Хочу замуж, или Русских не предлагать!

– Послушай, а там в твоём Интернете что, поприличнее мужиков не было?

– Понимаешь, Клаус показался мне очень даже приличным. Вполне нормальным. Нет, ты не думай, я не ожидала лимузин, розы и шампанское, но это такое унижение – когда прилетаешь к так называемому жениху, который говорит о том, что любит и хочет жениться, а потом дает тебе счёт и предлагает платить за ужин. Пойми, я в состоянии за себя платить, но не хочу делать это, сидя в ресторане с мужиком, который твердит мне о любви!

– Подруга, тут это нормально. Многие мужики водят в ресторан вскладчину.

– А ночью они трахаются тоже вскладчину?

Мы одновременно рассмеялись, и я вытерла слёзы.

– А что, сейчас в России с мужиками не густо?

– Шаром покати, – честно ответила я.

– А в Интернете?

– Я искала именно заграничного жениха, потому что поставила себе такую цель. Но и там, конечно, дебилов хватает. Некоторые тут же спрашивают, какой у меня размер груди и какой размер члена мне нравится. Есть идиоты, которые шлют свои интимные фотки и просят твои. Один швед прислал мне фотку, где он занимается групповым сексом, и предложил приехать к нему именно для этого. А другой швед признался, что мечтает, чтобы я стала его госпожой, а также он любит переодеваться в женские платья. Многие мужики ищут иностранную жену, чтобы экономить на прислуге. Даже рассчитывают на помощь жены в бизнесе с условием, что в остальном она будет зависеть от него во всем. Приходили разгневанные письма, мол, русские женщины – мошенницы. Меня пытались стыдить за то, что я ищу себе иностранного мужа. Но после Клауса я осознала: понять, с кем имеешь дело, можно только при личной встрече. А вообще знакомства через Интернет – не очень привлекательный метод. Но всё же это инструмент, с помощью которого многие женщины и мужчины обретают своё счастье. Это как волков бояться – в лес не ходить. Многое зависит от тебя. Но риск, конечно, есть. Так же, как в твоем родном городе ты можешь встретить человека, который потом окажется не тем, кем представлялся тебе поначалу. Если одиночество достало и исчерпаны другие средства – то почему бы и нет? Конечно, расстояние – преграда для встречи. Но зато дает время и располагает к более детальному обмену мнениями и предпочтениями, самовыражению в письмах, в фотографиях, что зачастую делает знакомство более глубоким и, как ни странно, более явным. Эх, почему я на немца повелась! Ты даже не представляешь, сколько кандидатов у меня было. Был неплохой испанец, но что-то с ним не срослось.

– А испанец-то хоть нормальный?

– Да кто его знает. Одно радует: он хоть не сообщил, что любит кататься на роликах. Испанец присылал длинные письма. Только на испанском языке. Мне приходилось платить за перевод. Уже через два месяца он сделал мне предложение руки и сердца и попросил прислать приглашение в Россию, чтобы жениться.

– Так быстро?

– А чего тянуть. Я решила его проверить и сказала, что не он прилетит ко мне, а я к нему. Я уже давно хотела побывать в Испании.

– Ну и как он отреагировал?

– Написал, что наше знакомство было ошибкой, и испарился.

– И как это понимать?

– Может, он женат и хотел новых впечатлений, а также халявного секса. Приехал бы, остановился у меня, попользовался, сказал, чтобы я готовилась к свадьбе, а сам укатил бы к семье и больше не подавал признаков жизни. Таких вариантов полно. Возможно, он действительно перепугался, что я могу приехать. Параллельно я переписывалась с итальянцем. Так он извёл меня ревностью. Извинялся, мол, это из-за того, что я не отвечаю на его письма сразу. Но ведь я же не могу сутками сидеть у компьютера.

Зоя ушла на свою кровать, а я продолжила:

– Знаешь, мне было непросто прийти к решению радикально поменять жизнь – искать знакомства за границей. Всё свободное время я «висела» в Интернете, размещала свои анкеты на всех существующих сайтах. Была масса писем и телефонных разговоров. В этом деле главное – побольше терпения, ведь найти того единственного мужчину, с кем можно провести жизнь, не так-то просто. Хотя Интернет – большая помойка, он ещё и как проводник для тех, кто ищет и верит. Тот, кто ищет, имеет все шансы найти. Шансов нет, только если не пытаться. Был у меня один приличный француз. Лучше бы я к нему полетела. Общаться с ним было очень легко, интересно. Он рассказывал много о себе, о своей семье, жизни, присылал фотографии, спрашивал много обо мне. Даже предложил приехать во Францию, предложил оплатить дорогу.

