Веник алых роз

– Но вы свое мнение озвучили только сейчас! – немного подумав над словами Руслана, резонно возразил ему Моржов. – Никто, в том числе и убийца, не мог знать вашего мнения заранее. Так что я вынужден повторить свой вопрос к гражданке Розовой. Зачем вы явились в гримерную убитой? Что вам там понадобилось?

– Ничего, – отозвалась Галя. – Она меня сама к себе позвала.

– Сама? – казалось, голубые глаза капитана даже распахнулись от удивления.

– Понимаю, сама была изумлена, когда услышала, – кивнула Галина. – Но тем не менее это так. Мы с Нинель столкнулись на лестнице. И она сказала, что нам нужно поговорить. И пригласила меня к себе. Разумеется, я пошла.

– И что? О чем она хотела с вами поговорить?

– Она извинялась, – отведя глаза, глухо произнесла Галина.

– Перед вами? За что?

– За то, что будет вынуждена отнять у меня роль в новой пьесе, – сказала Галина. – Но, честное слово, я ее не убивала. Мне даже стало ее жаль.

– Жаль? Почему же? Она собиралась отнять у вас роль, а вы ее за это еще и жалели?

И даже Мариша в душе вынуждена была признать, что Галина перехватила.

– Да! Жаль! – выкрикнула Галина, явно не собираясь сдаваться. – Потому что она была такой усталой и несчастной. И она говорила со мной без этой своей обычной надменности и хамоватости. И я даже подумала, что, она в сущности, славная женщина. Она мне сказала, что сама отлично понимает, как нелепо выглядит в роли молоденьких девушек. И понимает, что для нее в театре есть гораздо более подходящие и значительные роли. И она бы с удовольствием играла их. Но не может.

– Что это значит? Не может? Почему не может?

– Этого она мне не сказала, – ответила Галина. – Она только намекнула, что есть обстоятельства, которые сильней меня и сильней ее, а поэтому в ближайшие годы мне ролей юных прелестниц не видать. Во всяком случае, не в этом театре.

– И тут вы страшно разозлились и подсунули ей коробочку с заботливо припасенным для нее отравленным гримом! – закончил за Галину Моржов. – Так дело было?

– Да нет же! – воскликнула Галина. – Не скрою, для меня было большим ударом услышать, что и роль в новой пьесе от меня уплывает. Но я возлагала надежды на автора пьесы.

– Я был бы против Примаковой! – тут же снова подтвердил ее слова Руслан. – Категорически! И мне безразличны причины, по которым Примакова играла роли молоденьких девушек. Сама она того хотела, или кто-то ее вынуждал, мне плевать. В моей пьесе ее бы не было!

Моржов в большом сомнении посмотрел на Руслана. Похоже, он не слишком высоко оценивал шансы Руслана против разгневанной Примаковой, дойди дело до открытого столкновения. Затем капитан вновь перевел взгляд на Галину.

– К сожалению, ваши объяснения не кажутся мне в достаточной степени правдоподобными, – заявил он.

– И что? – со страхом спросила у него девушка. – Вы меня арестуете?

– Нет, но я буду вынужден обыскать весь театр, – сказал Моржов. – Мы изъяли весь грим из уборной Примаковой. И теперь, если вы не возражаете, я бы хотел начать обыск с вашей комнатки.

– Пожалуйста! – великодушно разрешила Галина, первой направляясь к выходу.

Следом за ней вышла Мариша, а Руслана вынесла на себе волна хорошеньких статисток, немолчно щебечущих и изо всех сил жмущихся к симпатичному, а главное, богатому парню. Обыск длился недолго. Уже через пять минут в дверях появился торжествующий Моржов.

– Вот и все! Обыск закончен! – возвестил он.

– Так быстро? – удивилась Мариша.

– Если знать, где искать и что искать, то все можно раскрыть за пять минут, – гордо сообщил Моржов. – Гражданка Розова, как вы объясните, что в кармане вашего пальто мы обнаружили эту баночку?

И он показал ей баночку с каким-то кремом. Она лежала в прозрачном пакетике, и в руки капитан ее не дал. Галя внимательно изучила этикетку сквозь пленку и пожала плечами.

– Это специальный защитный крем, который наносят на лицо, прежде чем наложить грим, – сказала она. – Иначе к тридцати годам кожа полностью будет испорчена. Но это очень дорогая профессиональная фирма. Я не могу пользоваться такой дорогой вещью. Моих средств хватает только на косметику отечественных производителей.

