Подарок от нечистого сердца (сборник)

– Нужно пойти посмотреть, может, он жив еще.

– Да какое там жив! – махнул рукой тамада. – Я видел, у него зрачки закатились.

– Все равно, нужно посмотреть, – бросил Вадим и двинулся по коридору.

Тамада, опасливо поежившись, двинулся за ним, а следом еще несколько человек. Стас, уже понявший, что случилось нечто, совсем невеселое, осторожно подошел к жене и тронул ее за плечо. Елена быстро повернулась, закатила глаза и, схватив мужа за руку, зашептала:

– Человек в мужском туалете лежит, мертвый!

– Какой человек? – только и спросил Асташевский.

– Я же говорю, мертвый! – Елена, по ее мнению, дала исчерпывающий ответ.

– А кто он? – тоже шепотом продолжал допытываться Стас.

– Не знаю! Кажется, кто-то из молодежи! Тамада пошел в туалет и на него наткнулся. А Борис там валялся в это время, представляешь?

Асташевский только покачал головой. А Макаров-старший, мрачнее тучи, резко рванулся в сторону туалета. Спустя минуту он стал еще мрачнее, когда всматривался в мертвое тело.

Молодой человек, можно сказать, сидел на унитазе. Но голова его склонилась направо и опиралась на перегородку между туалетными кабинками. Горло его было все в крови, глаза безжизненно таращились на смотревших на него людей.

– Зарезали, – коротко прокомментировал ситуацию Макаров и, повернувшись, тяжелым взглядом посмотрел на стоявшего рядом с ним отца невесты.

– Далось же вам это слово! – поиграв желваками, сказал он, отводя взгляд от убитого.

– Кто он такой? – продолжил мрачно вопрошать Макаров. – Я его не знаю. Кто он? Ты его знаешь, Юрий Алексеевич?

Отец невесты покачал головой.

– Кто же он тогда? Какого черта он здесь вообще делал?

Ответа не последовало.

– Вера, Вера! – позвал отец невесты свою жену. – Иди сюда, посмотри, кто это такой? Только не пугайся, он мертвый.

Сквозь толпу протиснулась женщина средних лет с короткой стрижкой и, приложив пальцы к губам, всмотрелась в мертвое лицо.

– Нет, я не знаю. Кто это, Юра? – повернулась она к супругу.

– Да я откуда знаю? – сразу вспылил Карелин-старший. – Я думал, это из твоих… Поэтому и позвал. Что ты меня спрашиваешь?

– Да я не знаю, это не из моих, – растерянно ответила Вера. – Господи, да у нас не было никогда таких. Лицо какое-то… Как у свиньи, прости господи!

Вадим Макаров протяжно вздохнул и вышел в коридор. Остальные гости тут же расступились перед ним.

– Антон! – закричал он. – Иди смотри, твоего приятеля зарезали?

– Что? Кого зарезали?

Антон Макаров, сжимая в своих руках ладони невесты, у которой тут же при словах свекра вытянулось лицо, растерянно смотрел на отца.

– Так, иди и разбирайся. Говорил тебе, что список приглашенных нужно утверждать нам с матерью! Наприглашали черт знает кого, а теперь его грохнули.

– Слушай, Вадик, если ты думаешь, что это я… – тут же мелко заюлил перед ним Фунин.

Но Макаров только раздраженно махнул на него рукой.

– Вадик, надо, наверное, ментов звать, – только и смогла проговорить его жена, которая все это время проговорила с Тамарой Фуниной и только что подоспела к месту событий.

– Надо, – четко проговорил Вадим и, посмотрев на жену так, будто это она была виновата в неожиданном преступлении, случившемся на свадьбе, вытащил из кармана мобильник. – Алло, милиция? Записывайте адрес… Убийство. Ресторан «Волга». Ждем…

Отключив связь, Макаров повертел мобильник в руках. Потом размахнулся так, как будто хотел запулить телефон в стену, но… вдруг раздумал и засунул его обратно в карман.

