Смертельные обеты

Его взгляд оставался холодным. Какое ему дело до чьей-то записки.

– Франческа ничего не сказала об этом послании? Вообще ничего? – настаивал Рик.

– Нет. – Конни старалась сдержать слезы. – Она показалась мне очень расстроенной.

Харт едва не рассмеялся от душившей его горечи. Франческа получила расстроившую ее записку – веская причина не явиться на венчание. А он мечтал провести рядом с ней всю оставшуюся жизнь. Мечтал показать ей мир, подарить все самое лучшее, чего бы она ни пожелала. Представлял, как они вместе будут любоваться пирамидами в Египте и Великой Китайской стеной, руинами греческих городов и храмом Давида; Харт всем сердцем желал разделить с ней восторг от красоты работ великих художников, увидеть примитивные рисунки в пещерах Норвегии, Стонхендж в Великобритании, средневековые сокровища Ватикана. Как она могла так с ним поступить?

Он всем сердцем отдался их дружбе. У него никогда не было друзей до знакомства с Франческой, он считал, что ее дружеские чувства к нему бессмертны. Как же он ошибался. Друзья не предают друг друга.

Харт огляделся и увидел, что к нему подошел Рурк и протягивает бокал. Он подарил ей всего себя – преданность, дружбу, – а в награду получил побег в день свадьбы. На глазах у трех сотен выдающихся людей города.

– Колдер, выпей. Скотч тебе необходим.

Харт взял бокал и заметил, как дрожат руки. Он ненавидел себя за то, что выставил себя романтическим слабым идиотом. Он выпил содержимое бокала до последней капли, вернул его Рурку и собрался уходить.

Мог ли он предположить, что все так сложится? Не поэтому ли стоял у окна, ожидая прибытия Франчески? Зародилось ли тогда в глубине души подозрение, что свадьба не состоится?

Вне всякого сомнения, он не нужен и Франческе.

Харт вспомнил время, когда он был худым ребенком, всегда голодным, и был вынужден делить постель с Риком в однокомнатной квартире в трущобах, что была их домом. Он не любил думать о матери, Лили, пока она была жива. Сейчас он явственно увидел ее, стоящую у плиты и улыбающуюся – нет, не ему – Рику, мать приговаривала при этом, какой он молодец. Не любил Харт вспоминать и о последних днях ее жизни, когда страх, что мать покидает их навсегда, заполнил его душу. Она все время просила позвать Рика и шепталась только с ним.

Сейчас он вырос и понял, что тогда мать просила Рика поклясться, что он никогда не бросит младшего брата, но это знание ничего не изменило ни в нем, ни в его жизни. Лили всегда обожала Рика; Колдер сомневался, что мать вообще хотела его рожать и, конечно, любила намного меньше старшего сына. Чем больше он хулиганил, стараясь привлечь внимание, тем больше отдалялся от матери, поглядывающей на него с сожалением. На Рика она никогда так не смотрела.

– Ты был нашей ошибкой! – сказал ему родной отец, Пол Рэндл.

В шестнадцать лет Харт был принят в Принстонский университет. Рат был приятелем ректора, но и результаты теста были отличными и позволяли допустить его к занятиям раньше. Однако вместо того, чтобы отправиться в Нью-Джерси и начать учебу, он уехал в Нью-Йорк. Возвращение в город молодого человека в добротном костюме с долларами в кармане было волнующим событием. Харту понравилось, что, стоило ему выйти на улицу и махнуть рукой, к нему моментально направлялся кеб. Ему нравилось посещать дорогие рестораны, где к нему обращались «сэр». Однако его поездка в город не была спонтанной увеселительной прогулкой; Харт приехал в Нью-Йорк для поисков своего биологического отца. Он не только нашел Пола Рэндла, но и с удивлением узнал, что у того есть двое детей.

Рэндл жил в доме на пересечении Пятнадцатой улицы и Лексингтон-авеню, где был убит в феврале прошлого года. С неожиданной нервозностью Харт шел к воротам особняка. Несмотря на то что он много раз репетировал и представлял себе эту встречу, у дверей он стоял потный от напряжения. Харт сидел в вагоне поезда, везшего его в Манхэттен, и представлял себе различные сценарии развития событий, но, будучи по натуре оптимистом, конец всегда предполагался счастливым.

Когда он назвал Рэндлу свое имя, тот смертельно побледнел. Вместо того чтобы пригласить Харта в дом, он вышел на улицу и закрыл за собой дверь.

