Взорванная акватория

Не теряя времени, аквалангист принялся искать ответ на этот вопрос. Он действовал с максимально возможной в тех условиях осторожностью. К счастью, найденный им провод не был извилистым, а тянулся практически по прямой линии. Благодаря данному обстоятельству он быстро вывел пловца к следующему предмету.

Сергей не спешил выяснять предназначение обнаруженного объекта. Он приблизил к находке фонарь. Обнаруженный им предмет походил на большую мыльницу темно-зеленого цвета. Водолаза терзали смутные сомнения. В находке он узнал подводную мину типа «Клеймор». «Вот уже и есть за что зацепиться, – подумал мужчина. – Аккумулятор сбросили сверху. А потом спустились сюда и заминировали. С хитростью. Не зря ведь мина здесь, батарея там, а провод между ними замаскирован илом. Надо что-то делать с этой бедой…»

4

В более чем сорока милях от сочинского побережья, в нейтральных водах, находилось небольшое научно-исследовательское судно. По обе стороны носовой части красовались вычурные буквы, составлявшие его название. Корабль гордо именовался «Принцесса Ханзаде» в честь легендарной османской княжны. На палубе находился миниатюрный батискаф. На корме размещались ферма и лебедка для его спуска на воду. Все четко и логично, как и должно быть на кораблях подобного рода.

Поднятый над судном флаг Турецкой Республики лениво трепетал на легком ветру. Молодой мужчина удобно расположился в гамаке. Он вдохновенно затягивался гаванской сигарой и затем пускал кольца сизого дыма. Чтобы эта забава быстро не наскучила, мужчина время от времени протягивал руку к близкому от гамака столику, который был накрыт ослепительно-белой скатертью. На столике стояло несколько ваз с различными фруктами и плоских тарелок с легкими закусками. Однако еда интересовала курящего меньше всего. Он брал со столика огромный стакан, доливал в него безумно дорогой виски и принимался его беззаботно цедить. Полуденное солнце отражалось в его модных, сделанных под заказ зеркальных очках. В них он выглядел типичным «гламурным самцом» из светских хроник глянцевых журналов и развлекательных телеканалов. Матросы судна называли его за глаза «мачо».

С виду этот молодой мужчина совершенно не походил на турка. Слишком выразительными были в нем черты европейца: светло-русые волосы, длинный узкий прямой нос и тонкие губы. Даже надетая набок феска лишний раз подчеркивала его нетурецкое происхождение. Турецкими были только флаг, значительная часть моряков да само судно. Корабль оказался турецким лишь по стечению обстоятельств. «Гламурный самец» не являлся его полноправным владельцем. Он лишь на время арендовал «Принцессу Ханзаде». С тем же успехом он мог взять в аренду греческий или болгарский корабль. Статус арендатора его нисколько не смущал. Мало что на белом свете мешало ему чувствовать себя самым настоящим хозяином всего и вся.

Арендатора звали Крисом Хазерлендом. Он был одним из новых миллионеров, сколотивший состояние на обширном отельном бизнесе в Канаде и за ее пределами. Предпринимательская деятельность составляла основную часть его жизни. Однако с определенных пор его стала занимать археология. Поговаривали, что исследовательская страсть проявилась в нем совершенно неожиданно. После просмотра красочного документального фильма о проведении раскопок под водой Крис долго пребывал в изумлении. А потом решил, что и ему такое занятие будет по плечу.

Начинать пришлось с нуля. Однако на протяжении нескольких лет Хазерленду удалось не только постичь азы археологического ремесла. За это время он сумел завоевать авторитет среди профессиональных ученых. Этому содействовала его широкая меценатская деятельность. Он с охотой брался финансировать самые сумасшедшие проекты археологов разных стран и лично участвовал в их реализации. Постоянная практика, работа плечо к плечу с корифеями науки, штудирование специальной литературы постепенно восполняли пробелы в знаниях. Одновременно это добавляло уверенности в собственных силах. Убеждало в возможности самостоятельного занятия подводной археологией.

Его одержимость научными изысканиями с течением времени не исчезла. Миллионное состояние позволяло археологу-любителю осуществлять буквально все свои замыслы. Он проводил раскопки и в Карибском море, и у побережья Африки, и еще в десяти точках планеты. Настала очередь Черного моря.

