«Скаты» против пиратов

Лысый иностранец со своей очаровательной черноглазой спутницей лихо подрулили к зданию, которое им показали как гостиницу. Не дождавшись, пока осядет пыль, иностранцы вышли из машины и направились ко входу. Входом, а возможно, и холлом гостиницы, если так можно было назвать это здание, являлась открытая веранда. Крышей ей служил навес из пальмовых листьев. Обращен он был в сторону моря, так что любому, кто хотел попасть в гостиницу, приходилось огибать здание и немного спускаться по истертым каменным ступеням.

В холле их с улыбкой встретил смуглый человек в белой майке и с черными вьющимися волосами. Был он худощав, быстроглаз и решителен.

– О, господа! – обрадованно и громко затараторил человек на неправильном, но вполне понятном английском. – Вы решили остановиться в нашем городке? Прошу вас, господа, у нас есть отдельные комнаты для вас, мистер, и для вас, мисс. Наверное, я не ошибусь, что вы не муж и жена? Уверен, что вы не туристы. У вас деловая поездка. Что вас привело на наш остров?

– Вы нас совсем оглушили, уважаемый, – громко захохотал мужчина в панаме, – почему же вы решили, что мы не муж и жена? А? – И он толкнул локтем свою черноглазую спутницу.

– О, мистер, – погрозил пальцем служащий, – мой глаз все видит, я сразу могу различить супругов, любовников и деловых людей.

– Правильно, смышленый малый, – похвалил иностранец и стал обмахиваться своей шляпой, мельком он глянул на часы. – Мы научная экспедиция. Скоро подъедут наши коллеги, и нам хотелось бы забронировать еще пару комнат для них.

– Мужчины, женщины? – поинтересовался служащий гостиницы. – Отдельные комнаты или двухместные?

– Еще два двухместных номера, пожалуй, – попросил иностранец.

– Простите меня, господа, – неожиданно заявил служащий с самым сокрушенным видом, – но я должен вас огорчить. В нашей гостинице нет ни одной свободной комнаты.

– Так что ж ты, пройдоха, морочил нам голову? – возмутился иностранец. – Что же ты нас расспрашивал? Не мог сразу сказать, что номеров нет?

– Простите, господин, но я хотел убедиться, что вы солидные люди и вам можно доверять, – заявил служащий, прижимая руки к груди и кося глазом на женщину, стоявшую рядом с возмущенным иностранцем.

– Пойдем отсюда, Мэри, – пробурчал иностранец и повернулся к своей спутнице, намереваясь взять ее под руку и удалиться с достоинством.

– Подождите, мистер, – воскликнул служащий в отчаянии, – я могу найти вам комнату.

– Что?

– Да, я могу найти вам комнату. Видите ли, все номера заняты, потому что приехало много торговцев, но у нас есть еще один двухкомнатный номер… Простите, я не решаюсь говорить.

– Ну, говори, пройдоха! – приказал иностранец сурово.

– Есть номер нашего хозяина, в котором он живет, когда приезжает сюда. Но сейчас он пуст, а хозяина мы в ближайшее время не ждем.

– А если он тебя застукает с твоими махинациями?

– Если вы солидные клиенты, то он не будет меня сильно ругать, а, наоборот, похвалит, что я нашел вам ночлег. Только это очень дорого… а с вами леди, которая не является вашей женой… – Служащий помедлил и добавил как бы невпопад: – И в долларах.

– И сколько же ты с нас сдерешь в сутки за эти апартаменты? – спросил иностранец и глянул на часы.

– Двадцать американских долларов.

– И все? – удивился иностранец.

– С каждого, – торопливо добавил служащий, а затем замялся, – …ну, и если вам не жалко и вы хотите отблагодарить меня за находчивость… другой гостиницы в городе нет…

– Ах ты… – иностранец не смог подобрать подходящего слова, – ладно, будут тебе твои чаевые. Пойдем, Мэри, – он снова глянул на часы, потом на свою спутницу, – пойдем возьмем наши вещи и переночуем у этого грабителя.

– Не волнуйтесь, господа, я найду в городе ночлег для ваших товарищей, – затараторил обрадованный служащий.

– Ловлю на слове, – ткнул пальцем иностранец в сторону араба, – я сейчас позвоню своим друзьям. Если не найдешь им ночлег, то они будут ночевать у тебя дома бесплатно. Понял?

