Полное собрание сочинений. Том 26. Июль 1914 – август 1915

Три вида сочувствия миру видим мы в реальной политике капиталистических стран.

1) Сознательные миллионеры хотят ускорить мир, боясь революций. «Демократический» мир (без аннексий, с ограничением вооружений и т. д.) они трезво и правдиво объявляют утопией при капитализме.

Эту мещанскую утопию проповедуют оппортунисты, сторонники Каутского и т. п.

2) Несознательные народные массы (мелкие буржуа, полупролетарии, часть рабочих и т. п.) пожеланием мира в самой неопределенной форме выражают нарастающий протест против войны, нарастающее смутное революционное настроение.

3) Сознательные передовики пролетариата, революционные социал-демократы, внимательно присматриваются к настроению масс, используют нарастающее стремление их к миру не для поддержки пошлых утопий «демократического» мира при капитализме, не для поощрения надежд на филантропов, на начальство, на буржуазию, а для того, чтобы революционное настроение из смутного сделать ясным; – чтобы систематически, упорно, неуклонно, опираясь на опыт масс и на их настроение, просвещая их тысячами фактов политики до войны, – доказывать необходимость массовых революционных действий против буржуазии и правительств своей страны, как единственного пути к демократии и к социализму.

«Социал-Демократ» № 41, 1 мая 1915 г.

Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»

Крах платонического интернационализма

Мы уже говорили (см. № 41 «Социал-Демократа»), что «Наше Слово» должно по крайней мере выступить с точным изложением своей платформы, если оно хочет, чтобы можно было взять всерьез его интернационализм[23]. В № 85 «Нашего Слова» (9/V), как бы в ответ нам, напечатана резолюция, принятая собранием редакции и коллегии парижских сотрудников «Нашего Слова», причем «2 члена редакции, соглашаясь с общим содержанием резолюции, заявили о подаче ими особого мнения об организационных методах внутрипартийной политики в России»{186}. Резолюция эта представляет замечательнейший документ политической растерянности и беспомощности.

Много, много раз повторяется слово интернационализм, провозглашается «полное идейное размежевание со всеми разновидностями социалистического национализма», цитируются Штутгартская и Базельская резолюции. Намерения благие, слов нет. Только… только пахнет фразой, ибо действительно «полного» размежевания действительно со «всеми» разновидностями социал-национализма дать нельзя и не нужно, как нельзя и не нужно полностью перечесть все разновидности капиталистической эксплуатации, чтобы стать врагом капитализма. Но можно и должно недвусмысленно размежеваться с главными разновидностями, например: плехановской, потресовской («Наше Дело»), бундовской, аксельродовской, каутскианской. Резолюция слишком много сулит, но ничего не дает; она грозится полностью размежеваться со всеми разновидностями, но боится даже назвать хотя бы главнейшие из них.

…В английском парламенте назвать по имени считается невежливым, принято говорить только о «благородных лордах» и о «высокопочтенных депутатах от такого-то округа». Какие превосходные англоманы, какие изысканно-тонкие дипломаты эти «нашесловцы»! Они так изящно обходят суть дела, так вежливо кормят читателей формулами, служащими для сокрытия своих мыслей. Они провозглашают «дружественные отношения» (Гизо да и только! – как говорит один герой у Тургенева{187}) со всеми организациями, «поскольку они проводят… принципы революционного интернационализма»… и они сохраняют «дружественные отношения» именно с теми, кто этих принципов не проводит.

