Игра по своим правилам

Школьник пососал мундштук, и в кабинете начальника разведки раздался чуть слышный булькающий звук, походивший на свист боцманской дудки.

– Тебя кто уполномочивал встречаться с Гораевым? – вкрадчиво начал адмирал. Казалось, он обращался к обезглавленной сигарете, с которой он оторвал фильтр и пристраивал ее в разношенное отверстие мундштука.

– Никто, Виктор Николаевич, – ответил Абрамов. – Я прочитал в газете про Медельинский картель, тема мне показалась интересной. Ну и решил копнуть…

– Копнул? – хмуро перебил Школьник.

– Так точно. Сегодня я получил от Гораева дополнительный материал в виде распечатки пары газетных статей.

– Вернее, ты докопался. Теперь ты можешь рассчитывать лишь на одно мое распоряжение: с этого момента ты беспрекословно выполняешь все приказы генерала Брилева. Все, капитан. Скажет он тебе играть на гармошке, ты будешь играть. Присаживайся, – разрешил Школьник, – и крути волчок: что, где, когда. Хотя, честно говоря, не хочется мне влезать в это дело. Я не люблю Брилева, он всегда недолюбливал меня. Он замкнутый тип. И только волею случая он не возглавил военную разведку в 1997 году.

– А сами вы, Виктор Николаевич, получили приказ? – спросил Абрамов, принимая приглашение и устраиваясь напротив шефа.

– А ты как думаешь?.. По форме – нет, конечно. Я выслушал по телефону общие указания. Звонившего я знаю лично, но не знаю, имел ли он на сей счет директиву от Минобороны. Такое в моей практике и раньше случалось, и всегда меня корежило от таких завуалированных приказов. Играешь, разумеется, но на чьей стороне и не против ли себя?..

– Человек, который позвонил вам, уже не состоит на службе? Думаю, он постарше Брилева будет. Его не Петром Сергеевичем кличут? Слыхал я краем уха, он руководил в свое время военной разведкой.

– Валенком не прикидывайся, Саня. В деревенской обуви ты не спрячешь даже одной своей проблемы. Думай что хочешь, но мысли свои вслух не произноси, – предостерег адмирал, отчетливо представляя бывшего начальника ГРУ с его отвратительной привычкой позевывать во время разговора и обнажать розовую вставную челюсть. – В общем, следуй указаниям лечащего врача. Знаешь, по характеру кода, даже не дешифруя сообщения, можно определить национальную принадлежность передатчика. А при определенном опыте практически на глаз можно определить даже важность сообщения – по сложности шифра. В этом деле, условно говоря, шифр настолько сложен, что дело мне представляется архиважным. От него за милю несет национальной секретностью. Брилев… – Адмирал невесело ухмыльнулся и покачал головой, не мигая уставился на Абрамова. – К нему, как к старому карабину, примкнули новый штык – твою агентурно-боевую группу, легализовавшую преступные деньги в испанскую недвижимость. Если закавычить слово «официальность», то ничего официального в этой операции нет и не будет. Разведка будет помогать вам, но оставаясь в стороне и вас оставляя на положении, которое тебе хорошо известно: «Пошатнетесь – мы вас толкнем. Упадете – мы на вас плюнем». А со стороны посмотреть, все у вас есть – и сырок, и колбаска порезанная.

– Значит, и генерал Брилев оказался в таком же положении?

– Не знаю, Саня, не знаю… Но ты держи меня в курсе самых проблемных моментов этого дела. Знаешь, есть анекдот про генерала, который поставил раком весь гарем Абдуллы. Тыкнет одной разок и переходит к другой со словами: «Все, что могу…» Мне не хочется, чтобы тебя и твоих агентов поимели таким образом. Удачи тебе, капитан.