Араб утвердительно закивал головой и готов был порвать майку на своей груди от избытка чувств. Иностранцы покинули холл и направились по ступеням к своей машине. Для начала ее развернули и поставили к стене гостиницы, так, что капот машины смотрел в сторону дороги. Затем иностранцы долго рылись в своих вещах, причем мужчина в панаме что-то все время ворчал вполголоса. Потом он достал из баула маленький головной телефон, крепящийся скобой за ухом. К уголку рта тянулась тонкая спица с микрофоном на конце. Мужчина приладил гарнитуру и несколько раз легонько стукнул по микрофону. Затем продолжил рыться в вещах.

Бизнесмены вместе с господином Габулом стояли у самого обрыва плато и смотрели на море. Никак в голове господина Габула не укладывалось, что сюда можно затащить богатых туристов, но бизнесмены так легко все расписывали, что он начинал сам верить в реальность этого проекта. Тем более что комиссионные, которые были обещаны лично ему за продвижение этого проекта в администрации острова, были очень заманчивыми.

– Давайте сходим в эти развалины, господин Габул, – предложил Макези и двинулся в сторону форта.

– Подождите, мистер Макези, – заволновался Габул и бросился следом чуть ли не бегом, – туда нельзя ходить.

– Это почему же? – изумился Макези, не сбавляя шага.

– Там очень опасно. Развалины очень ветхие, часто падают камни. В прошлом году дети играли среди камней, и двоих придавило насмерть.

– Да мы и не будем заходить внутрь, – резонно заметил Макези, не сбавляя шага, – так, посмотрим снаружи и уйдем.

– Мистер Макези, там опасно стоять даже рядом, – чуть ли не фальцетом взмолился Габул, – камни иногда катятся так далеко. Там очень опасно.

– Ничего, господин Габул, – ответил невозмутимо Макези и прибавил шагу, – бизнес вообще дело очень опасное.

Габул попытался схватить Макези за рукав и попросить выслушать его, но странным образом промахнулся. Ища поддержки, он посмотрел на референта, но молодой человек вежливо улыбался, прижимая к своей груди объемистую папку, и только вежливо кивал головой. В отчаянии Габул догнал мистера Макези и преградил ему дорогу, прекрасно понимая, что может лишиться всех комиссионных и вообще поссориться с бизнесменами. Но он был упорен, как будто препятствовал гостям ступить на минное поле.

– Вы не понимаете, мистер Макези, – заявил Габул, прижимая руки к груди, – там очень опасно. Я не могу позволить, чтобы вы туда ходили. Давайте через несколько дней сходим в эти развалины, а я за это время организую работы…

Габул смотрел в сонные глаза Макези и улыбающиеся безмятежные детские глаза молодого референта. Он старался быть очень убедительным и намеревался, по-видимому, любой ценой не пустить в форт иностранцев. Неожиданно он осекся – в живот ему уперлось что-то твердое и неприятное. Габул медленно опустил глаза и увидел ствол пистолета. Он нечасто видел пистолеты, только у местных полицейских, но в том, что это было настоящее и зловещее оружие, он не сомневался.

– Ну что вы, господин Габул, – ласково и устало возразил Макези, чуть надавливая стволом пистолета ему в живот, – зачем же откладывать на несколько дней то, что можно сделать сегодня. Поездки туда-сюда стоят денег, а их надо экономить.

Макези взял Габула за плечо, и тому показалось, что его стиснули железными клещами. Короткий рывок, и Макези уже стоит справа от Габула и держит его по-дружески под руку. Правая рука бизнесмена скрыта за полой просторного светлого пиджака, а ствол по-прежнему упирается в Габула, но уже в правый бок.

– Если вы, господин Габул, попытаетесь бежать или дать кому-нибудь сигнал опасности, – тоном строгого школьного учителя стал объяснять Макези, – то я нажму на курок и прострелю вам печень. Что будет потом со мной, не так уж и важно, а вас не спасет ни один хирург. Вы будете очень долго и очень мучительно умирать. Если не хотите, чтобы я нажал на курок, хотя бы случайно или с перепугу, то ведите себя крайне предусмотрительно и без резких движений. Понятно вам?

