Полное собрание сочинений. Том 24. Сентябрь 1913 – март 1914

Развитие капитализма в сельском хозяйстве России шло и в 1861–1904 гг. Все признаки, указанные теперь Рожковым и Полферовым, имели место уже тогда. Развитие капитализма не устранило буржуазно-демократического кризиса в 1905 году, а подготовило и обострило его. Почему? Потому, что старое, натуральное, полукрепостническое хозяйство было подмыто, а условия для нового, буржуазного, не созданы. Отсюда – необычайная острота кризиса 1905 года.

Почва для подобных кризисов исчезла – говорит Рожков. Разумеется, это возможно, если говорить абстрактно, т. е. если говорить о капитализме вообще, a не о России, не о 1913 годе. Марксисты, разумеется, только при особых условиях (не всегда, не везде) признают наличность буржуазно-демократического аграрного вопроса.

Но у Рожкова нет даже понимания того, какие положения он должен доказать, если желает подтвердить свой конкретный вывод.

Крестьяне недовольны своим положением? – «Но ведь нигде крестьяне им не довольны», – пишет Рожков.

Сравнить и отождествить недовольство западноевропейских крестьян, при вполне буржуазном строе их деревни и их юридического быта, при образовании ими «партии порядка» – с голодовками в России, с полной сословной приниженностью деревни, с полным крепостническим режимом в области права и т. д., это просто ребячески смешно. Рожков за деревьями не видит леса.

Растет капитализм, падает барщина (отработки) – пишет он. «Огромное большинство помещиков, – пишет либерал Полферов, – … все больше и больше развивает задаточную и испольную систему, которая является исключительно результатом денежной и земельной нужд крестьянина».

Либерал из «Русской Мысли» – менее наивный оптимист, чем бывший марксист из ликвидаторской «Нашей Зари»!

Н. Рожков даже и не прикоснулся к данным о степени распространения испольщины, отработков, барщины, кабалы в современной деревне. Рожков с поразительным легкомыслием обошел тот факт, что распространенность их все еще широка. А отсюда следует, что кризис буржуазно-демократический еще более обострился.

Не гальванизируйте трупа – пишет ликвидатор, вторя вполне либералу, который иными словами объявляет «трупом» требования пятого года.

Мы отвечали на это: Марков и Пуришкевич – не трупы. Экономика, породившая их и порождающая доныне, не труп. Борьба с этим классом – живая задача живых рабочих, с живым пониманием своих классовых целей.

Отречение от этой задачи – признак трупного разложения ликвидаторов, которые не все говорят «так решительно», как Рожков, но все забывают или затирают борьбу с пуришкевичевщиной земельной (землевладельческой – особенно) и пуришкевичевщиной политической.

Господство Пуришкевичей в нашей жизни – другая сторона той же медали, которая в деревне называется отработками, кабалой, барщиной, крепостничеством, отсутствием элементарнейших общих условий буржуазного хозяйства. Если ропщут миллионеры-хозяева (Гучковы и Ко) наверху, – значит, совершенно невозможны условия миллионов мелких хозяйчиков (крестьян) внизу.

Ставя своей задачей борьбу с корнями пуришкевичевщины, рабочие вовсе не идут куда-то в сторону от «своих» задач, чтобы «гальванизировать» нечто чуждое им. Нет. Они тем самым выясняют себе демократические задачи своей борьбы, своего класса, они тем самым учат демократизму и азбуке социализма широкие массы. Ибо только «королевски-прусский социализм» (как выразился Маркс против Швейцера){64} способен оставлять в тени крепостническое всевластие пуришкевичевщины вообще и землевладельческой пуришкевичевщины в частности.

Рожков скатился, сам того не замечая, к Полферову, который говорит: «простая прирезка земли» не «спасла» бы без интенсификации! Точно интенсификация не пошла бы во сто раз быстрее от устранения пуришкевичевщины! Точно речь идет об одних крестьянах, – «прирезать» им или нет, – а не о всем народе, всем развитии капитализма, уродуемом и задерживаемом пуришкевичевщиной!

