Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 ~ ноябрь 1911

Списать у такой легальной партии те или иные легальные пункты программы, резолюции и т. п., и перенести такую «легальность» в Россию – наивная мечта, пустая забава, ибо вы не можете перенести в Россию германского завершения буржуазной революции, германской истории исчерпавшего себя демократизма, германской «революции сверху» 60-х годов{101}, германской фактической легальности. Есть такие монархические страны, в которых легально существуют республиканские партии, и какова будет на деле русская легальность, когда завершатся буржуазные революции в России, когда сложится у нас столь же буржуазный уклад, как в Европе, это мы увидим после грядущих битв, это определится результатами этих битв. А современная задача социал-демократии – уметь готовиться и готовить массы к революции в особых условиях эпохи третьеиюньского режима.

Легальная партия рабочего класса, открытая рабочая партия в этих условиях – пустая фраза, в подкладке которой лежит легализация… группы оппортунистов-легалистов. Такая легализация «народных социалистов» есть факт. Такая легализация группы наших легальных, ликвидаторских журналистов есть факт. Не случайно, а необходимо, не по «ошибке» тех или иных ликвидаторов, а по социальному составу всех интеллигентски-ликвидаторских групп, к ним тяготеют и должны тяготеть оппортунистические элементы, питающие идеи об отречении от революции, об отказе от гегемонии. Отделить легалиста от этих людей можно в благопожеланий, – на деле они не отделимы. Объективные условия переживаемой эпохи таковы, что легализация «энесов», легализация группы ликвидаторских литераторов возможны и неизбежны, а легализация рабочей партии – одни слова.

Нелегальная партия рабочего класса существует, и даже крайнее, самое крайнее ослабление ее и распад большинства ее организаций в наши дни не подрывает ее существования. Кружки и группы снова и снова возрождают революционное подполье. Вопрос сводится к тому, какая организованная сила, какая идейная традиция, какая партия способна влиять и будет влиять на открытые выступления рабочих депутатов в Думе, рабочих профессиональных союзов, рабочих клубов, рабочих делегатов разных легальных съездов: революционная – пролетарская партия, РСДРП, или оппортунистическая группа ликвидаторских литераторов. Вот реальное содержание «борьбы с ликвидаторством», вот объективная подпочва, создающая в этом конфликте пропасть между тем и другим противником. И никакие добрые желания, никакие словесные различения между легализмом и ликвидаторством не заполнят этой пропасти.

«Дискуссионный Листок» № 3, 29 апреля (12 мая) 1911 г. Подпись: Б. В. Купρианов

Печатается по тексту «Дискуссионного Листка»

«Сожаление» и «стыд»

Всякие кризисы вскрывают суть явлений или процессов, отметают прочь поверхностное, мелкое, внешнее, обнаруживают более глубокие основы происходящего. Возьмите, например, такой наиболее обычный и наименее сложный кризис в области экономических явлений, каким является всякая стачка. Ничто так не обнаруживает действительных отношений между классами, действительную природу современного общества, подчинение силе голода громаднейшей массы населения, апелляцию имущего меньшинства к организованному насилию для поддержания своего господства. Возьмите торговые и промышленные кризисы: ничто не опровергает так наглядно всевозможные речи апологетов и апостолов «гармонии интересов», ничто не обнаруживает так рельефно весь механизм современного, капиталистического, уклада, всю «анархию производства», всю раздробленность производителей, всю войну каждого против всех и всех против каждого. Возьмите, наконец, такой кризис, как война: все политические и социальные учреждения подвергаются проверке и испытанию «огнем и мечом». Сила и слабость учреждений и порядков любого народа определяется исходом войны и последствиями ее. Сущность международных отношений при капитализме: открытый грабеж слабого – вскрывается с полной ясностью.

