Лев пустыни

– Так я тебе больше не нужен? Ты справишься са'м? – с надеждой в голосе спросил Игал.

– Конечно же, не справлюсь! Выкрутиться тебе не удастся, даже не мечтай. Завтра в двенадцать жду тебя здесь с несколькими твоими коллегами. Поедете на экскурсию, – ухмыльнувшись, объявил Натан.

После ухода Игала он связался с Мусой.

– Нам надо поговорить, – заявил Натан с решимостью, свидетельствовавшей о том, что он занимает свое место на капитанском мостике. До сих пор Натан выступал в роли эксперта-наблюдателя, хоть порой и ощущал, сколь пагубно сказывается на операции отсутствие разумного руководства. Но теперь пришло время действовать. Муса сразу почувствовал эту перемену по голосу своего бывшего ученика.

– Что случилось? – спросил руководитель отдела безопасности.

– У меня есть идея насчет того, как доставить сюда «клиента», но мне понадобится больше людей, – возбужденно проговорил Натан.

– Сомневаюсь, чтобы Амир мог выделить тебе еще кого-нибудь… – мрачно ответил Муса.

– Мне не нужны люди Амира, – заверил его Натан. – Мне потребуются статисты. Ты мог бы обеспечить мне в случае необходимости секретарш и прочих любителей перебирать бумажки – в общем, служащих нескольких европейских секций? Им не придется делать ничего особенного…

– Очень приятно слышать, – пробурчал Муса. – Если у тебя есть какая-нибудь толковая идея, таты получишь все, что нужно. Я буду у тебя через два часа, – сказал он в заключение и положил трубку.

15

18 сентября, время: 15.00 – Афины

Халим подвез Назира и Элен к западному терминалу аэропорта Элленикон. Назир, панически боявшийся слежки, отказался ехать на такси и настоял, чтобы автомобиль взяли напрокат. Халим, хоть и не разделявший опасений своего шефа, лишних вопросов не задавал.

Вручив своему помощнику обещанные деньги, Назир подробно проинструктировал его о том, что должна делать группа после того, как переберется с Кипра в Грецию. Халим, припарковав машину, поспешно вышел, чтобы помочь своим спутникам с багажом. До сих пор он знал Элен только со слов Назира и теперь вполне разделял его восхищение: девушка и вправду была что надо!

До посадки оставалось менее получаса. Их самолет прибывал из Хельсинки, и летели на нем в основном туристы, транзитом следовавшие на прекрасные острова Эгейского моря. Подойдя к таможенному контролю, Назир стал прощаться, заговорив по-английски, чтобы не пугать понапрасну служащих аэропорта.

– Дальше можешь не провожать, Халим, – сказал Назир своему связному. – Возвращайся к себе и проверь, все ли в порядке. Вечерком я тебе позвоню из отеля. Так, на всякий случай.

– Вот еще, – жеманно протянула Элен. – Не думаю, дорогой, что сегодня вечером ты сможешь заниматься делами, ты же обещал показать мне настоящий класс. – И на лице красавицы появилась томная улыбка.

– Насчет этого не беспокойся, детка! – Назир обнял Элен за плечи и, игриво подмигнув Халиму, добавил: – Если я чуть подзадержусь со звонком, не волнуйся…

Пройдя контроль, Назир тотчас зашагал к самолету, стараясь не отделяться от толпы пассажиров, чтобы не привлекать к себе излишнего внет-ч мания людей из спецслужб. Держаться надо было как можно спокойнее.

В 15.30 улыбающаяся стюардесса, появившаяся на верхней ступеньке трапа, вежливо пригласила пассажиров на посадку. Сперва девушка проводила в салон даму в инвалидной коляске и ее мужа, а затем помогла разместиться остальным. Вскоре все уже сидели на своих местах и пристегивали ремни.

– Ненавижу перелеты, – шепотом признался Назир Элен.

– А я думала, ты ничего не боишься! – проворковала красотка.

Назир сердито нахмурился:

– Я же сказал – ненавижу, а не боюсь.

Как только они оказались в воздухе и надпись «No smoking» погасла, Назир нервно закурил сигарету. Через несколько минут он встал и направился в туалет, расположенный в задней части маленького самолета. По пути он мельком оглядел пассажиров – они дружно восхищались прекрасными видами Эгейского моря.