Рожков выболтал суть ликвидаторства, указав связь всеобъемлющего лозунга «свободы коалиций» (сравните постановку этого лозунга в либеральной речи Тулякова и марксистской речи Бадаева в Государственной думе 23/Х 1913 г.){65}, – указав связь этого лозунга с успокоением на теперешнем положении аграрного вопроса.

Эта связь – объективный факт; «оговорочками» «Наша Заря» не устранит его.

Брось думать о всем народе, о пуришкевичевщине во всей жизни, о голодовках крестьян, об отработках, барщине, крепостничестве – борись «за легальность», за «свободу коалиций», как одну из реформ, – вот те мысли, которые воспитывает в рабочих буржуазия. Рожков и ликвидаторы, не сознавая этого, лишь плетутся за ней.

Мы же думаем, что пролетарий, передовой представитель всех трудящихся масс, и к своему освобождению не может идти иначе, как через всестороннюю борьбу с пуришкевичевщиной во имя и в интересах борьбы с буржуазией, – вот те мысли, которые отличают марксиста от либерального рабочего политика.

«За Правду» № 36, 15 ноября 1913 г. Подпись: В. Ильин

Печатается по тексту газеты «За Правду»

Два приема споров и борьбы

Бывают такие споры и такая борьба мнений в печати, которые помогают читателям яснее понять вопросы политики, глубже дать себе отчет в их значении, тверже решить их.

Бывают споры, которые вырождаются в перебранку, в сплетни и дрязги.

Передовым рабочим, которые знают свою ответственность за ход работы, просвещающей и организующей пролетариат, надо внимательнейшим образом смотреть за тем, чтобы неизбежные споры, неизбежная борьба мнений не вырождались в перебранку, сплетни, дрязги, клеветы.

Это – вопрос рабочего дела, рабочей организации. Это – серьезнейший и важнейший вопрос борьбы с малейшими дезорганизаторскими попытками. Тут отмахнуться нельзя: кто не научился пресекать в корне дезорганизаторство, тот не годится в организаторы. А без организации рабочий класс – ничто. Без прений, споров и борьбы мнений никакое движение, в том числе и рабочее движение, невозможно. Без беспощадной борьбы с вырождением споров в перебранку и дрязги никакая организация невозможна.

Приглашаем сознательных рабочих с этой точки зрения взглянуть на борьбу шестерки и семерки в с.-д. фракции.

Шестерка признала своим долгом считаться с волей и решением совещания марксистов. Думские представители пролетариата обязаны подчиняться воле внедумского большинства сознательных, организованных рабочих-марксистов.

Это – общий принцип. Это – общая основа всех наших взглядов на задачи рабочего движения.

Если этот взгляд неверен, его надо опровергнуть и отбросить. Если он верен и составляет азбуку, без которой нельзя приступить к политике, если без этой азбуки немыслима никакая организация, – тогда надо этот взгляд принять и стоять за него твердо, вопреки всем крикам, воплям, наскокам, клеветам.

Товарищи рабочие! Спорьте об этом. Добивайтесь спорами, беседами, дискуссиями полного выяснения этого вопроса, но отбрасывайте от себя тех, кто споры заменяет перебранкой.

Посмотрите, что ответили ликвидаторы на первый и основной довод шестерки?

В ответе их нет ничего кроме брани! Обругали совещание, в сотый раз обругали подполье, только и всего.

Разве это ответ? Разве это не простая попытка дезорганизовать, разрушить организацию?

Дошло до того, что Ф. Д. в № 70 буквально написал такую фразу: «где ответственные коллективы, выставлявшие их кандидатуру и дававшие им наказы?»

Подумайте, товарищи рабочие, над значением этого вопроса и вы увидите, что это вопрос, достойный… тех, кто… допрашивает!.. Поймите же, господа Ф. Д. и прочие ликвидаторы, что мы не можем спорить с вами, раз вы задаете подобные вопросы.