Значение нашего пресловутого «парламентского» кризиса состоит тоже в том, что он вскрыл глубокие противоречия всего общественного и политического уклада России. К сожалению, большинство участников и действующих лиц кризиса – частью сознательно, частью по недомыслию, или подчиняясь рутине и традиции – не только не ставят своей целью объяснить кризис, указать его настоящие причины и значение, а, напротив, изо всех сил затемняют его фразой, фразой и фразой. «Большой день» в III Думе, день прений со Столыпиным, 27 апреля, был большим днем «парламентского» празднословия. Но, как ни неумеренны были потоки фраз самого Столыпина, его друзей и его противников, а все же затопить сути дела им не удалось. И чем больше органы ежедневной нашей печати отвлекают внимание читателя повторением либеральных фраз, деталями и юридическими формальностями, тем уместнее будет бросить еще раз общий взгляд на раскрывшуюся 27 апреля картину кризиса.

Основной мотив речи Столыпина – защита «прав короны» от всякого «умаления». «Значение 87 статьи, – говорил Столыпин, – определяет права короны и не может быть умалено без создания нежелательного прецедента». Столыпин восстает против «опорочения права верховной власти применять ст. 87 при чрезвычайных обстоятельствах, возникших до роспуска палат». «Это право неопровержимо, – заявил Столыпин, – оно зиждется, основано на жизненных условиях», «Всякое другое толкование этого права неприемлемо, оно нарушало бы смысл и разум закона, оно сводило бы и право монарха применять чрезвычайные указы на нет».

Все это очень ясно и все это не фраза. Вопрос ставится цинично – «реалистически». Корона и попытки умаления… Если возникает спор, кому в последнем счете истолковывать смысл права, то решает этот спор сила. Все это очень ясно и все это не фраза.

Напротив, чистейшей фразой и жонглерством, юридическими фикциями были «пылкие, горячие, страстные, убежденные» упреки Маклакова: «к великому сожалению и к великому стыду» (отчет «Речи» 28 апреля, стр. 4) я услышал-де несколько ссылок на корону. Маклаков от имени всего так называемого «конституционного центра» (т. е. от имени кадетов и октябристов) защищает обычную фикцию конституционной монархии. Но кадетская или кадетско-октябристская «защита» сводится к пустой фразе. При чем тут сожаление и стыд, когда вопрос идет о силе? Желающая иметь конституцию буржуазия сожалеет о том, что корона не дает конституции, и «стыдится» этого. Корона «стыдится» того, чтобы ей могли навязать конституцию, рассматривая ее, как «умаление», «сожалея» о всех и всяческих, о каких бы то ни было, толкованиях какого бы то ни было закона, направленного к «умалению».

Две стороны. Два толкования права. Сожаления и стыд с обеих сторон. Разница лишь та, что одна сторона только «сожалеет и стыдится»; другая же сторона не говорит ни о сожалении, ни о стыде, а говорит о том, что умаление «неприемлемо».

Не ясно ли, что на самом деле «стыдиться» такого положения вещей, стыдиться своего бессилия надо именно господам Маклаковым, надо именно всей нашей кадетской и октябристской буржуазии? Уполномоченный Совета объединенного дворянства цинично говорит о цинично созданном им кризисе, бросает вызов, кидает меч на весы. А либеральная буржуазия, точно купчишка, запуганный городничим, трусливо пятится и, пятясь, бормочет: я сожалею, мне стыдно… что вы меня так третируете!

«Я скажу, – распинается Маклаков, – что я конституционалист больше председателя Совета министров (воображаю, как смеялся про себя и у себя дома Столыпин по поводу этих слов: не в том дело, чтобы провозглашать себя конституционалистом, любезный, а в том, у кого сила определить, есть ли конституция и какова эта конституция!), но монархист не меньше его». (Столыпин улыбается еще более удовлетворенно: то-то, сначала погрозил, а потом прощения просит! Ну и вояка же этот Маклаков.) «Я считаю безумием создавать монархию там, где нет для нее корней, но точно так же безумием отрицать ее там, где ее исторические корни крепки…».

Сначала погрозив, потом попросив прощения, теперь начинает приводить аргумент в пользу Столыпина. О, великолепный парламентарий либерализма! О, несравненный вождь «конституционного» (lucus a non lucendo[26]: «конституционного» по случаю отсутствия конституции) центра, кадетеко-октябристского центра!

