Любовь считает до трех (сборник)

Шарик упал в ячейку «28». На долю секунды замер – и перепрыгнул в соседнюю лунку.

– Двенадцать, красное. – Провозгласил крупье.

Варя уже привычным движением забрала выигрыш (зря она ругалась на Макса: играть – это все-таки безумно здорово!) и обратилась к подстрекателю:

– Давайте свой зуб!

– Что? – опешил тот.

– Только что сами сказали, что даете зуб за то, что выпадет 19–36.

– Ну ошибся, – не растерялся надоедала. – Но в следующий раз – точно выпадет.

Варя только вздохнула…

Она взяла очередные фишки, потянулась к зеленому сукну – и вдруг отдернула руку.

– Ставьте, ставьте, ведь вам так везет! – подбодрил Варю неугомонный болельщик.

Но она только покачала головой.

«Как-то все очень легко. До странности легко… Но разве легкость бывает бесконечной?»

Нет, нужно переждать. И подумать, как вести себя дальше.

Варя встала из-за стола, предложила свое место надоедале-болельщику:

– Эй, товарищ советчик! Хотите поиграть?

– Но вам нельзя уходить! – тоскливо воззвал мужичонка. – Раз везет – грех вставать из-за стола! Спугнете удачу!..

– Я со своей удачей как-нибудь сама разберусь, – буркнула Варя.

Отошла от рулеточного стола, присела в стороне на диванчик. Выигранные фишки приятно оттягивали карман. На новую путевку она, конечно, не заработала – зато на сумочку теперь точно хватит. И на туфли в тон к сумочке… Да и Макса она теперь понимает: действительно, выигрывать очень приятно. Такая эйфория накатывает! И особенно греет, что деньги достались совершенно даром, безо всяких усилий, без единой проблемы! Так и хочется продолжать, продолжать, наполнять карманы, выслушивать поздравления!..

«Продолжать – и, как Макс, проиграть все. Нет уж. Пойду-ка я лучше домой. А сначала – в магазин, за новой сумочкой».

Варя встала с диванчика и направилась к выходу. Но, хоть и решила уходить, шла она не спеша. Поглядывала, что за игра идет на столах, какие выпадают цифры, как ведут себя победители и побежденные. И вот что странно: чем ближе к выходу, тем медленнее двигались ноги. Так и хочется притормозить и попытать удачу еще раз! Тем более что вот за этим столом «черное» выпадало уже двенадцать раз подряд, а на соседней рулетке, наоборот, вылезает только красное… Грех еще раз не испробовать теорию казиношной вероятности!

И Варя совсем было остановилась, потянулась в карман за фишками, да отдернула руку. Вспомнила предателя Макса. И поняла, что его в казино, видно, охватили такие же чувства: «Мне везет, мне дико везет, а дальше повезет еще больше!!!»

«Стоп, – строго сказала себе Варя. – Я на эту удочку не куплюсь. Бегом отсюда! Подальше из сумасшедшего места! В магазин, за новой сумочкой!»

Она засунула выигрыш поглубже в карман и, как могла, ускорила шаг.

Но у выхода вдруг резко остановилась – опять у рулеточного стола. Будто какой-то невидимый голос приказал: «Стой и смотри!»

Варя давно привыкла, что внутренний голос плохого не подскажет и не обманет. Не зря же, например, интуиция весь ноябрь с декабрем вопила, что никаких островов у них с Максом не выйдет…

Но только зачем ей этот стол?

Здесь играли по-крупному: минимальная ставка составляла пятьсот долларов. Игрок был, что естественно, один-единственный. Он настолько резко выбивался из типичной казиношной публики, что Варя им поневоле залюбовалась. Мужчина, уже в летах, виски седые, холодные глаза, жесткий рот, сильные руки… В общем, хотя и немолод, а красавцу Максу сто очков даст.