– Ну, в общем… Погуляли, ребята… Выдали сына замуж, е… твою мать, бл…!

Произнеся эту сакраментальную матерную тираду, он прошел в банкетный зал, налил себе полный бокал водки и тут же выпил.

Стас Асташевский неожиданно почувствовал, что в этот момент нужно как-то поддержать Вадима, поэтому поспешил к нему.

– Вадик, да ты успокойся, так сказать… В конце концов, это же не тебя грохнули и не жениха с невестой… То есть я хотел сказать, что это вообще черт знает кого, так сказать, грохнули, мы даже и не знаем кого. Бог его знает вообще, откуда он здесь взялся. А может, он вообще левый какой-нибудь?

– Что значит – левый? – недовольно спросил Макаров. – Вообще-то я эту рожу наблюдал за столом уже три часа. Он сидел, по-моему, вон там, – и Вадим показал на край стола. – У него внешность уж очень запоминающаяся. Действительно, на поросенка похож. Как колобок какой-то! Я не пойму, откуда он взялся? Никто не знает, никто его не приглашал… Антон! – крикнул он, заметив, что сын вместе с невестой показался в дверном проеме. – Иди сюда!

Антон подошел к отцу.

– Ну что? Видел?

– Видел. Откровенно говоря, чуть не блеванул, – признался жених. – Но я его не знаю. А ты? – обратился он к невесте.

Та замотала головой.

– Ну в общем так, ребята, – вяло махнул рукой Макаров. – Сейчас менты приедут, вы быстренько показания дадите – и шагом марш отсюда… Вернее, на машине, конечно, поедете, – поправился он. – Домой!

– А может быть, – осторожно высказал свою версию Асташевский, – это кто-то из персонала? Или из этих… музыкантов?

– Нет-нет, точно не из музыкантов, – сказала Юля. – Их всего четверо было, и вон они все стоят.

Она показала на группу куривших молодых людей около лестницы.

– Нужно, так сказать, с кем-то из администрации поговорить, – разводя руками, предложил Асташевский. – Они же должны быть в курсе того, что произошло.

– Я думаю, они уже в курсе, – мрачно проговорил Вадим Макаров, указывая на решительно приближающуюся к ним женщину лет сорока пяти, дородную крашеную блондинку в строгом костюме ярко-бордового цвета, с губами в тон костюму.

Она подошла к Макарову со товарищи и, строго сдвинув брови, спросила:

– Что здесь произошло?

– Труп в туалете, – коротко ответил Макаров.

– Это я уже поняла, – повышая голос, сказала женщина. – И можете мне поверить, это вам даром не пройдет! Безобразие! Вести себя не умеете! Устроили пьянку – и вот, посмотрите, чем все закончилось!

– Ну, вы на нас напраслину не возводите, – нахмурился Макаров. – Мы вообще этого человека не знаем. Кстати, хотели у вас выяснить, не ваш ли это сотрудник?

– Нет, – отчеканила женщина. – У нас таких нет. Так что это кто-то из ваших. И не пытайтесь теперь вину перекладывать на чужую голову!

Макаров устало вздохнул и своим излюбленным снисходительным взглядом окинул женщину с головы до ног.

– Сейчас приедет милиция, – равнодушным голосом проговорил он. – Тогда и будем разбираться. А устраивать разборки раньше времени я не вижу смысла.

– Разберемся, разберемся, – многообещающе кивнула женщина. – Не беспокойтесь! Наприглашали в ресторан бог знает кого! Головорезы!

И она, продолжая что-то сердито говорить самой себе, пошла прочь. Асташевский тяжело вздохнул.

– Да, эта дамочка еще помотает нервы… – сказал он.

– Да пошла она! – махнул рукой Макаров. – Что она может сделать? Сейчас показания дадим – и все! До свидания!

– Я опасаюсь, – продолжал Асташевский, – что этим дело не ограничится. Если сразу убийцу не поймают, то могут потом затаскать по кабинетам. Подписку еще возьмут о невыезде…

– Что? – Макаров поднял брови. – С нас, что ли? Со всех?

