Полковники из МУРа

Николай ЛЕОНОВ, Алексей МАКЕЕВ

Полковники из МУРа

Глава 1

– Какой идиот поставил здесь машину?!

Голос был на редкость раздраженный, в нем легко угадывались начальственные нотки, которые немного странно было слышать на вечерней улице, где, вообще-то говоря, все имеют равные права на свой клочок тротуара. Однако голос продолжал выражать свое неудовольствие, и Гуров почему-то сразу догадался, что неудовольствие это направлено в его адрес.

Возвращаясь домой из главка, Гуров внезапно вспомнил, что жена просила купить кое-что из лекарств. У него был целый список, но из всех мудреных названий в голове отложился один «мезим» – наверное, потому что это средство то и дело рекламировали по телевизору: «Мезим для желудка незаменим!»

Сам Гуров не очень-то верил в силу телевизионного мезима, но его назначил врач, а с врачами Гуров не спорил, тем более когда дело касалось близкого ему человека. Увы, болезнь не обходит стороной даже известных людей. Мария Строева, ведущая актриса одного из московских театров, красивая и талантливая женщина, оказывается, тоже ходит по врачам и пьет лекарства! Вряд ли во что-то подобное могли поверить ее многочисленные поклонники, но Гуров не поверить не мог – жена всегда рядом с ним, а не только в минуты торжества.

О своем внезапном недомогании Мария говорила с иронией, в свою очередь ссылаясь на внедряемые телевидением стереотипы, и объясняла Гурову, что проблемы со здоровьем у нее возникли по той же причине, что и у известной певицы с экрана, – репетиции, презентации, ешь нерегулярно и все такое прочее… Одним словом, врачи взялись за свое дело всерьез, и Гуров получил заказ на лекарства.

Выполнение заказа заняло не более двадцати минут, и Гуров, чрезвычайно довольный тем, что все вышло так гладко и без проблем, с пакетом в руках вышел на улицу. Здесь его и настиг раздраженный начальственный крик.

За стеклянной дверью аптеки горел яркий молочный свет люминесцентных ламп, а в той стороне, откуда раздавался голос, было темновато – поэтому Гуров не сразу разобрал, кто кричит. Но, как уже было сказано, предчувствия навели его на не самые приятные мысли. Он поспешно зашагал к своей машине, которую оставил метрах в двадцати от аптеки.

Никакой особой вины за собой он не чувствовал – разве что впопыхах лишнего заехал передним колесом на тротуар, – но ведь это не смертельно.

Это самое «впопыхах» объяснялось очень просто – угрызениями совести, которые охватили Гурова, когда он едва не забыл о данном ему поручении. Если бы он явился домой усталый, довольный, но без лекарств – это было бы чудовищным проколом. А это вполне могло случиться, потому что до сего дня у Гурова совершенно не было никаких навыков в покупке лекарств – это занятие не имело, так сказать, прецедента в его практике. Правильный образ жизни и привычка держать себя в ежовых рукавицах пока что позволяли ему обходиться без проблем со здоровьем, хотя ловить преступников – занятие не менее нервное, чем играть на сцене. Гуров очень переживал за жену, но все же не слишком ясно представлял себе, что значит болеть, и это тоже смущало его.

Но если с лекарствами Гуров мог дать маху, то во всем прочем интуиция редко его подводила. Вот и теперь, приблизившись к своему «Пежо», стоящему действительно немного вызывающе и даже слегка – самую малость – перегораживающему выезд из ближайшего проходного двора, Гуров убедился, что речь идет именно о нем.

Речь велась от лица некоего весьма озабоченного милицейского лейтенанта, взъерошенного, сердитого и низкорослого. С высоты своих ста восьмидесяти сантиметров Гуров взирал на служителя порядка, как Гулливер на разгневанного лилипута: смущенно, но без особого страха. Тем более что реакция лейтенанта была заведомо неадекватной случившемуся. Рядом стояло не меньше десятка машин, и, в принципе, к каждой можно было придраться. Но лейтенант зацепился за «Пежо» Гурова и так неистовствовал, словно в следующую минуту намеревался силой выдворить машину с занимаемого ею места.

– Ваша машина, я спрашиваю? – завелся он, усмотрев приближающуюся из полутьмы фигуру Гурова. – Вы поставили? Что, язык отнялся? – При этом он звучно поколачивал ладонью по капоту «Пежо», будто перед ним была груда бесполезного металлолома, и ничего больше.