Габул сглотнул пересохшим горлом и кивнул головой. Выдавить из себя хоть слово ему не удалось. Макези легонько потянул Габула вперед, и тот ощутил, что в спину его толкнули еще чем-то твердым. Несчастный чиновник понял, что это, скорее всего, второй пистолет в руках молодого референта. Троица двинулась в сторону старинных развалин.

Двое пловцов, затаившиеся в камнях у стен форта, одновременно посмотрели на наручные часы и переглянулись. Один из них – высокий и гибкий – неслышно двинулся по камням вверх. Движения его были мягкими и плавными. Было ощущение, что это движется не человек, а перетекает ртуть. Поднявшись метра на два по камням, человек приблизился к часовому, который сидел, привалившись спиной к стене, и держал в руках автомат. Разморенный жарой смуглый мужчина часто зевал и пялился на море. Он не заметил, как около его ног из-за камня медленно появился черный ствол бесшумного автомата. Ствол дернулся, издав звук не громче выстрела из пневматического оружия. Часовой схватился за грудь и повалился головой вперед. Две сильных руки поймали тело и бережно опустили его на камни. Второй пловец был уже рядом. Уложив тело часового, чтобы его не было видно со стороны, неизвестные приникли к стене здания около дощатой двери в стене и прислушались. Изнутри раздавалась арабская речь и музыка. Это было что-то вроде караульного помещения. Выше над стеной располагалась небольшая, уцелевшая за века башенка, в которой поблескивали стекла оптики. Очевидно, там тоже находились наблюдатели.

Один из пловцов, с длинными волосами и тесьмой на лбу, кивнул своему напарнику и подошел к двери. Напарник приготовил оружие и стал наблюдать за окрестностями, встав на одно колено. Первый пловец осторожно положил на землю свой автомат и достал бесшумный пистолет, напарник протянул ему еще один. Неизвестный, зажав оружие в обеих руках, приоткрыл дверь и скрылся внутри помещения. На фоне музыки из открытой двери один за одним прозвучало шесть еле слышных торопливых хлопков. Пловец осмотрел тела, разбросанные по помещению, и сделал еще три контрольных выстрела в голову тем, кому пули попали в грудь. Из комнаты вверх вела каменная лестница с выщербленными ступенями. Человек спрятал один пистолет в кобуру и стал неслышно подниматься вверх, прижимаясь спиной к стене. Достигнув площадки перед входом в башню, человек остановился, услышав шаги. Очевидно, наблюдатель услышал, что шум и голоса внизу стихли, и решил узнать, в чем дело. Он вышел за дверь и глянул вниз. Не успев сообразить, что под лестницей лежат лишь мертвые тела, он получил сильный короткий удар в висок и без звука полетел вниз. Пловец сделал шаг и оказался в дверном проеме. Как он и ожидал, в башенке был еще один наблюдатель. Тихий хлопок пистолета – и голова наблюдателя дернулась. По стене за ним стекало серо-красное пятно…

Габул шел на негнущихся ногах и думал о том, что его ждет, когда они достигнут развалин. Его раздражало до тошноты то, что Макези, упираясь стволом пистолета ему в бок, говорил без умолку о своем проекте туристического бизнеса на побережье. Габул как будто проснулся и осознал: все, что ему говорил этот человек, чистейшая ерунда. Габул проклинал себя за жадность, которая затмила его глаза и закрыла уши. Не были эти люди бизнесменами, а вот кем они были, ему предстояло узнать. Возможно, это последнее, что он узнает в жизни.

Как Габул и ожидал, перед входом в развалины форта из-за камней вышли двое вооруженных людей и преградили им дорогу.

– Куда ты ведешь этих людей, Габул, – спросил один из охранников, – и кто они такие?

Ответить господин Габул не успел, да ему и не позволили бы отвечать. За его спиной раздались два хлопка. Один охранник опрокинулся на спину и сполз по камням на землю. На его груди расплывалось кровавое пятно. Второй, схватившись за грудь, смотрел на Габула широко раскрытыми глазами. Ноги его стали подгибаться, и он рухнул на траву лицом вниз. Голова охранника с неприятным стуком ударилась о камень.

Габула вырвало. Макези схватил его за шиворот и ударом под колено поставил на колени. Теперь пистолет упирался Габулу в затылок. Сквозь спазмы он видел, как улыбчивый референт, засовывая за пояс брюк пистолет, подбежал к телам охранников и одного за другим отволок в сторону от двери за камни. Быстрым движением он достал из кармана небольшой черный наушник с креплением для головы и небольшим микрофоном. Все это он нацепил на себя и постучал по микрофону. Что-то сказав вполголоса, референт, на чьем лице не осталось и следа инфантильной улыбки, повернулся к Макези и кивнул головой.

