Другие редакции и варианты (сборник)

Киев

Божьей милостью обильныйКиев! Много тел святыхВ глубине пещер твоихПолны жизни безмогильной,И является всесильныйВ чудотворной силе их.Процветай же, чужд гордыне,Помня были и молясь!Да, в века переносясь,Не слабеет, как доныне,Русской славы со святынейНебом скованная связь!

Путевые заметки и впечатления (В Крыму)

9То – узкий ход, то – целый храмИ перлы, перлы по стенам.Волшебный блеск! Вся глубинаАлмазами окроплена;Коснитесь – влага! Капли слез,Скажите, кто сюда занес?Не слезы ль то жильцов землиСюда с лица ее втекли,В сердцах глубоко рожденыИ в глубину из глубиныСо всех сторон проведены?12Под исполинскими пятамиРаскинув армию холмов,Повит широкими крыламиОрлов парящих, он с орламиПрошиб затворы облаков,

Дружба

Новая дружба

Отвергнув страсть мою, ты мне сказала внятно,Что дружбу мне даришь – благодарю стократно!Отныне мы – друзья. Освобожден от мук,Я руку жму твою: благодарю, мой друг!Итак, теперь с тобой в беседе откровеннойСклониться я могу главою утомленнойНа дружескую грудь… Но что я вижу? – ТыКраснеешь; с робостью стыдливой красотыОправить на плечах спешишь свою косынку, –Зачем же? – Я в тебе уже не властелинку,Но друга признаю. Робеть тебе не след,Таиться не к чему: для друга тайны нет.В любви остерегись – для ней нужна ограда,Не должно выходить там из-под строгих мер;Но мы с тобой – второй неслыханный примерОреста верного и милого Пилада –Должны быть запросто; условий светских грузНе должен бременить наш искренний союз, –И, смело действуя и рассуждая здраво,Должны любовникам мы предоставить правоСмущаться и краснеть, бледнеть и трепетать.А мы… Да осенит нас дружбы благодать!Нам дозволительны – огонь рукопожатийИ крепкий сплав сердец и дружеских объятий,И как бы ни было, при солнце иль луне,Беседы долгие, в тиши, наедине.

Лебедь

Ветерок едва колышетВоду в сонных берегах.В шепотливых камышах.Белоснежна и чиста:Что так важно, лебедь белый,Иль доставил пользу нам?Вечно вымыт добела,Я плыву – и грязь земнаяНе пятнает мне крыла.Он не стоит сладких песен,Злобный, жалкий человек.Но – в миг смертный, в сладкой муке,Вдохновенной песни звукиИ блаженный мой наследникТуча дум найдет: могучийТо перо возьмет – пора!И под мглою думной тучиС лебединого пера!От груди моей остылой,И, когда любовь отгонитСон от девственных очей,На него слезу уронитДева в сумраке ночей,Кос виющихся змеямиЭтот пух переплетет,Обовьет его рукамиИ прильнет к нему устамиИ к груди его прижмет,И огнем ее дыханьяЭтот пух начнет дышатьИ на персей колыханьяКолыханьем отвечать.Где нырял я, полн отваги,Но на месте, где плескатьсяНочи мирная звезда

И тщетно все

Казалось мне: довольно я томился.Довольно мне, сказал я, милых петь!Мой день любви навеки закатился –И бог с ним! Пусть! Чего о нем жалеть?Пришла пора степенного раздумья,Довольно мне струной любви бренчатьИ титулом торжественным безумьяРебяческую глупость величать!

Догадка

Быть может

Когда ты так мило лепечешь «люблю»,Волшебное слово я жадно ловлю;Оно мне так ново, так странно, так чудно!Не верить – мне страшно, а верить – мне трудно.Быть может, ты, сердца следя моегоОдни беспредметно-слепые стремленьяИ сжалясь над долей его запустенья,Подумала: «Дай, я наполню его!Он мил быть не может, но тихо, бесстрастноЯ буду питать его чувства порыв;Не боле, чем прежде, я буду несчастна,А он… он, быть может, и будет счастлив!»И с ангельской лаской, с небесным приветомКо мне обратила ты дружеский взор –И в сердце моем, благодатно согретом,Все радости жизни воскресли с тех пор.О, ежели так – пред судьбой без упорстваСмиряя заносчивых дум мятежи,Готов я признать добродетель притворства,Заслугу неправды, достоинство лжи.Чрез добрую цель оправдание средства,Безгрешность коварства и благость кокетства.Не зная, как сладить с судьбой и людьми,Я жил безотрадно, а ты, из участьяНесчастному кинув даяние счастья,С радушной улыбкой сказала: возьми?О, ежели так – для меня ненавистенЯд правды несносной и тягостных истин,С которыми свет мне был мрачен и пуст,Когда я, блаженства проникнутый, дрожью,До глупости счастлив прелестною ложьюТвоих обаяньем помазанных уст.

Мелочи жизни

Вместо Мучительный, из терний соплетенный,Под ним для язв целенья в мире нет,Но всё ж венец! – А это сор презренныйСкудельных зол и черепичных бед.За роем рой! Одни едва лишь сбиты –Те сыплются, ты их глотаешь вновь,А на душе осадок ядовитыйОт них растет и входит в плоть и кровь.

