Точка выброски

– Не надо, – согласно кивнул Лавров.

– И, наконец, юг – бесплодная пустыня. Кое-где встречаются оазисы, но мы-то как раз летим в самое безводное и глухое место страны. Уж не знаю, кто там живет и живет ли вообще в таких условиях. Так что вот тебе пример небольшой страны, но с совсем разными зонами.

– По времени мы вроде уже должны подлетать к цели, – майор взглянул на часы. – Только не хотелось бы высаживаться именно в том месте, где были похищены гонщики. Вполне возможно, что нас там уже поджидают, и совсем не добрые друзья. Пойду-ка я переговорю об этом с нашим пилотом.

Кивнув остальным бойцам, которые оживленно что-то обсуждали, майор Лавров пробрался в самолетную кабину. Со своими мыслями он обратился к командиру экипажа. Но ливийский пилот наотрез отказался лететь в соседний с указанным на плане маршрута квадрат.

– У меня есть личный приказ с самого верха. В ливийской армии подобные приказы не обсуждают, – невозмутимо заявил летчик.

– Я вас понимаю, но это очень опасно. Будьте добры, свяжитесь со своим командованием. Если будет нужно, я сам с ними поговорю, – сказал майор.

– Я не имею права выходить отсюда на связь с командованием, – неожиданно заартачился ливийский пилот. – Или я сбрасываю вас именно там, где мне приказал полковник, или же немедленно разворачиваюсь и захожу на обратный курс.

Глава 9

Средневековая крепость на холме возле городка Аль-Бокерия только издали казалась заброшенной и безжизненной. На самом деле это древнее сооружение, в отличие от своих собратьев, была обжито. На ее крыше располагалось несколько спутниковых тарелок, коротковолновая антенна и радар, прикрытые маскировочными сетками, а внутри крепости находилось немало людей, причем большинство из них было вооружено.

В центральном помещении цитадели, несмотря на жаркий солнечный день, было довольно прохладно – работал мощный кондиционер. Он негромко гудел, обдувая зал живительным ветерком. Помещение одновременно напоминало военный штаб и тронный зал. Его центр был уставлен дорогой мебелью, а у стен располагалась современная электронная аппаратура, возле которой возились люди в полувоенной одежде. В роскошном, похожем на трон кресле посередине зала расположился сам хозяин крепости – Генеральный Секретарь Фронта Освобождения Сахары, Президент Сахарской Народной Республики шейх Джалиль Абид Али. Шейх нервничал – его «битва со старшим братом» подошла к своей решающей стадии, очень многое, если не все, было сейчас поставлено на карту.

«Я всегда, всю свою жизнь, был вынужден терпеть его, этого старшего брата, – нервно покусывая губы, думал шейх. – Всегда мне ставили его в пример. Посмотри на брата – какой он умный! Посмотри на брата – какой он добрый! И участь, уготованная мне, была с самого начала весьма незавидной. В лучшем случае плестись у него в хвосте. Но я не безмозглый ишак и сам готов взять судьбу за глотку. Если сейчас удастся реализовать задуманное, то я с ним во всяком случае сравняю счет. У меня будет свое государство. А там посмотрим, в чью сторону качнутся весы власти в Магрибии».

Встав с кресла, шейх подошел к окну и, взявшись руками за декоративную кованую решетку, всмотрелся вдаль. Из окна зала были хорошо видны уходящая вдаль пустыня и расположившийся перед ней сонный городок – множество маленьких домиков с плоскими крышами, построенных из глины и соломы. Спокойствие пейзажа нарушали лишь неугомонные мальчишки, с рассвета и до заката гоняющие футбольный мяч на близлежащем пустыре. Да еще и восточный базарчик слегка шумел. Только что к базару снова подъехал автомобиль французских археологов, но на этот раз за его рулем сидел уже другой водитель – черноволосый богатырь.

– Кстати, эти французы, археологи… Вы уже выяснили, что они там ищут? – разглядев джип, спросил шейх у своего помощника Хамида Бенкура, сидящего у компьютера и производящего на нем какие-то финансовые расчеты.

– Мы все про них разузнали, господин, – с готовностью вскинул тот голову. Лицо помощника отражало преданность хозяину. – Ничего интересного. Уже второй месяц они копаются в земле. Их интересуют только собственные раскопки. К тому же мы знаем о каждом их шаге, находках и планах. Наш человек в археологическом лагере сообщает, что ничего ценного они пока что не нашли.

