Стальные стрелы

Сергей Зверев

Стальные стрелы

Воздушный лайнер медленно ложился на крыло, разворачиваясь над освещенным солнцем морем. Молодой человек, сидевший у иллюминатора, на стороне самолета, которая приподнялась при повороте, еле слышно вздохнул и откинулся в кресле. Пока самолет не займет горизонтальное положение, он не сможет смотреть вниз, на безостановочно катящиеся волны. Это зрелище здорово успокаивало пассажира, который, по мере того как самолет приближался к аэропорту, волновался все больше и больше.

Офицер ЦРУ Фарух летел выполнять первое в его жизни задание. Ну, даже не первое, если уж быть точным. Да, не первое… но вот выполнять свою миссию в одиночку он будет в первый раз… точно так же и отвечать за провал всей операции, если она последует. Именно эта мысль беспокоила Фаруха, крутилась в голове и не давала полностью расслабиться. А ведь сразу по приезде ему придется очень активно работать, организовывать переброску оружия из Азербайджана в Россию. И надо будет думать. Думать! А голова у Фаруха сейчас тяжелая, его слегка укачало… Приземлятся они через сорок минут, до вечера еще далеко, когда можно лечь на хрустящие простыни и закрыть глаза, до этого еще очень далеко…

Фарух в очередной раз постарался взять себя в руки. Чего он так нервничает? Ведь не первый раз оружие перебрасывается в Чечню. Этот канал давно отлажен и четко работает. Ведь не было еще ни одного сбоя, как ему сказал шеф! Правда, лучше бы об этом ему сказал сам Джонни. Но Джонни, который организовывал эту сеть и три года был ее бессменным куратором, увезли в больницу с сердечным приступом, и в Азербайджан отправили Фаруха, который даже не успел и парой слов переброситься со своим коллегой. Несмотря на молодость и небогатый опыт, Фарух за четыре года работы в «фирме» уже успел понять, что русская поговорка: «Гладко было на бумаге…» как нельзя лучше отвечает специфике работы в разведке. Все предусмотреть невозможно… и что простят опытному разведчику, который имеет за своей спиной массу удачных операций, то не простят юнцу, с ходу провалившему свою первую разработку.

Молодой турок, получивший образование в США и там же замеченный специалистами из «конторы», понимал русский язык, но свободно не говорил. Его бабушка, азербайджанка по национальности, преподаватель русского языка и литературы, успела привить внуку некоторые познания в великом и могучем, хотя отсутствие практики сказалось. За многие годы Фарух утратил легкость произношения, но по-прежнему понимал русских, за тем редким исключением, когда они начинали говорить на специфическом жаргоне. Скорей всего эта деталь биографии также сыграла свою роль при его назначении.

Фарух снова поморщился и нетерпеливо посмотрел в иллюминатор. У него уже затекли ноги… От неудобного положения онемела шея… Но вид моря, необъятного, такого необъятного, что в это можно поверить только тогда, когда сидишь в самолете, успокаивал, умиротворял его…

«Ну, вот что может случиться? – спрашивал себя Фарух в который раз, пытаясь унять то неприятное, сосущее ощущение, которое обычно предшествует неудаче. – Почему я так уверен в том, что должна произойти какая-то неприятность? Нервы сдают? В таком возрасте? Или я не годен для работы? Ведь нельзя же начинать операцию с таким настроением! Шеф даже запрещает за руль садиться в таком состоянии!» В конце концов, ему надоело это самокопание, и он разозлился, как любой человек, который загнал в угол самого себя и не видит выхода.

«За три года ни одного провала! – раздраженно принялся успокаивать себя разведчик. – Да и какие могут быть сейчас провалы в России, тем более в Кавказском регионе… невероятный разгром когда-то мощного государства. Кто бы мог подумать, что мы сумеем развалить Советский Союз! Это то же самое, что если бы русским удалось расчленить США на маленькие независимые штаты, выживающие кто как может. Джонни нашел нужных людей, правильно оценил обстановку, сделал верные выводы, сумел выбить хорошее финансирование, и вот результат – грузовики с оружием беспрепятственно проходят через границу и благополучно разгружаются в Чечне. И все это проделывается под носом у КГБ, которое даже не обращает на это внимания, а скорей всего не обращает потому, что сейчас эта организация точно так же развалена, как и вся страна. Моему предшественнику удавалось хорошо удить рыбку в мутной воде, а чего ее не ловить, если шериф, который должен был давно уже засадить Джонни в кутузку, внезапно исчез, а новый все никак не показывается. Это просто поразительно, до какой степени докатилась Россия, если в ее южных регионах разведка США прокручивает любые немыслимые комбинации, совершенно не опасаясь ответных акций и уж тем более каких-либо серьезных контрразведывательных мер. В общем, если посмотреть со стороны, то у меня имеются все условия для успешной работы… канал налажен, деятельность КГБ… или как там сейчас – ФСБ – практически не эффективна… – уже спокойно подвел итог своих размышлений молодой агент. – Главное, самому не наделать глупостей, это будет похоже на то, как если я не забью гол в совершенно пустые ворота, да еще оставшиеся без вратаря».