«Да, вот он, первый не сумасшедший, – оценила Варя. – Явно серьезный, умный и здравомыслящий человек. Только почему в его глазах такая тоска? И почему он так волнуется?»

А человек действительно волновался. Не замечая Варю и никак на нее не реагируя, он вертел в руках три фишки по пятьсот долларов.

– Делайте ваши ставки, – вкрадчиво попросил крупье.

Человек кивнул, рулетка завертелась…

Варя замерла. Ее руки зачем-то тоже нащупали в кармане фишки – и выигрышные, и те, с которыми она пришла. Получилось пятнадцать раз по сто, как раз полторы тысячи.

Бешено щелкая, по кругу носился шарик, а мужчина все сидел, полуприкрыв глаза…

– Ставки заканчиваются… – разочарованно провозгласил крупье.

И в этот момент мужчина стремительным движением швырнул дилеру фишки и приказал:

– По пятьсот в номера – пять, десять и двадцать три.

Пока крупье выполнял приказание, Варя молнией метнулась к столу и под крик крупье «Ставок больше нет!» тоже поместила свои полторы тысячи на пять, десять и двадцать три.

Игрок наградил ее заинтересованным взглядом, но ничего не сказал.

Рулетка все замедляла и замедляла бег, и наконец шарик неохотно выбрал для себя гнездышко.

Крупье мимолетно взглянул на рулеточный круг и растерянно выдохнул:

– Десять, черное.

«Десять, черное?!»

Варя не верила своим глазам: такого не может быть!!! Но факт есть факт: это ее пять стодолларовых фишек прижали прозрачной гирькой, и именно ей жалко улыбнулся крупье, бормоча:

– Ваш выигрыш – семнадцать с половиной тысяч.

Такую же сумму он отсчитал и мужчине с грустными глазами. Тот с достоинством принял фишки и, больше не глядя на Варю, отправился к кассе…

А Варя снова вернулась на диванчик. Она пока еще не осознала, что вдруг, внезапно стала богатой. Нет, она просто провожала партнера по игре растерянным взглядом и никак не могла прийти в себя.

Мужчина, поневоле подсказавший ей, куда ставить, быстро получил в кассе деньги и стремительно покинул казино. И все внимание, связанное с большим выигрышем, досталось Варе. На нее поглядывали, ее явно обсуждали, а кто и пальцем показывал. В глазах игроков читалась неприкрытая зависть, и это было приятно. Смурные мужики в казиношной униформе – видно, охранники – смотрели на нее подозрительно, но Варю их подозрения не волновали, она играла честно. А вот то, что к ней парочка крепких парней присматривается – типичные братки, с цепурами и печатками, ей совсем не понравилось… Впрочем, что они ей сделают?! На дворе – двадцать первый век, бандитский беспредел, кажется, канул в прошлое, а в казино полно охраны. Так что будем думать о хорошем! Интересно все-таки: почему она решила рискнуть всеми деньгами и поставила на те же числа, что и загадочный мужик? Почему она НЕ СОМНЕВАЛАСЬ в том, что он выиграет? Только потому, что этот игрок совсем не выглядел сумасшедшим и Варе показалось, что он играет осмысленно? Но разве можно играть осмысленно в слепую рулетку?

Впрочем, что гадать – нужно просто радоваться! А еще лучше: быстрее убираться из казино, пока оно ее еще какой-нибудь игрой не соблазнило…

Все, ухожу. Хотя… хотя… вон на той рулетке, в самом дальнем углу, явно происходит что-то сногсшибательное: народ кричит, волнуется, воздевает руки. Нет, она не будет играть! Она только посмотрит…

– Что тут у вас? – тихо спросила Варя у игроков.

Ей охотно откликнулся целый хор:

– Да «красное» взбесилось! В двадцать пятый раз подряд выпадает!

Азартные игроки, окружившие стол, с маниакальным упорством ставили на черное. Варя насчитала: крупье еще шарик не завертел, а значок «черного» на сукне прикрывает уже как минимум тысяч двадцать долларов!

