Полная версия
– Значит, проблема есть, – продолжил Саша. – И она состоит в том, чтобы в лице Инги Валентиновны был свидетель. Свидетель расправы над всей группой. И это – «во-вторник».
– Свидетель гибели моих коллег и Германа Вишняка, – согласилась я. – Вот что теперь получается: я возвращаюсь в Москву, докладываю подробности руководству. Начинается расследование. И тут самое время убрать меня.
– Да, – согласился Саша. – Потому что ты свою роль сыграла. В подробностях рассказала о провале операции, изложила все детали. Именно эти детали очень важно было донести до твоего руководства. Ты стала невольным дезинформатором.
Головы у ребят есть. Я ведь и сама подозревала нечто подобное. А Саша с Валерой лишь подтвердили мои предположения.
– В спецгруппе был человек Лимма, это вне всяких сомнений, – продолжал Саша. – И ты должна была видеть его гибель. Ну, то есть один из офицеров группы выжил под очередями, но сымитировал свою смерть.
– Выжить под шквальным автоматным огнем? – высказал сомнение Валера.
– Против спецгруппы работали профессионалы никак не меньшие, все отработали до мелочей. Предатель внутри группы, и для всех, Инга, главным образом для руководства ФСБ и СВР, он мертв, – подвел не слишком веселый итог Саша.
– Выходит, автоматчики успели забрать этого предателя, а вместо него подбросить труп? – уточнил недоверчивый Валера. – В такой же одежде, сходной комплекции и с обезображенным пулями лицом.
– Это азы проведения спецоперации, – только и осталось вставить мне. – Против нас действительно работали профессионалы высочайшего класса.
Скорее всего, так оно и было. И, пожалуй, эта догадка была страшнее самой трагедии. Получалось, что кто-то из ребят оказался предателем? И не просто предателем, а убийцей своих боевых товарищей, тех, с кем еще недавно выполнял рискованные для жизни задания Родины. Мне не хотелось верить в это, но все складывалось именно так.
– А кто попытается убить меня сегодня? – перешла я к следующему вопросу.
– Люди из организации Лимма, которые наверняка имеются в России и, возможно, имеют связи с кем-нибудь из СВР или ФСБ, – ответил мне Саша. – Я думаю, они будут вас ждать на квартире. Она не на сигнализации?
– Нет, – покачала головой я.
Поставить квартиру на охрану мне всегда было недосуг, постоянные командировки, прочие дела. Да и брать у меня нечего – разве что книги, ДВД-диски с советскими фильмами и расстроенное фортепиано.
– Наверное, меня уже ждут, – произнесла я и впервые улыбнулась.
– Нехорошо заставлять людей долго ждать, – улыбнулся в ответ Саша.
Пока мы улыбались друг другу, Валера уселся за компьютер, стоявший на журнальном столике почти в самом углу комнаты.
– Последние новости, – сообщил Валера, щелкнув клавишами, и кивнул на экран. – После кровавой бандитской разборки в центре европейской столицы один из русских мафиози сумел выжить. Сейчас он находится в военном госпитале под строгим контролем полиции и спецслужб. Более ничего не известно.
Я даже не знала, что и говорить. Один из наших – предатель, еще один ухитрился выжить. Может, это одно и то же лицо?! Или два разных?!
– Все это очень интересно, но сейчас мы двигаемся домой к Инге Валентиновне, – проговорил Саша. – Инга, ты можешь определить издали, есть кто-нибудь в твоей квартире или нет?
– Еще один идиотский вопрос, и буду бить в лоб, – вторично улыбнулась я, на сей раз куда шире, чем в первый. – Саша, я майор управления специальных разведывательных операций. Таким вещам меня учили на первом курсе института имени Андропова[3].
– Ждать нас будут ребята, тоже кое-чему обучавшиеся, – вставил свое слово вечно недоверчивый Валера.
– Как будем действовать? – спросила я.
– У вас в сумочке должен быть парик, – проговорил Саша и попал в точку. – Сперва вы измените внешность. А потом мы познакомим вас с двумя нашими приятелями. Мы пойдем к вам в гости впятером! Не возражаете?
– Смотря что за приятели, – только и оставалось произнести мне.
Мы топтались метрах в пятнадцати от моего подъезда. Я сжимала в руках поводок и очень боялась сильно натянуть его или сделать какое-нибудь резкое движение.
