Стучат – закройте дверь!

Дарья Калинина

Стучат – закройте дверь!

Глава 1

Каждый раз, когда она приезжала к себе домой, Кира радовалась, что они с Лесей наконец перебрались жить за город. Конечно, сначала им – двум городским мышкам – было страшновато решиться на этот шаг. В голове не укладывалось, как это вдруг оставить городской уклад и привычки? Всю свою сознательную, более чем двадцатипятилетнюю жизнь Кира прожила в городе. Знала Питер вдоль и поперек и думала, что лучше места на свете и быть не может.

Но когда они с Лесей в складчину приобрели этот дом за городом, все неожиданно поменялось. Кира уже не понимала, как она могла выносить так долго городской смог, шум, городскую нервозность и суету. Хотя их поселок Чудный Уголок стоял почти сразу же за постом ДПС на выезде из города, атмосфера тут была совершенно иная. Тихо, воздух чистый, чище, чем в самом городе. Оказалось, что для экологии даже десять километров имеют очень большое значение.

Переселившись за город, подруги моментально почувствовали себя здоровее, спокойнее и, как это ни парадоксально, счастливей. Теперь им казалось, что у них наконец есть все то, что нужно человеку для счастья.

Это раньше они проводили дни в погоне за покупками. Скажем, Леся в канун карнавала видела где-то на Староневском, точно даже не помнила, в каком месте, шикарное платье. И девушки рыскали по всему Староневскому в поисках этого чертового бутика. Или Кира могла обегать дюжину обувных магазинов и магазинчиков в надежде найти изумительную, прямо-таки идеальную пару туфель. И когда подруги приобретали себе искомое, им казалось, что в этом-то счастье.

Может, оно на тот момент так и было, но покоя они при этом не обретали. Всегда существовали платье еще лучше и туфли помодней. Но теперь в жизни подруг все изменилось.

– Как хорошо! – выдохнула Кира, свернув с трассы и оказавшись на дороге, ведущей к Чудному Уголку.

И в самом деле здесь было хорошо. Жители поселка потрудились облагородить не только территорию самого поселка, но и подъездные пути к нему. Конечно, это стоило им денег. И даже очень больших денег. Вряд ли жители поселка смогли бы осилить все эти новшества в одночасье, особенно в условиях финансового кризиса, когда дела у многих пошатнулись, а иные и вовсе оказались без работы.

Нет, конечно, нет. Все в поселке делалось не сразу. И постепенно получился не поселок, а истинно чудный уголок!

Однако сегодня Кире не удалось насладиться миром и покоем в этот жаркий августовский день. На подъезде к поселку сердце у Киры тревожно ёкнуло. Возле шлагбаума, отделяющего поселок от остального мира, Кира увидела свою подругу. Что тут забыла Леся? Пришла к охранникам о чем-то их попросить? Или снова нашествие кроликов на их участок, как это было в прошлом месяце, когда у соседских мальчишек сбежали их домашние питомцы?

Нет, не похоже. У подруги вид, словно она удручена чем-то, каким-то крайне неприятным событием.

– Привет! – высунулась Кира из своего «гольфика» навстречу Лесе. – А чего ты тут маячишь, словно три тополя на Плющихе?

– Я – одна, – заметила Леся и почему-то вздохнула.

– Вижу. А что делаешь-то?

– Тебя жду.

– А… а зачем?

– Ну… так… Можно я сяду к тебе в машину?

– Садись, конечно.

Удивление Киры все возрастало. Да что такое с Леськой? Она действительно сама не своя.

– Что случилось? – спросила она у подруги, когда та устроилась с ней рядом.

Леся снова вздохнула и неожиданно спросила у Киры:

– Помнишь, я рассказывала тебе про своего дядю Борю?

– Это тот, который живет в городе со смешным названием? Богомол… Муравей… Тарантул? Жена у него такая хохотушка.

– Улитка, – поправила ее Леся и почему-то снова вздохнула.

Эти вздохи начали уже раздражать Киру. Да что случилось-то?

– Ну, помню. И что?

– А то, что сегодня днем я удрала из офиса, это ты помнишь?

– Конечно, помню! Я еще позвонила тебе на трубку, но ты пробормотала в ответ что-то невнятное. Я ничего не поняла, кроме того, что ты уже дома и с тобой все в порядке.