«Ладно! – бесшабашно решила Варя. – Денег у меня полно. Подумаешь, тысчонка!»

Подумала – и сама не поверила, что в голове такая мысль могла возникнуть. «Подумаешь, тысчонка!» И это – о тысяче долларов!!! О деньгах, которые ей платят за целый роман!!!

Но азартная часть ее души голосу разума не вняла. Возопила: «Да ладно, штукой больше, штукой меньше!»

И Варя небрежно протиснулась сквозь толпу и поместила две фишки по пятьсот долларов… на красное.

– Что ты делаешь!.. – приглушенным хором выдохнули игроки.

Крупье усмехнулся и завертел шарик. Пока тот плясал, опоздавшие все подкидывали и подкидывали деньги на черное. А Варя, зараженная всеобщим азартом, подбросила еще пару тысяч на красное.

– Балной дэвушка, – констатировал какой-то кавказец.

Вариному примеру последовала только одна женщина – в скромном черном костюме, с траурным платком в волосах и с грустными глазами. Она тоже положила пятьсот долларов на красное и, Варя могла поклясться, совсем не по-траурному ей подмигнула.

– Тридцать, красное, – возвестил крупье.

«Да если так и дальше пойдет, я скоро все на свете купить смогу! Может быть, даже тот остров, на который мы с Максом так и не поехали! – восторженно подумала Варя. – Деньги уже просто в карманы не помещаются! И почему же я раньше никогда не ходила в казино, а только и знала: киснуть над своими глупыми романами?!»

Крупье с грустным вздохом выдал ей очередные три тысячи выигрыша, а игроки и болельщики снова зааплодировали и снова начали возмущаться, когда Варя встала из-за стола:

– Не уходи! Удачу спугнешь! Продолжай!!!

Только женщина в траурном одеянии твердо сказала, перекрикивая рев горе-советчиков:

– Пусть уходит! Какое ваше дело?

– Но сейчас уж точно черное выпадет! – хором возмутились игроки.

– Это вы давно обещаете, – насмешливо констатировала женщина в траурном одеянии. И шепотом посоветовала Варе: – Уходи, дочка, уходи домой. Пока при деньгах…

Из-за игорного стола Варя встала, но уходить не спешила. Опять посидела на диванчике, понаблюдала, как, к отчаянию и ужасу игроков, красное выпало и в двадцать седьмой, и в двадцать восьмой, и в двадцать девятый раз…

Женщина в траурном одеянии осталась за столом, но тоже больше не играла. Только наблюдала за игроками и, кажется, упивалась гаммой отчаяния, тоски и безнадежности на их лицах…

«Вампирша какая-то, – решила Варя. – От нее надо держаться подальше. И вообще – давно пора бежать отсюда!»

Но только уйти у нее никак не получалось: словно бес какой-то приклеил ее к казино, к этому рулеточному столу, и никак не отпускал…

И вдруг Варя увидела: траурная женщина достает из сумочки три фишки по пятьсот долларов…

«Та-ак… Это интересно…»

Варя сразу подобралась.

Она тут же подошла к рулеточному столу, нащупала в карманах деньги-фишки и замерла.

– Делайте ваши ставки! – устало попросил крупье.

На стол посыпались фишки. Траурная женщина сидела не шевелясь. Казалось, она к чему-то прислушивается… или чего-то ждет?

Бешено затрещал, завертелся шарик… Варя почувствовала, как желудок наполняется томительным холодком…

– Ставки заканчиваются, – буркнул крупье.

Траурная женщина по-прежнему сидела словно изваяние.

И только когда шарик начал утихать, прыгая по ячейкам все ленивее и ленивее, женщина сделала быстрое движение и швырнула свои фишки на стол. Два, двадцать пять и семнадцать.

Варя успела повторить ее действия. Она почему-то не сомневалась: ей повезет.