– Расслабься, Инга, – негромко произнес Валера. – Он уже давно считает тебя хозяйкой.
Я в ответ лишь усмехнулась. Мои собственные волосы под париком взмокли, рука продолжала не слишком крепко сжимать поводок и совсем не чувствовала себя хозяйкой огромной, флегматичной на вид псины, с которой час назад меня «познакомили» Саша и Валера. На поводке у последнего была сейчас точно такая же собака – громадная, неторопливая, с толстенными лапами и коротеньким хвостом-обрубком.
– В квартире минимум один человек, – произнесла я, и моя собака посмотрела на меня недоверчивым оценивающим взглядом.
– Максимум два, – отозвался Валера. – На такие мероприятия больше народу не берут.
Все верно – два тренированных профессионала вполне справятся с одной бабой. А если я приду не одна, то на стороне тех двоих все равно будет внезапность. Они, конечно, хорошо подготовлены, но мой «маячок», оставленный на случай таких вот непрошеных гостей, смахнули. На подоконнике моего окна стояла незаметная постороннему глазу конструкция из спичек и коробка. При этом занавески были задернуты очень небрежно, и конструкция опиралась именно на ткань одной из сморщившихся занавесок. При этом спички и коробок видно с улицы (правда, с помощью оптики, вроде театрального бинокля), а со стороны комнаты – нет. Что делает профессионал, попадая в незнакомую комнату? Первым делом проверяет окна и задергивает занавески таким образом, чтобы комнату было видно наполовину, а ему, профессионалу, легко просматривать улицу и подходы к дому. На спички и коробок он может внимания и не обратить. У меня на подоконнике много всего: ваза с кактусом, книги, тетради с конспектами по различным иностранным языкам, какая-то банка. На фоне всего этого спички и коробок профессионал может не заметить. Кактус, банку, книги он пальцем не тронет, штору поправит-проверит и оставит в том же состоянии, что и была, а вот на спички может внимания и не обратить…
Сейчас спичечной конструкции за моим окном не было. «Маяк» сработал, и я получила сигнал, что в моей квартире гости.
– Ну, погуляли, и будет, – произнес Валера, увидев, что к подъезду двигается высокий парень с длинными, собранными в хвост на затылке волосами и скрипичным футляром в руках.
Саша походил на музыканта-скрипача куда больше, чем на офицера ВДВ. Ему, в отличие от меня, не пришлось кардинальным образом менять внешность, напяливать парик и прочее. Обменявшись с Сашей не заметными стороннему наблюдателю условными знаками, мы с Валерой переглянулись. Я сейчас была некрасивой брюнеткой, темный цвет мне никогда не шел, да и куртка была мешковатой и весьма неподходящего грязно-зеленого цвета. Со стороны я производила впечатление дамы с дурным вкусом.
– Сейчас поднимемся по лестнице – и тебя нет! – произнес Валера. – Пошли, Банни!
Это он скомандовал моему псу. Надо же, у такого волкодава заячья кличка. Валерина собака, по имени Клаус, без всякой команды тронулась в ногу с хозяином.
Когда мы поднялись на мой этаж, Саша ждал нас с раскрытым скрипичным футляром. Внутри него был отнюдь не инструмент работы Страдивари. Я выпустила поводок и достала ключи. Псы оставались флегматичными и вялыми, несмотря на то, что, заходя в подъезд, мы спугнули выгнувшую спину рыжую кошку. Но столь полусонными Клаус и Банни оставались лишь до того момента, пока я не открыла дверь квартира, а Валера тут же дал команду:
– Взять!
Собаки тренированы на запах. Данная Валерой команда означала взять тех, кто находится в отпертой мною квартире. По запаху волкодавы найдут их мгновенно, куда раньше, чем мы, какими бы профи ни были. Носы-то у нас не собачьи! Банни и Клаус действуют молча, по очереди внедряются в квартиру и тут же бросаются в одну из комнат. Вслед за ними там оказываются Саша с Валерой. Мне в квартиру заходить не велено, поэтому я лишь слышу то, что происходит в моей спальной комнате. Каких-то особых звуков оттуда не доносилось, просто слышен был шум возни и не очень громкие, отрывистые матерные фразы. Не прошло и минуты, как из комнаты послышался голос Саши:
– Хозяйка может войти!
7
– Знаешь их? – спросил Саша.