– Зачем ты пришел? – закричал он. – Что тебе надо?

Бог мой, моя жена не должна ничего знать!

Харт понял, что отец не рад его видеть, но мгновенно овладел собой.

– По какой-то странной причине я счел необходимым встретиться.

– Нет никакой необходимости! Уходи и никогда здесь не появляйся. – Он захлопнул дверь перед самым носом Харта.

Пораженный до глубины души, тот стоял, не двигаясь с места, и старался прийти в себя, когда услышал доносившиеся из дома детские голоса, выспрашивающие у отца, кто же приходил.

– Просто мальчик, торгующий энциклопедиями, – последовал ответ.

Сейчас Харт разглядывал в окно Пятую авеню, сжав кулаки с такой силой, что пальцы побелели. Франческа его обманула. Он всегда был для нее запасным вариантом. Просто она слишком поздно поняла, что он все же ее не устраивает.

Он повернулся и, к собственному удивлению, услышал, что Рик задает вопросы Конни таким тоном, словно уже начал расследование криминального дела. Что ж, вряд ли это имеет смысл. С его точки зрения, драма уже окончена.

Заметив его желание удалиться, Рик решительно подошел к брату:

– С Франческой случилась беда.

Харт вскинул бровь:

– Правда? Почему же ты не подумал об этом утром, когда просил ее отказаться от венчания?

Рик округлил глаза:

– Ты меня обвиняешь?

Харт горько усмехнулся:

– Едва ли. Но мне все равно. Не притворяйся, что ты не рад внезапным изменениям в предпочтениях Франчески.

Брэг сердито посмотрел на него:

– Я не рад, Колдер. Я вижу, как тебе больно. И я волнуюсь за Франческу.

Харт наигранно всплеснул руками:

– Ну, разумеется. Твой белый конь уже готов?

– Разве ты не слышал, что сказала леди Монтроуз? Франческа обещала приехать. Ее куда-то срочно вызвали.

Срочно вызвали в день свадьбы. Харт грустно засмеялся. Прекрасно.

– Мне не больно, Рик. По правде говоря, я испытываю облегчение. Давно пора прийти в себя. О чем я только думал раньше? Я не создан для семейных отношений.

Все повернулись в его сторону. Джулия была готова упасть в обморок. Он оскорбил их всех, но они ни в чем не виноваты – она ни в чем не виновата.

Рик покачал головой:

– Отлично. Убеждай себя в чем хочешь. Тебе нужна моя помощь?

– Нет. – У него нет желания копаться в этом деле.

– Франческа никогда бы так не поступила намеренно! – воскликнула Джулия и покачнулась. Стоящий рядом Рат подхватил ее под локоть. – Мне надо сесть.

Подбежала Конни, взяла мать под руку.

– Пойдем, мама. – Она бросила на Харта уничтожающий взгляд. – Эван, отец где-то внизу с гостями. Полагаю, ему понадобится твоя помощь, чтобы успокоить всех и предотвратить скандал.

– Да, да. – Эван подошел к матери и помог Конни проводить ее вниз.

Харт с ужасом представил, что его ждет. Когда близкие Франчески ушли, он холодно улыбнулся Рику. Брат не сводил с него потемневших глаз.

– Знаешь, Колдер, а я рад, что все так случилось. Мы оба знаем, что этот брак принес бы всем только несчастье, как понимаем и то, что Франческа заслуживает большего, чем ты можешь ей дать. Утром она очень нервничала.

Харта затрясло от злости, но он старался говорить спокойно.

– А ты что готов ей дать, Рик, сейчас, когда помирился со своей очаровательной супругой? Вечную дружбу? Любовь без взаимности? Или… порочащие ее честь любовные отношения?

– Я друг Франчески. И совсем не в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие.

Харт постарался подавить сковывающий его гнев.

– Как ты прав, – заявил он ледяным тоном. – Я понятия не имею, что такое дружба, и думать об этом не хочу. Наслаждайся своей дружбой, Рик. – Он кивнул, обошел брата и вышел из комнаты.

Рурк бросился за ним по лестнице.

– Что ты делаешь? – спросил Харт, повернувшись к молодому человеку.

– Иду с тобой, – спокойно ответил Рурк. – У тебя шок.

– Едва ли. Мне не нужна нянька или сиделка. – Он побежал вниз по лестнице, но Рурк не отставал.

– Значит, я буду рядом, как друг, – крикнул он в спину Харта. – Хочешь ты этого или нет.

