Избранное

Стою у стенки.Я не я.Пусть бредом жизнь смололась.Но только б, только б не еяневыносимый голос!Я день,я год обыденщине предал,я сам задыхался от этого бреда.Онжизнь дымком квартирошным выел.Звал:решисьс этажейв мостовые!Я бегал от зова разинутых окон,любя убегал.Пускай однобоко,пусть лишь стихом,лишь шагами ночными —строчишь,и становятся души строчными,и любишь стихом,а в прозе немею.Ну вот, не могу сказать,не умею.Но где, любимая,где, моя милая,где– в песке! —любви моей изменил я?Здеськаждый звук,чтоб признаться,чтоб кликнуть.А только из песни – ни слова не выкинуть.Вбегу на трель,на гаммы.В упор глазамив цель!Гордясь двумя ногами,Ни с места! – крикну. —Цел! —Скажу:– Смотри,даже здесь, дорогая,стихами громя обыденщины жуть,имя любимое оберегая,тебяв проклятьях моихобхожу.Приди,разотзовись на стих.Я, всех оббегав, – тут.Теперь лишь ты могла б спасти.Вставай!Бежим к мосту! —Быком на бойнепод ударбашку мою нагнул.Сборю себя,пойду туда.Секунда —и шагну.

Шагание стиха

Последняя самая эта секунда,секунда этастала началом,началомневероятного гуда.Весь север гудел.Гудения мало.По дрожи воздушной,по колебаньюдогадываюсь —оно над Любанью.По холоду,по хлопанью дверьюдогадываюсь —оно над Тверью.По шуму —настежь окна раскинул —догадываюсь —кинулся к Клину.Теперь грозой Разумовское залил.На Николаевском теперьна вокзале.Всего дыхание одно,а под ногойступенипошли,поплыли ходуном,вздымаясь в невской пене.Ужас дошел.В мозгу уже весь.Натягивая нервов строй,разгуживаясь все и разгуживаясь,взорвался,пригвоздил:– Стой!Я пришел из-за семи лет,из-за верст шести ста,пришел приказать:Нет!Пришел повелеть:Оставь!Оставь!Не надони слова,ни просьбы.Что толку —тебеодномуудалось бы?!Жду,чтоб землей обезлюбленнойвместе,чтоб всеймировойчеловечьей гущей.Семь лет стою,буду и двестистоять пригвожденныйэтого ждущий.У лет на мостуна презренье,на смех,земной любви искупителем значась,должен стоять,стою за всех,за всех расплачусь,за всех расплачусь.

Ротонда

Стены в тустепе ломалисьна три,нa четверть тона ломались,на сто…Я, стариком,на каком-то Монмартрелезу —стотысячный случай —на стол.Давно посетителям осточертело.Знают заранеевсе, как по нотам:буду звать(новое дело!)куда-то идти,спасать кого-то.В извинение пьяной нагрузкихозяин гостям объясняет:– Русский! —Женщины —мяса и тряпок вязанки —смеются,стащить стараютсяза ноги:"Не пойдем.Дудки!Мы – проститутки".Быть Сены полосе б Невой!Грядущих лет брызгойхожу по мгле по Сеновойвсей нынчести изгой.Саженный,обсмеянный,саженный,битый,в бульварахору через каски военщины:– Под красное знамя!Шагайте!По быту!Сквозь мозг мужчины!Сквозь сердце женщины! —Сегоднягналив особенном раже.Ну и жара же!

Полусмерть

Надонемного обветрить лоб.Пойду,пойду, куда ни вело б.Внизу свистят сержанты-трельщики.Телос панелиуносят метельщики.Рассвет.Подымаюсь сенскою сенью,синематографской серой тенью.Вот —гимназистом смотрел ихс парты —мелькают сбоку Франции карты.Воспоминаний последним токомтащился прощатьсяк странам Востока.

Случайная станция

С разлету рванулся —и стал,и на мель.Лохмотья мои зацепились штанами.Ощупал —скользко,луковка точно.Большое очень.Испозолочено.Под луковкойколоколов завыванье.Вечер зубцы стенные выкаймил.На Иване яВеликом.Вышки кремлевские пиками.Московские окнавидятся еле.Весело.Елками зарождествели.В ущелья кремлевы волна ударяла:то песня,то звона рождественский вал.С семи холмов,низвергаясь Дарьялом,бросала ТерекомпраздникМосква.Вздымается волос.Лягушкою тужусь.Боюсь —оступлюсь на одну только пядь,и этотстарыйрождественский ужасменяпо Мясницкой закружит опять.

Повторение пройденного

Руки крестом,крестомна вершине,ловлю равновесие,страшно машу.Густеет ночь,не вижу в аршине.Луна.Подо мноюльдистый Машук.Никак не справлюсь с моим равновесием,как будто с Вербы —руками картонными.Заметят.Отсюда виден весь я.Смотрите —Кавказ кишит Пинкертонами.Заметили.Всем сообщили сигналом.Любимых,друзейчеловечьи лентысо всей вселенной сигналом согнало.Спешат рассчитаться,идут дуэлянты.Щетинясь,щерясьеще и еще там…Плюют на ладони.Ладонями сочными,руками,ветром,нещадно,без счетав мочалку щеку истрепали пощечинами.Пассажи —перчаточных лавок початки,дамы,духи развевая паточные,снимали,в лицо швыряли перчатки,швырялись в лицо магазины перчаточные.Газеты,журналы,зря не глазейте!На помощь летящим в морду вещамругнейза газетиной взвейся газетина.Слухом в ухо!Хватай, клевеща!И так я калека в любовном боленье.Для ваших оставьте помоев ушат.Я вам не мешаю.К чему оскорбленья!Я только стих,я только душа.А снизу:– Нет!Ты враг наш столетний.Один уж такой попался —гусар!Понюхай порох,свинец пистолетный.Рубаху враспашку!Не празднуй трус'а! —

Последняя смерть

Хлеще ливня,грома бодрей,бровь к брови,ровненько,со всех винтовок,со всех батарей,с каждого маузера и браунинга,с сотни шагов,с десяти,с двух,в упор —за зарядом заряд.Станут, чтоб перевесть дух,и снова свинцом сорят.Конец ему!В сердце свинец!Чтоб не было даже дрожи!В конце концов —всему конец.Дрожи конец тоже.

То, что осталось

Окончилась бойня.Веселье клокочет.Смакуя детали, разлезлись шажком.Лишь на Кремлепоэтовы клочьясияли по ветру красным флажком.Да небопо-прежнемулирикой звездится.Глядитв удивленье небесная звездь —затрубадурила Большая Медведица.Зачем?В королевы поэтов пролезть?Большая,неси по векам-Араратамсквозь небо потопаковчегом-ковшом!С бортазвездолетоммедведьинским братомгорланю стихи мирозданию в шум,Скоро!Скоро!Скоро!В пространство!Пристальней!Солнце блестит горы.Дни улыбаются с пристани.

ПРОШЕНИЕ НА ИМЯ…

Прошу вас, товарищ химик,

заполните сами!

Пристает ковчег.Сюда лучами!Пристань.Эй!Кидай канат ко мне!И сейчас жеощутил плечамитяжесть подоконничьих камней.Солнценочь потопа высушило жаром.У окнав жару встречаю день я.Только с глобуса – гора Килиманджаро.Только с карты африканской – Кения.Голой головою глобус.Я над глобусомот горя горблюсь.Мирхотел быв этой груде горянастоящие облапить груди-горы.Чтобы с полюсовпо всем жильямлаву раскатил, горящ и каменист,так хотел бы разрыдаться я,медведь-коммунист.Столбовой отец мойдворянин,кожа на моих руках тонка.Может,я стихами выхлебаю дни,и не увидав токарного станка.Но дыханием моим,сердцебиеньем,голосом,каждым острием вздыбленного в ужасволоса,дырами ноздрей,гвоздями глаз,зубом, исскрежещенным в звериный лязг,ежью кожи,гнева брови сборами,триллионом пор,дословно —всеми порамив осень,в зиму,в весну,в лето,в день,в сонне приемлю,ненавижу этовсе.Все,что в насушедшим рабьим вбито,все,что мелочинным роемоседалои осело бытомдаже в нашемкраснофлагом строе.Я не доставлю радостивидеть,что сам от заряда стих.За мной не скоро потянетеоб упокой его душу таланте.Меняиз-за угланожом можно.Дантесам в мой не целить лоб.Четырежды состарюсь – четырежды омоложенный,до гроба добраться чтоб.Где б ни умер,умру поя.В какой трущобе ни лягу,знаю —достоин лежать яс легшими под красным флагом.Но за что ни лечь —смерть есть смерть.Страшно – не любить,ужас – не сметь.За всех – пуля,за всех – нож.А мне когда?А мне-то что ж?В детстве, может,на самом дне,десять найдусносных дней.А то, что другим?!Для меня б этого!Этого нет.Видите —нет его!Верить бы в загробь!Легко прогулку пробную.Стоиттолько руку протянуть —пулямигомв жизнь загробнуюначертит гремящий путь.Что мне делать,если явовсю,всей сердечной мерою,в жизнь сию,сеймирверил,верую.

