Кто проторил дорогу к пакту?

Фактически одновременно в правительственных кругах США и Англии были составлены два документа, решительно отвергавшие идею проведения международного судебного процесса над главными военными преступниками и предлагавшие казнь нескольких нацистских лидеров на основе административного решения союзников. Этот вопрос рассматривался президентом США и премьер-министром Великобритании на заседании II Квебекской конференции 15 сентября 1944 г. При этом было решено направить главе Советского правительства предложения лорда-канцлера Саймона как выражающие точку зрения правительств США и Англии[90]. В соответствии с этим решением У. Черчилль составил проект телеграммы И.В. Сталину, в котором излагались основные принципы меморандума Саймона и содержались некоторые комментарии к ним. Английский премьер-министр писал: «Не находите ли Вы, что следовало бы подготовить список, включающий, скажем, 50 или 100 лиц, чья ответственность за руководство или санкционирование всех преступлений и зверств установлена самим фактом их высоких официальных постов? Этот список не был бы, конечно, окончательным. Новые имена могли бы добавляться в любое время»[91].

У. Черчилль предложил на выбор два варианта – решать совместно судьбу каждого из нацистских лидеров, как только они попадут в руки союзников, или заранее составить список таких лиц, которых любой офицер в ранге генерала после установления их личности распорядится расстрелять в течение часа, не докладывая командованию. Мотивировалось преимущество этого метода следующим: как только список главных военных преступников будет опубликован, массы германского народа поймут, что между ними и их руководителями союзники видят большое различие, что в свою очередь приведет к подрыву авторитета и влияния руководства, восстановит немецкий народ против них и таким образом поможет разгрому Третьего рейха[92].

Правда, Черчилль струхнул отправить такую телеграмму Сталину. Вместо этого вместе с А. Иденом он в октябре 1944 г. отправился в Москву с целью добиться санкционирования Квебекского соглашения Советским Союзом. Во время этого визита впервые Советскому правительству был предложен англо-американский план расчленения Германии, одобренный в Квебеке. Однако ни в Москве, ни на каких-либо других международных совещаниях англо-американской дипломатии не удалось навязать свои планы Советскому Союзу. Окончилась провалом также попытка английского премьер-министра заручиться согласием Советского правительства с предложениями, изложенными в меморандуме Саймона от 4 сентября 1944 г. и одобренными Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. В беседе с Черчиллем Сталин однозначно подчеркнул, что наказание главных военных преступников должно быть осуществлено в соответствии с решением суда![93]

Притихнув на время, англосаксы вновь вернулись к попыткам вывести нацистских преступников из-под уголовного преследования по суду на Ялтинской конференции 1945 г., на которой Черчилль вновь стал настаивать на внесудебной казни нацистских преступников. В ответ Сталин вновь указал, что главные военные преступники должны предстать перед судом. На Крымской конференции президент США занял двойственную позицию. С одной стороны, не отрицал необходимость наказания. Но в то же время пытался протащить идею о том, что-де процедура суда «не должна быть слишком юридической». Более того, настаивал на том, чтобы «при всяких условиях на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы»![94]

Короче говоря, вплоть до завершения Крымской конференции только СССР и Сталин, как глава Советского правительства, были единственными, кто жестко, последовательно и принципиально защищали идею проведения международного судебного процесса над главными военными преступниками. В конечном итоге именно твердая позиция Советского Союза привела к коренному изменению ситуации. США, в частности, хотя и не без двойственного подхода, но все-таки принялись за разработку идеи международного трибунала и организации его работы.

Однако Великобритания по-прежнему в буквальном смысле отчаянно пыталась противодействовать реализации этой идеи. И даже тогда, когда США всерьез, казалось бы, взялись за разработку идеи о международном суде над нацистскими преступниками, а произошло это в середине марта 1945 г., и направили в Лондон соответствующего представителя, У. Черчилль и лорд-канцлер Д. Саймон по-прежнему решительно настаивали на том, чтобы незамедлительно казнить шесть-семь нацистских главарей. По их мнению, это было предпочтительнее, нежели длительный судебный процесс. К примеру, Д. Саймон, не стесняясь, выразил свою точку зрения следующим образом: «…Я обеспокоен перспективой длительного процесса, в ходе которого будут обсуждаться разного рода вопросы – юридические и исторические, – могущие привести к существенным противоречиям и спорам в мире, к непредвиденной реакции»[95]. Проще говоря, руководители Великобритании по-прежнему настаивали на немедленной казни нацистских преступников, особенно главарей Третьего рейха, лишь бы только концы в воду. В конце концов эта позиция нашла свое отражение даже в правительственном меморандуме Великобритании от 23 апреля 1945 г., в котором говорилось: «Правительство его Величества внимательно обсудило аргументы, которые были высказаны в пользу какой-либо из форм предварительного судебного процесса. Но правительство его Величества глубоко обеспокоено также трудностями и опасностями, связанными с таким курсом, и… полагает, что казнь без суда более предпочтительна»[96]. Более того. Правительство Великобритании выразило опасение, что проведение публичного процесса «может обратиться против союзников» и дать возможность обвиняемым «обосновать свои действия событиями прошлого».