Когда Габулу приказали встать на ноги, он не смог этого сделать.

– Я понимаю, что вы напуганы, Габул, – сказал Макези своим вялым и ленивым голосом, – но вам лучше встать, иначе внутрь внесут ваш труп.

Габул, пачкая руки в своих рвотных массах, оперся о землю и, трясясь, стал вставать на ноги. Это не сразу ему удалось, но он все же поднялся. Его подвели к массивной двустворчатой дощатой двери. Какое-то время все стояли молча и чего-то ждали. Наконец дверь скрипнула и стала отворяться. Габул весь сжался и закрыл глаза. Сейчас откроется дверь, и охрана, увидев незнакомцев с оружием, откроет огонь. Они не пощадят и Габула, подумав, что он предал их и привел чужаков в форт. Но стрельбы не последовало. Габула ткнули стволом в спину, и он открыл глаза. За дверью стояли двое здоровенных европейцев со странными короткоствольными автоматами в руках и черными полосами на лицах. Один из них кивнул головой и пошел в сторону лестницы, которая вела в подвал форта. Сзади скрипнула закрывающаяся дверь.

Европейцы шли быстро и совершенно бесшумно. Только Габул волочил ноги и спотыкался, но неизвестных это, казалось, совершенно не беспокоило. Спустившись в подвал, группа пошла по коридору, и Габул с ужасом увидел еще три распростертых на полу тела. Его остановили и прислонили лицом к стене. Незнакомцы пошли по коридору и стали открывать одну дверь за другой. Наконец они нашли русских моряков, которых прятали в разрушенном форте пираты. Габул обо всем этом знал. Он даже получал деньги от пиратов за маленькие услуги, но главное – за то, что закрывал глаза на их деятельность.

Капитан сухогруза «Алтай» Ростовцев, его старпом и старший механик сидели в этом подвале уже несколько дней. Неожиданный налет на судно в Аденском заливе под утро закончился тем, что капитана и его помощников увезли на катере с завязанными глазами. О судьбе судна и экипажа Ростовцев не знал ничего. Их кормили и поили так, чтобы моряки не умерли с голода. Нужду справлять приходилось прямо в этой же комнате без окон, где их и содержали. Никто не говорил морякам об их участи, с ними вообще никто не разговаривал. Понятно, что состояние людей было крайне подавленное.

Они догадались, что в коридоре что-то происходит, но не знали, как это отразится на их судьбе. Моряки встали с соломы на полу, которая служила им постелью, когда услышали, что дверь их тюрьмы отпирается, и приготовились к самому худшему. В камеру вошел вооруженный человек с длинными волосами, завязанными в хвост на затылке, и размалеванным черной краской лицом. Капитан Ростовцев тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение или галлюцинацию – вошедший человек был чем-то очень похож на актера Сталлоне из фильмов о Рэмбо.

Вошедший осмотрел камеру и моряков. Неожиданно он улыбнулся, приложил палец к губам и проговорил негромко по-русски:

– Все, ребята, ваш плен закончился, но выходите тихо. Мы вас отправим домой, в Питер.

Глаза моряков запылали потерянной было надеждой. Они переглянулись с улыбками, но вели себя с достоинством и не бросились обниматься на радостях.

– Вы кто? – спросил капитан. – Спецназ?

– Это совсем не важно, кто мы такие, капитан. Пойдемте, нам надо выбираться отсюда побыстрее, – ответил неизвестный.

Удивленные и обрадованные моряки пошли за незнакомцем и в коридоре увидели еще троих. К их большому изумлению, человека, явно местного, в черном строгом костюме, затолкали в камеру и заперли. Невысокий человек с пистолетом в руке улыбнулся морякам, подмигнул и быстро пошел по коридору к лестнице. Моряки, оглядываясь на трупы своих тюремщиков, последовали за ним.