Вера

Пусть во что хотите жданья удлинятся —вижу ясно,ясно до галлюцинаций.До того,что кажется —вот только с этой рифмойразвяжись,и вбежишьпо строчкев изумительную жизнь.Мне ли спрашивать —да эта ли?Да та ли?!Вижу,вижу ясно, до деталей.Воздух в воздух,будто камень в камень,недоступная для тленов и прошений,рассиявшись,высится векамимастерская человечьих воскрешений.Вот он,большелобыйтихий химик,перед опытом наморщил лоб.Книга —«Вся земля», —выискивает имя.Век двадцатый.Воскресить кого б?– Маяковский вот…Поищем ярче лица —недостаточно поэт красив. —Крикну явот с этой,с нынешней страницы:– Не листай страницы!Воскреси!

Надежда

Сердце мне вложи!Кровищу —до последних жил.в череп мысль вдолби!Я свое, земное, не дож'ил,на землесвое не долюбил.Был я сажень ростом.А на что мне сажень?Для таких работ годна и тля.Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,вплющился очками в комнатный футляр.Что хотите, буду делать даром —чистить,мыть,стеречь,мотаться,месть.Я могу служить у васхотя б швейцаром.Швейцары у вас есть?Был я весел —толк веселым есть ли,если горе наше непролазно?Нынчеобнажают зубы если,только чтоб хватить,чтоблязгнуть.Мало ль что бывает —тяжестьили горе…Позовите!Пригодится шутка дурья.Я шарадами гипербол,аллегорийбуду развлекать,стихами балагуря.Я любил…Не стоит в старом рыться.Больно?Пусть…Живешь и болью дорожась.Я зверье еще люблю —у васзверинцыесть?Пустите к зверю в сторожа.Я люблю зверье.Увидишь собачонку —тут у булочной одна —сплошная плешь, —из себяи то готов достать печенку.Мне не жалко, дорогая,ешь!

Любовь

Может,может быть,когда-нибудь,дорожкой зоологических аллейи она —она зверей любила —тоже ступит в сад,улыбаясь,вот такая,как на карточке в столе.Она красивая —ее, наверно, воскресят.Ваштридцатый векобгонит стаисердце раздиравших мелочей.Нынче недолюбленноенаверстаемзвездностью бесчисленных ночей.Воскресихотя б за то,что япоэтомждал тебя,откинул будничную чушь!Воскреси меняхотя б за это!Воскреси —свое дожить хочу!Чтоб не было любви – служанкизамужеств,похоти,хлебов.Постели прокляв,встав с лежанки,чтоб всей вселенной шла любовь.Чтоб день,который горем старящ,не христарадничать, моля.Чтоб всяна первый крик:– Товарищ! —оборачивалась земля.Чтоб житьне в жертву дома дырам.Чтоб могв роднеотнынестатьотец,по крайней мере, миром,землей, по крайней мере, – мать.