«Идейное размежевание», которое нашесловцы тем торжественнее провозглашают, чем меньше они хотят и могут его дать, состоит в выяснении того, откуда взялся социал-национализм, что дало ему силу, как с ним бороться. Социал-националисты сами себя не называют и не признают социал-националистами. Они направляют и они вынуждены направлять все свои усилия на то, чтобы спрятаться за псевдоним, чтобы засорить глаза рабочим массам, чтобы замести следы своих связей с оппортунизмом, чтобы прикрыть свою измену, т. е. свой фактический переход на сторону буржуазии, свой союз с правительствами и с генеральными штабами. Опираясь на этот союз и имея все позиции в руках, социал-националисты больше всех кричат теперь о «единстве» социал-демократических партий и обвиняют в раскольничестве врагов оппортунизма – смотри последний официальный циркуляр правления («форштанда») немецкой с.-д. партии против действительно интернационалистских журналов: «Lichtstrahlen» («Лучи Света»){188} и «Die Internationale» («Интернационал»){189}. Этим журналам не надо было провозглашать ни «дружественных отношений» с революционерами, ни «полного идейного размежевания со всеми разновидностями социал-национализма»; они прямо начали размежевание и начали так, что поистине «все разновидности» оппортунистов подняли бешеный вой, показав этим, как хорошо стрелы попали в цель.

А «Наше Слово»?

Оно поднимает против социал-национализма восстание на коленях, ибо опаснейших защитников этого буржуазного течения (вроде Каутского) «Наше Слово» не разоблачает, войны оппортунизму не объявляет, а, напротив, молчит о нем, никаких реальных шагов к освобождению социализма от позорного патриотического пленения не предпринимает и не указывает. Говоря: не обязательно единство, но не обязателен и раскол с теми, кто перешел на сторону буржуазии, «Наше Слово» фактически сдается на милость оппортунистов, делая при этом, однако, такой красивый жест, который можно понять в том смысле, что оно грозит оппортунистам своим грозным гневом, но можно понять и так, что оно делает им ручкой. Вероятнее всего, действительно ловкие оппортунисты, которые умеют ценить соединение левых фраз с умеренной практикой, ответили бы на резолюцию «Нашего Слова» (если бы их заставили отвечать на нее) примерно так же, как ответили два члена редакции: с «общим содержанием» мы согласны (ибо мы вовсе не социал-националисты, ничего подобного!), а насчет «организационных методов внутрипартийной политики» подадим, в свое время, «особое мнение». И волки сыты, и овцы целы.

Тонкая дипломатия «Нашего Слова» разлетелась прахом, когда пришлось говорить о России.

«Партийное объединение в условиях предыдущей эпохи оказалось в России невозможным», – заявляет резолюция. Читай: объединение рабочей партии с группой легалистов-ликвидаторов оказалось невозможным. Это – косвенное признание краха брюссельского блока для спасения ликвидаторов. Почему «Наше Слово» боится признать этот крах прямо? Почему оно боится выяснить открыто перед рабочими причины этого краха? Не потому ли, что крах этого блока доказал фактически фальшь политики всех участников этого блока? Не потому ли, что «Наше Слово» хочет сохранить «дружественные отношения» с двумя (не менее как с двумя) «разновидностями» социал-национализма, именно: с бундовцами и с OK (Аксельродом), которые в печати выступили с заявлениями, свидетельствующими об их видах и надеждах на воскрешение брюссельского блока?

«Новые условия… подрывают почву под ногами старых фракций…» Не наоборот ли? Новые условия нисколько не устранили ликвидаторства, не поколебали даже, несмотря на все личные колебания и переметывания, его основного ядра («Нашей Зари»), углубили и обострили расхождение с ним, ибо оно кроме ликвидаторского стало социал-националистическим! «Наше Слово» отмахивается от неприятного для него вопроса о ликвидаторстве, ибо старое-де подорвано новым, и умалчивает о новой, социал-националистической, почве под ногами старого… ликвидаторства! Забавная увертливость. О «Нашей Заре» мы молчим, потому, что ее уже нет, а о «Нашем Деле», вероятно, потому, что Потресов, Череванин, Маслов и Ко могут быть рассматриваемы, как политические новорожденные…

Но не только Потресова и Ко, а и самих себя редакторы «Нашего Слова» хотели бы рассматривать, как новорожденных. Слушайте:

«Стоя перед лицом того факта, что созданные в прошлую эпоху фракционные и междуфракционные группировки служат еще и в настоящий переходный момент единственными» (это заметьте!) «пунктами хотя бы и крайне несовершенного организованного сплочения передовых рабочих, – «Наше Слово» считает, что интересы его основной деятельности по объединению интернационалистов равно исключают как организационное подчинение газеты, прямое или косвенное, одной из старых партийных группировок, так и искусственное сплочение своих единомышленников в особую фракцию, политически противостоящую старым группировкам».

