меня, сынок, немало. Вот они и постарались. А Ольгу сделали разменной монетой в этой грязной игре. И ее, и Татьяну. Людское коварство, сын, не знает границ!

Язык у отца заплетался, глаза соловели. Набрался он от расстройства чувств, еще чуть-чуть, и совсем лыка вязать не будет. Спрашивается, как можно верить пьяному человеку? Может, и не был отец у Татьяны Чиркиной? Врет он, пытается прикрыться, списать все на чье-то коварство?

Но Вадим в любом случае должен был все выяснить. Прямо сейчас, не откладывая.

Глава 4

Надзиратель не имеет права покидать свой пост без приказа, но у Вадима особый случай. Да, отец оказался сволочью, но не мог же он отказаться от него. И еще лейтенант должен был спасти честь своей семьи.

Дверь сто пятой квартиры открылась не сразу. Вадим уже собирался уходить, когда щелкнул замок.

Полотно шевельнулось, из сумрака прихожей послышался молодой женский голос:

– Ты кто такой?

– Вадим Клюев.

– И что?

– Вадим Денисович Клюев.

Дверь распахнулась, и он увидел взлохмаченную дамочку. Одной рукой она потирала глаза, а другой приглаживала волосы. Судя по всему, Вадим вытащил ее из постели.

– Проходи!

Вадим кивнул, переступил порог. Женщина зажгла свет в прихожей, поправила перекошенные полы халата.

Растрепанная и ненакрашенная, она выглядела очень хорошо. Шелковый халат средней длины лишь подчеркивал ее соблазнительность.

Вадим озадаченно посмотрел на эту красотку, даже невольно поскреб пальцами затылок. Мало того что у отца столь роскошная любовница, так он еще и запросто бросил ее, поменял на другую. Да и Ольга Платонова, если верить фотографии, была изумительно хороша собой.

– Я правильно поняла, ты сын Дениса Викторовича? – на всякий случай спросила она.

– Он самый.

– А я смотрю, вроде похож. Только ты покрупней. – Татьяна подняла руку на уровень его головы. – И повыше. Чего пришел?

– Поговорить.

– А не поздно? – Женщина зевнула в кулак и взглядом показала на часы, на циферблате которых высвечивалась уже без малого полночь.

– Поздно. Но я никак решиться не мог, долго собирался.

– Ну, если собрался, то говори. – Татьяна повернулась к нему спиной, легонько поигрывая бедрами, прошла на кухню, шлепнула ладонью по спинке высокого стула. – Сейчас лучше всего кофе. Чем крепче, тем лучше.

Вадим невесело усмехнулся, осматривая квартиру, купленную и обставленную за отцовский счет. Он и сам с удовольствием поселился бы в таких апартаментах.

Татьяна включила кофе-машину.

– Ну и чего замолк, говори!

– Да вот узнал, что у отца любовница есть.

– И что? Я тоже узнала, что у твоего отца сын есть.

– Сын – это нормально.

– Любовница – это тоже нормально.

– Я бы так не сказал.

– У тебя девушка есть?

– Пока нет.

– Вот потому и нет, что ты зануда.

– Я зануда?

– Хорошо, любовница – это не нормально. Дальше что? Хочешь, чтобы я оставила твоего отца в покое?

– Ты звонила ему сегодня? Он приезжал к тебе?

– Приезжал. Только меня дома не было. Что еще? – Татьяна поставила на стол две чашечки кофе, подсела к Вадиму.

– А может, была?

– Хочешь знать, чем мы занимались? А маме не расскажешь? – с усмешкой поинтересовалась Чиркина.

– А занимались?

– А если и так, то тебе какое дело?

– Маме я не расскажу.

– Эротические фантазии развиваешь?

– Может быть.

– Или дедуктивные способности?.. Хватит сынком прикидываться. Я же знаю, кто ты такой на самом деле. Лучше расскажи, в чем твоего отца обвиняют.

– Что ты знаешь? – Вадим заметно сконфузился.

Он действительно собирался закосить под дурачка, чтобы у этой особы развязался язык.

– Денис говорил, что у него сын в полиции служит, в уголовном розыске. Жаловался, что отца не слушаешься. Ты все еще лейтенант или уже старшего дали?

