Наука логики

Вообще говоря, каждое наличное бытие может таким образом иметь разнообразные основания; каждое из определений его содержания, как тождественное с собой, пронизывает собою конкретное целое и может поэтому рассматриваться как существенное; тем разнообразным точкам зрения, т. е. определениям, которые лежат вне самой вещи, открыт поэтому бесконечный простор ввиду случайности способа связи. – Поэтому случайно также и то, имеет ли некоторое основание то или иное следствие.

Например, моральные мотивы суть существенные определения нравственной природы, но то, что из них проистекает, есть вместе с тем некоторое отличное от них внешнее, которое и проистекает и не проистекает из них; лишь через некоторое третье оно прибавляется к ним. Точнее говоря, это следует понимать так, что для морального определения, если оно есть основание, не случайно то, что оно имеет некоторое следствие или обоснованное, но для него вообще случайно, делают ли его или не делают основанием. Но так как опять-таки содержание, составляющее следствие морального определения, если последнее сделано основанием, имеет характер внешности, то это содержание может быть непосредственно упразднено другой внешностью. Таким образом, из того или другого морального мотива может как произойти, так и не произойти некоторый поступок. И, наоборот, тот или иной поступок может иметь разнообразные основания; как нечто конкретное, он содержит в себе многообразные существенные определения, каждое из которых может поэтому быть принято за основание. – Отыскивание и указание оснований, в чем преимущественно состоит рассуждение, есть поэтому бесконечное шатание из стороны в сторону, не приводящее ни к какому окончательному определению; относительно всего и каждого можно указать одно или несколько хороших оснований, равно как и относительно его противоположного, и может иметься множество оснований, без того чтобы из них что-нибудь следовало. То, что Сократ и Платон называют софистикой, есть не что иное, как рассуждение из оснований; Платон противопоставляет ему рассмотрение идеи, т. е. сути в себе и для себя самой или в ее понятии. Основания почерпываются лишь из существенных определений содержания, отношений и точек зрения, которые в каждой вещи имеются во множестве, равно как и в ее противоположности; каждое из этих определений в своей форме существенности значимо ровно столько же, сколько и другое; так как оно не объемлет всей вещи, то оно есть одностороннее основание, причем другие стороны вещи имеют в свою очередь другие особенные основания, ни одно из которых не исчерпывает вещи, составляющей их соединение и содержащей их все вместе; ни одно из них не есть достаточное основание, т. е. понятие.

с) Полное основание. 1. В реальном основании основание как содержание и основание как соотношение суть лишь основы. Первое лишь положено как существенное и как основание; соотношение же есть то нечто, которое составляет обоснованное и которое представляет собою неопределенный субстрат разного содержания, его связь, которая есть не его собственная рефлексия, а внешняя и, стало быть, только положенная. Реальное соотношение основания есть поэтому скорее основание как снятое; оно, стало быть, составляет скорое сторону обоснованного или положенности. Но как положенность, само основание возвратилось теперь в свое освование; оно есть теперь некоторое обоснованное, имеющее другое основание. Последнее определяет себя вследствие этого так, что оно, во-первых, есть нечто тождественное с реальным основанием как со своим обоснованным; обе стороны имеют по этому определению одно и то же содержание; два определения содержания и их связь в нечто равным образом находятся в новом основании. Но, во-вторых, новое основание, в которое перешла, сняв себя, та лишь положенная внешняя связь, есть как ее рефлексия внутрь себя абсолютное соотношение двух определений содержания.

Вследствие того, что реальное основание само возвратилось в свое основание, в ном восстанавливается тождество основания и обоснованного, или формальное основание.

Возникшее соотношение основания есть поэтому полное соотношение, содержащее в себе вместе и формальное и реальное основание и опосредствующее друг с другом те определения содержания, которые в реальном основании непосредственны по отношению друг к другу.