Лишь попутчики, устроившиеся в самом конце салона, не очень понравились Назиру. Может, это и не имело особого значения, но трое небритых мужчин, громко разговаривавших по-арабски, одетых в джинсы и цветные рубашки, испещренные арабскими надписями, сели не в Афинах, а где-то раньше, и во время стоянки из самолета не выходили. Назир обдумывал этот факт, боком протискиваясь по узкому проходу между креслами… Вернувшись наконец на свое место, Назир собрался было выкурить вторую сигарету, но тут вдруг начался страшный переполох. Со всех сторон послышались испуганные крики, в прекрасных глазах Элен мелькнул ужас. Назир тоже струхнул, решив сначала, что в самолете обнаружились какие-то технические неполадки. Неужели они рухнут в Эгейское море?!

Назир вытянул шею, отчаянно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть над головами взбудораженных пассажиров. Наконец его взгляд остановился на одном из тех подозрительных типов, которых Назир недавно видел в конце салона. Теперь один из них стоял в проходе, вскинув над головами людей большой пистолет – для всеобщего обозрения. Он что-то выкрикивал, но его слова тонули в общем гвалте. Тогда он включил маленький мега-фончик и громко приказал всем оставаться на своих местах. На ломаном английском этот человек скомандовал:

– Все садиться! Без фокуе! Кто не слушать, тот умереть! Садиться! Ну!

Приказ подействовал. Тут и там послышались истерические рыдания. Мужчина продолжал:

– Мы братья революция, мы не хотеть вам обидеть. Мы хотеть освободить наши други и хотеть деньги. Нужно для революции и для палестинский народ.

В салоне воцарилась гробовая тишина. Пасса-, жирам стало ясно, что они угодили в лапы к террористам.

– Что будем делать? – дрожащим голосом прошептала Элен.

– Ничего, – так же тихо ответил ей Назир. – Ждать и молиться.

Сзади наступали еще двое, грозно размахивая оружием. Тип с мегафоном распорядился:

– Отдавать паспорта моим людям! Живо! Живо!

Его подручные стали быстро собирать протянутые со всех сторон документы. Главарь, получив целую стопку, сунул пистолет за пояс, выбрал несколько паспортов, швырнул остальные через плечо и грозно спросил:

– Есть среди вас евреи? Ответа не последовало.

В этот момент дверь кабины пилотов приоткрылась, главарь вытащил оттуда проводок, прикрепленный к какому-то невидимому предмету и, подняв руку, чтобы продемонстрировать проволочку всем пассажирам, предупредил:

– Кто пробовать меня ударить, я падать на земля и тянуть – там граната. Кабина пилота бах-бах! В воздух! Кто жить надоело, давай пробовать, ну!

Он оглядел всех со зловещей ухмылкой. Затем, всунувшись с мегафоном в кабину, спросил:

– Этот канал слышать израильтяне? – Из кабины донеслось что-то неразборчивое, и главарь террористов принялся истошно вопить в мегафон: – Еврейские гады, слышать меня?! Мы братья революция! Отзывайся!

Тишина.

Террорист еще немного поорал на ломаном английском, а потом перешел на арабский:

– В наших руках самолет. Пассажиры будут убиты, если вы не освободите из тюрем наших братьев. – Он зачитал список из двадцати фамилий.

– Кто ты? – наконец отозвались с земли.

– Вы можете полюбоваться мной на экране радиолокатора, – ответил террорист. – Через минуту я велю повернуть самолет на юг, и вы узнаете, где я.

Он крикнул что-то пилоту, и через несколько секунд самолет резко накренился. Террорист чуть не потерял равновесия, а пассажиры затаили дыхание.

– Пошел к черту, дерьмо! – выругались с земли. – Со сволочами-террористами не разговариваем!

Рассвирепев, главарь повернулся к пассажирам и гаркнул по-английски:

– Те, кого я прочитать фамилии, идти назад! Живо!

Он выкрикнул шесть фамилий, после каждой швыряя паспорт на пол. Фамилия Назира прозвучала пятой.

– Не ходи. Сиди тихонько, – умоляюще шепнула Элен, крепко сжав его руку.

– Тогда они сами за мной явятся. Лучше пойти, – дрожащим голосом ответил Назир.