– Увечить чужое имущество – дело нехитрое, – добродушно заметил Гуров. – Остынь, брат! Что-то ты не по делу расшумелся? Какая тут у нас проблема?

Маленький взъерошенный милиционер чуть не захлебнулся от возмущения. Он как воробей подскочил к Гурову и дерзко задрал вверх голову – лицо у него было невыразительное и рябое, только глаза сверкали негодующим огнем.

– Ты с кем? – выдохнул он. – Ты с представителем власти разговариваешь! Да я тебя… Документы!..

Гуров удивленно покачал головой, не спеша отпер автомобиль и положил на сиденье пакет с лекарствами. Вот из-за таких артистов люди сочиняют анекдоты про милицию. И чего он так нервничает? Дело самое простое, яйца выеденного не стоит. Такое впечатление, будто под эту арку через минуту правительственный кортеж въехать должен, не меньше.

Так же не спеша Гуров повернулся к лейтенанту, достал из кармана свое удостоверение, протянул в раскрытом виде. Случилось примерно то, чего он и ожидал, – у лейтенанта слегка отвалилась челюсть, а Гуров испытал мелочное удовлетворение – как ребенок, в руке у которого лопнул большой мыльный пузырь.

– Виноват, товарищ полковник! – угрюмо сказал враз притихший лейтенант и откозырял Гурову с превеликим почтением. – Обознался. Больше не повторится!

– Что именно не повторится? – поинтересовался Гуров, пряча в карман удостоверение. – Своих трогать не будешь или вообще нарушений не станешь замечать? Ведь я что-то нарушил, по твоему мнению, верно?

Лейтенант затравленно оглянулся. Теперь ему хотелось побыстрее исчезнуть.

– Я в том плане, что ваша машина не совсем удачно… – туманно пояснил он. – Типа, мне показалось, что может препятствовать выезду-въезду… Извиняюсь, ошибся! Разрешите быть свободным?

– Странный ты, брат! – заметил Гуров. – Так все-таки нарушил я или нет? Если нарушил – что же ты сразу в кусты? Или ты старших по званию не штрафуешь? А если не нарушил, для чего весь этот шум? Ты ведь, лейтенант, в настоящий момент и в данном месте олицетворяешь собой все органы правопорядка, а шумишь, как пьяный сторож на базаре! Эдак не годится…

– Виноват! – повторил лейтенант, нервно оглядываясь.

«Чего он башкой все крутит? – подумал Гуров, приглядываясь к милиционеру. – Не нравится мне он, действительно, странный какой-то… Ладно бы еще мешочников гонял на Казанском вокзале – понять можно было бы. А в центре Москвы орать на владельца «Пежо» – себе дороже. Что, собственно, и подтвердилось».

– То-то что виноват, – назидательно сказал Гуров. – Только представитель власти неизменно должен быть образцом корректности и вежливости – или в школе милиции теперь этому не учат? Кстати, вежливость требует, чтобы и ты мне свои документы показал – должен же я знать, кто меня облаял…

Лицо лейтенанта исказилось судорогой. Он в который раз уже оглянулся по сторонам и с видимой неохотой полез в карман за документами. Гурову показалось, что он даже приплясывает на месте от нетерпения.

Однако документы у парня оказались в полном порядке – теперь у Гурова не оставалось никаких сомнений, что он и в самом деле имеет дело с автоинспектором Сиволаповым Игорем Владимировичем. Гуров наконец-то и машину его приметил – она стояла чуть дальше у поворота в переулок с приоткрытой дверцей.

– Ладно, Игорь Владимирович, – сказал Гуров, возвращая документы владельцу. – Будем считать, что сыграли вничью… Ты меня пристыдил, я тебя – теперь давай разойдемся миром. Только на будущее учти, что я тебе сказал: милиционер должен быть строг, но справедлив. А главное, старайся разговаривать без крика – не к лицу человеку с погонами…

– Больше не повторится, товарищ полковник, – уныло пообещал Сиволапов.

Глядя на его замкнутое неприветливое лицо, в это обещание было трудно поверить, но Гурову больше не хотелось тратить время на совершенно незнакомого ему лейтенанта. Он устало махнул рукой и сел в машину. Отъезжая, он еще успел увидеть, как Сиволапов торопливо уходит под ту самую арку, выезд из которой он так усердно отстаивал.

Гуров покрутил головой и усмехнулся. Если этот служака надеялся своим напором выколотить с владельца «Пежо» мзду, ему определенно не повезло. Как говорится, сегодня был не его день, а вернее, вечер.

