Веретейская волость

Да в вышеописанных села и деревень у крестьян имеется отхожих пустошей, которые имеются у них в общем владении, а именно: часть большая, часть меньшая пустошей: Бараниха, Завражье, Домница, Посерихина, Холман, Ильинское, Селинская, Бибилица, Волисово, Перетягино, Серково, Хвощевик, Шараповец, Сухарище, Попексино, Корытово, Погорелка».

Если сравнить этот список с современной картой, то изменения за почти 250 лет произошли незначительные – только пустоши Аникиенская (Аниково – сейчас вновь умершая), Павловская (опять вымирающая) и Алферово заново стали деревнями. Появилась новая деревня Чаусово (Новогеоргиевкая). И исчезли деревни Малинники, Шубино, Дристенево. А вот до 1764, как видно из названия пустошей (бывших поселений), с карты исчезло 37 (!) деревень.

В том же 1764 году был упразднен Мологский Афанасьевский монастырь и веретейские крестьяне были «отписаны за Великого Государя».

В 1777 году, по административной екатерининской реформе был образован Моложский уезд и три села-тезки (Покровское) получили новые названия: Покровское-на-Сити, Покровское-на-Шексне и Веретея (Покровское-на-Веретье или Покровское-на-Чучерке).

В 1780 году веретейцы инициировали целое судебное дело: ими был послан донос архиепископу Ростовскому и Ярославскому Самуилу, в котором указывалось, что «молебствия тому образу (иконе Тихвинской Богоматери Афанасьевского монастыря) от разного звания людей совершаются от прочих святых икон отлично». 16 мая 1780 года в Мологский городской магистрат пришло послание владыки Самуила, который требовал «от всех оного города Мологи обывателей, купцов и мещан взять известие», т. е. допросить, давно ли Тихвинская Богоматерь находится в упраздненном Афанасьевском монастыре и почему ей оказывают «отличное против протчего святых божия матере икон почтение и молебствия». И вот начался «розыск по делу». В первую очередь призвали к ответу священника Алексея Афанасьева и весь клир бывшего монастыря, допросили купечество и мещан города Мологи, крестьян сел Боронишино, Шумово, Станово, Феодорицкого. Все они «в сущую правду согласно показали», что икона Тихвинской Богоматери «издавних лет» находилась в монастыре, а как она там появилась, «того они сказать не могут», а почитают ее за «первообразную». Упорствовали лишь крестьяне и церковнослужители села Веретеи, откуда был послан донос, и по-прежнему отстаивали свое обвинение. Дело, тем не менее, было закрыто «за отсутствием состава преступления».

Наиболее подробные сведения о селе относятся к началу восемнадцатого столетия, когда вышел петровский указ «О строении крестьянских дворов по специальному чертежу». Именно тогда были построены великолепные ансамбли сел: Некоуз, Марьино, Лацкое и Веретея. В «Экономическом описании селений Мологского уезда» за 1773—1783 годы читаем: «Село Покровское, что на Веретье. Число дворов – 32. По седьмой ревизии душ: мужчин – 94, женщин – 106». Местоположение села описывается в «Списке населенных мест по сведениям 1859 года»: «Между р. р. Волгою, Суткою, Ильдею и Красно-Холмским трактом находится с. Веретея, при дворах и колодцах…». Там же упоминается и Шуморово: «Владельческое село Шуморово Мологского уезда. Расположено между реками Волгой, Суткой, Ильдею и Красно-Холмским трактом. Село при реке Волге и озере Круглихе».

Этимологическая справка. Названия «Веретье», «Веретея» с виду имеют чисто славянские корни, но в разных источниках трактуются по-разному. «Этимологический словарь» Фасмера дает наиболее распространенную версию: ««небольшой участок пахотной земли», др.-русск. (часто в новгор. грам. XIV – XV вв.). Ср. верста. Первонач. «оборот плуга, длина борозды, в конце которой плуг поворачивает»». Другие исследователи считают, что «веретея, веретья – «сухое возвышенное место, гряда (в лесу, на болоте, на лугу, покосе и др., часто поросшая лесом кустарником» (ср. угро-финское «верöтя»). Не противоречит исторической грамматике и версия о родственной связи с лексемами «ворота», «поворот», хотя эта связь более далекая. В славянских диалектах встречаются подтверждения и этой гипотезы: «змея веретея», «рыба веретея» (юркие, верткие). Но с топографической точки зрения семантическое ядро «возвышенное место» наиболее точно отвечает данному топониму – по всей России различные возвышения и холмы носят названия Веретье, Веретея (Каменное веретье, Красное веретье и т.д.). И я склонен считать, что название села именно этого происхождения.