Глава 4

Глаза кобры

9Испания, 6 июня, понедельник

В половине второго на «Берег мечты» высадился десант из рекламного производственного отдела московской компании «Авангард & Ass.». Александр Абрамов не стал уточнять, откуда появилось такое название, способное отпугнуть любого клиента: «Жопа, она и есть жопа, пусть даже после нее стоит точка».

Во главе отдела стояла Анна Ренникова – брюнетка лет тридцати пяти, с роскошной грудью и точеными ногами. Поначалу капитан воспринял ее прическу как хаос на голове, однако, присмотревшись внимательно, оценил блицукладку «на все случаи жизни». Такая искусственная путаница на голове делала женщину на пару-тройку лет моложе. Впрочем, ее возраст не нуждался в корректировке типа плюс-минус. Она была «то, что нужно». Не пережаренная, в самом соку. Ей был к лицу офисный костюм нежно-розового цвета с блузкой-майкой цвета воронова крыла. Низ короткой и узкой юбки был оторочен черным шелком, словно это проглядывала сорочка. Тонко, пикантно, подметил Абрамов, здороваясь с Ренниковой.

– Алекс, – представился он, чуть задержав в своей руке ее гладкую ладонь. – Добро пожаловать!

Женщина поставила сумку на мраморное покрытие холла и пощелкала пальцами, подзывая своих коллег.

– Так, быстренько, ребятки, подошли ко мне! Саша, Оля, подтягивайтесь! – Когда возле нее образовался пестрый полукруг, она в скором темпе представила рекламный десант: художника-редактора, художника, стилистов, фотографов и их ассистентов.

– Каскадеры еще не подтянулись? – спросил Абрамов. Он пошел по кругу и поздоровался с каждым. В общей сложности он пожал восемь рук и взглянул в восемь улыбающихся, принявших шутку капитана лиц.

Анна щелкнула зажигалкой и прикурила сигарету. Решила сразу обозначить, в чьих руках инициатива, что высадилась на эти сказочные берега не подтрунивать.

– Алекс – такое обращение меня не устраивает. Александр Михайлович – очень даже хорошо. Мне нужен одноместный номер, а ребят расселяйте по двое-трое. Мы пообедаем, а потом соберемся у меня в номере поговорить. Лолита Иашвили примет участие в обсуждении рекламного проекта?

– Я представляю интересы хозяйки отеля.

Ренникова напирала, как мадонна на выезде, заметил Абрамов. И не удивился бы просьбе «рекламной звезды» оборудовать зал для фехтования. Генерал-полковник Брилев, подобрав наконец-то рекламную компанию, специализирующуюся в туристическом бизнесе, его сразу предупредил: «Готовься на неделю поменять привычный уклад жизни. Ренникова классный специалист, у нее напрочь отсутствуют комплексы». Что подтвердилось на все сто процентов. Но прежде всего Абрамова заинтересовало и привлекло в Ренниковой ее образование психолога.

Он взял на себя обязанности дежурного администратора.

– Я покажу вам ваши комнаты.

Через полчаса десант занял места в ресторане. Анна Ренникова поменяла решение и пригласила Абрамова за свой столик, стоящий в тени каменной колонны открытого ресторана. Она взяла предложенное меню и остановилась на рулете из индейки и овощном салате. Пара бутылок испанского вина уже стояла на столике.

– Мас-Боррас? Мило, – удовлетворенно покивала Ренникова. – Налейте, если не трудно. Я пробовала его в Жероне. Отличный букет! – похвалила она, сделав глоток красного, с лучших виноградников, вина. И перевела беседу в деловое русло. – Вы лично знакомы с Любовью Юрьевной? Как вы понимаете, мы работаем с вами по ее рекомендации.

– Я видел ее пару раз, – ушел от прямого ответа Абрамов.

– Мы стараемся учитывать пожелания заказчика, – тут же продолжила Ренникова. – Чаще всего бывает так, что заказчик принимает нашу, профессиональную, концепцию. Мы давно и успешно занимаемся рекламой в сфере туризма. Это наш бизнес. Вижу, у вас проспект, где размещена наша реклама.