Только жесткая, принципиальная и неуклонно проводившаяся в жизнь позиция Советского правительства и лично Сталина по вопросу о суровом возмездии для нацистских преступников в конечном счете безальтернативно вынудила западные державы принять эту точку зрения и перейти к конкретным действиям в этом направлении. В результате на конференции в Сан-Франциско в начале мая 1945 г. Великобритания также в принципе дала свое согласие на проведение международного суда над главными военными преступниками.

Однако при этом Сталин превосходно разыграл одну карту. По его указанию советская дипломатия, поддерживая американскую точку зрения о необходимости наказания нацистских преступников, которая, если уж честно, была не американской, а советской, одновременно негласно предоставила американской стороне шанс выдвинуть саму идею организации работы международного трибунала. На совещании министров иностранных дел СССР, США и Англии 3 мая 1945 г. американский представитель от имени правительства США выступил с инициативой о создании организации и выработке процедуры для наказания главных военных преступников, а также передал советской и английской делегациям проект предлагаемого соглашения и меморандум.

По возвращении в Москву в записке на имя Сталина Молотов изложил основные положения американского проекта и предложил принять его за основу для последующих переговоров. Но только при условии внесения в него указанных в записке поправок и дополнений. Вот текст этой записки Молотова:

«Товарищу И.В. СТАЛИНУ

7 июня 1945 г.

Американский представитель Розенман 3 мая в Сан-Франциско предложил представителям СССР, Великобритании и Франции начать переговоры о заключении соглашения о наказании главных военных преступников, вручив одновременно проект этого соглашения. Основные положения проекта следующие:

1. Учреждается Международный Военный Трибунал из представителей держав, участников Контрольного Совета для Германии – для суда над руководителями держав оси и их главными агентами и соучастниками (ст. 15), преступления которых не связаны с определенным географическим местом (ст. 5). Всякие отводы, основанные на том, что обвиняемый являлся или является главой или иным главным должностным лицом государства, не должны приниматься во внимание (ст. 10).

2. Для подготовки материала обвинения и установления лиц, подлежащих суду Международного Военного Трибунала, образуется следственная Комиссия из представителей СССР, США, Англии и Франции.

3. Международному Военному Трибуналу подсудны дела официальных и неофициальных фашистских организаций гестапо, СС. Трибунал может признать ту или иную организацию преступной и вынести об этом приговор, который будет считаться неоспоримым при последующем привлечении к уголовной ответственности участников той или иной организации.

4. Соглашение должно быть подписано Советским Союзом, США, Англией и Францией. Члены Объединенных Наций приглашаются присоединиться (ст. 1–2).

5. Международный Военный Трибунал “может заседать в любой части Германии, Австрии или Италии или какой-либо иной стране, с согласия этой страны” (ст. 17).

Считаю возможным принять американский проект Соглашения в качестве базы для переговоров, при условии внесения в него следующих поправок и дополнений:

1. Исключить пункты “с” и “d” статьи 12 о подсудности организаций. Лучше предоставить Союзному Контрольному Совету право признания преступными, роспуска и запрещения таких организаций.

2. Дополнить проект новой статьей о том, что участники Соглашения обязуются передать в распоряжение Трибунала любое лицо, подлежащее суду и находящееся в их власти.

3. Указать, что Следственная Комиссия использует материалы национальных комиссий по расследованию злодеяний военных преступников, подлежащих суду Международного Трибунала.

4. Установить, что члены Международного Трибунала и Следственная Комиссия председательствуют на своих заседаниях поочередно.

5. Предусмотреть вступление соглашения в силу со дня его подписания.

Прошу утвердить приложенный проект ответа американскому правительству, в котором дается согласие Советского Правительства на переговоры и на принятие американского проекта в качестве основы. Одновременно наш ответ содержит как вышеуказанные поправки, так и ряд других мелких поправок и дополнений, улучшающих американский проект Соглашения. В. Молотов»[97].