Что это? Как это? Так как новые условия подрывают старые группировки, поэтому мы признаем последние единственно реальными! Так как новые условия требуют новой группировки, не по ликвидаторству, а по интернационализму, поэтому мы отказываемся от сплочения интернационалистов, как «искусственного»! Настоящий апофеоз политической импотентности.

После 200 дней проповеди интернационализма «Наше Слово» расписалось в своем полнейшем политическом крахе: старым группировкам не «подчиняться» (почему такое испуганное слово? почему не «примыкать», не «поддерживать», не «солидаризироваться»?), новых не создавать. Жить будем по-старому, в группировках по ликвидаторству, будем «подчиняться» им, а «Наше Слово» пусть остается чем-то вроде крикливой вывески или праздничной прогулки по садам интернационалистской словесности. Писатели «Нашего Слова» будут пописывать, читатели «Нашего Слова» будут почитывать.

200 дней мы говорили о сплочении интернационалистов и пришли к выводу, что ровно никого, даже самих себя, редакторов и сотрудников «Нашего Слова», мы сплотить не можем и объявляем такое сплочение «искусственным». Какое торжество для Потресова, для бундовцев, для Аксельрода! И какой ловкий обман рабочих: лицевая сторона – эффектные интернационалистские фразы истинно-нефракционного, освободившегося от переживших себя старых группировок, «Нашего Слова»; изнанка – «единственные» пункты сплочения, старые группировки…

Идейно-политический крах, в котором расписалось теперь «Наше Слово», не случайность, а неизбежный результат потуг словесно отмахнуться от реальных отношений силы. Эти отношения в рабочем движении России сводятся к борьбе течения ликвидаторов и социал-патриотов («Наше Дело») с той марксистской социал-демократической рабочей партией, которая восстановлена Январской конференцией 1912 г.{190}, упрочена выборами в IV Государственную думу по рабочей курии{191}, закреплена правдистскими газетами 1912–1914 гг., представлена Российской социал-демократической рабочей фракцией. Эта партия продолжила свою борьбу с буржуазным течением ликвидаторства борьбой с не менее буржуазным течением социал-патриотизма. Правильность линии этой партии, нашей партии, подтверждена великим, всемирно-историческим опытом европейской войны и крошечным, миниатюрным опытом новой, тысяча первой, объединительно-нефракционной попытки «Нашего Слова»: эта попытка потерпела фиаско, подтвердив резолюцию Бернского совещания (№ 40 «Социал-Демократа») о «платонических» интернационалистах[24].

Действительные интернационалисты не захотят ни сидеть (скрывая это от рабочих) в старых, ликвидаторских, группировках, ни оставаться вне всяких группировок. Они придут к нашей партии.

«Социал-Демократ» № 42, 21 мая 1915 г.

Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»

О борьбе с социал-шовинизмом

Наиболее интересный и наиболее новый материал по этому злободневному вопросу доставлен закончившейся недавно международной женской социалистической конференцией в Берне{192}. Читатели найдут ниже описание ее и тексты резолюции – принятой и отвергнутой. В настоящей статье мы намерены остановиться лишь на одной стороне дела.

Представительницы женских организаций при OK, голландки из партии Трульстра, швейцарки из организаций, резко воюющих с «Berner Tagwacht» за чрезмерную будто бы левизну этой газеты, французская представительница, но желающая ни в чем, сколько-нибудь важном, разойтись с официальной партией, стоящей, как известно, на социал-шовинистской точке зрения, англичанки, враждебные мысли о ясном отделении пацифизма от революционной пролетарской тактики, – все они сошлись с «левыми» немецкими социал-демократками на одной резолюции. Представительницы женских организаций при Центральном Комитете нашей партии разошлись с ними, предпочитая остаться на время в одиночестве, чем участвовать в таком блоке.