– Пока просто лейтенант.

– Так в чем твоего отца обвиняют?

– А ты не знаешь?

– Приходил ко мне майор Архаров. Алиби спрашивал. А в чем отца твоего подозревают, так и не объяснил.

– А почему ты не сказала, что с отцом была?

– Сказала! – возмущенно протянула Чиркина. – Но Архаров не поверил. Он твой начальник?

– Все-то ты знаешь!

– Что знаю, то говорю, а чего не знаю, о том молчу. Соврать Архарову пыталась, а он как глянул на меня!.. Суровый мужик. Он с тебя еще кожу не содрал?

– Отец был сегодня у тебя. Ты с ним была.

– Вот это я и хотела сказать Архарову. А он не поверил, посмотрел на меня страшно и Уголовным кодексом пригрозил. Пришлось признаться, – расстроенно сказала Татьяна.

– В чем?

– Да я и рада была Дениса выручить. Даже сказала, что с ним в шестнадцать часов была. Но это все так, слова. Не было меня дома. Я ж не знала, что он приедет.

– Как не знала? – Клюев хищно сузил глаза. – Ты же звонила ему сегодня, в тринадцать сорок четыре!

Вадим просматривал список вызовов на отцовском телефоне и точно знал это. В памяти мобильника Татьяна числилась под своей фамилией, но в мужском роде.

– Звонила. А он согласился приехать? Вовсе нет. Сказал, что не будет его. Я расстроилась. Если бы знала, что он передумает… – Чиркина на мгновение задумалась, и ее губы тронула зловредная улыбка. – Даже если бы знала, то все равно бы ушла! Я ему что, игрушка! Хочу – балуюсь, не желаю – на полку положу. – Женщина зависла в раздумье, озадаченно поглядела на Вадима и провела рукой по затылку.

– Что такое?

– Может, все-таки скажешь, в чем твоего отца обвиняют. А то я звоню ему…

Клюев кивнул. Татьяна действительно звонила отцу, и он порывался поговорить с ней, но Вадим попросил его забыть про телефон.

– Любовницу он кислотой обжег, – сказал он, внимательно глядя на Татьяну.

Ему интересно было знать, как она отреагирует на эту новость.

– Кислота что, горела? – непонимающе спросила женщина.

– Нет. Она сама по себе жечь может. Особенно если в лицо плеснуть.

– В лицо?! Кислотой?! Ух ты, мать моя женщина! – Чиркина шлепнула себя ладонями по щекам.

– А ты не знала?

– Нет! – Она потрясенно смотрела на Вадима.

Он не видел фальши в ее эмоциях. Татьяна действительно была возмущена и ошарашена.

– Отец говорил, что не делал этого, – заявил парень и качнул головой.

– Конечно нет! Денис на такое не способен! Он мужчина ровный, рассудительный.

– Но алиби у него нет.

– Хочешь, я скажу, что твой отец был у меня, когда все это случилось?

– А это правда?

– Да какая разница? Главное, спасти его!

– Мне правда нужна, – твердо сказал Вадим.

– Так это и будет правдой! Твой отец не мог облить эту!.. Как ее зовут?

– Ольга.

– Твой отец не мог облить Ольгу кислотой, я точно это знаю. И если мое вранье поможет ему выкрутиться, то я готова сказать все как надо. А ты поможешь мне избежать отсидки за дачу ложных показаний. На условный срок я в принципе согласна.

– Хватит!

Вадим припечатал к столу ладонь плавно, тихо, но Татьяна все равно вздрогнула, вжала голову в плечи и пугливо поглядела на него.

– Отец был с тобой сегодня?

– Нет. Честное слово. Но я могу сказать, что был. Я и в самом деле готова ему помочь.

– Так был он с тобой сегодня или нет? – самым жестким тоном спросил Вадим.

– Нет. – Татьяна виновато склонила голову.

– Я все понял, – сказал Клюев, поднялся и направился к двери.

Он не хотел верить Чиркиной, но, увы, видел, что она не врет. А вот отец сказал неправду. И как теперь быть?

Следы взлома, царапины и сколы от отмычек и подобранных ключей остаются на внутренних поверхностях замка. Но обнаружить их непросто, для этого нужен опытный глаз.