1923

РАБОЧИМ КУРСКА,

ДОБЫВШИМ ПЕРВУЮ РУДУ,

ВРЕМЕННЫЙ ПАМЯТНИК РАБОТЫ

ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО

Было:социализм —восторженное слово!С флагом,с песнейстановились слева,и самана головыспускалась слава.Сквозь огонь прошли,сквозь пушечные дула.Вместо гор восторга —горе дола.Стало:коммунизм —обычнейшее дело.Нынчесловомне пофанфароните —шею крючьда спину гни.На вершочномнезаметном фронтезавоевываются дни.Я о тех,кто не слыхалпро грековв драках,ктоне читалпро Муциев Сцев'ол,кто не знает,чем замечательны Гракхи, —кто просто работает —грядущего вол.Было.Мы митинговали.Словопадов струи,пузыри идеи —мир сразить во сколько.А на деле —обломалисьручки у кастрюли,бреемсястеклом-осколком.А на деле —у подметок дырки, —без гвоздяслюнойклеить – впустую!Дыркуне посадите в Бутырки,а однакодыркипротестуют.«Кто был ничем, тот станет всем!»Станет.А на деле —как феллахи —неизвестно чемраспахиваем земь.Шторыпиджакамина плечи надели.Жабойсжало грудьблокады иго.Изнутриразрух стоградусовый жар.Машиньёсдыхало,рычажком подрыгав.В склепах-фабрикахжелезожрала ржа.Непроезженныевыли степи,и Уралоралнепроходимолесый.Без железакоммунизмне стерпим.Где железо?Рельсы где?Давайте рельсы!Дымне выдоиттрубищ фабричных вымя.Отповедьгудковаякрута: «Зрячеговорочать маховыми?Где железо,отвечайте!Где руда?»Электризоваломассы волю.Массы мозгизобретательством мотало.Тело массслонялопо горе,по полюголодоми жаждою металла.Крик,вгоняющийв дрожаниеи в ёжь,ушиземляныерезал:«Даешь железо!»Возникали глох призыв повторный —только шепотшелпрофессоров-служак:де под Курскомстрелкилезут в стороны,как Чужак.Мнефабрика словв управленье дана.Яне геолог,но я утверждаю,что до нас былопод Курскомголо.Обыкновеннейшиепочва и подпочва.Шар земной,а в нем —водаи всяческий пустяк.Только лавыизредкасверлили ночь его.Времена спустяна восстанье наше,на желанье,на призывдвинулисьземли низы.От времен,когдалавинырыже разжижели —затухавших газов перегар, —от времен,когда водавходила еле в первыебазальтовые берега, —от времен,когдапрабабки носорожьи,ящерьи прапрадедыи крокодильи,ни на что воображаемое не похожие,льдами-броненосцами катили, —от времен,которыеслоили папоротник,углемкаменнымзастыв,о которыхрапортане дали первый таборник, —залеглижелезные пласты.Будущих временмашинный гулв каменноммешкележит —и ни гугу.Даешь!До мешков,до запрятанных в сонные,до сердцаземноголозунг долез.Даешь!Грозою воль потрясенные,трещатказематынад жилой желез.Свернувгоры навалившийся груз,ступни пустынь,наступивших на жилы,железобежалов извилины русл,железотеклов океанские илы.Боролокаких-то течений сливания,какие-то горы брало в разбеге,под Крымомползло,разогнав с Пенсильвании,на Мурманвзбиралось,сорвавшись с Норвегии.Бежало от немцев,боялось французов,глазакосившихна лакомый кус,пока доплелось,задыхаясь от груза,запряталосьв сердце Россиипод Курск.Голосаподземныевыкачивала ветра помпа.Слушай, человек,рулетка,компас:не для мопсов-гаубиц —для мираразыщи,узнай,найди и вырой!Отойдиещена пяди малые, —отойдии голову нагни.Глаз искателейтянуло аномалией,стрелки компасовкрутил магнит.Есть.Вы,оравшие:«В лоск залускали,рассорилРоссиюподсолнух!» —посмотритев работе мускулыполуголых,голодных,сонных.В пустыряхветров и снега бред,под ногоюгрязь и лужи вместе,непроходимые,как Альфредиз «Известий».ПрославлялромантикДон-Кихота, —с ветром воевали с д'ухами иными.Простомельников хвалитькому охота —с настоящей борются,не с ветряными.Слушайте,пролетарские дочки:пришедшийв землю врыться,в чертежахразмечавший точки,он —сегодняшний рыцарь!Он так же мечтает,он так же любит.Рудазалегла, томясь.Красавцемв кудрявомдымном клубе —за нейсквозь камень масс!Стальной бураво землю ломался.Сиди,оттачивай,правь —и сноваземли атакуется масса,и сноваиззубрен бурав.И снова —ухнем!И снова —ура! —в расселинах каменных масс.Стальнойсменялалмазный бурав,и сноваломался алмаз.И когдаказалось —правь надеждам тризну,из-под Курскапрямо в наснастоящеюземной любовью брызнулбудущегоприоткрытый глаз.Пустьразводятскептикиунынье сычье:нынче, мол, не взятьи далеко лежит.Если бкоммунизмужитьосталосьтолько нынче,мывообще быперестали жить.Будет.Лучше всяких «Лефов»насмерть ранив русскоголенивый вкус,музыкойв мильон подъемных крановцокает,защелкивает Курск.И не тщасьвзлететьна буровые вышки,в иллюстрациюзоологовых слов,приготовишкамсоловьишкидемонстрируютсвоеунылейшее ремесло.Где бульварвздыхалвесною томной,не такихЛюбовейлития, —огнегубыевздыхают топкой домны,рассыпаясьзвездами литья.Речка,где и уткамбыло узко,где и по коленоне было ногам бы,шлаплотвою флотовречка Тускарь:курс на Курск —эСэСэСэРский Гамбург.Всякого Нью-Йорка ньюйоркистей,раздинамливаяэлектрический раскат,маякипросверливающей зоркостив девяти моряхслепятглаза эскадр.И при каждой топке,каждом кране,наступившимолниям на хвост,выверенные куряне направляливесьс цепей сорвавшийся ха'ос.Четкие, как выстрел,у машинэльвисты.В небесах,где месяц,раб писателин,искры трубчерпал совком,с башенных волчков– куда тут Татлин! —отдавалсиренамиприказзавком.«Слушай!д 2!3 и!Пятый ряд тяжелой индустрии!7 ф!Доки лодоки шестая верфь!»Заревет сиренаи замрет, тонка,и опятьзасвистываетэлектричество и пар.«Слушай!19-й ангар!»Раззеваютслуховые окнакрыши-норы.Сразув стотоварно-пассажирских линийотправляютсяс иголочкипланёры,рассиявпо солнцуалюминий.Раззеваютглавный входзаводы.Лентамиавто и паровозы —в главный.С верфейс верстовыхсоскальзывают в водыкораблинадводныхи подводных плаваний.И ужепо тундрам,обгоняя ветер резкий,параллельными путямина паридва локомотива —скорыйи курьерский – в свитрах,в кепкахзапускают лопари.В деревнях,с аэроплановозирая тыщеполье,стадомв 1000 —не много и не мало —пастушоноклет семи,не более,управляетсветовым сигналом.Что перо? —гусиные обноски! —только зрябумагу рвут, —сто статейнапишетобо мнеСосновский,каждый деньменяя«Ундервуд».Я считаю,обходябульварные аллеи,сколькихнаследилиюбилеи?Пушкин,Достоевский,Гоголь,Алексей Толстойв бороде у Льва.Не завидую —у насбульваров много,каждомунайдетсябульвар.Может,будетЛазареву липы в лепете.Обозначатв бронзечином чин.Ну, а остальные?Как их слепите?Тысяч тридцатькурскихженщин и мужчин.Вамне скрестишь ручки,не напялишь тогу,не поставишьнянькам на затор…Ну и слава богу!Но зато – на бороды дымов,на тело гуловне покуситсяникакой Меркулов.Трем Андреевым,всему академическому скопу,копошащемусяу писателей в усах,никогдане вылепитьваш красный корпус,заводские корпуса.Васне будут звать:«Железо бросьте,вывернитена спинуглаза,возвращайтесьвспятьк слоновой кости,к мамонту,к Островскомуназад».В вашстолетний юбилейне прольютСакулиныречей елей.Ты работал,ты уснули спи —только город ты,а не Шекспир.Собинов,перезвените званьем Южина.Лезьтекорпусомиз монографий и садов.Курскамваших мраморовне нужно.Но зато —на бегущий памятниккурьерскийрукотворныйне присядутгадитьвороны.Васу опери у оперетт в антракте,в юбилеене расхвалитязыкастый лектор.Речьоб васразгромыхает трактор —самый убедительный электролектор.Гизне тиснетмонографии о вас.Но зато —растает дыма клуб,и опятьфамилий ваших вязьвписываютмиллионы труб.Двери в славу —двери узкие,но как бы ни были они узки,навсегда войдетевы,кто в Курске добывалжелезные куски.

