Жизнь и дипломатическая деятельность графа С. Р. Воронцова

Семен Романович Воронцов около двух недель находился под арестом. А к дому великого канцлера М.И. Воронцова был приставлен офицер, якобы для защиты его от народа. В действительности причина подобной «охраны» была в другом. Канцлер отказался присягать Екатерине, заявив, что он уже присягал законному государю. Между тем он имел весьма значительный авторитет в европейских политических кругах, и есть основания предполагать, что твердая его позиция ускорила развязку событий. Он возобновил свою деятельность только после того, как узнал о кончине Петра III.

С.Р. Воронцов решил покинуть военную службу и отправиться к брату Александру в Англию, где тот находился в качестве посланника. Но его влиятельный дядя хорошо понимал, что племяннику нужна опека почтенного человека. И Семен Романович поехал в Вену к князю Д.М. Голицыну.

Действительный тайный советник, кавалер ордена Андрея Первозванного князь Голицын был послом в Вене более тридцати лет. Сохранившаяся сегодня память о нем – Голицынская больница в Москве, учредителем которой он являлся.

Спустя пятнадцать (или шестнадцать) месяцев С.Р. Воронцов, сопровождая своего дядю М.И. Воронцова, совершил путешествие в Италию, Францию, посетил Берлин и вернулся в Россию.

В действующей армии

После июньского переворота 1762 года служба в гвардии, свергнувшей, по мнению Семена Романовича, законного императора, стала для него невозможна. М.И. Воронцов не позволил племяннику уйти в отставку, и тот отправил прошение о службе в армейском полку. Позиция Семена Романовича по отношению к новой власти была хорошо известна правительству, и его регулярно обходят в чинопроизводстве, вынуждая уйти в отставку. М.И. Воронцов к тому времени (1766 год) тоже оставил службу и жил в своем доме в Москве или в имениях. После смерти дяди в 1767 году Семен Романович вернулся в Санкт-Петербург. Он влюблен, а потому счастлив. Прекрасная дама сердца – его двоюродная сестра, графиня Анна Михайловна Строганова, дочь канцлера, умна, красива, императрица принимает активное участие в ее судьбе. В пятнадцать лет она стала супругой барона A.C. Строганова (в 1761 году он получил титул графа Священной Римской империи). Переворот 1762 года расколол семью.

Л. Толке. Портрет М.И. Воронцова

А.Г. Варнек. Портрет A.C. Строганова

Граф оказался в партии императрицы, а Анна Михайловна разделила позицию своей семьи. В 1764 году графиня Строганова возвращается к родителям и теперь представляет себя как «Воронцова, бывшая по несчастью Строгановой»[32] [1].

В конце 1768 года Турция объявила России войну. Долг дворянина – защита Отечества. Семен Романович Воронцов высказывает свое намерение участвовать в военных действиях президенту Военной коллегии И.Г. Чернышеву, который одобрил его желание, заметив при этом, что Воронцов стал единственным офицером, который по случаю войны пожелал вернуться на службу, в то время как просьб об увольнении получено более четырехсот.

С.Р. Воронцов мечтал служить под началом великого военачальника князя П.А. Румянцева, который присягнул новой императрице лишь после того, как удостоверился в смерти Петра III. В 1764 году он был назначен на должность генерал-губернатора Малороссии, ибо России накануне войны с турками следовало иметь крепкий тыл[33]. Находясь в зените славы, П.А. Румянцев оставался простым и доступным в общении. Его уважали как человека государственного ума и прекрасных личных качеств. Неудивительно, что С.Р. Воронцов мечтал видеть именно его своим командиром. Прибыв в армию, он получил в командование гренадерский батальон.

Д.Г. Левицкий. Портрет П.А. Румянцева

7 (18) июля 1770 года состоялось сражение между первой армией генерала П.А. Румянцева и турецко-татарскими войсками крымского хана Каплан-Гирея. На стороне русских 38 тысяч человек, 115 орудий против 65 тысяч татарской конницы, 15 тысяч турецкой пехоты, 33 орудий противника.

Д. Ходовецкий. П.А. Румянцев в сражении при Кагуле 21 июля 1770 г.

За несколько дней до этого П.А. Румянцев отправил Воронцова с 200 егерями сбить с позиции от 2 до 3 тысяч турок, засевших в кустарнике вдоль фронта всей армии. Приказ был выполнен. Потери противника после сражения насчитывали более тысячи человек убитыми и до 2 тысяч ранеными, разбитой оказалась вся артиллерия. Потери русских – 90 человек. За битву при Ларге С.Р. Воронцов был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени.