Двое иностранцев около гостиницы продолжали копаться в своем джипе, когда сверху упали две веревки. Опираясь ногами о стену, вниз заскользили две фигуры. Еще мгновение, и они стояли около машины. Обменявшись короткими взглядами и кивнув головами человеку в белой панаме и его черноволосой спутнице, они забрались в запыленный джип. Машина тронулась с пробуксовкой и сразу набрала скорость, унося из городка четверых человек. Почти одновременно от административного здания отъехал и черный лимузин с тонированными стеклами.

Торговцы и покупатели проводили две машины взглядами и занялись каждый своими делами. Машины, оставляя пыльный след, удалялись на запад и скоро скрылись из глаз. Русские моряки в лимузине, за рулем которого сидел серьезный молодой человек с милым, почти девичьим лицом, пытались опять заговорить о своем неожиданном освобождении. Но невысокий человек лет пятидесяти, который был тут, очевидно, старшим, пресек их попытки.

– Ребята, зачем вам знать, кто мы такие? – сказал он с усталой улыбкой. – Ну, спасли вас и спасли. Вы что, благодарственные письма нам на родину писать собираетесь?

– Ну, знаете ли, – развел руками капитан Ростовцев, – тут не только письма, тут письмо президенту писать надо и государственные награды давать.

– Наши награды от нас не уйдут, а вы лучше не терзайтесь посторонними мыслями, а отдыхайте. Единственная тема, которая нас с вами должна интересовать, – это подробности и координаты нападения на ваше судно.

Пока Ростовцев рассказывал все в подробностях, машины свернули к побережью и стали спускаться по каменной насыпи к полосе прибоя. Внизу открылась небольшая уединенная бухта и небольшой, странной конструкции катер, напоминавший скорее ракету, чем скоростную лодку. Перебравшимся в катер освобожденным морякам предложили спуститься в маленькое подпалубное помещение и переодеться. Катер внизу оказался достаточно вместительным. Моторы его взревели, и он мгновенно набрал скорость. Моряки переглянулись – они, как профессионалы, оценили мощность моторов и развиваемую скорость этого небольшого судна.

Через четыре часа моряки уже сидели в самолете, который разбегался для взлета в международном аэропорту в Адене.

Глава 2

2 мая 2008 годаСеверное побережье СомалиПортовый город Бербера

Портовый ресторанчик был рассчитан на непрезентабельную публику. Скорее он походил на дешевую столовую. Столы были без скатертей, окна давно не мыты, да и официантки выглядели какими-то замызганными. Последние посетители еще покидали заведение, а уборщик уже поднимал стулья и гремел ведрами.

В самом дальнем углу сидели двое сомалийцев средних лет. Лица их были угрюмыми, а пепельница на столе – переполнена окурками. Кажется, их здесь хорошо знали, поэтому никто не делал попыток выставить засидевшихся клиентов.

– Поклянись, что ты не имеешь к этому никакого отношения, – потребовал, наверное, не в первый раз один из сомалийцев и припечатал свои слова к столу ладонью, на которой на хватало двух пальцев.

– Клянусь Аллахом, – ответил второй, – но все это странно.

– Тогда это сделали русские! – убежденно заявил беспалый. – Кому еще нужно спасать русских моряков, как не им самим? Нет, это им дорого обойдется! Они убили, как собак, двенадцать моих людей. За каждого убитого я буду убивать на их кораблях по десять человек, нет – по тридцать.

– Не гневи Аллаха, – спокойно возразил собеседник, – это не русские.

– А кто же?

– Не знаю пока. Ты рассуди сам. Русские судовладельцы исправно платили выкупы и вдруг решили объявить войну. Но корабли все равно будут идти через Красное море и Малайзию. Они же понимают, чем это для них кончится. Нет, это не русские, это тот, кто хочет, чтобы мы подумали, что это сделали русские.

– Но на побережье видели европейцев, – снова возразил беспалый.

– Мало ли среди наемников европейцев, американцев, – пожал плечами собеседник. – Нет, их просто наняли, чтобы мы опять подумали на русских. Надо подумать, кому нужно обескровить тебя, кому нужно это место, чтобы грабить иностранные суда. Подумай.

– Значит, среди нас пошла междоусобица? – спросил беспалый, затем помолчал и стал рассказывать: – Плохо. Все очень плохо. Ты бы видел, как они все это сделали. Главное, что никто ничего не слышал. Двенадцать отчаянных головорезов перестреляли, как мальчишек. Я тебе не говорил, что на берегу нашли два акваланга? Совсем обычные, такие можно купить в магазине.