«Председатель Совета министров, – гремит наш трибун «народной свободы» (читай: нашего исторического народного рабства), – еще может остаться у власти, его удержит у ней и боязнь той революции, которую его же агенты творят (голоса справа: «стыдно»; шум)… удержит и опасность создавать прецедент»!!

Повесть о том, как Иван Иванович стыдил Ивана Никифорыча, а Иван Никифорыч стыдил Ивана Ивановича. Стыдно не соблюдать обычных норм конституционализма, говорит Иван Иваныч Ивану Никифорычу. Стыдно грозить революцией, которой сам боишься, в которую не веришь, которой не помогаешь, – говорит Иван Никифорыч Ивану Иванычу.

Как вы думаете, читатель, который из двух спорящих больше «пристыдил» другого?

Представитель «конституционного центра» Львов 1-й говорит после Гегечкори, который вполне правильно разъяснял, что либеральная пресса неверно представляет кризис в качестве «конституционного», что кадеты «устами своих ораторов поддерживали преступную иллюзию о конституционном центре», что для конституции недостает еще кое-какого движения (неловко было лишь у Гегечкори в конце речи упоминание об «анархии»: не то слово надо бы здесь сказать).

По речи Львова 1-го можно было одно время подумать, что даже некоторые помещики кое-что поняли из разъяснений Гегечкори. «То, что произошло, – говорит Львов 1-й, – действительно показывает, что у нас конституции нет, парламентаризма нет, но у нас и основных законов нет и вообще никакого организованного строя нет (вот тебе раз! а существование помещиков разве не означает организованного помещичьего строя? язык ваш – враг ваш, господа из «конституционного центра»), а есть лишь произвол (это как раз и есть один из основных и существеннейших признаков организованного помещичьего строя) и демагогия».

Под демагогией «прогрессивный» помещик Николай Николаевич Львов 1-й разумеет нечто самое такое неприятное. Слушайте дальше:

«И этой демагогией пользуются люди, стоящие у власти, для того, чтобы увеличить свое собственное влияние и свою власть. Этой демагогией будут пользоваться другие, которые хотят эту власть захватить»… (брр… какое возмутительное, какое безнравственное стремление! вот уже русские либеральные буржуа, как небо от земли далеки от такого стремления. Это только на гнилом Западе безнравственная буржуазия стремится к захвату власти и породила даже превратные учения, будто только буржуазная власть обеспечивает буржуазную конституцию. Мы, русские либералы, просвещены моральной, идеалистической проповедью Струве, Бердяева и Ко, мы думаем поэтому, что власть должна остаться у Толмачевых, а наказы об истинно конституционном употреблении этой власти должны писаться Маклаковыми)… «для которых демагогия гораздо более близкий инструмент. Бойтесь этой демагогии, ибо ей будет все принесено в жертву: и ваше достоинство, и ваше достояние, и ваша честь, и гражданственность России».

Хорошо говорит «прогрессист» Николай Николаевич Львов 1-й. Насчет «достояния» он даже довольно ясно говорит: например, если вчера у помещика было 10 000 десятин, а сегодня осталось 50 десятин, то это означает, что 9950 десятин «принесены в жертву» «демагогии». Это понятно. Это не фразы. Но вот насчет «достоинства» и «чести» дело не так ясно; хочет ли наш прогрессист сказать, что помещик может быть «достойным» и «честным» человеком лишь при обладании 10 000 десятин земли и что он обязательно станет недостойным и бесчестным, если потеряет из них 9950 десятин? Или Львов 1-й хочет сказать, что достоинство и честь будут принесены в жертву демагогии, если не будет справедливой оценки, – ну, примерно, рублей, эдак, в 500 за десятину?

Насчет «гражданственности России» «прогрессист» Львов 1-й совсем не свел концов с концами. Если он сказал правду, что у нас нет ни конституции, ни парламентаризма, ни основных законов, – то, значит, у нас нет и гражданственности, а то, чего нет, нельзя и принести в жертву. Если Львов 1-й сказал правду, то, значит, наша гражданственность принесена в жертву нашему «организованному (помещичьему) строю». Не обмолвился ли наш «прогрессист»? не хотел ли он сказать, что наш организованный помещичий строй будет принесен в жертву гражданственности России? не хотел ли он именно такой, гипотетический, оборот событий назвать демагогией? не хотел ли он сказать, когда он говорил: «бойтесь этой демагогии», что большинство третьей Думы должно бояться этого гипотетического оборота событий?