– Вот как? Но откуда же он в таком случае оказался у вас в кармане?

– Понятия не имею, – развела руками Галя. – Может быть, мне его случайно положили?

– Мне очень-очень жаль, но я вынужден попросить вас проехать со мной в отделение, – сказал Моржов, холодно глядя на Галину. – По подозрению в убийстве гражданки Примаковой.

ГЛАВА 3

– Но… Но почему? – растерялась Галина. – Что такого в этой баночке?

– В самом деле, – поддержала ее Мариша. – Объясните.

– А я вам объясню, – сердито ответил им капитан. – Объясню! В уборной убитой Примаковой находится именно такая баночка с кремом. И даже фирма-производитель и объем совпадают. Уверен, что либо в этой, либо в другой баночке содержится яд. Кто-то подменил баночку с безобидным кремом на яд. И так как похожая баночка находится именно у вас, гражданка Розова, а также, по словам свидетелей, вы были одной из тех, кто заходил сегодня перед спектаклем в уборную Примаковой, то я вынужден вас задержать.

– Мариша! – воскликнула Галина, кинув на подругу умоляющий взгляд. – Это не я! Мне подбросили этот крем! Честное слово, я не убивала Нинель. Ты мне веришь?

– Верю! – сочувственно кивнула Мариша.

– Тогда помоги мне! – расплакалась Галина. – Не дай им отправить меня в тюрьму. Я не хочу за решетку.

– Раньше надо было думать, – сухо произнес Моржов.

– Но я ее не убивала!

– Гражданка Розова, – строго обратился к ней Моржов, – следствие разберется. И если вы в самом деле не виноваты, то вам нечего бояться.

Но Галка разревелась пуще прежнего. Похоже, она не очень-то надеялась на следствие. И последнее, что услышала Мариша, когда Галину уводили, был ее крик:

– Помоги мне! На тебя вся надежда! Прошу тебя!

Когда Мариша очнулась, рядом с ней в коридоре был только Руслан.

– Какой ужас! – прошептал он. – Неужели бедная девушка в самом деле пошла на убийство только ради того, чтобы получить главную роль?

– Нет, – покачала головой Мариша.

– Ты так говоришь, потому что она твоя подруга?

– Вовсе нет, – ответила Мариша. – Я хорошо знаю Галю. Она очень умная и осторожная. И если бы она пошла на убийство, то не допустила бы такой глупой промашки с этим кремом. Зная, что после убийства в театре может быть обыск, она бы ни за что не оставила в кармане своего пальто такую важную улику.

– И что это значит?

– А это значит, что Галку подставил настоящий убийца! – заявила Мариша. – И мой долг найти и разоблачить его!

– Но ты же говорила, что больше не будешь заниматься расследованиями?

– Я говорила? – изумилась Мариша. – Ах, верно! Говорила. Но это ничего не значит. Ситуация изменилась. И теперь я просто обязана вычислить настоящего убийцу и сдать его в милицию.

– Ого! – восхитился Руслан. – Как ты это замечательно сказала! Просто шедевр! Слушай, а ты никогда не думала заняться писательством?

– До того ли мне? – тоскливо отозвалась Мариша. – Кругом сплошные преступники. Просто, поверишь ли, отдохнуть некогда. Вот думала, хоть сегодня буду наслаждаться прекрасным вечером. И что?

– Что?

– Вместо этого должна распутывать, кому было выгодно убить эту Примакову, – ответила Мариша. – Ладно, Руслан. Пока. Потом поговорим. А сейчас мне очень некогда.

– Постой! – неожиданно остановил ее Руслан. – Мариша, а ты не возражаешь, если я буду твоим оруженосцем?

– Чего? – вытаращила на него глаза Мариша. – Каким еще оруженосцем? Тебя что, теперь потянуло написать балладу об испанском рыцаре без страха и упрека и его верном оруженосце? Так должна тебя разочаровать, об этом уже было написано Сервантесом.

– Нет, нет, – помотал головой Руслан. – Я имел в виду совсем другое. Как ты смотришь, если я буду следовать за тобой, как доктор Ватсон за Шерлоком Холмсом, а потом на материале твоего расследования напишу детективный сценарий, а? Подумай, может получиться превосходная вещь для театра. Убийство за кулисами! Звучит?

– Звучит, – кисло призналась Мариша.

