Мне душу рвет чужая боль

Большие глаза с длиннющими ресницами, сдобное розовощекое лицо, пухлые губки… Она была хороша собой, и тем сильней Илью задело ее возмущение в свой адрес.

– Извините.

Он отпустил сумку, и девушка продолжила свой путь. Но тут ремешки на их сумках натянулись, и они встали, что называется, в сцепку.

– Зачем ты это сделал? – не столько возмущенно, сколько обиженно спросила она.

– Это не я, это само…

– А за сумку зачем хватал?

– Потому что моя сумка за вами… за тобой потянулась…

Баш на баш, «ты» на «ты»…

Девушка попробовала отцепиться, но тщетно.

– Мне выходить надо, – нервно сказала она.

– Тогда я с тобой.

Они вместе вышли из троллейбуса, и только тогда им удалось расцепиться.

– Да, с тобой не соскучишься! – иронично посмотрела на него девушка.

Она была, что называется, в теле. Но хороша… Белая блузка с глубоким и широким вырезом, из-за чего пышный упругий бюст был открыт чуть ли не наполовину. Чудная картина…

– Да я не нарочно, – смущенно пробормотал Илья, старательно удерживая себя от соблазна уронить глаза в разрез блузки.

– Не нарочно, – передразнила его девушка.

Илья вдруг вспомнил, что находится при исполнении, более того, он без пяти минут офицер милиции. Он просто обязан держать марку.

– Знаешь, анекдот такой есть, – взбодрившись, сказал он. – Два поезда идут друг другу навстречу и по одному пути. Шли, шли и разошлись, не врезались. И почему? А потому что не судьба.

– Это ты к чему? – спросила она, с интересом рассматривая его.

– А к тому, что мы не должны были сцепиться. А сцепились. Потому что судьба… А вообще-то, фирма так называется, которая мне нужна. Это на другой остановке…

– Ты в этом уверен? – интригующе посмотрела на него девушка. – Вообще-то у нас в городе одна фирма с таким судьбоносным названием. – Немного подумав, добавила: – И я, между прочим, там работаю…

– Ремонтно-строительная фирма?

– Да.

– Улица Максимова, восемь.

– Дом восемь, корпус два…

– Тогда нам дальше надо ехать.

– Почему?

– Потому что это следующая остановка.

– Не угадал. Остановка – эта. И я сейчас в офис иду. Тут недалеко.

– Хочешь не хочешь, а надо тебя проводить, – улыбнулся Илья. – Потому что судьба… Так же ваша фирма называется?

– Вообще-то меня Лада зовут.

– Илья.

Они медленно двинулись в направлении, которое задала девушка.

– А тебе что, ремонт квартиры нужно или что? – спросила она.

– До квартиры я пока не дорос. А кем ты работаешь?

– Секретарь-специалист. Договора, прием на работу, чай-кофе, все такое…

– Ты, наверное, в курсе событий. Там у вас недавно, говорят, инцидент неприятный был. Клиент с рабочим поругался, деньги отказался платить. Павильон в торговом центре на Ульяновской, фамилия клиента Стежков…

– Неприятный тип, – поморщилась Лада.

– А рабочий? Ну, из-за которого сыр-бор?

– Тоже тип. Но приятный… Слушай, а ты об этом откуда знаешь?

– Оперативная информация. Из уголовного розыска. А сам я – оперуполномоченный уголовного розыска. Будущий лейтенант милиции Колосков.

– Что значит будущий?

– Я на стажировке сейчас. А в июле уже академию закончу, погоны получу.

– Это, конечно, хорошо. А что тебе от меня надо?

– Ну, не совсем от тебя. Меня инцидент интересует, с гражданином Стежковым… Может, в кафе зайдем? Жарко что-то сегодня, а там мороженое…

Илью, безусловно, радовало, что подобно бывалому оперативнику он смог установить контакт с человеком, который мог дать ему информацию об интересующем его субъекте. Неплохо было бы закрепить успех, и не только оперативный. Тем более что на пути попалось летнее кафе.