Также угро-финского происхождения и названия Шуморово. Основе «шу-мар» наиболее созвучно мокшанское слово шяймарь – «клюква», которое буквально означает «болотное яблоко», так как на мокшанском языке шяй – «болото». В финском языке основе «шу-мар» наиболее созвучно слово suo|muurain – «морошка», причем финское слово suo означает «болото».

Угро-финское происхождение названий Шуморово и Веретея подтверждает их древнейшее происхождение. Все остальные наименования населенных пунктов волости – славянские. Мусин-Пушкин: «Наиболее древние насельники края – финны, главным образом в весьской своей отрасли, – оставили еле заметные черты в северной и северо-восточной части уезда, по рекамъ Шексне и Мологе. О незначительности новгородского влияния указано было выше. Суздальско-Владимирское заселение ярче выделяется в характере населения южной части уезда, в особенности в волостях Марьинской, Некоузской, Новотроицкой, частью Станиловской, Воскресенской и Веретейской. Несомненна также колонизация из различных местностей».

И действительно, если Веретея находилась на сухой возвышенности, то шуморовские земли – либо на болотах, либо в песках. Вот как описывает шуморовскую географию Г. И. Корсаков:

«Земли бывшей Шуморовской волости располагались вдоль левого русла Волги и простирались неширокой (от одного до трёх километров), пятнадцатикилометровой длины, полосой. Селения размещались на взгорьях, вблизи реки Волги и её притоков: Верхней Латки, Чечоры и её правого притока – ручья Латки, а также у речки Коршунки, впадающей в Орининское озеро. Избыток воды из этого озера уходил через Ларинский ручей в Волгу. Речка Коршунка, а также Ролбовский и безымянный ручьи являлись естественными стоками из мохового Мологского болота. Это болото занимало громадную площадь в количестве 2859 десятин, из них 1568 десятин были заняты непосредственно моховым болотом с лесом и 1137 десятин – травяным болотом. Если моховое болото имело древнее происхождение, то травяное образовалось благодаря засорению естественных стоков. В 70-х годах XIX века по ходатайству уездной земской управы и городского головы Давыдова это болото осматривалось Северной Экспедицией, и был составлен проект осушки. Но из-за недостатка средств из числа запланированных 75 вёрст канав прокопали только 8 канав, обшей протяжённостью 26 вёрст. Однако эти канавы, как и естественные ручьи без своевременной прочистки, местами заплывали и переставали выполнять осушительное предназначение. Наводняло болото Святое озеро площадью 53 десятины, которое располагалось на возвышенной местности юго-восточной его части. Из озера вытекал Святоозерский ручей, именуемый в г. Мологе Вознесенским, так как впадал он в реку Мологу возле Вознесенской церкви.

Места здесь были богаты гонобобелем, а возле д. Малая Режа встречались заросли белой его разновидности, известной в народе под названием «пьяный гонобобель». Характерное, для значительной части Моложского уезда, наличие верхнеюрских железистых, местами сыпучих, песчаных гряд, особенно было заметным в Шуморовской части Веретейской волости. На севере её, до деревни Большая Режа, гряда сыпучих песков совпадала с Санкт-Петербургским трактом, а у деревни Рыльбово песчаные наносы уклонялись с тракта и их признаки обнаруживались на правом берегу Волги. Затем гряда песков выявлялась снова на левом берегу у села Шуморово и простиралась до деревни Заборье. Встречались пески также возле деревни Калитка. Толщина песчаного пласта у д. Рыльбово составляла 12,7 метров, а в городе Мологе толщина его доходила до 16 метров. У села Шуморово замеры глубин залегания песчаного пласта не производились, но, надо полагать, здесь его толщина была ещё большей.

Эта местность выделялась рельефным разнообразием. Песчаные возвышенности и бугры чередовались с оврагами, ровными пашенными полями, аллювиальными долинами с поемными лугами, болотцами и озерками. Наблюдалось много крутых обрывистых скатов и частое чередование почв. Кварцевые пески, сменяли супеси, слабоглинистые, глинистые почвы и чернозём поемного типа. На северной границе волости в районе Святого озера большая площадь земель была переувлажнённой. Центр Воскресенского прихода село Шуморово стояло на самых высоких песчаных буграх, спускавшихся к Волге двумя обширными уступами. Здесь в сухое ветреное лето раздувались такие песчаные метели, что с подветренной стороны песок засыпал церковную ограду до самого верха. Изображение такого песчаного сугроба у церкви села Шуморово можно увидеть на дореволюционной фотографии, напечатанной в книге П. А. Критского «Наш край». Песчаные дюны возле этого села изображены также на картине художника Г. В. Петухова, известного в Мологском крае под именем Гордея Лесовика. Такой рельеф местности, по мнению геологов, свидетельствовал о том, что по ней, в давние времена, проходило ложе реки Волги. В течение веков, постоянно подмывая правый берег, её русло сместилось к юго-востоку.