* * *

Варя уходила из казино самым счастливым человеком в мире. С ума сойти, у нее болит плечо! А почему? А потому, что на нем висит тяжелая сумка. Тяжелая от денег! От долларов!!! Вот это она повеселилась! Вот это праздник у нее будет! Какие там Максы, какие жалкие острова?! Она теперь может делать все, что захочет. Хочет – поедет в кругосветку, первым классом, хоть завтра. Или – останется в Москве, но пару лет вообще не будет работать. Или – купит себе очень-очень шикарную машину…

«Ладно, успею еще решить, как их потратить, – охладила она себя. – Главное – только в казино не вернуться и эти деньги не проиграть».

Танцующей походкой Варя подошла к гардеробу и – кутить так кутить – вместе с номерком протянула старенькому гардеробщику целых пятьдесят долларов (еще с утра пятьдесят долларов – было много, ну а сейчас – вполне сгодятся на небольшие чаевые).

– Спасибо, ласточка! – просиял старикашка и галантно подал ей шубку.

Из казино Варя выходила как королева – шаг от бедра, снисходительная улыбка, безупречная осанка… Она улыбалась приятным мыслям и, конечно, не заметила, что учтивый гардеробщик внимательно смотрит ей вслед, а в глазах его блестит неприкрытая тревога.

* * *

Варя ничего не успела даже понять. Сначала была зимняя, красивая улица – с огоньками иллюминации, терпким запахом мандаринов, наряженными елками почти в каждом окошке. Варю переполняли радость, и лихость, и легкость, а главное – она твердо верила и знала: теперь у нее все будет хорошо. На этой мысли, что все хорошо, она и почувствовала, как ее грубо хватают и разворачивают чьи-то злые руки… А потом – рывок, удар, короткий всплеск боли, сумочку вырывают из рук… И дальше ничего. Пустота.

* * *

Черно и пусто было очень долго. Варя будто бороздила безвоздушное пространство, а кругом – глухая ночь и полная невесомость. И в голове – гулко, словно в заброшенной церкви… И так хорошо, и не надо ни о чем думать – просто паришь в темноте, ничего не ждешь и ни на что не надеешься… Если это и есть конец, то он не очень страшный, только немножко холодно и непонятно…

Но вдруг темень начала сереть, рассыпаться на куски, задрожала, заколыхалась… Потом рассыпалась, и Варя почувствовала: она все-таки еще здесь, на Земле. А вместе с сознанием пришла боль: всепоглощающая, она давила на грудь, голову, ноги, пальцем пошевелить – и то было невозможно.

Варя попыталась открыть глаза – в висках тут же заполыхали молнии, колючие, злые.

Тогда она застонала – и тут же почувствовала на своей щеке ласковую, успокаивающую ладонь. И услышала мягкий женский голос:

– Тихо, девочка, тихо…

– Где… я… – с трудом выдавила она.

– Ты в безопасности. Все хорошо… – ответили ей.

Однако Варе по-прежнему было плохо: тошнило, дико болела голова, а тело саднило. Но, по крайней мере, никто ее больше не бил. И этот мягкий, ласковый голос – он такой приятный… Где же она его слышала? И вообще – где она находится?

Варя пошевелилась и обнаружила: она лежит на заднем сиденье машины, ее голова – на руках у какой-то женщины, за рулем – водитель, а кругом – темнота и ни огонечка.

Варя попыталась приподняться и рассмотреть женщину, но у нее ничего не вышло, она со стоном упала обратно на ее колени. До чего же тяжело, обидно и страшно, когда ты полностью в чужих руках и ничего не можешь сделать!

– Где… моя сумка? – слабым голосом спросила Варя.

– Вот, – коротко ответила женщина и вложила в ее пальцы ремешок от сумочки.

Варя (голова все еще кружилась и дико болела) попыталась расстегнуть «молнию».

– Твои деньги на месте, – спокойно сказала женщина. – Пожалуйста, не волнуйся и не шевелись!