В ответе на предложения США 9 июня правительство СССР заявило о своем согласии с образованием международного трибунала для суда над главными военными преступниками и выразило готовность подписать соответствующее соглашение.

С 28 июня по 8 августа 1945 г. между правительствами СССР, США, Англии и Франции в Лондоне состоялись дальнейшие переговоры по вопросу о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран. В директивах МИД СССР советской делегации к началу переговоров предписывалось настаивать на внесении в американский проект переданных ранее поправок советской стороны, а также ряда новых дополнений и изменений. Вот текст этих директив советским представителям при переговорах в Лондоне по поводу соглашения о наказании военных преступников, которые были направлены 24 июня 1945 г. заместителем наркома иностранных дел А.Я. Вышинским:

«На Лондонском совещании представителей Правительства СССР, США, Великобритании и Временного Правительства Франции по поводу Соглашения о расследовании преступлений и о наказании главных военных преступников советские представители должны руководствоваться следующим:

1. Поскольку имеется сообщение о том, что в проект Розенмана, врученный тов. Молотову в Сан-Франциско 3.V, Американским Правительством внесены изменения, советские представители должны тщательно изучить новый американский проект и представить Советскому Правительству свои предложения.

2. Настаивать на внесении в американский проект наших поправок, переданных тов. Громыко 9.VI.

3. Наряду с этим внести на рассмотрение совещания в Лондоне и настаивать на принятии следующих новых дополнений и изменений к американскому проекту:

a) в случае, если будет поставлен вопрос о расширении состава Международного Трибунала путем включения представителей стран, присоединившихся к Соглашению, допустить участие таких представителей в качестве пятого члена Трибунала по делам соответствующей страны;

b) право на представительство в Трибунале должны иметь в установленном ниже порядке лишь те присоединившиеся страны, которые принимали активное участие в войне против фашистской Германии и пострадали от фашистских злодеяний. Такими странами в первую очередь должны быть признаны: Украинская ССР, Белорусская ССР (по возможности также Литовская ССР, Латвийская ССР и Эстонская ССР), Польша, Югославия, Чехословакия и некоторые другие;

c) заседания Трибунала могут происходить на территории различных государств по решению Трибунала. Однако предпочтительной является территория того государства, в отношении которого данный обвиняемый совершил наиболее тяжелые преступления;

d) все официальные документы Следственной Комиссии и Трибунала должны составляться на английском, русском и французском языках, а также на языке той союзной страны, на территории которой происходит заседание Трибунала;

e) если заседание Трибунала будет происходить на территории одной из четырех союзных стран, то председателем Трибунала должен являться представитель этой страны в Трибунале. Судебный процесс в этом случае ведется на языке этой страны. Во всех других случаях председательствовать в Трибунале должны поочередно каждый из четырех представителей союзных стран, подписавших Соглашение, и процесс должен вестись на языке, избираемом по усмотрению Международного Трибунала;

f) уголовное преследование по преступлениям, предусмотренным ст. 6 американского проекта, должно возбуждаться Следственной Комиссией по предложению каждого из Правительств союзных стран – участников Соглашения или по инициативе Трибунала или Следственной Комиссии;

g) предание суду должно производиться Трибуналом на основании Обвинительного Акта, представленного Следственной Комиссией;

h) акты и документы комиссий, образованных в отдельных Союзных Государствах для расследования фашистских злодеяний, должны иметь то же правовое значение, что и акты, составляемые Международной Следственной Комиссией.

4. В развитие ст. 19 “в” американского проекта, содержащей нашу поправку к этому проекту, Соглашение должно предусмотреть обязательство Правительств – участников Соглашения принимать каждым в отдельности или совместно все необходимые меры для обеспечения выдачи Международному Военному Трибуналу военных преступников, оказавшихся на территории государств, не являющихся участниками Соглашения.

5. Внести на рассмотрение совещания предложение о том, чтобы между четырьмя Правительствами было заключено Соглашение об учреждении Международной Следственной Комиссии и Международного Военного Трибунала.

Постановления, регулирующие организацию и деятельность Следственной Комиссии и Трибунала, должны быть выделены в виде особого о них Положения, которое должно быть приложено к названному Соглашению.

6. В соответствии с п. 5 Соглашение должно быть сформулировано так:

1) “Правительства СССР, США, Великобритании и Временное Правительство Французской Республики согласились учредить для расследования преступлений и наказания главных военных преступников Международную Следственную Комиссию и Международный Военный Трибунал.