Далеко, очень далеко, в легком светлом тумане, который затянул на горизонте границу моря и воздуха, над блестящим крылом самолета Фарух рассмотрел тонкую темную полоску.

«Подлетаем… ну, Джонни иногда менял людей… я смотрел его отчеты… и не один раз. А почему? Ему было на месте виднее… ну и что… он подбирал других, и доставка продолжала работать… полтора месяца назад все прошло как по маслу. А сейчас что, не пройдет?.. Да пошел ты, Фарух, с таким настроением! Тогда бери сразу обратный билет! Что, не хочешь? Тогда сделаем так, мой уважаемый разведчик! Проведем переброску оружия точно так же, как это делал Джонни. Это раз! Получится – хорошо! Не получится… должно получиться, хватит нервничать, в конце концов, возьми себя в руки! Но только после этого ты никуда не улетишь, а останешься здесь, пока детально не познакомишься со всей системой. Это на будущее, чтобы лично быть уверенным в каждом винтике этой сети. Это два… а сейчас, если быть честным, ты ни в чем не успеешь разобраться, тебе просто надо положиться на Всевышнего, и он сделает все так, как надо, я уверен в этом хотя бы потому, что у меня просто нет выбора, мне ничего другого не остается».

Молодой черноволосый человек с чисто выбритым лицом впервые за весь рейс задумчиво кивнул головой, успокаиваясь, улыбнулся и оторвался от иллюминатора.

* * *

– Разрешите, товарищ генерал? – В большую дубовую дверь протиснулся оперативник и замер на пороге, глядя на хозяина кабинета. В положительном ответе он не сомневался, ему полчаса назад позвонила секретарша и назначила время приема, но этикет остается этикетом, и будь у тебя хоть достоверная информация о высадке инопланетян на северных склонах Кавказского хребта, то все равно надо спросить разрешения на то, чтобы озвучить ее.

– Проходи, Мурат, – кивнул высокий, грузный человек в форменной рубашке с генеральскими погонами. Он откинулся в кресле, которое скрипнуло под его весом, и расстегнул пуговицу на воротнике рубашки. Окна кабинета были открыты, и теплый летний воздух вливался в просторное помещение, слегка шевеля светлые легкие шторы.

Мурат, плотный кавказец с густыми усами, несколько раз мигнул, чтобы скрыть незлую усмешку в глазах, и шагнул к длинному полированному столу.

Начальник Северо-Кавказского РУБОПа имел кличку «Шкаф». Он соответствовал своему прозвищу. Огромный, очень внушительного вида мужчина за два метра ростом и весом более сотни килограммов, он смотрелся очень убедительно в парадной форме, а как только он начинал говорить, то сразу же становилось понятно, что и голова у него прекрасно работает. Как и все толковые начальники, он начинал свою службу на «земле», простым участковым, и, проявив трезвый ум, хорошее понимание обстановки и мужество, в девяностые годы сумел занять высокий и очень значимый пост на Северном Кавказе.

– Ты не улыбайся! – пробурчал генерал недовольно. Он положил ручку на стол и осторожно переменил положение тела, сев повыше. – Иначе я тебя заставлю искать мне новую мебель.

– Есть, товарищ генерал, – теперь уже открыто улыбнулся оперативник. – Что же вы раньше не сказали… есть у меня знакомые, они вам кресло под заказ и сделают, чего вам крутиться на этом?

Генерал махнул рукой, прекращая этот неудобный для него разговор, и отодвинул в сторону папку с документами.

– Что там у тебя? – спросил «Шкаф». Он потянулся и нажал кнопку селектора.

