полная версияПолная версия
Жизнь и учение Конфуция
10. В книге стихов сказано: «Как глубокомысленны, как действительны повеления неба». Смысл этого тот, что небо является таким образом небом. И снова: «Как замечательна была исключительная добродетель короля Вана!» Это указывает на то, что король Ван был тем, чем он был (то есть человеком, исполняющим веления неба). Эта исключительная особенность и есть непрестанно действующая.
XXVII.1. Как велик путь, свойственный совершенному человеку.
2. Подобно везде протекающей воде он создает и питает все и подымается до высоты небес.
3. Как совершенно его величие! Он обнимает собой триста правил церемоний и три тысячи правил поведения.
4. Он ждет настоящего человека и тогда протаптывается им.
5. Поэтому сказано: «Только совершенным в добродетели может быть действительно сделан совершенный путь во всем его протяжении».
6. Поэтому высший человек чтит свою преисполненную добродетели природу, поддерживает в себе постоянную любознательность и изучение, ища проявить свои добродетели во всей их полноте и величии, так чтобы не пропустить ни малейшей черточки на своем пути и довести природу свою до величайшей высоты ее и блистательности, чтобы следовать по пути середины. Такой человек поддерживает свои прежние знания и постоянно приобретает новые, он обнаруживает честную, мужественную искренность, уважая все, принадлежащее другим.
7. Таким образом, когда случится ему занимать высокое положение в жизни, он не гордится; когда же он бывает в низшем положении, то он не бывает непочтительным. Когда государство пользуется хорошим правлением, он может быть уверен, что слова его будут иметь значение; когда же государство дурно управляется, он может быть уверен, что вследствие своего молчания он будет больше заниматься собою. И разве это не есть то, что мы находим в книге стихов: «Умен он и мудр и потому сохраняет свою личность».
XVIII.1. Учитель сказал: «Если только невежественный человек будет предпочитать пользоваться своими собственными суждениями, если тот человек, не занимающий особого положения, будет предпочитать направлять все по своему усмотрению, если только человек, живущий в настоящем веке, начнет сообразовывать свою жизнь с той, какая была в древности, все такие люди, которые вздумают так поступать, могут быть уверены, что они навлекут на себя несчастье».
2. Только императору принадлежит право распоряжаться церемониями, устанавливать меры и вводить буквы.
3. Теперь во всей империи экипажи имеют колеса одного и того же размера; все пишут теми же самыми буквами, и для жизни существуют одни и те же правила.
4. Могут занимать и трон, но если не обладают настоящими добродетелями, то не должны осмеливаться производить церемонии или участвовать в музыке. Могут пользоваться всеми добродетелями, но если не занимают трона, то не могут осмеливаться производить церемонии или участвовать в музыке.
5. Учитель сказал: «Я могу описать церемонии династии Ся, но Ци не может достаточно подтвердить мои слова. Я изучил церемонии династии Инь, они еще продолжаются в династии Сун. Я изучил церемонии Чжоу, которыми пользуются теперь, и я последовал за Чжоу».
XXIX.1. Тот, кто достигнет верховной власти в государстве, имея те вышеупомянутые три важные вещи[102], будет способен сделать так, что при его управлении будет немного ошибок.
2. Как бы ни были великолепны правила прежних времен, они не могут быть засвидетельствованы. Не будучи засвидетельствованы, они не могут возбудить доверия, а если они не возбуждают доверие, то народ не может следовать им. Как бы ни были великолепны те правила, которые будут изданы каким-нибудь низким человеком, он не таков, которого могли бы чтить. Если же его не могут чтить, он не может пользоваться доверием. А раз он не пользуется доверием, народ не может следовать его правилам.
3. Следовательно, учреждения, создаваемые правителем, коренятся в его собственном характере и поступках и в том удовлетворении от них, которое испытывает народ. Он (правитель) проверяет эти учреждения, сравнивая их с таковыми же трех королей и тогда только убеждается, что в них нет ошибок. Он восхваляет их перед небом и землею и не находит в них тогда ничего противного им. Он является с ними перед духовными существами и у него не бывает сомнений о них. Он готов ожидать появления мудрого даже сотни лет спустя и у него не является никаких опасений.