Именно для реализации своего очередного проекта Крис нанял турецкое судно. Он потратил немалые деньги, чтобы наполнить «Принцессу Ханзаде» самой современной техникой и прочим оснащением для проведения подводных раскопок. За ту же сумму он вполне мог приобрести два судна, равнозначных «Принцессе». Однако ему больше нравилось брать корабли в аренду. Непременным условием всегда было наличие готовой команды из числа коренного населения того региона, где планировалось проводить раскопки. А вот весь технический персонал канадец постоянно набирал сам. Как правило, это были хорошо знакомые ему, проверенные в деле люди. Они могли не иметь прямого отношения к науке. Однако Хазерленд все равно называл их археологами. Такие археологические группы всегда пользовались бóльшими привилегиями, чем команды нанятых судов.

Пребывание «Принцессы Ханзаде» с научной миссией в Черном море было санкционировано Турецким историческим обществом имени Кемаля Ататюрка. По большому счету каких-либо формальных разрешений не требовалось. Предполагалось, что научно-исследовательское судно будет работать только в нейтральных водах. А они, как известно, по международному праву находятся в свободном и равноправном пользовании всех государств. Однако Хазерленд хотел лишний раз добавить веса к своему авторитету. Поэтому и связался с турецкими историками.

Согласно сопроводительной документации судно занималось археологической разведкой. Объектом исследовательского интереса являлась затонувшая византийская галера времен высокого Средневековья. Крис уверял, что обнаружил сведения на этот счет сразу в нескольких исторических источниках. А чтобы потешить самолюбие турецких ученых, он намекнул, что имел дело с картами, близкими к османскому адмиралу Хаджи Мухеддину Пири.

Сохранность шестисотлетней галеры в морских пучинах гарантировалась слоем безжизненного сероводорода. В нем любые деревянные конструкции не подвергаются гниению. Данная уникальность глубин Черного моря и привлекла богатого любителя подводной археологии. И если бы вдруг потребовалось предоставить научное обоснование археологических раскопок именно здесь, Хазерленд готов был продемонстрировать целый пакет документов. Он всегда заявлял, что выступает за прозрачность своей исследовательской деятельности. Обвинить его в антинаучности или, не дай бог, в расхищении артефактов старины никто не мог. Подобной кристальной репутацией едва ли удалось бы похвастаться кому-либо из братии археологов-любителей. «Мачо» прекрасно осознавал это и старался держать марку.

Крис в очередной раз смачно затянулся сигарой. Рядом с гамаком возник коренастый мужчина в годах. Он был изрядно потрепан жизнью. По крайней мере о некоторых передрягах, в которых он побывал, свидетельствовали многочисленные шрамы на руках. Однако «фирменной» отметиной прошлых приключений являлся широкий рубец на правой щеке от виска до подбородка.

О таких людях обычно говорят: побывал и на коне, и под конем. В данном же случае следовало бы оговориться и сделать кое-какую поправку. Помощник организатора раскопок Мартин Снуп не раз в своей жизни побывал на воде и под водой. Немало лет им было отдано службе в военно-морском флоте одного из западных государств. Служил он подводником. Неоднократно участвовал в спецоперациях. Вышел в отставку. Его богатый опыт весьма удачно пригодился в занятиях подводной археологией. Именно за этот опыт «мачо» его и нанял. За несколько лет работы у Хазерленда Мартин сделался его правой рукой. Хозяин всегда ценил его мнение и во многих случаях следовал ему. Вместе с опытом бывший подводник принес с собой особую манеру общения и колоритное прозвище Скипджек. Именно к такому типу подводных лодок и относилось первое судно, на котором он служил.

Увидев подводника с ноутбуком в руках, Хазерленд спустился с гамака. Он поставил на столик стакан и небрежно швырнул остатки сигары в пепельницу. В полном молчании оба уселись за стол. Снуп положил ноутбук на скатерть и придвинул его ближе к шефу. Тот включил компьютер. Когда операционная система была запущена, Крис принялся устанавливать спутниковое соединение с Интернетом. Буквально через пару секунд в панели инструментов появилось уведомление об успешном подключении к мировой сети. Любитель археологии тотчас же запустил браузер. На стартовой странице были собраны ссылки на новостные ленты ведущих мировых информационных агентств. «Мачо» стал последовательно открывать одну ленту за другой. Практически везде в качестве главной новости сообщалось об инциденте у сочинских берегов.