– Наташа, принесите нам чаю, – попросил хозяин кабинета, затем откинулся на спинку и поискал взглядом сигареты на столе. Кивнул головой, прикуривая, и Мурат правильно понял этот жест.

– Вы же знаете, товарищ генерал, кто я по национальности… в общем, ко мне приехали мои родственники из Азербайджана… у моего дяди… ну неважно… он работает в совместной турецкой фирме по производству строительных материалов… в общем, он сумел подслушать разговор. Кто-то говорил об очень важном грузе из Азербайджана через Дагестан и дальше в Чечню… ничего конкретного он не услышал… только слова о том, что это очень поможет нашим братьям по вере в их святой борьбе с неверными. И что до десятого июня надо отправить этот груз через границу.

Генерал, ожидая продолжения, взял со стола красивую зажигалку и начал поигрывать ею. Пока Мурат не сообщил ничего конкретного.

Оперативник заторопился:

– Товарищ генерал, в Чечню пойдет оружие. Сотрудники фирмы, отвечающие за доставку этого груза, все турки, на контакт с ними идти рискованно, наверняка могут доложить о подобных разговорах своему руководству, но язык за зубами держать у них не получается. Пару раз похвастались… ну и так далее, я сейчас не буду утомлять вас деталями… в общем, у моего родственника сложилось такое мнение, что из Азербайджана в Чечню через Дагестан налажена доставка вооружения… и я ему верю. К сожалению, мне не известна точная дата отправки и конкретная машина. Но зато я знаю, по какой дороге пойдет этот груз.

– Твои предложения? – спросил генерал. Он знал, что Дагестан является зоной ответственности Мурата, и все оперативные разработки по этой территории должны исходить от него.

– Оружие будут везти через «Золотой мост». Эта переправа находится на границе Юждага и Азербайджана. Все пропускные системы на этом пункте насквозь и давно коррумпированы. Я предлагаю быстро «запустить» наш «КамАЗ» в Азербайджан, а когда он будет идти обратно в Россию, раздавая взятки направо и налево, то «снести» любого, кто потребует деньги за проезд. Этим мы попытаемся решить две задачи. Сорвем перевозку оружия (вряд ли они после такого «шухера» сунутся на этот мост, я бы не сунулся, я бы еще месяц ждал, пока все успокоится, все-таки не апельсины везут), да заодно напомним торговцам оружием, что мы о них не забываем… чтобы не расслаблялись. А тем временем я постараюсь узнать об этой фирме все, что можно.

Генерал задумчиво кивнул и посмотрел на дверь, в которую вошла секретарша с подносом в руках. Он тут же вспомнил разговор с начальником УБОПа Дагестана, с которым они один раз хорошо посидели после совещания, распив великолепную бутылочку коньяка. (Как обычно это бывает у руководителей такого ранга, они и за столом говорили о работе, забыть о ней не было никакой возможности, эти люди проводили на службе гораздо больше времени, чем со своей семьей.) Тогда Магомед сказал напрямую, что хотя он и не располагает доказательствами, но уверен, что из Азербайджана, при активной помощи чеченцев-аккинцев, проживающих на границе Чечни и Дагестана, в Чечню завозят оружие.

Имея в своем распоряжении первоклассных (не всех, конечно… но генерал старался все-таки выбирать, благо он был не руководителем районного отделения милиции) оперативников различных национальностей, которые действовали на свой страх и риск, добывая информацию во всех регионах Северного Кавказа, используя при этом личные контакты и связи, он мог, как никто другой, более реально представлять себе криминогенную обстановку на Юге России.

Начальник «воюющего», как его называли в Москве, РУБОПа тяжело вздохнул и откинулся в кресле. Он смотрел, как ловкие руки секретарши быстро раскладывали печенье и конфеты по красивым тарелкам, и отличная память профессионала моментально погрузила его в материалы под названием – «Война в Чечне. Часть вторая».

Шло лето 1999 года. Это было тяжелое лето для России. Напряженность в стране нарастала день ото дня. Вроде бы и незаметно, но уже через месяц видно, насколько. Чеченцы «тянут одеяло на себя», потому что никто эту республику не контролирует. Мастагов – законно избранный президент, конечно, но у него нет той личной власти, которая могла бы придавить всех.