В чем была суть разногласия? Каково принципиальное и общеполитическое значение этого расхождения?

На первый взгляд, «средняя» резолюция, объединившая оппортунистов и часть левых, кажется очень благовидной и принципиально-правильной. Война признана империалистической, идея «защиты отечества» осуждена, рабочие призваны к массовым демонстрациям и т. д., и т. д. Казалось бы, отличие нашей резолюции только в нескольких более резких выражениях, вроде «измена», «оппортунизм», «выход из буржуазных министерств» и т. п.

Несомненно, именно с этой точки зрения и будут критиковать отделение делегаток женских организаций при Центральном Комитете нашей партии.

Достаточно отнестись к делу повнимательнее и не ограничиваться «формальным» признанием той или другой истины, чтобы увидеть полную несостоятельность такой критики.

На конференции столкнулись два миросозерцания, две оценки войны и задач Интернационала, две тактики пролетарских партий. Один взгляд: не произошло краха Интернационала, нет глубоких и серьезных препятствий к возврату от шовинизма к социализму, нет сильного «внутреннего врага» в виде оппортунизма, нет прямой, несомненной, очевидной измены его социализму. Отсюда вывод: не будем никого осуждать, дадим «амнистию» нарушителям Штутгартской и Базельской резолюций, ограничимся советом взять курс полевее, призвать массы к демонстрациям.

Другой взгляд по всем перечисленным здесь пунктам – совершенно противоположный. Нет ничего вреднее и губительнее для пролетарского дела, чем продолжение внутрипартийной дипломатии с оппортунистами и социал-шовинистами. Резолюция большинства потому и оказалась приемлемой для оппортунисток и сторонниц теперешних официальных партий, что она насквозь пропитана духом дипломатии. Рабочим массам, которыми теперь руководят именно официальные социал-патриоты, засоряют глаза подобной дипломатией. Рабочим массам внушают безусловно ошибочную и вредную мысль, будто теперешние социал-демократические партии с их теперешними правлениями способны переменить курс и вместо неправильного взять правильный.

Это не так. Это глубочайшее и гибельнейшее заблуждение. Теперешние социал-демократические партии и их правления не способны серьезно изменить курс. На деле все останется по-старому, и высказанные в резолюции большинства «левые» пожелания останутся невинными пожеланиями – это учли верным политическим инстинктом сторонницы партии Трульстра или теперешнего правления французской партии, голосуя за такую резолюцию. Призыв масс к демонстрациям только при самой активной поддержке теперешних правлений социал-демократических партий может получить практически, на деле, серьезное значение.

Можно ли ждать такой поддержки? Ясно, что нет. Известно, что ожесточенное (и большей частью прикрытое) противодействие, а вовсе не поддержку, встретит такой призыв со стороны правлений.

Если бы это было сказано прямо рабочим, тогда рабочие знали бы правду. Они знали бы, что для проведения в жизнь «левых» пожеланий нужна коренная перемена курса социал-демократических партий, нужна упорнейшая борьба с оппортунистами и их «центровыми» друзьями. А теперь рабочих убаюкали левыми пожеланиями, отказавшись назвать громко и ясно то зло, без борьбы с которым эти пожелания неосуществимы.

Дипломаты-главари, проводники шовинистской политики в теперешних социал-демократических партиях превосходно используют слабость, нерешительность, недостаточную определенность резолюции большинства. Они, как ловкие парламентарии, поделят между собой роли; одни скажут: не оценены, не разобраны «серьезные» доводы Каутского и Ко, давайте обсуждать в более широком составе; другие скажут: смотрите, не правы ли мы были, говоря, что нет глубоких разногласий, если сторонницы партии Трульстра и партии Геда – Самба сошлись с левыми немками?