Лада от приглашения не отказалась. Илья сделал заказ и продолжил наступление на служебном фронте, не забывая о личном.

– Так что это за парень, с которым Стежков поцапался? – спросил он.

– Парень как парень.

– Ты говорила, приятный тип.

– Говорила… У него судимость, а все равно приятный. И на внешность, и поговорить с ним… Ну, не то чтобы интересно. Он вообще мало говорил, больше молчал. Но молчание тоже бывает приятным…

– Увы, молчать я не стану.

– А жаль… А зачем тебе Валентин?

– Кто?

– Валентин. Парня так зовут, которым ты интересуешься? Валентин Шведов.

– А-а, ну да… Судимость у него…

Илья хорошо помнил одну из заповедей, которые необходимо соблюдать при работе с источником информации, – не спрашивать, как будто ничего не знаешь, а уточнять. И вид у тебя должен быть таким, как будто все тебе известно, вплоть до цвета носков, которые носит преступник.

– Судимость, – кивнул Лада.

– И как же вы его с судимостью взяли?

– А что, если судимый, то не человек?.. Вообще-то мы судимых стараемся не брать, но за Валентина его родственник похлопотал. Он у Игоря Игоревича на собеседовании был, нормально все прошло. И дядя Миша говорит, что парень смышленый…

– Игорь Игоревич… Это, кажется…

– Директор нашей фирмы, – подсказала Лада. – А дядя Миша – бригадир. Валентин у него работал.

– Работал? Почему в прошедшем времени?

– Потому что уволиться он хотел.

– Почему?

– Дядя Миша сказал ему, что клиент из-за него деньги платить не хочет. Он всего лишь сказал ему, а тот сказал, что увольняется…

– Такой обидчивый?

– Я так поняла, что да, – кивнула девушка.

– И давно он уволился?

– Он не уволился. Хотел, но не уволился… А было это во вторник.

– Во вторник, – в раздумье сказал Илья. – А в четверг Стежкова убили.

– Стежкова?! Убили?! – Лада недоуменно вскинула брови. – Кто?

– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, – с видом бывалого человека, напирая на басы, сказал он. – Как ты думаешь, Шведов мог это сделать?

– Шведов?! Шведов – нет.

– Ты в этом уверена?

– Как я могу быть в чем-то уверена? Нет, конечно… Но Шведов не из тех, кто может убить…

– Но у него судимость… За что, кстати?

– За убийство… Бандиты девушку его убили, он одного бандита догнал и убил. Голыми руками убил! – не без восхищения сказала Лада. – Из-за девушки!.. И скажи только, что он не прав.

– Ну, я не знаю, – растерялся Илья.

– Ты что, не стал бы мстить за свою девушку?

– Стал бы… Ну, если за свою, то стал бы…

– А Валентину за свою мстить нельзя?

– Это ты о чем?

– О том, что такие, как ты, его и посадили.

– Я его не сажал.

– Ничего, у тебя еще все впереди. Сейчас найдешь Валентина и посадишь его. А что, если он одного бандита убил, то и другого мог! У вас в милиции своя логика. Зачем убийцу искать, если можно судимого посадить… Работать не хотите, вам бы чтобы попроще и побыстрей, а человек потом страдай…

– Ну вот, старые песни о главном. Бандиты хорошие, а милиция плохая… Кстати, с чего ты взяла, что Стежков – бандит?

– Потому что вел себя, как бандит. Приехал к нам, пальцы веером, мат-перемат… Я вас, говорит, еще и на счетчик поставлю. Братва, дескать, подъедет, мало не покажется… Жуткий тип.

– Ну, это же не значит, что его можно убивать.

– А кто говорит, что можно?

– Ну, ты же Шведова выгораживаешь.

– Так он же не убивал…

– Но в тюрьме сидел?

