Как покорить герцога

– И то правда, Чарли, ты попала в точку. Я обнаружил, что тебя нет, когда мне пришлось пялиться в этот длинный стол, в то время как мои сестры подчеркнуто игнорировали меня. Николь без умолку трещала о какой-то новой шляпе с лентами, а поведение Лидии еще больше укрепило меня в мысли, что она боится меня до смерти.

– Лидия придет в себя. Она довольно замкнута. Скромница. Думаю, тебя это должно устраивать. Не забывай, они близнецы и обе могли бы быть такими, как Николь.

– Господи помилуй! – воскликнул Раф, шутливо воздевая руки. – Лидия замкнута? Это плохо, если она не такая бойкая, как окружающие ее джентльмены. Она действительно обещает стать синим чулком?

– Не совсем, но она очень серьезная молодая девушка. Девочка. Она постоянно утыкается носом в книгу и почти все время проводит в библиотеке, сидя на подоконнике с какой-нибудь новой находкой.

Раф на минуту задумался.

– Тогда она сможет подыскать для Фитца какие-нибудь книги. Он только что попросил, чтобы кто-нибудь пришел почитать ему.

– О, сомневаюсь, что Лидия когда-либо осмелится войти в мужскую спальню. Но я попрошу ее выбрать несколько книг, которые могут понравиться Фитцу, и передать их со слугой.

– Да, думаю, ты права. Я имею в виду не то, чтобы Фитц позволил себе… ведь Лидия еще ребенок… о, черт, Чарли, я не знаю, что имею в виду. Не будет ли малодушием с моей стороны признать, что я даже не представляю, как позаботиться о сестрах? Прошлым вечером, за обеденным столом, я лихорадочно соображал, что бы такое сказать, что могло бы вовлечь их в беседу. Но откуда мне знать, что может интересовать девушек их возраста?

Шарлотта взглянула на него с искренней симпатией.

– Тебя беспокоит, что они не любят тебя? О, Раф, это так мило! Не думаю, что большинство мужчин может волновать, что о них думают их две шестнадцатилетних сестры.

– Кто-то должен нести ответственность за них.

– Ответственность – да. Но ты действительно беспокоишься. Это так мило.

– Чарли, скажи мне еще раз, что я милый, и клянусь, я оставлю тебя здесь и пойду опустошу половину дядюшкиного винного погреба.

– Хорошо, приступим к делу. Ты встретился с прислугой здесь, но у тебя есть гораздо больше людей, чьи хлеб с маслом и крыша над головой зависят от герцога. Они должны увидеть тебя. Мистер Каммингс опытный управляющий, но твои люди слишком долго оставались без настоящего хозяина.

– Понимаешь, Шарлотта, о том, что мне нужно делать или говорить всем этим людям, я знаю не больше, чем о том, как мне справиться с Николь и Лидией. Я всего лишь солдат.

– Люди, которыми ты командовал, доверяли тебе, полагались на твои силы, решения и руководство, верили, что ты позаботишься о них, не предашь и не подвергнешь напрасной опасности. Так же поступай и с работниками в своем имении. Заботься о них, относись к ним доброжелательно, когда руководишь ими, и они будут тебе преданы.

– Послушать тебя, Чарли, так кажется все легко. Однако мы оба знаем, что все не так просто.

Лакей, которого звали Билли, как Рафу уже было известно, подал ему перчатки и стек, и они с Шарлоттой направились вниз по широким ступеням туда, где несколько слуг держали поводья их лошадей.

– Я не вижу лошади для грума.

Шарлотта искоса взглянула на него.

– Вы считаете, нам нужен сопровождающий, ваша светлость? Сейчас совсем светло, и мы поедем на лесопильню. Сомневаюсь, что за это время мы успеем особенно нагрешить.

– Ладно, забудь, – натянуто произнес Раф, почувствовав жар в затылке. – Взбирайся на эту чертову лошадь.