– Сейчас все словно помешались на детективах! – радостно восклицал Руслан. – А на сцене их почти нет. Одна тягомотина! Да моя детективная новация будет просто обречена на успех!

– Агату Кристи уже много раз ставили на разных сценах, – напомнила ему Мариша.

– Вот я и буду российской Агатой Кристи! – воскликнул Руслан.

Мариша хмыкнула, но напоминать парню о том, что для этого ему придется как минимум сделать операцию по изменению пола, не стала. Хочет быть Агатой Кристи, пожалуйста. В конце концов, живем в свободной стране.

– Значит, решено? – допытывался у нее Руслан.

– Что решено?

– Ты раскрываешь это преступление, а я увековечиваю его на бумаге! – пояснил ей Руслан.

– Знаешь, – произнесла Мариша, – как-то это мне твоя идея не слишком нравится. Неизвестно, что там еще за подробности вылезут. Да и риск. Вряд ли твой папочка похвалит меня, если с тобой что-нибудь случится по моей вине.

В ответ Руслан обиделся. Он надулся и запыхтел, словно пшенная каша, в которой слишком много воды.

Пых, пых, пых!

– Что? – обернулась к нему Мариша. – Что ты пыхтишь?

– Хватит мне глаза колоть моим отцом! – воскликнул Руслан. – Между прочим, я потому и хочу написать хорошую вещь, чтобы стать знаменитым и без его денег! Если бы ты знала, как мне надоело всюду слышать за собой: «А вот это сынок Рахманова». – «Как? Что вы говорите? Рахманова? Того самого?» – «Ну да! И честно говоря, сам парнишка довольно средних способностей, но его отец ради него…» И дальше – в зависимости от воображения рассказчика. Когда я закончил школу с красным аттестатом, никто даже и не усомнился, что все мои пятерки куплены отцом. Когда я получил красный диплом, все только плечами пожали: мол, чего еще было ожидать при таком-то отце. Потом я пошел работать в одну из фирм отца, и стало совсем плохо. Все, понимаешь, абсолютно все видели во мне не меня самого, а лишь тень моего отца. Если бы ты знала, как это противно, когда в глаза перед тобой лебезят и унижаются, а потом в спину говорят, что я полная посредственность и, не будь у меня такого отца, не видать бы мне кресла заместителя генерального директора. И знаешь, что самое ужасное?

– Что? – спросила Мариша, понимая, что парня прорвало и останавливать его сейчас все равно бесполезно, пусть уж выговорится.

– Самое ужасное, что я и сам начал думать о себе как о посредственности, которая без покровительства отца ни на что не годна.

И Руслан печально поник головой.

– Поэтому для меня очень важно сделать что-то самому! Что-то такое, к чему бы мой отец не имел никакого отношения.

Мариша только вздохнула. Бедный наивный Руслан.

– И я думаю, что если я напишу гениальную вещь, то меня заметят, – закончил Руслан и устремил на Маришу умоляющий взгляд. – Разреши мне наблюдать за твоим расследованием, – попросил он у нее. – Ты ведь возьмешься за него?

– А что мне остается? – раздраженно буркнула Мариша. – Не бросать же Галку в беде!

– Так можно я с тобой? – повторил свой вопрос Руслан.

– Слушай, я тебя должна предупредить, что, возможно, ничего и не получится, – сказала Мариша. – И в любом случае, чтобы найти преступника, нам с тобой понадобится гораздо больше времени, чем потребовалось этому Моржову, чтобы задержать Галку.

– Вот ведь фокусник! – восхитился Руслан.

– Прости, что? – не поняла Мариша.

– Ну как у него это получилось! Раз – и из шкафа появляется готовый преступник, а из его кармана улика!

– Хм… – пробормотала Мариша, задумавшись. – В самом деле, улика появилась из кармана. И вот мне интересно, а кто же ее туда положил?

– Что ты имеешь в виду? – изумился Руслан.

– Ну, не сама же эта баночка с кремом оказалась у Галки в пальто, – пояснила ему Мариша. – И если принять за факт, что Галку подставили, а баночку ей подбросили, то спрашивается, у кого была возможность это сделать?

– У тех девушек, с которыми она делит гримерку? – предположил Руслан.

– У них было полно возможностей подбросить баночку с кремом в карман Галки, – согласилась Мариша. – Они ведь могут входить в свою гримерку без особого разрешения.

– Так что, убийца кто-то из них? – вытаращил глаза Руслан. – Потрясающе! А на первый взгляд казались такими милыми овечками.