Передо мной на полу сидели два неприметных субъекта. Одинаковые прически, почти одинаковые лица с невыразительными чертами, одинаковые крутоплечие фигуры. Банни и Клаус стояли возле моих непрошеных гостей и вновь выглядели флегматичными и полусонными. Но лишь до того момента, пока один из плененных субъектов не сделал неосторожное движение правой рукой. Пасть моего Банни тут же сомкнулась на его кисти так, что субъект взвыл. Валера остановил пса, иначе тот вполне мог оттяпать пленнику руку. Я не признаю в обоих пленниках старинных знакомых, и Саша переходит ко второму акту:
– Ребята, есть шанс сохранить жизни и не замараться. Что скажете на это?
– А что нужно сказать? – переспросил один из пленников.
Голос у него тоже был незапоминающийся, без интонации, такие голоса еще бесцветными именуют.
– Только одну вещь. Кто вам платил, кто нанимал? Истинных заказчиков вы не знаете и знать не можете. А вот посредник, который дал деньги и перед которым вы должны будете отчитаться, вам известен.
– Какой посредник? – хмуро усмехнулся разговорившийся пленник.
– Который приказал выбросить из окна вот эту даму, – кивнул в мою сторону Валера.
– Что за чушь? Никого мы убивать не собирались! У нас и оружия-то нету, сами видите!
– Так я и говорю – вы девушку собирались в окно выбросить. Сымитировать самоубийство. Вам ведь именно такую смерть заказал посредник?
– Да мы хату просто ломануть хотели, выпасли, что не на сигнализации… Да вот обломилось, вы с этими чертями явились. А девушку мы и в лицо-то не знаем.
Я уже сняла дурацкий парик, куртку и приобрела свой привычный облик сероглазой блондинки.
– Так, а вот эту байку забудь и не повторяй! – недобро улыбнулся Саша.
Мои киллеры решили выкрутиться из сложной ситуации самым примитивным образом – изобразить заурядных ворюг, случайно попавшихся на краже в моей квартире.
– Ребята, у вас только один шанс спасти свои жизни – указать посредника. Большего не требую. Называете мне этого человека, и мы отпускаем вас на все четыре стороны, – спокойным ровным тоном продолжил Саша.
– Так уж и отпустите? – не поверил пленник.
– А на что ты нам сдался? Если по закону, то нужно вызывать милицию, следаков. Ты им будешь заливать про неудачное ограбление, они слушать будут, у них на это время есть. А у меня его нет. Или говоришь то, что я спрашиваю, или…
При последнем слове Саша мило улыбнулся и вдруг резко ударил пленника ногой в грудь. Тот охнул и закашлялся.
– Не скажешь, что спрашиваю, – оба получите пару таких вот ударов, а потом я скажу нашим псам одно волшебное слово, – не дав допрашиваемому откашляться, проговорил Саша все тем же вежливым спокойным голосом.
– Хоронить вас после этого слова будут в закрытом гробу, – подвел черту Валера. – А потом в газетах напишут, как двое воришек забрались в квартиру, но не учли, что там проживали две служебные собаки. Опознали несчастных жуликов лишь по остаткам одежды.
– Если отпустите… Нам самим теперь рвать из Москвы нужно, дело-то провалено.
При этих словах пленник вдруг выпучил глаза и схватился за собственную грудь. Собаки готовы были броситься на него, но Валера дал им сдерживающую команду. Пленник упал на пол, а со вторым стало твориться то же самое, что и с первым. Не прошло и десяти секунд, как оба смотрели в потолок остекленевшими глазами. Пульс можно было не щупать, я сделала это чисто машинально, так как имела медицинскую подготовку.
– Поздравляю, – только и произнес Саша.
– Кого? – переспросил Валера.
– Самого себя. Теперь у нас два трупа. Попробуй докажи, что не мы отправили их на тот свет.
– И кто же их?
– Тот, чье имя этот разговорившийся хотел назвать. Подстраховались, черти, на все сто. Так-то, Инга. Ребят наняли, чтобы они сымитировали твое самоубийство. Ты обычно в восемь вечера уже бываешь дома. Сейчас восемь сорок. Они должны были тебя убить, а потом отправиться следом. Заказчик, точнее, посредник, отравил их ядом медленного действия. И он вовремя сработал.
– А если бы я задержалась, то обнаружила бы их трупы, – подвела итог я. – После этого меня могли обвинить в умышленном убийстве. В любом случае меня бы вывели из игры.