4. То, что он является вместе со всеми своими учреждениями перед духовными существами и в нем при этом не возникает никаких сомнений, указывает на то, что он знает небеса. То, что он готов без всяких опасений ожидать появления мудрого сотни лет спустя, указывает на то, что он знает людей.
5. И в таких случаях действия такого правителя, освещающего его учреждения, создают пример для государства на целые века. Те, кто далеки от него, пламенно взирают на него, те же, кто близки к нему, никогда не тяготятся им.
6. В книге стихов говорится: «Не разочарованные там, не устаюшие здесь день за днем и ночь за ночью, они будут продолжать хвалить его». Никогда не было такого правителя, который, ясно понимая это описание, не стал бы вскоре известен во всем государстве.
XXX.1. Кун-цзы почитал учения Яо и Шуня, как если бы они были образцом святости, а изданные царями Вэнь и У правила – как образец для нашей жизни. В высшей духовной жизни он учил, что надо сообразовываться с велениями неба; в низшей материальной жизни – с законами природы: земли и воды.
2. Такой человек может быть уподоблен небу и земле в том, как они заключают в себе все, покрывают собою все. Он может быть уподоблен четырем временам года в их строгой последовательности, солнцу и луне в их следующем одно за другим сиянии.
3. Все существует и взаимно поддерживается, не вредя друг другу. Смена времен года, смена солнца луной происходят без всякой путаницы между собой. Малые силы подобны речным течениям, большие же силы являются нам в величественных изменениях. Это-то и делает небо и землю столь великими.
XXXI.1. Только такой человек, обладавший всеми качествами святого, только он мог существовать под небесами, показывая себя быстрым в восприятии истины, здравым в распознавании ее, с обширным умом и всепоглощающим знанием, только он способен управлять людьми. Он, великодушный, щедрый, ласковый, кроткий, – он только способен показать примеры истинной жизни; страстный, энергичный, твердый, выносливый, он способен все держать твердо в руках; самодовлеющий, серьезный, никогда не уклоняющийся с пути истинной жизни, справедливый, – только он может пользоваться почтением людей; высокообразованный, глубокомысленный, всегда готовый к исследованию истины, – только он может отличать добро от зла.
2. Он не может обнять, он так глубок и деятелен, как источник, и в соответствующее время он проявляет свои добродетели.
3. Все обнимающий и великой души, он подобен небу. Глубокий и деятельный, как источник, он подобен бездне. Если люди видят его, то преклоняются с почтением перед ним; если он говорит, люди верят ему; если он проявляет в чем-нибудь себя, действует, люди довольны им.
4. И потому слава его и распространяется по всему среднему королевству и достигает варварских племен. Она проникает везде, куда только достигают корабли и караваны; везде, куда проникает сила человека; везде, где небо распространяет покров свой и земля находится; везде, где солнце и луна сияют; везде, где падают иней и роса. Одним словом, все, у кого течет кровь и дышит дух, – все одинаково чтут и любят его. Потому-то и сказано: «Он равен небу».
XXXII.1. Тот только может жить под небом, кто обладает наиболее полной любовью, кто может примениться к высшим неизменным отношениям между людьми, кто проявляет великие основные свойства человека, знает всеобразующие и вседержащие свойства неба и земли; может ли быть у такой личности что-нибудь выше его или вообще кроме него, от чего он бы зависел?
2. Вы можете уподобить его человеку, исполнившему свой идеал, так он любовен! Вы можете уподобить его бездне, так он глубок! Вы можете уподобить его небу, так он велик!
3. Кто может узнать его, если он тот, кто сам обладает способностями восприятия, ясного различения добра и зла, глубокого ума и всеобъемлющего знания, одним словом, также обладает всеми небесными свойствами.