Рассмотрите дело по существу: верно ли решение совещания, правильно ли оно выразило интересы и взгляды большинства рабочих? «Правдисты» отвечают на это целым рядом точных цифр (№ «За Правду» от вторника 29 октября 1913 г.)[29]. Эти цифры показывают, что за «правдистами» безусловное и бесспорное большинство сознательных, т. е. участвующих в политической жизни, рабочих.

Эти цифры относились и к сравнению выборов по рабочей курии во II, III и IV Думу, – и к числу рабочих, представленных шестеркой и семеркой, – и к числу рабочих групп, открыто помогавших сборами той или другой газете, и т. д.

Где же ответ ликвидаторов на этот довод по существу вопроса о большинстве?

Вместо ответа – брань. Ни одной, буквально ни единой цифры ликвидаторы не опровергают, не пытаются даже исправить их, заменить другими цифрами!!!

Дело яснее ясного: кто обходит точные данные о большинстве, тот срывает волю большинства, тот – дезорганизатор.

Семерка в Думе колеблется в сторону ликвидаторства, ибо она позволяет ругать подполье, ибо она участвует в срыве воли большинства. Это и есть признак беспартийности семерки. И ни один человек в мире, не сошедший с ума, не позволит семи беспартийным подавлять одним голосом партийных решений и сторонников их.

Никакая брань ликвидаторов не опровергнет этого простого и ясного факта.

Шестерка выполнила свой долг. И чем больше кричат и бранятся ликвидаторы, тем скорее поймут все рабочие и все марксисты правильность поступка шестерки, неизбежность равноправия и соглашения с беспартийными депутатами с.-д. в Государственной думе.

«За Правду» № 36, 15 ноября 1913 г.

Печатается по тексту газеты «За Правду»

Тоже-«объединители»

Берлинский кружок польских с.-д. (Роза Люксембург, Тышко и Ко), решительно отвергнутый польскими с.-д. рабочими, не унимается. Он продолжает называть себя «Главным Правлением» польской социал-демократии, хотя решительно ни один человек в мире не мог бы сказать, чем, собственно, «управляет» это печальное «Правление» без партии{66}.

Варшавские и лодзинские рабочие с.-д. давно уже заявили, что они ничего общего не имеют с указанным берлинским кружком. Выборы в Государственную думу от Варшавы, ход страховой кампании в Варшаве показали всем и каждому, что в Польше существует только одна с.-д. организация – та, которая категорически заявила, что дезорганизаторов и клеветников из «Главного Правления» она не признает. Из подвигов этого «Правления» достаточно упомянуть один: главный оплот польских с.-д. рабочих – Варшавский – эти господа голословно объявили находящимся «в сетях охраны». Прошел год. «Правление» ничем не доказало своего возмутительного обвинения. Одного этого было, конечно, достаточно, чтобы ни один честный деятель рабочего движения не пожелал иметь какое бы то ни было отношение к джентльменам из кружка Тышки. Как видит читатель, в приемах борьбы эти господа мало чем отличались от наших Мартовых, Данов и Ко…

И вот этот-то кружок лиц, заклейменных всеми партиями, работающими в Польше, теперь решил спасти российское рабочее движение. Роза Люксембург внесла в Международное социалистическое бюро{67} предложение разобрать вопрос о восстановлении единства в России. Одним из мотивов служит то, что «ленинская группа», видите ли, вносит раскол в польскую с.-д.

Этим заявлением берлинский кружок сразу выдал себя с головой. Большевики, как известно, идут рука об руку с польскими с.-д. рабочими, отвергшими кружок интриганов. Это не дает спокойно спать пресловутому «Правлению» и – отсюда вся «объединительная» кампания, начатая нападками на русских марксистов и имеющая целью поддержать русских ликвидаторов.

«От хорошей жизни» Роза Люксембург не сделала бы этого. В свое время даже ее кружок отказался идти к ликвидаторам на «августовское» примирение.

