Власть маски

– Только заберите свой чек. – Дронго достал из внутреннего кармана пиджака чек и положил его на столик. – Я собирался вернуть его вам при нашей встрече.

Она посмотрела на чек. Потом взглянула на Дронго. Прикусила губу.

– Заберите свой чек, – предложил Дронго, – я не беру деньги за несделанную работу.

Она протянула руку, взяла чек. Взглянула на сумму. Разумеется, она понимала, что чек невозможно использовать по частям. Но подобное поведение эксперта было настолько неожиданным, что она впервые за время разговора несколько растерялась.

– Вы всегда так деликатны в подобных вопросах? – поинтересовалась наконец Кристин, снова взглянув на него.

– Всегда. Ваш секретарь, похоже, знает мою биографию почти наизусть. Он мог бы подсказать вам, что я родился и вырос в Баку. На Востоке считается позором получать незаработанные деньги. Тем более от незнакомой женщины. Поэтому я возвращаю вам чек. Так будет правильно. Как минимум по двум причинам.

– По каким?

– Во-вторых, чтобы чувствовать себя независимым. Приняв деньги, я бы не смог потом вам отказать…

– А во-первых?

– Я посмотрел ваши фотографии и увидел красивую женщину. Брать деньги за свидание с такой женщиной было бы верхом безнравственности.

– Это тоже комплимент? – изумленно спросила она.

– Почти, – кивнул Дронго. – Многие люди во всем мире мечтали бы получить ваш автограф, не говоря уже о том, чтобы попасть к вам домой.

– Будем считать, что вы меня убедили. – Она улыбнулась, блеснув безупречными зубами. – И в силу этих двух причин вы отказались от моего чека?

– Именно поэтому.

Кристин снова взглянула на чек. И вдруг рассмеялась.

– Признаться, вы меня приятно удивили, – сказала она. – Не думала, что в наше время остались подобные люди. Будем считать, что этот чек был выдан вам в качестве аванса. Если мы договоримся, я поменяю его на другой с более значительной суммой. И попрошу вас его принять.

– Для этого мы должны договориться, – напомнил Дронго.

– Садитесь. – Она снова уселась на диван.

Он опустился в свое кресло.

– Если вы будете постоянно срываться таким образом, у нас ничего не получится, – мягко сказал Дронго, – а если я соглашусь быть вашим экспертом, то вы должны будете хотя бы иногда выслушивать меня.

Она посмотрела ему в глаза. Было понятно, что он ей понравился. И она, уже не колеблясь, кивнула.

– Я думаю, что мы будем работать вместе.

– Если мы не будем доверять друг другу с самого начала, у нас ничего не выйдет, – предупредил Дронго. – Вы должны это понимать.

Кристин внимательно смотрела на него, словно решая, можно ли ему доверять.

– Хорошо, – сказала она, – я готова вас слушать. Вы можете принять мое предложение?

Он не ответил. Молчание становилось несколько тягостным. Он молчал довольно долго. Но она терпеливо ждала. Они смотрели друг другу в глаза.

– Да, – сказал наконец Дронго, – я согласен. Но учтите, что у меня будут вопросы.

– Безусловно, – согласилась Кристин.

– А теперь давайте успокоимся и начнем снова, – предложил он. – Вспомним про эти два письма…

Глава 4

Они беседовали уже второй час. Несколько раз ей приносили кофе, а ему чай. Дронго интересовало все. Кто будет рядом с ней на острове, как охраняется ее вилла, насколько продумана система охраны.

Выяснилось, что, кроме самой Кристин, на вилле будут жить ее муж, ее взрослый сын со своей подругой, ее младшая сестра со своим другом. Еще личный визажист Кристин, ее врач и секретарь Барнард. Вместе с самой Кристин получалось девять человек. Кроме того, на самой вилле жили кухарка и экономка, которые работали на вилле уже семь лет. Три сменявшие друг друга охранника контролировали систему видеонаблюдения, и еще три дежурных телохранителя все время находились у ворот виллы. Таким образом, на вилле было организовано круглосуточное наблюдение и охрана. Съемки фильма должны были проводиться в семидесяти километрах от ее виллы на специально оборудованной площадке у коралловых рифов. Рядом находилась вертолетная площадка, куда Кристин и ее визажиста должны были доставлять специальным вертолетом, заранее зафрахтованным компанией, снимавшей этот документальный фильм.