– Ваш продукт, – уточнил капитан, взяв в руки туристический путеводитель. Ренникова умеет говорить. Сейчас Абрамов выяснял, умеет ли она слушать и прислушиваться к мнениям клиентов. – Я открываю журнал наугад, – приступил он к делу. – Фото на четверть страницы. Серая улица, километровый стол, сотня голодных аборигенов, с тоской и нетерпением взирающих в объектив. Текст под снимком гласит: «За пять минут до вечернего разговения». Думаете, мне, потребителю туруслуг, это интересно? Мне неприятно глядеть на людей, которые собираются нажраться до отвала. Дальше. Вы снимали Амстердам. «Самый популярный вид транспорта – велосипед». Стоит железяка у чугунного парапета. Бедная, покинутая. Где велосипедист? Пошел, пардон, отлить? Дальше. Россия. Под фотографией текст: «Здесь родился композитор Римский-Корсаков». А на фото его памятник. Славно. Заграница. Фото ночного города на полстраницы. Переднего плана нет вообще, взгляду не за что зацепиться. Ну огни, реклама, столики, официанты. И вот текст: «Ночная жизнь. Поскольку днем слишком жарко, многие выходят погулять с детьми, пообщаться с друзьями, а некоторые, например строители, – и поработать». Мне, туристу, это надо? Мне в своей стране осточертели друзья с детьми, а строителей, которые работают по ночам, я готов расстрелять из автомата. Имеет смысл смотреть дальше?

– Комментировать, – отдала долг Анна. – Даже не критиковать.

Да, она универсальный человек, с удовлетворением отметил капитан. Она ни разу не перебила собеседника, слушала его очень внимательно, а не делала вид.

– Знаете, чего не хватает в этих журналах? – спросил Абрамов.

– Чего же?

– Жизни. По сути, журналы мертвы, в них описаны природные условия, история, музеи, проживание и прочее. Вся реклама на одно лицо. Точнее, она безликая. Если бы я захотел привлечь в свой отель туристов, я бы поставил на личности. Вы, должно быть, обращали внимание на рекламу иномарок, как проходят выставки новых образцов. Возле каждого авто полуголая девица. И порой трудно понять, что тебя больше привлекает. И ты выкладываешь деньги за олицетворенную мечту.

– Только не я, – с гордой небрежностью заметила Ренникова, сопроводив замечание высокомерным жестом итальянки.

– Мое пожелание такое: создайте лицо нашего гостиничного комплекса. Передайте живую и неповторимую атмосферу этих мест. Чтобы интерес приковал мое внимание. Знаете, это глаза кобры. Они смотрят не мигая, и ты не можешь оторваться от них, не смеешь пошевелиться. Я хочу видеть гипноз на каждом снимке.

– Поговорим об объеме.

– Остановимся на пяти-шести страницах и десятке фотографий. Вы посмотрите несколько человек, снимете их, изучите их фотогеничность, соответствуют ли они нарисованному мною стандарту.

– Не хотите пригласить профессиональную модель? Я все устрою. Это не так дорого.

– Модель приедет и уедет. Лично я был бы приятно удивлен, встретив знакомое лицо с обложки. Все честно, без обмана. Теперь ссылка: я хочу привлечь на отдых красивых молодых девушек-латиноамериканок. Флирт с инструктором подводного плавания для многих – притча во языцех. Дальше – психология. Маньяки действуют в пределах своей расы: черные тянут свою «серию», белые – белую.

– Мы будем говорить о маньяках?

– Поговорим о симпатиях. И тут я соглашусь с вашим выбором, положусь на ваш вкус и опыт. Присмотритесь к моим парням, понаблюдайте за ними, поснимайте их на камеру, пошелестите вечерок-другой снимками. И чувствуйте себя как дома, а не как на работе, – необязательно предложил Абрамов. – Думаю, это всем пойдет на пользу.