2. Тем самым соотношение основания определилось ближе следующим образом. Во-первых, нечто имеет некоторое основание; оно содержит в себе то определение содержания, которое есть основание, и еще некоторое второе определение как положенное им. Но как безразличное содержание первое не есть в себе самом основание, а второе не есть в себе самом обоснованное первым, но это соотношение имеется в непосредственности содержания как снятое или положенное и как таковое имеет свое основание в каком- то другом соотношении. Это второе соотношение, как различенное лишь по форме, имеет то же самое содержание, что и первое, а именно, оба определения содержания, но есть их непосредственная связь. Однако, так как связываемое имеет вообще разное содержание и, стало быть, есть взаимно безразличное определение, то эта связь не есть их поистине абсолютное соотношение, в силу которого одно из определений было бы чем-то тождественным с собой в положенности, а другое – лишь этой положенностью того же самого тождественного. Дело обстоит не так, а иначе: некоторое нечто служит их носителем и составляет их не рефлектированное, а лишь непосредственное соотношение, которое, поэтому, есть лишь релятивное основание, основание по отношению к их связи в другом нечто. Оба нечто суть, таким образом, те два различные соотношения содержания, которые у нас получились. Они находятся между собой в тождественном формальном соотношении основания; они суть одно и то же все содержание, а именно, те два определения содержания и их соотношение; они различаются лишь способом этого соотношения, которое в одном есть непосредственное соотношение, а в другом – положенное, вследствие чего одно отличается от другого лишь по форме, как основание и обоснованное. – Во-вторых, это соотношение основания не только формально, но и реально.

Формальное основание, как оказалось, переходит в реальное; моменты формы рефлектируют себя в себя самих; они суть некоторое самостоятельное содержание, и соотношение основания также содержит в себе некоторое особое содержание как основание и некоторое особое содержание как обоснованное. Содержание образует собою, во-первых, непосредственное тождество обеих сторон формального основания так, что они имеют одно и то же содержание. Но оно имеет также форму в нем самом и есть, таким образом, удвоенное содержание, относящееся, как основание и обоснованное. Одно из двух определений содержания вышеуказанных двух нечто определено поэтому не только как общее им по внешнему сравнению, но как их тождественный субстрат и основа их соотношения. По отношению к другому определению содержания оно есть существенное определение и основание этого другого определения, как положенного, а именно, положенного в том нечто, соотношение которого есть обоснованное соотношение. В первом нечто, которое есть соотношение основания, это второе определение содержания оказывается тоже непосредственным и в себе связанным с первым определением содержания. Второе же нечто содержит в себе лишь одно определение, как то, в чем оно непосредственно тождественно с первым нечто, другое же определение оно содержит, как положенное в нем. Первое определение содержания есть основание этого положенного определения благодаря тому, что оно в первом нечто первоначально связано с другим определением содержания.

Соотношение основания в определениях содержания второго нечто, таким образом, опосредствовано первым в-себе-сущим соотношением первого нечто. Умозаключение здесь такова: так как в одном нечто определение В связано в себе с определением А, то во втором нечто, которому присуще непосредственно лишь определение А, с последним связано также и В. Во втором нечто опосредствовано не только это второе определение, но также и то, что его непосредственное определение есть основание, а именно, через первоначальное соотношение этого определения с В в первом нечто. Это соотношение есть тем самым основание основания А, и все соотношение основания имеется во втором нечто как то, что положено или обосновано.

3. Реальное основание оказывается внешней себе рефлексией основания; полное опосредствование последнего есть восстановление его тождества с собою. Но так как последнее вследствие этого приобрело вместе с тем внешний характер реального основания, то формальное соотношение основания есть в этом единстве его самого и реального основания столь же полагающее себя, сколь и снимающее себя основание; соотношение основания опосредствует себя с собою через свое отрицание. Основание есть, во-первых, как первоначальное соотношение, соотношение непосредственных определений содержания. Соотношение основания как существенная форма имеет своими сторонами такие определения, которые суть снятые или моменты. Поэтому как форма непосредственных определений оно есть тождественное с собой соотношение вместе с тем как соотношение своего отрицания; тем самым оно есть основание не в себе и для себя самого, а как соотношение со снятым соотношением основания. – Во-вторых, снятое соотношение или то непосредственное, которое и в первоначальном и в положенном соотношении есть тождественная основа, есть реальное основание равным образом не в себе и для себя самого, а есть основание, поскольку это положено через указанную первоначальную связь.

