Один раз в миллениум

– Кто был ее мужем?

– Не знаю, – пожал плечами Миша, – у меня знакомый в Мытищах живет. Мы с ним еще на такси вместе работали. Он мне о них немного рассказывал. А кто муж и почему бросил – не знаю. Известное дело – мужик только брюками потрясет, а баба уже с пузом ходит.

– Значит, это вы рекомендовали погибшую на работу в доме?

– Выходит, что я, – согласился Миша, – она работала много. Я же говорю, они соседи моего кореша. Живут на первом этаже. Вот я и решил сказать про нее Эдуарду Леонидовичу. Прежняя домработница уволилась, куда-то уехала, он и взял Елизавету. Хорошая она женщина была.

– Вы знали, что на этой квартире Эдуард Леонидович иногда проводит конфиденциальные встречи?

– Какие встречи?

– Личные, – поправился Дронго.

– Конечно, знаю, – улыбнулся Миша, – мы девочек часто сюда возили. Он заказывает, значит, сколько ему нужно. А мы привозим. И почему нет? Мужик он еще молодой. Жена все время в Европах сидит с дочкой, которая там учится. Наведывается в Москву, как в командировку, два раза в месяц. Ну и потянуло его на это дело. Все правильно.

– Женщин вы привозили сюда? Я имею в виду из отелей?

– Да. Мы привозили.

Миша вздохнул, обернулся в сторону кабинета, откуда доносились голоса его хозяина и Трошкина – они что-то обсуждали. Потом добавил:

– Меня Эдуард Леонидович предупредил, чтобы я вам все рассказывал. Ничего не скрывая. Поэтому спрашивайте, что хотите. Я вам отвечу.

– Вот я и спрашиваю. Насчет женщин.

– Я возил, – сказал Миша с таким видом, словно признавался в совершении убийства, – в прокуратуре я ничего не сказал. Зачем им копаться в наших делах. А дамочки солидные были. На полчаса приезжали и уезжали. Видно было, что по делу, а не для баловства.

– Вы это видели по их лицам? – уточнил, скрывая улыбку, Дронго.

– Нет, не по лицам. Сразу видно, когда идет фактурная женщина. Одежда другая, поворот головы, разговаривает иначе. Мы ведь таксисты, у нас глаз наметанный. Правда, иногда ошибаюсь. Однажды в свою машину взял я дамочку. Субтильная такая, по-иностранному кудахтала, дорогими духами от нее несет. Ну, думаю, иностранка. Она мне адрес дала – где-то в Измайлове, мы туда и поехали. А там нас ждет молодой человек лет тридцати пяти. Увидели они друг друга, бросились на шею, плачут, кричат, обнимаются. А потом она мне дает сто рублей и просит, чтобы я их оставил одних. Конечно, не положено, но я согласился. Поставил машину в парке, а сам за поворот прошел, чтобы видеть свою «Волгу». Мало ли что. Хотя раньше такого беспредела не было. Ну и разглядел я со своего поста, что, значит, они там этим делом занимаются. Я прямо обалдел. Иностранка, а так себя позорит. Потом этот парень ушел, а я ее повез в отель. Она все торопилась, показывала мне на часы. Я думал, не заплатит, когда приедем, но она, уходя, сунула мне еще полтинник. По тем временам большие деньги были. Вот с тех пор я и начал к дамочкам приглядываться.

– Судя по деньгам, это было еще в советское время? – улыбнулся Дронго.

– Да. В восемьдесят третьем, – ответил Миша.

– А вы не подумали, что эта иностранка не могла тогда привести в гостиницу своего гостя? И встречаться с ним не могла. Может, у них это было единственное место и единственное свидание. Тем более что она торопилась в отель. Такое вы исключаете?

– Да нет, я все понимал. Время было такое. Но сейчас оно другое. И дамочкам нечего опасаться.

– У вас целая философия. Так кого вы привезли первой?

– Из «Националя» привез. Такая фактурная блондинка. По-русски с сильным прибалтийским акцентом говорила.

– Долго она была здесь?

– Нет. Минут двадцать-тридцать. И сразу они вышли.

– Что было потом?

– Потом мы ее оставили и за другой поехали. Она в «Метрополе» жила. Тоже нездешняя. Таджичка, наверно. По лицу видно, что не наша. Но по-русски лучше меня говорила. Хотя она только несколько слов сказала, когда мы ехали на квартиру. И все время оборачивалась, словно боялась, что за нами следить будут. Вот дамочки какие бывают. Сама в Москву на халяву приехала и еще мужа боится.

– А обратно?

– Обратно все время молчала. Только «спасибо» сказала, когда я ее привез, и пошла в гостиницу. Эдуард Леонидович не смог сам ее проводить, меня попросил.