«Немирная» Чечня (генерал и не заметил, что воспользовался словарем Толстого, настолько это точное определение отвечало реалиям, несмотря на прошедшие полтораста лет) была похожа на огромную пробоину в корпусе России. Эта пробоина сильно кренила страну, и по верхней палубе государства уже пронеслось несколько мутных волн, предвестниц разрушения всего корабля. Но Россия со стоном поднялась, выпрямилась, опираясь на еще не уничтоженный ресурс, но на эти запасы не стоит рассчитывать до бесконечности…

Вот личные рассказы чеченцев, которые работают в Управлении в Нальчике и с риском для жизни иногда пробираются к себе домой, в родную республику, в которой после подписания мира в 1996 году нарождается новая шариатская власть… вот рапорты о невиданном ранее наплыве наемников в Чечню… негры, арабы, приезжие из Литвы, Украины, даже несколько десятков бойцов из Южной Америки… все эти сведения были получены от различных источников, в том числе и от освобожденных заложников. Говорить о том, что свободная Ичкерия полным ходом собирается строить мирную жизнь, теперь уже не приходится. «Неужели они готовят нападение?» – в сотый раз спрашивал себя генерал, но не мог пока с уверенностью ответить на этот вопрос. «А я должен на него ответить», – мрачно сказал сам себе. – Иначе повторится июнь сорок первого… ну, не совсем так… – одернул он себя – масштабы несопоставимы, конечно, но смысл примерно тот же самый… дело идет ко второй войне, чеченцы собрали мощный вооруженный кулак на своей территории, и понятно, что этих людей долго не будут держать без дела, деньги надо отрабатывать…

«Да, Мурат все-таки молодец, хорошая мысль, даже если мы не задержим сами грузовики, то хоть сорвем доставку, а это, в принципе, одно и то же. И прав опер, сейчас надо выиграть время».

– Что-нибудь еще? – спросила Наташа и выпрямилась возле чайного столика.

– Нет, ничего не надо, спасибо. – Он дождался, пока девушка аккуратно прикрыла за собой дубовую дверь, сказал:

– Давай по деталям… я знаю, что ты уже все продумал, иначе бы не заявился ко мне…

* * *

– Едем в Дагестан, на границу, «брать» «Золотой мост», – инструктировал старший группы. – Командировка на десять дней. «Опера» выдвинутся за пару дней пораньше, им надо на «КамАЗе» проскочить в Азербайджан, а потом вернуться обратно. Будем их ждать. Наша задача – «снести» таможню к чертовой матери и «вязать» всех, кто возьмет взятку. Система взяток на этом мосту давно и четко отлажена, поэтому в народе его и кличут «золотым». Если бы так аккуратно и без сбоев работали наши государственные ведомства, то мы бы уже давно жили при коммунизме… ну это я так, к слову… на месте к нам подключатся дагестанские оперативники и СОБР… вопросы имеются?

Чижов подумал, пожал плечами и промолчал. Наверняка старший группы и сам не знает больше того, что только что озвучил… в Дагестан, так в Дагестан… не первый раз.

Старенький «рафик» за один световой день благополучно преодолел шестьсот километров (надо было делать «крюк» через Ставрополье, через суверенную Чечню, по трассе «Ростов – Баку», оперативная машина, доверху набитая оружием и сотрудниками федерального российского ведомства, проехать не могла) и прибыл в Махачкалу теплым июньским вечером.

Пришлось разместиться на базе Дагестанского УБОПа. Не будешь же вселяться в гостиницу под изумленными взглядами городских зевак, таща на себе полный боевой комплект спецназовца! Впрочем, как пообещал старший группы (старый, опытный Борис Зернов, у которого имелись друзья и знакомые чуть ли не на всем Кавказе), это дело было временным, и они скоро переберутся в более удобное место.

Местный СОБР быстро освободил небольшой домик на территории управления, где размещался сам, и уступил свои места гостям.

– Да не волнуйтесь вы так, ребята! Мы и на улице можем устроиться… Тем более что сейчас тепло, а «спальники» у нас есть, – несколько смущенно говорили «гости».