Повесть о том, как Иван Иваныч обвинял в демагогии Ивана Никифорыча, а Иван Никифорыч Ивана Иваныча. Вы демагог, сказал Иван Иваныч Ивану Никифорычу, ибо вы стоите у власти и пользуетесь этим для увеличения своего собственного влияния и своей власти, причем ссылаетесь на национальные интересы населения. Нет, вы – демагог, сказал Иван Никифорыч Ивану Иванычу, ибо вы кричите громко в публичном месте, будто у нас только произвол и нет ни конституции, ни основных законов, причем намекаете довольно невежливо на какое-то принесение в жертву нашего достояния.

Кто кого изобличил в конце концов в демагогии, – неизвестно. Но известно, что, когда два вора дерутся, от этого всегда бывает некоторая польза.

«Звезда» № 21, 7 мая 1911 г. Подпись: В. Ильин

Печатается по тексту газеты «Звезда»

Совещание членов ЦК РСДРП{102}. 28 мая – 4 июня (10–17 июня) 1911 г.

Впервые напечатано в 1933 г. в Ленинском сборнике XXV; часть документов публикуется впервые

Печатается по рукописям и протокольной записи

1. Письмо совещанию членов ЦК РСДРП за границей

Бумажка Игорева от 1. VI. 1911 показывает еще и еще раз ту возмутительную игру с созывом ЦК, – ту политику затягивания и срывания его, которую давно уже, в течение ряда месяцев, разоблачает ЦО нашей партии.

Совершенно лживо утверждение Игорева, будто Юдин и Костров составляют сейчас временное бюро или хотя бы часть его. В то время, как Макар и Линдов (после Иннокентия) в течение долгих месяцев составляли организацию бюро, подбирали агентов, устраивали ряд объездов по делам центральной организации, организовывали совещания с агентами и кандидатами на кооптацию (Макар с Кацапом и др., с Милютиным и др.), сносились с общепартийным центром думской с.-д. работы, с столичными с.-д. кружками при выборах (Москва) и т. д. и т. д.

Никакой подобной работы ни Юдин, ни Костров не делали. Ни один из них ровно ничего, абсолютно ничего в такого рода деятельности не дали.

О «кооптации» Юдина и Кострова в бюро пи одно официальное учреждение партии за границей (ни ЦО ни ЗБЦК) ни единого формального сообщения не получало.

После провала Макара и Линдова, в течение свыше 2-х месяцев ни единой бумажки, ни единого письма, ни звука о Юдине и Кострове, об их работе в бюро никто не слышал. Не только никто не признавал Юдина и Кострова за бюро (как признали все и без споров Макара и Линдова), но даже и не просили Юдин и Костров ни о копейке денег, даже не сообщали в ЗБЦК (как сообщали Макар и Линдов) о составлении ими бюро.

Мы утверждаем, что при таком положении дела ссылка Игорева на то, что Костров и Юдин составляют «бюро», есть издевка над партией, введение в обман партии. И мы разоблачим этот обман.

Далее. Всякие попытки теперь, после опыта Инока, Макара и др., после разоблачений Ольгина{103} и т. д. восстановлять ЦК в России из старых лондонских цекистов мы считаем прямой работой на Столыпина. Мы предостерегаем партию от тех, кто ловит несведущих людей на удочку, посылая цекистов в условия невозможные, на задачу неосуществимую, прямо в пасть полиции.

Наконец, что касается незаявленного Игоревым в ЗБЦК, но сообщаемого им в бумаге от 1. VI. 1911 «плана» созвать пленум через месяц, то мы обращаем внимание партии на новую интригу ликвидаторов в деле созыва ЦК

Через месяц не созыв ЦК a только «своз» фиктивных цекистов возможен – вот в чем суть этой интриги голосовцев!