– Ха! – мрачно отозвалась Мариша, отлично знающая, что под шкуркой милой овечки очень даже может скрываться свирепая хищница.

А как вы хотели? Чтобы поймать стоящую добычу, приходится маскироваться. Мужчины существа пугливые. Стоит им понять, что за ними ведется охота, как они тут же стараются побыстрее унести ноги.

– Нам надо обязательно поговорить по душам с этими девушками из гримерки Галины, – решила наконец Мариша. – Где их искать?

Девушки нашлись в своей гримерке. Они уже сняли с себя грим и полностью переоделись. И в обычной одежде выглядели какими-то совсем притихшими и пришибленными. Даже появление Руслана не произвело на них должного впечатления.

– Это так ужасно! – произнесла одна из девушек – субтильная блондиночка, увидев входящую в комнатку Маришу. – Вот теперь Галку осудят, а, собственно говоря, за что? Нинель сама виновата, никому не давала жизни. Все выигрышные роли себе и своим приспешникам. И бездарям, чтобы ей конкуренции не составили. Кто она такая, чтобы тут все решать?

– Не директор, это уж точно, – сказала вторая девушка – тощенькая шатенка с большим подвижным ртом.

– Так вы думаете, что Нинель и в самом деле убила Галина? – спросила Мариша.

– Нам не верится, – хором произнесли девушки. – Но вы же сами видели, крем был у нее в кармане.

– А у Галки сроду таких кремов не водилось, – добавила третья девушка, полненькая хохотушка. – Как он мог у нее оказаться?

– Вот именно, – кивнула Мариша. – Как? Вы не думаете, что Галке эту баночку подбросил убийца, чтобы отвести подозрение от себя?

Девушки изумленно переглянулись. Похоже, такое им до сих пор в голову не приходило.

– И кто же подбросил? – спросила блондиночка. – Никого, кроме нас троих и Галки, в гримерке не было.

– Это что же, убийца кто-то из нас троих? – ахнула хохотушка, и в ее карих круглых глазах сверкнул испуг.

– Да брось ты! – отозвалась ее подруга. – К нам в гримерку мог зайти кто угодно. Мы бы и не заметили.

– Вы не закрываете дверь, когда уходите? – удивилась Мариша.

– Да она и не закрывается! – хмыкнула шатенка. – Сами посмотрите! Замок уже месяц как сломан. Завхоз обещал сменить, но так до сих пор руки не дошли.

– Конечно, мы же не звезды! – отозвалась блондинка. – Небось у Примаковой отличный замок стоял. Ну, ей и бояться чего было. Заработки у нее не чета нашим. А наряды какие! А обувь! Украшения! Косметика! Было что запирать.

– Стоп, стоп! – перебила их хор Мариша. – Так ваша комната сегодня оставалась без присмотра?

– Конечно! – хором закричали девушки. – О чем мы вам и говорим. Замок сломан. А мы все были заняты на сцене одновременно. Во время спектакля мы у себя не сидели. Пришли, загримировались, переоделись и вперед. Так что в течение всего спектакля, да и в антракте, улучив подходящий момент, к нам мог зайти кто угодно.

– А кто знает, что у вас дверь не закрывается?

– Да все! – опять же хором отозвались девушки. – Мы такой скандал Семенычу – это наш завхоз – из-за замка позавчера устроили, весь театр слышал.

– Понятно, – тоскливо произнесла Мариша.

Теперь список подозреваемых вырастал до гигантских размеров. У всех работников театра и даже просто случайных людей, оказавшихся за кулисами, была возможность подбросить Галине коробочку с кремом. А попасть в театр особого труда не составляло. Как уже имела возможность убедиться Мариша, охрана в театре была представлена одним дряхлым старичком у служебного входа, который равнодушно кивал каждому, входящему в театр.

– И что теперь? – тоскливо спросил у Мариши Руслан, который тоже понял, что число подозреваемых увеличивается в арифметической прогрессии.

– Попробуем подойти к задаче с другой стороны, – ответила Мариша. – Нужно выяснить, кто был сегодня у Примаковой и кто мог подменить крем. Этим займешься ты, Руслан! Считай, что это будет твое первое задание в качестве помощника детектива.

– Но почему я? Вдруг я не справлюсь?

– Справишься. А выбор пал на тебя, потому что тебя в театре хорошо знают, а я человек посторонний, – рассудила Мариша. – И если человеку есть что сказать, то тебе он расскажет охотней.