XXXIII.1. В книге стихов сказано: «Поверх роскошного парадного платья она надевает простое», – указывая этим на равнодушие к изяществу внешности. Точно так же поступает и мудрый (высший) человек, скрывая свою добродетель в то время, как каждый день он делается все более и более просвещенным; человек же низший ищет сам известности в то время, как каждый день все более и более гибнет. Мудрого (высшего) человека характеризует то, что хотя бы он и казался довольным собою, но он на самом деле неудовлетворен собою; хотя он как будто и относится пренебрежительно, но на самом деле глубоко вникает в суть вещей; хотя и кажется простым, но на самом деле он далеко не так прост. Он знает, как отдаленное от нас на самом деле близко. Он знает, откуда все идет. Он знает, как тайное делается явным. И такой человек, можно быть вполне уверенным, достигнет обладания добродетелью.
2. В книге стихов говорится: «Хотя рыба и находится на дне реки, но все-таки случается, что ее можно ясно видеть». И мудрый (высший) человек исследует сердце свое, чтобы не было там ничего неправильного и чтобы не мог он бывать недоволен собою. Единственное, в чем не могут сравниться с мудрым другие люди, – это та работа его, которой не могут видеть другие.
3. В книге стихов говорится: «Наблюдайте за своими внутренними покоями и смотрите, чтобы вам не стыдиться за них, не стыдиться за то, что доступно только свету неба». А потому мудрый (высший) человек, даже если он и не двигается и ничего не делает, весь проникнут высоким чувством, и, когда он не говорит, он проникнут чувством правдивости.
4. В книге стихов говорится: «Дары приносят в молчании, и тогда дух может приблизиться к ним; и при этом не должно быть ни малейшего усилия». А потому мудрый (высший) человек не раздает наград для привлечения к себе, а люди сами прилепляются к добродетели его. Он не показывает гнева, и люди более начинают стремиться к истине, чем если бы их подгоняли к ней плетями.
5. В книге стихов говорится: «Если что не требует обнаружения, так это добродетель». Все князья подражают этому. А потому, если мудрый (высший) человек будет любовным и богобоязненным, и весь мир придет в состояние счастливого спокойствия.
6. В книге стихов говорится: «С удовольствием взираю я на твою славную добродетель, которая не старается проявить себя как-нибудь шумно и внешне». Учитель сказал: «Среди средств преобразовать народ разный шум и мишура не играют никакого значения». В одной оде сказано: «Добродетель легка, как волос», однако же сравнение не должно идти дальше, и по размерам добродетель с волосом сравнить нельзя. «Деяния высшего неба не сопровождаются ни звуком, ни запахом – вот это высшая добродетель».
Вот XXXIII глава. Цзы Сы, изложив в предыдущих главах свои рассуждения, возвращается здесь назад и исследует исходные точки своего предмета. Потом он выводит заключение, что если изучающий истину делает это искренне, без самомнения, и следит за собой, когда бывает один, то, поступая таким образом, можно заразить этим все государство и успокоить его своим простым и любовным величием. Дальше он восхваляет таинственность этого величия и говорит, наконец, что истинное величие не сопровождается ни звуком, ни запахом. Тут он резюмирует все свое сочинение и передает его сжато. В этом своем труде пересмотра своего сочинения, увещания и наставления людей он был наиболее любовным и мудрым, и неужели изучающий это учение не употребит всех своих усилий, чтобы овладеть им?!
Чжу СиСноски
1
Здесь следует заметить, что в то время как Симон в восторге от китайцев и описывает их жизнь такими привлекательными красками, невольно возбуждая подозрение в односторонности, пристрастии к любимому народу, другие поступают наоборот. Наш русский ученый проф. Васильев описывает китайцев довольно черными красками; не стесняется в этом отношении и Георгиевский, написавший интересную и обстоятельную книгу «Принципы жизни Китая». Страдает таким же пристрастным отношением и ортодоксальный английский ученый, бывший миссионер Легг. При первом издании своего сочинения о Конфуции и китайцах он отнесся к ним слишком пристрастно, несправедливо. Следует отметить, что впоследствии он изменил свой взгляд. Так например, в первом издании он пишет о Конфуции: «После долгого изучения характера его и мнений я не могу почитать его за великого человека». В оксфордском же издании 1893 года он пишет: «Чем больше я изучаю характер и суждения Конфуция, тем более я начинаю его уважать. Действительно, он был великий человек».