– Мы сами ко всему привыкшие, вот поэтому вы спать будете в помещении, а мы на улице. А «спальники» и у нас есть, так что проблем не будет, – вполне резонно отвечали им хозяева, сноровисто вытаскивая свои баулы и рюкзаки на травяной газон прямо возле главного здания УБОПа. Алексей несколько озадаченно посмотрел на «цыганский» табор, разбитый за несколько минут под окнами начальника серьезного ведомства, и обратился к стоявшему рядом крепкому парню в камуфляже и с красивым ножом (кизлярская отделка!) на поясе:

– Слушай, а вам не попадет за такое вот… – И он обвел рукой стихийно возникшую ночевку на ухоженном подстриженном газоне.

Парень усмехнулся:

– Наш Магомед – нормальный мужчина, он все прекрасно понимает… Ничего не будет, не переживай.

Кое-как устроив свои вещи (дело это было нехитрое, за множество командировок собровцы приучились спать и жить в любых условиях), ребята вышли покурить. Немного в стороне от них собрались дагестанцы и о чем-то быстро совещались. Алексей чувствовал себя несколько неловко, но, подумав, решил плюнуть на эти «интеллигентские» штучки. Не он это все придумал, а у дагестанцев просто не было выбора. Не оставят же они гостей на улице, в самом-то деле…

– Как насчет поесть что-нибудь, Тима? – поинтересовался он у черноволосого плотного кумыка, который был старшим в группе СОБРа.

– Разумно, черт возьми, – задумчиво отозвался тот с таким видом, как будто Чижов выдал необычайно свежую мысль. – Ну что ж… самое время.

– Поскольку сухпай всем надоел еще в Осетии, я предлагаю договориться с местными, выскочить на машине в город и купить нормальной еды… кто «за»? – предложил Алексей.

– Я только «за», – сразу же сказал молчаливый белобрысый Андрюха и поднял голову, оглядывая остальных. Других мнений не последовало.

Тима внимательно посмотрел на него и кивнул. Он хорошо знал своих людей, и если уж парень действительно не захотел есть сухой паек, то это значило, что он съел его много, очень много, гораздо больше сторожевой собаки Дика, которая не отличалась особой привередливостью и жрала все подряд, охраняя учебную базу СОБРа. Но и у Дика бывали моменты, когда он отворачивался от щедро наваленной в его миску горячей каши из концентрата…

Тима вспомнил собаку и улыбнулся.

– Хорошо! – проговорил он. – Я сейчас с ребятами переговорю, может, они и дадут машину с водителем, он нас отвезет куда-нибудь на рынок… давай по полтиннику скинемся, что ли.

Деньги быстро собрали, Тима отправился договариваться насчет машины, а Алексей с Вадиком вышли за ворота, чтобы купить сигарет. Собровец, стоявший возле проходной (именно в Дагестане вооруженная охрана стала практиковаться повсеместно, там уже разворачивалась нешуточная война с бандитизмом, и были случаи, когда боевики среди бела дня обстреливали отделы милиции), показал им дорогу и посоветовал быть поаккуратнее. При этом он выразительно кивнул на их табельное оружие, закрепленное на поясе.

Ничего необычного на маленьком местном рынке Алексей не увидел. Расположенный несколько в стороне от большого шумного перекрестка, на вытоптанной земляной площадке, небольшой крытый базарчик обслуживал потребности населения близлежащих жилых домов. В те времена в нашей стране еще не было построено такое гигантское количество супермаркетов, минимаркетов да и просто дворовых магазинчиков, до которых можно было добежать в одних тапочках, чтобы купить какую-нибудь мелочовку, и поэтому вот такие рынки были практически в каждом городском микрорайоне.

Чижов всмотрелся повнимательнее и несколько растерялся. Конечно, он не мог не понимать, что русским языком в бывшем Советском Союзе должны владеть все, хотя бы понимать его, но увидеть такое он все же не ожидал. Женщина, у которой он вознамерился купить сигареты, была закутана с ног до головы во все черное, будто монашка. Она стояла перед своим деревянным прилавком, не шевелясь и молча разглядывая проходящих людей круглыми темными глазами. Так одетых женщин Алексей еще не видел, даже в Чечне. Чижов встал перед ней, подумал, решил ничего не говорить (по ее глазам, которые только одни оставались не закутанными в большой темный платок, было видно, что вряд ли она поймет простой разговорный русский) и молча показал на пачку «Золотой явы». «Монашка» протянула руку, взяла деньги, отсчитала сдачу и так же молча кивнула головой. Алексей нагнулся и поднял сигареты с лотка. Потом он подумал и решил купить что-нибудь сладкое. За целый день в дороге пришлось жевать только солоноватые галеты из сухого пайка и пить теплую воду. Теперь его организм потребовал сахара. На прилавке Алексей увидел «сникерс». Он взял его, покрутил в руках, показал его этой «черной мусульманке», как он окрестил ее (в такую жару и так одеваться…), вопросительно кивнул головой и протянул ей деньги. Женщина, не выражая никаких эмоций, повторила те же действия со сдачей и вновь застыла, глядя Алексею прямо в глаза.