Брагин работал с замками в квартире Платоновой, и не доверять ему было бы глупо. Нет следов взлома, и точка. Значит, дверь в квартиру открывалась только родным ключом. Сделать это мог отец Вадима.

Но был и другой вариант. Преступник мог открыть дверь дубликатом ключа. Отец говорил, что его подставили. Да, такой вариант вычеркивать нельзя. Не исключено, что кто-то сделал слепок с ключа, позаимствованного у любовника Ольги.

Дверь в квартиру Платоновой почему-то не была опечатана. Вадим мог воспользоваться отцовским ключом и попасть в нее. Мало ли, вдруг там обнаружится что-то интересное. Он мог заметить то, на что не обратили внимания Брагин и Архаров. Всякое могло случиться, поэтому Вадим и приехал сюда.

Он только собирался вставить ключ в замочную скважину, когда его посетила мысль о дубликате. Лампа в межквартирном холле светила ярко. Он встал под нее, сконцентрировал взгляд на ключе.

Слепок с ключа обычно снимается с помощью пластилина, который смазывается маслом, чтобы не прилипал. Но все равно частичка пластилина могла остаться в глубине между бороздками. Вадим действительно заметил там частички чего-то такого, похожего на пластилин. Экспертизу он провести не мог, составить заключение – тем более, но на это есть Брагин.

Клюев не стал открывать дверь, чтобы не уничтожить возможный след. Он достал носовой платок и положил в него ключ.

Вадим уже собирался уходить, когда открылась дверь соседней квартиры. В проеме показалось обрюзгшее лицо немолодой женщины. В холодном свете лампы ее кожа отливала каким-то мертвенным оттенком.

– Я сейчас полицию вызову! – пригрозила она, зло и настороженно глядя на Вадима.

– Уже не надо. Я как раз из полиции. – Клюев улыбнулся женщине как родной и посмотрел на нее как на драгоценную находку.

Вечером он опрашивал соседей, но в шестьдесят третьей квартире никого не было. А сейчас хозяйка объявилась.

– Лейтенант Клюев, уголовный розыск! – Он сунул руку под полу куртки, но женщина стала закрывать дверь.

Мало ли, вдруг этот тип за пистолетом полез?

– В шестьдесят четвертой квартире девушку кислотой облили.

Дверь сразу же широко открылась.

– Ольгу?! – удивленно протянула женщина.

– Да, Ольгу Платонову. – Вадим все-таки достал и предъявил удостоверение.

– А я смотрю, чего она так быстро уходит. Видно, в больницу торопилась. Вы говорите, что ее кислотой облили? Кто?

– Пока не знаем. Ищем преступника.

– Кислотой, значит. – Женщина в раздумье обжала пальцами подбородок. – Это ж больно, наверное. А куда попало? На руки, на ноги?

– В лицо!

– Ах ты, ужас-то какой!

– Ольгу на «Скорой» увезли.

– Нет, не было тут никаких врачей.

Вадим озадаченно посмотрел на женщину. Интересно, как она могла видеть Ольгу, если ее не было дома в тот момент, когда с девушкой случилась беда? Может, эта тетка видела ее утром? Или речь идет о каком-то другом человеке?

– Когда вы ее видели?

– Да совсем недавно. С полчаса назад, не больше.

– Где видели? – всполошился Клюев.

– Да здесь вот и видела. – Женщина кивнула на дверь межквартирного холла. – Открываю, смотрю, идет. Я ей, мол, Ольга! А она рукой махнула и пошла, даже не повернулась. Значит, у нее лицо в кислоте было.

– Полчаса назад Ольга уже в больнице была. Днем все случилось. Не могла она здесь находиться.

– Да? Тогда кто же из квартиры выходил?

– Вы же сказали, что Ольга.

– Значит, перепутала.

– А почему перепутали? Эта девушка была похожа на Ольгу?

– Да, такая же стройная и длинноногая.

– В чем она была?

– Серая курточка, синие джинсы. Ботинки рыжие без каблука. Такие сейчас вся молодежь носит.

– А волосы какие?

– Капюшон на голове был. Не видела я волос. Она нижнюю часть лица шарфом прикрывала. Да, у нее рюкзачок еще был.