– Ну, я, так сказать, не знаю, – тут же пожал плечами Асташевский. – Просто так принято, кажется… Не знаю, с кого именно, просто предположил, что с тебя и, наверное, с жениха с невестой.

– Да у них через три дня самолет! – вскипел Макаров.

– Ну, не знаю, не знаю! – уже жалея о собственных словах, засуетился Асташевский, прижимая ладони к груди.

Тут появился Фунин. Как ни в чем не бывало он подошел к собравшимся и дружески хлопнул Макарова по плечу.

– Вадик, ты что, расстроился, что ли? – беспечно спросил он. – Да брось! Ты его знал?

Макаров не удостоил Фунина ответа, и тот переключился на Асташевского. И тут Стас вспомнил, что именно Фунин разговаривал с этим самым парнем, найденным в туалете. И было это незадолго до его смерти.

– Борь, а ты его, по-моему, знал, – подняв толстый палец, заметил Асташевский.

– Я знал? – изумленно воскликнул Фунин. – Да я его первый раз увидел.

Вадим Макаров, нахмурившись, повернулся к Фунину, явно заинтересовавшись.

– Когда увидел? – недружелюбно уточнил он.

– Сегодня! – недоумевающе поведя плечами, ответил Фунин. – Он сказал, что его Олег зовут, и что он этот… как его… Забыл, короче! Да какая разница! Он говорил, что буддизмом увлекается. Я ему начал говорить, что, мол, нет здесь нормальных людей на свадьбе, с кем можно пообщаться, ну а он мне – не бери в голову, помедитируй лучше.

– Вот ты и помедитировал, – гневно заметила подошедшая Тамара. – В туалете на полу! Слушай, я так подумала… Хорошо, что мы с тобой официально в разводе и что квартира на меня записана. А то ты на днях в тюрьму сядешь, слава богу…

– Да пошла ты на х..! – заорал Фунин. – Я что, виноват, что ли, что заснул во время этой медитации?!

– Угу, а в это время человека убили, – кивнула Тамара.

– Стоп, – вмешался Макаров. – Ты как вообще там оказался и с кем?

Фунин не успел ответить, как двери распахнулись, и помещение заполнили люди в милицейской форме и штатском. Макаров тут же пошел навстречу. Он понимал, что главная тяжесть в общении с органами ляжет на него. Потому что свадьбу в основном организовывал он, и львиная доля приглашенных была также с его стороны. Сторона невесты, конечно, тоже участвовала, но папа Карелин все же по социальному статусу был ниже. Да и вообще Вадим предпочитал сам контролировать ситуацию.

Он вкратце описал ситуацию, после чего следователь, выслушавший его, кивнул и спросил:

– А где этот самый Фунин?

Макаров показал в глубь помещения, где Борис Сергеевич о чем-то яростно спорил со своей супругой. Следователь двинулся туда. Вадим видел, как он тронул Фунина за плечо, тот обернулся, оборвав на полуслове какую-то фразу, растерянно ткнул себя в грудь, переспрашивая, его ли действительно хотят видеть, а затем послушно двинулся за следователем, уже на ходу принимаясь рассказывать.

Несколько человек из прибывших сразу же прошли на место происшествия, гостей предупредили, чтобы не расходились, и потихоньку начали опрашивать всех по очереди. Макаров, воспользовавшись тем, что пока его оставили в покое, быстро направился к Асташевскому.

– Слушай, Стас, ты тут про Женьку Котова недавно вспоминал, – скороговоркой проговорил он. – У него жена, кажется, одно время частным сыском увлекалась…

– Ларочка? Ну да, – кивнул Асташевский.

– А что, она по-прежнему этим занимается?

