Тренинг для любовницы

Дарья Калинина

Тренинг для любовницы

Девушка, выходившая из высоких резных дверей храма – из сумрака на яркий свет дня, – была воплощением задумчивости, скромности и благочестия. Длинная юбка, кофта с глухим воротником и длинным рукавом, платок, закрывающий ее лицо почти целиком, – все говорило о желании девушки не привлекать к себе внимания и соблюсти правила, предписанные ревностной прихожанке. Об этом же говорили и ее глаза, опущенные долу.

Она сделала всего несколько шагов по улице, как вдруг мертвенная бледность покрыла ее лицо. Девушка остановилась, не в силах сделать дальше ни шагу. И вместо крови в жилах потек ледяной азот.

– Что с тобой? – забеспокоилась идущая рядом с ней подруга.

– Ничего. Все в порядке, – успокоила ее тихоня.

– Какое там «в порядке»! Ты белее мела. И руки вон холодные.

– Говорю тебе, все нормально…

– Постой! А ты, часом, не беременна? – не унималась подруга, заподозрив неладное.

Ответа не последовало.

Беременна? Боже, какая чушь! Да будь она сто раз беременной, это не могло сравниться с тем ужасом, который охватил ее, когда она, подняв на минуту глаза, перехватила взгляд высокой старухи в темной одежде, которая прошла мимо.

– Она видела! – простонала девушка. – Она меня видела!

– Кто? Да кто тебя видел? – заволновалась подруга.

– Она! Понимаешь: это была ОНА!

– Кто? Где?

– Там. Уже ушла. Но она меня узнала. И так смотрела!

– Может быть, тебе показалось?..

– Нет! И теперь она все расскажет им!

– Может быть, не станет.

– Станет! Я ее знаю! Вероника, я пропала!

– Ну расскажет! Ну и что? Что они могут тебе сделать?

– Что? – эхом повторила девушка. – Да что угодно. И смерть еще будет самым легким выходом…

Ее плечи обреченно поникли. Тоненькая фигурка словно усохла под толстой кофтой. И даже длинная юбка теперь почти мела подолом уличный тротуар, по которому веселый беззаботный ветерок гонял бумажки. И словно почувствовав настроение девушки, небо внезапно затянулось тучами. Еще несколько минут назад сверкало солнце. И вдруг оно скрылось, похолодало, и вдали раздался первый угрожающий раскат грома.

Приближалась гроза.

Глава 1

Весна в этом году выдалась дружная. Солнце светило так, словно вознамерилось отыграться за все холодные зимние месяцы. Хотя, сказать по правде, и они-то не были слишком холодными. Но весна все равно старалась изо всех сил.

На деревьях распускались почки, громко пели птицы, и смертельно чесалось в носу от поднимающейся противной сухой пыли, содержащей остатки реагента. Смешанный с солью и песком, он еще совсем недавно покрывал улицы города, сейчас, сметенный к краям дорог, но не смытый дождем, вызывал приступы аллергического чихания у бедных горожан.

К числу последних принадлежала и Леся. Глаза у нее постоянно слезились. Нос покраснел и распух. А когда к тому же еще и поднялась температура, девушка поняла: нужно срочно спасаться.

– Да, выглядишь ты неважно, – констатировала Кира, вызванная в качестве независимого медицинского эксперта. – Но где гарантия, что за городом тебе станет лучше?

В ответ Леся душераздирающе чихнула и простонала:

– Где угодно, но только не тут! Мне кажется, я умираю!

– А что говорят врачи? Вдруг это обычная простуда?

Леся помотала головой и снова чихнула.

– Когда я сижу дома, то все ничего. Еще сегодня утром я встала бодрая и веселая. А сейчас вышла в магазин за твоим любимым тортиком и… и… и… Ап-чхи! Вот видишь?

– Будь здорова!

Леся кивнула.

– Буду, буду! – и шмыгнув носом, просипела: – Вышла на несколько минуточек и… и… и… ап-чхи! Хочешь тортика?

– Спрашиваешь! – оживилась Кира. – С шоколадным кремом, орехами и безе?

– Да, твой любимый. Без бисквита.

– Обожаю! Давай-ка сюда!

И подруги плавно переместились на кухню. Леся приняла таблетку. И к тому времени, когда закипел чайник, нос ее приобрел почти нормальные размеры, форму и окраску.