Некоторое время мы молчали. Два трупа моих несостоявшихся киллеров продолжали мертвыми глазами пялиться в потолок, собаки Клаус и Банни вновь были в привычном сонно-флегматичном состоянии. Покойники их не интересовали, а вот нам предстояло что-то с ними делать.
– Я никого здесь не задерживаю, – усталым голосом произнесла я. – Квартира моя, покойники мои. Яд, пули – все это тоже мое.
– Инга, за идиотские слова ты обещала в лоб бить. Сама получить не боишься? – отозвался Саша.
– Боюсь, – позволила я себе улыбнуться.
– Мы вообще ребята пугливые, – заметил Валера. – Только вот отступать не обучены. Бывало, идем в разведрейд, страшно, аж все тело сводит. Зубами бы постучали, но нельзя: враг услышит. Так и движемся, так и воюем. Отступать отцы-командиры не обучили!
– И мама с папой, – кивнул Саша. – Мы продолжаем исполнять охранные обязанности.
– Спасибо, – произнесла я и тут же стала набирать номер начальника управления.
Управления специальных разведывательных операций, сотрудницей которого майор Назарова была и оставалась по сей день.
Мой начальник приехал на мою квартиру спустя час. Саша с Валерой были, пожалуй, несколько удивлены его обыденной внешностью незаметненького клерка. Голос у моего начальника тихий, говорит он мало, зато много слушает. Вот и сейчас он невозмутимо уселся в одно из моих кресел и молча слушал все, что я, Валера и Саша узнали за истекшие сутки. Два лежащих по соседству мертвых тела не вызвали у генерала никаких эмоций. Он вообще никогда ничему не удивлялся. Я выложила ему все, вплоть до последних новостей из Европы о том, что один из офицеров нашей группы выжил и находится под охраной в госпитале.
– Это мне известно, – кивнул начальник относительно последней новости. – Сейчас по нашим и по дипломатическим каналам пытаемся выяснить, кто это. Госпиталь весь набит контрразведчиками, охраной. Вот что, господа хорошие! Против нас действует очень серьезный противник.
– Против «нас» – это против кого? – не смог не уточнить любящий во всем ясность Валера.
– Против России, – невозмутимо и не задумываясь ответил генерал.
– Понятно, – кивнул Валера.
– Так вот, я продолжу, раз здесь все в курсе. Вас, ребята, я хорошо знаю, все ваши боевые дела изучал, когда принимал на службу Алексея. Доверие к вам есть. И к тебе, Инга. Я верю, что все было именно так, как ты говоришь. Ведь если бы ты была связана с Лиммом, то ни за что не вернулась бы в Россию. Тебе был прямой путь уходить с концами, но ты вернулась. Я тебе верю, председатель комиссии по внутренним расследованиям – нет. Более того, он настаивает, чтобы тебя взяли под стражу. В любом случае он настоит, чтобы тебя уволили из СВР.
– Пойду учительницей иностранных языков, – только и оставалось ответить мне.
– После того что случилось сегодня, – генерал кивнул в сторону покойников, – тебя, скорее всего, арестуют. А ты ведь единственный человек, работающий по Лимму.
– А Корсар? – не удержалась от вопроса я.
– Корсар тоже, но он не имеет навыка проведения спецопераций. Таким образом, ты, Инга, единственный целый и невредимый офицер спецгруппы, имеющий хоть какую-то информацию о Лимме, и еще ты знаешь его в лицо. Нужно найти Лимма, Инга.
– Как же я это сделаю, если не сегодня-завтра меня арестуют? – позволила-таки себе усмешку я.
– Вот адрес, по которому вы все трое прямо сейчас получите загранпаспорта и билеты на ближайший авиарейс, я обо всем договорюсь. – Генерал назвал ту самую европейскую столицу, где погибли мои сослуживцы. – Ищите Лимма, а вот это, – начальник вновь кивнул на трупы, – мне придется взять на себя. Как только ваш самолет наберет высоту, я вызову сюда следователей.
– Спасибо, Николай Арнольдович, – произнесла я. – Значит, моя задача найти Лимма, выяснить, что за организацию он представляет, и по возможности узнать что-либо о его агентурной сети в России?
– Да, – кивнул генерал.
Генерал давал мне шанс выяснить, кто предал и уничтожил моих сослуживцев. Шанс снять с себя все возможные подозрения.