Христианские мысли перед битвами (В дни св. Пасхи 1855 г.)

Да, кару высшую в войне сознали мы –Потомки Каина. Ее несут народыИ терпят над собой, как терпят зло природы,Как родовый недуг, как черный пир чумы,Не знаем, что творим!.. Но благо провиденье!Мы в зле от вящих зол приемлем исцеленье.Коснея в тишине, наш тучный эгоизмБлагоутробствуя, не мыслит протрезвиться.Нам нужно потрясать больной наш организм,Чтоб язвам внутренним не дать укорениться,Нам нужно молнии, чтоб прояснить глаза,Чтоб образумить нас, нам надобна гроза.Чтоб хоть росток зерна, что мир зовет любовью,Нам вызвать, мы должны обрызгать почву кровью;Пусть девятнадцатый наш не гордится век!Он темен, человек и в нем лжечеловек!И если варварством не дышат в цирках игрыИ смертные на бой с зверьми не сведены,Зато весь мир наш цирк, в котором львы и тигрыХристолюбивыми людьми заменены.Страданья крестные Распятого мы множим,И распинаем вновь его мы каждый час:Всё губим мы себя и всё сгубить не можем,Он гибнуть не дает и всё спасает нас.

Несколько слов о Крылове (При воздвигнутом ему памятнике)

А тут толкованье начнетсяФигур и значения их,И басни стишок подвернется,А если зартачится стихИ в горле засядет занозой, –Чтоб в грязь не ударить лицом,Махнет толкователь и прозой.Да с рифмой, да с красным словцом.

К России

Того, сего или иного радиВсё поднялось враждебно против нас.Там продувной племянник лезет в дядиИ, всякими неправдами крепясь,Весь мир мутит, пытаясь нас ослабить.Там Англия (всегда не прочь пограбить,Где случай есть), прижав как раз к немуСвой рыбий хвост, как жадная акула,На нас свой зев кровавый растянула.Да наша кость для ней жестка в Крыму.

Бивак

С дорогой пыль с дали слегалась…На поле хлынул ратный строй,И скоро поле взволновалосьЗабот воинских кутерьмой, –И односуточные домы,Сплетясь из ветвей и соломы,Воздвиглись. Западает день,Уж поле хладом облилося,Скрипит забор, трещит плетень,Падут, – и пламя завилося,И, сыпля искры к небесам,Восходит, блещет и дымится;Кругом него толпа теснится,Возобновляя фимиам.Народ, разгульный словно море,Кипит на полевом просторе;Всё дышит жизнью боевой,Блестит воинственной красой.Вдали отсталые телегиНесут дары походной неги,Развьючен утомленный конь,Вздымает медленно копыто,Храпит и в землю бьет сердитоИ дико смотрит на огонь.Подъемля длань с походной флягой,Солдат, свершив тяжелый путь,Отрадно освежает грудьДушеспасительною влагой.Ложится Вакхова росаНа завитках его уса –Он бодр и весел становится;Слова проблещут остротой,И он на грудь земли сырой                           ложится.Иной перед огнем стоит.Колебля взмокшие одежды,И дым, взвиваяся, коптитПолусомкнувшиеся вежды.Другие вдаль гурьбой летятИ, область торга осаждая,Ее торжественно громят,Монетой звонкою стреляя.А там пестреющим венкомПитомцы брани молодыеСидят и вольным языкомРешают споры вековые,И шумно чайник круговойПеред огнем опустошают,Из трубок вьется дым седой,И шутки беглые сверкают.А там усталый часовойВ цепи, перекликаясь, бродитИ взором бдительным обводитКипящий табор кочевой.Всё звуков и движенья полноИ дикой, бурной суеты;Луна лишь тихо и безмолвноГлядит с небесной высотыНа бедный мир – юдоль тревоги,Плывя под сводом голубым,Где мирны ангелов чертогиИ вечный трон неколебим.

Елка (24 декабря 1857)

Вот игрушки вам! – А тут,Отойдя в сторонку,Жду я, что-то мне дадут, –Старому ребенку?Нет! Играть я не горазд.Годы улетели.Пусть же кто-нибудь подастМне хоть ветку ели.Буду я ее беречь, –Страждущий проказник, –До моих последних свеч,На последний праздник.К возрожденью я иду,Уж настал сочельник.Скоро на моем ходуНужен будет ельник.

Привет старому 1858-му г<оду>

Проникнуты тайной немою,Вокруг него тени стоят,И свет окружается тьмою,И «тьма же его не объят».

Недоумение

Не умею я быть целымПлоть понежишь – дух обидишь.В небе звезд блестящих много, –Чудный блеск! Смотри, любуйся!Но наука, глядя строго,Говорит: «Разочаруйся!Искры те, что так лучисты, –Те ж миры, в них те ж соблазны,Как отсюда смотришь, – чисты!А вблизи, пожалуй, грязны.Может быть, и там есть в пятнахТьма явлений неутешных,И загадок непонятных,И созданий многогрешных».Ум мой – трепетный искатель –Отдан весь недоуменью…Научи меня, создатель,Высшей мудрости – смиренью!

Достань!

И любви поддельной силойВзгляд ее меня пронзал.«Друг, меня ты понял, милый?»– «Понял!» – глухо он сказал.