– Но не могу же я постоянно глотать химию, – сказала она жалобно, выкладывая почти треть торта на тарелку Киры. – Мне нужно уехать из города. Хотя бы на время.

Кира с одобрением следила за действиями подруги.

– И куда ты хочешь поехать? – проглотив первый кусочек, осведомилась она.

– За город!

– Я понимаю, но куда именно? В санаторий, пансионат, дом отдыха?

Леся пожала плечами.

– Мне все равно. Лишь бы там под ногами не валялась эта гадость.

– Но надолго мы с тобой уехать тоже не можем, – напомнила ей Кира. – Туристический сезон набирает обороты. И скоро у нас в фирме будет куча дел. Одна Катюшка не справится.

– Вот поэтому-то я и тороплюсь. А насчет сроков… Ну что же, чтобы прийти в себя, думаю, мне хватит и двух-трех дней.

Этот разговор происходил во вторник. А уже в среду подругам позвонила еще одна их не слишком близкая, но все же подруга – Ласка. На самом деле девушку звали Всеславой. Родители Ласки были историками и потому назвали свою единственную дочурку на древнеславянский манер. Сама Ласка от своего имени была отнюдь не в восторге. И с самого раннего детства всячески пыталась его изменить. Она была Славкой, Веськой и даже Васькой.

В третьем классе Всеслава перешла в другую школу. И тут с легкой руки и длинного языка главного заводилы и хохмача Генки Шута она и стала Лаской.

И в самом деле девочка походила на этого зверька – гибкая и подвижная, да и личико у Ласки было маленькое, близко посаженные глазки хищно поблескивали. Особенно когда выросшая Ласка предвкушала возможность заработать или познакомиться с симпатичным и небедным мужчиной. В общем-то Ласку нельзя было назвать красавицей. Да и характер у нее был неважный. Но при всем при этом у нее всегда был ворох поклонников.

– И как у тебя это получается? – завидовали ей значительно более симпатичные приятельницы, тоскующие без кавалеров. Ласка же неизменно купалась в мужском обожании и никогда не оставалась ни на Новый год, ни на 8 Марта без подарка и прочих знаков внимания.

В ответ Ласка только смеялась.

– Никогда не спорьте со своими мужчинами, только и всего! – поучала она подруг. – Казалось бы, так просто! Да? Но современные женщины часто забывают это золотое правило наших бабушек. За что и расплачиваются одиночеством.

Ласка же, сидя за праздничным столом или стоя в очереди к горнолыжному подъемнику, вела себя только так: какую бы чушь ни несли сидящие рядом с ней мужчины, она и ухом не вела. Если уж совсем невмоготу становилось, вступала в разговар с другими женщинами. А с мужчинами только флиртовала, не пытаясь сразить их своими познаниями в области философии, истории или литературы. Мужчины это ценили. И потому возле Ласки неизменно вились многочисленные и зачастую вполне приличные кавалеры.

– И вовсе их у меня не толпы! – возражала Ласка. – Я люблю только своего Петю. А остальные мужчины – просто мои друзья. Верные и надежные. Не всегда же Петя может уделить мне достаточно времени. Да и финансов. Надо его щадить.

Так или иначе, но по сравнению с Лесей и Кирой личная жизнь Ласки была огнедышащим вулканом. У них же – глухой штиль. Кавалеры, с которыми они знакомились в последнее время, были типичное не то. Слушать их треп было скучно, целоваться – противно, показаться с ними на людях – стыдно. Мимолетные романчики так и не заканчивались ничем серьезным. Встреча в кафе или другом общественном месте – и прощай, милый глупый мальчик.

Кира так и ответила Ласке, когда та поинтересовалась, с кем они встречаются.

– Так это же чудесно! – воскликнула Всеслава.

Ее неприкрытое ликование покоробило Киру.

– Могла бы хоть из вежливости сделать вид, что тебе обидно за подруг, которые одиноки и несчастливы в любви, – укорила она Ласку.

– Ой, я совсем не в этом смысле! Просто хочу пригласить вас на этот уик-энд на дачу! А будь вы обременены серьезными кавалерами, это было бы весьма затруднительно.

– С каких это пор ты обзавелась дачей?

– Это не моя дача. Это дача моего Пети.

– Ты уже упоминала это имя. Но кто он такой?

– Мой новый бойфренд. То есть не так чтобы очень новый, мы встречаемся с ним уже почти три месяца. Но вы его еще не видели.

– Три месяца? Значит, у вас с ним серьезно?