Соотношение основания в его целостности есть тем самым по существу предполагающая рефлексия; формальное основание предполагает непосредственное определение содержания, а это определение как реальное основание предполагает форму. Основание есть, следовательно, форма, как непосредственная связь; но таким образом, что она отталкивает себя от себя самой и скорее предполагает непосредственность, соотносится в ней с собой как с чем-то другим. Это непосредственное есть определение содержания, простое основание; но последнее как таковое, т. е. как основание, столь же и оттолкнуто от себя» и соотносится с собой равным образом, как с чем-то другим. – Таким образом, целостное соотношение основания определило себя в обусловливающее опосредствование.

С. Условие. а) Относительно-безусловное. 1. Основание есть непосредственное, а обоснованное – опосредствованное. Но основание есть полагающая рефлексия; как таковая оно делает себя положенностью и есть предполагающая рефлексия; таким образом, оно соотносится с собой, как со снятым, как с некоторым непосредственным, которым оно само опосредствовано. Это опосредствование как движение вперед от непосредственного к основанию не есть некоторая внешняя рефлексия, а, как оказалось, собственное действие основания, или, что то же самое, соотношение основания как рефлексия в тождество с собою есть столь же существенным образом отчуждающая себя рефлексия. То непосредственное, с которым основание соотносится, как со своей существенной предпосылкой, есть условие; поэтому реальное основание по существу обусловлено. Содержащаяся в нем определенность есть инобытие его самого.

Условие есть, следовательно, во-первых, непосредственное, многообразное наличное бытие. Во-вторых, это наличное бытие соотнесено с некоторым другим, с чем-то таким, что является основанием не этого наличного бытия, а в другом отношении; ибо само наличное бытие непосредственно и не- имеет основания. По указанному соотношению наличное бытие есть некоторое положенное; непосредственное наличное бытие должно быть условием не для себя, а для другого. Но вместе с тем то обстоятельство, что оно есть условие для другого, само есть лишь некоторое положенное; что оно есть некоторое положенное, это снято в его непосредственности, и какое-либо наличное бытие безразлично к тому факту, что оно есть условие. В-третьих, условие есть непосредственное таким образом, что оно составляет предпосылку основания. Условие есть в этом определении возвратившееся в тождество с собою формальное соотношение основания и тем самым есть содержание последнего. Но содержание как таковое есть лишь безразличное единство основания, как облеченного в форму; без формы нет содержания. Оно еще до некоторой степени освобождается от нее, поскольку соотношение основания становится в полном основании некоторым по отношению к своему тождеству внешним соотношением, благодаря чему содержание получает непосредственность. Поэтому, поскольку условие есть то, в чем соотношение основания имеет свое тождество с собой, оно составляет содержание основания; но так как оно безразлично к этой форме, то оно есть ее содержание лишь в себе, есть нечто такое, что лишь должно стать содержанием и, стало быть, составляет материал для основания. Положенное как условие, наличное бытие имеет по второму моменту то определение, что оно утрачивает свою безразличную непосредственность и становится моментом некоторого другого. В силу своей непосредственности оно безразлично к этому соотношению; но поскольку оно вступает в последнее, оно образует собой в-себе-бытие основания и есть для него безусловное. Чтобы быть условием, оно имеет свою предпосылку в основании и само обусловлено; но это определение ему внешне.

2. Нечто есть не в силу своего условия; его условие не представляет собой его основания. Условие есть для основания момент безусловной непосредственности, но само оно не есть то движение и полагание, которое соотносится с собой отрицательно и делает себя положенностъю.