– Ну, я, так сказать, не знаю, – заерзал Асташевский. – Вроде занималась до последнего времени. Но Женек вообще-то против этого был, кажется, они ссорились даже на эту тему… Так что я даже не могу тебе сказать определенно…

– Нужно ему позвонить, – не слушая, перебил Макаров. – Срочно. Давай номер! – решительно проговорил он, доставая мобильник.

– Но погоди, – Асташевский остановил Макарова. – Ты что, ночь же на дворе! Нельзя же все-таки людей так вот… грубо беспокоить. Лучше завтра утром, так сказать, на свежую голову…

– Какая ночь, только одиннадцать! – кинув взгляд на часы, перебил его Макаров. – Давай номер, давай!

Тон его был непреклонен. Асташевский глубоко вздохнул и взял у Вадима из рук мобильник. Через полминуты он услышал женский голос…

* * *

Это был один из спокойных семейных вечеров. Котовы поужинали втроем – Евгений, Лариса и Настя, – после чего отправились на отдых. Был тот редкий случай, когда вся семья вечером собралась в гостиной. Настя и Евгений, сидя в креслах, смотрели какой-то фильм, а Лариса, устроившись на диване, листала купленный сегодня «Космополитен». Ее привлекла статья о реконструкции домашнего жилища, и она, разглядывая фотографии, размышляла, а не поменять ли им что-нибудь в их квартире. Просто для разнообразия.

В перерыве на рекламу Евгений подошел к жене и заглянул через плечо. Он без особого интереса скользнул глазами по фотографиям и спросил:

– Что это тебя так увлекло?

– Да вот думаю, может быть, и нам устроить нечто подобное? – она ткнула в один из снимков наиболее понравившейся ей квартиры.

– Зачем? – пожал плечами Котов. – Разве у нас плохо?

– Да вовсе нет, просто захотелось какой-нибудь новизны.

– Ну знаешь, для этого достаточно просто куда-то прокатиться, – хмыкнул Евгений. – А переделывать трехуровневую квартиру – ты представляешь, какой это геморрой?! Здесь же уже все было продумано, когда строилось. Проще уж ее продать и купить что-то новое, но я не вижу смысла.

– Да ладно, я же не собираюсь заниматься этим завтра, – махнула рукой Лариса. – Просто так помечтала…

– Помечтай, помечтай, – посмеиваясь, похлопал ее по плечу Евгений. – Ресторан ты уже хотела перестроить, и что? Сама же потом передумала.

– Ну и сейчас, может быть, передумаю, – захлопывая журнал и откладывая его подальше, улыбнулась Лариса. – Но все равно приятно иногда вот так помечтать.

Реклама закончилась, и Евгений вернулся к экрану, бросив Ларисе:

– Пойдем лучше кино смотреть.

Лариса уже хотела было присоединиться к домочадцам, как возле нее на диване запищал мобильник. Взяв трубку, она услышала голос Стаса Асташевского, который звучал предельно вежливо, но при этом еще и виновато, отчего Стас говорил быстро, взахлеб, но при этом делая паузы между фразами.

– Ларочка, добрый вечер. Как твое здоровье? Слава богу, слава богу… А то, знаешь ли, всегда я милости прошу… Подберем самые лучшие средства, да-да. Гм. А Женя как? Да? Отлично, отлично. Я, собственно, Лара… Э-э-э… Я из ресторана звоню. Тут понимаешь, какая вещь. Э-э-э… Ты Вадика Макарова помнишь?

– Помню, – немного удивившись, ответила Лариса.

– Так вот, у него сын женился… Э-э-э… Сегодня.

– Очень рада.

– Да-да, это замечательно, он тебе передает горячий привет, Лара, и вот еще что… Тут одна неприятность небольшая случилась на свадьбе…

– И что? – Лариса по-прежнему не понимала, к чему клонит Асташевский.

– Да нет, может, и ничего, но Вадим вот обеспокоен очень. Он просит извинения, что пришлось тебя побеспокоить, но…

– Да что случилось? – не выдержала Лариса.

– В общем, тут человека убили, – понизив голос, сообщил Асташевский.