– Еще не знаю! – засмеялась Ласка. – Но на эти выходные он приглашает меня к себе на дачу. А чтобы я чувствовала себя комфортно, предложил взять с собой подруг. И я сразу же вспомнила про вас с Лесей! Вы же мои подруги, да?

– Да.

В голосе Киры прозвучало легкое сомнение. Но она вспомнила, что Лесе нужен свежий воздух. И повторила уже более уверенно:

– Да, конечно, мы твои подруги.

– И вы поедете?

– Если приглашаешь, конечно, поедем. А кто еще будет на этой даче?

– Я так поняла, что родные и друзья Пети. Он хочет меня с ними познакомить.

Кира удивилась:

– Он везет тебя знакомиться со своими родителями?

– Не с родителями, – перебила ее Ласка. – А с родными.

– Хорошо, он везет знакомить тебя с родными, но при этом предлагает взять еще и двух подруг?

– А что такого? Помнишь, как в кино, ну этот старый фильм – «Москва слезам не верит»? Там они тоже все втроем приехали знакомиться. Родители жениха еще Муравьеву за свою будущую невестку приняли. Ах, какая сцена! Лица у родителей чуть не на все шесть соток вытянулись! Гениальный фильм. А тут недавно мы с Петей ходили в кино и…

И Кира отключилась, прекрасно зная, что теперь минут десять Ласка будет рассуждать о кино, а вклиниться в ее монолог не мог никто. И Кира лишь время от времени восклицала, изображая удивление, возмущение или восторг. Правда, не всегда к месту, но Ласка и не нуждалась в собеседнике.

С темы кино Ласка плавно перешла на психологию, и Кира снова отключила свой слух.

– А затем на занятиях я познакомилась с Петиной сестрой.

– Что? – очнулась Кира. – С кем ты познакомилась?

– Ты чем меня слушала? – обиделась на нее Всеслава. – Я же тебе битый час рассказывала, какие мы, бабы, дуры. Представляешь, эта девица – Петина сестра – несколько лет назад выскочила замуж за какого-то мужика, который ее бил смертным боем все эти годы, а удрать от него она решилась только неделю назад.

– И что?

– И страдает, дуреха, теперь. И чтобы лучше разобраться в самой себе, пошла на те же курсы, что и я. Нас Петя обеих на них отправил.

– Там вы с ней и познакомились! – радостно закончила Кира. – Видишь, я все помню, что ты мне рассказывала.

Ласка хмыкнула:

– В общем, говори мне: да или нет. Ждать вас в пятницу на даче или как?

– Что за «или как»? – возмутилась Кира. – Я тебе уже сказала! Разумеется, мы приедем!

Всеслава моментально повеселела. И призналась Кире, что на самом деле очень им с Лесей будет благодарна, если они поедут. Потому что в натуре трусит, собираясь знакомиться с семьей своего любимого мужчины. Вдруг она им не понравится? Или они начнут обсуждать ее? Или еще чего?

– А главное, – поделилась Ласка своей тревогой, – вдруг они запретят Пете встречаться со мной? Или начнут вставлять нам палки в колеса?

Но как показало будущее, Всеславе следовало бояться совсем не этого.

В пятницу вечером на даче собралось общество вполне демократичное. Сам Петя – он же хозяин вечеринки по случаю представления невесты (Всеслава уже считалась его невестой!) родным и знакомым. Впрочем, из родных на даче присутствовала только его сестра. А с ней Всеслава успела познакомиться раньше.

Старшее поколение семьи Пироговых было представлено весьма умеренно – престарелым дедулей, который был глух, как тетерев, и рано отправился на покой, оставив молодежь веселиться, как им захочется.

Таким образом, у мангала с шашлыком собралось восемь человек: Петя с Лаской, Кира и Леся, сестра Пети Маруся и еще одна девушка – Алена. Прекрасно понимая, что четверым девушкам будет скучно без кавалеров, Петя предусмотрительно пригласил двух своих друзей.

– Маловато на нас четверых, – высказалась Кира, обращаясь почему-то к Лесе.

– Но все лучше, чем совсем никого!

Впрочем, вскоре выяснилось, что Маруся и Алена в брачном марафоне не участвуют.

– Ну, Маруся – понятно, она у нас дама замужняя, хоть с мужем и в ссоре. А ты почему с нашими мужчинами даже словечком перекинуться не хочешь? – приставала к Алене Кира.

– Мне нельзя, – отводя глаза, бормотала Алена.