Кира внимательно посмотрела на подругу и спросила:

– Ты хочешь сказать, что твой дядя из Улитки и твой уход с работы… Ты бросила меня, когда у нас такая запарка, разгар отпусков. Мы не успеваем обрабатывать поток клиентов, люди хотят свалить за границу, покупаться в море, а ты сбегаешь? В такой ответственный момент… Леся! Это на тебя не похоже. Может, твой дядя смертельно заболел?

Леся дернулась, словно от удара электрическим током, и закричала:

– Боже мой! С чего вдруг?!

– Но… Но я думала, что ты получила ужасное известие.

– Так и есть!

– Так он, ради бога, жив? Твой дядя Боря?

– Да. Он жив.

– Так если не дядя, то кто? Тетя заболела?

– И она здорова. И их трое детишек тоже живехоньки.

И Леся замолчала, окончательно уйдя во мрак. Отчаяние, в которое она погружалась с каждой минутой, заставило Киру затормошить подругу:

– Эй! Очнись! Что же случилось? Что за несчастье?

– Случилось самое ужасное! Сегодня мне позвонили с поста охраны и сказали, что наш с тобой коттедж подвергся взлому.

– Какой ужас! Так ты поэтому панически уехала из офиса? Нас ограбили?

– Уехала я поэтому. Но нас не ограбили. Все гораздо, гораздо, гораздо хуже.

– Хуже? Наш дом сгорел?

И Кира принюхалась к запахам вокруг. Нет, вроде гарью не пахло.

– Ах, если бы! – вздохнула Леся. – Получили бы мы с тобой страховку, построили новый дом и… Одним словом, нет! Дом наш в порядке. То есть пока он в порядке.

– Что ты имеешь в виду? Как это ПОКА в порядке? А что с ним может случиться?

– Пока в порядке – это пока его начисто не разломали эти трое охламонов – моих племянников.

Постепенно до Киры стало доходить.

– Ты хочешь сказать, что к нам приехал твой дядя Боря из Улитки? И трое его детей?

– Ага. И еще тетя Галя. Его жена.

Наконец-то и Кира поняла размер обрушившегося на них бедствия. Но она еще пыталась устоять под натиском бури.

– И… И надолго они к нам? – прошептала она срывающимся голосом.

– Говорят, как поживется, – пробормотала Леся, стараясь не смотреть в сторону Киры.

Все! Защитные шлюзы прорвало, и стихия хлынула на беззащитные улицы. Потоп! Катастрофа! Стихийное бедствие и смерч в одном флаконе были менее разрушительны, чем визит родственников. Особенно родственников, которых не приглашали: провинциальные, простые и незатейливые. Такие люди способны жить у вас неделями и месяцами, даже не беря в голову, что вы можете от них устать и хотите остаться одни.

– Мамочки родные! – произнесла Кира. – Ты не шутишь?

– Нет!

– Откуда же они узнали наш адрес? Ты им его дала?

– Ах нет! Это все моя мама! – в отчаянии произнесла Леся. – Это она им проболталась! Сказала название поселка. А они еще в прошлом месяце мне намекали, что приедут. Да нет! Что там намекали! Они так прямо и заявили, что приедут. А я дура! Я-то думала, что у них нет нашего адреса. Вот и ляпнула, мол, приезжайте, будем очень рады.

– Леся! Что ты говоришь! Ты сама их пригласила?!

– Но я же не знала, что мама сказала, где мы живем!

– Кто твою маму только за язык тянул! – воскликнула Кира, испытывая самые недобрые чувства к этой женщине.

– Она не хотела плохого, – кинулась на защиту родительницы Леся. – Она только название поселка сказала. Представляешь, они когда приехали, то даже номер дома нашего не знали! У соседей расспрашивали. А потом вломились на наш участок, сигнализация сработала и… И потом мне на работу позвонили с поста, чтобы сообщить, что они задержали пятерых, двух взрослых и трех детей, которые пытались проникнуть в наш с тобой коттедж, но были задержаны и утверждают, что являются моими родственниками.

– И ты помчалась, чтобы все выяснить на месте?

– Да! Я думала, что это ошибка! Надеялась, что это в самом деле грабители. Но нет! Это были они! Мой дядя, тетя и племянники! Три штуки!

Кира помолчала, глядя на понурившуюся подругу.

– Ну, может быть, все и не так страшно, – пробормотала она, пытаясь утешить Лесю.

– У-у! – помотала головой та. – Все очень страшно! И даже хуже того. Когда дядя Боря жил у тети Тамары в Челябинске в свой медовый месяц, ее муж был вынужден сесть в тюрьму.