– Черт подери! – восторженно воскликнул миллионер. – Ты только посмотри, какая шумиха вокруг этого поднялась. Самые настоящие адские танцы. И это всего лишь после парочки слабосильных взрывов.

– Ясное дело, ведь сейчас к Сочи приковано особое внимание. Вся планета уставилась на этот город, как сухопутный бык на морскую корову, – блеснул Скипджек своим специфическим угрюмым юмором.

– А что слышно из первых уст? – поинтересовался Хазерленд, не отрываясь от экрана компьютера.

– В общем, все прошло как по маслу. Никаких проблем или проволочек с технической стороны не возникло. Однако этот товарищ начал самым бессовестным образом ныть. Сказал, что только чудом спасся от смертельной угрозы. Мол, смерть была так близка, что он едва ли с ней не поцеловался.

– Представляю себе это красочное зрелище, – ухмыльнулся шеф. – Наверное, он там так убегал по воде, что пятки сверкали и дымились.

– Никаких особых подробностей он излагать не стал, – заметил подводник.

– Но ты же сказал, что он ныл. Как он в целом себя вел? В каком ключе обо всем этом говорил? Информацию прямо передавал или намеками сыпал? Может, ему денег не хватает?

– Если быть совсем точным, то это можно назвать слезным информированием намеками, – пояснил Мартин и зычно хохотнул. – Что касается денежной стороны, то, конечно же, ему хочется выторговать себе дополнительные бонусы.

– Ага, аппетит приходит во время еды. Я смотрю, он сильно много хочет. Да мало получит. Мелкая сошка, а мнит себя Джеймсом Бондом, – завелся Крис и резко захлопнул ноутбук.

– У него там на самом деле страхов еще целый вагон и маленькая тележка. Судя по всему, мания преследования. Сообщил, что ужасно боится проколоться и нечаянно выдать себя.

– То есть как это выдать себя? – прошипел хозяин и уточнил: – А об этом он тоже обиняками и экивоками известил? И к чему он, в конце концов, клонит? Неужели дает понять, что в случае чего запросто сдаст нас со всеми потрохами?

– Да у него там сплошные полунамеки. Он, наверное, по-другому и не умеет. Каждый раз заводится одна и та же пластинка. Старая такая. До дырок заигранная. В принципе он нам пригрозил, что отдуваться один за всех не собирается. И эта его угроза прозвучала, словно какая-то шарада. «Если меня обреют, то и вы ждите в гости парикмахера», – такого пошиба муть.

– С каким все-таки быдлом приходится иметь дело! – возмущенно промолвил «мачо» и плюнул в сторону, будто не мог стерпеть отвращения. – Что он о себе возомнил? Совсем от рук отбился. Кто вообще его тявканью поверит?!

– А что, если с ним действительно случится прокол? Подготовка подготовкой, но ситуация может по-разному развернуться. Нельзя же быть полностью уверенным в том, что наш план будет осуществлен идеально. Всегда есть опасность, что в игру вклинится что-то совершенно неожиданное. Бывает, что скрупулезно рассчитываешь все до мелочей. А в результате план разбивается из-за одного-единственного неучтенного момента. Как бы этот товарищ из-за своей нервозности не стал чудить. А он, судя по всему, способен на это. Мы должны быть готовы к любым его чудесам на виражах.

– Ну, хоть ты не паникуй. Наш план практически безупречен. Деньги решают все, – археолог сменил прежний тон и улыбнулся, как довольный кот из американских мультфильмов. – Исполнитель может сто раз говорить о проколе. Но пока у него не окажется на руках кругленькая сумма, он постарается быть и ловким, и осмотрительным. Мне все-таки думается, что он пошлет свою нервозность к чертовой матери. Потому что такая форма поведения ему более выгодна. А что касается его настоящего прокола, то мы к нему будем готовы во всеоружии. И ждать осталось не так уж и долго. Да-да, не смотри на меня такими изумленными глазами. Прокол не за горами. Это я тебе заявляю с полной уверенностью.