Конференция женщин должна была не помогать Шейдеману, Гаазе, Каутскому, Вандервельде, Гайндману, Геду и Самба, Плеханову и т. д. усыплять рабочие массы, а, наоборот, должна была будить их, провозгласить решительную войну с оппортунизмом. Только тогда практический результат был бы не надежда на «исправление» названных «вождей», а собирание сил для трудной и серьезной борьбы.

Возьмите вопрос о нарушении оппортунистами и «центровиками» резолюций Штутгартской и Базельской: ведь в этом гвоздь! Представьте себе прямо и ясно, без дипломатии, как было дело.

Предвидя войну, Интернационал собирается и единогласно решает, в случае наступления войны, работать над «ускорением краха капитализма», работать в духе Коммуны, октября и декабря 1905 года (точные слова Базельской резолюции!!!), работать в духе признания за «преступление» стрельбы «рабочих одной страны в рабочих другой».

Линия работы в духе интернациональном, пролетарском, революционном, указана здесь вполне ясно – так ясно, что яснее сказать, соблюдая легальность, нельзя было.

Наступает война – именно такая, именно по той линии, как предвидели в Базеле. Официальные партии действуют прямо в противоположном духе: не как интернационалисты, а как националисты; по-буржуазному, а не по-пролетарски; не революционно, а архиоппортунистически. Если мы говорим рабочим: совершена прямая измена делу социализма, то этими словами мы сразу отметаем все отговорки и увертки, все софизмы à la Каутский и Аксельрод, мы ясно указываем глубину и силу зла, ясно зовем к борьбе, а не к примирению с ним.

А резолюция большинства? Ни звука осуждения изменникам, ни словечка об оппортунизме, простое повторение идей Базельской резолюции!!! Точно ничего серьезного не случилось, – была случайная ошибочка, достаточно повторить старое решение, – возникло непринципиальное неглубокое расхождение, достаточно заклеить его!!!

Да ведь это же прямая издевка над решениями Интернационала, издевка над рабочими. Социал-шовинисты ничего иного, по сути дела, и не добиваются, как простого повторения старых решений, лишь бы ничего не изменять на деле. Это и есть, в сущности, молчаливая и лицемерно-прикрытая амнистия социал-шовинистским сторонникам большинства теперешних партий. Мы знаем, что есть «тьма охотников» пойти именно этим путем, ограничиться несколькими левыми фразами. Нам с такими людьми не по дороге. Мы шли и пойдем другим путем, мы хотим помогать рабочему движению и строительству рабочей партии на деле в духе непримиримом по отношению к оппортунизму и социал-шовинизму.

Часть немецких делегаток, по-видимому, боялась вполне определенной резолюции по соображениям, исключительно относящимся к темпу развития борьбы с шовинизмом внутри одной только, именно их собственной, партии. Но такие соображения были явно неуместны и ошибочны, ибо международная резолюция вообще не касалась и не могла касаться ни темпа, ни конкретных условий борьбы с социал-шовинизмом в отдельных странах; в этой области автономия отдельных партий непререкаема. Надо было с интернациональной трибуны провозгласить бесповоротный разрыв с социал-шовинизмом во всем направлении, во всем характере социал-демократической работы; а вместо этого резолюция большинства еще раз повторила старую ошибку, ошибку II Интернационала, дипломатически прикрывавшего оппортунизм и расхождение слова с делом. Повторяем: по этому пути мы не пойдем.

Приложение к № 42 газеты «Социал-Демократ», 1 июня 1915 г.

Печатается по тексту Приложения

Проект резолюции международной женской социалистической конференции

Резолюция, предложенная делегацией ЦК

Теперешняя всемирная война, причинившая столько бедствий всюду, где она разразилась, опустошившая и разорившая Бельгию и Галицию, разбившая тысячи и тысячи рабочих существований, – есть война империалистическая, вызванная борьбой правящих классов разных стран за раздел колоний и господство на мировом рынке и интересами династическими. Она является естественным продолжением политики класса капиталистов и правительств всех стран, и потому вопрос о том, кто первый нанес удар, не представляет, с социалистической точки зрения, никакого интереса.