Таким образом, наряду с наличием множества болот в северо-восточной части Моложского уезда, на юге его имелась небольшая песчаная обжитая пустыня, поэтому неудивительно, что в маловодные годы, когда понижается уровень Рыбинского водохранилища, здесь открываются большие безжизненные песчаные пространства. И не будь долговременного затопления, при доступе воздуха к, засыпанному песком, гумусному слою бывших усадеб, полей, лесов и старых пойм, вымытая пресной водой земля могла бы быстро наполниться жизнью».

Г. Щуровский во время своих «Геологических экскурсий по губерниям Московской и Ярославской» в 1866 году так писал о геологии этих мест: «Одна только местность возбудила мое любопытство, именно село Шуморово, находящееся на левом берегу Волги, в семи верстах от города Мологи. Там, во время Севастопольской войны, добывалось от 4 до 5 тысяч пудов серного колчедана, употреблявшегося на приготовление серы и серной кислоты. Его продолжают добывать там и настоящее время, но в меньшем количестве, чем прежде. Серный колчедан, как известно, составляет почти постоянную принадлежность наших юрских формаций, тем более, что из окрестностей Мологи были также доставляемы иногда остатки окаменелого дерева, аммониты и белемниты (и по сей день их можно отыскать на берегу водохранилища. Встречаются также и археацеаты – прим. авт).

Дорога к селу Шуморову не представляла больших затруднений, и мы отправились туда втроем: Андр. Стан. Петровcкий, П. Н. Пикторский и я. До Мологи мы плыли на пароходе, а от Мологи до Шуморова левым берегом не более семи верст.

Село Шуморово лежит на высоких песчаных буграх, спускающихся к Волге двумя обширными уступами. Тот, который ближе к реке, представляет площадь, имеющую до 20 сажен ширины и 1,5 до 2 верст длины. В этой-то площади, низменной, болотистой и изрытой ямами, шуморовские крестьяне добывают руду (железный колчедан), лежащую непосредственно под песчаным наносом весьма незначительной толщины. Самая руда залегает в черном рухляке, который крестьяне называют обыкновенно илом и который по своим свойствам нисколько не отличается от юрских рухляков Московской губернии. Руда расположена в нем, по словам крестьян, в несколько ярусов. Толщина черного рухляка неизвестна, потому что работы нигде не простирались на такую глубину, где можно было видеть, что составляет его основание. Надо, однако, полагать, что черные рухляки, заключающие серный колчедан, составляют тут значительную толщу: начавшись от подошвы ближайших песчаных холмов, они продолжаются до реки, и по-видимому, тянутся по самому дну. По крайней мере, на некоторое расстояние от берега, дно реки состоит из такого же вязковатого ила»

На протяжении нескольких веков Веретея была центром Веретейской волости, одной из 17 волостей, составлявших Мологский уезд, второй по величине в губернии. Здесь располагалось волостное правление, возглавляемое волостным старшиной. В волость входило 42 населенных пункта: два села – Веретея и Шуморово и сорок деревень. Вся территория делилась на три почти равные части в соответствии с тем, прихожанами какой из церквей являлись жители той или иной деревни. К Шуморовскому приходу относились Добрени, Заборье, Заладье (Залатье), Калитка, Каменка (Ларино), Комарово (Новоселки), Липняги, Луханино, Нагишино, Овинчищи, Павлово, Паленое (Малое Арипино), Починок, Режа Большая, Режа Малая (Коршуниха), Слободка, Ступоцкая и само село Шуморово. К приходу церкви Покрова Пресвятой Богородицы (летней) причислялись жители деревень Бор, Дор, Дуброва, Иванцево, Нивы, Новинка-Алферово, Новинка-Горняя, Обухово, Обуховцево, Остроги, Павловское, Сысоево, Чаусово (Новогеоргиевская). А приход церкви Ильи Пророка (зимней) составляли Аниково, Веретея, Ефаново, Кашино, Лямино, Переслегино, Прямик, Столбища Горелые (Малые), Столбища Жилые (Большие) и Чурилово. На этой территории находились земли и Мологского Афанасьевского монастыря. Из списка пожертвователей: «В 1893 году мологским мещанином Иваном Матвеевичем Клюкиным пожертвовано в монастырь покосной земли 6 десятин 2350 кв. сажень, находящихся в Мологском уезде Веретейской волости при деревне Рыльбово. Дарственная запись и план имеются».