– Полный или пустой?

– Что-то в нем было?

– Девушка из шестьдесят четвертой квартиры выходила?

– Ну да.

– Вы видели это?

– Нет. Но откуда она могла идти?

– Может, из шестьдесят первой или шестьдесят второй квартиры шла?

– Нет-нет, на нашей стороне она была.

– Может, просто у шестьдесят четвертой квартиры стояла, в дверь звонила, а ей никто не открывал?

– Не знаю. – Женщина пожала плечами. – Может, и звонила. Я телевизор смотрела, на кухню пошла, слышу, дверь закрылась. Значит, она из квартиры выходила. Если бы я знала, что это не Ольга!..

«Интересно, что за женщина только что побывала в квартире Платоновой? – раздумывал Вадим. – Вдруг ее мать приходила? Может, она такая же стройная и длинноногая, как дочь? Подруга? Но почему незнакомка прикрывала лицо шарфом? Или соседке Ольги Платоновой всего лишь показалось такое?

А если это была та самая женщина, которая сняла слепки с отцовских ключей? Сделать это могла только Чиркина, но как она сюда попала, если еще полчаса назад я ехал от нее. Не могла она здесь оказаться раньше, чем я, тем более на целых полчаса».

Клюев задал соседке Ольги еще несколько уточняющих вопросов, попрощался с ней и повернул на выход. Дверь в квартиру Платоновой он открывать не стал, решил, что завтра сюда заглянет, по возможности вместе с Брагиным.

Вадим подумал, что преступник не наследил в квартире, во всяком случае, Брагин не смог снять отпечатки с подошв. А ведь на улице дождь – обувь должна была быть грязной. Этот тип пользовался домашними тапочками? Наверняка нет. Может, у него были бахилы? Скорее всего, да. Но куда эти бахилы делись потом? Преступник снял их и сунул в карман? Очень даже может быть. Или выбросил их по пути вниз? Это вряд ли.

А вот куда делась склянка с серной кислотой? В квартире Платоновой ничего такого не обнаружилось, значит, преступник унес ее с собой. Но как?

Из пузырька кислоту в лицо не выплеснешь – слишком уж мал объем рассеивания. Тут нужна емкость с широким выходом. Скорее всего, стальная кружка. Но ее так просто в карман не сунешь. Капли кислоты обязательно стекут и прожгут куртку.

Значит, преступник сунул кружку в пакет из кислотостойкого материала. Но куда она делась, когда оказалась за пределами квартиры?

Преступник мог унести ее с собой. В принципе ничего сложного. Но опасно. Почему киллер после убийства старается сбросить оружие? Чтобы не спалиться. Мало ли, вдруг догонят, обыщут, изымут, предъявят.

Преступник опять же мог нацепить специальные кислотостойкие перчатки. От них ему тоже нужно было избавляться. А как? Где?

Вадим не сомневался в том, что преступник воспользовался пожарной лестницей. В парадное, за которым присматривала консьержка, можно было спуститься только на лифте. Лестница же вела к другому выходу, там не было даже видеокамеры. Спокойно спускаешься, прикрывая лицо шарфом и капюшоном, выходишь, садишься в машину, и все. Можно сделать это с вещественными доказательствами или с пустыми руками.

Вадим осмотрел батарею между шестнадцатым и пятнадцатым этажами. За нее вполне можно было просунуть пакет со склянкой, перчатками и бахилами, но там ничего не было.

Вадим спустился на этаж ниже. Тот же результат.

За батареей между двенадцатым и одиннадцатым этажами он заметил какой-то полиэтиленовый пакет. Возможная улика находилась в самой глубине, и Вадим не знал, как ее достать. Сверху никак, а если снизу?

Он присел, просунул руку между батареей и стеной, зацепился пальцами за пакет. Вадим потянул его на себя осторожно, медленно, чтобы не порвать. И все-таки тот разодрался. Из пакета на руку лейтенанта посыпались вонючие окурки.

В этот момент на лестничную площадку вышел молодой пузатый мужчина в растянутой майке-борцовке и спортивных шортах. Тут холодно, сквозняки, а ему все нипочем. По жизни такой пофигист, или же водочка, выпитая только что, грела его изнутри. Лицо красное, глаза блестят.