Но потерявши, благодаря беспринципности и интриганству, всякое значение и в польском и в русском рабочем движении, эта группка политических банкротов теперь хватается за фалды ликвидаторов. Виноватой во всех смертных грехах оказывается, конечно, «ленинская группа», и поэтому… поэтому надо во что бы то ни стало с этой группой объединиться. Старая история!..

Как же отнесутся русские марксисты по существу к вопросу о разборе русских разногласий в Международном социалистическом бюро?

Насколько мы знаем, они будут очень рады, если удастся добиться того, чтобы западноевропейские товарищи вошли в существо наших споров. Мы слышали, что русские марксисты вносят, с своей стороны, предложение в МСБ рассмотреть и вопрос о расколе в польской социал-демократии и о тех позорных поступках, которые позволила себе группа Тышки по отношению к действительным рабочим организациям Польши. Марксисты будут очень рады, если Международное бюро войдет в рассмотрение также разногласий между б и 7 депутатами. Тем самым перед иностранными товарищами станет вопрос, должна ли парламентская фракция подчиняться рабочей партии или, наоборот, рабочая партия должна подчиняться думской фракции.

Марксисты будут еще более довольны, если будет принято предложение Розы Люксембург – поставить в порядок дня предстоящего в 1914 году в Вене международного съезда{68} вопрос о русском объединении.

Два раза новый Интернационал ставил такие вопросы на международных съездах. Один раз – в Амстердаме в 1904 году – поставлен был вопрос об единстве во Франции{69}. Конгресс рассмотрел основы спора гедистов (марксистов) и жоресистов (ревизионистов) по существу. Он осудил линию жоресистов – их участие в буржуазных министерствах, сделки с буржуазией и т. д. И на основе этого решения по существу предложил объединение борющимся сторонам.

Другой раз – в Копенгагене в 1910 году – поставлен был вопрос о чешско-австрийском расколе{70}. Конгресс опять-таки вошел в существо спора. Он высказался против «бундистско-националистических» принципов чешских сепаратистов и нашел, что профессиональные союзы рабочих внутри одной страны не должны строиться по принципу национальности. На основе этого решения спора по существу конгресс предложил обеим сторонам объединиться. (Чешские бундисты, впрочем, не подчинились Интернационалу.)

Если будет поставлен русский вопрос, конгресс в Вене, несомненно, выскажется о значении «подполья» в такой стране, как современная Россия, о том, должны ли, при данных условиях, марксисты исходить из перспективы «эволюции» или «неурезанного» пути и т. д. Обо всем этом выслушать мнение Интернационала будет во всяком случае небезынтересно…

Но до этого, к сожалению, еще далеко. Пока что мы имеем только сердитое, но бессильное выступление берлинского кружка Розы Люксембург и Тышки. Рекомендуем г. Ф. Д. хорошенько использовать это выступление против марксистов и в защиту ликвидаторства. В газетах ликвидаторов хотя и было рассказано о позорных похождениях этого берлинского кружка в борьбе его с польскими рабочими, но по нужде г. Ф. Д. не преминет, конечно, напиться и из этого… свежего родника.

А русские рабочие скажут: единство создадим мы сами в своих русских рабочих организациях. А над бессильными интригами мы только посмеемся.

«За Правду» № 36, 15 ноября 1913 г.

Печатается по тексту газеты «За Правду»

Оценка российскими рабочими раскола в социал-демократической думской фракции

В обеих социал-демократических газетах Петербурга, выражающих взгляды ликвидаторов и партийцев, печатаются заявления рабочих групп со всех концов России. В этих заявлениях рабочие определяют свое отношение к 2-м социал-демократическим фракциям Думы: 1) социал-демократическая фракция (7 депутатов + Ягелло), 2) российская социал-демократическая рабочая фракция – 6 рабочих с.-д. депутатов.

Мы имеем теперь возможность за целый месяц, с 20 октября по 20 ноября ст. ст., подвести точные итоги решениям рабочих по данным обеих газет.

Самые точные и ни разу ни одной стороной не оспоренные заявления рабочих представляют резолюции с определенным числом подписей. Общий итог по всей России (не только Кавказ, но и Бунд и латыши имеют особое представительство в Международном социалистическом бюро) дает: 4850 за российскую социал-демократическую рабочую фракцию (6 депутатов) и 2539 за социал-демократическую фракцию (7 депутатов + Ягелло).