Поражение авангарда турецких войск при Ларге способствовало разгрому их главных сил при Кагуле. Здесь соотношение сил накануне сражения было таковым. Турецкие войска – до 50 тысяч человек пехоты, 100 тысяч конницы, 130–180 орудий. Союзники турок – войска крымского хана (до 80 тысяч человек) должны были атаковать русскую армию с тыла. Русских – 38 тысяч человек, 1490 орудий.

После битвы потери противника составили около 20 тысяч человек и 130 орудий, у русских – около 1500 человек. Подобные цифры говорят настолько красноречиво, что не требуют дополнительных пояснений. Великая победа русской армии!

Получив реляцию о сражении, императрица произвела П.А. Румянцева в фельдмаршалы, а С.Р. Воронцова – в полковники. Кроме того, последний был удостоен Креста Святого Георгия 3-й степени[34].

Военно-тактические приемы Воронцова принесли ему уважение A.B. Суворова. «Тактика ваша, – писал тот Воронцову, – должна быть в кабинетах всех государей»[35]. Подобно A.B. Суворову Воронцов искренне беспокоился об условиях жизни своих подчиненных и делал все возможное для улучшения солдатского быта. «Мы молим за него Бога, – говорил один из старых сослуживцев графа Ф.В. Ростопчину. – Он был нам отец, а не командир» [2].

Неизвестный художник. Изображение A.B. Суворова на табакерке

С.Р. Воронцов (а затем и его сын М.С. Воронцов) считал храбрость, самоотверженность врожденными качествами русских солдат, а русских пехотинцев – лучшими в Европе. В своих записках о русском войске он подтверждал свою преданность идеям Петра Великого об организации русского войска, считая, что после 1763 года, когда полковникам была дана неограниченная власть, в армии начались злоупотребления, появилось бесчеловечное отношение к солдатам. В то же время граф высоко ценил заботы Г.А. Потемкина о введении в войсках удобного воинского обмундирования, подчеркивая при этом, что здоровье солдат – предмет неоценимый, о котором более всего надо заботиться командирам. Он считал вредным упразднение многих степеней воинской чинопоследовательности, так как этим было уничтожено соревнование между офицерами и нанесен вред самому духу подчиненности.

С.Р. Воронцов особенно подчеркивал, что состояние войска зависит от нравственных качеств и уровня образования офицеров. При этом считал: «Войско, где все офицеры – дворяне, конечно, выше того войска, где офицеры – выскочки». Он полагал, что дети «мелких торгашей» поступают в армию для получения высокого чина, что, в свою очередь, обеспечит им материальное благополучие. В то же время в дворянских семьях, где дети с семи – восьми лет слышат о славе отцов, с раннего возраста воспитывалось чувство чести, «без которого войско есть не более как людское стадо, обременяющее страну, позорящее ее и неспособное ее защитить» [3].

С.Р. Воронцов не стеснялся откровенно говорить о том, что офицер-дворянин, владеющий поместьем, которое приносит ему основной доход, должен при желании иметь возможность с ноября по февраль находиться в своей усадьбе и заниматься хозяйством. Для этого он предлагал упростить систему предоставления офицерам отпуска, так как служба не должна их разорять и быть им в тягость.

Считая, что достойное выполнение служебных обязанностей – главное доказательство любви к Отечеству, граф относился к службе с особой любовью и привязанностью. Он сумел досконально изучить военное дело как практически, так и теоретически, исследовал тактическую и военно-административную стороны военного искусства. Результатом этой работы над собой стала «Записка графа С.Р. Воронцова о русском войске», которая оставалась актуальной спустя десятилетия после ее написания, практически – на протяжении всего XIX века. В ней С.Р. Воронцов предложил проект создания школы Генерального штаба. Она могла обучать восемьдесят или сто юношей; должна быть независимой от кадетского корпуса; должна находиться в деревне, что позволит проверять теоретические знания на практике; призвана давать ученикам хорошие знания по математике и съемке планов; должна иметь лучшие инструменты, обширную библиотеку; обязана подготовить учащихся к сдаче публичных экзаменов в конце обучения, прием которых осуществлять очень строго.