Объехав квартал кругом, Гуров выбрался на Неглинную и прибавил газу. Мысли его опять вернулись в прежнее русло. Он принялся размышлять о жене, о прогнозах врачей и попутно о неумолимом течении времени, которое, хочешь не хочешь, все сметает на своем пути.

И вдруг где-то совсем недалеко, за ближайшими домами, раздались выстрелы – беспорядочная разномастная пальба, похожая на ту, которую так любят режиссеры голливудских боевиков. Определить точно на ходу, где стреляют, было невозможно, и Гуров поспешно затормозил, прижавшись к тротуару.

Он опустил стекло и прислушался. Прохожие, шедшие по улице, приостанавливались и делали то же самое. На лицах была написана неподдельная тревога – давно прошли времена, когда стрельба на улицах могла вызвать лишь недоуменное любопытство. Теперь и ребенку было прекрасно известно, что стрельба – это реальная опасность.

Но больше не прозвучало ни одного выстрела. Зато прохладный вечерний воздух вдруг прорезал отчаянный женский вопль. Он приближался, и через мгновение из какого-то двора выскочила насмерть перепуганная женщина. Она кричала, не останавливаясь.

– Помогите! Человека убили! – услышал Гуров. – Помогите!

Гуров перебрался на правое сиденье и, процедив сквозь зубы свое любимое: «Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт!», повернул ручку дверцы.

Женщина почему-то сразу бросилась к нему, минуя всех любопытствующих, попавшихся на пути, – должно быть, ее вело безотчетное, но безошибочное чутье. Она с разбегу вцепилась обеими руками в его пиджак и заговорила плачущим голосом:

– Сделайте же что-нибудь! Скорее! Там человека убили!..

Гуров осторожно взял ее за тонкие запястья и негромко, но внушительно сказал:

– Немедленно успокойтесь! И объясните толком, в чем дело!

Его уверенный тон подействовал. Женщина разжала пальцы и жалобно посмотрела Гурову в глаза. Даже в неярком свете фонарей было заметно, как она бледна.

– Что произошло? – спросил Гуров. – Вы – свидетель? Где это – показывайте!

Рядом начинала собираться толпа любопытствующих. Гуров поспешил увести женщину – он не считал, что любую работу лучше делать сообща.

В темную арку за ними никто не рискнул последовать. Да и сама женщина, кажется, не очень-то хотела туда возвращаться. Гурову пришло в голову, что он напрасно не носит с собой табельное оружие – что там ни говори, а на улицах с каждым днем становится все опаснее. Здесь не Лондон, где авторитет и традиции позволяют полицейскому обходиться силой убеждения.

Однако они все-таки прошли во двор, и обнаружилось, что оружие Гурову в этот раз не понадобится. Во дворе было довольно светло. Возле домов толпились возбужденные жильцы, а самые отчаянные из них собрались в дальнем конце двора под фонарем. Судя по тому, как звучали голоса, все самое страшное уже случилось.

Придерживая пошатывающуюся женщину за руку, Гуров подошел ближе. Она покорно следовала за ним, испуганно помаргивая. Теперь она упорно молчала, словно набрав в рот воды.

– Что здесь происходит, товарищи? – спросил Гуров официальным уверенным тоном.

Галдеж разом смолк, и толпа расступилась перед Гуровым. Поймав на себе парочку недоверчивых взглядов, Гуров второй раз за вечер продемонстрировал свое удостоверение.

– Старший оперуполномоченный Гуров, – представился он. – Так что же все-таки… – Он невольно осекся, потому что вдруг увидел труп.

Убитый лежал под ногами зевак, похожий на большую тряпичную куклу, измочаленную и грязную. Это был мужчина, одетый странно, не по сезону: хотя в воздухе вовсю уже попахивало осенью, на нем красовался светлый, почти белый костюм, более уместный где-нибудь на солнечном пляже, а не в проходном дворе в центре Москвы. Правда, белизна этих одежд теперь была относительной – на спине, на рукаве и еще во многих местах костюм был покрыт страшными черными пятнами, в которых без труда угадывалась кровь. Кровавый след тянулся куда-то в сторону по асфальту – но куда именно, Гурову мешали рассмотреть ноги окружающих мертвеца зевак.

Он вздохнул: вот и рассуждай здесь о дактилоскопии, экспертизе и прочих премудростях – все затоптано и запутано, а показания свидетелей наверняка составят не меньше десятка взаимоисключающих версий.