1923

ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН

Российской коммунистической партии посвящаю

Время —начинаюпро Ленина рассказ.Но не потому,что горянету более,времяпотому,что резкая тоскастала ясноюосознанною болью.Время,сноваленинские лозунги развихрь.Нам лирастекатьсяслезной лужею, —Ленини теперьживее всех живых.Наше знанье —силаи оружие.Люди – лодки.Хотя и на суше.Проживешьсвоепока,много всякихгрязных ракушекналипаетнамна бока.А потом,пробившибурю разозленную,сядешь,чтобы солнца близ,и счищаешьводорослейбороду зеленуюи медуз малиновую слизь.Ясебяпод Лениным чищу.чтобы плытьв революцию дальше.Я боюсьэтих строчек тыщи,как мальчишкойбоишься фальши.Рассияют головою венчик,я тревожусь,не закрыли чтобнастоящий,мудрый,человечийленинскийогромный лоб.Я боюсь,чтоб шествияи мавзолеи,поклоненийустановленный статутне залили бприторным елеемленинскуюпростоту.За него дрожу,как за зеницу глаза,чтоб конфетнойне былкрасотой оболган.Голосует сердце —я писать обязанпо мандату долга.Вся Москва.Промерзшая землядрожит от гуда.Над кострамиобмороженные с ночи.Что он сделал?Кто они откуда?Почемуемутакая почесть?Слово за словомиз памяти таская,не скажуни одному —на место сядь.Как беднау мираслова мастерская!Подходящееоткуда взять?У нассемь дней,у насчасов – двенадцать.Не прожитьсебя длинней.Смертьне умеет извиняться.Если жс часами плохо,малакалендарная мера,мы говорим —«эпоха»,мы говорим —«эра».Мыспимночь.Днемсовершаем поступки.Любимсвою толочьводув своей ступке.А еслиза всех смогнаправлятьпотоки явлений,мы говорим —«пророк»,мы говорим —«гений».У наспретензий нет, —не зовут —мы и не лезем;нравимсясвоей жене,и тодовольны донельзя.Если ж,телом и духом слит,претна нас непохожий.шпилим —«царственный вид»,удивляемся —«дар божий».Скажут так, —и вышлони умно, ни глупо.Повисят словаи уплывут, как дымы.Ничегоне выколупишьиз таких скорлупок.Ни рукам,ни голове не ощутимы.Как жеЛенинатаким аршином мерить!Ведь глазамивиделкаждый всяк —«эра» этапроходила в двери,дажеголовойне задевая о косяк.Неужелипро Ленина тоже:"вождьмилостью божьей"?Если ббыл онцарствен и божествен,я бот яростисебя не поберег,я быстал быв перекоре шествий,поклонениями толпам поперек.Я бнашелсловапроклятья громоустого,и покарастоптаняи выкрик мой,я бросал быв небобогохульства,по Кремлю быбомбамиметал:долой!Но твердышаги Дзержинскогоу гроба.Нынче бымоглас постов сойти Чека.Сквозь мильоны глаз,и у менясквозь оба,лишь сосульки слез,примерзшиек щекам.Богупочести казенныене новость.Нет!Сегоднянастоящей больюсердце холодей.Мыхоронимсамого земногоизо всехпрошедшихпо земле людей.Он земной,но не из тех,кто глазомупираетсяв свое коыто.Землювсюохватывая разом,виделто,что временем закрыто.Он, как выи я,совсем такой же,только,может бытьу самых глазмыслибольше нашегоморщинят кожей,да насмешливейи тверже губы,чем у нас.Не сатрапья твердость,триумфаторской коляскоймнущаятебя,подергивая вожжи.Онк товарищумилеллюдскою лаской.Онк врагувставалжелеза тверже.Знал онслабости,знакомые у нас,как и мы,перемогал болезни.Скажем,мне бильярд —отращиваю глаз,шахматы ему —они вождям полезней.И от шахматперейдяк врагу натурой,в людивыведявчерашних пешек строй,становилрабочей – человечьей диктатуройнад тюремнойкапиталовой турой.И емуи намодно и то же дорого.Отчего ж,стоящийот него поодаль,я быжизнь свою,глупея от восторга,за одно бего дыханьеотдал?!Да не я один!Да что ялучше, что ли?!Даже не позвать,раскрыть бы только рот —кто из васиз сел,из кожи вон,из штоленне шагнет вперед?!В качке —будто бы хватилвина и горя лишку —инстинктивнохоронюсьтрамвайной сети.Ктосейчасоплакал бымою смертишкув трауревот этойбезграничной смерти!Со знаменами идут,и так.Похоже —сталавновьРоссия кочевой.И Колонный залдрожит,насквозь прохожен.Почему?Зачеми отчего?Телеграфохрипот траурного гуда.Слезы снегас флажьихпокрасневших век.Что он сделал,кто они откуда —этотсамый человечный человек?Короткаи до последних мгновенийнамизвестнажизнь Ульянова.Но долгую жизньтоварища Ленинанадо писатьи описывать заново.Далеко давным,годов за двести,первыепро Ленинавосходят вести.Слышите —железныйи луженый,прорезаядревние века, —голоспрадедаБромлея и Гужона —первого паровика?Капиталего величество,некоронованный,невенчанный объявляетпокореннойсилу деревенщины.Город грабил,греб,грабастал,глыбилпуза касс,а у станковхудой и горбастыйвсталрабочий класс.И ужегрозил,взвивая трубы за небо:– Намик золотупути мостите.Мы родим,пошлем,придет когда-нибудьчеловек,борец,каратель,мститель! —И ужесмешалисьоблака и дымы,будторядовыеодного полка.Небесастановятся двойными,дымызабивают облака.Товарырастут,меж нищими высясь.Директор,лысый черт,пощелкал счетами,буркнул:«кризис!»и вывесил слово«расчет».Крапилосластимушиное сеево,хлеб'азерномв элеваторах портятся,а под витринамивсех Елисеевых,живот подведя,плелась безработица.И бурчалоу трущоб в утробе,покрываядетвориный плачик:– Под работу,под винтовку ль,на —ладони обе!Приходи,заступники расплатчик! —Эй,верблюд,открыватель колоний!Эй,колонны стальных кораблей!Маршв пустыниогня раскаленней!Пеньте пенубумаги белей!Начинаютчерным лататьсяоазисыпальмовых нег.Вонсредизолотистых плантацийзасеченныйвымычал негр:– У-у-у-у-у,У-у-у!Нил мой, Нил!Приплещии выплещичерные дни!Чтоб чернее были,чем я во сне,и пожар чтобкрови вот этой красней.Чтоб во всем этом кофе,враз вскипелом,вариться пузатым —черным и белым.Каждыйдобытыйслоновий клык —тык его в мясо,в сердце тык.Хоть для правнуков,не зря чтобкровью литься,выплыви,заступник солнцелицый.Я кончаюсь, —бог смертейпришел и поманил.Помниэто заклинанье,Нил,мой Нил! —В снегах России,в бреду Патагониирасставиловремястанки потогонные.У Ив'анова ужеу Вознесенскакаменные тушибудоражатвыкрики частушек:«Эх, завод ты мой, завод,желтоглазина.Время нового зоветСтеньку Разина».Внукиспросят:– Что такое капиталист? —Как детитеперь:– Что этог-о-р-о-д-о-в-о-й?.. —Для внуковпишув один листкапитализмапортрет родовой.Капитализмв молодые годабыл ничего,деловой парнишка:первый работал —не боялся тогда,что у негоот работзасалится манишка.Трико феодальноеему тесно!Лезне хуже,чем нынче лезут.Капитализмреволюциямисвоей веснойрасцвели дажеподпевал «Марсельезу».Машинуонзадумал и выдумал.Людии те – ей! Онпо вселеннойвидимо-невидиморабочих расплодилдетей.Он врази царстваи графства сжевалс коронами ихи с орлами.Встучнел,как библейская короваили вол,облизывается.Язык – парламент.С годамиослабламускулов сталь,он раздобрели распух, такой жес течением временистал,как и его гроссбух.Дворец возвел —не увидишь такого!Художник– не один! —по стенам поерзал,Пол ампиристый,потолок рококовый,стенки —Людовика XIV,Каторза.Вокруг,с лицом,что равно годитсябыть и лицоми ягодицей,задолицаяполиция.И краскеи песнедуша глуха,как коровецветысреди луга.Этика, эстетикаи прочая чепуха —просто —егоженская прислуга.Егои райи преисподняя —распродаетстарухамдыркиот гвоздейкреста господняи перохвостасвятого духа.Наконец,и онперерос себя,за негоработает раб.Лишь наживая,жряи спя,капитализм разбухи обдряб.Обдряби легу истории на путив мир,как в свою кровать.Его не объехать,не обойти,единственный выход —взорвать!Знаю,лирикскривится горько,критикринетсяхлыстиком выстегать:– А где ж душа?!Да это ж —риторика!Поэзия где ж?Одна публицистика!! —Капитализм —неизящное слово,куда изящней звучит —«соловей»,но явозвращусь к немуснова и снова.