Он, пошатываясь, отправился В заднюю часть самолета и встал возле туалета; остальные пятеро столпились по другую сторону прохода. Тут же, свирепо глядя на свои жертвы, поигрывали пистолетами Два террориста. Назир ломал себе голову: что они собираются делать? Тем временем главарь снова перешел на арабский, чтобы послать на землю следующее сообщение:

– Через каждые три минуты я буду отправлять к вам с неба подарочек. Засекайте время. Больше я с вами разговаривать не намерен. Как только вам надоест получать от меня посылки, выйдете на связь сами. – Он по-арабски прокричал в мегафон своим подручным: – Приступайте, пора выкидывать первого.

Назиру стало дурно: в висках застучало, ноги подкосились… Среди пассажиров, похоже, лишь он один знал арабский и понимал, что их ждет.

Кто-то неосторожно открыл дверь кабины, самолет завибрировал, пассажиры вновь принялись кричать от страха. Главарю с трудом удалось их утихомирить. Внезапно погасли все лампы, на головы перепуганных людей посыпался сверху багаж… В заднем отсеке послышались взволнованные голоса, затем крики, перешедшие в истошный вопль.

До смерти перепуганный Назир пытался разглядеть, как исчезает в открытом люке первая' жертва. Мужчина отчаянно цеплялся за фюзеляж, но один из террористов пнул его в колено, и человек пропал.

Повернувшись к следующему пассажиру, террорист приставил ему пистолет к виску.

– Чтоб не брыкаться. Без штучек! – злобно рявкнул он, перекрикивая ветер, и взглянул на часы. – Следующий отправляться через две минут.

Назир с ужасом чувствовал, как летит время. Дрожащий, весь в испарине, он с трудом сдерживал рвоту. Попробовал открыть дверь туалета, но она была заперта. В отчаянии он принялся молотить в дверь кулаком. Один из террористов услышал и, подойдя к Назиру, ткнул его пистолетом в висок.

– Ты куда ломиться? – крикнул он. – Потерпеть! – И, указав на открытый люк, злорадно загоготал.

– Я такой же палестинец, как и вы! – жалобно запричитал Назир по-арабски. – Я тоже борец за свободу нашей земли!

– Сейчас ты с ней побратаешься, а пока что заткнись, свинья!

– Пора! – крикнул другой террорист от люка, сверяясь с часами. – Выпускаем следующего.

Следующего оглушили ударом в голову, и он уткнулся лицом в пол возле открытого люка.

– Выслушайте меня! – из последних сил надрывался Назир. – Выслушайте, прошу вас! Я могу рассказать… – Он упал на колени, хватая за потрепанные джинсы соотечественников, занятых делом: пассажир у люка, придя в сознание, упирался и отчаянно молил о пощаде.

Привели еще нескольких человек и поставили их за Назиром. Палестинец зарыдал, тело его обмякло, по ногам потекла зловонная жижа… При виде очередного пассажира, исчезающего в открытом люке, у него начались судороги, которые никак не удавалось унять.

Но страх все же заставил Назира действовать. Расталкивая людей, отвечавших ему возмущенными криками, Фокс помчался к кабине пилотов. Он уже почти добежал до главаря, когда погнавшийся за ним террорист схватил его за шиворот и швырнул на пол, под ноги своему шефу. Назир перевел дух и, обращаясь к главарю, стал отчаянно молить о пощаде.

– С какой стати я должен тебе поверить? – сладким голосом поинтересовался главарь. – Может, ты как раз из этих самых… изменников, что собираются продать нас на так называемых мирных переговорах с сионистскими свиньями?

Назир знал, что это его последний шанс на спасение. Палестинец был не прочь поверить ему, но требовал доказательств. Он и сам вел бы себя точно так же, поменяйся они ролями.

– Я участвую в операции, которая начинается именно сейчас, – поспешно заговорил Назир. – Я выложу вам все без утайки, вы сможете потом проверить… Только выслушайте меня…

Главарь кивнул в знак согласия, и Назир заговорил, захлебываясь и брызгая слюной. Пятнадцать минут он не закрывал рта, успев за это время выдать план всей операции и рассказать о том, что уже сделано. Операция была направлена как раз против тех изменников, что собирались предать дело революции: террористическая группа Назира взяла на мушку палестинских соглашателей, 'которые должны были участвовать в решающей фазе мирных переговоров.

Назир кончил; теперь он с надеждой всматривался в лицо главаря, ища признаки сочувствия. Он прекрасно понимал, что для иной группировки тот факт, что он тоже палестинский патриот, особого значения не имеет, но все-таки надеялся на снисхождение.