– И что? Вадима подозревают?

– Нет-нет, что ты, что ты! Слава богу, нет! Но все равно, сама понимаешь, такое событие – и вдруг… Милиция уже приехала, сейчас всем задают вопросы, а молодые… Ларочка, ну ты же понимаешь, что такое молодожены! У них, естественно, свои проблемы. И главное, они тут совершенно ни при чем. А ведь их могут задержать, и все такое…

– Так что ты хочешь? – устав от многословия приятеля, спросила Лариса.

– Ларочка, я понимаю, так сказать, твою занятость, но… Э-э-э… Не могла бы ты заняться этим делом? Просто чтобы оно поскорее закончилось? Вот и Вадим тебя очень просит, и я, Лара…

Лариса задумалась. Она не могла сейчас однозначно ответить, пока не узнала подробностей происшедшего. А такие подробности по телефону не обсуждают.

– В общем, давай так, – решительно прервала она Асташевского. – Если милиция вдруг не раскроет дело сразу, то, возможно, я и заинтересуюсь им. В таком случае приезжай ко мне утром домой, желательно вместе с Макаровым, и все расскажете подробно. А пока не вижу надобности в моей помощи. Не по телефону же ты мне будешь все рассказывать. А ехать сейчас на место преступления – это, извини меня, чересчур. Даже для такой динамичной женщины, как я.

– Конечно, конечно, – заторопился Асташевский. – Мы приедем сами, завтра и не с пустыми руками, – отметил он.

– Тогда хорошо бы часов в десять, – сказала Лариса. – Но желаю, чтобы все благополучно обошлось уже сегодня.

Глава 2

– Не обошлось, – грустно развел руками Асташевский, стоя на пороге Ларисиной квартиры.

– Увы, не обошлось, – со вздохом подтвердил и Макаров, стоявший рядом с ним.

– Сколько мы с вами не виделись? – с улыбкой спросила Лариса, приглашая обоих мужчин пройти.

– Года четыре, – припомнил Макаров. – Тогда случилась жуткая история…

– Да, я вас даже подозревала одно время, – еще шире улыбнулась Лариса.

Да, это действительно была жуткая история, пожалуй, одна из самых шокирующих в Ларисиной практике. Она в свое время прогремела на весь город – на одной из пригородных турбаз снимали так называемое «обнаженное кино», а проще говоря, снимали вживую убийства людей. Кроме того, на этой же турбазе действовал цех по переработке человеческого мяса. И даже Лариса вместе со своим мужем Евгением чуть было не были превращены в фарш. И тогда Вадим Макаров казался по ходу расследования Ларисе главным злодеем, но в конце концов выяснилось, что он совершенно ни при чем.

– Я еще помню, что мы с вами ездили к одному не совсем нормальному типу, – припомнила Лариса. – Тот, который бомжей держал на цепи…

– Да, теперь этот тип стал окончательно ненормальным, – мрачно заметил Макаров. – Короче, Фунин бомжей теперь не держит, потому что сам почти бомж. Вообще у них с Тамарой в жизни много перемен. Тамара повзрослела и остервозничала, а Борька просто спился. Кстати, он был на свадьбе. И его-то, между прочим, могут и подозревать. Но я к вам обращаюсь вовсе не для того, чтобы спасти его честное имя, а чтобы избавить свою семью от ненужных проблем.

– Нет, ну ты представляешь, Лара, – вступил Асташевский, усаживаясь в кресло, – какую все-таки свинью подложили молодым! Свадьба вся испорчена, а это ведь память на всю жизнь! Ну сама посуди!