– А третья женщина? – спросил Дронго.

– Какая – третья? – не понял водитель. – Я никого больше не возил. Стоял у дома и ждал, когда выйдет Эдуард Леонидович. Хотя он тоже вышел с новой дамочкой, которую я раньше не видел. Она была в темном пальто. Они немного поговорили у машины, и дамочка ушла. И мы вместе с Эдуардом Леонидовичем поехали в аэропорт.

– Как он выглядел?

– Как обычно. Настроение хорошее было, музыку включил.

– В аэропорту вас ждал Трошкин?

– Да. Он раньше нас туда приехал. Мы иностранцев встретили, Трошкин их повез в город, а мы сюда вернулись, чтобы Елизавету проводить и двери закрыть. Ну вот, тогда все и выяснилось.

– Вы поднялись вместе с Эдуардом Леонидовичем наверх?

– Нет. Сначала он поднялся один. Долго стучал. Потом соседи появились, балаболки разные. Стали говорить, что какой-то мужчина приходил. Придумали всякие глупости. У нас тут старушка рядом живет, чокнутая. Она целыми днями из окна во двор смотрит. Делать нечего, вот и наблюдает. В общем, не хотел Эдуард Леонидович вызывать милицию, целый час стучал. А потом мы все же позвонили в отделение, и они приехали. Квартира ведь у нас на сигнализацию поставлена, чужой сюда зайти не может.

– Елизавета Матвеевна знала про сигнализацию?

– Нет. Про нее никто не знал. Кроме меня, конечно. Вызвали мы милицию, они долго с дверью возились. Дверь-то железная, сейфовая, так просто не откроешь.

Возились несколько часов, автогеном резали. Мне Эдуард Леонидович даже сто долларов дал, чтобы все быстрее было. Наконец открыли замок, вошли и увидели убитую.

– Почему убитую? – уточнил Дронго. – Ведь она, кажется, отравилась сама?

– Эту воду я сам привозил, – возразил Миша, – там ничего плохого не было. Наверное, ее отравили. Платок ядом пропитали – и к носу. Вот она Богу душу и отдала. Хотели, наверное, здесь пошарить, знали ведь, что Халупович человек не бедный.

– Подождите, – перебил его Дронго, – но ведь вы сами говорили, что дверь была заперта изнутри.

– А балкон? – победно спросил Миша. – Они с балкона, видать, и залезли.

– Не получается, – возразил Дронго, – ведь на балконе жалюзи стоят стальные. И к тому же они были опущены. И регулируются из квартиры, а не с улицы.

– Сейчас такие «фокусники» есть, что хотите вам «отрегулируют», – отмахнулся Миша, – разве в этом дело. Убили ее, да ничего взять не успели. Вернулись мы с Эдуардом Леонидовичем, вот они и сбежали.

– Каким образом? По крышам ушли? По воздуху?

– Я не знаю. Это не мое дело. Только ее никто не травил, это точно. Убили ее, а как убили, я не знаю. Вот вам и нужно найти, кто это сделал.

– Обязательно, – пробормотал Дронго. – Поэтому мы сейчас и занимаемся этим странным делом. Вы говорили про вашу соседку, про «чокнутую старушку», которая все время в окно смотрит. Ее допрашивали следователи?

– Конечно, допрашивали, – кивнул водитель, – но она ненормальная. Это теща одного известного бизнесмена. Здесь, в этом доме, обычных людей уже не осталось. Только те, кто может себе позволить жить в центре города. Остальные сдают свои квартиры, а сами переезжают куда-нибудь подальше от центра.

– Где она живет?

– На шестом этаже, – улыбнулся Миша, – прямо под нами. Она целыми днями смотрит в окно. Стоит и смотрит в окно.

– Значит, она могла видеть возможного убийцу? – уточнил Дронго.

– Если даже видела, то ничего не поняла, – отмахнулся Миша. – Я же вам говорю: чокнутая. На картах помешалась. Только в них и верит. Я ихнего водителя знаю, иногда во дворе встречаемся, у них «пятисотый» «мерс». Он тоже говорит, что она чокнутая. Поэтому она вам не свидетель. Ничего она толком не расскажет, только про свои карты тарахтеть будет, а если и расскажет, то грош цена ее рассказу. Ненормальные не могут быть свидетелями.

– Она живет одна?

– Нет, конечно. За ней племянница смотрит. Вернее, не совсем племянница, в общем, родственница какая-то, я точно не знаю.

– Вы видели женщин, которых сюда привозили, – напомнил Дронго, – а у вас, как у бывшего таксиста, должен быть особый взгляд. Как вы думаете, могла одна из них совершить подобное преступление?