Шевелиться и волноваться сил все равно не было. Их хватило только на то, чтобы понять: ее куда-то везут. В хорошей машине – потому что колеса стелются мягко, словно они едут по пуховой перине… Надо бы приоткрыть глаза и посмотреть…

Варя посмотрела – и вздрогнула. Где они едут?! Это ведь совсем не Москва! Кругом чернота, снег, безмолвие, и эта картина ей что-то напоминает… что-то очень знакомое… Ах, вот: «Машина осторожно кралась по скользкой колее. Дорогу обступал безмолвный зимний лес – величественный, словно Берендеево царство. «Как в сказке», – подумала она…»

Это же эпилог из ее же любовного романа! Глупого, полностью вымышленного, дурацкого… Только лес, по которому ее везут, – настоящий. И он действительно безмолвный и величественный, словно Берендеево царство. Но как она здесь оказалась? И главное – с кем?

– Кто… вы? – выдавила Варя.

Ни женщина, ни водитель ей не ответили. Только шофер, как и в ее романе, «смело бросил мощную машину в поворот, и могучие ели наконец расступились. Впереди, на пригорке, показался аккуратный деревянный домик в смешной снежной шапочке. Жизнерадостные огоньки окон в поздних сумерках, наряженная елка у калитки, умиротворяющий дымок из трубы…»

«Я сошла с ума, – решила Варя. – От всех переживаний я просто сошла с ума…»

А машина между тем подкатила к деревянному домику. Шофер аккуратно припарковался у наряженной елки, а женщина мягко спросила Варю:

– Ну, солнышко, как ты? Сможешь встать?

– Куда вы меня привезли? – прошептала Варя.

– Домой, – твердо сказала женщина.

В голосе ее еще раз прозвучали знакомые, уже где-то слышанные интонации… И Варя незнакомку наконец рассмотрела: это же та самая тетка из казино! В черном платье и траурном платке. И мужчину за рулем она тоже знает: это тот, вслед за кем Варя выиграла первые семнадцать с половиной тысяч…

И тогда Варя все поняла. И прошептала:

– У вас была своя игра. А я в нее влезла. Зря…

– Почему зря? – не согласилась женщина. – Ты ведь тоже выиграла!

* * *

Избушка тоже словно сошла со страниц Вариных любовных романов. Ее наполняли покой и сельский уют – как их представляют себе городские жители: стены отделаны вагонкой, посреди комнаты – круглый стол, а на нем зеленая скатерть с кистями, плетеные кресла, скрипучие ходики с декоративной пучеглазой кошкой…

У Вари даже хватило сил усмехнуться: «Угадала все. Кроме принца».

Принца в избушке и правда не было. Только «король с королевой» – то бишь странная парочка из казино. Едва они ввели Варю в дом, как оба захлопотали. Мужчина – заботливо и аккуратно расстилал для Вари постель на пуховой перине, женщина – звенела посудой на кухне и обещала, что липовый чай заварится ровно через минуту…

И Варю совсем не удивляло и не беспокоило, что она – в чужом доме, неизвестно где, на попечении совершенно посторонних людей. Ей просто хотелось быстрее напиться чаю, рухнуть в пушистую постель, провалиться в сон и выспать все болячки. А во всем разобраться можно будет и завтра. Во всем, кроме… И Варя спросила мужчину:

– Скажите, а что случилось? Ну, там, возле казино?.. Кто на меня напал?

Тот грустно усмехнулся:

– Бандиты. Двое. Они вышли из казино сразу за тобой.

– А вы тут каким боком? – требует Варя.

– А я сидел в машине и ждал, пока выйдет жена. Наблюдал за входом. И увидел: выходишь ты, а за тобой – эти двое, и даже не маскируются, совершенно явно тебя «ведут». Ты разве не заметила их?

– Нет. Я как пьяная была. От того, что столько выиграла…

– А почему такси не поймала? – укоризненно спросил он.