– Ладно, давайте все по порядку, – сказала Лариса, и Макаров, переглянувшись с Асташевским, начал рассказ…

…Все время, в течение которого Макаров говорил, Стас уплетал пирожки, испеченные с вечера Ларисой и приготовленные, в общем-то, для семейного потребления. Однако присутствие большого и доброго Стаса сделало первоначальное их назначение невозможным. Это Лариса поняла уже с самой первой минуты пребывания Асташевского за их кухонным столом. Характерный блеск в глазах, появившийся у Стаса при взгляде на блюдо с выпечкой, не оставлял пирожкам ни единого шанса. Более того, он открыл бутылку вина, принесенную с собой, а также не отказался от ветчины с сыром, выставленных Ларисой вроде бы к вину. Ларисе оставалось только наблюдать за процессом чревоугодия. Огромное тело Асташевского представляло собой бездонную бочку, в которой могло исчезнуть, казалось, какое угодно количество еды.

– Итак, никто не признался в том, что знает этого человека, так? – спросила Лариса, когда Макаров, закончив рассказ, осторожно присоединился к Асташевскому в трапезе.

– Нет, абсолютно никто. Все только разводили руками. И сами молодые, и их друзья, и родственники.

– И даже персонал ресторана, – с трудом разлепляя жующие челюсти, добавил Стас.

– Что ж, это интригует, – сказала Лариса. – И, пожалуй, это решающий момент, который толкает меня на то, чтобы заняться этим делом.

– Да я заплачу, – тут же вступил Макаров.

– Это не главное, – остановила его Лариса. – Хотя и это тоже приятно. Но… за дела, в которых с самого начала многое ясно, я не берусь. Отсутствует загадка, а это неинтересно.

– Ох, женщины, женщины! – вздохнул Асташевский, отдуваясь после обильной трапезы. – В них самих – одна сплошная загадка, и они тоже любят загадки. Ларочка, а можно кофейку сообразить?

– Можно, – усмехнулась Лариса и пошла к кофейнику.

– Кстати, а где Евгений, почему его не видно?

– Он на работе. Я специально попросила вас прийти в десять, а не в девять. А то он бы на радостях отдал дань алкоголю, – Лариса кивнула на бутылку вина. – Не удержался бы, может, даже и на работу не пошел бы…

– Совсем мужа в ежовых рукавицах держишь, – вздохнул Стас.

– А ты что, не помнишь, как он пил? – воскликнула Лариса. – Ты что, хочешь, чтобы было все, как прежде?

Асташевский думал было возразить, потом неуклюже развел руками и пробормотал что-то нечленораздельное.

– Ладно, это к делу не относится, – сказала Лариса. – Вадим, фактура мне ясна. Теперь нужно переходить к персонажам. Желательно как можно подробнее, с именами, адресами, родом занятий.

– Да, огласите весь список, пожалуйста, – со вздохом произнес Асташевский.

Макаров вздохнул и стал загибать пальцы:

– Значит, так. Мы с Сашкой… С женой то есть. Потом, так сказать, сваты, то есть Карелины – Юра и… Вера, по-моему. Он – менеджер по компьютерам, она – врач или кто-то там еще, точно не знаю. Свидетели – друг Антона, Павел, они вместе учатся. Друзья их общие, они все на компьютерах помешаны. Невеста с подружками… Кто такие, это надо спрашивать у Юли, я не в курсе. Родственников целая куча, тети там, дяди… В общем, как обычно. Список могу представить. Потом знакомые. Стас с женой, – Макаров посмотрел на Асташевского. – Борис с женой… Еще одна пара, Кучины их фамилия, Денис и Светлана.

– Да, Светочка, чудная женщина, – вставил Асташевский. – Она за мной отлично ухаживала за столом.

– Кто о чем, а вшивый… – укоризненно взглянул на приятеля Макаров. – Ладно, дальше… А дальше у нас идут музыканты, четыре человека, один из них, кстати, какой-то кавказец. Все! А, ну еще приглашенный тамада из фирмы «От заката до рассвета», зовут его Георгий Чердынцев.

– И единственным человеком, кто вроде бы общался с убитым во время свадьбы, был Фунин?

– Выходит, так.

– А что он сам рассказывает о случившемся?

– Да ничего, – махнул рукой Макаров. – Ничего. Пьяный он был, мало что помнит. Его, кстати, менты вчера увели, я его больше не видел. Надо позвонить.