Харт проигнорировал его слова, но через несколько секунд остановился, поняв, что стоит на нижней ступени в церкви перед толпой из трехсот весело переговаривающихся гостей.

Женщины были одеты в бальные платья, мужчины в смокинги. Гости одновременно о чем-то говорили, отчего ощущалось всеобщее возбуждение. Около открытых массивных дверей церкви он увидел отца Франчески. Эндрю Кэхил повернулся к Харту. На лице мужчины угадывалось высшей степени разочарование и растерянность. Встретившись глазами с Хартом, он вспыхнул от злости.

– Выйдем на улицу. – Рурк мягко подтолкнул Харта. – Если ты не хочешь выпить, то я с удовольствием.

Харту было все равно. Эндрю продолжал буравить его таким взглядом, словно тот был виноват во всем произошедшем.

Харт улыбнулся и заговорил громким, весьма благодушным тоном:

– Боюсь, вам не удастся повеселиться на свадьбе. Церемония закончена, можете обвинять во всем меня.

Когда он сделал шаг, толпа расступилась перед ним, как волны Красного моря. Харт старался не задерживать взгляд на лицах, он и так знал всех приглашенных. Он спал со многими собравшимися здесь дамами, ухаживал за некоторыми дочерями влиятельных матрон, поддерживал деловые связи почти со всеми джентльменами. Взгляд выхватил из толпы графиню Бартоллу, сверкавшую глазами от радости, Ли Анну, взгляд которой показался пустым и удивленным одновременно; мельком остановился на Саре Чаннинг, озабоченной и погруженной в свои мысли – о нем? о Франческе? – и ее матери, смотрящей на него с ужасом.

К черту их всех.

Харт вышел из церкви на яркий солнечный свет, за спиной толпа закипала от возрастающего накала бурливших чувств.

Харт уже не обращал на это внимания.

Франческа не обращала внимания на полученные синяки и в третий раз решительно забиралась на тумбочку, возвышавшуюся на столе. Правда, сейчас на глазах от досады выступили слезы.

Дважды она пыталась дотянуться до окна и каждый раз падала на пол, отчего у нее болело все тело.

Но самое страшное, что с каждой неудачей она теряла силы и веру в успех. На этот раз у нее должно получиться.

Перед глазами всплыл образ Харта, и она, задыхаясь и обливаясь слезами, ухватилась за узкий выступ.

И в этот момент услышала детские крики.

Франческа замерла, испугавшись, что у нее начались галлюцинации, когда с улицы вновь донесся детский смех.

На лужайке гуляют дети!

– Помогите! – закричала она. – На помощь! Меня заперли в галерее… помогите!

Через мгновение в оконном проеме появилось веснушчатое лицо мальчика, их взгляды встретились, и он от удивления открыл рот.

– Ты можешь помочь мне выбраться? Я в «Галерее Мура»! Меня заперли снаружи! – во весь голос прокричала Франческа.

Мальчик захлопал глазами:

– Я папу позову.

Франческа вздохнула с облегчением. Наверняка мальчик играл не один. Она сглотнула и стала молиться, чтобы ей пришли на помощь. Через несколько минут – они показались ей вечностью – в окне возникло лицо мужчины. Ему было чуть больше тридцати, чисто выбрит, на висках проступала седина. Мужчина был поражен, увидев Франческу.

– А я не поверил Бобби! С вами все в порядке, мисс?

– Не совсем! – Франческа быстро объяснила, что с ней произошло.

Мужчина спокойно ее выслушал и велел идти к входной двери, обещав придумать, как помочь ей выбраться.

Франческа осторожно спустилась с тумбочки, затем со стола, казалось, у нее болит каждая косточка. Она надела туфли, подхватила сумку, предварительно проверив, на месте ли пистолет, и заметила, что у нее сломано несколько ногтей, пальцы исцарапаны и перемазаны кровью.

Перепуганная, она выбежала из кабинета и направилась к двери. По пути она вновь посмотрела на портрет и пожалела, что не нашла времени его уничтожить. Оставлять его в галерее было страшно. Как только она встретится с Хартом и расскажет о своих приключениях, непременно пошлет людей за картиной.

У входной двери она увидела пришедшего ей на помощь мужчину, рядом стоял полицейский, разглядывающий замок. Франческа обернулась и с облегчением заметила, что в помещении стало темнее и ее портрет не виден в сумраке галереи.