Поэтому условию противостоит соотношение основания.

Нечто имеет кроме своего условия также и основание. – Последнее есть пустое движение рефлексии, так как оно (движение) имеет непосредственность как свою предпосылку вне себя. Но оно есть вся форма и самостоятельный: процесс опосредствования; ибо условие не есть его основание. Так как этот процесс опосредствования соотносится как полагание с собой, то он по этой своей стороне равным образом есть некоторое непосредственное и безусловное; он, правда, предполагает себя, но как отчужденное или снятое полагание; напротив, то, что он есть по своему определению, он есть в себе и для себя самого. – Поскольку, таким образом, соотношение основания есть самостоятельное соотношение с собой и имеет тождество рефлексии в себе самом, оно имеет некоторое собственное содержание, противостоящее содержанию условия. Первое есть содержание основания и потому по существу оформлено; напротив, содержание условия есть лишь непосредственный материал, которому соотношение с основанием одновременно в такой же мере внешне, в какой он составляет также его (основания) в-себе-бытие; тем самым он есть смесь самостоятельного содержания, не имеющего никакого соотношения с содержанием определения основания, и «такого содержания, которое входит в это определение и как его материал должно стать его моментом.

3. Обе стороны целого, условие и основание, суть, следовательно, с одной стороны, взаимно безразличные и безусловные: первое как несоотнесенное, которому внешне то соотношение, в котором оно есть условие; второе как соотношение или форма, для которой определенное наличное бытие условия есть лишь материал, лишь нечто пассивное, форма которого, присущая ему особо, несущественна. Далее, обе эти стороны суть также и опосредствованные. Условие есть в-себе-бытие основания; условие есть в такой мере существенный момент соотношения основания, что составляет простое его тождество с собою. Но и это снято; это в-себе-бытие есть лишь некоторое положенное; непосредственное наличное бытие безразлично к тому, чтобы быть условием. Что условие есть для основания в-себе- бытие, это составляет, следовательно, ту сторону условия, по которой оно есть опосредствованное. Равным образом соотношение основания имеет в своей самостоятельности также и некоторую предпосылку и имеет свое в-себе-бытие вне себя. – Стало быть, каждая из обеих сторон есть противоречие безразличной непосредственности и существенного опосредствования, – есть то и другое в одном соотношении; или, иначе говоря, каждая из обеих сторон есть противоречие самостоятельного устойчивого наличия и того определения, что она есть лишь момент.

b) Абсолютное безусловное Оба относительно-безусловных ближайшим образом светят каждое в другое: условие, как непосредственное, светит в формальное соотношение основания, а это соотношение – в непосредственное наличное бытие как в свою положенность; но каждое из них вне этого мерцания в нем его другого самостоятельно и имеет свое собственное содержание.