– Тогда я приступаю к выполнению поставленной задачи, – по-казарменному произнесла я и переглянулась со своими телохранителями.
– Спасибо, товарищ генерал, – отозвался словоохотливый Валера. – Благодаря вам хоть Европу посмотрим. А то Кавказ видели, Балканы видели…
– Африку видели, – кивнул начальник управления.
– Ну у вас и осведомленность, – аж присвистнул Саша. – Была у нас такая спецкомандировка…
– Подробностей я не знаю и не спрашиваю, – произнес генерал. – Главное, вы оба имеете опыт загранкомандировок. И Ингу Валентиновну в обиду не даете. – Николай Арнольдович в третий раз кивнул в сторону трупов. – С Богом, ребята! До рейса четыре с половиной часа…
Часть II
Шанс для майора Назаровой
1
Военный госпиталь местных Военно-воздушных сил представлял собой длинное трехэтажное здание в живописном зеленом уголке на берегу огромного озера. Он располагался в пятнадцати километрах от столицы, в которую мы прибыли накануне вечером. Николай Арнольдович сдержал свое слово – по указанному адресу мы получили билеты и документы, а через пару часов были уже в воздухе. И теперь прогуливались по лесному массиву, прилегающему к госпиталю. Пройти на его территорию было проблематично: забор достаточно высокий, около двух метров, кругом понатыканы видеокамеры, а на воротах стоят высоченные верзилы в форме военно-воздушного флота. Тем не менее не позже сегодняшнего вечера мы должны попасть в госпиталь. И не просто в сам госпиталь, а в палату, где лежал раненый «русский гангстер».
Краем глаза я заметила, что у госпиталя припаркована машина с дипломатическими номерами, принадлежащая российскому посольству. Это означало, что в госпитале сейчас находится представитель нашего МИДа, при нем, скорее всего, офицер безопасности посольства, может, и из СВР кто прибыл. Но для нас эти соотечественники на сегодняшний день не союзники. Нелегал не может просить помощи у официальных представителей посольства. Рам и Радж с этим не спорят. В разведке ВДВ посольства и атташе ничего не стоят.
– У нас не более десяти минут, – сообщила я сопровождающим меня Саше и Валере. – Иначе нами заинтересуется местная контрразведка.
В самом деле, мы уже почти полчаса прогуливаемся рядом с военным объектом, пусть даже больничным. Нас наверняка уже засекли, но пока считают за праздношатающихся отдыхающих. Так вот пролетают полчаса, а у нас никаких мыслей, никаких зацепок относительно проникновения в госпиталь.
– Вон появился интересный товарищ! – произнес Саша, указав глазами в сторону автостоянки.
К ней быстро приближался невысокий полноватый молодой человек с раскрасневшимся лицом. Он явно только что с кем-то поскандалил и сейчас готов был сесть в свой автомобиль и уехать как можно дальше.
– Папарацци, – продолжил Саша и быстрым шагом направился вслед за полноватым молодым человеком.
В самом деле, перед нами был охотник до журналистских сенсаций и редких кадров. На шее у молодого человека висел фотоаппарат, на поясе цифровая камера в специальном футляре. Саша догнал его, когда тот уже готов был хлопнуть дверцей своего автомобиля.
– Эй, приятель, ты рано уезжаешь! – произнес Саша на хорошем английском языке.
Папарацци недоверчиво посмотрел на высокого худого парня с длинными волосами и обгорелым лицом.
– То, что тебе не удалось сейчас, можно сделать через некоторое время, – продолжал Саша, не снижая набранного темпа.
– Что я могу сделать через некоторое время? – переспросил репортер.
– Сфотографировать «русского гангстера», лежащего в палате, – как ни в чем не бывало отозвался Саша.
Репортер в ответ лишь усмехнулся.
– Тебе не повезло, нарвался не на тех людей. – Саша говорил быстро и при этом очень напористо, без пауз. – Тебя послали, а я вот готов помочь! Ну, хочешь пройти к палате, где лежит «русский гангстер»?
– Это моя профессия, – кивнул заметно повеселевший репортер. – И сколько ты хочешь за это?
– Ну… Сколько предложишь? – улыбнулся Саша.
– Если я сумею проникнуть в палату и сделать снимок…
Репортер на некоторое время задумался, затем выдал трехзначную цифру в евро.
– Проникнуть в палату, – кивнул Саша. – Кстати, в какой палате лежит русский?