– Ну и чего ты отказалась?

– Да этот немец запутал мне мозг.

– Ничего. Потом полетишь к французу.

– Когда? После того, как отсижу в тюрьме?! – Я готова была опять разреветься.

– Да подожди ты паниковать раньше времени. Давай спать.

На следующий день меня повели на допрос, он продолжался около трёх часов. Рядом со мной сидела переводчица. Я напомнила ей про то, что у меня есть алиби, чтобы они обязательно проверили отель, в котором я хотела остановиться, уйдя от Клауса. Следователи буквально засыпали меня вопросами.

После допроса банальная процедура из учебников криминалистики – отпечатки пальцев, снимки с табличками. Когда у меня спросили рост и размер ноги, я с ужасом подумала, что мне дадут полосатую робу.

Вернувшись после допроса в камеру, я прислушалась к женским крикам за стенкой и испуганно спросила:

– Что случилось?

– Там камера одиночная. Сидит немка в возрасте. У неё клаустрофобия. Сейчас опять началась истерика. Сегодня её пообещали перевести из одиночки в камеру, где сидят пять человек, чтобы не было так страшно.

Я легла на кровать и уставилась в потолок.

– Зойка, а тебе спеть слабо?

– Запросто.

– Давай споём, чтобы истерику за стенкой не слушать.

– Что будем петь?

– Давай «Парней так много холостых на улицах Саратова». Помнишь?

– Конечно.

Мы с Зойкой запели, а на моих глазах вновь появились слёзы. За стенкой стало тихо…

Глава 6

На прогулку нас выводили в наручниках.

– Зой, ну почему с нас не снимут наручники? Что за ерунда?!

– Я спрашивала. Мне ответили, что так положено по инструкции. Немцы вообще очень дисциплинированные. Они живут по инструкциям.

– Но куда мы можем убежать без наручников? Кругом стены. Кстати, ни одна из женщин не похожа на закоренелую преступницу.

– Поверь, настоящих злодеев на воле гораздо больше. Люди, которых действительно стоит бояться, – на воле. Тех, кто прошел тюрьму, не надо бояться. Здесь люди руководствуются не законами, а понятиями, правдой.

Месяц, проведённый в немецкой тюрьме, стал для меня отличной школой жизни и её очередным этапом, из которого нужно выжать максимум полезного для себя.

Привыкла душу раскрывать и рассказывать о своей жизни? Здесь научись молчать и слушать. И самое главное: никто тебе ничего не должен.

Никто не должен тебя жалеть, слушать твои душещипательные истории и помогать тебе.

Через день я ходила на допросы и возвращалась выжатая, как лимон. После каждого допроса начинало казаться, что мне уже отсюда не выбраться.

В тюрьме искажены многие нормальные, столь привычные нам вещи. Понятия и отношения между людьми приобретают за колючкой совершенно иные окраску и смысл. Главное, не давать повод для неприязни. Все комплексы, качества человека в тюрьме выплывают наружу, и никуда от этого не денешься. Здесь я научилась быть более сдержанной. В конце концов, все же люди… не звери же… Именно тут, как никогда, пробуждается чувство самосохранения…

Человеку вообще свойственно меняться. По большому счету люди – приспособленцы. Могут адаптироваться в любой ситуации… И никакого предательства жизненных принципов… Хочешь жить – умей вертеться! Вот мне пришлось приспособиться к месту, в которое я попала. Тут все женщины разные. И тяжело потому, что женщины все делают на эмоциях – не умом живут. И это минус. Отсюда и разборки, и выживание, и зависть. Тут очень хорошо работает фраза: «Не верь, не бойся, не проси!»

В прогулочном дворе я постоянно видела плачущую девушку. Ни разу не видела её без слёз. Всегда черная от горя. Оказалось, она убила своего только что родившегося ребёнка, а потом осознала, что наделала. Бедолага понимала, что уже ничего нельзя изменить, и очень страдала. Ее все окатывали презрением. Никому её не было жалко.

– Как можно убить своё дитя? Убить того, кто слабее тебя? Убить свою родную кровиночку? – возмущалась Зоя.

– Видно, что она очень раскаивается.

– Да кому нужно её раскаяние? Ребёнка-то не вернуть.