– Почему?

– Не мог больше выносить дядю Борю и тетю Галю. Сказал, что пусть его лучше посадят на пятнадцать суток, он с радостью отсидит, только бы не видеть это семейство. Представляешь? А с тех пор они еще обзавелись тремя детишками. И я тебя уверяю, что их отпрыски даже похлеще будут – настоящие Сморчковы.

– Как их фамилия? – удивилась Кира.

– Сморчковы.

– Сморчковы из Улитки… А знаешь, это даже звучит! Ничего, не кисни. В случае чего через недельку скажем, что у нас в доме начинается ремонт или что мы отправляемся в кругосветное путешествие, так что им волей или неволей придется уехать.

– Они скажут, что присмотрят за домом в наше отсутствие. И разрушат его до основания! Так уже было у дедушки в деревне. Дядя Боря приехал, и теперь у нас нету дома в деревне! Сгорел! Разрушен до фундамента взрывом газа!

– О господи! Ну, за неделю-то ничего не случится. А за неделю мы придумаем такое, что им придется убраться. Например, ужасную эпидемию, которая охватила наш поселок. Живенько умчатся. Так что решено, неделю мы твоих гостей терпим, все-таки они твоя родня. А через недельку, если сами не догадаются, что пора уезжать, вежливо указываем им на дверь.

– Недельку! Эту недельку нам надо еще пережить!

– Переживем! Ерунда какая! Будем пореже показываться дома – все дела!

Однако теперь, спустя четыре дня пребывания у них в доме семейства Сморчковых, Кира уже не была столь уверена в своих силах. И даже напротив, ей казалось, что она готова пойти по стопам Лесиного дяди и совершить какое-нибудь мелкое правонарушение, лишь бы уехать из дома. Пусть даже и за решетку.

Прошло всего несколько дней, а Кира уже не узнавала собственного дома. Сморчковы каким-то образом умудрились заполонить его весь. Всюду валялись их вещи, которых было так много, что иногда Киру охватывало паническое отчаяние – Сморчковы останутся тут навсегда! Они приехали навеки поселиться. У них столько вещей, что их невозможно собрать!

Хозяйственный дядя Боря захватил с собой все, что могло скрасить им жизнь в гостях. Детки получили свои любимые игровые приставки, которыми заняли телевизор в Лесиной комнате. Тетя Галя заняла телевизор в Кириной комнате. А телевизор в гостиной – огромную плазменную панель – на правах главы семьи узурпировал себе дядя Боря, который с утра и до позднего вечера смотрел спортивный канал, запивал его неисчислимым количеством пива и заедал соленой рыбкой.

Рыбку и пиво приходилось доставлять подругам. А как же откажешь родственнику? Каждое утро тетя Галя с приятной улыбкой на лице выползала в своем махровом нежно-розовом халате из своей комнаты. И, стыдливо кутаясь в огромный воротник, словно гигантский розовый бегемот, говорила:

– Девочки, вы не захватите на обратном пути пива для Бори? Да? Вы обе такие хорошие! Нам у вас так приятно! Вот вы понимаете толк в гостеприимстве! Никогда еще не встречали более радушных хозяек! Спасибо вам огромное! Ха-ха-ха!

И как после таких слов откажешь в невинной просьбе привезти парочку бутылочек пива? Правда, пива неизменно оказывалось мало. Дядя Боря вздыхал столь тяжело и выразительно, что подругам в первые дни приходилось подниматься и идти в магазин за добавкой. А потом они стали умней и сразу же привозили не пару бутылочек пива, а целый ящик. Ящика дяде Боре хватало до вечера. А потом подругам приходилось повторять маршрут до магазина.

– Слушай, мне это начинает надоедать.

– Мне это надоело уже давно!

– И как этим людям удается вить из нас веревки? – удивлялась Кира. – Вроде бы такие милые, простые и приветливые люди, одно удовольствие, что они приехали к нам погостить. А оглянешься вечером, ба-а-атюшки! Голова раскалывается, ноги и руки трясутся от усталости, в глазах красные круги!

– Да ведь мы каждый день устаем так сильно, потому что готовим на всю эту ораву!

– Покупаем для них продукты!