Варя только вздохнула. Не объяснять же, что ей просто захотелось пройтись. Вдохнуть запах праздника и мандаринов.

– Впрочем, пешком или на такси, все равно достали бы… – грустно констатировал мужчина. – Казино больших выигрышей не прощает. Хорошо, что я… – Он не договорил, смутился.

– Спасибо вам, – промямлила Варя.

– За что же спасибо – я не успел, тебя уже ударили… Болит голова?

– Болит, – всхлипнула она.

На ее слезы из кухни спешит, почти бежит, женщина. Она коротко бросает мужчине:

– Оставь нас!

И бережно помогает Варе опуститься на постель, заботливо подтыкает одеяло, присаживается рядом, участливо говорит:

– У тебя ведь что-то случилось? Я имею в виду – еще до того, как ты пришла в казино?

И Варя, всхлипывая, начинает рассказывать: про опостылевшие любовные романы. И про рождественскую сказку, которую ей обещал Макс. И о том, как он проиграл ее сказку в казино… «А зачем я сама в казино пошла – теперь и объяснить не могу… Убедила себя: для того, чтобы Макса понять. А потом, когда мне вдруг везти стало, поняла: я – такая же, как Макс. Не могу остановиться. Не могу уйти… Надо было бежать сразу, как я в первый раз выиграла. А я все чего-то ждала и играла, играла… Ну и дождалась… Эти бандиты… Они же меня чуть не убили!»

– Ты думаешь, что плохо только тебе? – вдруг перебила ее женщина.

И Варя сразу замолкает, тревожно вглядывается в ее грустные глаза, переводит взгляд на траурный платок на ее волосах.

– Нет, платок тут ни при чем, – отмахивается та. – Это-то как раз ерунда, маскировка, забыла снять… – Она небрежно стягивает его и бросает в изножье кровати.

– А… а что у вас плохого? – осторожно спрашивает Варя. – У вас, похоже, замечательный муж, и домик уютный, и машина хорошая… – Она задумывается и добавляет: – И в казино вам везет…

– «Везет»! – фыркает женщина. – Ты разве не поняла?.. – Она испытующе смотрит Варе в глаза.

– Ну, я, конечно, догадалась, что вы как-то хитро играете, – неуверенно произносит Варя.

– Ну-ка, ну-ка! – подбадривает ее женщина. – И в чем же хитрость, разгадала?

– Ваш муж и вы ставите только на три цифры, – тихо говорит Варя. – Я посмотрела: на рулеточном кругу они находятся по соседству. Сначала идет пять, потом – десять, а потом – двадцать три. Или: два, двадцать пять, семнадцать… Одна из этих цифр обязательно выпадает. И, похоже, не случайно…

– Ну-ну, дальше! – подбадривает ее женщина.

– Я думаю, у вас есть какой-то прибор. Который… который, наверно, действует по принципу радара… То есть в зависимости от силы броска крупье он рассчитывает вероятную точку падения шарика. Поэтому вы и ставите обязательно после того, как крупье раскрутит рулетку. И ближе к концу ставок – для того, чтобы ваш прибор успел просчитать, какие числа сейчас выпадут.

В ответ женщина заразительно смеется. А отсмеявшись, вдруг зовет:

– Андрюша!

«Кто такой Андрюша?» – удивляется Варя. К своему мужу женщина вроде бы обращалась как-то по-другому…

А в доме – тихо-тихо, никакой Андрюша на зов женщины не спешит, и она повышает голос:

– Андрюшка! Да не бойся ты. Иди к нам!

– Кто этот Андрюша? – шепотом спрашивает Варя.