– Я готов! – тут же вскинулся Руслан, заметно воодушевляясь. – Что я должен спрашивать?

– Кто сегодня был у Примаковой? С кем у нее были особо скверные отношения? Не было ли угроз в ее адрес? Не случалось ли с ней в последнее время чего-нибудь необычного? Одним словом, нас интересует о ней все! Любая информация о госпоже Примаковой и о том, что она была за личность, может пролить свет на поиски убийцы.

Снабженный такими инструкциями Руслан отправился на задание. А Мариша, немного подумав, решила подвалить к режиссеру Столпову. Ей повезло. Он был один. Ну, почти один. Если точно, то Столпов сидел в обществе пузатой коньячной бутылки и явно заливал свое горе от потери.

– Я же велел всем оставить меня в покое! – рявкнул он на Маришу, когда та сунулась к нему. – Убирайтесь прочь!

Но не на ту напал. Мариша плотно прикрыла за собой дверь, подошла к режиссеру и села напротив него. Столпов находился, на ее взгляд, в весьма перспективном для дружеской беседы настроении. После двухсот граммов коньяка, Мариша знала это по собственному опыту, язык у человека обычно развязывается, и хочется блеснуть красноречием. Мариша твердо решила, что она такую возможность Столпову предоставит.

– Что вам от меня нужно? – устало спросил у нее Столпов. – Видите же, у меня горе.

– Вы так любили Нинель? – сочувственно спросила у него Мариша.

– Любил? – переспросил у нее Столпов. – Да я на нее молился! На ней держался весь театр!

– Как это? Она была настолько талантливой актрисой?

В глубине души Мариша была поражена. Хотя она видела Примакову на сцене всего один раз, но ей не показалось, что игра актрисы заслуживала похвалы.

– Лучше сказать, талантливой стервой! Вот кем она была на самом деле! – развеял Маришины сомнения Столпов.

И тут слова полились из него рекой. Марише только и осталось, что слушать его пьяную исповедь и отделять зерна от плевел. Впрочем, суть была и так ясна. Лет пять назад госпоже Примаковой привалило счастье. Ей удалось заполучить в свои любовные тенета одного весьма влиятельного и богатого банкира. Тот слыл меценатом и не жалел денег на спектакли, в которых главные роли получали различные звезды и звездочки, которым посчастливилось привлечь к себе внимание господина Климентия.

– Но в Нинель наш банкир крепко втюрился, – пьяно втолковывал Марише Столпов. – Другие финтифлюшки тоже на него губенки раскатывали, да только никто дольше двух месяцев рядом с ним не удерживался.

– А Нинель?

– Нинель с ним уже почти пять лет, – уважительно произнес Столпов. – Такая женщина знает, как обращаться с мужчинами.

– А что же она замуж не вышла за этого банкира?

Столпов покачал головой.

– Н-не мог он на н-ней ж-ж-ж-ж…

Смысл уже был ясен, но, увы, проклятая буква никак не хотела кончаться.

– Он не мог жениться? – подсказала ему Мариша, сжалившись над мужиком. – А почему?

– Потому что уже ж-ж-ж…

– Женат? – догадалась Мариша. – Господин Климентий женат?

– Да, и развестись он со своей тощей мегерой никак не может, – отозвался Столпов и даже рукой махнул: мол, безнадежно, пробовал банкир, не выходит ничего у бедняги. – Да Нинель особо и не настаивала на браке, – договорил он.

– М-да? – скептически переспросила у него Мариша. – Не настаивала? В самом деле?

По ее глубокому убеждению, ни одна нормальная женщина, перешагнув тридцатилетний рубеж, не откажется захомутать хоть плохонького банкира, попадись он ей на пути. Тем более что Нинель этот роковой рубеж перешагнула довольно давно. И грех было бы бросаться перспективным женихом только из-за какой-то там вредной жены.

– Вот я Нинель двадцать раз предлагал руку и сердце, – продолжал откровенничать с Маришей Столпов. – А она всегда отказывалась.

– А может быть, она уже была когда-то замужем?

– Кто? – искренне изумился Столпов. – Нинель? Замужем?

Похоже, этот факт его чрезвычайно позабавил. Но Мариша ничего веселого в своем вопросе не усматривала. С чего бы это взрослой женщине не хотеть замуж, хотя бы и за Столпова? Не иначе, как у нее уже был печальный опыт и она опасалась обжечься еще раз.