Через десять минут раздался спасительный щелчок замка.

Франческа бросилась на улицу.

– Благодарю вас! – закричала она.

– Все хорошо, мисс? – осведомился полицейский, оглядывая ее с ног до головы.

Должно быть, она похожа на неудачливого воришку. Франческа закивала.

– Извините, я очень спешу, – пробормотала она.

– Вы родственница мистера Мура? – поинтересовался полицейский.

Он принял ее за грабителя! Франческа оцепенела.

– Нет, я не родственница. Сэр, сегодня день моей свадьбы. – Она покраснела. – В данный момент я должна стоять у алтаря. Мне надо спешить!

Харт обязательно ее поймет. И обязательно дождется.

– Галерея закрыта. Видите табличку на двери? Я вынужден задержать вас, мисс, по подозрению во взломе и незаконном проникновении в помещение.

Франческа вскрикнула:

– Но меня пригласили!

Полицейский словно не слышал – или не хотел слышать. Он взял из ее рук пистолет.

– Оружие принадлежит вам?

Франческа кивнула, затем открыла сумочку и достала визитную карточку.

Франческа Кэхил, специалист по раскрытию преступлений

№ 810, Пятая авеню, Нью-Йорк.

Среди преступлений не бывает слишком сложных или пустяковых случаев.

Полицейский прочитал, и глаза его стали круглыми.

– Я Франческа Кэхил, сэр, – поспешила объяснить она. – Вы наверняка обо мне слышали. Я работаю с комиссаром полиции – так случилось, что он мой давний друг.

Полицейский смотрел не моргая.

– Да, я слышал о вас, мэм, – проговорил он уже более уважительно.

– Отлично. Сейчас Рик Брэг находится в пресвитерианской церкви на Пятой авеню и ждет моего приезда, как и три сотни приглашенных гостей. – Ей удалось сдержать слезы. – Вместе с моим женихом, мистером Колдером Хартом. Вы слышали это имя?

– Не его ли задерживали за убийство любовницы? – подал голос джентльмен.

Франческа вспыхнула.

– Харт невиновен, – отрезала она. – Убийца во всем признался и осужден. Мне срочно нужен кеб!

– Я найду для вас кеб, – отозвался полицейский. – Простите, мисс Кэхил, что задержал вас, но вы должны понять, все выглядело крайне подозрительно, вы оказались одна в запертой галерее.

– Верните мой пистолет, пожалуйста.

Получив пистолет, Франческа бросилась бежать. На тротуаре она остановилась и огляделась. Ей никогда не доводилось испытывать столь сильное чувство отчаяния – вокруг не видно ни одного экипажа. Рядом внезапно появился полицейский, он поднес пальцы ко рту и громко свистнул. Через минуту из-за угла со стороны Бродвея уже поворачивал черный кеб. Лошадь бежала рысью, и вскоре Франческа уже сидела в коляске.

Через сорок минут показались высокие шпили церкви. Франческа наклонилась вперед, нетерпеливо вглядываясь в даль.

Улица была пуста. У церкви не стояло ни одного экипажа.

Не стоило входить внутрь, чтобы понять, что ее никто не ждет.

Глава 4

Суббота, 28 июня 1902 года. 18:00

Эван Кэхил прикрыл дверь в комнату сестры и подошел к стоящему в коридоре Рику Брэгу. Они только что дюйм за дюймом обыскали спальню Франчески, но так и не нашли полученной ею утром записки.

Эван обожал младшую сестру и знал ее лучше, чем кто-либо другой. Пусть желание помогать всем нуждающимся, даже ценой собственного счастья, останется на совести Фрэн. Он восхищался щедростью ее души, порядочностью и упорством, однако новое увлечение расследованиями порой вовлекает ее в опасные авантюры. За последние несколько месяцев ее поджигали, избивали, запирали и едва не ранили. Говорят, кошки живучи. Относится ли эта поговорка к его безрассудной сестре? Сердце наполнилось страхом.

– Мне надо воспользоваться телефоном, – подал голос Брэг.

Эван кивнул и вспомнил, что не выключил в комнате электрическое освещение. Он вернулся и погасил свет.

– Телефон внизу, в библиотеке, – сказал он, выходя из комнаты Франчески. – Я страшно переживаю, Рик. Ты начнешь официальное расследование?

Брэг похлопал его по плечу:

– Пока рано волноваться. Твоя сестра не только умна, но и находчива. С ней все будет хорошо.