– Какие услуги предлагает ваш отель? – Ренникова подцепила вилкой румяный кусочек индейки и отправила его в рот. Запила глотком вина.

– Услуги самые разнообразные. Но наш конек – профессиональное отношение к воде, особенно – к подводному миру. Уверяю вас, ни в одном отеле мира вы не найдете лучших, чем мои парни, инструкторов.

– У вас небольшой отель, – Ренникова сделала плавный жест рукой. – Два корпуса на десять и сорок номеров. Расценки, как я поняла, соответствующие. Ваша задача – привлечь состоятельных клиентов, чтобы ваш бизнес удержался хотя бы на плаву?

Абрамов загадочно улыбнулся: «Я открыл отель с использованием шпионажа. Я думаю, он будет сильно популярен». Он фактически повторил за Китом Мэлтоном, автором нашумевшей книги «Ultimate Spy Book» («Самая полная книга о шпионах»), закончившим Академию морской пехоты.

– Мы работаем над проектом бизнес-туров, по индивидуальным заказам элиты, – ответил на вопрос Абрамов. – Это лучшее место как для спокойного отдыха, так и для деловых переговоров. Нас устроят даже двухдневные туры.

– Я уловила вашу мысль. Сделать на ней акцент в рекламе? – Анна открыла рабочий блокнот и черкнула на чистой странице пару пометок.

– Небольшой, – согласился Абрамов, – еле уловимый, ненавязчивый, пикантный, как агатовая оборка на вашей голубой юбке. Как если бы итальянец говорил по-французски, соблазняя Кароль Буке. Если вы придержитесь этого стиля и в этом плане клиент разберется сам, то я вам обещаю большое будущее. В плане бизнеса.

– Я поняла. Где вы хотите разместить рекламу?

– Прежде всего в журналах, которые выходят в странах Латинской Америки. Колумбии – в частности. Я дам несколько названий. Вы свяжетесь с ними и разместите нашу рекламу.

– Почему латиноамериканские страны, если не секрет? И почему вы выделили Колумбию? Не потому ли, что она крупнейший экспортер полиграфической продукции?

– Там крутятся большие деньги, – ответил Абрамов. – А Колумбия привлекает хотя бы тем моментом, что для россиян является безвизовой страной. По прибытии получаешь разрешение на проживание сроком на три месяца и поэтапно продлеваешь до полугода. Единственная «виза» – это справка о прививке от желтой лихорадки.

– Обратная рокировка, – тонко заметила Ренникова. – Кажется, вы собираетесь наводнить Колумбию туристами, а не наоборот.

– Сегодня отдыхайте, – прервал разговор Абрамов, – а завтра…

10Московская область, этот же день

Анастасии Свешниковой исполнилось пятьдесят четыре. Она была на десять лет моложе Юрия Брилева. Она ушла на пенсию в чине подполковника медицинской службы. Последним местом работы был 6-й Центральный военный клинический госпиталь на северо-западе столицы. Неподалеку от госпиталя, за Московской кольцевой дорогой, у нее была дача: десять соток и домик с узкими длинными окнами – чтобы воры не залезли в домик. Точнее, вандалы: нести оттуда было нечего. Они могли стащить разве что кровать и ватный матрас, старые этажерку, приемник и керамическую пепельницу. Садовый инвентарь хранился в душевой, за неприметной дверью, замаскированной под стену.

Свешникова проснулась среди ночи. Ей показалось, она услышала скрип двери. В дверном проеме она увидела сначала одну фигуру человека, потом другую. Закричать она не успела: один из нападавших накинул на ее голову халат, висевший на спинке кровати, и несколько раз обернул вокруг ее головы. Стащив жертву с кровати, он поволок ее к окну. Там он ударил ее головой о подоконник. Опустив обмякшее тело на пол, он освободил халат, расправил его и повесил на место.