– Так что же они ищут? Я же это спросил, Хамид! – В голосе «повелителя пустыни» послышались нотки недовольства.

– Пропавшее древнеримское войско, ваше высочество! – В последнее время Хамид все чаще именовал шейха именно так. Особенно, когда «Президент Сахары» был не в духе.

– Вот! Сомневаюсь, что они найдут там следы римлян. И откуда здесь взяться древним римлянам?! Скорее они найдут там что-нибудь другое. В наши дела они свои носы не всунут?

– Свои носы, великий принц, они суют только в землю. С утра и до позднего вечера роются в песке. У них в лагере нет ни радио, ни телевидения. Они ничего не могут знать даже о проходящем неподалеку ралли, а тем более об исчезновении этих русских.

Мускулистый темноволосый «француз» между тем подошел под самые стены крепости, покупая у пекарей лепешки и сырое тесто. Однако сверху за ним наблюдал не только коварный шейх. Присмотревшись, в двух маленьких зарешеченных окнах крепостной башни можно было бы различить прильнувшие к ним лица. Но, к сожалению, Богдан не смотрел в эту сторону. У окошек толпилось несколько человек.

– Ну что? Будем бросать? Этот здоровяк вроде посерьезнее того белобрысого пацана?

– Ага! На украинца похож. Ладно! Это пока что наш единственный шанс. Кидаю!

Из окна башни вылетел и чуть не попал в Богдана небольшой предмет. Археолог глянул в сторону крепости и недоуменно поднял с земли едва не угодивший ему в голову камень, завернутый в какую-то тряпку.

– Самолет! Ливийский военный транспортник! Летит прямо сюда! – Слова оператора радара отвлекли шейха от окна, иначе он обязательно заметил бы выброшенный из башни предмет и то, что тот оказался в руках у «французского» археолога.

– Какого дьявола! А куда он следует? И почему летит к нам? – «Президент Сахары» встревожился, ведь иностранные самолеты не часто появлялись над этой территорией.

– Непонятно. Мы слышим, диспетчеры советуют им свернуть, однако они настаивают именно на этом курсе. – Хамид подключился к прослушиванию, настроив свои наушники на волну международных авиадиспетчеров.

– Дьявол! Не хватало нам тут еще ливийцев! – Шейх выскочил из кресла и начал ходить по помещению, нещадно топча роскошные ковры.

Его хождение прервал звонок телефона. Тот же самый голос с европейским акцентом сообщил, что первая половина обещанных денег уже выгружена в одном из портов с катера, прибывшего туда с Канарских островов.

– Все идет по плану, многоуважаемый правитель! Мы выполняем свои обещания. Надеюсь, дальше все будет проходить точно так же, как мы и договаривались?

– Конечно, конечно, мой дорогой! Ведь мое слово – Закон. Я ведь Президент, не так ли? И будущий принц!

Хамид бросил на своего шейха многозначительный взгляд. Впервые его «господин и повелитель» позволил себе проговориться о своих планах постороннему. Да, их дела шли очень хорошо. Даже слишком хорошо в последнее время. Помощнику это было очень приятно. Ведь у его господина не было более преданного человека, чем Хамид. А если хорошо было господину, то хорошо становилось и Хамиду…

Тем временем внизу Богдан внимательно осматривал то, что едва не угодило ему в голову. К своему удивлению, на куске ткани, который с первого взгляда показался ему простой грязной тряпкой, он различил нарисованную эмблему автомобилей «КамАЗ». Археолог хмыкнул, недоуменно пожав плечами. Затем он забросил находку под сиденье джипа, еще раз взглянул на таинственную крепостную башню, завел машину и уехал в лагерь.