Эта война не только нисколько не служит интересам рабочих, но является оружием в руках правящих классов для того, чтобы разбить интернациональную солидарность рабочих, а внутри каждой страны ослабить их движение и классовую борьбу. Точно так же пароль «защиты отечества», выдвинутый буржуазией и поддержанный оппортунистами, является не чем иным, как приманкой, при помощи которой буржуазия старается убедить пролетариат отдать свою жизнь и кровь ради ее интересов.

Принимая все это во внимание, внеочередная интернациональная конференция женщин-социалисток, опираясь на Штутгартскую резолюцию, которая рекомендует использовать экономический и политический кризис, причиненный войной, чтобы поднять народ с целью ускорить падение капиталистического строя, на резолюцию Копенгагенскую, которая гласит, что депутаты обязаны голосовать против военных кредитов, и на резолюцию Базельскую, которая говорит, что рабочие считают преступлением стрелять друг в друга, – заявляет, что представители большинства социалистических партий воюющих стран действовали совершенно несогласно с этими резолюциями и, уступая давлению обстоятельств, совершили настоящую измену по отношению к социализму, подменив его национализмом; – она утверждает, что у пролетариев всех стран нет другого врага, кроме их классового врага – класса капиталистов. Ужасные страдания, причиненные этой войной, пробуждают у всех женщин, и особенно у женщин-пролетарок, все растущее желание мира. Объявляя войну всякой империалистической войне, конференция в то же время считает, что для того, чтобы это желание мира могло превратиться в сознательную политическую силу, необходимо, чтобы работницы хорошо поняли, что имущие классы стремятся лишь к аннексиям, завоеваниям и господству, что в эпоху империализма войны неизбежны и что империализм грозит миру целым рядом войн, если пролетариат не найдет в себе достаточно силы, чтобы положить конец капиталистическому строю, окончательно свергнув капитализм. Если работница хочет сократить период страданий, связанный с эпохой империалистических войн, необходимо, чтобы ее стремление к миру перешло в возмущение и борьбу за социализм. Лишь путем революционного движения масс, усиливая и обостряя социалистическую борьбу, работница достигнет своей цели в этой борьбе. Таким образом, ее первой обязанностью является поддержка профессиональных и социалистических организаций и нарушение гражданского мира путем борьбы против военных кредитов, против вступления в буржуазные министерства, путем поддержки и пропаганды братания солдат в траншеях на поле битвы, путем устройства повсюду, где правительство отняло конституционные свободы, нелегальных организаций и, наконец, путем вовлечения масс в участие в манифестациях и революционных движениях.

Интернациональная конференция женщин-социалисток призывает работниц всех стран немедленно же повести эту борьбу, организуя ее интернационально и тесно связывая свою работу с работой тех социалистов всех стран, которые, подобно Либкнехту, борются с национализмом и ведут революционную социалистическую борьбу.

В то же время конференция напоминает работницам, что в наиболее передовых странах Европы объективные условия для социалистического производства уже созрели, что все движение входит в новую фазу, что теперешняя всемирная война налагает на них новые и серьезные обязанности, что их движение может быть предтечей общего выступления масс, которое сможет дать всему социалистическому движению новый размах и приблизить час окончательного освобождения. Взяв на себя инициативу в деле устройства демонстраций и революционных манифестаций, работницы, идя рука об руку с пролетариатом, смогут положить начало новой эре пролетарской борьбы, в течение которой пролетариат завоюет в более передовых странах социализм, а в более отсталых – демократическую республику.

Приложение к№ 42 газеты «Социал-Демократ», 1 июня 1915 г.

Печатается по тексту Приложения

Крах II Интернационала{193}

Написано во второй половине мая – первой половине июня 1915 г.

Напечатано в сентябре 1915 г. в журнале «Коммунист» № 1–2, Женева Подпись: Η. Ленин