– И что же тогда будет? – несколько растерянно спросил морской волк.

– Будет то, что и должно быть. Ты не забывай, на кого этот уродец работает. Когда вся подноготная вдруг выйдет наружу, начнется громкий скандал. Там столько людей со своих насиженных мест слетит, столько карьер будет перечеркнуто, что даже трудно представить. А мы останемся в тени, тихонько посмеиваясь в кулачок.

– Так вы с самого начала планировали этот ход, но умалчивали о нем?

– Нет, мысль об этом у меня возникла совершенно спонтанно уже по ходу осуществления акции. Когда чудес на виражах, как ты говоришь, становилось все больше, я принял решение изменить сценарий. И в самое ближайшее время этому вахлаку придется натерпеться страха. Когда там точно ожидается приезд делегации МОК?

5

Мина «Клеймор» на самом деле была установлена не без хитрости. Провод, выведший аквалангиста к ней, оказался не единственной выдумкой безвестных минеров. Установщики этой недетской «игрушки» явно продумали свою работу до мелочей. Судя по всему, они стремились увеличить шансы на срабатывание мины. По крайней мере именно такое впечатление складывалось при более внимательном осмотре взрывоопасной находки. От минного корпуса в разные стороны отходило еще два провода. Сергей проверил их предназначение, сплавав и туда, и туда. Оба дополнительных провода имели в длину не больше трех метров. Каждый из них тянулся к отдельному металлическому штырю, к которому и присоединялся. И тот и другой штырь напоминали телескопические антенные стрелы. Со стороны их трудно было различить среди водорослей.

Подводный пловец нисколько не удивился данным ухищрениям. Он даже предположил, что штыри в действительности выполняют функцию антенн. В таком случае выходило, что мина могла находиться под дистанционным управлением. «Если так, то почему она до сих пор не взорвана? – спрашивал себя аквалангист. – Чего ожидают злоумышленники? До какого часа „Х“ они будут еще тянуть? Что является их целью? Какой ущерб способна причинить эта мина? В состоянии ли она подорвать судно, находящееся прямо над ней на поверхности?» Череда вопросов мгновенно пронеслась в его голове. Ответа на многие из них не было. На другие ответить могли только специалисты из соответствующих служб.

Аквалангист осознавал, что «игрушка» могла сработать буквально в каждую следующую секунду. Тем не менее он не потерял хладнокровия и приступил к обезвреживанию мины. В специальной поясной сумке, словно в патронташе, находились разные инструменты. Водолазу на тот момент были необходимы пассатижи. Он достал их по пути к одному из металлических штырей. Подплыв к штырю, подводник без промедления перекусил его пассатижами у самого основания. Перекушенную часть он отбросил и сразу же направился в противоположную сторону. С другим штырем он проделал то же самое. В своих действиях водолаз полагался частично на здравый смысл, а частично – на удачу. Если бы неведомые злодеи попытались активизировать мину именно тогда, то отсутствие антенн не позволило бы им подать сигнал. Впрочем, надежда на это была слишком уж малая. Ведь и сами провода наверняка обладали свойствами антенн. В случае подачи активизирующего сигнала с пульта дистанционного управления мина сработала бы.

Сергей быстро вернулся к «игрушке» и обрезал оба провода. Однако с третьим, который вел к батарее, он торопиться не стал. Его одолевали сомнения: не спровоцирует ли перекусывание провода взрыв. Поэтому пловец вел себе крайне осторожно. Вернув пассатижи на место, он извлек из своего снаряжения отвертку. Оголенный конец провода был загнут в небольшое кольцо. Оно крепилось к мине при помощи болта. Подводник поднес фонарь ХИС вплотную к минному корпусу. Самому же пришлось опуститься еще чуть ниже и лечь на дно. Только в таком положении можно было более-менее нормально рассмотреть болт и точно направить отвертку в гнездо. Аквалангист затаил дыхание и начал выкручивать болт. Он выходил туго. Приходилось напрягаться, прилагая дополнительные усилия. Было здесь важно не перестараться. Сорвавшаяся из гнезда отвертка могла сильно ударить по мине. По понятным причинам допускать этого ни в коем случае не стоило.