«Сникерс» – это мощная вещь, но сдается мне, что надо поесть что-нибудь получше», – подумал собровец, рассматривая обилие ярких разноцветных этикеток на всяких пакетиках, баночках и упаковках, которые были разложены на фанерном столике прямо перед ним. Он был уже опытный путешественник, закаленный в бесчисленных командировках, и хорошо знал свой организм. После трех-четырех дней на сухом пайке у Алексея начинал побаливать желудок, а это был сигнал о том, что туда надо было вбросить питательные вещества, и желательно в жидком виде. Так как возможность зайти в столовую у бойцов спецподразделения не всегда имелась, то приходилось обходиться бутербродами…

«Так, покупаем «бич-пакет» и «галину бланку» для вкуса… и нормально… все будет вери вел, не первый раз… есть это у ней? Вот китайскую лапшу вижу, а «галину бланку» нет… блин… и как теперь ей объяснить, что мне надо? Знает она, что это такое? Поймет? Ну ладно, попробую объяснить. Хотя вряд ли…»

– Вот есть это у вас? – Алексей сморщил лоб, поглядел на «женщину в черном» (она внимательно, с напряжением, как человек, который пытается что-то понять, услышав знакомые слова, взглянула на него) и начал:

– Ну, вот знаете… вот курица есть, знаете? Курица? (женщина медленно кивнула головой, не спуская с Алексея глаз) Вот эту курицу разделывают… на такие кубики… есть это у вас?

Женщина молчала и смотрела на Чижова. То, что она родилась на Кавказе, было заметно по ее выразительной внешности. У нее были красивые темные глаза на неподвижном белом лице. Это было единственное, что мог разглядеть Алексей. Ее фигура была закрыта темным длинным одеянием полностью. Он даже не мог сказать, какого цвета у нее волосы. Огромный черный платок закрывал всю голову и был надвинут на самые брови.

Собровец вздохнул и огляделся. Вадик стоял недалеко и покупал аджигу у невысокого мужика в огромной серой кепке. Мужик громко хрипел:

– Э, ты почему вот это не хочешь брать, э? Моя жена ее своими руками делала, а ты не хочешь купить! Меня весь рынок знает, я никогда какую-нибудь гадость не продаю! На, пробуй еще, э! Ибрагиму не жалко!

– Вот курица… ее на кубики режут и продают… такие коричневые… добавляют в бульон еще, – проговорил безнадежно Алексей и уже решил про себя, что хватит мучить эту несчастную, да и заодно самого себя тоже.

– Молодой человек, вам «галину бланку» надо? – вдруг спросила его «женщина в черном». Алексей выпрямился. Голос у «монашки» оказался звучным и чистым, но что удивило Алексея больше всего, так это то, что у нее даже отсутствовал и намек на акцент.

– Я просто не сразу поняла, что надо… такое ощущение, что вы не русский… вот, есть «галина бланка»… вот «кнорр»… что вы хотите?

«Монашка» подняла голову и улыбнулась. Он с досадой сообразил, что она прекрасно разобралась в ситуации.

– Мне «галину бланку».. (чтоб ее!) – пробормотал Алексей. – И это… – он помялся, но потом решил, что ничего страшного не случится – Вы извините меня… я подумал…

– Да я поняла, – негромко ответила «монашка», вздохнула и поправила платок. Лицо ее стало серьезным. – Между прочим, я в Ленинграде кандидатскую защищала и жила там шесть лет… а вы решили, что я забитая горянка.

– Извините, – проговорил еще раз Чижов и торопливо отвернулся, ощущая, как его бросило в жар.

«Фу, давно я так не краснел… дебил! А впрочем… сама виновата! Оделась, как будто в семнадцатом веке живет… еще бы паранджу надела… ну, ладно. Меня это не касается. А впредь будь поаккуратней, наверняка она дома этот случай расскажет как анекдот про тупых русских… тьфу, черт!»