Глаза женщины сразу грустнеют, и она коротко отвечает:

– Сын. Только он…

Но за стеной уже раздался скрип, будто по дощатому полу катили старенькую телегу, дверь в комнату робко приоткрылась – и Варя застыла, прикрыв рот рукой…

Она снова угадала, и этот Андрюша – точно такой же, как тот, вечный герой из ее любовных романов. Ему лет двадцать пять, и у него благородная, тонкой кости, фигура. И глаза, бездонные, как лесное озеро, и усталая морщинка меж бровей, и темно-золотистые, небрежно причесанные волосы, и тонкие, благородные пальцы… И улыбка такая же, как у героев в ее книгах, – чуть робкая, чуть смешливая, и взгляд теплый, но проницательный. Мужчина-идеал, мужчина-картинка… Только все-таки – он не из романа. Потому что романтический герой не входил в комнату легкой, пружинистой походкой. И поцеловать ее руку тоже не мог. И упасть перед ней на колени – никогда…

Андрюша – такой юный, красивый и беззащитный – сидел в старенькой инвалидной коляске. Его ноги были укутаны пледом, а руки, лежащие поверх пледа, оказались тонкие и усохшие…

Из-под спутанной золотистой челки он смотрел на Варю вопросительно и настороженно, а она глядела прямо ему в глаза, и ее почему-то не беспокоило, что выглядит она ужасно, губа разбита, лицо расцарапано, волосы встрепаны…

– Андрюша, это Варя. Варя, это Андрей, наш сын, – представила их женщина.

Кажется, мать ждала, что они поздороваются, скажут друг другу какие-то неизбежные и необязательные слова… но оба продолжали молчать, и только глаза – бездонные Андрюшины и уставшие Варины – вели между собой какой-то молчаливый диалог…

Мать настороженно и тревожно переводила взгляд с Вари на сына, с сына на Варю и, кажется, начала беспокоиться.

«А знаешь, что ты герой? Герой из романа?» – спросили Андрея Варины глаза.

И его взгляд ответил:

«Да брось ты! Какой я герой… Беспомощный урод!»

«Как ты можешь так говорить?!» – мысленно возмутилась Варя.

И Андрюша ее мысли, конечно, услышал. Смущенно улыбнулся в ответ: «Нет, ну, я, конечно, стараюсь. Делаю, что могу. Вот, радар изобрел, чтобы выигрывать на рулетке…»

– Вы что переглядываетесь? – с вымученной улыбкой спросила Андрюшина мать.

– Странное дело, мам, – вдруг произнес Андрей. – Но мы с Варей понимаем друг друга без слов.

* * *

А потом наступило утро накануне Рождества, а вместе с ним – неизбежный чай с разогретыми пирожками, и легкий снег за окном, и тепло от жарко натопленного камина…

Варя писала свои романы и никогда не знала, о чем разговаривают герои, когда у них уже наступает праздник. Отделывалась общими фразами: «Он смотрел ей в глаза, и в них читалась такая любовь, которая, кажется, могла своротить самые высокие горы…»

Но в жизни все оказалось немного по-другому, чем в романе.

Утро, чай, пирожки, снег за окном, тепло от камина – все это было. А вот любовь, которая может горы свернуть, пока не пришла, хотя и витала в воздухе, и потому они с Андреем просто болтали – обо всем и ни о чем, и переглядывались, и улыбались, и искренне хотели побыстрее друг к другу привыкнуть.

Варя рассказывала ему, как бесконечно корпит над своими насквозь фальшивыми романами, и про суматошную московскую жизнь. Он ей – про привычный покой деревенской избушки и о том, как тяжело быть неподвижным, ущербным, и как он делает все, что можно, чтобы перестать быть обузой…

– Ты думаешь, зачем я этот казиношный радар придумал? Не просто ж ради абстрактных денег… Прочитал в Интернете, что мою болезнь в Германии можно вылечить, только стоит это полмиллиона долларов, отец с матерью столько сроду не заработают… Вот я и стал думать, как деньги достать. Чего только не фантазировал! И финансовую пирамиду хотел строить, и виртуальный банк открывать… Но для всего этого ведь капитал нужен и здоровье, хоть минимальное… Тогда я и придумал этот радар. Довольно примитивная, кстати, вещь, и изготовить его просто.