2
Идеографическое письмо состоит в том, что целые понятия изображаются одним знаком.
3
Но здесь следует заметить, что один из первых миссионеров, иезуит Риччи, в 1581 году пользовавшийся успехом в Китае, сам был обращен в конфуцианство (Мюллер М. Религии Китая).
4
Живя в Китае, Георгиевский слыхал, между прочим, что кукла, изображающая черта, которого бичуют при совершении особого религиозного обряда, бывает иногда облачаема в европейское платье. Обряд побиения черта в 1882 году совершался в пекинском буддийском монастыре Юн-хэ-гун 2 марта.
5
Портовые города Китая открывались для европейской торговли только благодаря успехам военных действий французов или англичан.
6
Ненависть китайцев к европейцам всего сильнее обнаружилась во время тянь-цзиньской резни 1870 года. Памятником беспощадного истребления христианских миссионеров до сих пор остаются живописные руины разрушенного католического храма, построенного около того места, где Великий канал сливается с рекой Пэй-хэ. В Ханькоу, насколько мы знаем, китайцы не раз грозились истребить европейцев в их квартале, и в апреле месяце 1883 года, по решению правительства, было казнено 70 человек китайцев, задумавших привести угрозу в исполнение.
7
Мы приводили выше мнение английского ученого Легга и видели, как впоследствии он изменил свой взгляд. Совсем иначе о Конфуции думает француз Потье; он говорит: «Господь из толпы выдвигает людей избранных, которые просвещают, направляют толпу и преподают ей истины, необходимые к ее сохранению и благополучию. Эти люди всегда стояли на высоте своего призвания, и с тех пор как род человеческий брошен на эту землю, которую украшает своим присутствием и которая в свою очередь его кормит, самые существенные истины преподаны ему этими людьми. Только эти избранники знали и могли преподать самые высшие полезные истины, имевшие благодетельное влияние на общество, которое их восприняло, и доставившие ему самую большую сумму нравственных и физических удовольствий, к которым люди назначены самой природой. Мы полагаем, что Конфуций был из числа таких людей». – Chine on description historique geographique et litteraire de ce vaste empire, par M. J. Pauthier. 1-re partie, 1837, p. 121.
8
Smith A. Village in China. London, 1900.
9
Здесь уместно будет отметить общую в этом отношении черту народов крайнего Востока, за исключением Японии. Из обстоятельной, прекрасной книги английского офицера Филдинга, описывающей бирманский народ, оказывается, что в Бирме характер правления такой же, как и в соседнем с ней Китае (книга издана. «Посредником» под названием «Душа одного народа»).
10
См. Memoires concernants les chinois, т. 12, с. 447. Отец Ammiot утверждает (с. 501), что он видел в таблицах Цзн Лу в 1744 году до н. э. одного из представителей этого семейства, который носил название герцога.
11
Сыма Цянь говорит, что Конфуций родился на 22-м году герцогства Сун, в 550 году до н. э. С ним согласен также и Чжу Си в своем маленьком сочинении о жизни Конфуция, приложенномк Луунь-юй. Соглашаются с этим также и хроники государства, изданные в царствование Цзи-гуна.
12
«Разговоры», 2: 4.
13
«Разговоры», 9: 6.
14
Менций, 5, ч. 2, 5, 4.
15
«Разговоры», 7: 7.
16
«Разговоры», 7: 8.
17
Некоторые считают все это апокрифическим. Создатели легенд выдумали путешествие в Тань. Малейшее историческое указание для них делается уже поводом, чтобы усилить славу своего мудреца. Ammiot перевел некоторые из их рассказов, а другие авторы, как Потье и Торнтон, последовали за ним.