В результате в Генеральный штаб должны прийти лучшие из лучших выпускников школы. Им начисляется высокое жалованье, они повышаются в воинском звании, а те, кто не выдержал экзамена, отправляются в полки. «Армия, не имеющая отличного Генерального штаба, похожа на тело без души», – считал С.Р. Воронцов. Он полагал также целесообразным открытие в России специальных артиллерийских школ с преподаванием в них математики, физики, химии и обязательной проверкой знаний по теории на практических занятиях. Его волновали также проблемы подготовки молодежи и для дипломатической деятельности. Он считал, что необходимо постепенно готовить русскую молодежь для замещения в дальнейшем должностей консулов, поверенных в делах, посланников, так как засилье иностранцев в дипломатическом ведомстве отрицательно сказывается на его деятельности. Для решения этой проблемы граф предлагал открыть в Петербурге школу для двадцати пяти или тридцати обедневших дворян с целью обучения их иностранным языкам. Затем из них отбирать студентов в Коллегию иностранных дел, где бы они повышались в чинах по мере их способностей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Рябинин ДД. Граф Семен Романович Воронцов // Русский архив. 1879. № 1,4; Рябинин ДД. Биография графа С.Р. Воронцова // Русский архив. 1879. № 2, 3.

2

Рябинин ДД. Граф Семен Романович Воронцов // Русский архив. 1879. № 1, 4. С. 58.

3

С 1870 по 1879 год из 40 книг было издано 14.

4

Александренко В.Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII веке. Т. I, II. Варшава, 1897.

5

Александренко В.Н. Указ. соч. Т. I. С. 61.

6

Тимирязев В. Русские дипломаты XVIII столетия в Англии // Исторический вестник. Т. LXII. 1989. С. 579.

7

Тимирязев В. Указ. соч. С. 243.

8

Штейнберг Е.С. Р. Воронцов и англо-русские отношения на рубеже XVIII и XIX веков // Исторический журнал. 1943. № 11–12. С. 34.

9

См.: Станиславская А.М. Англо-русские отношения в конце XVIII в. // Доклады и сообщения института истории. Вып. 12. М., 1957. С. 116.

10

См.: Родина Т.А. Русский дипломат в Лондоне (Дипломатическая деятельность С.Р. Воронцова) // Россия и Европа. Дипломатия и культура. М., 1995.

11

Там же. С. 29.

12

Там же. С. 19.

13

См.: Российская дипломатия в портретах. М., 1992. С. 14.

14

См.: Российская дипломатия в портретах. М., 1992. С. 105.

15

См.: История дипломатии: [Сб.] // Сост. А. Лактионов. М., 2005. С. 372.

16

Там же. С. 373.

17

Протопопов A.C., Козьменко В.М., Елманова Н.С. История международных отношений и внешней политики России (1648–2005). М., 2010.

18

Кросс Э.Г. У Темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII веке. СПб., 1996.

19

Кросс Э.Г. Указ. соч. С. 348–362.

20

Там же. С. 43.

21

Struve G. An Anglo-Russian Medley: Woronzows, Pembrokes, Nicolays and others // California Slavik Studies, 1970. V. P. 93—136.

22

Архив князя Воронцова. Кн. 1—40. М., 1870–1895.

23

Там же. Кн. 8.

24

Там же. Кн. 16.

25

Там же. Кн. 8, 16, 17.

26

Автобиография графа Семена Романовича Воронцова // Русский архив. 1876. С. 33.

27

См.: Дашкова Е.Р. Литературные сочинения. М., 1990; Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. М., 1988; Записки графа Е.Ф. Комаровского. М., 1990; Журнал путешествий В.Н. Зиновьева по Германии, Италии, Франции и Англии в 1784–1788 гг. // Русская старина. 1878. Т. 23; Вигель Ф.Ф. Записки. М., 2000; Макаров П.И. Россиянин в Лондоне, или Письма к друзьям моим // Московский Меркурий. 1803. № 1.

28

М.И. Воронцов состоял камер-юнкером при цесаревне Елизавете Петровне, был одним из активных участников переворота 25 ноября 1741 года; в 1742 году он женился на А.К. Скавронской, двоюродной сестре императрицы. В 1744 году Михаил Илларионович – вице-канцлер, а с 1758 года – канцлер Российской империи. М.И. Воронцов выделялся при дворе цесаревича образованностью и умением владеть пером. Современники неоднозначно оценивали результаты его государственной деятельности, но при этом были практически единодушны в признании за ним таких качеств, как честность, твердость и прямодушие.