В эту минуту послышалось сообщение, переданное, вероятно, из израильского аэропорта Бен-Гурион: «Перестаньте убивать пассажиров. Согласны на переговоры. Повторяю. Согласны на переговоры».

Главарь знаком показал сообщникам, что те могут прекратить свою чудовищную работу, и люк захлопнулся. Затем террорист склонился над Назиром.

– А ты, приятель, – велел он ему, помогая встать, – ступай в туалет и приведи себя в порядок. От тебя страшно воняет.

Как только Назир закрылся в туалете, стоявший рядом бандит сделал главарю знак. Тот вошел в кабину и сказал, обращаясь к мужчине, занимавшему место второго пилота:

– Ну вот, Натан, я же говорил, что он сразу наложит в штаны и все выболтает! Ты узнал все, что тебе нужно?

– Судя по фрагменту, переданному твоим человеком, Игал, мы узнали даже больше, чем надеялись, – улыбаясь, ответил Натан.

– Я же говорил! – снова повторил Игал. – Великое дело – страх!

– Где он сейчас? – спросил Натан.

– В туалете, – ухмыльнулся Игал. – Как выйдет, придется сунуть его в смирительную рубаху, чтобы чего не натворил…

– Слушай, а как ты сумел так быстро раздобыть самолет? – поинтересовался Натан.

– Не я. Помог твой дружок Муса. Кажется, нанял в Олимпике, – объяснил Игал. – Правда, при посадке произошла заминка: мой знакомый из греческой охраны аэропорта припоздал, еще немного, и нам самим пришлось бы производить подмену самолетов.

Натан кивнул и, закурив сигарету, сказал:

– Как только усмиришь Назира, дай мне знать. Я хотел бы лично поблагодарить всех участников спектакля. Это первая и, надеюсь, последняя услуга такого рода, которую им пришлось оказать Моссаду. Но справились они прекрасно!

– А где ты набрал столько народа? – удивился Игал.

– Чиновники и секретарши из нескольких европейских секций, – объяснил Натан. – Вызвались добровольно, хотя им сообщили об этом мероприятии довольно поздно.

– Да, свои роли они сыграли отлично, это факт! – кивнул Игал,

– А кто эти ребятки, которых ты так шустро выкидывал за борт? – полюбопытствовал Натан.

– Здорово, правда? – расхохотался Игал. – Это мои кореша из десанта. На них были специальные парашюты, знаешь, такие плоские, какими пользуются каскадеры в фильмах. Класс!

– Кстати, Игал, этот засранец не упоминал о девушке из Ливана, выделенной ему в помощь для координации действий? – спросил Натан. – Она будет у них связной, – пояснил он.

– Нет. А что именно тебя интересует? – вскинул брови Игал.

– Пароль, которым встретит ее человек из афинской группы, и соответственно отзыв – ее ответ, – проговорил Натан.

– Сейчас я все из него вытрясу, – пообещал Игал и с кровожадной ухмылкой решительно двинулся в сторону туалета.

Машина мчалась с военного аэродрома, прилегающего к аэропорту Бен-Гурион, в направлении базы «Кидона». Ошеломленного и связанного по рукам и ногам Назира, из которого уже вытряхнули всю возможную информацию, швырнули на заднее сиденье. Натан впервые увидел Фокса только в автомобиле. Не требовалось особой проницательности, чтобы сообразить, что палестинец окончательно сломлен. Узнав, в чьи руки он угодил, Назир впал в состояние полной прострации: водил по сторонам бессмысленным взглядом остекленевших глаз, а выражение лица имел такое, будто его заставили, не отрываясь, смотреть на какую-то кошмарную сцену и при этом не разрешили моргать… В такой ситуации дальнейшие допросы не имели никакого смысла. Впрочем, в них уже отпала и всякая необходимость. Теперь надо было как можно скорее доставить «клиента» в конечный пункт – на остров. Один из агентов, загримированный под Назира, уже зарегистрировался там в отеле под его именем. Из Афин он прилетел настоящим рейсом, хотя вылет в тот день немного задержался…

На острове с Назиром, неопытным ныряльщиком, произойдет под водой несчастный случай. Тело его совершенно неожиданно обнаружит один турист и сразу же сообщит об этом в полицию, после чего Элен позвонит Халиму и, рыдая, объявит, что Назир мертв, а она не знает, как ей теперь поступить. Девушка попросит его прибыть на остров и заняться похоронами друга. После этого звонка красавица исчезнет.