– Ну, вот и логика, о которой я говорила… – снисходительно усмехнулась Лада. – Быть тебе генералом, будущий лейтенант, если так работать будешь…

– Буду я генералом или нет, а работать я буду, как надо. И невиновных сажать не буду…

– Все так говорят… Ты, Илья, извини, – спохватилась девушка. – Что-то я не с того завелась…

– Тебе нравится Валентин? – в упор спросил Илья.

С одной стороны, ему пришлась по нраву резкость и решительность, с которой он задал этот вопрос. С другой стороны, ему было неприятно от мысли, что у Лады могли быть отношения с другими мужчинами.

– Разве я это говорила? – порозовела она.

– Нет, но я понял.

– Что ты понял?.. Ну, допустим, нравится. И что?

– У вас что-то было?

– Было – не было, не твое дело!.. Не было у нас ничего… Да и не могло быть. Он такой…

Лада запнулась, не в состоянии с ходу подобрать слова, чтобы описать парня.

– Какой такой?

– Ну, как бы тебе сказать… Знаешь, есть красивые мужчины, но мимо них спокойно проходишь. А есть такие, что чуть красивей обезьяны, но от них заводишься, потому что в них что-то такое сильное… Так вот, Валентин и красивый сам по себе, и это что-то сильное… Только на меня он даже и не смотрел, – с сожалением сказала девушка. – Видел бы ты, какие женщины им интересуются…

– Какие?

– Да тут одна недавно приезжала. Мисс Закачаешься. Красивая – хоть картины рисуй… Шведовым интересовалась. Хотела, чтобы он ей ремонт в квартире сделал. Чтобы только он и больше никого. Я ей говорю, что он не умеет ничего, только полы стелить научили, а ей все равно. Ничего, говорит, научится… Видел бы ты, как она одета. Шик! А машина – тебе такая и не снилась…

– Зачем ей Шведов был нужен?

– Я же говорю, чтобы ремонт ей сделал. Мастерок ей его нужен… Совратить его хочет. Он у нее в квартире работает, а она к нему ездит, ход работ проверять… Я так поняла, она его хочет, а он – нет… Он вообще ни с кем не хочет.

– Может, он вообще женщинами не интересуется? – неосторожно предположил Илья.

За что и поплатился.

– Дурак!.. Извини, сорвалось… Пойми, он ту девушку очень любил, которую убили. После нее ему никто не нужен.

– Ну, может быть… А что за мисс к нему приезжала?

– Я бы сказала, миссис. Обручалка у нее на пальце… А зовут ее… Как зовут, не сказала. И фамилию не назвала.

– Почему?

– Я же говорю, муж у нее. Страхуется баба… А муж у нее, наверное, крутой. Узнает про Валентина, голову оторвет…

– Ну а квартира, где она ремонт хочет сделать? Адрес она оставила?

– Да, наверное. Она потом с Игорем Игоревичем говорила. Он что-то в блокнот записал. А потом, когда Валентин заявление принес, он ему адрес этот дал, сказал, что там работа для него.

– И что, взял он адрес?

– Взял.

– И работает.

– Ну, вроде да. Жалоб пока не поступало…

– А где Шведов живет, адрес знаешь?

– И адрес, и телефон, это у меня записано…

– Мне бы твой телефон записать, – улыбнулся Илья.

– Зачем? – со сдержанным кокетством посмотрела на него Лада.

– За тем, чтобы позвонить тебе. О планах на вечер узнать…

О планах на вечер он узнал в тот же час. А где живет Валентин Шведов без пяти минут лейтенант Колосков узнал, когда она пришла к нему на свидание. Она же сообщила ему и адрес квартиры, в которой он должен был сейчас делать ремонт.