Строкуагитаторским лозунгом взвей.Я буду писатьи про тои про это,но нынчене времялюбовных ляс.Явсю своюзвонкую силу поэтатебе отдаю,атакующий класс.Пролетариат —неуклюже и узкотому,комукоммунизм – западня.Для насэто слово —могучая музыка,могущаямертвыхсражаться поднять.Этажиужезаёжились, дрожа,клич подваловподымается по этажам: —Мы прорвемсянебесамв распахнутую синь.Мы пройдемсквозь каменный колодец.Будет.С этих наррабочий сын —пролетариатоводец. —Им ужеземного шара мало.И рукой,отяжелевшейот колец,тянетсяупитаннаятуша капиталаухватитьчужой горлец.Идут,железомклацая и лацкая.– Убивайте!Двум буржуям тесно! —Каждое село —могила братская,города —завод протезный.Кончилось —столынакрыли чайные.Пирогомпобеда на столе.– Слушайтемогил чревовещание,кастаньеты костылей!Снованасувидитев военной яви.Этувремяне простит вину.Он расплатится,придет они объявит вами вашинской войневойну! —Вырастаютна землеслезы озёра,слишкомнепролазныкрови топи.И клонилисьодиночки-фантазерынад решениемнемыслимых утопий.Головуоб жизньразбили филантропы.Развепуть миллионам —филантропов тропы?И ужебессиленсам капиталист,так егомашина размахалась, —строй егонесет,как пожелтелый лист,кризисови забастовок х'аос. —В чей карманстекаемзолотою лавой?С кем идтии на кого пенять? —Класс миллионоглавыйнапрягает глаз —себя понять.Времячасыкапиталакрало,побиваяпрожекторов яркость.Времяродилобрата Карла —старшийленинский братМаркс.Маркс!Встает глазамседин портретных рама.Как жежизнь егоот представлений далека!Людивидятзамурованного в мрамор,гипсомхолодеющего старика.Но когдареволюционной тропкойпервыйделалирабочиешажок,о, какойневероятной топкойсердце Маркси мысль свою зажег!Будто самв заводе каждомстоя стоймя,будтокаждый трудразмозоливая лично,грабящихприбавочную стоимостьза рукупоймал с поличным.Где дрожали тельцем,не вздымая глаз свойдажедо пупабиржевика-дельца,Марксповелразитьвойною классовойзолотого,до быкадоросшего тельца.Нам казалось —в коммунизмовы затонытольковолны случаязакинутнасюля.Марксраскрылистории законы,пролетариатпоставил у руля.Книга Марксане набора гранки,не сухиецифр столбцы —Марксрабочегопоставил на ногии повелколоннамистройнее цифр.Вели говорил: —сражаясь, лягте,дело —корректуравыкладкам ума.Он придет,придетвеликий практик,поведетполями битв,а не бумаг! —Жерновами думпоследнее меляи рукойдописываявосковой,знаю,Марксувиделосьвидение Кремляи коммуныфлагнад красною Москвой.Назревали,зрели дни,как дыни,пролетариатвзрослели вырос из ребят.Капиталовыотвесные твердынивалом размываюти дробят.У каких-нибудьгодовна расстояниисколько грозгудитот нарастаний.Завершаетсявосстаниемгнева нарастание,нарастаютреволюцииза вспышками восстаний.Крутбуржуевозверевший норов.Тьерами растерзанные,воя и стеная,тени прадедов,парижских коммунаров,и сейчасвопятпарижскою стеною:– Слушайте, товарищи!Смотрите, братья!Горе одиночкам —выучьтесь на нас!Сообща взрывайте!Бейте партией!Кулакомоднимсобраврабочий класс. —Скажут:«Мы вожди»,а сами —шаркунами?За речамишкурураспознать умей!Будет вождьтакой,что мелочами с нами —хлеба проще,рельс прямей.Смесью классов,вер,сословийи наречийна рублях колесземлища двигалась.Капиталежом противоречийрос вовсюи креп,штыками иглясь.Коммунизмапризракпо Европе рыскал,уходили вновьмаячил в отдаленьи…По всему по этомув глуши Симбирскародилсяобыкновенный мальчикЛенин.* * *Я знал рабочего.Он был безграмотный.Не разжевалдаже азбуки соль.Но он слышал,как говорил Ленин,и онзнал – всё.Я слышалрассказкрестьянина-сибирца.Отобрали,отстояли винтовкамии раемразделили селеньице.Они не читалии не слышали Ленина,но этобыли ленинцы.Я видел горы —на нихи куст не рос.Толькотучина скалыупали ничком.И на сто версту единственного горцалохмотьясиялиленинским значком.Скажут —этоо булавках ахи.Барышни ихвкалываютиз кокетливых причуд.Не булавка вколота —значкомпрожгло рубахисердце,полноелюбовью к Ильичу.Этогоне объяснишьцерковными славянскими крюками,и не богемувелел —избранник будь!Шагом человеческим,рабочими руками,собственною головойпрошел онэтот путь.Сверхувзглядна Россию брось —рассинелась речками,словноразгуляласьтысяча розг, словноплетью исполосована.Но синей,чем вода весной,синякиРуси крепостной.Тыс боковна Россию глянь —и кудаглаза ни кинь,упираютсянебу вскляньгоры,каторгии рудники.Но и каторгбольнее былау фабричных станковкабала.Были страныбогатые более,красивее видали умней.Но землис еще большей больюне довиделосьвидетьмне.Да, не каждыйударсотрешь со щеки.Крик крепчал:– Подымайтесьза землю и волю вы! —И берутсябунтовщики-одиночкиза бомбуи за револьвер.Хорошов царявогнать обойму!Ну, а еслитолько пыльвзметнешь у колеса?!Подготовщикомцареубийствапойманбрат Ульянова,народоволецАлександр.Одного убьешь —другойво весь свой пылпыткамиушедшихпереплюнуть тужится.И УльяновАлександрповешен былтысячным из шлиссельбуржцев.И тогдасказалИльич семнадцатигодовый —это словокрепче клятвсолдатом поднятой руки: —Брат,мы здесьтебя сменить готовы,победим,но мыпойдем путем другим! —Оглядите памятники —видитегероев род вы?Станет Гоголем,а тывенком его величь.Не такой —чернорабочий,ежедневный подвигна плечи себевзвалил Ильич.Он вместе,учит в кузничной пасти,как быть,чтоб зарплатавзросла пятаком.Что делать,еслидерется мастер.Как быть,чтоб хозяинпоил кипятком.Но не мелочьцелью в конце:победив,не стой такнад однойсметённой лужею.Социализм – цель.Капитализм – враг.Не веник —винтовка оружие.Тысячи разодно и то жеон вбиваетв тугой слух,а назавтрадруг в друга вложитрукипонявших двух.Вчера – четыре,сегодня – четыреста.Таимся,а завтрав открытую встанем,и этичетырестав тысячи вырастут.Трудящихся мираподымем восстанием.Мы ужене тише вод,травинок ниже —гнев трудящихсягустится в туче.РежетмолниямиИльичевых книжек.Сыпетградомпрокламаций и летучек.Билсяоб Ленинатемный класс,тёкот негов просветленьи,и, обданныйсилойи мыслями масс,с классомросЛенин.И ужепревращается в быль то,в чем юношейЛенин клялся:– Мыне одиночки,мы —союз борьбыза освобождениерабочего класса. —Ленинизм идетвсе далееи более вширьученикамиИльичевой выверки.Кровьювписангероизм подпольяв пыльи в слякотьбесконечной Володимирки.Нынченамишар земной заверчен.Дажемы,в кремлевских креслах если, —сколькимвдругиз-за декретов Нерчинсккандаламираззвенится в кресле!Вамопятьнапомню птичий путь я.За волчком —трамваевэлектрическая рысь.Ктоиз васрешетчатые прутьяне царапали не грыз?!Лобразбейо камень стенки тесной —за тобоюсмыли камеруи замели.«Служил ты недолго, но честнона благо родимой земли».Полюбилась Ленинув какой из ссылокэтой песнитраурная сила?Говорили —мужичоксвоей пойдет дорогой,заведетсоциализмбесхитростен и прост.Нет,и Русьот трубстановится стор'огой.Городдымной бородой оброс.Не попросят в рай —пожалуйста,войдите —через труп буржуазиикоммунизма шаг.Ста крестьянским миллионампролетариат водитель.Ленин —пролетариев вожак.Понаобещает либералили эсерик прыткий,сам охочий до рабочих шей, —Ленинфразочкис негопооборвет до нитки,чтоб из книгсиялв дворянском нагише.И намужене разговорцы досужие,что-де свобода,что люди братья, —мыв Марксовом всеоружииоднана мирбольшевистская партия.Америкупересекаешьв экспрессном купе,идешь Чухломой —тебев глазавонзается теперьРКПи в скобкахмаленькое «б».Теперьна Марсовохотится Пулково,перебираянебесный ларчик.Но мируэтастрочная буквав сто крат красней,грандиознейи ярче.