Глава 10

Слово «пустыня» – неприятное слово, даже, пожалуй, довольно страшное. Оно не оставляет никакой надежды, объявляя – там пусто, там ничего нет и быть не может. Там пусто, пустота, пустыня. И действительно, если представить себе, даже никогда там не быв, пустыню, картина получится не очень веселая. Воды там почти не бывает, за целый год в пустыне выпадает несколько десятков миллиметров осадков, в то время как в других местах планеты за год набирается многометровый слой влаги. Летом, весной и осенью, а часто и зимой в пустыне стоит испепеляющая жара, тридцать-сорок, а то и более градусов Цельсия, причем это в тени, а на солнце температура намного больше – песок раскаляется до восьмидесяти. На многие сотни и тысячи километров тянется пустыня Сахара, казалось бы, сколько ни идти, ни ехать, всюду одна и та же безжизненная земля. Одним словом, адское место. Но для людей, которые выросли в пустыне или живут рядом с ней, эта земля прекрасна, как и всякая земля, по которой ходят люди, на которой они живут и трудятся.

Среди желтизны бескрайних песков Сахары яркими красками выделялись расположившиеся среди барханов раскрашенные во все цвета радуги блочно-модульные домики археологов и развевающийся над ними большой французский флаг на флагштоке. Над широким археологическим раскопом нависал огромный полотняный шатер, который мог наглухо задраиваться при малейшей угрозе песчаной бури. Подобные катаклизмы здесь могут случиться в любой момент, и если не подумать заранее, то можно сильно расстроиться, найдя наутро на месте раскопа гору песка. Неподалеку от шатра небольшой скрепер снимал верхний слой песка с грунта, подготавливая место для будущих раскопок. Уже полтора месяца иностранная экспедиция проводила в пустыне археологические работы, но пока что ничего существенного не обнаружила. Люди, далекие от археологии, иногда считают, что ученые каждый день находят в раскопах что-то очень ценное. На самом деле не все так просто. Археологическая экспедиция считалась французской, хотя почти полностью финансировалась мужем начальницы экспедиции – шведским предпринимателем по фамилии Давидофф. Европейские археологи и историки весьма скептически отнеслись к идее профессора Сорбоннского университета Жаклин Давидофф – отыскать в сахарских песках следы пропавшего в 44-м году нашей эры легиона знаменитого римского полководца Гая Светония Паулина. Было хорошо известно о подавлении этим легионом восставшей против власти императора Клавдия африканской провинции Мавритании. Но вот что случилось с этим войском потом – никто из современных историков не знал. Самые разные и загадочные версии развития событий ходили по миру. Однако мадам Жаклин, основываясь на снимках, недавно сделанных со спутников, решила, что именно в этом месте пустыни как раз и следует искать останки бесследно исчезнувшей армии. Мадам Жаклин была женщиной честолюбивой, упорной и энергичной. Она понимала, что игра стоит свеч. Несомненно, успешный исход экспедиции смог бы стать мировой археологической сенсацией.

Безжалостное солнце пустыни еще только начинало свой ежедневный пробег по небосводу, когда украинский и белорусский археологи вышли из ярко-розового домика начальницы экспедиции. Только что состоялось очередное утреннее совещание, на котором, как обычно, говорила одна руководительница раскопок. Как всегда, погруженная в собственные размышления, она отдала подчиненным несколько коротких распоряжений – указания на текущий рабочий день.

– Слушай, Богдан, ты ведь в Париже жил? – спросил друга Алесь.

– А как же! Было такое дело, – ответил украинец. – Столица Франции на какое-то время становилась моим домом.

– Скажи, а француженки – они все такие?

– Какие «такие»? Разные они, – улыбнулся чему-то своему Богдан.

– Я вот думаю, она – миллионерша, так? – продолжал допытываться Алесь.

– Ну, вроде так, – кивнул Богдан.

– Могла бы, наверное, жить в своих парижах и стокгольмах? По разным курортам и столицам все время ездить?

– Могла бы, могла бы, – тоном капитана Жеглова из кинофильма «Место встречи…» ответил Богдан.

– А живет сейчас здесь, в этой пустыне. Работает с утра до вечера. Ночью – холод, днем – жара. Насекомые всякие, змеи. Зачем ей все это?

– Ну, ты должен знать зачем! – снова улыбнулся Богдан. – Найти здесь что-то хочет!

– А ты как думаешь, найдем мы здесь этих римлян? – спросил Алесь.

– Найдем не найдем – деньги те же, – пробормотал украинец. – Наше дело выполнить свою работу, а как оно там повернется – один бог знает.

– Да не строй ты из себя «жадного хохла»! – схватил Алесь его за плечо. – Мне бы очень хотелось, чтобы она их нашла. Она ведь красивая женщина, правда?