– Не знаю, – честно признался водитель, – первая была очень богатая. Она, конечно, может паскудничать и сделать такую пакость, но зачем ей нужно покушаться на жизнь Эдуарда Леонидовича, рискуя попасть в тюрьму? Ей достаточно нанять кого-нибудь, чтобы убрал человека. Зачем ей так рисковать? А вторая была очень зажатая. Она скрывала что-то, какую-то тайну, как все восточные женщины. Но она тоже не станет травить человека. Скорее ударит его ножом или столкнет с балкона. Мне так кажется.

– А Трошкин мог желать смерти своему шефу? – тихо спросил Дронго. Водитель вздрогнул. Потом недоуменно взглянул на собеседника, словно не веря услышанному.

– Конечно, нет. Он молится на Эдуарда Леонидовича. Кто еще будет держать его за такие деньги? – Водитель явно ревновал более удачливого помощника. Но говорил на всякий случай очень тихо.

– Ясно. А секретарша Халуповича бывала на этой квартире?

– Нина? – Водитель испуганно оглянулся на кухню. – Нет, – убежденно ответил Миша, – нет, нет! Она никогда не бывала здесь.

– Но она знала про эту квартиру?

– Да, – кивнул Миша, – думаю, знала. У нее есть телефон этой квартиры, и она знает, что Эдуард Леонидович иногда бывает здесь. Но она сюда никогда не приезжала. Это точно.

– Спасибо. – Дронго поднялся со стула, так и не прикоснувшись к оставшимся на подносе закрытым бутылкам.

Водитель поднялся следом за ним, посмотрел на бутылки и, чуть улыбнувшись, спросил:

– Вы тоже боитесь? Не хотите пить в этом доме?

– Нет, – ответил Дронго, – я не думаю, что убийца мог отравить всю воду в этом доме и уж тем более каким-то образом испортить воду и в закупоренных стеклянных бутылках. Просто не хочу пить. Не нужно быть таким мнительным, Миша, это может превратиться в манию преследования. Я думаю, что, кроме одной бутылки, в которой по неизвестной пока мне причине оказался яд, в остальных все будет чисто. Я в этом уверен.

Он вышел из комнаты. Услышав его шаги, в коридор вышли Халупович и Трошкин. В руках у хозяина квартиры была привычная сигара.

– Что-нибудь еще? – спросил Эдуард Леонидович. – Хотите поговорить с кем-нибудь еще?

– Конечно. Сначала с Оксаной, а потом с вашей секретаршей. А заодно с соседкой, которая живет этажом ниже. И увидеть девочку, которая осталась ночевать в вашем офисе.

– Понятно. Вы думаете, кто-то из них причастен к смерти Елизаветы Матвеевны?

– Пока не знаю. Вполне вероятно, что она сама принесла яд из дома, чтобы отравить грызунов, которые могли появиться рядом с мусоропроводом. В любом случае мне нужно будет побеседовать с каждым из четырех человек, о которых я сказал. И тогда, возможно, у меня появится более определенное мнение.

– Хорошо, – согласился Халупович, – завтра утром мы все организуем. Только насчет нашей соседки я немного сомневаюсь. Нужно поговорить с ее зятем, но он куда-то улетел. Без его согласия лезть в чужую квартиру не совсем удобно. Вы меня понимаете?

– Конечно. И тем не менее было бы неплохо, если бы вы смогли организовать эту встречу.

– Посмотрим, – кивнул Эдуард Леонидович, – но это единственная встреча, которую я не могу гарантировать. Хотя попытаюсь что-нибудь придумать. Сейчас уже поздно с кем-либо встречаться. Миша отвезет вас домой.

– Спасибо. И, если можно, договоритесь о том, чтобы к двенадцати мы встретились с Оксаной. А уж потом с остальными.

– Почему к двенадцати? – не понял Эдуард Леонидович. – Можно и пораньше.

– Я поздно просыпаюсь, – пояснил Дронго, – и не хочу менять своих привычек. Тем более что мне нужно обдумать все услышанное. Поэтому назначайте встречу на двенадцать. Так будет лучше. А машина за мной пусть заедет минут за тридцать-сорок до встречи.

– Понятно. Я договорюсь с Оксаной.

– И еще один совет. Завтра утром вы не должны пить воду ни из одной из имеющихся бутылок. Только из той, которую купите сами. Лично сами и желательно в большом супермаркете.

– Я не хожу в супермаркет, – усмехнулся Халупович, – но могу послать за водой кого-нибудь из моих сотрудников.

– В таком случае я прекращаю расследование немедленно, – жестко заявил Дронго. – Кажется, я вам ясно объяснил: только ту воду, которую вы купите сами.

Трошкин и Миша одновременно нахмурились и обиженно засопели. Эдуард Леонидович оглянулся на них, потом посмотрел на Дронго и чуть дрогнувшим голосом произнес:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.