Любимцы Богини

– Перед сдачей вахты отчитаетесь мне за воду, – пригрозил командир БЧ-5.

– А кто проверяет от ЭМС, – спросил у механика старпом.

– Я точно не знаю, но не дай Бог, если это будет Белоногов!

– Глубоко копает?

– Нет. Но на всех кораблях знают, стоит ему появиться, как при самом спокойном вводе обязательно что-нибудь случится!

– Что Вы там буровите, механик! – раздался из шахты люка возмущенный резкий голос, одновременно с показавшимися на уровне тубуса ногами в полуботинках на резинках. Запоздало заверещал «Каштан», и верхний вахтенный бодро доложил о прибытии на корабль капитана 1 ранга Белоногова – начальника электромеханической службы соединения.

Белоногов, высокий, еще крепкий, с поседевшими висками мужчина, лет сорока пяти-пятидесяти, в накинутой на китель куртке «РБ», недобрым взглядом окинул находящихся в центральном посту и, не дожидаясь доклада, быстрым шагом двинулся в направлении носовой переборки 4-го отсека. Сысуев покраснев, подскочил с диванчика и бросился следом, но был остановлен НЭМСом:

– Меня не сопровождать, я сам разберусь, кто Вам приносит несчастья!

Переборочная дверь глухо ударила по переборке, ручка кремальеры бесшумно опустилась вниз. Помрачневший механик, не рискнув ослушаться оскорбленного в лучших чувствах Белоногова, потоптался для вида у РЩ-1, и понуро поплелся назад, на свое прежнее место. В этот момент тишину отсека разорвал аварийный вызов «Каштана»: «Аварийная тревога! Пожар в четвертом отсеке, горит насос судовой гидравлики!» Лавров еще не успел до конца отбить рычажком звонковой сигнализации звенящую дробь аварийной тревоги, а вахтенный трюмный матрос Кизылбеков, закрыв кормовые клинкетные задвижки общесудовой системы вентиляции, уже подпирал плечом ручку кремальеры переборочной двери: «Кормовая переборка загерметизирована!» Объявить голосом по «Каштану» тревогу Лаврову не дали. Это сделал Сысуев, заняв его место. В это же время поступил аварийный запрос с пульта.