– Боишься?

– Нельзя мне! Я тоже замужем!

– Ого! – восхитилась Кира. – Похоже, вокруг нас все замужем.

Но Леся не торопилась с выводами.

– А где же твой муж? – спросила она у Алены.

Этот простой вопрос вызвал в девушке бурю неадекватных эмоций. Она покраснела. Потом из ее глаз брызнули слезы, и она опрометью помчалась в дом.

– Что это с ней? – оторопела Кира.

– Зря вы у Аленки про ее мужа начали спрашивать, – озабоченно произнесла Маруся. – Ой зря! Теперь она весь вечер проплачет!

– Да что с ней?

– Это все я виновата! – убивалась Маруся. – Должна ведь была вас предупредить. Но раз так получилось, хотя бы сейчас скажу. В общем, муж у Аленки умер. Погиб. Недавно погиб. Месяца еще не прошло.

– Как – погиб?

– Ужасная смерть, он словно в мясорубке побывал, – не слишком охотно призналась Маруся. – И Алена поэтому сейчас ужасно переживает.

– Ехала бы домой переживать, – буркнул Петя, тоже наблюдавший эту сцену.

Он немного выпил и стал несдержан.

– Что ты говоришь?! – набросилась на него сестра. – Ты же знаешь, что она не может туда вернуться! Ей некуда идти!

– Это еще не основание, чтобы жить тут! Скорбь ходячая! Глаза бы мои на нее не глядели!

– Как ты можешь так говорить? – еле сдерживалась Маруся. – Она моя подруга! И, между прочим, она не у тебя живет, а у меня. Вспомни, этот дом наполовину принадлежит мне!

– Только содержу его я один и почему-то целиком.

– Ты меня куском хлеба вздумал попрекать? – покраснела Маруся.

– Лично тебя – нет! Ты моя сестра, и я просто обязан заботиться о тебе, коли твой муж оказался на это не способен. Но только о тебе одной! А твоя Алена явилась и спокойно уселась на мою шею. И еще все веселье моим гостям портит!

– Мне кажется, – процедила сквозь зубы Маруся, – веселье тут портит совсем даже кто-то другой!

Но Петя уже закусил удила. Утащив Марусю в сторону, он еще долго продолжал бубнить. До подруг доносились только обрывки фраз:

– Может быть, у них так и принято, а я не согласен! Пусть убирается! Мне лишние, да еще чужие проблемы не нужны!

Кира неодобрительно покачала головой:

– А этот Петя вовсе не так хорош, как мне показалось вначале.

– Главное, что нашу Ласку его поведение совсем не расстраивает.

Всеслава и в самом деле не принимала Петиных слов близко к сердцу. Она вертелась возле мангала и горячо обсуждала с Виктором и Данилой, как лучше приготовить мясо. Вопросы кулинарии были одной из очень немногих тем (еще воспитание детей, организация семейных праздников и культовые обряды), где Всеслава позволяла себе высказать собственное мнение в разговоре с мужчинами. И даже принималась отстаивать его с тем большей горячностью, что делать ей это приходилось нечасто, а как всякая женщина, она обожала настаивать на своем.

– Эй! – встревожилась Кира. – Пока мы тут судачим, эта невеста наших кавалеров заграбастает. Ишь, как охаживает их, сердешных.

И подруги взялись отгонять разошедшуюся Всеславу от мангала и мужчин.

– Иди, иди отсюда! А то там твой Петя того и гляди с сестрой вконец рассорится! Мы слышали, они уже дом делить стали.

Всеслава была девушкой очень практичной. И прекрасно понимая, что жених, имеющий в качестве приданого целый дом, гораздо лучше жениха только с половиной дома, немедленно помчалась разнимать брата с сестрой.

Освободившись от докучливого общества брата, Маруся пошла успокаивать Алену. А Всеслава что-то такое интересное напела Пете на ухо, потому что он повеселел и выразил желание продолжить вечеринку. Алена тоже вскоре спустилась. Но продолжала оставаться мрачной. И когда шашлык был готов, отказалась его есть, снова разрыдалась и умчалась к себе наверх. Да еще перед этим с такой силой оттолкнула предложенную ей тарелку, что та отлетела в сторону. А аппетитные кусочки хорошо промариновавшейся свиной шейки упали на землю.

– Это уже не лезет ни в какие рамки! – возмутилась теперь и Кира. – Что на этот-то раз случилось? Чем ей шашлык не угодил?