Прежде всего условие есть непосредственное наличное бытие; форма этого наличного бытия имеет два момента: положенность, по которой оно как условие есть материал и момент основания, и в-себе-бытие, по которому оно составляет существенность основания или его простую рефлексию в себя. Обе стороны формы внешни непосредственному наличному бытию; ибо оно есть снятое соотношение основания. – Но, во-первых, наличное бытие в себе самом состоит лишь в том, что оно снимает себя в своей непосредственности и идет ко дну, погружается в основание (zu Grunde gehen мы чаще всего переводим словами «идет ко дну, погружается в основание», чтобы передать те два смысла, которые Гегель вкладывает в это выражение: гибель и гибель именно в основании. – Перев.). Бытие есть вообще лишь становление сущностью; его существенная природа состоит в том, чтобы обратить себя в положенное и в тождество, которое есть непосредственное через отрицание себя. Следовательно, такие определения формы, как положенность и тождественное с собой в-себе-бытие, – та форма, в силу которой непосредственное наличное бытие есть условие, – эти определения поэтому не внешни ему, а оно есть сама эта рефлексия. Во-вторых, как условие бытие теперь также и положено как то, что оно есть по существу, а именно, как момент и, стало быть, момент некоторого другого, и вместе с тем, как в-себе-бытие (равным образов некоторого другого); но оно есть в себе лишь через отрицание себя, а именно, через основание и через его снимающую себя и, стало быть, предполагающую рефлексию; в-себе-бытие бытия есть, следовательно, лишь некоторое положенное. Это в-себе-бытие условия имеет две стороны: одна заключается в том, что оно есть существенность условия как существенность основания, а другая – в том, что оно есть непосредственность его наличного бытия. Или, правильнее сказать, обе эти стороны суть одно и то же. Наличное бытие есть нечто непосредственное, но эта непосредственность есть по существу опосредствованное, а именно, опосредствованное снимающим само себя основанием. Как такая опосредствованная снимающим себя процессом опосредствования непосредственность оно есть одновременно и в-себе-бытие основания и его безусловное; но само это в-себе-бытие есть вместе с тем в свою очередь равным образом лишь момент или положенность, ибо оно опосредствовано. – Условие есть поэтому вся форма соотношения основания; условие есть предположенное в-себе- бытие основания, но тем самым оно само есть некоторая положенность, и его непосредственность состоит в том, что оно превращает себя в положенность и, стало быть, так отталкивает себя от самого себя, что оно столь же идет ко дну, погружается в основание, сколь и есть основание, превращающее себя в положенность, а, значит, также и в обоснованное; и оба суть одно и то же.

Равным образом, в обусловленном основании в-себе-бытие есть не только свечение в нем некоторого другого. Это основание есть самостоятельная, т. е. соотносящаяся с собой рефлексия полагания и, следовательно, нечто тождественное с собою, или, иначе говоря, оно есть в себе самом свое в-себе-бытие и свое содержание. Но вместе с тем оно есть предполагающая рефлексия; оно соотносится с самим собой отрицательно и противополагает себе свое в-себе-бытие как другое ему, и условие как по своему моменту в-себе-бытия, так и по моменту непосредственного наличного бытия есть собственный момент соотношения основания; непосредственное наличное бытие по существу имеет, бытие лишь через свое основание и есть момент его как предполагать. Поэтому основание есть равным образом и само целое.

Таким образом, имеется вообще лишь одно целое формы, но равным образом и лишь одпо целое содержания. Ибо своеобразное содержание условия есть существенное содержание лишь постольку, поскольку оно (содержание) есть тождество рефлексии с собою в форме или, иначе говоря, поскольку оно как это непосредственное наличное бытие в нем самом есть соотношение основания. Это наличное бытие есть, далее, условие лишь в силу предполагающей рефлексии основания; оно есть тождество последнего с самим собою или его содержание, которому основание противополагает себя. Поэтому наличное бытие не есть только бесформенный материал для соотношения основания, а ввиду, того, что наличное бытие имеет в себе самом эту форму, оно есть оформленная материя, и как то, что вместе с тем в своем тождестве с формой есть безразличное к ней, оно есть содержание. Оно есть, наконец, то же самое содержание, которым обладает основание, ибо оно есть содержание именно как то, что тождественно с собой в соотношении формы.

Обе стороны целого, условие и основание, суть, следовательно, единое существенное единство и как содержание и как форма. Они переходят друг в друга через себя самих, или, иными словами, так как они суть рефлексии, то ошв полагают сами себя как снятые, соотносят себя с этим своим, отрицанием и взаимно предполагают себя. Но это есть вместе с тем лишь одна и та же рефлексия обоих, и потому их предполагание также есть лишь одно и то же предполагание: взаимность этого предполагания переходит, собственно говоря, в то, что они предполагают единое свое тождество как свое устойчивое наличие и свою основу.