Перед сном Анастасия Павловна читала книгу Жоржа Сименона «Мегрэ в Нью-Йорке». В пепельнице осталось несколько окурков. Один из нападавших выбрал не затушенный, а угасший окурок; очаг возгорания должен быть небольшим, чтобы его легко было установить. Он положил его рядом с подушкой и щелкнул зажигалкой. Сначала занялась простыня, потом вялый огонь переместился на подушку. Набирая силу, он подпалил матрас. Вата не горела, она тлела, распространяя удушливый дым. Уже через минуту в домике нечем было дышать.

Окна были закрыты. Дым повалил через дверные щели. Он нашел невидимые трещины в потолке и вырвался на чердак. Он закурился над крышей и придал домику сказочный вид. Вокруг него не хватало снега, саней, похрапывающего от нетерпения гнедого жеребца.

Женщина очнулась и закашлялась. Она судорожно втягивала в себя дым и выдыхала еще более жуткую смесь. Дым свистел и хрипел в горле. Она умирала, цепляясь за последнюю надежду. Сорвала занавеску, дотянувшись слабеющей рукой до ее нижнего края, стянула скатерть со стола, уронив пепельницу и книгу. Книга упала на пол и открылась на странице, которую Анастасия Павловна так и не успела прочитать:

«Я знаю, вы сочтете меня подлецом. И окажетесь правы: я и впрямь подлец. Я знал, что будет, и все-таки не смог удержаться».

Дыма было столько, что огонь погас. Лишь тлела и тлела вата. Соседи забили тревогу лишь под утро. Вначале появились пожарные и предварительно определили причину возгорания. Потом приехала милиция и «Скорая помощь». Они с большей точностью определили причину смерти бывшего военврача. А совместные выводы прозвучали как приговор: смерть из-за собственной неосторожности, по халатности.

11Испания, 7 июня, вторник

Мягкий, словно оберегающий глаза, солнечный свет струился по каменной кровле террасы. Из нее открывался роскошный вид на голубую лагуну, обрамленную чистым белым песком, с неохотой отдающим свое тепло загорающим на пляже девушкам. Они отдыхают под звуки моря и доносящиеся из бара неаполитанские мелодии.

Лолита по гороскопу – Рыба. Девушка редко бывает веселой, чаще грустит. Оттого, наверное, ее смех необычно красив, в нем отчетливо звучит арфа. Николай Кокарев из той же водной стихии. И если Лолка вышла из воды подобно нимфе, то Николай вылез натурально раком.

– Вторая экспедиция в никуда, – проворчал он. – Вдруг меня убьют, а у меня дома дел невпроворот. Джеб, куда ты все время смотришь? – Не оборачиваясь, Кок указал большим пальцем за спину: – Одна девушка моя, а вторая уже давно не твоя. Только не говори, что Лолка часть твоей жизни и ты не можешь забыть ее… Ну все, немая сцена: «Герасим без звуковой карты». – Николай переключился на начальника. – Абрамов существо противное дальше некуда. Я по ночам его голос слышу: «Если ты парень башковитый – сам себе все добудешь. А дурак – хоть кристаллический шлем нацепи, все равно не поможет».

– Кок, заткнись, а? – лениво цыкнул на товарища Блинков. – Ты как парикмахер.

– Ну правильно! На художника каждый может рявкнуть.

Агентурная группа капитана Абрамова расположилась за продолговатым столом. Узорчатый навес защищал молодых людей от солнца. Эта терраса считалась административной частью отеля. Вход в нее один, из приемной патрона. Александр Абрамов вышел ненадолго, за что и поплатился.

– Знаете, что нам скажет Абрам на прощанье? – продолжал ворчать Кокарев. Он ткнул в газету, оставленную капитаном на столе, где прочел отрывок интервью с Кароль Буке: «В странах Латинской Америки пираний, анаконд и крокодилов больше, чем людей, а местные жители ведут настолько жалкое существование, что продают собственных детей либо бездетным иностранцам, либо сутенерам, либо торговцам органами». – А вот что нам скажет капитан: мол, обломитесь. И добавит: все не умирайте. Один должен пойти в качестве живого экспоната в музей ВМФ. Остальные – в воске.