– Конечно! – подтвердил Богдан, блеснув глазами. – Симпатичная бабенка – что правда, то правда.

– Так вот и я о том же! А делает из себя какую-то засушенную рыбу. Очередной раз убеждаюсь, насколько внешность иногда бывает обманчива.

– Уж не воспылал ли ты к ней страстью? – насмешливо посмотрел на друга Богдан. – Может, ты действительно неровно к ней дышишь? Не забывай, Алесь, о том, кто ее муж.

– Да не о том я! – возмутился Алесь. – Никогда не говорит ни о чем, кроме своей работы. Да еще и контракт этот… «Запрещается пользоваться Интернетом не в интересах работы, иметь с собой радиоприемники и телевизоры…» – процитировал он строки из заключенного контракта.

– А что? Правильно, – мотнул головой украинец. – Она работает – и мы должны работать. Деньги же здесь нормальные платят! Ты знаешь, я в последнее время похвастаться хорошими предложениями не мог, а здесь контракт этот подвернулся. И неплохой, скажу я тебе, контракт. Ну, а неудобства – так они везде есть.

Богдан присел на ящик и улыбнулся.

– Ты знаешь, я вот сейчас вспоминаю археологические экспедиции на родине, и сравнение явно не в пользу Украины. Там вообще сейчас наука находится в таком положении, что занимаются ею в основном альтруисты. А здесь «финансовая почва» вполне основательная. Так что не напрягайся, Алесь.

– Да что ты все заладил – «деньги, деньги»! – горячился белорус. – Я вот уже почти два месяца, как телевизор не смотрел! Живем, как на другой планете. Только там у космонавтов информации куда больше.

– Так ведь и я телевизор не смотрел в этих окрестностях. А так я футбол люблю смотреть, – сказал здоровяк, мечтательно улыбаясь. – Знаешь, сядешь вот так после тяжелого трудового дня, положишь рядом на столик сушеной рыбки, поставишь бутылочки три-четыре пивка и – райское наслаждение.

– А я – биатлон смотрю… смотрел, – добавил белорус. – И еще автогонки. Тем более что мы сейчас ведь в этих самых местах… А что это ты? – поинтересовался он, видя, как после его слов Богдан изменился в лице.

– Автогонки! Точно! Как я не подумал! – Украинец хлопнул себя по лбу и почему-то побежал к стоящему на стоянке джипу. Алесь двинулся за ним.

– Да что случилось-то? – бросил он вдогонку товарищу, который рылся в салоне, ища там что-то.

– Вот! Смотри! Это же «КамАЗ»! – Богдан достал из-под переднего сиденья какую-то тряпочку.

– Ага! – ответил Алесь, увидев рисунок. – А что это?

– Из крепости кинули. Слушай, а ведь это – кровь! – взволнованно сказал Богдан, указывая другу на бурые пятна, покрывающие кусок футболки с эмблемой «КамАЗа».

– Точно, буквы какие-то нарисованы, – ответил Алесь. Кровавые штрихи на белой ткани складывались в слова.

– Это по-английски, смотри – «Хэлп ас, ви а киднэпед!»

– «Помогите, нас похитили!» Слушай, надо что-то с этим делать!

– Пойдем, нашей начальнице покажем, – решил Богдан.

Мадам Жаклин как раз собиралась куда-то уезжать, когда «русские братья» предъявили ей обрывок одежды, на котором кто-то, заключенный в крепостную башню, кровью написал свой призыв о помощи. Француженка, со своим обычным хладнокровием выслушав «беспокойных славян», аккуратно уложила жуткое послание в полиэтиленовый пакет, села в старенький джип и, так и не сказав своим археологам, куда направляется, уехала.

Глава 11

Летящий в безоблачном небе над Сахарой самолет приближался к цели своего путешествия. Этот транспортный «АН-26» ливийские военно-воздушные силы получили еще во времена существования Советского Союза. Все эти годы самолет надежно служил своим хозяевам в тяжелых условиях Африканского континента. Так и не найдя взаимопонимания с упрямым ливийским пилотом, майор Лавров отдал своим подчиненным приказ приготовиться к десантированию. Выбрасываться приходилось в том же самом месте, где несколько дней назад бесследно исчезли российские гонщики.