Казалось, что все было продумано до мелочей. Но Кристин не могла успокоиться после получения этих двух писем, в которых предупреждали об опасности, ждущей ее на Барбадосе. Она так переволновалась, что сожгла оба письма, даже не сказав об этом мужу или кому-нибудь из близких. Но решила обезопасить себя, найдя профессионального эксперта по вопросам безопасности. Дронго попросил предоставить в его распоряжение схему внутреннего устройства виллы.

– Вы можете подробно рассказать мне о каждом из тех, кто будет с вами на вилле? – попросил Дронго.

– Разумеется, – кивнула Кристин. – Каждого из них я знаю давно. С кого начнем?

– Наверное, с вашего супруга, – предложил Дронго, – и так по порядку.

– Хорошо, – согласилась она. – Антонио – один из самых известных рестораторов в Италии, ему принадлежат рестораны в Милане, Риме, Флоренции. И еще в Ницце и Женеве. Мы были знакомы давно, но близко сошлись после того, как он решил открыть свой новый ресторан в Лос-Анджелесе. Последние несколько лет он был моим другом, но пожениться мы решили два года назад. У Антонио это второй брак, у меня третий.

– У него есть дети от первого брака?

– Нет. Они с первой его женой прожили вместе восемь лет, но детей у них не было.

– А его супруга? Где сейчас находится она? Иногда подобные письма посылают отвергнутые женщины.

Кристин чуть презрительно усмехнулась и с явным пренебрежением сказала:

– Это явно не тот случай, мистер Дронго. Его жена известная топ-модель. Вероника Стефанелли. Он был ее третьим мужем. Сейчас у нее четвертый муж, и, насколько я знаю, она вполне счастлива в браке. И уж точно не испытывает ко мне никаких антипатий, можете в этом не сомневаться. Они разошлись с Антонио еще до того, как мы познакомились.

– В таком случае это версию мы исключим. Кто следующий?

– Моя младшая сестра Агнесса. Прекрасный человек, добрый, отзывчивый, мягкий. Мы с ней очень дружны. Она будет со своим другом. Он – украинский бизнесмен. Юрий Горлач. Неплохо говорит по-английски, знает немного немецкий. Как я понимаю, он знает и русский язык. Мне говорили, что все украинцы понимают русский язык.

– Да, – улыбнулся Дронго, – почти все. А чем он занимается?

– Он бизнесмен. Владелец фирмы по продаже кожи. Довольно успешный, как мне кажется.

– Они давно знакомы?

– Нет. Не так давно. Года полтора или чуть меньше. Но я думаю, что Агнесса достаточно хорошо к нему относится.

– А он?

– И он тоже.

Дронго промолчал. Кристин нахмурилась, но продолжала уже более резким голосом:

– Еще там будет мой сын Юхан и его подруга Алиса. Мне не нравится его выбор, но это его выбор, и поэтому я терпимо отношусь к их отношениям.

– Я могу узнать почему?

– Можете. Мне кажется, что Алиса не подходит для такого человека, как Юхан. Он слишком импульсивный, легко увлекающийся молодой человек. Рядом с ним должна быть уравновешенная и спокойная женщина, которая будет ему помогать идти по жизни. Но она еще хуже, чем он. Можете себе представить, что у нее к двадцати трем годам уже было два неудачных брака и пятилетний ребенок. Я полагаю, что слишком резвый старт ничего хорошего не сулит. Но Юхан, кажется, не согласен с моим мнением. Во всяком случае, он без ума от этой молодой женщины, так мечтающей стать актрисой. К слову, данных у нее нет совсем. Можете мне поверить.

Он подумал, что это типичный случай проявления материнских амбиций. Никто не напоминает самой Кристин, что к моменту выхода замуж в третий раз у нее тоже было два неудачных брака и тоже был сын. Однако Кристин, очевидно, считала свою судьбу настолько отличной от судьбы своей возможной невестки, что не хотела даже думать на эту тему. Любой матери всегда трудно смириться с выбором сына, тем более если он выбирает молодую женщину с нелегкой судьбой. Ей кажется, что он мог бы найти другую, без ребенка, без опыта неудачных браков. Но говорить об этом Кристин не следовало. К тому же она была известной актрисой, когда выходила замуж, в отличие от Алисы. Но кто помнит саму Кристин в двадцать три года? Об этом она, очевидно, тоже не думала.