Маруся поджала губы. И промолчала. Петя угрюмо жевал мясо. На этот раз даже усилий Всеславы не хватило, чтобы привести его в бодрое состояние. Петя был страшно зол. Выпитая водка ударила ему в голову. И поведение Алены он воспринял как личное оскорбление. Так что пятничные посиделки пришлось свернуть. Настроение у всех было испорчено. Да и друзья Пети оказались совсем некомпанейскими ребятами. Отпахав по четырнадцать, а то и шестнадцать часов в день, парни после выпитых под шашлычок ста граммов захотели поспать. Ухаживать за девушками они были просто не в силах.

– Простите, девчонки, – заплетающимся языком пробормотал Виктор. – Завтра мы сможем вас развлечь. А сегодня ни на что не годимся. Даже анекдот рассказать сил нет.

Данила уже давно дремал, так что его с трудом удалось растолкать, чтобы отвести в комнату. Видя, что его приятели удаляются, Петя помрачнел окончательно. У него даже вырвалось глухое проклятие в адрес некоторых чумовых дамочек, которые сначала доводят своих мужиков до могилы, а потом льют по ним слезы. Вид у него при этом был такой злобный, что подруги почувствовали себя весьма неуютно.

– Вы не беспокойтесь, за ночь я его взбодрю, – прошептала на ухо подругам Всеслава. – Завтра будет как огурчик. Милый и приветливый. Вы увидите, каким он может быть забавным!

Подруги вежливо промолчали и пошли спать. Им Петя забавным вовсе не показался.

Глава 2

Зато следующее субботнее утро оказалось выше всяких похвал. Подруг разбудили крики соседских детей за окнами. А потом к ним на второй этаж донесся аромат свежего, только что сваренного кофе. И, выбравшись из постелей, они пошли на него, словно два зомби на зов бубна колдуна.

На кухне они обнаружили хозяйничающую Алену. Она испуганно оглянулась, но, увидев, что это всего лишь девушки, расслабилась. И повеселела.

– Хотите кофе? – предложила она. – Прямо с плитки. Еще дымится.

– Затем и пришли.

– Я еще булочки испекла. Будете?

Не успели подруги и глазом моргнуть, как перед ними оказались чашки с ароматным напитком и изумительные булочки, из разлома которых поднимался пахнущий корицей, орехами и изюмом пар и стекало растаявшее сливочное масло.

– Ты сама их испекла? – удивилась Кира, пробуя сдобу и находя ее великолепной.

– А что такого? Мини-пекарня работает. Печь в ней одно удовольствие.

Кухня на даче у Пети и в самом деле была оборудована отменно – стиральная машина-автомат, посудомоечная машина и прочие блага цивилизации. Хотя Петин дом, как он им рассказал, был построен родителями тридцать лет назад, прошлым летом Петя модернизировал его.

Снаружи деревянный дом был обложен декоративным кирпичом, отчего сразу повеселел и помолодел.

Туалет на улице отошел в область страшилок. Баня осталась просто потому, что это баня. Но вообще-то для обычного омовения имелся душ с горячей водой. Напор в нем был вполне приличный, так как вода для технических нужд шла от расположенного неподалеку Шлиссельбурга. А для питья пробурена скважина с отличной питьевой водой. Вкусной и кристально чистой.

– Коли все условия есть, так почему бы и не приготовить на завтрак свежую выпечку, – произнесла Алена и, задумчиво уставившись на булочку, добавила: – Я всегда пекла мужу на завтрак. Он любил сдобу.

Подруги испугались, что Алена, вспомнив о погибшем супруге, сейчас снова начнет рыдать. Но вместо этого она сказала:

– Иногда я думаю, как могло так получиться? Почему именно он погиб? Ведь там в машине было еще четыре человека. И все они остались живы. Погиб только он.

Перебивать Алену подруги не решились. Они жевали выпечку и слушали, как молодая вдова изливает им накопившуюся у нее на душе горечь. Оказалось, что муж Алены занимался бизнесом. У него была сеть небольших продуктовых магазинов. Все дела муж Алены держал в своих руках. Компаньонов у него не было.

– Мы были с ним счастливы целый год, – произнесла Алена. – Так счастливы, что и не передать! Никогда прежде я не встречала такого мужчину. Заботливого, преданного, сильного. А потом в один миг все рухнуло.