– Товарищи, – проникновенно сказал он. – Давайте разойдемся! Не театр все-таки! Освободите место происшествия! Пусть останутся те, кто что-нибудь видел…

Толпа неохотно подчинилась, образовав вокруг окровавленного тела пятачок свободного пространства. Гуров присел возле убитого и дотронулся пальцами до его шеи. Это была чистая формальность – он не сомневался, что перед ним именно убитый. Как Гуров и предполагал, пульса не было. Да и рваные следы от пуль на светлом пиджаке недвусмысленно указывали на смертельный характер ранений. Здесь все было кончено.

Гуров поднялся, посмотрел вокруг.

– Милицию кто-нибудь вызвал?

– Ага. И «Скорую», – подтвердил какой-то мужчина в свитере и джинсах. – Женщина одна тут побежала звонить. Так они пока приедут…

– Приедут! – отрезал Гуров. – Так что все-таки произошло, может кто-нибудь внятно сказать?

– Я видел! – подскочил лысоватый, коротконогий мужчина в мятом пиджаке, похожий на пенсионера-бухгалтера. – Я тут с Тимуром вышел… Тимур – это собака у меня, ротвейлер… Нынче ведь такие времена – без собаки нельзя, если хочешь жив остаться!

– Ага, поможет тебе твоя собака, когда по тебе из пары стволов вот так саданут!.. – презрительно откликнулся из толпы парень в куртке-косухе.

– Из стволов – не знаю, – сухо ответил «бухгалтер». – Но мне с моим Тимуром спокойнее…

– Не отвлекайтесь, товарищи! – попросил Гуров. – Время дорого.

– Так вот я и говорю, – продолжил мужчина. – Вышел я с Тимуром. Сначала мне ничего вроде такого не показалось… Но вдруг вижу – какие-то подозрительные типы по двору мечутся, вроде ищут кого-то…

– Что за типы? – спросил Гуров. – Сколько их было? Как выглядели?

– Подозрительно выглядели, – упрямо сказал свидетель. – Суетились, как спецназ в кино. Я, грешным делом, подумал, может, у нас тут антитеррористическая операция проводится?.. Может, ваши кого ловят, то есть…

– На бандитов они были похожи, вот что! – перебил его высокий строгий мужчина в очках. – На самых настоящих бандитов, уважаемый! Я ведь их тоже сразу заметил – человека четыре их было. И они действительно кого-то искали. В руках у них что-то вроде свертков было. А вот насчет внешности – не скажу. Неброско они были одеты, как бы по-спортивному, а лиц не разглядел, честно признаюсь…

– Ну ты, дорогой, сказал! – фыркнул «бухгалтер». – На бандитов похожи! Да сейчас не отличишь, кто они – бандиты или наоборот… – он посмотрел на Гурова и сконфуженно умолк.

– Это мы потом разберем, кто на кого похож, – пообещал Гуров. – Давайте-ка пока ближе к делу.

– Ближе всех к делу, между прочим, я был! – вдруг уверенно заявил парень в куртке-косухе. – Я этого… ну, в общем, я его еще видел, когда он во двор заходил. У меня тут знакомая одна живет. Я вообще-то к ней приходил, но ее дома не оказалось. Я решил перекурить во дворе – вдруг, думаю, заявится… А тут он. Я на него сразу внимание обратил. Потому что он, во-первых, весь в белом, как принц Уэльский, а во-вторых, он все время оглядывался…

– То есть он скрывался от кого-то? – уточнил Гуров.

– Не стану врать, – сказал парень. – Сначала я так не подумал. Держался он спокойно, шел не торопясь… Только все головой по сторонам вертел.

«Совсем как лейтенант Сиволапов, – неожиданно подумал Гуров. – Кстати, а ведь аптека совсем рядом! Нужно посмотреть, нет ли выхода в тот переулок…»

– Зашел он в тот дом, где моя подруга живет, – продолжал объяснять парень. – Я, понятно, заинтересовался – все равно делать-то нечего… А тут забегают из соседнего двора четверо в черном…

– В черном? – переспросил Гуров.

– Ага, прямо «мэн ин блэк», – усмехнулся парень. – Спортивные такие. В руках у них, точно, свертки были. Только в этих свертках – стволы. Это я уж потом обнаружил, когда этот в белом из подъезда вышел… Только он вышел, как один из черных пушку выхватил – и по нему!.. Тот было назад, а там еще один! Он тогда сам пушку достал…

– У этого человека тоже было оружие? – переспросил Гуров.