– А оружие нашли? – спросил второй сомалиец беспалого. – Может, они оружие бросили?

– Нет, только гильзы. Да и какая разница. В наше время можно легко раздобыть оружие любой страны. Ты, наверное, прав – русским это ни к чему. Слишком уж все указывает, как специально, именно на русских.

– Ты подумай еще вот о чем. Тот, кто это сделал, хотел и нас с тобой поссорить.

– Нас? – удивился беспалый.

– Да, нас. Я ведь мог подумать, что ты все это разыграл, чтобы не делиться выкупом.

– Ты что! – возмутился беспалый. – Ты мне не веришь? Чтобы из-за этих вонючих денег убил своих людей?

– Трупов я не видел – это все твои рассказы. Но я тебе верю. Верю и понимаю, что в это время нам никак нельзя оставаться одним. Нам объединяться нужно и помогать друг другу. Боюсь, что все скоро изменится в худшую сторону, а мы не сможем тягаться с военным флотом. Кажется, я знаю, кто мог это с тобой сделать. Есть только один человек – Ибрахим Абул-Хайр. Слишком он независим, слишком возомнил о себе. Знаешь, как он сам себя величает? Эль Музафир – Странник. Да и хитер…

4 мая 2008 годаСанкт-Петербург

Наконец автомобильная пробка впереди рассосалась, и Торин погнал машину, перестроившись в среднюю полосу. Еще один светофор, и он будет на месте. Андрей Петрович мельком глянул на часы. Времени было в обрез. Опаздывать к начальству – плохой тон, особенно если начальство специально для тебя выкроило время перед самым отлетом в деловую поездку. Торин свернул к шлагбауму. Охрана сверяла номер его машины со своим списком. Торин бывал в офисе компании редко, и его номер не примелькался. Наконец шлагбаум поднялся, и Торин въехал во двор. Припарковав машину, он быстрым шагом пересек двор и вошел в здание через служебный вход, доставая на ходу свой электронный пропуск для турникета.

В приемную Андрей Петрович вошел минута в минуту. Секретарша подняла глаза и выжидающе улыбнулась.

– Доложите, пожалуйста, что пришел Торин.

– Одну минуту, – грудным голосом проворковала секретарша и нажала кнопку на телефоне, – Олег Ярославович, Торин в приемной.

Некоторое время она что-то выслушивала от шефа, затем положила трубку и пригласила Андрея Петровича войти.

Залитый солнечным светом через огромные окна кабинет президента компании был пуст. В глубине, из приоткрытой двери комнаты отдыха послышался голос:

– Проходите, Андрей Петрович, я сейчас.

Торин прошел к столу и сел в кресло у небольшого приставного столика. Большой стол для совещаний находился чуть в стороне, у окна. Аккуратно разложенные напротив каждого кресла стопочка бумаги для записей, обязательная ручка и отточенный карандаш. Никаких шкафов с книгами, баров, ничего лишнего в кабинете не было. Наконец из комнаты отдыха вышел сам президент компании – высокий сорокапятилетний мужчина с аккуратной прической и седеющими висками.

– Изжога замучила, – пояснил он, поморщившись, и сел напротив Торина. – Ну, рассказывайте, как прошла операция.

Начать Торин не успел, потому что в кабинет вошел еще один человек – вице– президент по экономической безопасности, Николай Николаевич Радзевич, бывший генерал-майор милиции. Держал себя Радзевич солидно и высокомерно. Этот образ большого начальника дополняли грузная фигура и густые, постоянно нахмуренные брови. Подав Торину руку, Радзевич уселся рядом и приготовился принимать доклад. Собственно говоря, Торин подчинялся лично президенту, хотя и относился административно к службе экономической безопасности. Но Радзевич всячески демонстрировал свое начальственное положение по отношению к Торину.

Сейчас Андрею Петровичу предстоял доклад о первой проведенной операции. Он представления не имел, что именно интересует президента, ведь тот прекрасно знал, что моряки найдены и вывезены в Россию. Если быть честным, то Торин вообще не понимал, зачем присутствует Радзевич, зачем ему вообще знать о группе «Скат». Но Олег Ярославович, далекий от специфики деятельности спецслужб, но прекрасный управленец, рассудил, что если созданная оперативная группа работает в области экономической безопасности, то Радзевич должен об этом знать. Убедить полгода назад президента Торин не смог.