Словау насдо важного самогов привычку входят,ветшают, как платье.Хочусиять заставить занововеличественнейшее слово«ПАРТИЯ».Единица!Кому она нужна?!Голос единицытоньше писка.Кто ее услышит? —Разве жена!И тоесли не на базаре,а близко.Партия —этоединый ураган,из голосов спрессованныйтихих и тонких,от неголопаютсяукрепления врага,как в канонадуот пушекперепонки.Плохо человеку,когда он один.Горе одному,один не воин —каждый дюжийему господин,и даже слабые,если двое.А еслив партиюсгрудились малые —сдайся, враг,замрии ляг!Партия —рука миллионопалая,сжатаяв одингромящий кулак.Единица – вздор,единица – ноль,один —даже еслиочень важный —не подыметпростоепятивершковое бревно,тем болеедом пятиэтажный.Партия —этомиллионов плечи,друг к другуприжатые туго.Партиейстройкив небо взмечем,держаи вздымая друг друга.Партия —спинной хребет рабочего класса.Партия —бессмертие нашего дела.Партия – единственное,что мне не изменит.Сегодня приказчик,а завтрацарства стираю в карте я.Мозг класса,дело класса,сила класса,слава класса —вот что такое партия.Партия и Ленин —близнецы-братья —кто болеематери-истории ценен?Мы говорим Ленин,подразумеваем —партия,мы говоримпартия,подразумеваем —Ленин.Ещегоройкоронованные главы,и буржуичернеют,как вороны в зиме,но ужегорениерабочей лавыпо кратеру партиирвется из-под земель.Девятое января.Конец гапонщины.Падаем,царским свинцом косимы.Бредняо милости царскойприконченас бойней Мукденской,с треском Цусимы.Довольно!Не веримразговорам посторонним.Самис оружиемвстали пресненцы.Казалось —сейчаспокончим с троном,за ними буржуевокресло треснется.Ильич уже здесь.Он изо дня н'а деньпроводитс рабочимипятый год.Он рядомна каждой стоит баррикаде,ведетвсего восстания ход.Но скоропрошлалукавая вестийка —«свобода».Бантики люди надели,царьна балконвыходил с манифестиком.А после«свободной»медовой неделиречи,бантыи пения плавныепушечный ревпокрывает басом:по крови рабочейпустился в плаваниецарев адмирал,каратель Дубасов.Плюнем в лицотой белой слякоти,сюсюкающейо зверствах Чека!Смотрите,как здесь,связавши за локти,рабочих насмертьсекли по щекам.Зверела реакция.Интеллигентчикиушли от всегои всё изгадили.Заперлись дома,достали свечки,ладан курят —богоискатели.Сам заскулилтоварищ Плеханов:– Ваша вина,запутали, братцы!Вот и пустиликрови лохани!Нечегозряза оружие браться. —Ленинв этот скулеж недужныйврезал голосбодрый и зычный:– Нет,за оружиебраться нужно,только болеерешительно и энергично.Новых восстаний вижу день я.Снова подыметсярабочий класс.Не защита —нападениестать должнолозунгом масс. —И этот годв кровавой пенеи эти раныв рабочем станепокажутсяшколойпервой ступенив грозе и бурегрядущих восстаний.И Ленинсновав своем изгнанииготовитнасперед новой битвой.Он учити сам вбирает знание,он партиювновьсобирает разбитую.Смотри —забастовкивздымают год,еще —и к восстанию сумеешь сдвинуться ты.Но вот из летподымаетсястрашный четырнадцатый.Так пишут —солдат-дераскурит трубку,балакать пойдето походах древних,но этувсемирнейшую мясорубкук какой приравнятьк Полтаве,к Плевне?!Империализмво всем оголении —живот наружу,с вставными зубами,и море кровиему по колени —сжирает страны,вздымая штыками.Вокруг негоего подхалимы —патриоты —приспособились Вовы —пишут,руки предавшие вымыв: —Рабочий,дерисьдо последней крови! —Земля —горойжелезного лома,а в нейчеловечьярвань и рваль.Средивсего сумасшедшего доматрезвыйвсталодин Циммервальд.ОтсюдаЛенинс горсточкой товарищейвстал над мироми поднял надмыслиярчевсякого пожарища,голосгромчевсех канонад.Оттуда —миллионыканонадою в уши,стотысячесабельнойконницы бег,отсюда,противи сабель и пушек, —скуластыйи лысыйодин человек.– Солдаты!Буржуи,предав и продав,к туркам шлют,за Верден,на Двину.Довольно!Превратимвойну народовв гражданскую войну!Довольноразгромов,смертей и ран,у нацийнетникакой вины.Противбуржуазии всех стран подымемзнамягражданской войны! —Думалось:сразупушка-печкачихнет огнеми сдунет гнилью,потом поди,ищи человечка,поди,вспоминай его фамилию.Глоткой орудий,шипевших и вывших,друг другустраныорут —на колени!Додрались,и вотникаких победивших —один победилтоварищ Ленин.Империализма прорва!Мыистощилитерпенье ангельское.ТывосставшеюРоссией прорванаот Тавризаи до Архангельска.Империя —это тебе не к'ура!Клювастый орелс двухглавою властью.А мы,как докуренный окурок,простосплюнулиих династью.Огромный,покрытый кровавою ржою,народ,голодный и голоштанный,к Советам пойдетили будетбуржую таскать,как и встарь,из огня каштаны? —Народразорвалоковы царьи,Россия в буре,Россия в грозе, —читалВладимир Ильичв Швейцарии,дрожа,волнуясьнад кипой газет.Но чтопо газетным узнаешь клочьям?На аэропланепрорваться б ввысь,туда,на помощьк восставшим рабочим, —одно желанье,единая мысль.Поехал,покорный партийной воле,в немецком вагоне,немецкая пломба.О, если бызналтогда Гогенцоллерн,что Ленини в их монархию бомба!Питерцывсё ещевсем на радостьлобзались,скакали детишками малыми,но в красной ленточке,слегка припарадясь,Невскийужекишел генералами.За шагом шаг —и дойдут до точки,дойдути до полицейского свиста.Уженачинаютказать коготочкибуржуииз лапок своих пушистых.Сначала мелочь —вроде мальков.Потом повзрослев —от шпротов до килечек.Потом Дарданельскийв девичестве Милюков,за нимс коронациейпрет Михаильчик.Премьерне власть —вышивание гладью!Этотебене грубый нарком.Прямо девушка —иди и гладь ее!Истерики закатывает,поет тенорком.Ещене попалонами росинкиот этих самыхфевральских свобод,а у оборонцев —уже хворостинки —«марш, марш на фронт,рабочий народ».И в довершениепейзажа славненького,нас предававшиеи дои потом,вокругсторожамиэсеры да Савинковы,меньшевики —ученым котом.И в город,ужезаплывающий салом,вдруг оттуда,из-за Невы,с Финляндского вокзалапо Выборгскойзагрохотал броневик.И сноваветерсвежий, крепкий валыреволюцииподнял в пене.Литейныйзалилиблузы и кепки.«Ленин с нами!Да здравствует Ленин!»– Товарищи! —и над головамипервых сотен впередведущуюруку выставил.– Сбросимэсдечестваобветшавшие лохмотья.Долойвластьсоглашателей и капиталистов!Мы —голосволи низа,рабочего низавсего света.Да здравствуетпартия,строящая коммунизм,да здравствуетвосстаниеза власть Советов! —Впервыеперед толпой обалделойздесь же,перед тобою,близ,встало,как простоеделаемое дело,недосягаемое слово —«социализм».Здесь же,из-за заводов гудящих,сияя горизонтомво весь свод,всталазавтрашняякоммуна трудящихся —без буржуев,без пролетариев,без рабов и господ.На толщьокрутившихсоглашательских веревокслова Ильичаударами топора.И речьпрерывалообвалами рева:«Правильно, Ленин!Верно!Пора!»ДомКшесинской,за дрыгоножествоподаренный,нынче —рабочая блузница.Сюда течетфабричное множество,здесьзакаляетсяв ленинской кузнице.«Ешь ананасы,рябчиков жуй,день твой последнийприходит, буржуй».Уж лезетк сидящимв хозяйском стуле —как живетеда что жуете?Примериваясь,в июлеза горло потрогалии за животик.Буржуевы зубьяощерились разом. —Раб взбунтовался!Плетями,да в кровь его! —И ручкуКеренскоговодят приказом —на мушку Ленина!И партиясноваушла в подполье.Ильич на Разливе,Ильич в Финляндии.Но ни чердак,ни шалаш,ни поле вождяне дадутозверелой банде их.Ленина не видно,но он близ.По тому,работа движется как,виднанаправляющаяленинская мысль,виднаведущаяленинская рука.Словам Ильичевым —лучшая почва:падают,сейчас жедело растя,и рядомужес плечом рабочего —плечимиллионов крестьян.