– Ага, – кивнул парень. – Только стрелять он не мастер – начал пулять куда попало, а потом побежал. Тут его и пришили. А один из черных подбежал, пистолет его схватил, и они все деру дали – в соседний двор. Там вроде машины зашумели, а потом вот вы пришли… – Он растерянно и немного смущенно оглянулся, будто ожидая сомнений со стороны слушателей.

Но ему никто не возражал – все слушали внимательно, в уме сверяя услышанное с той картиной, которая уже сложилась в голове у каждого.

– Один из нападавших забрал пистолет убитого? – удивился Гуров.

– Забрал! – подтвердил парень. – Это я сам видел!

Гуров оглянулся.

– Говоришь, они ушли через тот двор? – спросил он.

Этот факт подтвердили многие. Гуров предупредил, чтобы никто не приближался к телу, и направился туда, где дворы соединялись узким проходом. Пройдя через него, он оказался в соседнем дворе и сразу же понял, где находится. Впереди виднелась арка, за которой всего несколько минут назад стояла его машина.

– Мир действительно тесен, – пробормотал себе под нос Гуров.

Он прошел дальше и вышел в переулок. По-прежнему ярко светились стеклянные двери аптеки, и стояли автомобили у тротуара. Но лейтенанта Сиволапова и след простыл.

– Ты не из милиции, сынок, часом? – раздался за его спиной осторожный скрипучий голос. – Мне сказали, что тут из милиции…

Гуров обернулся – позади стоял старичок. Маленький и скрюченный, он тем не менее обладал въедливым проницательным взглядом, от которого сразу хотелось насторожиться.

– Из милиции, отец, – ответил Гуров. – А в чем дело? Видел что-нибудь?

– А как же, видел, – охотно подхватил старичок. – Вот как тебя, к примеру, сейчас вижу или свои пять пальцев… Говорят, в соседнем дворе убили кого-то?

– Да ты не больно много-то и видел, оказывается! – разочарованно сказал Гуров. – Если у меня спрашиваешь…

– Я со двора не выходил. Да и темновато у нас, конечно, – хладнокровно заметил старичок. – Однако глаз у меня до сих пор алмаз. Что уж увидел, то увидел. Например, сию минуту отсюда люди на машинах выехали, может, они и убили?

– Не исключено, – согласился Гуров. – И что же это за люди?

– Обыкновенные, – пожал плечами старичок. – Вроде как спортсмены в трико. Шустрые такие… Попрыгали в машины и усвистали! Чуть народ не посшибали. Как давеча въехали по-бешеному, так по-бешеному и уехали.

– Когда, говоришь, въехали? – с интересом спросил Гуров.

– Так давеча, – махнул рукой старик. – Всего минут пять как прибыли. И, почитай, сразу назад. А между этим в соседнем дворе стреляли. Вот и соображай, если ты и вправду из милиции…

– Соображаю изо всех сил, – усмехнулся Гуров. – Значит, внешности этих людей ты, батя, не рассмотрел… А номера автомобилей?

– Номера не видел, врать не стану, – серьезно сказал старичок. – И про марку автомобилей ты меня не спрашивай – все равно ничего не скажу. Хорошие были машины, дорогие – вот и все, что я знаю. Зато видел я одну вещь, может, она тебя на мысль наведет?

– И что же за вещь такая?

– Вот послушай! – понижая голос, заговорил старичок и приблизился к Гурову почти вплотную. – Я им как раз вслед глядел, когда они со двора вылетали. Ну, какая видимость, когда так гоняют, сам понимаешь! Даже с моим глазом вряд ли номер заметишь. Но я все-таки посмотрел и увидел чудную штуку – вдруг у одной машины номер сзади будто вспыхнул!..

– Лампочка, что ли, загорелась? – спросил Гуров.

– Какая лампочка! – сердито фыркнул старичок. – Лампочка само собой горела. Я тебе про номер говорю! Вот был белый такой, с цифрами – а потом будто огонь по нему прошел, с искрой – и готово!

– Исчез, что ли?

– Да ничего не исчез! А вроде как преобразился…

– И что же это значит? – недоверчиво спросил Гуров.

– А это ты уже сам решай, что это значит! – обрадовался старичок. – Я тебе рассказал, чего видел, а ты решай!

– Ну, хорошо, а лейтенанта-гаишника ты здесь нигде не видел? – поинтересовался Гуров.