Профессиональные союзы в лице их правлений (названия союзов в России не печатаются по полицейским соображениям) = за 6 депутатов 9 союзов с 13 500 членов, за 7 депутатов 1 союз с неизвестным числом членов.

Написано между 20 ноября и 1 декабря (3 и 14 декабря) 1913 г.

Печатается впервые, по рукописи

О «культурно-национальной» автономии

Сущность плана или программы так называемой «культурно-национальной» автономии (иначе: «создание учреждений, гарантирующих свободу национального развития») состоит в разделении школьного дела по национальностям.

На этой сущности тем более надо настаивать, чем чаще всякие открытые и прикрытые националисты (среди них бундовцы) пытаются затемнить ее.

Каждая нация, независимо от того, где живет любое принадлежащее к ней лицо (независимо от территории: отсюда название «экстерриториальной», внеземельной автономии), составляет единый государственно-признанный союз, ведающий национально-культурные дела. Главное из этих дел – школьное дело. Определение состава наций вольной записью каждого гражданина, независимо от его места жительства, в любой национальный союз обеспечивает абсолютную точность и абсолютную последовательность разделения школьного дела по национальностям.

Спрашивается, допустимо ли такое разделение с точки зрения демократии вообще и с точки зрения интересов пролетарской классовой борьбы в особенности?

Достаточно представить себе ясно сущность программы «культурно-национальной автономии», чтобы ответить на этот вопрос без колебаний, – безусловно недопустимо.

Пока разные нации живут в одном государстве, их связывают миллионы и миллиарды нитей экономического, правового и бытового характера. Как же можно вырвать школьное дело из этих связей? Можно ли его «изъять из ведения» государства, как гласит классическая, по рельефному подчеркиванию бессмыслицы, бундовская формулировка? Если экономика сплачивает живущие в одном государстве нации, то попытка разделить их раз навсегда для области «культурных» и в особенности школьных вопросов нелепа и реакционна. Напротив, надо добиваться соединения наций в школьном деле, чтобы в школе подготовлялось то, что в жизни осуществляется. В данное время мы наблюдаем неравноправие наций и неодинаковость их уровня развития; при таких условиях разделение школьного дела по национальностям фактически неминуемо будет ухудшением для более отсталых наций. В Америке в южных, бывших рабовладельческих, штатах до сих пор выделяют детей негров в особые школы, тогда как на севере белые и негры учатся вместе. В России возник недавно проект «национализации еврейской школы», т. е. отделения еврейских детей от детей других национальностей в особых школах. Нечего и прибавлять, что возник этот проект в самых реакционных, пуришкевичевских, кругах.

Нельзя быть демократом, отстаивая принцип разделения школьного дела по национальностям. Заметьте: мы рассуждаем пока с общедемократической, т. е. с буржуазно-демократической точки зрения.

Неизмеримо решительнее приходится выступить против разделения школьного дела по национальностям с точки зрения пролетарской классовой борьбы. Кто же не знает, что капиталисты всех наций данного государства сливаются самым тесным, неразрывным образом в акционерных предприятиях, в картелях и трестах, в союзах промышленников и т. п. против рабочих какой угодно национальности? Кто не знает, что в любом капиталистическом предприятии – начиная с громадных заводов, рудников и фабрик, продолжая торговыми фирмами и кончая капиталистическими землевладельческими хозяйствами – мы всегда, без всякого исключения, видим большую национальную пестроту рабочих, чем в захолустной, мирной, сонной деревне?