У Назира взяли отпечатки пальцев, сделали его фотографии. Игал попробовал было потрясти его еще раз, надеясь заполнить какие-то пробелы в информации, полученной от других лиц, но попытка не удалась: шок, пережитый Назиром, был слишком силен – этот человек не произнес больше ни слова. Пора было отправлять его в последний путь…

Натан был счастлив, что эта часть операции завершена, хотя она ни в коей мере не способствовала раскрытию вражеского агента в Моссаде. Мяч снова оказался на половине Мусы. Натан надеялся, что после того, как Шулер передаст израильтянам фотографии «подсадки», можно будет выйти наконец из этой игры и вернуться к его, Натана, настоящему делу, в котором он действительно знал толк: к работе «один на один» – вербовке агентов.

К тому же ему полагался двухнедельный отпуск. Натан считал, что теперь, когда ситуация окончательно прояснилась, ему удастся вырваться с работы и немного передохнуть. Оставалось только написать подробный отчет для Мусы, и Натан собирался отделаться от этого как можно быстрее.

16

18 сентября, время: 21.00 – штаб-квартира Моссада

Натан как раз дописывал этот самый отчет, удобно устроившись в библиотеке, когда туда неожиданно заглянул Муса и сказал:

– Когда закончишь, принесешь мне бумаги в гостиную на шестом этаже. Нам надо потолковать.

– О'кей, – ответил Натан.

Работа над отчетом заняла больше времени, чем Натан рассчитывал; дело было в некоторых деталях смерти Назира, которые нужно было еще продумать.

Пришлось кое-что изменить в первоначальном плане. В 11.00 кто-то заметил неувязку в том, что начинающий ныряльщик, каковым был Назир (в разговоре с Халимом он упомянул, что собирается нырять первый раз в жизни), решается совершить свое первое погружение глубокой ночью, как предполагалось по сценарию «несчастного случая». Это может удивить даже людей, вообще-то не склонных к излишней подозрительности. Потому Девятке – Элен придется действовать, используя запасной вариант.

Она позвонит Халиму из гостиницы якобы по поручению Назира, голос которого, заблаговременно, еще в Пирее, записанный на магнитофонную пленку, должен слышаться в отдалении. Девушка скажет Халиму, что Назир с утра пораньше отправляется нырять, а как только вернется, сразу позвонит ему. Назир, все еще пребывавший на базе «Кидона», проживет благодаря новому плану на несколько часов дольше… Он утонет под утро в резервуаре с соленой водой, облаченный в водолазный костюм, неисправность которого позже легко обнаружит полиция. Самолет-амфибия доставит тело Назира на остров в пластиковом мешке, наполненном морской водой. Труп Назира будет выброшен неподалеку от берега, так, чтобы его мог сразу заметить турист, отправившийся во взятой напрокат лодке на рыбную ловлю.

Кстати сказать, Номер Первый и сам был не прочь посидеть на досуге с удочкой…

Натан и Муса были одни в тихой гостиной – любимом месте встреч начальников департаментов и отделов. Здесь можно было поговорить спокойно, не опасаясь чужих ушей. Благодаря приглушенному свету и удивительно респектабельной атмосфере гостиная походила на элегантный клуб или холл дорогого отеля. Мягко звучала негромкая музыка. Натан даже попытался припомнить название исполняемого произведения, но не смог.

Когда он вошел, Муса встретил его широкой улыбкой и указал на удобный диванчик. Натан расположился было поудобнее, но тут же подался вперед и положил на стоявший перед диванчиком столик папку с отчетом. Муса неторопливо направился к бару и вернулся с двумя бокалами.

– Ты ведь, кажется, предпочитаешь текилу, верно? – спросил он.

– Да, – кивнул Натай.

– Значит, одно дело мы сделали, осталось справиться со вторым, – улыбнулся Муса.

– Со вторым? – не понял Натан.

– Ну да. Встреча с Шулером и фотографии неуловимого агента, – напомнил Муса. – Ведь от Фокса о «подсадке» ничего узнать не удалось, так?

– Так. – Натан с трудом сдержал горький вздох. – События последних дней как-то выбили у меня из головы мысли об этой встрече. Тут мы ничего не можем предпринять, пока Шулер не выберется из Сирии. Но даже и в этом случае таких блистательных результатов, какие дала нам последняя операция, ожидать не приходится. Это будет всего-навсего скромная, камерная встреча. Если, конечно, будет… А как насчет финансовой стороны? Уже улажено? – поинтересовался Натан.