2) Утвердить прилагаемое к настоящему Соглашению Положение о Международной Следственной Комиссии и о Международном Военном Трибунале”.

7. В случае внесения какой-либо из делегаций на рассмотрение совещания новых предложений советские представители должны сообщать об этих предложениях Советскому Правительству вместе со своей оценкой и конкретными соображениями для получения необходимых указаний по этим предложениям.

8. Советские представители не должны без предварительного утверждения Советским Правительством принимать решений по вопросам, не предусмотренным настоящими директивами. Вышинский»[98].

Переговоры завершились заключением соглашения, включающего решение об учреждении Международного военного трибунала для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом. В качестве составной части соглашения был принят Устав Международного военного трибунала, в котором определялись его организация, юрисдикция и функции. Уставом предусматривалось также создание Комитета по расследованию дел и обвинению главных военных преступников. Главным обвинителем Комитета от СССР был назначен Р.А. Руденко, от США – Р.Х. Джексон, от Великобритании – Х. Шоукросс и от Франции – Ф. де Ментон.

К середине октября 1945 г. в результате кропотливой работы Комитета по сбору материалов для обвинения было подготовлено и единогласно принято обвинительное заключение против 24 обвиняемых. Прежде всего против Геринга, Гесса, Риббентропа, Деница, Йодля, Кейтеля, Розенберга, Кальтенбруннера, а также других. На состоявшемся по требованию советской стороны 18 октября в Берлине первом заседании Международного военного трибунала был принят обвинительный акт против главных немецких военных преступников. Одновременно было принято решение о признании преступными руководящего состава НСДАП, имперского правительства, ОКВ (Верховного командования вермахта) и генерального штаба, СА, СС, СД и гестапо.

Было решено также открыть судебный процесс в Нюрнберге не позднее чем через 30 дней.

20 ноября 1945 г. во дворце юстиции в Нюрнберге Международный военный трибунал начал суд над главными нацистскими преступниками. От Советского Союза в составе суда участвовали И.Т. Никитченко и его заместитель А.Ф. Волчков, от США – Ф. Биддл и Д.Д. Паркер, от Великобритании – Д. Лоренс и У.Н. Биркетт, от Франции – А.Д. де Вабр и Р. Фалько. В ходе 403 открытых судебных заседаний трибунала, на которых присутствовали многочисленные представители печати, были вскрыты тягчайшие преступления, совершенные гитлеровцами в годы войны. Неопровержимые факты вынудили подсудимых признать себя организаторами и участниками действий, признанных судом преступными, однако виновными они себя не признали. 1 октября 1946 г. судебный процесс над главными военными преступниками был завершен оглашением сурового приговора.

Надеюсь, теперь стало понятней, что не западные «демократии», а именно СССР и Сталин предложили сурово покарать нацистских преступников. Что не Сталин отклонял эту позицию, а именно же западные «демократии». Что не Сталин, а именно западные «демократии» отчаянно хотели избежать гласного международного суда над нацистскими военными преступниками. Что не Сталин, а именно западные «демократии» отчаянно пытались навязать идею о внесудебном и негласном расстреле главарей Третьего рейха. Что не Сталин, а именно западные «демократии» проводили яро обструкционистскую политику в вопросе о наказании нацистских военных преступников. Что не Сталин, а именно западные «демократии» хотели вывести главарей нацистского режима из-под уголовного преследования. Что, наконец, не Сталин, а именно западные «демократии» стремились не допустить обсуждения на его заседаниях невыгодных для себя вопросов, в том числе и о том, кто подготовил и спровоцировал Вторую мировую войну. Надеюсь, теперь понятно, что в действительности творилось накануне Нюрнбергского процесса.

А в заключение анализа блока упомянутых выше мифов хотелось отметить самое главное. Позиция западных «демократий» по вопросу о наказании нацистских военных преступников, прежде всего непосредственно Великобритании, есть суть свидетельство того, кто же на самом деле является подлинным виновником – наряду, естественно, с главарями Третьего рейха и даже в большей, чем они сами, степени, – развязывания Второй мировой войны! Именно поэтому-то западные «демократии» отчаянно стремились расстрелять без суда и следствия главарей нацистского режима! Как подсудимые, тем более на гласном международном суде, они были чрезвычайно опасны именно для западных «демократий»! Так что даже с этой точки зрения запредельно подлой является навязываемая нам извне всевозможной забугорной сволочью точка зрения о том, что-де СССР является виновником Второй мировой войны.