Придя на очередной допрос, я села напротив следователя и устало посмотрела на переводчицу.

– А вы прославились, – натянуто улыбнулась та.

– В каком смысле?

– Газеты пестрят вашими фотографиями. Все только и обсуждают русскую невесту-убийцу.

– Я уже устала объяснять, что не убивала.

– Теперь местные женихи будут поосмотрительнее и перестанут выписывать барышень из России.

– Что значит выписывать? Нас же не почтой к ним отправляют.

– Ладно, мы вас не для этого вызвали. Просто хотим сообщить, что вы свободны.

– Что??? – Я приподнялась и посмотрела на переводчицу ничего не понимающим взглядом.

– Сняты обвинения. Смерть вашего жениха наступила в тот момент, когда вы были в отеле. Вы действительно не убивали. Поэтому можете быть свободны. Сейчас вас вновь отведут в камеру. Ждите, когда пригласят с вещами на выход.

Я шла в камеру на ватных ногах и бросилась к Зойке с рёвом прямо на шею:

– Зоя, суда не будет! С меня сняли все обвинения! Зоя, ты представляешь, меня сейчас освободят!

– А что тогда ревёшь?

– Сама не знаю. Нервы.

– Повезло тебе.

– Зоя, но ведь так не бывает.

– Я же тебе говорила, что бывает. Тут ни у кого нет желания тебя засадить.

– Надо же, тут всё по-другому. Совсем не так, как у нас. У нас для галочки посадить могут первого встречного.

– Везёт тебе, – грустно произнесла Зоя и постаралась сдержать слёзы. – Ты на воле вдохни за меня свежего воздуха, да и выпей за меня хорошенько, чтобы мне легче сиделось.

– Конечно. А хочешь, я тебе что-нибудь принесу?

– Если не забудешь, скажу огромное спасибо. А давай споём на дорожку.

– Давай.

Как только мы закончили нашу коронную песню «Парней так много холостых…», Зоя отвернулась к стене. Я знала, что она плачет…

В одной из комнат меня вновь встретила переводчица и протянула мой паспорт.

– А кошелёк с деньгами?

– Кошелька мы не находили.

– Было бы странно, если вы бы его нашли… Кошелёк должен был находиться там же, где и паспорт.

– Я же вам ясно ответила: мы ничего не находили. Возвращаться в квартиру покойного жениха и требовать деньги у его родственников не советую. Кстати, вы хотите знать, где он похоронен?

– Зачем?

– Тогда вы свободны.

Не успели за мной закрыться тюремные ворота, как на меня тут же накинулись немецкие журналисты. Они меня фотографировали, подносили микрофон и говорили мне что-то на немецком языке.

– Я вас не понимаю, – отмахивалась я как от назойливых мух. – Меня освободили. С меня сняты все обвинения. Прекратите про меня писать!

– Как вам немецкая тюрьма? – К счастью, одна девушка спросила меня на русском.

– Что вы хотите услышать? Что мне там понравилось?!

– Но ведь условия содержания в европейской тюрьме на порядок выше, чем в российской.

– Я в российской тюрьме не сидела.

– Вы не передумали выйти замуж за иностранца?

– Это моё личное дело.

– Навестите ли вы могилу своего немецкого жениха?

– Нет! – резко ответила я и тут же добавила: – Надеюсь, его близкие не забыли положить ему в гроб ролики.

– Он так любил ролики?

– Даже слишком.

– Вы с ним вместе катались?

– Бог миловал.

Я растолкала журналистов и пошла прочь. Но девушка, говорящая по-русски, всё же догнала меня и бесцеремонно поднесла диктофон.

– Пожалуйста, ещё несколько слов о немецкой тюрьме.

– Я не хочу комментировать. Я благодарна, что справедливость восторжествовала и меня отпустили.

– Так вы не передумали выйти замуж за рубеж?

– Представьте себе, нет. Я с удовольствием продолжу поиски. И вообще, я могу дать вам любое обширное интервью, но за деньги.

– Да у вас началась звёздная болезнь.

– Не знаю, что у меня началось, но в кармане пусто. Мне не на что поселиться в отель и не на что поесть. Но если не хотите делать со мной платное интервью, то дайте хотя бы взаймы.

– Я взаймы не даю.

Стоило заговорить про деньги, как журналистка испарилась. Отойдя от тюрьмы на приличное расстояние, я достала мобильный и набрала Татьянин номер.