– Что ты имеешь в виду? – с невинным видом спросил Муса.

– Я имею в виду финансовые требования Шулера. Учтены? – спросил Натан.

– Разумеется, все в порядке, – ухмыльнулся Муса. – Твое дело – выудить у него фотографии. Я пошлю с тобой группу оперативников, так, на всякий случай, для пущей безопасности.

– В этом нет никакой необходимости. Шулер не относится к разряду опасных агентов, вызывающих подозрение. С ним нет проблем, – махнул рукой Натан.

– Я забочусь не о тебе, а о фотографиях, – строго сказал Муса. – Ты должен понять, что это наиважнейшая информация, мы такой не имели со дня основания Моссада. Среди нас ведь никогда не было вражеского агента.

– Ладно, делай как знаешь, – устало согласился Натан. – Но я за своей спиной не желаю иметь никакой группы. Хотят подстраховать нашу встречу, пожалуйста, но пусть держатся подальше от меня и от моего агента. Не хватало только, чтобы какой-нибудь дурень мне его спугнул.

– Не беспокойся. Я пошлю Дова, он займется охраной. Вы ведь уже работали вместе, не так ли? Мне казалось даже, что вы стали друзьями, – заметил Муса.

– Да, стали. Он славный парень и справится со своим заданием, но все равно предупреди его, что за каждый шаг своего агента отвечаю я, – сердито проговорил Натан. – Ты скажешь ему об этом сам, в моем присутствии, чтобы указание исходило от тебя. О'кей?

– Ладно. А теперь давай выпьем за твой успех. – Муса поднял бокал и чокнулся с Натаном. – Номер с самолетом великолепен! Прямо-таки просится в хрестоматию, его долго будут изучать в академии. А схваченный руководитель террористической группы, которого держат в воде вплоть до казни, точно живую рыбу в ресторане! Шедевр! – восхитился шеф отдела безопасности.

Муса знал, что Натана его похвалы коробят. Нелегко забыть об убийстве, совершенном столь обдуманно и хладнокровно ради технического совершенства плана.

– А как ты думаешь, какие будут приняты меры, чтобы остановить людей Фокса с их дикими замыслами? – спросил Натан, поспешно меняя тему и одним глотком осушая бокал.

– Скорее всего – никаких, – пожал плечами Муса. – Старик хочет пустить это дело на самотек.

– Да ты что?! Пустить на самотек?! – Натан поперхнулся остатками текилы.

– Удивляться тут нечему… Если ты поразмыслишь хорошенько, то признаешь, что такое решение не лишено смысла, – равнодушно сказал Муса.

– Я что-то… – Натан закашлялся. – Я что-то никак не соображу, о чем ты.

– А ты подумай немножко и быстро поймешь, что кто-то сам, добровольно идет вместо нас на мокрое дело… и всю вину тоже берет на себя. Чего же лучше? Расклад удобнейший, давно уже нам такого не подворачивалось… разве только с ирано-иракской войной. Ну, дошло до тебя? – покровительственно посмотрел на Натана Муса.

– Нет, не дошло. Ты хоть понимаешь, что говоришь? Они же собираются поубивать палестинцев, входящих в состав делегации, отправляющейся на мирные переговоры, что положит конец всем надеждам на спокойствие в этом регионе. Только так называемые примиренцы могут вывести нас из тупика, – взволнованно проговорил Натан.

– Вот именно, – мрачно кивнул Муса. – А на кой черт нам из него выходить? Что мы получаем от этого пресловутого мира? Прикинь сам. Мы теряем заселенный кусок земли, мы утрачиваем стратегические позиции. Бюджеты военных и служб безопасности будут урезаны. Американцы ограничат помощь… Войне конец, значит, сразу ослабевает поддержка со стороны еврейской диаспоры… Мало того, арабы выберут удобный момент и спихнут нас к самому морю. По мне, пускай все остается как есть…

– А правительственные директивы? Навряд ли Рабин согласится на такое, – воскликнул Натан.

– Рабин стар, хлопочет о мире в угоду американцам. К тому же согласия обычно просят на какое-то действие, мы же собираемся бездействовать и потому вполне можем обойтись без разрешения. Ясна тебе моя мысль? Все складывается для нас как нельзя лучше, – заявил Муса.