Склонившееся к горизонту зимнее солнце бросало последние лучи на красные вершины скал, возвышавшиеся над краем пустыни. Под пролетающим над ними военно-транспортным самолетом один за другим раскрывались парашюты выбрасывающейся десантной группы. Совершивший прыжок последним Батяня дернул за кольцо парашюта и обвел взглядом погружающуюся в ночную тьму пустыню. Над ней виднелись шесть парашютных куполов спускающихся спецназовцев и три купола диаметром побольше – над сброшенными квадроциклами. И тут майор заметил вспышку возле вершины одной из скал и яркую траекторию с ревом пронесшегося вверх предмета. Через пару секунд его, уже повисшего на парашютных стропах, тряхнуло взрывной волной от поразившей ливийский транспортник ракеты. Самолет задымился и с громким ревом спикировал вниз, врезавшись в скалы.

«Если бы эту ракету выпустили на пару минут раньше – всем бы нам настал конец», – подумал майор. Он не знал, что боевик шейха получил приказ на ликвидацию самолета только после того, как сообщил «Президенту Сахары» о начавшемся десантировании. Вплоть до этого момента шейх медлил, ничего не зная о целях полета чужого военного транспортника и не торопясь зря ввязываться в вооруженный конфликт с мстительным руководителем Ливии Муаммаром Каддафи. Однако известие о высадке чужаков на своей территории придало ему решимости.

«Кто бы это ни был, – рассуждал шейх, – выбросил он десант на мою землю и, конечно, с враждебными намерениями. А значит, не заслужил ничего другого, кроме смерти».

Один за другим бойцы Лаврова опускались на африканскую землю. Хорошо запомнив место, откуда стартовала поразившая самолет ракета «Стингер», майор, еще не приземлившись, отдал приказ по радиосвязи. Десантники взяли вершину скалы на мушки автоматов, окружив ее полукругом в быстро наступающей темноте. Врага надо было уничтожить быстро и четко. Такого плана задачи отрабатывались десантниками, так что ситуация была им знакома. Но вся проблема была в том, что они по-прежнему продолжали оставаться объектами нападения. Они не догадывались, что враг каким-то сверхъестественным образом смог переместиться на другую скалу и находился теперь сзади, почти прямо над ними. В ночной снайперский прицел боевик прекрасно видел спины приближавшихся к цели спецназовцев. Резкое эхо отразило от черных скал звуки двух громких, прозвучавших один за другим, выстрелов.

– Ложись! Он там, в расщелине! – крикнул Батяня.

Десантники упали на песок и отползли за скальные обломки. Но двое из них – снайпер и радист – уже не смогли этого сделать. Ситуация менялась.

– Мы с капитаном заходим ему в тыл, остальные прикрывают! – скомандовал майор, откатываясь в сторону.

Тишину пустыни сменили автоматные очереди десантников и свист и стук отскакивающих от скал пуль. Но засевший наверху, в лощине между скал, снайпер был практически неуязвим. В своем гнезде он находился в куда лучших условиях. Видя залегших за камнями российских десантников как на ладони, боевик имел возможность тщательно прицелиться в каждого из них. На яростные очереди десантных автоматов и взрывы вылетающих из подствольных гранатометов гранат отвечали отдельные выстрелы штурмовой крупнокалиберной винтовки, пуля из которой без труда могла пробить кирпичную стену и даже кевларовый бронежилет. И почти каждый из выстрелов бандита находил свою цель.

Лавров и Катаев, отойдя в сторону от основного боя, карабкались по камням. Когда они добрались до входа в скальную расщелину, дружный треск автоматов сменился отдельными короткими очередями десантников, на которые отзывались выстрелы штурмовой винтовки засевшего на высоте боевика.

– Ну, теперь он заперт. Сидит там, как в колодце. Постараемся взять его живым, – сказал майор капитану, взводя затвор автомата. – Приготовься. Огонь!

Лавров с Катаевым открыли бешеную стрельбу, направив стволы вверх. Их целью было ошеломить врага, захватив его врасплох. Винтовочные выстрелы прекратились.

– Все, теперь он наш. Пошли! – Офицеры рванулись вперед. И тут раздался треск мотоциклетного двигателя.

– Вот оно что! Видишь, какой гад? – На фоне ночного неба мелькнула треугольная тень мотодельтаплана. Боевик сбежал от десантников по воздуху, поняв, что его обложили со всех сторон.