– В восьмом секторе третьего этажа, – досадливо проговорил репортер. – Кругом охрана, не подступиться.
– В восьмом секторе, – повторил за репортером Саша. – И какая там охрана?
– Сидят несколько «горилл», тщательно следят за всеми, кто приближается к сектору.
– И что же, ты вот так вот, с камерой в руках сунулся к этим «гориллам»?
– А что было делать? Я договориться с ними хотел! Всего один снимок…
– Да, и потом гениальная обложка: «Русский гангстер пришел в себя и начал давать показания!»
– Он еще не пришел в себя, – покачал головой репортер.
– Откуда ты знаешь? – спросил Саша.
– «Гориллы» между собой говорили, – произнес папарацци и неприязненно вздохнул. – Туда даже полицию и бюро расследований не пускают. Послушай, ты сам-то хоть что-то знаешь? Одни вопросы! Я деньги за так отдавать не собираюсь!
Репортер гордо вскинул подбородок, но при своих скромных физических габаритах рядом с высоким Сашей выглядел сейчас достаточно комично.
– И правильно, – поддержал репортера Саша. – Я ведь у тебя деньги вперед не прошу. Подъезжай сюда завтра, в это же время.
– Завтра?! – чуть ли не вскрикнул репортер. – Завтра наверняка пара таблоидов опубликуют снимки этого русского! «Горилл» элементарно купят!
Физиономия неудачливого папарацци стала просто-таки багровой.
– Выражаю соболезнование, – на полном серьезе произнес Саша. – Но ранее чем завтра ничего не получится.
– Не знаю, завтра твой гонорар снизится ровно наполовину. Ну а если в таблоидах появится фотография, я и вовсе ничего платить не буду.
– А как зовут лечащего врача? – задал последний вопрос Саша.
– Доктор Кроук. Кажется, он полковник медицинской службы… Ты, что, и этого не знаешь? Именно Кроук отвечает за восьмой сектор!
– До завтра, приятель, – произнес Саша. – Постараюсь что-нибудь для тебя сделать. Попросим Всевышнего, чтобы у фотографов из конкурирующих таблоидов не заладился разговор с «гориллами».
При этих словах Саша демонстративно кивнул на небо. Начинающий папарацци хлопнул дверцей и сорвал машину с места на максимальной скорости.
– Браво, Саша. В десантных войсках учат такому получению информации? – произнесла я, когда мы уже мчались прочь от госпиталя во взятой напрокат машине «Бьюик».
– Я разведчик, – ответил Саша. – У Алексея Алексеевича был на хорошем счету.
Теперь мы знали, где именно лежит раненый русский. Папарацци иной раз работают не хуже профессиональных разведчиков, но при этом отличаются от них неумеренной болтливостью. Если удастся проникнуть в госпиталь, в этот злосчастный восьмой сектор, если удастся увидеть, кто именно выжил… Ну а если еще удастся задать выжившему коллеге несколько вопросов, то сегодняшний день можно будет считать прожитым не зазря.
А сейчас нам нужно заехать в магазин фирменной спецодежды и купить светло-голубую униформу медицинской сестры госпиталя Военно-воздушных сил. Она, правда, будет без специальной нашивки, ну ничего, как-нибудь выкручусь. Госпиталь ВВС шикарно построен и отделан, но при этом он очень велик. Хоть и трехэтажный, но при этом очень длинный. Персонала столько, что вряд ли все хорошо знают друг друга в лицо, тем более медсестер и санитарок… Для людей моей профессии такая ситуация называется «лучше не придумаешь».
– Вы остаетесь в городе. Лучше из отеля никуда не выходить, – даю последние наставления улыбающемуся Саше и помрачневшему Валере.
– Ни баб, ни водки, из казармы ни ногой, – отзывается Валера. – На Кавказе и на Балканах и то послабления были.
– Привыкайте, мальчики, – только и произношу я.
Мы остановились в одном из отелей среднего класса. По счастью, в номерах имелись телевизоры и ДВД-приставки с фильмами. Теперь «мальчики» будут смотреть эротические комедии, а девочка отправится на некоторое время поработать медсестрой. Голубенькая униформа мне очень шла, жаль, что нельзя ехать в госпиталь прямо в ней. Придется сложить ее в большую дорожную сумку, аккуратненько, чтобы при этом не измять. А то я предстану не медсестрой, а существом, вынутым из одного места.