Вадим вытащил мобильник из кармана.

– Тамара? Привет, это Вадим… Что, где наш герой? Дома? Спит? Ну хорошо… Я перезвоню попозже.

Отключив связь, он коротко сообщил:

– Подписка о невыезде.

– Вот что значит пьянство, – назидательно заметил Асташевский и снова разлил вино.

– Я больше не буду, – отказался Макаров. – Мне вообще на радио надо показаться, дело одно там решить. Я, по-моему, все вам сообщил, что знал, – обратился он к Ларисе.

– Да, спасибо. Я сегодня же начну расследование.

– Спасибо, – поблагодарил Вадим и поднялся с места.

Асташевский в некотором смятении кинул взгляд сначала на бутылку вина, потом на делового Вадима, потом опять на бутылку и, махнув рукой, произнес:

– Ладно, я останусь, еще посижу. А то мы с Ларой давно не виделись.

Макаров чуть усмехнулся, потом поднял руку и помахал ею Асташевскому на прощание.

– Подождите, Вадим, – остановила его Лариса. – Насчет Фунина… Вы все-таки его лучше знаете. Как думаете, мог он быть убийцей?

Асташевский с Макаровым задумались. Стас даже приоткрыл рот, как это бывает с маленькими детьми, когда они чем-то сильно удивлены или озабочены. Наконец владелец радиостанции покачал головой:

– Фунин – потрясающий клоун и раздолбай. В городе другого такого нет. Он уникален в этом смысле, но безобиден. Может наорать, конечно, наехать, что называется, с потолка, без всякой причины, но…

– А по пьянке, Вадик? – возразил Асташевский высоким тенорком. – По пьянке?

– Ну, не знаю, – после некоторого размышления развел руками Макаров. – Думаю, что вряд ли… Хотя я с ним не общался уже года полтора, а увидел вчера на свадьбе и понял, что чувак под горку катится с ускорением свободного падения. Раньше он таким не был. А сейчас с ним вообще невозможно разговаривать, несет вечно какой-то бред, хорохорится непонятно почему. Короче, просто синяк! А я у него действительно когда-то работал, можно сказать, был на побегушках, – улыбнулся Вадим и покачал головой. – В этом он вчера был прав, напомнил мне… Но это было давно, в период дикого накопления капитала. Потом я на радио ушел, а он продолжал синяков из квартир выселять. И в конце концов сам стал таким…

– Значит, по-вашему, не мог? – прервала его воспоминания Лариса.

– Наверное, все же нет, – немного поразмыслив, ответил Вадим.

– Я тоже думаю, что нет, – серьезно поддержал его Стас. – Мотивы! Какие мотивы?

– А вдруг этот ему что-то сказал не так? – возразил Вадим. – А у Фунина башню снесло, он его и замочил, а потом улегся типа спать – мол, я тут ни при чем, пописать зашел…

– В общем, я так поняла, что единого мнения нет, – подытожила Лариса.

– Нет, – улыбнулся Вадим. – Это уже, что называется, ваша епархия, мы здесь умываем руки, мы со Стасом не профессионалы. Ладно, мне действительно пора, а то я провороню важную встречу.

Макаров озабоченно посмотрел на часы, быстренько попрощался и пошел по лестнице вниз.

* * *

– Ну и что ты намерена делать? – вытягивая пухлые губы трубочкой, озабоченно спросил Асташевский, когда Лариса вернулась наверх после того, как проводила Макарова.

– В первую очередь разговаривать с милицией, – задумчиво ответила Лариса. – Попрошу материалы дела, поговорю, узнаю, что им удалось наработать. Мне нужны от них фамилия, имя и адрес убитого. Ну, и, конечно, чем он занимался. Потом подробности о самом убийстве. Ну и, естественно, беседа со свидетелями. Адрес молодоженов у меня есть, придется побеседовать и с ними. Да, я совсем забыла, где живут Фунины!