Аккуратно, оборот за оборотом, водолаз выкручивал болт. Наконец тот просто выскочил, а провод отсоединился от мины. Взрыв не произошел. Сергей разрешил себе сделать глубокий вдох, чтобы получить большую дозу кислорода. Теперь пришла очередь разбираться непосредственно с «малышкой» «Клеймор». Полностью очищенная от внешних соединений, она все еще представляла опасность. Пловец протянул руку к детонатору и стал его быстро вывинчивать. Делал он это весьма уверенно, будто приступил к подобного рода работе не в первый раз. Несколькими секундами позднее детонатор оказался у него в руке, а затем – в поясной сумке. Мина была обезврежена.

Таймер еще не успел оповестить о необходимости всплытия. У аквалангиста оставалось некоторое время в запасе. Он осторожно взял «Клеймор» и поплыл к своей первой находке. Откусив пассатижами провод от батареи, он в считаные секунды подцепил к ней короткий трос. В свою очередь, к тросу был присоединен самонадувающийся буй. Он медленно потащил странный груз на поверхность. Следом за ним неспешно устремился и пловец.

Владимир Денисович заметил среди волн небольшое ярко-красное пятно. Сначала его пронзила тревожная догадка: «Уж не повторяется ли все сначала?!» Он быстро взял бинокль и принялся рассматривать возникшую аномалию. К своей радости, мужчина понял, что ошибся. Красное пятно оказалось всего лишь сигнально-подъемным надувным буем. Через минуту рядом вынырнул Сергей.

Владимир Денисович решил направиться к своему напарнику. Он завел катер и на небольшой скорости подплыл к нему. Аквалангист сразу же передал темно-зеленый изогнутый предмет. Затем он вручил трос с буем и предупредил, что снизу небольшой, но важный груз. Старший товарищ ловко потащил трос и поднял на судно аккумуляторную батарею. Пловец не забывал подстраховывать, чтобы та не ударилась о борт судна. Лишь после этого он сам поднялся наверх.

Оказавшись на катере, Сергей резко сбросил маску, а затем снял баллоны. Оставаясь в гидрокостюме, он уселся на свой излюбленный стульчик. Его молодцеватый спутник вопрошающе кивнул. Он желал знать подробности второго погружения. Аквалангист уловил этот жест и улыбнулся в ответ.

– Результаты погружения перед вами, – наконец промолвил он. – Пришлось хорошенько повозиться со всем этим барахлом. Провода и антенны оставил на дне. Если нужно будет их поднять, сделаем это позже. Думаю, что вначале следует разобраться с основным набором «игрушек». Очень уж они интересные. Не так ли?

– Еще какие интересные! – воскликнул напарник. – Только надо, чтобы над ними наши спецы покорпели. Если честно, то предназначение этого аккумулятора мне неизвестно. Слишком он большой, чтобы служить источником питания для мины. Да и в минах данного типа предусмотрены встроенные батареи.

Пловец слегка приподнялся и еще раз взглянул на свои находки. Сейчас мина воспринималась не более опасной, чем учебный муляж. Аккумулятор по-прежнему выглядел странноватым. Его конструкция не походила на конструкции известных Сергею аккумуляторов для автомобилей и легких моторных плавательных средств.

– Все-таки этот ящик никак не может быть случайным, – заметил он вслух. – Он ведь соединялся проводом с миной. Может, он выполнял функцию дополнительного источника питания? Или злоумышленники нам просто морочат голову? В таком случае аккумулятор с проводом служил всего лишь эдакой запугивающей бутафорией.

– Сережа, сейчас мы все равно не сумеем найти правильного ответа. Все наши размышления на данный момент уподобляются гаданию на кофейной гуще. Чтобы строить обоснованные предположения, нам нужны факты. А у нас их мало. Мы не знаем ни изначального предназначения аккумуляторной батареи, ни места ее производства. Ничуть не больше мы можем сказать и об этой мине.