– Возможно, у нее все еще впереди, – предположил Дронго, – или вы слишком строго подходите к выбору своего сына.

Она мрачно взглянула на него. Ей не совсем понравился его ответ. Но она уже поняла, что он не всегда будет говорить ей только комплименты.

– Алиса из России, – добавила Кристин. – Ее фамилия Гиндина. Она переехала в Германию в восемнадцатилетнем возрасте. Вернее, туда переехали ее родители. Кажется, из города Саратова. Есть такой город в России?

– Есть.

– Тогда я точно помню. Саратов. И они встречаются с Юханом уже больше шести месяцев.

– Где они познакомились?

– Здесь. В Лос-Анджелесе.

– Три пары, – подвел итог Дронго, – и еще три человека, которые вас обычно сопровождают. Врач, визажист и секретарь.

– Моего секретаря вы уже видели. С ним мы работаем вместе уже много лет. По-моему, больше двадцати. Даниэль все понимает и все замечает. Иногда даже больше, чем нужно. Но он такой и его сложно переделать. Как секретарь, он незаменим. Во всяком случае, я не помню, чтобы он меня хотя бы один раз подвел.

– Незаменимое качество для секретаря, – согласился Дронго. – Он женат?

– Нет. Он вдовец. Его супруга умерла двадцать три года назад, оставив ему двух – теперь они взрослые женщины – дочерей. До поступления ко мне он работал финансовым советником в «Дженерал моторс». Я честно предупредила его, что не смогу платить ему его прежнюю зарплату, но он согласился. И с тех пор мы работаем вместе.

– Понимаю. Еще визажист.

– Эдуардо Линдси. Прекрасный и очень профессиональный визажист. Работает со мной уже четыре с половиной года. Ему тридцать четыре года, и он очень известный специалист. Я думаю, что мы еще услышим о его успехах. Он работал консультантом сразу на нескольких фильмах Спилберга.

– Он женат?

– Его мало интересуют женщины, – ответила Кристин, – у него другая сексуальная ориентация.

– Понятно. Все как обычно. Голливуд в своем неизменном обличье.

– Вас задевают такие вещи? Или вы гомофоб?

– Ни то и ни другое. Это личное дело каждого – с кем встречаться и кого любить. Просто если мужчина трудится в модельном бизнесе, занимается шоу-бизнесом, стал известным визажистом или парикмахером, то можно почти с уверенностью сказать, что у него могут быть другие влечения, в том числе и сексуальные. Кто еще?

– Мой врач. Арвидас Моргунас…

Дронго несколько удивленно взглянул на свою собеседницу.

– В вашем окружении много людей из бывшего Советского Союза, – заметил он.

– Так получилось, – согласилась Кристин. – Именно поэтому мне нужен был такой специалист, как вы. Знающий менталитет людей и Запада и Востока. Что касается самого Арвидаса, то он живет на Западе уже пятнадцать лет. Он переехал в Канаду еще в девяносто первом. В Монреале жил его дядя, брат его матери. Моргунас уже был практикующим врачом-хирургом, и ему пришлось повторно сдавать экзамены на право работать по специальности. Он работал в Ванкувере и Сиэтле. В девяносто девятом переехал в Лос-Анджелес. Уже два года работает со мной. Он разрабатывает мои диеты, следит за моим весом, самочувствием, настроением. Если хотите, он скорее не врач, а наставник. Скорее психотерапевт, чем обычный лечащий врач.

– Сколько ему лет?

– Пятьдесят два. Или пятьдесят один. Во всяком случае, больше пятидесяти, это я точно помню.

– Он женат?

– Да. Он женился уже после переезда в Монреаль. У него очаровательная супруга – Жаклин Эстли. По матери она француженка. Они женаты уже много лет, и у них двое детей.

– Девять человек, – задумчиво сказал Дронго, – довольно большая компания для актрисы, которая собирается прилететь на свою виллу, чтобы сняться в обычном документальном фильме. И каждый из них знает, что вы полетите на Барбадос.

– Каждый, – подтвердила Кристин, – но я не собираюсь подозревать никого из них. Это было бы слишком глупо. Меня окружают близкие мне люди, которых я знаю не один год. Сестра, сын, муж, их близкие, врач, секретарь, визажист. Кого из них я могла бы подозревать? Разумеется, никого.

– Когда я смогу получить подробный план вашей виллы?

– Я перешлю вам его сегодня вечером, – сказала Кристин.