Николай очень походил на пилота «Формулы-1» Ярно Трулли прической, резкими чертами, неуступчивостью. Коку редко удавалось быть впереди, и сам он порой называл себя аутсайдером.

Владимир Веселовский открыл иллюстрированный журнал-путеводитель, спонсируемый радиостанцией «Европа-Плюс», на странице, где в разделе «Проживание» не без гордости отметил отель «Берег мечты».

– Вы заметили, какая классная телка удостоила вниманием нашу «Мечту»? Какая кожа! Без изъяна.

– Кожа обезьяны, – по-своему истолковал Кок. – Видел я нашу рекламщицу. На пенсионерку тянет. Прячет в ночном столике средство для лечения анальных трещин. Голимая крольчиха. Труженица-дюраселл, блин.

– Нет, у нее классная кожа. Она поит ее термальной водой от Роше.

– Ну все, пацана поперло. Выйди из стресса, Весельчак, сходи в толчок, помассируй свою простату. Вы все чокнутые. И моя Ирка тоже свихнулась. Помешалась, блин, на «Дневниках Бриджит Джонс», запоями смотрит один и тот же фильм. Она возомнила себя Рене Зеллвегер! Но в ней, скажу вам честно, парни, многое от героинь Нонны Мордюковой. Знаете, как мы познакомились? А я вам скажу. Смотрю, скучает за столиком в кафешке аппетитная пышка. Подхожу, присаживаюсь, спрашиваю: «Как зовут-то тебя, рассыпчатая?» Она томно отвечает: «Рене». – «Ну надо же! Как мою прабабку. Ну ладно, как назвали, так и назвали. А меня Колином кличут. Чем занимаюсь? Наркотики продаю. Ну и по мелочам: генная инженерия, клонирование. Почему один? Семеро нас». А я тренировался накануне, Тимур мне фингал поставил. Она спрашивает: «А с глазом что не так?» – «На стройке заблудился, – отвечаю. – Смотрю, вываливается из темного подвала парень с арматурой. Ну, думаю, сейчас он мне дорогу к людям и покажет. Вижу, второй клон подтягивается, и тоже с прутком. Махнул – и мне прямо в глаз попал». Короче, хлебнул я первача и предлагаю подруге ночлег и трапезу получить у меня. Потом ее парень приходил со мной разбираться. На хакера похож: грустный, очки, бороденка.

– И парнем быть перестал он, – устало протянул Весельчак. Он направил бинокль в сторону женщины «с кожей без изъяна». Вовремя – он увидел, как неосторожным движением Анна Ренникова столкнула сотовый телефон со столика и этого не заметила.

– Ну все, – пробубнил «Трулли», провожая глазами Веселовского, – поплыл парняга! Пошел демонстрировать правила съема. Как белые карлики сливаются в экстазе. Отвратительное зрелище. Я скажу почему. Потому что белый карлик – очень старая звезда…

Очередной объект Владимира Веселовского отдыхал под тентом. Анна устроилась в удобном плетеном кресле. Ее элегантная накидка гармонировала с зелено-салатной скатертью столика и полосатой подушкой. Широкая соломенная шляпка и солнцезащитные очки скрывали ее глаза.

– Ваша «соковыжималка»? – спросил Весельчак, наклоняясь за мобильным телефоном клиентки. – Не против, если я внесу в него свой номер?

– Отвали, юноша, – холодно и с ленцой ответила женщина. Она на миг опустила очки на кончик носа, чтобы получше разглядеть этого высокого и мускулистого парня. Природа одарила Весельчака светлыми волосами и выразительными серыми глазами. У него были узкие бедра и широкие плечи. Сейчас он был одет в серую майку без рукавов, но с размашистым капюшоном. Он по привычке оттягивал майку, сунув большой палец в рукавный выем, демонстрируя накачанные грудные мышцы, шрам от пулевого ранения и пирсинг на соске.