Владимир Денисович взял мину в руки и осмотрел со всех сторон. Его пытливый взгляд скользил по темно-зеленой поверхности взрывающейся «игрушки». Ничего сверхъестественного для себя молодцеватый мужчина в ней не нашел. Вместе с миной он подошел к напарнику, сел напротив него и продолжил разговор:

– То, что это «Клеймор», ты наверняка понял еще под водой и в моих подсказках не нуждаешься. Судя по внешнему виду, вещица отнюдь не кустарная. Мина вполне стандартного заводского производства. Причем весьма новая. А не из числа тех, что десятилетиями лежат на складах невостребованными.

– Но если это штука и в самом деле заводская, на ней должна находиться маркировка с указанием страны-производителя, – напомнил Сергей, не сводя глаз с мины.

– Вовсе не обязательно, – качая головой, возразил собеседник. – Некоторые страны мира владеют лицензией на производство данного типа взрывных устройств. Но зачастую маркировка не проставляется. Делается это из разных соображений. Но особенно в тех случаях, когда мины идут на экспорт.

Владимир Денисович снова взглянул на «игрушку» и приблизил ее к глазам. Повертев «Клеймор» несколько раз, он с почти стопроцентной уверенностью собирался заявить, что лицензионного клейма на корпусе нет. Однако вдруг его внимание привлекла едва заметная полоска более светлого оттенка зеленого, чем основной цвет корпуса мины. Полоска находилась на его боковой части. Пловец заметил неожиданное удивление своего старшего товарища и поинтересовался у него:

– Что-то случилось? Только не говорите, что обнаружили дополнительный детонатор. У «Клейморов» их, слава богу, не бывает.

– Я точно не знаю, что это. Такое ощущение, что сюда приклеили маленький кусочек изоляционной ленты, а затем закрасили ее тонким мазком салатовой краски, – проговорил старший и попросил: – Дай-ка мне, пожалуйста, ножик.

Сергей незамедлительно передал ему нож боевого пловца. Владимир Денисович принялся сдирать с мины странную полоску. Когда посторонний предмет был полностью удален, его взору предстали мелкие буквы лицензионного клейма. Прочитав, он сильно нахмурился и ругнулся:

– А вот и маркировка, едри ее за ногу. Я даже помыслить о таком не мог.

– И что там написано? Кто производитель? Небось какая-нибудь восточная страна с фундаменталистским террористическим режимом? – нетерпеливо произнес аквалангист.

– Да уж написано… Сережа, я глазам своим не верю. Но тут стоит надпись «Made in Georgia». Слышишь? Georgia. Получается, что мина грузинского производства. Ты понимаешь, что это для нас означает?

– Понимаю, товарищ адмирал, еще как понимаю, – в задумчивом оцепенении ответил Сергей. – Дело приобретает весьма неожиданный оборот.

– Мало того, что оборот неожиданный, так еще и оттенок у дела более грязным стал. – В голосе старшего товарища отчетливо слышались нотки негодования. – Отмечаем это место на лоции и немедленно отправляемся на базу. Нам предстоит еще немалая работа. А за проводами и антеннами отправим сюда кого-нибудь из вспомогательных подразделений.

Старший лейтенант морского спецназа Сергей Павлов, известный среди друзей и знакомых под прозвищем Полундра, живо поднялся со стульчика и без лишних вопросов подготовил катер к отплытию. Контр-адмирал Владимир Денисович Галеев, ответственный за проведение спецопераций на Черном море, достал электронный навигационный прибор. Установив с его помощью точные координаты места находок, он записал их себе в блокнот. Затем адмирал дал команду отправляться. Катер помчался в направлении базы ВМФ.

6

На берегу моря уютно расположился роскошный особняк. От ближайших вилл его выгодно отличали неожиданные архитектурные и ландшафтные решения. Многочисленные башенки, мансарды, террасы, крыши с бирюзовой черепицей выглядели весьма гармонично. Дом представлял собой нечто среднее между современным замком и большой экспериментальной площадкой художника-новатора. К обычным для подобных домов террасам, смотровым площадкам и прочим архитектурным изыскам добавлялся любопытный ландшафтный дизайн с искусственным водопадом, японским садом камней, искусной стилизацией под руины древнегреческого храма…

Огромные витражные окна мастерской выходили на море. В ее весьма просторном помещении полным ходом шла творческая работа. Работал именитый московский скульптор грузинского происхождения Вахтанг Геладзе. Он вдохновенно занимался изготовлением пластилиновой модели своей очередной скульптуры.