– Таня, это Снежа. Узнала?

– Как не узнать. У меня в жизни не было больше знакомых с таким именем.

– Я ни в чём не виновата. С меня сняли все обвинения. Меня освободили. Это подтверждает, что я не убивала Клауса.

– Тогда кто его убил?

– Не имею понятия. Ведётся следствие. Думаю, убийцу обязательно найдут.

– А мне ты зачем позвонила?

– Кроме тебя и Шульца, у меня тут никого нет. Дело в том, что мне вернули только паспорт и замылили кошелёк с деньгами, как это обычно бывает, а в кошельке было почти полторы тысячи евро.

– А я здесь при чём?

– Ни при чём. Просто мне деньги нужны. Ты не могла бы мне одолжить? Я как до Москвы доберусь, сразу тебе вышлю.

– У меня лишних денег нет, – холодно ответила Таня.

– Я тебя про лишние и не спрашиваю. Лишних ни у кого нет. Таня, мне больше не к кому обратиться.

– Позвони в Москву, скажи, чтобы выслали.

– Я бы не хотела афишировать, что я в полном дерьме.

– О репутации беспокоишься? Твои фотографии во всех газетах. Не переживай, и до Москвы дойдёт.

– Таня, выручи. Мне сегодня даже переночевать негде. Во имя женской солидарности. Мы же с тобой бывшие соотечественницы. Как в такой ситуации не помочь друг другу? А если бы с тобой такое приключилось? Ведь это не зависящие от нас обстоятельства.

– Я бы не допустила подобной ситуации, – с вывозом заявила Татьяна.

– Не зарекайся.

– У меня мужики не дохнут, когда я у них ночую.

– Но ты же понимаешь: если бы я убила Клауса, то меня бы никто не отпустил. С меня сняты все обвинения.

– Извини, но предоставить тебе ночлег и дать деньги я не могу, – бросила Татьяна и окончила разговор.

– Сука! – в сердцах крикнула я.

Ну почему людям нет дела до чужой боли?! Быстро же она стала холодной и бездушной женой фрица…

Сев на первую попавшуюся лавочку, я опустила голову и всхлипнула…

Глава 7

ЮЖНЫЙ КОРЕЕЦ

– Девушка, вам плохо? Вам нужна помощь?

Я вздрогнула и подняла голову. На меня смотрел симпатичный кореец, а в его взгляде было столько искреннего переживания, что я поверила: он действительно мне поможет.

– Ой, да вы русская невеста. Вас освободили? – ещё больше изумился он.

– А откуда вы про меня знаете?

– Читал в газете. Только там ещё не написали, что вас выпустили.

– Значит, завтра напишут, – язвительно заметила я.

– Послушайте, а почему вы тут сидите?

– Мне некуда идти, – честно призналась я.

– Тогда можно пригласить вас в ресторан? Я как раз собираюсь поужинать.

– У меня нет денег за себя заплатить.

– Если я приглашаю, значит, я плачу!

– Надо же. А тут все вскладчину ходят…

– Я такого не понимаю. Если мужчина пригласил девушку в ресторан, значит, он должен заплатить за совместный ужин.

Мужчина взял мою сумку, поймал такси и, оставив сумку в гардеробе ресторана, повёл меня в уютный зал.

– Как вас зовут? – спросил он, сделав заказ.

– Снежана.

– А меня Тэ Чжун.

– Я такое имя не запомню.

– Ну тогда называйте меня каким-нибудь русским именем.

– Твоё имя начинается на букву Т. Давай, буду звать тебя Толиком.

– Без проблем. Главное, чтобы вам было удобно.

– Толик, а ты выпить заказал? Я в стрессе – месяц просидела в немецкой тюрьме. Больше всего на свете мне сейчас хочется напиться.

– Я вас очень хорошо понимаю. Давайте напьёмся за ваше освобождение. Правда, я вообще не пью, но раз такой серьёзный повод, то готов составить компанию.

– Виски и побольше, – скомандовала я и предложила: – Толик, давай перейдём на ты.

– Давай, – согласился он. – Это мой любимый ресторан в городе. Можно сказать, единственный ресторан, который работает до поздней ночи. А то тут всё рано закрывается. То ли дело у нас, в Южной Корее. У нас многие рестораны работают круглосуточно, поэтому поесть можно в любое время. А здесь ночью всё закрыто. Как назло, нет ни одного корейского ресторана.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.