Глава 6

Даже если ты не мастер, но работаешь с желанием и напором, дело будет тебя бояться. Валентин хотел закончить ремонт квартиры в срок, подвластный опытному специалисту, поэтому сегодня за шпатель он взялся с раннего утра. Работа спорилась, и до обеда он успел загрунтовать все стены в комнате. До вечера он планировал нанести слой выравнивающей смеси. Материал для этого был, инструменты тоже… Помощника бы ему, чтобы дело быстро продвигалось. Но почему-то приходится работать в одиночестве. Странные причуды заказчика…

Он приготовил бутерброд для кофе, когда в дверь постучали. Это мог быть дядя Миша, его шеф и прораб одновременно. Поэтому Валентин открыл дверь безбоязненно. И оторопел, увидев на пороге Кристину. Прекрасная и благоухающая искусительница. А он в грязном комбинезоне, весь в пыли.

– Что, не ждал? – спросила она, с интересом и без всякой брезгливости рассматривая его.

– Ждал, – усмехнулся он. – От тебя всегда что-то ждешь.

– Я смотрю, тебе весело, – жеманно и чуточку смущенно сказала она.

– А чего грустить? Солнце еще высоко, работать еще и работать… Чего стоишь, как неприкаянная? Проходи. Чувствуй себя как дома… В своей квартире…

Он задавался вопросом, кто хозяин этой квартиры; догадки у него были, и сейчас они сложились в единый ответ.

– И как ты угадал? – переступая порог, спросила она.

– А как ты адрес узнала?

– Может, я за тобой следила?.. Что ты на это скажешь? – пытливо посмотрела на него Кристина.

Она ясно давала ему понять, что готова ради него на многое. И бегать за ним будет, пока он не ответит взаимностью на ее тайные желания.

– И скажу, – пристально и с выразительной улыбкой глянул на нее Валентин. – Скажу, что не дело тебе бегать за мной… А ты бегаешь. Но это мне в упрек, а не тебе… И если можно, я мог бы исправить ошибку…

– Как? – заинтригованно, как будто в ожидании чуда спросила она.

– Как говаривал поручик Ржевский, за это можно получить – или по морде, или по удовольствию. Я бы, конечно, хотел получить удовольствие. Но готов и по морде…

В конце концов, он не стыдлива красна девица, чтобы бегать от любви. Он уже совсем не тот, что был совсем недавно. Он готов любить, он готов работать сутки напролет, не зная усталости. Как будто сто пудов психологического груза с души скинул…

– За что? – подавшись к нему, спросила Кристина.

– А за это, – Валентин уверенно обнял ее за талию, привлек к себе.

По морде он получил, но не кулаком, а губами. Кристина целовала его жадно и глубоко, так, что терпение иссякло вмиг. В комнате – ремонт полным ходом, но на кухне более-менее терпимо. Раскладушка с матрацем, две табуретки, одна из которых заменяла стол… Но раскладушку Валентин оставил на потом. Он подтолкнул Кристину к окну, и она правильно все поняла. Руками оперлась о подоконник, подалась задом к нему…

Дошла очередь и до раскладушки, которая сложилась под ними в пласт, о чем они догадались лишь после того, как он выплеснул из себя животные инстинкты.

Какое-то время они молча лежали в желанном изнеможении. Первой заговорила Кристина.

– За что ты со мной так? – с наигранным возмущением и рвущейся наружу счастливой улыбкой спросила она.

– Не за что, а почему… Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть красивой такой…

– Ты смотри, распелся… Что с тобой? Я тебя не узнаю…

– Я и сам себя не узнаю.

– Ты вернулся к жизни.

– Ну а кто мой доктор?

– Ты мне льстишь.

– Ты мне тоже… Как вышло, что я отделываю эту квартиру?

– Так и вышло… Кофе в постель подашь?

– Если это кофе…

– И если это постель, – светло улыбнувшись, Кристина поднялась с разобранной раскладушки, одернула смятую и даже треснувшую где-то по шву юбку.

– Чем богаты, тем и рады…

– Мы, в общем-то, не жалуемся. Но надо бы придумать что-нибудь получше.

Она подняла с пыльного пола модельную сумочку, достала сигареты, щелкнула зажигалкой, с удовольствием глубоко затянулась.