Городскому рабочему, который всего лучше знаком с развитым капитализмом и всего глубже воспринял – из всей своей жизни, впитал даже может быть с молоком матери психологию классовой борьбы, – такому рабочему невольно и неизбежно приходит в голову, что разделение школьного дела по национальностям не только вредная затея, но и прямо мошенническая, шарлатанская со стороны капиталистов. Рабочих можно раздробить, разделить, ослабить проповедью такой идеи, а еще более разделением народных школ по нациям, тогда как капиталистам, дети которых превосходно обеспечены богатыми частными школами и особо нанимаемыми учителями, ни в каком случае никаким раздроблением, никаким ослаблением никакая «культурно-национальная автономия» грозить не может.

На деле «культурно-национальная автономия», т. е. абсолютно чистое и последовательное разделение школьного дела по национальностям, выдумана не капиталистами (они пока погрубее приемы употребляют для разделения рабочих), а оппортунистической, мещанской интеллигенцией Австрии. Ни в одной из западноевропейских, демократических стран с пестрым национальным составом этой гениально-мещанской и гениально-националистической идеи нет и в помине. Только на востоке Европы, в отсталой, феодальной, клерикальной, чиновничьей Австрии, где всякая общественная и политическая жизнь застопорена мизерно-мелкой дракой (даже хуже: сварой, потасовкой) из-за языков, возникла эта идея отчаявшегося мелкого буржуа. Хоть бы разгородить раз навсегда все нации с абсолютной чистотой и последовательностью на «национальные курии» в школьном деле, если нельзя помирить кошку с собакой! – вот психология, породившая глупенькую «культурно-национальную автономию». Пролетариат, сознающий и ценящий свой интернационализм, не пойдет никогда на эту глупость утонченного национализма.

Не случайно, что в России приняли «культурно-национальную автономию» только все буржуазные партии еврейства, затем (в 1907 г.) конференция мелкобуржуазных, левонароднических партий разных наций{71} и, наконец, мещанские, оппортунистические элементы околомарксистских групп, т. е. бундовцы и ликвидаторы (последние побоялись даже сделать это прямо открыто, вполне определенно). Не случайно, что с трибуны Государственной думы только националистически зараженный полуликвидатор Чхенкели да мелкий буржуа Керенский говорили о «культурно-национальной автономии».

Смешно вообще читать ликвидаторские и бундовские ссылки на Австрию по этому вопросу. Во-первых, почему для образца надо брать самую отсталую из национально-пестрых стран? Почему не самую передовую? Ведь это прием, похожий на прием плохих русских либералов, т. е. кадетов, которые образцов для конституции ищут более всего в отсталых странах, Пруссии, Австрии, а не в передовых, не во Франции, Швейцарии, Америке!

Во-вторых, беря австрийский пример, российские националистические мещане, т. е. бундовцы, ликвидаторы, левонародники и т. п., еще с своей стороны особо ухудшают его. У нас больше всего и в первую голову применяют в пропаганде и агитации план «культурно-национальной автономии» именно бундовцы (плюс все буржуазные партии еврейства, за которыми – не всегда сознавая это – плетутся бундовцы). Между тем именно на родине идеи «культурно-национальной автономии», в Австрии, основоположник этой идеи, Отто Бауэр, посвятил особую главу своей книги доказательству того, что невозможно к евреям применить идею «культурно-национальной автономии»!

Это доказывает лучше длинных речей, как мало последователен и верит в свою идею О. Бауэр, исключивший единственную экстерриториальную (не имеющую своей области) нацию из плана экстерриториальной автономии наций.

Это доказывает, как бундовцы перенимают у Европы старомодные планы, удесятеряя ошибки Европы, доходя до абсурда «в развитии» этих ошибок.

Ибо – это в-третьих, – австрийские с.-д. на съезде в Брюнне (1899) отвергли предложенную им программу «культурно-национальной автономии». Они приняли лишь компромисс в виде союза всех национально-отграниченных областей государства. В этом компромиссе нет ни экстерриториальности, ни разделения школьного дела по национальностям. По этому компромиссному проекту, самые передовые (в капиталистическом отношении) места поселения, города, фабрики, рудники, крупные сельские имения и т. п., не дробят школьного дела по национальностям!

Российский рабочий класс боролся и будет бороться с реакционной, вредной, мещанской, националистической идеей «культурно-национальной автономии».