– Вон как он у нас за спинами оказался! На дельтаплане оттуда на эту скалу перелетел, – выдохнул обиду капитан Катаев. – Естественно, с такой маневренностью можно неплохо поработать.

– Пошли посмотрим, что там с нашими бойцами, – ответил майор Лавров, внешне сохранявший полное спокойствие.

Пробираться ночью по скалам, представлявшим из себя беспорядочное нагромождение камней, – дело не из легких. Добравшись до своих, офицеры убедились, что дела с бойцами были весьма неважные. Трое из них были уже мертвы, двое – еще живы, но уже явно безнадежны. Снайпер был профессионалом – он не только поразил их всех, но и смог произвести по ним «контрольные» выстрелы. И заодно выпустить несколько зажигательных пуль по квадроциклам, два из которых теперь ярко догорали среди ночной тьмы.

Нечего и говорить, что высадка оказалась весьма неудачной. Однако времени скорбеть и расстраиваться не было. Теперь оставалось действовать, причем за всех погибших.

– Ну что ж, за работу, – мрачно проговорил Лавров.

Через два часа майор с капитаном стояли над холмиком, который они сложили из обломков скал над телами пяти своих погибших товарищей.

– Эх, не в самом удачном месте мы десантировались, – не совсем к месту сказал капитан Катаев.

– Эти диктаторы всегда считают себя умнее других, – добавил майор. – Он потерял самолет с экипажем, а мы… Пятерых таких ребят! Спите спокойно, бойцы. Родина вас не забудет! А мы – отомстим за вас!

Отдав последние почести погибшим российским воинам, Лавров и Катаев вдвоем на единственном уцелевшем квадроцикле направились в глубину пустыни, на поиски следов пропавших гонщиков.

* * *

– Гэ-Пэ-эС показывает, что это случилось именно здесь, – Батяня стоял на вершине бархана. Во все стороны от места исчезновения российских гонщиков расстилались бескрайние пески.

– Да, пустыня есть пустыня. Следы похищения засыпало, – капитан Катаев почесал голову. – А куда же тогда делись оба «КамАЗа»?

– Попробуем применить металлоискатель? – Майор Лавров достал из багажника квадроцикла другой аппарат.

Этот прибор часто помогал в сложных ситуациях, и не взять его с собой в пустыню было нельзя. Но и здесь техника оказалась бессильной. Тщательное обследование территории не обнаружило под песком никаких крупных металлических предметов.

– Возможно, похитители куда-то их угнали, – устало проговорил Лавров, садясь и вытирая пот со лба.

– Вместе с экипажами? Когда перестали поступать сигналы через спутник и утихла песчаная буря, организаторы гонок послали в этот район вертолет. «КамАЗы» как сквозь землю провалились. И нигде с тех пор не появлялись, – капитан Катаев выглядел обескураженным.

– Ну, в этом месте они точно под песок не проваливались. Ладно, давай собираться, покурю, и поедем отсюда, – сказал Батяня, доставая из кармана сигареты и зажигалку.

– Ближайший городок всего в шестидесяти километрах на юго-западе. Едем туда? – спросил Катаев.

– Я видел на карте. Туда мы всегда успеем. Проедем-ка мы лучше по пустыне. Заодно и пейзажами полюбуемся, – заключил майор.

– Что-то у тебя раньше такой любви к дикой природе не замечалось.

– Все меняется, меняются и люди, – туманно ответил Батяня, попыхивая сигаретой.

Они двинулись через пески на юго-восток, оставив горы позади себя. Местность была на удивление однообразной, но вот километров через двадцать – двадцать пять безжизненная пустыня стала перемежаться участками саванны с чахловатой растительностью. Несколько раз офицеры на руках перетаскивали свой четырехколесный мотоцикл через каменистые русла пересохших рек.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Идея создания ралли Париж – Дакар пришла в голову французу Тьерри Сабьену. В 1977 году во время гонки «Абиджан-Ницца» он заблудился на своем мотоцикле в пустыне в Ливии. А 26 декабря 1978 года от фонтанов Трокадеро в Париже ралли стартовало в первый раз. С тех пор «Дакар» обычно начинается в Европе и заканчивается в Сенегале. Но география маршрута всегда разная. За 29 лет гонка прошла в 21 африканской стране. И только два раза не проходила через Сенегал.