И когдаосталосьна баррикады выйти,день наметивв ряду недель,Ленинсамявился в Питер: —Товарищи,довольно тянуть канитель!Гнет капитала,голод-уродина,войн бандитизм,интервенция в'орья —будет! —покажутсябелее родинокна теле бабушки,древней истории. —И оттуда,на дниоглядываясь эти,головуЛенинавзвидишь сперва.Этоот рабствадесяти тысячелетийк векамкоммунысияющий перевал.Пройдутгодасегодняшних тягот,летом коммунысогреет лета,и счастьесластьюогромных ягоддозреетна красныхоктябрьских цветах.И тогдау читающихленинские веления,пожелтевшихдекретовперебирая листки,выступятслезы,выведенные из употребления,и кровьволнениемударит в виски.Когда яитожуто, что прожил,и роюсь в днях —ярчайший где,я вспоминаюодно и то же —двадцать пятое,первый день.Штыкамитычетсячирканье молний,матросыв бомбыиграют, как в мячики.От гудадрожитвзбудораженный Смольный.В патронных лентахвнизу пулеметчики.– Васвызываеттоварищ Сталин.Направотретья,он там.– Товарищи,не останавливаться!Чего стали?В броневикии на почтамт!– Есть! —повернулсяи скрылся скоро,и толькона лентеу флотскогопод лампойблеснуло —«Аврора».Кто мчит с приказом,кто в куче спорящих,кто щелкалзатворомна левом колене.Сюдас того конца коридорищабочкомпошелнезаметный Ленин.УжеИльичейповеденные в битвы,ещене знаяего по портретам,толкались,орали,острее бритвысолдаты друг другакрыли при этом.И в этой желаннойжелезной буреИльич,как будтодаже заспанный,шагал,становилсяи глаз, сощуря,вонзал,заложившируки за спину.В какого-то парняв обмотках,лохматого,уставилбез промаха бьющий глаз,как будтосердцес-под слов выматывал,как будтодушутащил из-под фраз.И знал я,что всераскрыто и понятои этимглазомнаверное выловится —и крик крестьянский,и вопли фронта,и воля нобельца,и воля путиловца.Онв черепесотней губерний ворочал,людейносилдо миллиардов полутора.Онвзвешивалмирв течение ночи, а утром:—Всем!Всем!Всем это – фронтам,кровью пьяным,рабамвсякого рода,в рабствобогатым отданным. —Власть Советам!Земля крестьянам!Мир народам!Хлеб голодным! —Буржуипрочли– погодите,выловим, —животики пятятдоводом веским —ужо им покажутДухонин с Корниловым,покажут ужо имГучков с Кер'енским.Но фронтбез бояслова эти взяли —деревняи городдекретами залит,и дажебезграмотнымсердце прожег.Мы знаем,не нам,а им показали,какое такое бывает«ужо».Переходилоот близких к ближним,от ближнихдальним взрывало сердца:«Мир хижинам, война,война,война дворцам!»Дралисьв любом заводе и цехе,горохомиз городов вытряхивали,а сзадишаганье октябрьскоеметило вехипылающихдворянских усадеб.Земля —подстилка под ихними порками,и вдругее,как хлебища в узел,со всеми ручьями ееи пригоркамикрестьянин взяли зажал, закорузел.В очкахманжетщики,злобой похаркав,ползли туда,где царство да графство.Дорожка скатертью!Мы и кухаркукаждуювыучимуправлять государством!Мы жилипокапроизводством ротаций.С окоповлетелов немецкие уши:– Пора кончать!Выходите брататься! —И фронтрасползалсяв улитки теплушек.Такую литечьзагородите горстью?Казалось —наша лодчонка кренится —Вильгельмов сапог,Николаева шпористей,сотретСоветской страны границы.Пошли эсерыв плащах распашонкой,ловили бегущихв свое словоблудьище,тащилипо-рыцарскиглупой шпажонкойкрасивосразитьброневые чудища!Ильичпетушившимсякрикнул:– Ни с места!Пусть партиявзвалити это бремя.Возьмемпередышку похабного Бреста.Потеря – пространство,выигрыш – время. —Чтоб не передохнутьнамв передышку,чтоб знал —запомнят удары мои,себяне муштровкой —сознанием вышколи,стройсярядамиКрасной Армии.Историкис гидрой плакаты выдерут– чи эта гидра была,чи нет? —а мызнаваливот эту гидрув еенатуральной величине.«Мы смело в бой пойдемза власть Советови, как один, умремв борьбе за это!»Деникин идет.Деникина выкинут,обрушенный пушкойподымут очаг.Тут Врангель вам —на смену Деникину.Барона уронят —уже Колчак.Мы жрали кору,ночевка – болотце,но шлимиллионами красных звезд,и в каждом – Ильич,и о каждом заботитсяна фронтев одиннадцать тысяч верст.Одиннадцать тысяч верстокружность,а скольковдоль да поперек!Ведь каждый доматаковывать нужно,каждыйврагав подворотнях берег.Эсер с монархистомшпионят бессонно —где жалят змеей,где рубят сплеча.Ты знаешьпутьна завод Михельсона?Найдешьпо кровииз ран Ильича.Эсерыцелятне очень верно —другим концомда себя жев бровь.Но бомб страшнееи пуль револьверныхосада голода,осада тифов.Смотрите —кружатнад крошками мушки,сытней им,чем намв осьмнадцатом году, —простаивалииз-за осьмушки суткив улицена холоду.Хотите сажайте,хотите травите —завод за картошку —кому он не жалок!И десятикорпусныйсудостроитель пыхтели визжализ-за зажигалок.А у кулакови масло и пышки.Расчет кулаковпростой и верненький —запрячь хлебада зарой в кубышкиниколаевкида к'еренки.Мы знаем —голодсметает начисто,тут нужен зажим,а не ласковость воска,и Ленинвстаетсражаться с кулачествоми продотрядамии продразверсткой.Развев этакое времяслово «демократ»набредеткакой головке дурьей?!Если бить,так чтоб под нимпанель была мокра:ключ побед —в железной диктатуре.Мы победили,но мыв пробоинах:машина стала,обшивка —лохмотья.Валы обломков!Лохмотьев обойных!Идите залейте!Возьмите и смойте!Где порт?Маякиполомались в порту,кренимся,мачтамиволны крестя!Нас опрокинет —на правом бортув сто миллионовгруз крестьян.В восторге врагизаливаются воя,но таклишь Ильич умел и мог —он вдругповернулколесо рулевое сразуна двадцать румбов вбок.И сразу тишь,дивящая даже;крестьянеподвозятк пристани хлеб.Обычные вывески– купля —– продажа —– нэп.Прищурился Ленин:– Чинитесь пока чего,аршину учись,не научишься —плох. —Командуусталуюберег покачивал.Мы к буре привыкли,что за подвох?ЗаливИльичемуказан глубокийи точкасмычки-причаланайдена,и плавнов мир,строительству в доки,вошлаСоветских республик громадина.И Ленинсамгде железо,где дерево носилчинитьпробитое место.Стальными листамивздымали примеривалкооперативы,лавкии тресты.И сновастановитсяЛенин штурман,огни по бортам,впереди и сзади.Теперьот абордажей и штурмамыперейдемк трудовой осаде.Мыотошли,рассчитавши точно.Кто разложился —на берегза ворот.Теперь вперед!Отступленье окончено.РКП,команду на борт!Коммуна – столетия,что десять лет для ней?Вперед —и в прошломскроется нэпчик.Мы двинемсяво сто раз медленней,затов миллионпрочней и крепче.Вот этоймелкобуржуазной стихииещеколышетсямертвая зыбь,но, тихиетучимолнией выев,уже —нарастаньевсемирной грозы.Врагсменяетврага поределого,но будет —над миромзажжем небеса —но этоужеполезней проделывать,чемоб этом писать.Теперь,если пьетеи если едите,на общий завод лиидемс обеда,мы знаем —пролетариат – победитель,и Ленин —организатор победы.От Коминтернадо звонких копеек,серпом и молотомв новой меди,однанеписаная эпопея —шагов Ильичаот победы к победе.Революции —тяжелые вещи,один не подымешь —согнется нога.Но Ленинмеж равнымибыл первейшийпо силе воли,ума рычагам.Подымаются страныодна за одной —рука Ильичауказывала верно:народы —черный,белыйи цветной —становятсяпод знамя Коминтерна.Столпов империализманепреклонные колонны —буржуипяти частей света,вежливоприподымаяцилиндры и короны,кланяютсяИльичевой Республике Советов.Намне страшноусилие ничье,мчимвпередпаровозом труда…и вдругстопудовая весть —с Ильичемудар.* * *Если бывыставить в музееплачущего большевика,весь день быв музееторчали ротозеи.Еще бы —такоене увидишь и в века!Пятиконечные звездывыжигали на наших спинахпанские воеводы.