– У тебя удивительные глаза, губы, – тут же отреагировал Весельчак. – Распишем вечерок под названием «Рандеву с королевой»? У самого синего моря – большая прогулка – голубая мечта. Попрыгаем с цветка на цветок. Я научу тебя состоянию невесомости.

– Мечтаешь? – спросила Анна.

– Где мечты, там дела.

– Боже, незабываемо…

– Сегодня вечером я приду сюда за запиской. В ней будет сказано, где ты оставила ключ от своего номера, и постскриптум: «Подожди, сразу не входи. Дай мне секунду, чтобы унять дрожь. Немного терпения, мой необыкновенный, и произойдет чудо».

Женщина хрипловато рассмеялась.

– Милый мальчик, если мне понадобится секс, я позову в номер пару блондинок. Я не люблю солнце, мне нравятся краски заката.

– Мне тоже нравится красное однотонное белье. Самое нижнее. Это будет прекрасный вечер вчетвером. Две блондинки против грязи. Они придут, даже если вы их не звали. Хочешь, я настрою твой телефон? Один длинный, два коротких – это звонок от меня. Так гудел «Титаник» перед отплытием. Уроним твое ожерелье в море?

– Тебя как зовут-то? – Анна сняла очки и не сдержала широкой улыбки. – Гель Против Угревой Сыпи?

– Для тебя я – Дельфин с мячиком.

Николай, не отрываясь от бинокля, комментировал:

– Смеется… Интересно, что он ей нашептал? Гад, он пересказывает ей мою лав стори!

– И чем ты недоволен? – спросил Тимур. – Предъяви ему, скажи, что ты теперь по-любому в доле.

– Рене Зеллвегер здесь, забыл? Чуть что: «Ах, ты не понимаешь, за что я на тебя обиделась? Ну тогда я тебе вообще ничего не скажу!» Надуется, замучишься сдувать. О, Весельчак кнопки на мобильнике жмет. Звонит, что ли, кому-то?

– Кок, тебе сколько лет? – спросил Джеб.

– Ну двадцать четыре. Хочешь сказать, что не тяну и на двадцать три?..

128 июня, среда

Анна Ренникова расположилась за столиком, укрытым от солнца полосатым «билайновским» тентом. Перед ней куча фотографий, пухлый блокнот с рабочими записями. Она берет то один, то другой снимок, подглядывает в наброски. Она мысленно выписывает характеры агентов Алекса Абрамова. Накануне она дала команду фотографам поснимать инструкторов, указав на них. Никого гримировать не надо. Снимки сделать в рабочей атмосфере, во время разговоров, обеда, на отдыхе.

Владимир Веселовский. Тип – мартовский кот. Он не придает особого значения нормам морали и этики. Он знает сладкий вкус легких побед. Слащав? Нет. Он похож на хоккеиста Сергея Федорова. Образ Веселовского скорее недоступный, чем наоборот, что приковывает внимание женщин, вызывает страсть, но в то же время недоступность, знание себе цены отталкивает слабый пол. Одним словом, знаменитость, пусть даже в образе. Для узкого круга фанатов конфетка. И неважно, что он по натуре кобель. Важно, что у него богатый выбор.

Николай Кокарев. Оболтус. Запросто может подменить Нагиева в его телепередаче. Можно послушать его, но через минуту все забудешь. Внешность… натурального морского разбойника. Эти длинные крашеные волосы, стянутые пестрой банданой, козлиная бородка. Постричь, побрить? Получится комикс. Анна Ренникова разобралась в безудержной болтовне Кока. Скорее всего, за ним закрепилась слава болтуна, и он уже не может отступить от этого клише, увязая все глубже и глубже.