– Так хорошо, что и ты не нужен, – празднично улыбнулась она. – Но это минут на двадцать, на больше и не надейся. Снова тебя захочу…

– И никуда нам друг от друга не деться… Что-то на лирику тянет.

– Может, влюбился?

– Ага, в тебя… Шучу… А может, и нет…

– Не надо шутить, – просительно посмотрела на него Кристина.

Казалось, она боится, что Валентин снова превратится в мрачного буку, который не так давно отказал ей во взаимности… В принципе, это могло произойти – когда-нибудь, но не сейчас. Он чувствовал, что заряда хорошего, празднично-трудового настроения хватит ему надолго.

– Может, и не шучу… Ты мне так и не сказала, зачем я здесь?

– А чем мы с тобой здесь занимались? Это и есть ответ… Я купила эту квартиру, ты сделаешь здесь ремонт, и мы будем здесь иногда встречаться… Для этого я и купила эту квартиру, чтобы здесь встречаться. А тебя наняла для того, чтобы начать встречаться уже сейчас…

– Как ты могла меня нанять?

– Я же дала понять, что следила за тобой… Да, Валентин, я так далеко зашла… Ты будешь во мне дикие желания, которые нельзя прогнать, можно только приручить. А если можно прогнать, то вместе с тобой… Но я не хочу, чтобы ты уходил. Может, когда-то и хотела, а сейчас нет…

– Когда хотела?

– Когда тебя посадили. Думала, с глаз долой – из сердца вон… А ведь я не думала о тебе. Первое время думала, а потом перестала… Пока ты снова не появился. Ты – моя чума, ты моя зараза… Ты меня извини, но мне уже пора…

– Уходишь?

– Да, но завтра я буду… Будешь меня ждать?

Валентин слегка загрустил. Он хотел Кристину и не боялся встречаться с ней втайне от ее мужа. Но если бы они встречались где-нибудь на нейтральной или, лучше всего, на его территории, а она предлагала ему свою собственную квартиру. Не хотел он быть в роли содержанки…

– Буду, – нехотя кивнул он. – Но завтра я буду работать. И послезавтра. Освою ремонт квартиры, буду зарабатывать деньги. И квартира у меня будет своя…

– Если ты такой гордый, я не стану платить тебе за ремонт. Сделаешь все, и считай, что эта квартира – твоя наполовину… Как тебе такой вариант?

– Не очень. Но завтра я точно буду здесь.

– Тогда и поговорим…

Прежде чем уйти, Кристина крепко поцеловала его в губы. Долгий поцелуй, жаркий. Чувствовалось, что она не хочет уходить…

И все же она ушла. Валентин снова взялся за работу, но стук в дверь отвлек его. Он с облегчением подумал, что дядя Миша приехал вовремя, уже после того, как они закончили с Кристиной… Но и в этот раз он ошибся, вместо бригадира он увидел две хмурые личности.

– Гражданин Шведов? – спросил худощавый молодой человек с угнетающим взглядом.

– Допустим, – через силу улыбнулся Валентин.

– Капитан Косыгин, уголовный розыск ОВД Битово. Вам надо проехаться с нами.

– Вы думаете, это мне надо? Нет, это мне совсем не надо…

– Я бы не советовал вам тратить время на глупые разговоры… Или вы чего-то боитесь? – пристально всматриваясь в него, жестко спросил Косыгин.

– Боюсь. Врываетесь ко мне в дом, в глазах бензопила… А что я такого сделал?

– Вот это вы нам и расскажете, что вы сделали.

– Во-первых, я ничего такого не делал. А во-вторых, вы правы, разговоры у вас глупые, и не надо тратить на них время…

Кто-кто, а Валентин прекрасно знал, что спорить с ментами – себе дороже. И легкой походкой, но с камнем на душе сел в машину, на которой приехали за ним оперативники.

Он предполагал, о чем зайдет разговор. Но не думал, что окажется в кабинете старого знакомого. Печально известный капитан Комов, ныне майор и целый зам начальника ОВД. Это он когда-то пытался навесить на него убийство Лиды.