И.И. Воронцов – генерал-поручик, президент Вотчинной коллегии; был женат на М.А. Волынской, дочери министра императрицы Анны Иоанновны – А.П. Волынского. Их сын Артемий Иванович Воронцов (1748–1813), действительный статский советник, камергер, сенатор, женившись на П.Р. Квашниной-Самариной (двоюродной сестре бабушки A.C. Пушкина – М.М. Ганнибал), стал крестным отцом A.C. Пушкина.

29

Мария (1737–1765) – в замужестве Бутурлина; муж – сенатор П.А. Бутурлин (1734–1784). Елизавета (1739–1792) – фаворитка императора Петра III, в замужестве Полянская (муж – статский советник А.И. Полянский (1721–1818). Александр (1741–1805) – президент Коммерц-коллегии в 1883–1794 годах и канцлер в 1802–1804 годах. Екатерина (1743–1810) – в замужестве княгиня Дашкова, в 1783–1796 годах – директор Петербургской академии наук и президент Российской академии. Семен (1744–1832) – с 1783 года полномочный министр в Венеции, в 1785–1806 годах – в Лондоне).

30

На третий день после кончины императрицы Елизаветы Петровны Петр III перешел в покои фаворита императрицы графа Шувалова, а Елизавета Воронцова, которую Екатерина Алексеевна называла «любимой султаншей» Его Императорского Высочества и которую 9 июня 1762 года император пожаловал орденом Святой Великомученицы Екатерины, переехала в его апартаменты. Несколько ранее, еще до похорон императрицы, между Екатериной Алексеевной и Елизаветой Романовной произошла ссора, после которой графиня Воронцова слегла. Она умолила Екатерину ее навестить и во время визита просила отпустить к отцу. Но когда Елизавета Романовна уже ожидала карету, чтобы покинуть дворец, к ней отправился император и приказал остаться. Позже в одном из писем польскому королю Станиславу Понятовскому Екатерина сообщала: «Он (Петр III. – Авт.) хотел переменить веру, жениться на Лисавете Воронцовой, а меня заключить в тюрьму» {Алексеев В.Н. Мария и Елизавета Романовны Воронцовы // Воронцовы – два века в истории России. Петушки, 1996. С. 24).

31

В том же году переписка была разрешена (Отдел рукописей РГБ. Ф. 743 (30, II).

32

В 1769 году Анны Михайловны не станет. Через полтора года граф женится на княжне Е.П. Трубецкой, но та покинет его и детей ради любви к фавориту Екатерины II Н.И. Корсакову. Для современников A.C. Строганов был истинным меценатом, покровителем русских художников.

33

Трудно представить, что тот, кого современники считали одним из величайших полководцев, в юности вел разгульный образ жизни, слыл повесой, а потом был отправлен в деревню к отцу, который, встретив сына, велел принести розги. Петр Александрович, увидев розги, воскликнул: «Я полковник!» Отец строго ответил: «Я уважаю мундир твой. Но ему ничего не сделается. Я буду наказывать не полковника. Ложись». Восемнадцатилетний полковник снял мундир, слуги взяли розги. Эта порка отучила будущего генерал-фельдмаршала от недостойного поведения.

34

С.Р. Воронцов безупречно выполнял свои обязанности и требовал того же от других «баричей-офицеров». По этой причине в 1772 году в Яссах состоялась дуэль между графом Воронцовым и графом Стакельбергом. Семен Романович тяжело ранил противника. На сестре Стакельберга был женат один из Орловых, еще имевших при дворе сильное влияние.

35

В Архиве внешней политики Российской империи МИД России хранится частная переписка A.B. Суворова с графом С.Р. Воронцовым, которая подтверждает, что между великим полководцем и выдающимся дипломатом существовали особо доверительные дружеские отношения. Например, 14 марта 1800 года фельдмаршал писал ему из Кобрина: «Милостивый Государь мой Граф Семен Романович! Зная, что ваше сиятельство по дружественному ко мне расположению приемлете участие во всем до меня касающемся, поставляю обязанность известить вам, что я, слава Богу, от тяжелой болезни освободился и отправляюсь ныне из Кобринских моих местностей в С.-Петербург повергнуться к освященнейшим стопам Всемилостивейшаго моего Монарха. С совершенным почтением пребуду навсегда вашего Сиятельства Преданнейший Слуга. Суворов».

В ответном письме выдающемуся военачальнику С.Р. Воронцов писал, что будет всегда «преисполнен нелицемерного почитания и совершенной преданности» (Архив внешней политики Российской империи. Историко-документальный департамент МИД России (далее ВПРИ ИДД МИД России). Ф. 36. Он. 1. Д. 566. Л. 12–13).