18
«Разговоры», 24: 4.
19
«Разговоры», 25: 5.
20
«Разговоры, 3: 1, 2.
21
«Разговоры», 16: 12.
22
«Разговоры», 12: 11.
23
«Разговоры», 13: 3.
24
См. историю Конфуция у Сыма.
25
«Разговоры», 18: 3.
26
Сыма Цянь говорит, что первое замечание было сказано прямо Конфуцию.
27
«Разговоры», 16: 13.
28
См. Ли-цзи, II, l, 27.
29
«Разговоры», II: 9.
30
«Разговоры», 17: 5.
31
«Разговоры», 9: 5. В «Разговорах» (11: 22) есть другое упоминание об этом времени, в котором Янь Хуэй тоже является.
32
«Разговоры», 3: 24.
33
См. Мэн-цзы, 5, ч. 1, 8, 2.
34
См. Ли-цзы, II, 1, 2, 16.
35
«Разговоры», 14: 26; 6.
36
«Разговоры», 6: 26.
37
«Разговоры», 9: 17.
38
«Разговоры». 9: 22.
39
См. Мэн-цзы, 5, ч. 1, 8, 3.
40
Это рассказано Сыма Цяном и также находится в «Семейных изречениях», но, как читатель может и сам судить из учения Конфуция, едва ли можно доверять этому. Удивительно только то, что никто из китайских критиков не пытался опровергнуть это.
41
«Разговоры», 12: 10.
42
«Разговоры», 17: 7.
43
«Разговоры», 5: 21.
44
«Разговоры», 15: 1, 2, 3.
45
«Разговоры», 13: 16.
46
«Разговоры», 18: 6.
47
«Разговоры», 18: 6.
48
«Разговоры», 17: 5.
49
«Разговоры», 18: 3.
50
«Разговоры», 11: 8.
51
«Разговоры», 2: 4, 6.
52
«Разговоры», 9: 14.
53
«Разговоры», 12: 16.
54
«Разговоры», 11: 16.
55
Менций, 3, ч. 2, 9, 8.
56
Менций, 3, ч. 2, 9, 11.
57
Аналекты, 9, 12.
58
См. Ли-цзи, II, 1, 2, 20.
59
Этот Кун Фу был одним из потомков Конфуция, который спрятал некоторые из его книг в стене своего дома, в то время когда был выпущен императорский указ о сожжении всех сочинений мудреца. Он сам был писателем, и сочинения его упоминаются под заглавием «Кун-цун-цзы».
60
Случай этот рассказан Кун Фу.
61
Конфуция.
62
Глава из Ли-цзи, или книги обрядов.
63
Автор, очевидно, разумеет здесь извращенное учение даосов, основателем которого был Лао-цзы.
64
Учение буддистов, основателем которого был Фо, или Будда.
65
Не следует думать, что этот разумный комментатор сделал какие-либо изменения в древнем тексте книги; он только иногда перемещал оставшиеся главы и пополнял примечаниями пропуски слов или мыслей; но при этом он постоянно заботился о соответствии комментариев ходу той последовательности, в которой написано сочинение, причем объяснения самого и напечатаны мелким шрифтом или более короткими строчками, чем примечания и объяснения первоначального текста.
66
Мы печатаем предисловие ученого Чжу Си ввиду интереса его характеристики взглядов на «Великую науку» китайского ученого-исследователя.
67
Полный текст сочинения состоит из 1546 знаков (букв). Все изложенное (Цзэн-цзы) составлено из различных цитат, которые служат комментариями к Цзину (или оригинальному тексту Кун-цзы), когда он не вполне ясен. Таким образом, то основное, что находится в тексте, последовательно и логически им развито. Кровь правильно совершает свое обращение везде по жилам. Сначала и до конца тяжелое и легкое установлено с великим умением и ловкостью. Чтение этой книги приятно и увлекательно. Необходимо долго над ней размышлять, и все-таки никогда не исчерпают ее смысла. (Примечание китайского императора.)