– Нет, – наконец закончил глупо хихикать Столпов. – Нинель жила совершенно одна. У нее даже родни не было. Сиротка она. В детском приюте выросла.

Он прослезился, а затем речь его стала настолько невнятной, что Мариша поняла: конец близок. Сейчас этот столп театрального искусства, образно говоря, упадет мордой в салат и надолго затихнет. А она у него так и не выяснила ничего конкретного. Ни адреса этого банкира, господина Климентия, ни его телефона, ни даже имени его жены, которую в данном случае все же не стоило совсем уж сбрасывать со счетов. Мало ли что там Столпов думает об отношениях Нинель и ее банкира. Может быть, Нинель всем трезвонила, что не желает замуж за него, а сама активно склоняла мужика к разводу. В таком случае жене Климентия такой поворот событий мог сильно не понравиться. И она взяла, да и устранила любовницу мужа.

Над этой версией следовало хорошенько подумать. Тем более, что и способ убийства был какой-то женский. Ну в самом деле, яд в креме или в гриме. Мужчины на такое коварство вряд ли способны. Хотя среди театральных встречаются всякие извращенцы. К людям творческим подходить с обычной меркой не следует. Столпов начал засыпать и даже похрапывать.

– Эй! Проснитесь! – потрясла его Мариша.

Но это не помогло. Поэтому Мариша, недолго думая, опрокинула над его головой графин с водой. Холодный душ подействовал.

– Фр-р-р! – замотал головой Столпов. – Что это было?

Столпов пробудился, завертел головой, но так и не понял, почему вдруг ему стало так мокро и неуютно. Зато он слегка протрезвел.

– Я был готов скрасить одиночество моей милой Нинель, но… но она всегда мне отказывала, – склонившись на плечо Мариши, посетовал грустный гном все еще заплетающимся языком. – Такая женщина… Какие спектакли с ее участием и деньгами Климентия мы ставили! Мы даже сшили новый занавес! А теперь что? Что, я вас спрашиваю? Теперь Климентий рано или поздно найдет себе новую протеже. И где гарантия, что эта девчонка будет из моего театра?

В голосе Столпова прозвучало такое отчаяние, что Мариша почти поверила, что он смерти Нинель не только не желал, но даже был готов на руках пожилую приму носить, только бы она и дальше зарабатывала для театра тугую копеечку.

– Ничего, – попыталась утешить его Мариша. – Главное – вычислить убийцу Нинель. И тогда ваш банкир в благодарность за то, что вы нашли убийцу его обожаемой женщины, даст вам еще много денег. Такие услуги не забываются, вы уж мне поверьте.

– Думаете? – уставился на нее режиссер. – А это мысль! Я бы даже сказал, хорошая мысль. Конечно, милиция задержала одну девушку. Сказали, что у нее нашли улику. Но я не верю.

– Нет?

– Нет, – покачал головой режиссер. – Это не она.

– У вас есть основания так думать?

Столпов несколько раз решительно кивнул и вроде бы даже почти совсем протрезвел.

– Эта история с ролью в новой пьесе, на которую нацелилась Галина и которую решила не дать ей сыграть Нинель, произошла буквально шесть дней назад.

– И что? – не поняла Мариша.

– Дело в том, что Нинель угрожали раньше! – понизив голос до таинственного шепота, произнес режиссер. – И эти письма стали приходить гораздо, гораздо раньше.

– Да?!

– Почти два месяца шли, – кивнул режиссер. – Или даже больше. Понимаете, я-то знаю, что говорю. Дело в том, что мы с Нинель… Как бы это сказать, в общем, я был ее очень близким другом. И она не скрывала от меня, что озабочена этими письмами.

– Вы их видели?

– Видел и читал, – отозвался режиссер. – И знаете, что я вам скажу? Ничего более отвратительного мне читать не приходилось. Определенно, это писал какой-то псих. Да, я уверен, это писал псих! Ненормальный!

– И что он хотел от Нинель?

– Требовал, чтобы она оставила своего банкира, – ответил режиссер. – Начала вести честную жизнь и призналась бы во всем.

– Призналась в чем?

– Не знаю, – отвел глаза Столпов, и Марише почему-то показалось, что он не вполне откровенен с ней.

– Других требований не было? – спросила она, решив пока не заострять на этом внимания. – Например, чтобы она прекратила играть не подходящие ей по возрасту роли или чтобы вообще ушла из театра?