Живьем,по голову в землю,закапывали нас бандыМамонтова.В паровозных топкахсжигали нас японцы.рот заливали свинцом и оловом.отрекитесь! – ревели,но изгорящих глотоклишь три слова:– Да здравствует коммунизм! —Кресло за креслом,ряд в рядэта стальжелезо этовваливалосьдвадцать второго январяв пятиэтажное зданиеСъезда Советов.Усаживались,кидались усмешкою,решалипоходямелочь дел.Пора открывать!Чего они мешкают?Чегопрезидиум,как вырубленный,поредел?Отчегоглазакраснее ложи?Что с Калининым?Держится еле.Несчастье?Какое?Быть не может?А если с ним?Нет!Неужели?Потолокна наспошел снижаться вороном.Опустили головы —еще нагни!Задрожали вдруги стали чернымилюстр расплывшихся огни.Захлебнулсяклокольчика ненужный щелк.Превозмог себяи встал Калинин.Слезы не сжуешьс усов и щек.Выдали.Блестят у бороды на клине.Мысли смешались,голову мнут.Кровь в виски,клокочет в вене:– Вчерав шесть часов пятьдесят минутскончался товарищ Ленин!Этот годвидал,чего не взвидят сто.Деньвекамвойдетв тоскливое преданье.Ужасиз железавыжал стон.По большевикампрошло рыданье.Тяжесть страшная!Самих себя жевыволакиваливолоком.Разузнать —когда и как?Чего таят!В улицыи в переулкикатафалкомплылБольшой театр.Радостьползет улиткой.У горябешеный бег.Ни солнца,ни льдины слитка —всёсквозь газетное ситкочерныйзасеял снег.На рабочегоу станкавесть набросилась.Пулей в уме.И как будтослезы стаканопрокинули на инструмент.И мужичонко,видавший виды,смертив глазсмотревший не раз,отвернулся от баб,но выдалакулакомрастертая грязь.Были люди – кремень,и этиприкусились,губу уродуя.Старикамирассерьезничались дети,и, как дети,плакали седобородые.Ветервсей землебессонницею выл,и никаквосставшейне додумать до конца.что вот гробв морознойкомнатеночке Москвыреволюциии сына и отца.Конец,конец,конец.Когоуверять!Стекло —и видите под…Этоегонесут с Павелецкогопо городу,взятому им у господ.Улица,будто рана сквозная —так болити стонет так.Здеськаждый каменьЛенина знаетпо топотупервыхоктябрьских атак.Здесьвсё,что каждое знамявышило,задумано ими велено им.Здеськаждая башняЛенина слышала,за нимпошла быв огонь и в дым.ЗдесьЛениназнаеткаждый рабочий,сердца емуветками елок стели.Он в битву вел,победу пророчил,и вотпролетарий —всего властелин.Здеськаждый крестьянинЛенина имяв сердцевписаллюбовней, чем в святцы.Он земливелелназвать своими,что дедамв гробах,засеченным, снятся.И коммунарыс-под площади Красной,казалось,шепчут:– Любимый и милый!Живи,и не надосудьбы прекрасней —сто раз сразимсяи ляжем в могилы! —Сейчаспрозвучали бслова чудотворца,чтоб нам умеретьи его разбудят, —плотина улицвраспашку растворится,и с песнейна смертьринутся люди.Но нету чудес,и мечтать о них нечего.Есть Ленин,гроби согнутые плечи.Он был человекдо конца человечьего —несии казнисьтоской человечьей.Вовектакогобесценного грузаещене неслиокеаны наши,как гроб этот красный,к Дому Союзовплывущийна спинах рыданий и маршей.Ещев караулвставала в почетныйсуровая гвардияленинской выправки,а людиужепрожидают, впечатаныво всю длинуи Тверскойи Димитровки.В семнадцатомбыло —в очередь дочериза хлебом не вышлешь —завтра съем!Но в этухолодную,страшную очередьс детьми и с больнымивстали все.Деревнистроилисьс городом рядом.То мужеством горе,то детскими вызвенит.Земля трудапроходила парадом —живымитогомленинской жизни.Желтое солнеце,косое и лаковое.взойдет,лучами к подножью кидается.Как будтозабитые,надежду оплакивая,склоняясь в горе,проходят китайцы.Вплывалиночина спинах дней,часы меняя,путая даты.Как будтоне ночьи не звезды на ней,а плачутнад Ленинымнегры из Штатов.Мороз небывалыйжарил подошвы.А людиднюютдавкою тесной.Дажеот холодабить в ладошиникто не решается —нельзя,неуместно.Мороз хватаети тащит,как будтопытает,насколько в любви закаленные.Врывается в толпы.В давку запутан,вступаетвместе с толпой за колонны.Ступени растут,разрастаются в риф.Но вотзатихаетдыханье и пенье,и страшно ступить —под ногою обрыв —бездонный обрывв четыре ступени.Обрывот рабства в сто поколений,где знаютлишь золота звонкий резон.Обрыви край —это гроб и Ленин,а дальше —коммунаво весь горизонт.Что увидишь?!Только лоб его лишь,и Надежда Константиновнав туманеза…Может быть,в глаза без слезувидеть можно больше.Не в такиеясмотрел глаза.Знаменплывущихсклоняется шелкпоследнейпочестью отданной:"Прощай же, товарищты честно прошелсвой доблестный путь, благородный".Страх.Закрой глазаи не гляди —как будтоидешьпо проволоке провода.Как будтоминутуодин на одиносталсяс огромнойединственной правдой.Я счастлив.Звенящего марша водаотноситтело мое невесомое.Я знаю —отнынеи навсегдаво мнеминутаэта вот самая.Я счастлив,что яэтой силы частица,что общиедаже слезы из глаз.Сильнееи чищенельзя причаститьсявеликому чувствупо имени —класс!Знамённыесновасклоняются крылья,чтоб завтраопятьподняться в бои —"Мы сами, родимый, закрылиорлиные очи твои".Только б не упасть,к плечу плечо,флаги вычерниви веками алея,на последнеепрощание с Ильичемшлии медлили у Мавзолея.Выполняют церемониал.Говорили речи.Говорят – и ладно.Горе вот,что срок минутымал —развевесьохватишь ненаглядный!Пройдути наверхсмотрят с опаской,на черный,посыпанный снегом кружок.Как бешеноскачутстрелки на Спасской.В минуту —к последней четверке прыжок.Замритеминутуот этой вести!Остановись,движенье и жизнь!Поднявшие молот,стыньте на месте.Земля, замри,ложись и лежи!Безмолвие.Путь величайший окончен.Стреляли из пушки,а может, из тыщи.И этапальбаказалась не громче,чем мелочь,в кармане бренчащая —в нищем.До болираскрылубогое зрение,почти заморожен,стою не дыша.Встаетпредо мнойу знамен в озарениитемныйземнойнеподвижный шар.Над миром гроб,неподвижен и нем.У гроба —мы,людей представители,чтоб бурей восстаний,дел и поэмразмножить то,что сегодня видели.Но вотиздалёка,оттуда,из алогов мороз,в караул умолкнувший наш,чей-то голос —как будто Муралова —«Шагом марш».Этого приказаи не нужно даже —реже,ровнее,тверже дыша,с трудомотрываятело-тяжесть,с площадивнизвбиваем шаг.Каждое знамятвердыми рукамивновьнад головоювзвито ввысь.Топота потоп,сила кругами,ширясь,расходитсямиру в мысль.Общая мысльвоедино созвеньенарабочих,крестьяни солдат-рубак:– Труднобудетреспублике без Ленина.Надо заменить его —кем?И как?Довольновалятьсяна перине клоповой!Товарищ секретарь!На тебе —вот —просим приписатьк ячейке еркаповойсразу,коллективно,весь завод… —Смотрятбуржуи,глазки раскоряча,дрожатот топота крепких ног.Четыреста тысячот станкагорячих —Ленинупервыйпартийный венок.– Товарищ секретарь,бери ручку…Говорят – заменим…Надо, мол…Я уже стар —берите внучика,не отстает —подай комсомол. —Подшефный флот,подымай якоря,в морепораподводным кротам."По морям,по морям,нынче здесь,завтра там".Выше, солнце!Будешь свидетель —скорейразглаживай траур у рта.В ногувзрослымвступают дети —тра-та-та-та-тата-та-та-та."Раз,два,три!Пионеры мы.Мы фашистов не боимся,пойдем на штыки".Напраснокулак Европы задран.Кроем их грохотом.Назад!Не сметь!Сталавеличайшимкоммунистом-организаторомдажесамаИльичева смерть.Уженад трубамичудовищной рощи,рукимиллионовсложив в древко,красным знаменемКрасная площадьвверхвздымаетсястрашным рывком.С этого знамени,с каждой складкисноваживойвзывает Ленин:– Пролетарии,стройтеськ последней схватке!Рабы,разгибайтеспины и колени!Армия пролетариев,встань стройна!Да здравствует революция,радостная и скорая!Это —единственнаявеликая войнаиз всех,какие знала история.

1924