После смерти мужа, который погиб в своей собственной машине на глазах четырех его друзей, Алена внезапно обнаружила, что у нее самой ничего нет. От счастливой безбедной жизни под защитой любимого человека не осталось и следа. А все имущество мужа принадлежало его отцу. В том числе и магазины, и квартира, и даже машины.

– Муж был директором, но собственником всего являлся отец.

И квартиры, в которой жили молодые, и дачи. Буквально на следующий день после похорон Алене было предложено выметаться из дома. Прочь, куда глаза глядят.

– Неужели? – ахнули подруги. – Родители мужа просто вышвырнули тебя на улицу? Но почему?

– Они с самого начала были против нашего брака. Для сына они давно присмотрели невесту из семьи таких же богатых торговцев. А я пришлая. Да еще, по сравнению с ними, и нищая.

«Убирайся, шалава! Мой сын не тем местом думал, когда на тебе женился! – брызгая слюной, орал свекор. – Убирайся, не то я тебя придушу собственными руками! Не будь тебя, сын уже давно бы женился, внука мне оставил. А ты аборты делала от любовников, вот и не смогла родить!»

Оскорбление было тем более бессмысленным и грязным, что молодых супругов самих огорчало отсутствие детей. Алена прошла полное обследование. У нее все оказалось в порядке. А вот Аленин муж не успел пройти проверку. Но объяснять все это свекру, который потрясал у нее перед носом огромными волосатыми кулаками, Алена не стала. Она собрала свои личные вещи (подаренные мужем драгоценности свекор ей взять не разрешил) и поспешила покинуть квартиру, в которой была так счастлива целый год.

– А потом меня приютила Маруся. Поселила у себя на даче. И вот я тут. – И Алена тяжело вздохнула. – Хотя Пете мое присутствие совсем не по нутру. И я его понимаю. Денег у меня в самом деле нет. И он прав, когда злится и говорит, что я нахлебница.

– Ничего ты не нахлебница! – возмутилась Леся. – Просто ты попала в критическую ситуацию. А Петя не обеднеет, если ты немного поживешь у него.

Однако Кира не считала, что жить из милости у чужих людей – хороший выход из положения.

– Но почему ты не хочешь вернуться к своим родителям? – спросила она у Алены. – Ведь есть же у тебя родители?

На губах у Алены появилась странная улыбка. Саркастическая и грустная одновременно.

– К родителям? – произнесла она. – Нет, к родителям нельзя. Я для них все равно что умерла. И даже хуже.

Но объяснить толком Алена ничего не успела. Потому что в кухне появился Петя. И Алена, поставив перед ним кофе и булочки, поспешила ретироваться. Несмотря на то что сегодня Петя был куда миролюбивее настроен, чем вчера вечером, он не удержался, крикнув вслед Алене:

– Сегодня рыдать не будешь? Если снова за свою мокроту примешься, хотя бы за ограду иди, подальше в лес, чтобы людей не пугать!

Алена не обернулась. Только плечи ее поникли еще больше.

– Какой ты злой, Петя! – укоризненно покачала головой Леся. – У человека горе, понимать нужно.

– Ее горе в том, что она дура набитая! Такие бабки были почти что у нее в руках. И все родителям мужа отдала.

– А что она могла поделать? – заступилась за Алену Кира. – У нее никаких прав нет.

– Бросьте вы, девчонки! – возмутился Петя. – Могла бы и в суд пойти.

– Может быть, еще и пойдет.

– И вообще, будь она похитрей, давно бы могла отложить солидный подкожный жировой запасец.

– Но она же не знала, что так получится.

– Она не знала, а я почему должен кормить всех сирых и убогих? Маруське хорошо рассуждать! Она эту дуру притащила, а мне ее содержать приходится!

– Можно подумать, объест она тебя!

Петя подругам решительно не нравился. Противный скупердяй! И куда смотрела Всеслава, выбирая себе партнера? Но, кажется, сама Всеслава целиком и полностью разделяла позицию жениха.

– Здоровая молодая женщина, – заявила она про Алену, – а бездельничает. Подумаешь, муж у нее погиб. Пусть идет работать! Тогда и рыдать времени не останется.

С этим было трудно поспорить. Как известно, работа и время лечат многие душевные раны. Но все же Алена была еще явно не готова к трудотерапии. А ну как она и там рыдать примется? Какая уж тут работа!.. Для начала девушке было бы хорошо подлечить нервы. Но, слушая постоянные попреки Пети, вряд ли ей это удастся.