Эван сомневался, что Брэг сам верит собственным словам. В его глазах отчетливо читалось беспокойство. Рик Брэг, несомненно, испытывает романтический интерес к его сестре. Как бы ему ни нравился Рик, он этого не одобрял – ведь Брэг женат. Мысли переключились на несчастного жениха.

– Харт был в бешенстве.

– Да, пожалуй, – сдержанно поддержал Рик.

Эван был уверен, что и сам был бы вне себя, оставь его невеста одного у алтаря. Слишком сильное унижение. Представить невозможно, какие чувства испытывает мужчина, когда невеста не приходит на свадьбу, особенно если эта невеста любима. Сейчас Харт должен переживать за Франческу, как и все остальные. Впрочем, он еще не появлялся и не пытался узнать, удалось ли что-то выяснить, и даже не звонил.

Распахнув перед Риком двери библиотеки, Эван услышал громкие восклицания матери. Джулия была сильным человеком и никогда не теряла присутствие духа. Сейчас же она была в панике.

С болью в сердце Эван смотрел, как Брэг поднимает тяжелую черную трубку. Его собственное состояние было близким к панике. Фрэн любит Колдера Харта, только нечто очень серьезное могло заставить ее пропустить церемонию.

– Беатрис, говорит комиссар полиции, – представился Брэг телефонистке. – Соедините меня с управлением.

Эван нервно сунул руки в карманы брюк. Смокинг он скинул, приехав домой, в особняк Кэхилов, около часа назад. Эван был красивым высоким шатеном двадцати шести лет. К сожалению, он был кутилой и игроком, вследствие чего нажил чудовищные долги. Совсем недавно у него произошла серьезная ссора с отцом. Эндрю Кэхил отказался оплатить карточные долги сына, если тот не женится на молодой леди из респектабельной семьи. Конфликт закончился тем, что Эван ушел из дома. Впрочем, недавно он все же помирился с отцом, вернулся к семейным делам и в собственный дом, расположенный рядом с особняком Кэхилов на Пятой авеню.

Казалось, он должен быть счастлив вернуться в семью, вновь иметь возможность жить, как принц, и получать постоянные и немалые доходы. Но Эвану претили указы и распоряжения, как поступить, словно у него не было собственной головы на плечах, будто он наемный тупой исполнитель.

Эван услышал, как Брэг спрашивает у дежурного офицера, на месте ли шеф Фарр, и вздохнул. Все же дурно в такой ситуации вспоминать о личных проблемах – а проблемы у Эвана были самые серьезные. Любовница заявила, что ждет ребенка. Сейчас лучше не думать о Бартолле Бенвенте. Он даже решил не подходить к ней в церкви.

Эван прислушался к разговору и понял, что Брэг уточняет с инспектором какие-то детали.

– Мы можем квалифицировать это дело как розыски пропавшего без вести. – Он положил трубку на рычаг.

– И что теперь? – грустно спросил Эван.

– У нас нет никаких зацепок. Я велел Ньюману и его людям делать то, что полагается в таких случаях, – найти улики, даже самые маленькие. Тебе же я предлагаю побыть с матерью. Мне необходимо заехать домой, но я скоро вернусь и опрошу прислугу.

Мужчины спустились вниз. Оказавшись в холле, они увидели Мэгги Кеннеди и ее сына Джоэла.

Эван опешил. Они с Мэгги были друзьями, но, взглянув в прекрасные синие глаза, Эван сразу понял, что причиной их визита стало не только исчезновение Франчески, но его собственная персона.

Эван с удивлением понял, что улыбается. Мэгги улыбнулась в ответ.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила она.

Сердце его едва не остановилось. Совсем недавно Эван был вынужден признаться себе, что миссис Кеннеди ему очень, очень нравится. Они познакомились благодаря Франческе – Мэгги была швеей и сделала несколько нарядов для сестры. А потом она едва не стала жертвой убийцы.

Именно Эван вступил в борьбу с Калхейном и спас ее от обезумевшего преступника. Но и до этого Эван оказывал Мэгги знаки внимания. Она представлялась ему ангелом. Овдовев, она много работала, чтобы прокормить четверых детей. Он никогда не встречал столь мягкой и доброй женщины, но в то же время стойкой и решительной.

Эван навещал детей Мэгги, приносил им сладости и подарки, однажды даже пригласил всех на ужин в ресторан. Во время их последней встречи он спросил Мэгги разрешения ее поцеловать, и она ответила «да».