– Разгребаем за ними всю грязь, потому что мальчишки разбрасывают фантики и пустые упаковки из-под чипсов буквально по всему дому! А тетя Галя умудряется запрятывать грязные памперсы своей Светланочки в таких местах, что прямо диву даешься! Во всех укромных уголках, где прежде прятались наши кошки, теперь лежат воняющие памперсы ее Светланки!

– Памперсы! А сама Светланочка делает по всему дому стратегические запасы на черный день. Лично я вчера нашла у себя под кроватью половинку ее котлеты и кучу хлебных крошек.

– Ага! А я видела, как она прячет огрызки своего печенья в кошачьем домике.

– Бедный Фантик! Он такой чистюля!

– А Фатима не показывается уже второй день.

– Она хоть жива? Эти дети ее не доконали вконец?

– Жива, жива. Корм из ее миски пропадает регулярно.

– Хм, корм – это еще не показатель.

– Думаешь, его может кушать Светланка?

– Ну… Вообще-то я не удивлюсь, если именно так и окажется. Девочка обладает на редкость хорошим аппетитом.

– Она просто обжора!

– В три года это ребенку позволительно.

– В три года уже давно пора бы ходить на горшок, а не засыпать своими обкаканными памперсами весь дом!

Одним словом, все старожилы коттеджа в Чудном Уголке – две его хозяйки – Кира и Леся, а также их кошки – пожилая супружеская чета – кот Фантик, благородный рекс с примесью сиамской крови, а также его подруга Фатима, кошка самых простых кровей, подобранная Фантиком, по утверждению Киры, на ближайшей помойке, – с приездом гостей пребывали в состоянии длительного непроходящего стресса. Они уже и не знали, как им быть и что делать, чтобы выселить из дома этих кошмарных надоед, плотно усевшихся им на шею.

А надоед было много – пять человек. И все они отличались очень хорошим аппетитом. Прежде всего дядя Боря. Он был шахтером. И его отпуск был длинней отпуска других людей. Но не это было еще самое плохое. Скверно было то, что он вознамерился провести весь свой долгий, добытый нелегким шахтерским трудом отпуск в доме любимой племянницы – Леси.

О том, что именно она является любимой племянницей дяди Бори, Леся узнала впервые. И сначала ей это даже польстило. И льстило ровно до тех пор, пока она не смекнула одну очевидную истину. Все прочие племянницы, живущие поближе к дяде Боре, просто давно перестали с ним знаться и пускать его к себе на порог. Вот он и вспомнил про Лесю.

Тетя Галя была дамой простой и непритязательной. Косметикой пользовалась дешевой отечественной, но зато постоянно. То есть не проходило часа, чтобы она что-то на себя не мазала бы, не смазывала, протирала и красила. Конечно, при такой занятости, ей было уже не до детей. И если старшие мальчишки в надзоре матери не нуждались, им было уже десять и одиннадцать лет, то младшая Светланка требовала постоянного материнского надзора.

Но тете Гале было некогда! Поэтому Светланка бодро топала по всему дому, вытаскивая и раскидывая все, что ей попадалось на пути. Подруги пытались намекнуть, что ребенку будет безопасней в какой-то одной комнате. Но тетя Галя, все так же мило улыбаясь и похохатывая, не делала никаких попыток остановить всесокрушающее ознакомительное путешествие дочери по дому.

– Сегодня я нашла ее стоящей перед зеркалом и орудующей моей тушью и помадой.

Эффект от впервые использованной французской косметики превзошел все ожидания Светланки. Она была хороша как никогда и очень себе нравилась. Бедняжка совершенно не понимала, почему взрослые тети так причитают над ней, тащат в ванную и долго там трут разными щетками и полотенцами.

– Бедный ребенок. Мне прямо страшно за нее при такой матери.

– Эта корова только о себе и думает.

– Неудивительно, что девочка делает стратегические запасы провизии. При таких родителях нужно иметь хороший запас провианта на случай длительной голодовки.

– Но французскую помаду!..

Голодовку Светланка бы точно не пережила, потому что кушала она за двоих взрослых. Уговаривать, как некоторых других детей, ее не нужно было. Она открывала ротик без всяких сказок и плясок. Лопала так, что за ушами трещало. Съедала за обедом взрослую тарелку щей, а потом еще и котлетку с картошечкой. И, едва встав и чуть-чуть походив, снова приходила к столу, чтобы урвать еще чего-нибудь сладенького или, на худой конец, яблочко или банан.