Беки потеряли на центральной работе после пленума четырех членов ЦК (Мешковский + Иннокентий + Макар + Линдов). Меки – ни одного, ибо ни один не работал!!

И вот теперь голосовцы смеют предлагать месячный срок, рассчитывая свезти господ вроде «Петра», ни единого раза за целые полтора года (после пленума) не сделавшего абсолютно ничего для работы, ни разу даже не являвшегося в бюро. Голосовцы знают, что за месячный срок «созыв» беков, находящихся в ссылке по суду или административной, не возможен!!

Они посылали ЦК в Россию, «чтобы он там провалился»!

Они дождались провала всех беков.

Они сохранили всех не работавших и фиктивных меков.

Они хотят назначить месячный срок, чтобы фиктивные цекисты вроде Петра могли быть подвезены, и чтобы работавшие беки не могли быть даже оповещены!

Напрасно думают, что эта игра ликвидаторов с созывом пленума останется неразоблаченной перед партией!

Написано между 19 и 23 мая (1 и 5 июня) 1911 г.

Печатается по рукописи

2. Конспект (план) доклада трех цекистов беков частному совещанию девяти членов ЦК

1. История попыток восстановления ЦК в России.

Два периода:

(а) I. 1910 – VIII. (или IX.) 1910.

Два члена ЦК беки арестованы при попытках созвать ЦК. Много раз назначались ими собрания ЦК. Ни разу ни Михаил + Юрий + Роман, ни один мек вообще не явились.

(б) Конец 1910 – весна 1911 года.

Новое бюро создано 2-мя членами ЦК беками. Никакого участия в их работе (сношения с агентами, с думской фракцией, с московскими социал-демократами при выборах и т. п.) ни один мек не принял.

Чтобы «голоснуть», один мек (Костров) один или 2 раза явился в бюро!

Оба бека арестованы.

Итог: все беки, члены ЦК, взяты за центральную работу и на этой работе.

Из меков часть (Михаил + Юрий + Роман) отказались от всякого участия, один (Петр) не принял за 11/2 года ни малейшего участия, один (Костров) за 11/2 года дважды явился (в 1911 году!) в бюро, не приняв никакого участия в центральной работе. После провала беков, за 21/2 месяца этот мек ни одного шагу не сделал, ни одного письма даже не написал о том, что он восстановляет ЦК.

Поэтому заявление Игорева, что этот мек + бундовец составляют теперь бюро (формально даже не заявленное в ЗБЦК и никем не признанное!), мы считаем прямо издевкой.

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Конспект (план) доклада трех цекистов беков частному совещанию девяти членов ЦК». – 1911 г. (Уменьшено)

2. Возможно ли теперь восстановление заграничного пленума?

Юридически: налицо 9 человек из 15. Формально они могут (а) провозгласить себя пленумом. Будучи бесспорным формально, такой шаг, вероятно, возможен лишь перевесом одного голоса, т. е. решением 5, из этих 9, против 4. На деле значение такого формально безупречного шага ничтожно: не подлежит сомнению, что роли ЦК выполнить невозможно при таких условиях.

(б). Формально возможно также, что эти наличные 9 членов ЦК станут свозить из России имеющих права кандидатов. Что это будет означать на деле? Меки могут «свезти» либо своих ликвидаторов (Михаила + Юрия + Романа и т. п.), которых за членов ЦК после известного выступления Михаила + Юрия + Романа ни один из честных партийцев не признает; – либо двух цекистов, бывших на пленуме в I. 1910 и с тех пор, за 11/2 года, никакой центральной работы не делавших. Срок, в течение которого можно их свезти, неопределенен.

Беки могут свезти еще двух своих кандидатов в дополнение к 3-м наличным бекам. Чтобы свезти этих кандидатов, нужны месяцы и месяцы работы для сношения с ссыльными, организации побегов, устройства средств жизни для семей и т. д. и т. п. Сколько месяцев понадобится для этой «работы», сказать невозможно.