Как бы ему хотелось забыть о том поцелуе, но он не мог справиться со своими чувствами. Эван мельком видел Кеннеди в церкви, но не нашел времени даже поздороваться. Если бы церемония прошла, как планировалось, он обязательно пригласил бы ее на танец, но вместо этого не отходил от отца и объяснял гостям, что Франческа внезапно заболела, по этой причине свадьба откладывается. Стоит ли говорить, что им никто не поверил.

– Здравствуй.

– Есть новости? – взволнованно спросила Мэгги. Она была на несколько лет его старше, обладала очень светлой кожей, усыпанной веснушками, фиалкового цвета глазами и прекрасными рыжими волосами. Эван знал, что сейчас на ней лучшее воскресное платье.

– Боюсь, что нет. – Эван отвел взгляд.

Мэгги коснулась его плеча:

– Твоя сестра очень сильная.

Эван внимательно посмотрел ей в глаза и накрыл ладонью ее пальцы.

– Я переживаю за нее.

– Я знаю. – Мэгги повернулась и посмотрела куда-то вдаль.

Эван проследил за ее взглядом. Брэг спрашивал Джоэла, есть ли у него соображения о том, что могло произойти с Франческой.

Джоэлу было одиннадцать, и он все отлично понимал. Его не раз задерживали за украденные сумочки и бумажники, но эти невеселые дни остались в прошлом, поскольку Франческа платила мальчику хорошее жалованье за помощь в расследованиях.

– Мисс Кэхил ничего не говорила ни о каких записках. – Джоэл уверенно замотал головой. – Она любит мистера Харта, и только самое худшее могло заставить ее не прийти.

Брэг потрепал мальчика по голове, но воздержался от улыбки.

Эван заинтересовался, связано ли странное выражение лица комиссара с тем, что сказал Джоэл о чувствах Франчески, или с ее исчезновением.

Незаметно для себя Эван приблизился к Мэгги настолько, что его согревало тепло ее тела.

– Проходи, – спохватился он и сделал шаг в сторону.

– Я не хочу вам мешать, просто беспокоюсь за Франческу – и за тебя.

Кажется, слова ее были не такими волнующими, чтобы его охватила дрожь.

– Ты не мешаешь. Мама тебя обожает – я тоже. – Он не сразу понял, что сказал, и покраснел.

Щеки Мэгги порозовели, и она прошла за Эваном в салон.

Джулия сидела на диване в обществе Эндрю и Конни. На столике перед ними стояли бокалы с разными алкогольными напитками. Джулия плакала. Эван никогда не видел мать плачущей, хотя, возможно, она просто не показывалась никому на глаза в таком состоянии. В комнате было тепло, но Джулия куталась в наброшенную на плечи кашемировую шаль. Завидев сына, она резко встала:

– Ты что-то узнал? Есть новости? Она вернулась?

Брэг нахмурился:

– Простите, Джулия, но вынужден ответить «нет» на все ваши вопросы.

Джулия громко зарыдала. Эндрю обнял жену за плечи и прижал к себе.

– О боже! Франческа такая безрассудная, но она никогда не поступала так безответственно, Рик! Что же с ней случилось? Где моя дочь?

– Дорогая! – вмешался Эндрю. – С Франческой все хорошо. Она скоро вернется и представит какое-нибудь несуразное объяснение своей выходке. – Он был так же бледен, как и Джулия.

– С Франческой ничего не случилось, мама, – добавила Конни. – Ты же знаешь Фрэн. Ее невозможно удержать.

Джулия глухо застонала.

– А что будет, когда она вернется? Три недели назад ее жених был арестован за убийство! Мы чудом не оказались замешанными в скандале – и теперь это! Не один месяц все будут сплетничать о том, что Франческа бросила Харта прямо у алтаря.

– Давай в другой раз поговорим о скандале, – мягко произнес Эндрю.

Эван закивал, соглашаясь с отцом. Брэг сделал шаг вперед:

– Скоро приедут полицейские. Мне надо уйти, но через пару часов я вернусь.

– Через пару часов? – удивленно воскликнула Джулия. – Тебе обязательно надо уйти?

– Боюсь, что да.

Эндрю встал и пожал ему руку.

– Можно тебя на минутку, Рик?

Эндрю был таким же активным сторонником реформ, как и сам Рик. Они познакомились несколько лет назад, когда Брэг работал в администрации Гровера Кливленда. За эти годы они стали друзьями.

Мужчины вышли в коридор.