– Хорошо. Но мне нужно будет вылететь туда раньше вас, чтобы все проверить непосредственно на месте. Когда вы в последний раз были на своей вилле?

Она вдруг вздрогнула. Было очевидно, что подобный вопрос застал ее врасплох. Она взглянула на Дронго, словно не понимая, о чем он спрашивает.

– Я была там… я была там примерно десять месяцев назад, – не очень решительно выдавила Кристин.

– Одна?

– Вы полагаете, что кто-то из моих близких отправился на Барбадос специально для того, чтобы отправить эти письма и напугать меня? – начиная нервничать, спросила она.

– Я ничего подобного не сказал. Я только уточнил: кто именно был с вами на Барбадосе? Врач, секретарь, визажист? Вы были с мужем, с сыном, с сестрой?

– Мы были все вместе. В январе этого года. Со мной были все мои близкие, друзья, родные. Мы обычно летаем всей компанией. Моя сестра со своим другом. Врач, секретарь, визажист. Мой сын.

– Вы были вместе с супругом?

– Да, он тоже был с нами.

– А подруга вашего сына?

– Нет, ее не было.

– И вы никого не подозреваете? Может, это просто неудачная шутка? Или кто-то из съемочной группы решил таким эксцентричным образом сорвать подготовку к вашему фильму?

– Съемочная группа прилетит туда только через несколько дней. Со мной все вопросы решает режиссер фильма. Ему семьдесят четыре года. И он явно не похож на шутника. Меня очень беспокоит, что вы пытаетесь свести эти угрозы к обычным шуткам. Это были не обычные шутливые послания, мистер Дронго. Я понимаю шутки и люблю их. Но в этих двух посланиях содержались конкретные угрозы в мой адрес. Очень конкретные. Там была такая фраза: «Если появишься на своей вилле, то обязательно умрешь». Вот так. И поэтому я просила найти такого специалиста, который взялся бы мне помочь.

– Я все понял. – Дронго подумал, что еще не поздно отказаться. У этой женщины, несмотря на кажущуюся безмятежность, явно были до предела взвинчены нервы. Впрочем, у творческих людей подобное в порядке вещей.

Он поднялся первым.

– Я надеюсь, что смогу разобраться с этими посланиями и оказаться вам полезным, – сказал Дронго.

Она взглянула на него снизу вверх. Усмехнулась.

– Но вам не очень хочется связываться с такой взбалмошной стервой, как я? – вдруг спросила Кристин.

– Если откровенно…

– Разумеется, откровенно.

– Не хочется, – ответил Дронго. – За время нашего разговора вы уже дважды срывались. Или трижды? По-моему, это много.

– Тогда почему вы соглашаетесь?

– Вы мне нравитесь, – честно признался Дронго. – Именно такой я и представлял себе известную актрису. Немного сумасшедшей, немного неуравновешенной и очень стильной.

Она закусила губу, чтобы не рассмеяться. Но фыркнула. И поднялась, глядя ему в глаза.

– Это тоже комплимент? – спросила она.

– Нет. Это правда.

– И вы не возьмете аванс?

– Не возьму, если вы не пообещаете меня слушать. Иначе я ничего не смогу сделать.

– Договорились. Но у меня могут быть свои женские слабости. Иногда я буду срываться, а вы будете меня прощать. Хотя бы один раз в день.

В ее глазах плясали сумасшедшие чертики. В этом возрасте женщины бывают максимально раскованны и свободны.

– Хорошо, – согласился Дронго.

– Берите чек, – прошептала она, чуть наклоняясь к нему.

– Вы должны мне его дать, – возразил он.

– Вам не говорили, что вы опасный ловелас? – спросила она.

– Говорили. И не один раз. Я прилетел сюда через океан только для того, чтобы увидеть, как вы лично скажете мне эти слова.

– Я могу считать, что приобрела еще одного поклонника моего творчества?

– Нет. Скорее поклонника вашего сумасшедшего характера.

– Вам не кажется, что я могу обидеться?

– Нет. Я зарезервировал за собой право на одно хамство в течение одного дня. Это мои маленькие мужские слабости.

Они, улыбаясь, неуловимо наклонялись друг к другу. Расстояние было уже минимальным, когда она вздохнула.

– В другое время и при других обстоятельствах я была бы рада встретить похожего на вас мужчину. Вам нравится играть в супермена, в этакого Джеймса Бонда.