– Вам там что, медом намазано? – спросил он, доставая из кармана шорт пачку сигарет.

– Кому «вам»? – Вадим поднялся во весь рост, осмотрел испачканную руку и сдул с нее пепел.

Краснолицый тип с опаской покосился на него. Время позднее, место безлюдное, как бы чего не вышло.

– Да была тут одна… – Он сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой – и все это, не сводя глаз с Вадима.

– Когда была?

– В прошлый раз я выходил.

– Недавно?

– Ну да, часа не прошло.

– В серой курточке, в синих джинсах?

– Ну да, в серой курточке. Твоя знакомая?

– В каком-то смысле. Что она делала?

– Да пакет какой-то взяла. Из-за батареи вытащила. Там случайно не трава была? – Краснолицый мужик с еще большей опаской посмотрел на Вадима.

Но вместе с тем в его взгляде промелькнуло алчное сожаление.

Неплохо было бы завладеть целым пакетом с волшебной травой.

– Значит, женщина, говоришь, была?

– Да, вроде баба. Я ее в лицо не видел, она боком ко мне стояла и в сторону смотрела. А меня услышала, назад ломанулась, наверх. Слушай, а ты кто такой?

Вадим представился, предъявил удостоверение и даже в нескольких словах обрисовал ситуацию. Он сказал, что ищет преступника, который девушку кислотой обжег.

Мужчина проникся остротой момента, но больше ничем Вадиму помочь не смог. Не видел он женщину в лицо, даже не мог сказать, молодая она или в возрасте. Худенькая, стройная, длинноногая. Серая курточка, темно-синие джинсы, рыжие ботинки.

Да, это была та самая особа, которую заметила соседка Платоновой.

Глава 5

Зима на носу. Ночи становятся все длиннее, дни – короче. Света не хватает и воздуха. За несколько часов досыта не надышишься. А кислородное голодание – это упадок сил, быстрая утомляемость.

Может, потому Архаров и чувствовал себя разбитым, из постели вылезать не хотел. Но ничего, он себя пересилит. Даже зарядку сделает, а потом отправится в торговый центр, расположенный под окнами его дома. Там кафе недорогое, слойки пекут отличные. Кофе тоже неплохой.

На тумбочке зазвонил телефон. Архаров не возмутился. Даже хорошо, что кто-то побеспокоил, можно лишних несколько секунд в постели провести.

На дисплее высветилось «Клюев».

Вряд ли Вадим озадачит его так, что придется лететь на службу сломя голову, но все-таки Архаров ответил на звонок с некоторым напряжением:

– Случилось что?

– Если я вас, товарищ майор, разбудил, то уже случилось, – натянуто пошутил Вадим. – Я вчера ночью в «Хрустальных ключах» был. Так вот, меня на полчаса женщина какая-то опередила. Она за пакетом приходила, в котором, по-моему, находились вещественные доказательства.

– Какие именно?

– Я думаю, емкость из-под кислоты, бахилы, перчатки. Она за этим пакетом приходила и зачем-то в шестьдесят четвертую квартиру зашла. Ее соседка видела со спины. В лицо не запомнила.

– Ты сейчас где? – спросил Архаров.

– Дома.

– Отец как?

– В управление к нам собирается.

– А в прокуратуру?

– На меня жаловаться?

– Ну да. Пусть отец твой пока отдыхает, а ты давай в «Хрустальные ключи». Там мы с тобой и поговорим. – Архаров положил телефон, потянулся, глянул на часы.

Он почти на две минуты в постели задержался. В этом был и еще один плюс. Теперь зарядку не надо было делать. Некогда уже. А завтраком его Клюев угостит. С него причитается.

Одной рукой Вадим показал на батарею, а другой повел в сторону лестничного пролета, уходящего вверх.

– Забрала пакет и туда, – сказал он. – Дядечка с красной рожей по фамилии Соловаров ее вспугнул, она и убежала. Преследовать он ее не стал. Но и с площадки не ушел, стоял, курил. Думаю, она на лифте спустилась до второго этажа, оттуда вышла на пожарную лестницу и скрылась. Если ее кто-то и видел, то вряд ли смог запомнить в лицо. Капюшон у нее был, шарф.