Последняя (одно и то же содержание и единство формы обоих) есть истинно безусловное; мыслимая вещь в себе самой. – Условие, как выяснилось выше, есть лишь относительно-безусловное. Поэтому само условие обыкновенно рассматривают, как нечто обусловленное, и спрашивают о некотором новом условии, чем вводится обычный бесконечный прогресс от одного условия к другому. Но почему же по поводу одного условия спрашивают о некотором новом условии, т. е. почему первое признается обусловленным? Потому что оно есть некоторое конечное наличное бытие.

Но это есть дальнейшее определение условия, не заключающееся в его понятии. Однако условие как таковое потому есть некоторое обусловленное, что оно есть положенное в-себе-бытие. Оно поэтому снято в абсолютно безусловном.

Последнее содержит в себе теперь обе стороны, условие и основание, как свои моменты; оно есть то единство, в которое они возвратились. Обе они вместе образуют форму или положенность этого безусловного. Безусловная мыслимая вещь есть условие обеих, но абсолютное, т. е. такое условие, которое само есть основание. – Как основание же оно есть отрицательное тождество, которое растолкнуло себя, раскололо себя на эти два момента: во-первых, приняло вид снятого соотношения основания, непосредственного, лишенного единства, внешнего самому себе многообразия, соотносящегося с основанием, как с чем-то чуждым ему, и составляющего вместе с тем его в-себе-бытие; во-вторых, приняло вид внутренней простой формы, которая есть основание, но соотносится с тождественным с собой непосредственным, как с другим, и определяет его как условие, т. е. определяет это свое «в себе» как свой собственный момент. – Эти две стороны предполагают целокупность так, что она есть полагающая их. Обратно, так как они предполагают целокупность, то кажется, что последняя опять- таки обусловлена ими и что мыслимая вещь возникает из ее условия и из ее основания. Но поскольку обе эти стороны оказались чем-то тождественным, то исчезает соотношение условия и основания; последние понижаются до видимости; абсолютно безусловное в своем движении полагания и предполагания есть лишь такое движение, в котором эта. видимость снимается. Действие мыслимой вещи состоит в том, чтобы обусловливать себя и противоставлять себе сваи условия как основание; а ее соотношение как соотношение условий и основания есть получение видимости в себя, и ее отношение к ним есть ее слияние с самою собою.

с) Выход мыслимой вещи в существование Абсолютно-безусловное есть абсолютное, тождественное со своим условием основание, непосредственная мыслимая вещь как истинно-существенная. Как основание она соотносится отрицательно с собою самой, делает себя положенностью, но такой положенностью, которая есть полная рефлексия в обеих ее сторонах и тождественное в них с собою соотношение формы, т. е. так, как получилось выше ее понятие. Поэтому указанная положенность есть, во-первых, снятое основание, мыслима вещь как лишенное рефлексии непосредственное; это – сторона условий.

Последняя есть целокупность определений мыслимой вещи, – сама мыслимая вещь, но отброшенная во внешность бытия; это – восстановленный круг бытия. В условии сущность отпускает единство своей рефлексии в-себя как некоторую непосредственность, которая, однако, имеет теперь определение быть обусловливающей предпосылкой и составлять по существу лишь одну из ее (сущности) сторон. – Условия суть поэтому все содержание мыслимой вещи, так как они суть безусловное в форме бесформенного бытия. Но в силу этой формы они имеют еще и другой вид, чем определения содержания, как это последнее есть в мыслимой вещи как таковой. Они являются лишенным единства многообразием, смешаны с вне-существенным и с другими обстоятельствами, не принадлежащими к кругу того наличного бытия, которое образует условия этой определенной мыслимой вещи. – Для абсолютной неограниченной мыслимой вещи условием служит сама сфера бытия. Основание, возвращающееся в себя, полагает ее как первую непосредственность, с которой оно соотносится, как со своим безусловным. Эта непосредственность как снятая рефлексия есть рефлексия в элементе бытия, которое, стало быть, как таковое развивается в некоторое целое; форма как определенность бытия разрастается дальше и выступает, таким образом, как некоторое многообразное, отличное от рефлексивного определения и безразличное к нему содержание.