Между завтраком, обедом и ужином Светланка поглощала немыслимое количество сухариков, конфеток, соков и просто бутербродов. Но это ничуть не портило ее аппетит. Все умные книжки по воспитанию детей и кормлению относились не к ней. «Если ваш ребенок кусочничает между основными приемами пищи, то это может испортить его аппетит». Какое там! Светланкин аппетит не могло испортить ничего.

– В прошлом году она у меня заболела. Я сразу же поняла, что с девочкой что-то не так. На ужин она съела всего одну сосиску и даже совсем почти не притронулась к своим любимым макаронам с подливкой. Я прямо так и обмерла! Все! Ребенок заболел!

Неизвестно, что ела или не ела Светланка, будучи больной. Подруги этого не видели. Но сейчас она была здорова и кушала очень и очень хорошо.

– Эти обжоры за четыре дня съели все наши запасы, которых нам должно было хватить на месяц! Леся, скажи им, что мы не можем их кормить за свой счет.

– Что ты! Неудобно! Они же приехали в гости!

– Гости – это один день. Пришли, покушали, пообщались, выпили и расстались. А то, что мы наблюдаем сейчас, – это уже не гости. Это какой-то форменный кошмар! Нашествие саранчи!

Готовить тетя Галя для своих тоже не готовила. Она же была в гостях!

– Ой, что же это я в чужом доме и вдруг хозяйничать стану! – стыдливо улыбаясь, уклонялась она от всех попыток подруг всучить ей половник и кастрюлю. – Вот вы к нам приедете, уж там я все-все за вас делать стану. Впрочем, могу за вас помыть посуду. Ах, у вас посудомоечная машина! Как чудесно! А как она включается? Вот сюда! Или сюда? Ой, прямо и не знаю, а вдруг я что-нибудь вам испорчу! Лесенька, покажи мне еще раз, а то я с этой техникой не в ладах.

Одним словом, чем добиться от тети Гали толку, легче было все сделать самим. Подруги так и делали. И к концу четвертого дня так устали, что чуть не плакали от усталости и отчаяния.

– И самое главное, что они явно не собираются никуда уезжать!

– Да, я тоже не наблюдаю в них каких-то подвижек.

– А сколько у твоего дяди будет еще отпуск?

– Полтора месяца.

– Полтора!

– Но ты не переживай, мальчишкам первого сентября в любом случае в школу.

Целый час Кира ходила счастливой. Первое сентября уже не за горами. А потом министр образования нанес ей жестокий удар, во всеуслышание объявив по телевизору, что в связи с эпидемией гриппа, называемого «свиным», возможна отмена праздника первого сентября и переведение всех учащихся на домашнее обучение. По крайней мере, до стабилизации эпидемиологической ситуации в стране.

Этого удара Кира не выдержала. Она ушла к себе в комнату и забаррикадировалась изнутри. Просто закрыться она не могла. Двери в доме подруг не были оснащены замками. Зачем они им нужны были раньше? Девушки жили в доме вдвоем. И друг от друга у них секретов не было.

Но сейчас Кира впервые остро пожалела о том, что они не купили двери с уже врезанными замками. Что им стоило? Ну, доплатили бы какие-то двести или триста рублей. Но зато сейчас можно было бы без всяких проблем закрыться от всех этих Сморчковых!

Однако Кира дошла уже до того состояния, что легко перетащила к дверям тумбочку, свой дорожный чемодан на колесиках и все это прикрыла ковриком, надеясь, что это помешает младшему из сморчковских мальчишек проникнуть в ее спальню. В прошлую ночь, внезапно проснувшись от какого-то копошения, Кира обнаружила мальчишку у себя под боком.

– Что ты тут делаешь? – удивилась Кира.

– Сплю!

– А почему у меня в кровати?

– Ты мне нравишься.

И пацан сделал попытку облапать Киру своими ручонками. По ручонкам Кира ему изрядно надавала. И из комнаты юного насильника выдворила, воспользовавшись своим физическим и моральным превосходством над пацаном. Но повторения подобного опыта отнюдь не желала. Поэтому и закрылась изнутри на баррикаду.

– Чокнутая семейка, – засыпая, бормотала Кира. – Удивительно, что они все до сих пор живы. По логике вещей, их давно должны были уже поубивать доведенные до отчаяния родственники. Прямо чувствую, что еще одна ночь, и я сама возьму на себя эту миссию.

Но Кира была не права. Сморчковское племя не поредело за эту ночь. Смерть пришла совсем к другим людям.