Ну, а теперь можно приступить и к детальному анализу мифов о самом советско-германском договоре о ненападении. Проще говоря, приступить к анализу всего того, огласки чего столь панически боялись англосаксы.

* * *

Если бы не Сталин, который подготавливал Вторую мировую войну во исполнение заветов классиков марксизма и самого Ленина о необходимости совершения мировой революции, для чего требовалась ситуация мировой войны (которую предвидел Ленин), то не было бы никакой необходимости подписывать с нацистской Германией спровоцировавший мировую бойню договор о ненападении.

* * *

Если бы не Виктор Суворов, который своим трудами «Ледокол», «День-М» и другими открыл новые горизонты в изучении Второй мировой и Великой Отечественной войн, то мы так и не знали бы подлинной истории.

Давно подмечено, что «с трудом приходят на ум мысли о том, что события далекого прошлого некогда ожидались в будущем»[99].

Так оно и есть в действительности. И из века в век повторяется одна и та же ситуация – мысли подобного рода действительно с колоссальным трудом посещают умы многих, особенно хулителей отечественной истории. Однако же какое нам может быть дело до этих, чином хулителей Истории Ее Величества России от ума освобожденных, если вопрос об ответственности за Вторую мировую войну по-прежнему является особо острым, особо актуальным?! Яростные споры и ожесточенная полемика на эту тему не прекращаются до сих пор, многие аспекты которой являются предметом жестких политических столкновений и в наше время. Соответственно нет иного выхода, кроме как пойти на изложение детального анализа предыстории Второй мировой войны, дабы показать, кто же на самом деле был виноват в ее развязывании. Однако не в академическом стиле и духе, а в режиме разведывательно-исторического расследования. Потому что, как отмечал О. Бальзак, «существуют две истории: лживая официальная история… и тайная история, где видны подлинные причины событий». И нам настоятельно необходимо осуществить тщательный анализ самых сокровенных, самых тайных анналов Истории, дабы понять подлинные причины всего того, что предшествовало заключению советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г. и что последовало вслед за его подписанием. Не довольствоваться же нам в третьем тысячелетии подлыми резолюциями взбесившегося съезда сброда негодяев, которым верховодили предатели СССР! Этот сброд, за исключением верховод, ведь даже и не понял тогда, что натворил, к каким катастрофическим последствиям подвел Величайшую Державу мира, которые не замедлили сказаться, отправив на помойку Истории и их самих! Впрочем, черт с ними! Все равно Ее Величество Россия и Ее Великая История воздадут им по заслугам, а кое-кому уже воздали…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers (далее: FRUS. Diplomatic Papers). 1918. Vol. II, p. 35–36.

2

Архив СВР РФ. Дело 43106 «Спецсообщения из Англии». Цит. по: Царев О.И. СССР – Англия: от сотрудничества к конфронтации (1941–1945 гг.)// «Новая и новейшая история», 1998, № 1, с. 93.

3

Цит. по: Нарочницкая Н.А. За что и с кем мы воевали. М., 2005, с. 54.

4

Цит. по: «Военно-исторический журнал», 1990, № 10, с. 23.

5

Secretary of War to Secretary of State, 24 December 1945. Приводится по: Печатное В.О. Сталин, Рузвельт и Трумэн: СССР и США в 1940-х гг. М., 2006, с. 504.

6

АВП РФ. Ф. 7. Оп. 1. П. 2. Д. 24. Л. 1–4. Автограф.

7

Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 1. М., 1946, с. 127, 164.

8

Документы и материалы по вопросам борьбы с военными преступниками и поджигателями войны. М., 1949, с. 93—146.

9

Там же, с. 115–116.

10

Там же, с. 146.

11

Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. 7. М., 1973, с. 257.

12

Times, 27.X 1941, р. 4. Documents on American Foreign Relations, vol. IV, July 1941 – June 1942. Boston, 1942, p. 662. Однако союзники на этой стадии войны избегали делать более определенные заявления о наказании нацистских лидеров и других военных преступников. Так, в переданной государственному секретарю США 22 октября 1941 г. ноте Форин Оффис, наряду с предложением выпустить коллективное заявление относительно германских злодеяний, указывалось: «В то же время правительство его величества считает нежелательным на данной стадии делать в такой декларации какие-либо конкретные угрозы о применении репрессий». FRUS. Diplomatic Papers. 1941, vol. I, p. 445.