Комов сидел за столом и что-то писал. Не отрывая глаз от бумаги, он махнул рукой, показывая, что Валентин может присесть.

– Что, Шведов, снова за старое? – даже не глянув на него, спросил он.

– Это вы о чем, товарищ начальник?

– Да все о том же, Шведов. Где ты был ночью с шестнадцатого на семнадцатого мая?

– Какого года?

– Этого, Шведов, этого, – подняв на него глаза, с начальственным раздражением в голосе сказал Комов.

– Кого на этот раз мне пришить хотите? – угрюмо усмехнулся Валентин.

– А кого ты пришил, того и пришьем.

– Я его не пришил, я его пристрелил…

– Кого ты пристрелил? – вскинулся майор.

– Дюбель. Дюбель его зовут.

– Кто такой?

– Ни кто, а что. Дюбель обыкновенный, я его пристрелил, из монтажного пистолета. Точно в стену вогнал… Ремонт я в квартире делал. В ночь с шестнадцатого на семнадцатого мая… Было бы хорошо, если бы его пришил. Так, чтобы соседи ничего не слышали. А то этот дурацкий закон о тишине… То есть закон совершенно правильный. Если с точки зрения нормального человека. А когда ремонт делаешь, это уже с психикой ненормально, как будто в другом измерении живешь, нормальные законы идиотскими кажутся…

– Ты, Шведов, мне здесь ваньку не валяй, – еще больше посуровел Комов.

– Да не Ванька он, а дюбель…

– Еще что-нибудь мне про дюбель скажи! Я тебе тогда скажу про дюпель, которым тебя под нары затолкали.

– Что?! – вскипел Валентин. – Что ты сказал, мусор!

Майор применил против него запрещенный прием. И если он хотел вывести его из себя, он с лихвой выполнил свою задачу… Мразь ментовская!.. Валентин едва сдержался, чтобы не пустить в ход кулаки. И Комов понял, что творится у него внутри.

– А зачем ты меня оскорбляешь? – в праведном гневе спросил он и, поднявшись со своего места, приблизился к Валентину, зашел к нему сзади и резким привычным движением свел вместе его руки.

И тут же на запястьях защелкнулись стальные браслеты наручников.

– Это чтобы ты не дергался… Ну так что, будем говорить про дюбель?

– Не было ничего… Не было ничего, мусор! – взвыл от отчаяния Валентин.

Он хорошо помнил свою первую ночь в общей камере. Он ждал, когда за ним придут, и был готов к нападению. Силы были неравны, но он держался, несмотря ни на что. Его избили до полусмерти, но до позорного контакта так и не дошло. Следующей ночью ему досталось еще больше, но и он, сопротивляясь, сломал кому-то челюсть. Его и самого после того случая отправили в тюремную больничку, где он провел две недели на правах изгоя. Потом снова была общая хата, где Валентина снова загнали под нары. Он терпеливо сносил боль унижения и подлые пинки в спину, но с ревом и зубами готов был вгрызаться в горло каждому, кто тянул к нему грязные руки. Он сохранил себя в целости, но как был презираемым существом низшего сорта, так и ушел на этап… Знал бы кто, как тяжело ему пришлось на пересылках и в зоне, сколько раз пытались его растоптать и размазать по полу. Знал бы кто, как ненавидел он уголовных ублюдков, которые травили его все шесть лет, унижали, сравнивая с грязью. Его сгибали, по нему ходили, но так никому не удалось окончательно сломить его. Да, он был опущенным, но никто так и не смог назвать его «законтаченным», но того, что он перенес, выживая в кромешном аду, хватило бы на целую вечность вольной жизни… И теперь майор, который в свое время из кожи вон лез, чтобы он получил максимальный срок, смеет упрекать его в том, чего не было, но должно было быть. И скажи после этого, что он не мусор. Погань ментовская!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.