– У меня не получится, – возразил Дронго. – Если бы он был на моем месте, этот разговор продолжался бы уже в вашей спальне.

Она отвела глаза. Взяла чек и протянула его Дронго.

– Вечером я пришлю вам схему моей виллы, – сказала Кристин. – Надеюсь, вы понимаете, что я совсем не хочу, чтобы вы демонстрировали свою брутальность в присутствии моих близких. Только деловые отношения, мистер Дронго. И ничего более…

– Надеюсь, что вы передумаете. – Он забрал чек и, повернувшись, пошел к выходу.

Таким наглым он никогда не был. Но это была часть игры, которую она ему навязала. Он не мог знать, что, когда он вышел из дома, сверху спустился Даниэль Барнард. Он встал рядом с актрисой, которая все еще смотрела вслед их гостю.

– Он нам подходит? – осторожно уточнил Барнард.

– Возможно, – ответила Кристин, – но я полагала, что он будет немного другим. Совсем не таким.

– Мы можем его поменять, – сказал Барнард.

– Нет. Уже поздно. И ничего менять не нужно. Распорядись, чтобы нам срочно прислали план нашей виллы. И проследи, чтобы его переслали в этот отель «Кал Мар». Почему я никогда о нем не слышала? Хороший отель?

– Обычный семейный отель. Есть номера с одной спальней, есть с двумя. И еще при каждом номере кухня. Вы никогда не жили в таких номерах.

– Они плохие или дешевые? Мне нужно знать, чтобы составить мнение об этом человеке.

– Нет. Они не дешевые. Но есть люди, которые не любят современные отели с их безликим стилем. Подобные отели с почти домашней обстановкой им нравятся больше. Он полетит с нами?

– Возможно. В нем слишком сильное мужское начало. Возможно, это даже хорошо…

Кристин повернулась и пошла в свою комнату. Барнард проводил ее долгим взглядом. Затем неслышно вздохнул и достал свой мобильный телефон.

Глава 5

Дронго вернулся в свой отель на том самом лимузине, который доставил его к дому актрисы. Теперь следовало составить общее мнение о той задаче, которую ему поручили. Если исходить из предположения Кристин, что это не может быть чьей-то злой шуткой, то можно сделать вывод о целенаправленном акте устрашения, ведь актриса получила сразу два письма подряд. Нужно проверить охранников и весь обслуживающий персонал на вилле, чтобы исключить возможность шантажа с их стороны. Но это подозреваемые второго ряда. В конце концов, Кристин ничто не мешает просто продать свою виллу и больше никогда не появляться на Барбадосе. Но никто в здравом уме не продает свою виллу после получения двух писем с угрозами.

И любой из охранников на вилле должен понимать, что его могут легко и быстро вычислить, если он окажется причастен к подобной акции. Не говоря уже о том, что он вылетит с хорошо оплачиваемой работы и потом не сможет нигде устроиться. Остаются подозреваемые первого ряда. Это как раз те люди, что окружают Кристин. Те, кто постоянно находится рядом с ней, знает ее слабости, заранее просчитывает, как она себя поведет. Кому выгодно, чтобы она погибла? В первую очередь сыну или мужу, которые могут получить наследство в сотни миллионов долларов. Нужно будет изучить брачный контракт Кристин Линдегрен с ее супругом. И попросить ознакомить его с ее завещанием. Кто еще? Сестра. И ее украинский друг. Интересная комбинация. Подруга сына Кристин тоже из бывшего Советского Союза. Похоже, они «семейно» испытывают симпатии ко всем выходцам из бывшей империи. Самой Кристин нравится ее врач из Литвы, сестре – друг с Украины, а сыну – девушка из Саратова.

Если Кристин подозревает кого-то из своего окружения, то тогда понятно, почему она выбрала именно Дронго, полагая, что он сумеет лучше разобраться в этих непростых симпатиях и отношениях с выходцами из независимых теперь стран – республик бывшего Союза. Но тогда получается, что она должна подозревать именно этих троих. Про своего врача она говорила с большой симпатией. Про своего секретаря и визажиста тоже. Из всех людей, которые будут с ней на острове, хуже всех она относится к своей потенциальной невестке. Но это как раз понятно. Матерям всегда кажется, что их сыновья могли бы выбрать себе лучших подруг, чем те, которые находятся рядом с их мальчиками. Сказывается женская ревность, помноженная на материнскую любовь. В любом случае нужно будет приглядеться к Алисе Гиндиной. Похоже, что Кристин не стала бы так просто высказывать свое неудовольствие, если бы не имела на это достаточно веских причин. Нужно будет тактично выяснить эти причины.