68
Теперь это глава Шу-цзин.
69
Теперь это глава Шу-цзин.
70
Теперь это глава Шу-цзин.
71
Вот объяснение, которое дают этому месту несколько комментаторов: «Вследствие разделения земледельческих полей и их распределения на участки в одно ли (10 кв. лье), каждый имел чем заняться и жить как следует; вот та польза, которую из этого извлекли».
72
И Сян выражается таким образом по поводу этого места: «Сердце, или познавательное начало человека, очевидно, не материально, очевидно, разумно: оно далеко от того, чтобы быть лишенным всякого естественного знания, и все действия человеческие очень далеки от того, чтобы не иметь причины или основания существования, одинаково естественного».
73
Комментатор Бо Сян выражается так: «Не сказано (в первоначальном тексте), что надо искать знания или глубокого исследования начал, причин; но сказано, что надо искать совершенного суждения о действиях; говоря, что надо искать знания, глубокого исследования начал, причин, можно завлечь ум в хаос безвыходных неизвестностей; говоря, что надо искать совершенного суждения о действиях, можно привести ум к отысканию истины».
Паскаль говорил: «Странная вещь, что люди желают знать начала вещей и достигать до познания всего, потому что, несомненно, нельзя привести в исполнение это намерение без самонадеянности или без бесконечной, как сама природа, способности».
74
В книге Цзин сказано: «Желая сделать свои намерения чистыми и искренними, стремились сначала совершенствовать до высшей степени свои нравственные чувства». Еще сказано: «Когда нравственные чувства будут доведены до высшей степени совершенства, то потому уже и намерения сделаются чистыми и искренними». Итак, настоящая суть разумения состоит в том, чтобы быть просвещенным, чтобы уметь развить те способности, которые даны нам для ежедневного усовершенствования нравственных чувств. Есть люди, которые уже сами собой просвещены и не делают никакого усилия, чтобы сделаться такими; тогда такие люди просвещают других; кроме того, они не перестают быть таковыми и не видят оснований еще более совершенствоваться и приблизиться к добродетели. Вот почему эта глава служит развитием предыдущей, для того чтобы сделать эту истину очевидной (Чжу Си).
75
Эта глава связана с предыдущей и последующей. Итак, когда намерения будут сделаны чистыми и искренними, тогда и истина будет без примеси заблуждения, добро – без примеси зла и люди истинно будут обладать добродетелью. То, что может ее сохранить в человеке, это – душа и разум, и человек должен покорять и обуздывать свое тело. Некоторые заботятся только о том, чтобы сделать свои намерения чистыми и искренними, не исследуя заботливо свойства разумения, которое может их сохранить таковыми. Тогда они еще не обладают всецело истиной и должны продолжать улучшаться и совершенствовать свои личности.
С этой главы и до конца все совершенно согласно с древними изданиями (Чжу Си).
76
«По отношению людей, находящихся в нужде и несчастье, истощенных страданиями, некоторые слишком снисходительны, и потому они пристрастны».
77
У философа и Сяна находится следующее объяснение этой главе: «Цзэн-цзы говорит: то, что святая книга (изречения Кун-цзы) называет устроить хороший порядок в семье, состоит прежде всего в исправлении себя самого от всех порочных страстей, означает: пусть лицо, составляющее основание, устой семьи, – лицо, желающее устроить хороший порядок в своей семье, пусть он знает, что все состоит в чувствах дружелюбия и неприязни, любви и ненависти, которые находятся в нас, и пусть он себя ведет так, чтобы не быть пристрастным или несправедливым в выражениях этих чувств. Человек естественным образом постоянно позволяет себя увлечь рождающимся в нем чувствам, и если он находится среди своей семьи, он скоро забывает правило своих естественных обязанностей. Вот поэтому-то, любя и ненавидя, он поддается пристрастию и несправедливости, и его личность не исправляется и не улучшается более.