Реальное значение для партии этой неопределенна долгой работы своза «формальных» кандидатов, неспособных теперь на деле вести в России центральной работы, будет не только нолем. Оно будет хуже ноля, ибо заслонит от местных партийных групп печальную, требующую энергичной инициативы, действительность игрой в распределение мест наверху.

После 11/2 лет безуспешного восстановления ЦК угощать партию еще и еще «завтраками»: завтра будет «у вас» ЦК – это значило бы издеваться над партией. Мы в таком издевательстве участвовать не намерены.

3. Нечего и говорить, что попытки собрать теперь кандидатов в России, чтобы восстановить там ЦК могут исходить лишь от сторонников Столыпина. Полиция знает всех кандидатов и караулит их, как доказали провалы Иннокентия и Макара дважды и трижды. Это – во-первых и в главных. А во-вторых, настоящая цель такого созыва – кооптация россиян неосуществима теперь, ибо нет налицо кандидатов (взяты вместе с Макаром последний раз) и невозможно требуемое уставом единогласие при кооптации меков, ибо ни один большевик (об этом заявил уже Инок Сверчкову) ни одного ликвидатора (голосовца тож) не пустит.

4. Реальное положение партии сейчас таково, что на местах почти везде имеются совершенно неформальные, крайне маленькие и мелкие, нерегулярно собирающиеся, партийные рабочие группки и ячейки. Везде они воюют с ликвидаторами-легалистами в союзах, клубах и т. д. Между собой они не связаны. Литературу видят крайне редко. Среди рабочих пользуются престижем. Сплачиваются в этих группках беки + плехановцы и отчасти те из «впередовцев», которые читали «впередовскую» литературу или слышали впередовских ораторов, но не втянулись еще в созданную за границей обособленную фракцию впередовцев.

Некоторое, хотя небольшое, влияние среди части питерских рабочих эта антипартийная фракция несомненно имеет. Доказано вполне, что никакому ЦК она не подчиняется и по мере сил работе с.-д. мешает (до сих пор она не призвала прямо к выборам в IV Думу и продолжает заигрывать с отзовистами).

Несравненно более серьезную антипартийную и антисоциал-демократическую силу представляет фракция независимых легалистов («Наша Заря» + «Дело Жизни» + «Голос С.-Д.»). Доказано вполне, что никакому ЦК они не подчиняются, издеваясь публично над его решениями. Проводить резолюции пленума («не принижать» значения нелегальной партии и т. д.) они не могут, ибо не хотят. Они не могут не вести обратной линии.

Ни один добросовестный с.-д. не может усомниться в том, что «независимые легалисты» ведут подготовку выборов в IV Думу и проведут эти выборы помимо и против партии.

Задача партийцев ясна: не допускать дольше ни малейшей оттяжки, не откладывать прямого выступления против независимых легалистов ни на день, открыто и решительно призвать партийные рабочие кружки в России к тому, чтобы начать готовиться к выборам и на выборах предупреждать рабочих против «независимых легалистов», бороться с ними, проводить только сознавших опасность этого течения, только вполне партийных рабочих.

Такова задача дня нашей партии. Всякое уклонение от этой постановки реально поставленного жизнью (и независимыми легалистами) вопроса, всякие увертки, оттяжки, попытки повторить игру с «обещаниями» и «уверениями» легалистов грозят партии величайшей опасностью.

5. Практический вывод наш: собранию 9-ти следует предложить непременно и немедленно обратиться к партии с воззванием, излагающим правдиво и полно неуспех созыва ЦК в России, зовущим местные кружки к инициативе и созданию областных, а затем центральной организационной комиссии и к решительной, прямой, непреклонной борьбе с «независимыми легалистами».

Подкреплять этот призыв формальным вотумом пленума ЦК следует лишь в том случае, если не пять членов ЦК из девяти, а громадное большинство из девятки согласится признать себя пленумом и встать на путь решительной борьбы с группой (фракцией) независимых легалистов. Само собою понятно, что такая борьба несовместима с участием этих легалистов в центральных учреждениях, которые они срывали, тормозили, обессиливали и «держали в болезненном состоянии» полтора года.