Он взглянул на часы. Уже пятый час. Надо выйти и пообедать где-нибудь рядом, на побережье. Продолжая вспоминать разговор с Кристин, он оделся. Привычно убрал бумажник с кредитными карточками и паспорт в чемодан, закрывая его на кодовый замок. В Америке вообще не рекомендовалось ходить с документами и кредитными карточками, а в Лос-Анджелесе это было тем более опасно.

Он отсчитал двести долларов и рассовал их по карманам пиджака. Дронго еще помнил те времена в Америке, когда пятьдесят долларов считались огромной суммой, на которую можно было пообедать вдвоем в приличном ресторане. И даже заказать бутылку вина. Увы, те времена давно прошли, а доллар рухнул по отношению к европейской валюте почти на пятьдесят процентов.

Дронго вышел из отеля, обратив внимание, что на месте портье сидел другой мужчина. На этот раз никаких машин рядом с отелем не было, и Дронго перешел улицу, чтобы пройти к набережной. Почти тут же рядом мягко притормозил автомобиль. Это был белый «Линкольн», за рулем которого сидел импозантный зрелый мужчина. У него было красноватое загорелое лицо с правильными чертами, выцветшие брови, почти не тронутые сединой волнистые каштановые волосы. Впечатление портили только немного выпученные серые глаза. Он был в легких светло-серых брюках и синей рубашке в крупную клетку. Дронго хотел обойти автомобиль, чтобы двинуться дальше, но незнакомец замахал руками и громко крикнул ему по-русски.

– Мистер Дронго? Это вы? Я специально приехал сюда, чтобы встретиться и переговорить с вами.

Его акцент выдавал в нем прибалта. Дронго заинтересованно остановился. Взглянул на машину и на неизвестного мужчину. Если этот человек знает, где живет Дронго, и говорит по-русски, если он специально приехал сюда, чтобы переговорить, то тогда ошибиться невозможно.

– Вы доктор Моргунас? – утвердительно спросил Дронго.

– Да, – удивился врач. – А как вы меня узнали? Вам показывали мои фотографии?

– Нет. Просто сумел вас вычислить. Кристин сказала, что вам лет пятьдесят. По-русски вы должны говорить с акцентом, все-таки покинули Литву еще в девяносто первом, когда разваливался Союз. О том, что я живу в «Кал Маре», знает не так много людей. Вы могли узнать об этом либо у Кристин, либо у ее секретаря мистера Барнарда. И еще вам сказали, что я понимаю по-русски, иначе вы бы заговорили на английском. Вам было бы так даже удобнее, ведь вы живете в Канаде и Америке уже почти пятнадцать лет.

– Здорово, – восхищенно сказал Моргунас, – вы прямо как Шерлок Холмс. Я бы не поверил, но вы так логично и убедительно рассказали.

– Будем считать, что демонстрация фокусов закончилась, – серьезно отрезал Дронго. – Что вам угодно?

– Я должен с вами поговорить. – Моргунас посмотрел на пустую улицу. В этом городе почти никто не ходит пешком. Даже безработные и бомжи имеют вполне пристойные автомобили. – Может, вы сядете в мою машину, – предложил он.

– Тогда поедем к набережной, – предложил Дронго, – там и поговорим.

Моргунас согласно кивнул, и вскоре они выехали на набережную, откуда открывался удивительный вид на Тихий океан. Машина остановилась.

– Мне будет трудно говорить по-русски, – сказал Моргунас, – можно я перейду на английский? Мне так гораздо удобнее. Вы ведь наверняка говорите по-английски?

– Можете говорить по-английски, – кивнул Дронго, – но сначала скажите, кто сообщил вам о моем месте проживания?

– Это так принципиально?

– Для меня да. Иначе наш разговор не состоится.

– Я был сегодня у Кристин. Она сообщила мне, что прилетел эксперт, который будет с нами на Барбадосе. Он из Москвы и поселился в отеле «Кал Мар». Поэтому я сразу приехал сюда. Когда вы вышли из отеля, я понял, что это вы. Кристин сказала, что вы очень высокий, у вас широкие плечи и вы похожи на отставного полицейского.