По данным Департамента земледелия на 1855 год волостное население превышало десять тысяч человек. На 1898 год можно привести более точные цифры – 9913 человек: 4449 мужчин, 4864 женщины. Интересный факт: почти все крестьяне прихода веретейских церквей, кроме крестьян деревни Чаусово (они принадлежали В. А. Любавской и П. А. Щепочкину, отцу академика и народовольца Н. А. Морозова), были государственными, а шуморовские жители, кроме деревни Паленое, Слободка и части деревень Каменка и Павлово, принадлежали частным землевладельцам. Но жители этих деревень не всегда были свободными хлебопашцами – в начале ХIХ века они были крепостными героя Бородинского сражения генерал-майора Александра Алексеевича Тучкова, убитого при Бородине 26 августа 1812 года. Его жена Маргарита Михайловна (урожденная Нарышкина), дала вольную крестьянам своих шуморовских земель, а сама приняла монашество с именем Марии, сделавшись игуменьей основанного ей Спасобородинской обители. Игуменья Мария была восприемницею при святом миропомазании государыни цесаревны Марии Александровны (впоследствии императрицы) и великой княгини Александры Иосифовны. Крестьяне Слободки, Паленого, Каменки (Ларино) и Павлова были отпущены с условием уплаты оброка обители.

Добрени принадлежали помещице Н. К. Аверкиевой и помещику А. А. Жукову, Заборье, Калитка и Большая Режа – Н. К. Аверкиевой, Заладье и часть Нагишино – А. А. Жукову, часть Каменки, часть Луханино, часть Малой Режи, часть Павлова, треть Шуморова и Починок – князю Н. И. Салтыкову, Комарово, Липняги, Овинчищи, пол-Нагишина и треть Шуморова – П. А. Офросимову, часть Малой Режи – Е. Х. Сергееву и В. Д. Козлянину, Рыльбово – А. П. Теляковской и М. А. Масюковой, а пол-Каменки, пол-Луханино, пол-Ступоцкой и последняя треть Шуморова – князю Н. И. Туркестанову, раннее эта часть принадлежала Нарышкиным («Мологского уезда села Шуморова генерала Нарышкина…» (из исповедных ведомостей Рыбинского Преображенского собора. 1852 год))

Денежный доход от земельного хозяйства был не очень велик, поэтому чуть ли не каждый двор имел дополнительный доход от кустарных промыслов. По данным Г. И. Корсакова, в 1914 году в Веретейской волости существовали следующие торгово-промышленный предприятия:

Деревня Добрени. Мелочная лавка и торговля ситцем Тоскина Семёна Матвеевича.

Деревня Заладье. Сыроваренный завод и мелочная лавка Павлова Ивана Павловича.

Деревня Калитка. Мелочная лавка Сорокиной Любови Павловны.

Деревня Комарово. Мелочная лавка Болушкова Александра Михайловича и кузница Кузнецова Василия Кузьмича.

Деревня Липняги. Отстоечное общества крестьян.

Деревня Большая Режа. Маслодельня Монахова Ефрема Прокопьевича. Мелочные лавки: Никитиной Аграфены Денисовны и Найденышева Александра Павловича. Токарная мастерская Разживина Ильи Ивановича.

Деревня Малая Режа. Кузница Кузнецова Ивана Антиповича.

Деревня Рыльбово. Сыроварня Сыщикова Ивана Васильевича.

Село Шуморово. Мелочная лавка Тутина Ивана Васильевича. Сыроварня и мелочная лавка Чернышева Дмитрия Ивановича.

Деревня Бор. Кузница Куприянова Фёдора Куприяновича.

Село Веретея. Маслодельня общества крестьян. Мелочные лавки в арендуемой кладовой церкви: Жемчугова Михаила Максимовича, Забелиной Екатерины Александровны и Калашовой Марии Васильевны. Лавка и кладовая общества потребителей. Лавка и кладовая Гладкова Ивана Васильевича. Жилой дом, а также дом, сдаваемый земскому агроному И. Е. Кузнецову, чайная, кладовая и мелочная лавка Монахова Ефрема Прокопьевича. Чайная и лавка Бурова Ивана Ивановича в помещении Е. П. Монахова. Мануфактурная торговля Дегтевой Марии Степановны в помещении Толстоухова Ивана Степановича. Мануфактурная и галантерейная торговля Забелиной Екатерины Александровны в церковном помещении.

Деревня Дор. Кузница и толчея Егорова Александра Васильевича. Мелочная лавка в арендованном помещении Кузьминой Марии Николаевны. Приёмная молока Жилкина Александра Павловича. Дом Е. П. Монахова с товарищами, сдаваемый в аренду почтово-телеграфному отделению. Жилой дом Коминой Татьяны Андреевны сдаётся земской акушерке Прозоровой Ираиде Алексеевне. Жилой дом Прониной Анны Андреевны сдаётся мастеру по луговодству Корелякову Ивану Нлкифоровичу. Жилой дом Городецкого Семёна Семёновича сдаётся счетоводу кредитного товарищества.