Глава 2

Утро за городом – это всегда самое чудесное время. А если это еще и утро выходного дня, то… Но сегодняшнее утро было для подруг совершенно отравлено мыслью о том, что им целый день придется провести в обществе Сморчковых! А как вы хотели? Выходной ведь! И не соврешь, что в воскресенье они тоже будут работать.

Мерзкий Сморчков-старший уже давно выяснил расписание работы их туристического агентства. Не поленился, съездил с девушками на работу. Официально для того, чтобы посмотреть, где трудится его любимая племянница. Но подруги подозревали, что с целью подыскать себе еще несколько подходящих объектов для эксплуатации в качестве друзей.

Потому что дружбу, так же как и родственные отношения, дядя Боря понимал однобоко. Друзья должны приносить пользу… Ему. А уж он подумает, что он, может быть, сделает для них, а может быть, и нет.

Как ни странно, при всей своей общительности дядя Боря не сыскал себе в Чудном Уголке ни одной новой жертвы. Все обитатели Чудного Уголка, с которыми он знакомился, были людьми исключительно деловыми. И потому, занятые своими делами, совершенно не обращали на дядю Борю столь нужного ему внимания.

Единственный человек, с которым сдружился дядя Боря, как ни странно, был сосед подруг. Верней, даже не сам сосед, а гость соседа. И так как дядя Боря тоже был гость, то на этой почве они, видимо, очень быстро и сдружились. Интересы и вкусы у этих новых друзей были тоже похожими. Оба любили футбол, пиво и соленую рыбку. Причем не гнушались солить и вялить ее своими собственными руками.

Так что вскоре они из просто приятелей стали закадычными друзьями.

– Колян – ты настоящий мужик! Я тебя уважаю! Никогда не встречал таких хороших людей. Почему-то мне с тобой и пьется легче! И на душе так хорошо и спокойно!

– Боря! Я ведь тоже не со всеми пью! Если ты думаешь, что я сяду с каждым водки выпить, то ты ошибаешься!

– А я и не думаю! Я сразу понял, что мы с тобой подружимся!

– И будем дружить всегда!

– Колян!

– Борька!

И приятели лезли друг к другу обниматься. Выпивали они в саду у подруг или в соседнем доме, где жил Колян. А потом начинали петь. Или тягать пудовые гири. Или налаживать снасти для рыбалки. А утром ехали на рыбалку. И привозили оттуда кучу мелких окуньков и плотвичек, которые нужно было еще и чистить. А тетя Галя не могла. И с рыбой опять же приходилось возиться подругам.

Так было и этим утром. Было всего восемь утра, когда дядя Боря вернулся с рыбалки. Тетя Галя спала беспробудным сном. Став матерью троих детей, она научилась спать так, что ее не могли бы разбудить куранты, ударившие у нее под ухом, и танковая атака, и даже взрыв бомбы. Поэтому, потолкавшись без всякого результата возле тела храпящей супруги, дядя Боря явился с уловом к племяннице.

Был он при этом отвратительно бодр. И для восьми утра воскресного дня, на взгляд Леси, слишком уж инициативен.

– Ушицы можно сварить, – твердил он. – А тех, что покрупнее, то и зажарить. Или закоптить! Девчонки, у вас коптильня имеется? Нет? Ну, не беда! Мне Колян обещал дать! Сейчас я мигом к нему смотаюсь и принесу!

И он убежал. По пути он попытался войти к Кире, чтобы пожелать той доброго утра и сообщить о невиданно богатом улове, но, наткнувшись на заготовленную Кирой с вечера баррикаду, недолго потоптался под дверью, рассеянно толкая ее и явно не понимая, почему дверь не поддается. А потом махнул рукой и убежал.

Кира вздохнула с облегчением и приготовилась поспать еще часочек. Раньше чем через час дядя Боря от своего нового приятеля не возвращался никогда. Ну и что с того, что они расстались всего несколько минут назад? Все равно друзьям находилось о чем поговорить и чем заняться.

Однако на сей раз дядя Боря вернулся обратно подозрительно рано. Просто удивительно рано. Да еще и прибежал бегом. Один. И без коптильни.

– Дядя Боря! – удивилась Леся, обнаружив в дверях застывшего дядю Борю. – А вы это чего? А где коптильня?

– Понимаешь, Лесенька, не принес я ее! – растерянно отозвался дядька.

– А почему? Не нашли?

– Да я и не искал.