– Гаишника не видел, – признался старичок. – Да я совсем недавно вышел. Собирался вот до аптеки дойти – болезнь у меня от возраста, аденома, может, слышал?

Гуров вспомнил о пакете с лекарствами, оставшемся в незапертой машине, и спохватился.

– Прости, отец, – сказал он. – Отойти мне надо на минуту. А тебя прошу – дождись милицию. Сейчас группа должна подъехать…

Он почти не ошибся – группа уже подъехала. Сверкая фарами и завывая сиренами, в переулок влетели один за другим два автомобиля с красно-синими маячками. Собеседник Гурова иронически прищурился и сказал со вздохом:

– Чисто как в кино!..

Глава 2

– Выходит, ты сам напросился на это дело? – озабоченно потирая щеки, спросил полковник Крячко, когда Гуров тронул машину с места. – Кажется, зря я сегодня решил не бриться… Не слишком я вызывающе выгляжу, как ты думаешь? – Он попытался даже заглянуть в зеркальце над головой, чтобы получше рассмотреть щетину.

Гуров покосился на коллегу, с которым его связывали не только тесные служебные отношения, но и многолетняя проверенная дружба, и усмехнулся.

– Выглядишь ты как обычно, – заключил он. – То есть безобразно. Щетина на общем фоне практически незаметна, так что беспокоиться не о чем.

На губах Крячко промелькнула плутовская улыбка.

– Ты умеешь утешить, – сказал он. – А я, между прочим, сегодня даже рубашку надел новую и брюки погладил. Неужели незаметно?

– В общем, не очень, – признался Гуров. – Но, по-видимому, это занятие отняло у тебя так много сил, что на бритье их уже не осталось?

– Разумеется, – кивнул Крячко. – Силы нужно расходовать разумно, иначе их может не хватить на работу. Кстати, ты ловко ушел от ответа на главный вопрос: зачем ты напросился на это гиблое дело? Крутые парни что-то не поделили, решили вопрос по-своему. Банальная разборка, по-моему. Зачем тебе это надо?

Гуров покачал головой.

– В том-то и дело, Стас, что не банальная, – сказал он. – Что-то в этом деле не так, печенкой чувствую! Судьба не зря меня в него носом ткнула – помяни мое слово.

– И что же говорит твоя печенка? – иронически спросил Крячко. – Что такого особенного ты усмотрел в этой мокрухе?

– Пока я и сам не могу объяснить, – сказал Гуров. – Но в этом деле столько мелких странностей, что поневоле призадумаешься… Во-первых, осень на дворе, а убитый щеголял в белых штанах, как в Рио-де-Жанейро! В штанах и в белом пиджачке…

– Подумаешь, странность! – сказал Крячко. – Сейчас столько шизиков развелось – в страусиных перьях ходят круглый год, а не то что в белых штанах!

– Допустим, – кивнул Гуров. – А как тебе нравится, что жертву не только убили, но и пистолет забрали – в качестве трофея, что ли? Где ты слышал, чтобы киллеры трофеи брали?

– Может, ствол какой-нибудь редкий? – неуверенно предположил Крячко. – Коллекционный…

– Значит, уже не банальная разборка! – заявил Гуров. – Есть какая-то изюмина! И вот еще этот лейтенант…

– А что лейтенант? – не понял Крячко.

– Ну, я же тебе про гаишника рассказывал, который на меня не хуже ротвейлера набросился…

– Ну, ясное дело – он тебя за лоха с бабками принял, – авторитетно сказал Крячко. – Как говорится, капусты хотел нарубить по-легкому…

– Ну и лексикон у вас, господин полковник! – поморщился Гуров. – Я тоже вчера так сначала подумал – капуста и прочее… Только потом сопоставил все факты и понял, что слишком этот лейтенант нервничал что-то. Те, которые свою кормушку обслуживают, глядят орлами и по сторонам не озираются – привыкли к безнаказанности…

– Тебе бы с такими речами на форуме выступить, – мечтательно заметил Крячко. – То-то министр бы обрадовался!..

– Не в министре дело, – сказал Гуров. – Это я к слову. Мне показалось, что этого Сиволапова действительно беспокоил въезд во двор. Он будто заранее знал, что на этом месте гонки будут, и волновался, как бы столкновение не произошло. Потому и мой «Пежо» его взбесил.

– Думаешь, он имеет отношение к убийству? – с сомнением спросил Крячко. – Сам же говорил, что после разговора с тобой он сразу смылся.