Шарлотта подождала, пока ей помогли сесть в дамское седло, и они пустили лошадей по подъездной дороге, а потом сказала:

– Я только что подумала о том, что может помочь тебе при первой встрече с твоими арендаторами. Ты помнишь, что мы в детстве научились делать, когда встречались с бешено лающей собакой?

– Помню. Не отступать и не выказывать страха. – Раф рассмеялся: – Значит, моих людей можно сравнить со злыми собаками?

Шарлотта наморщила нос. Сейчас она выглядела прелестно, но он все еще немного злился на нее, помня, как она поддразнила его при упоминании о груме.

– Думаю, это не вполне уместно. Но совет стоящий. На самом деле, Раф, рано или поздно тебе придется с этим столкнуться. Ты – законный герцог Ашерст.

– И чтобы стать им, я переступил через три трупа, – произнес он, содрогнувшись в душе, услышав собственные слова. Действительно ли он чувствовал себя так, словно посягнул на чужое? Словно вор, пляшущий на могилах своего дяди и кузенов?

Еще несколько минут они ехали молча, а затем повернули на изрытую колеями дорогу, протянувшуюся вдоль густого подлеска и деревьев, росших всего в нескольких ярдах от них по обе стороны.

Раф все время ощущал на себе взгляд Шарлотты, пока она наконец не произнесла:

– Ты знаешь, Раф, трупы так и не нашли. Эммелина заказала заупокойную службу в часовне имения, когда уже не осталось никакой надежды, но там… но в усыпальнице ничего не было. Только медные пластины на том месте, где должны были быть их могилы. Эммелина сделала все возможное.

– В письме, которое Финеас передал мне от нее, говорилось о новой яхте и шторме. Я понял, что их тела вряд ли когда-либо найдут.

– Мне жаль, но этого можно было избежать. Экипаж хотел повернуть назад, когда заметили приближающуюся грозу, но ваши кузены и дядя не согласились с капитаном. Единственный выживший человек, который продержался на воде довольно долго, пока его не подобрало проходящее судно, говорил также об изрядном количестве вина и нескольких женщинах на борту. Не леди, Раф. Просто женщины. Извини за откровенность, но Джордж был всегда немного не в себе. Могу только удивляться, почему герцог согласился на эту экскурсию.

– Возможно, ты знаешь лишь о нескольких блудницах, – сказал Раф, имея в виду, что его дядюшка всегда отличался хорошим аппетитом к женскому телу, и тем большим, чем менее респектабельными были женщины. – Наверняка Эммелине было неловко услышать об этом. А тебе – рассказывать мне.

Шарлотта пожала плечами с явно деланым равнодушием.

– Я совсем не думаю об этом. Или о них. Они умерли, так в чем вопрос?

– Возможно, хорошо бы иметь какие-то сведения. Я не знаю того, кто выжил из экипажа яхты.

– Он не был членом экипажа, Раф. Это некий мистер Хью Хобарт. Он и написал Эммелине о последних минутах затонувшей яхты. По его словам, Джорджа и Гарольда с их… гм… с их спутницами укачало, и все они были в каютах, когда огромная волна опрокинула судно. Твой дядя с мистером Хобартом находились на палубе, когда яхта запоздало повернула к берегу.

– Боже мой! Должно быть, они были в ужасе. Мы попали в шторм в Ла-Манше, когда шли сюда. Это был трофейный испанский галеон, крепкое судно, но его швыряло, как пробку. Могу представить, что мог сделать разбушевавшийся Ла-Манш с маленькой яхтой.

– Поэтому твой друг Фитц и поспешил сойти на берег. Да, последнее, что запомнил мистер Хобарт, когда пришел в себя в маленькой шлюпке, которую взяли на буксир, – это как яхта накренилась и гик[6] с размаху ударил твоего дядю прямо в грудь и в голову. Наверняка это был смертельный удар. Сожалею, Раф.

– Да, и я тоже.

Шарлотта повернула лошадь на еще более узкую дорогу, которая, как он знал, вела к лесопилке. Ашерст-Холл находился довольно близко к Сассекс-Уилд, что делало лесное хозяйство доходным для имения. Повсюду, где рубили взрослые деревья, выращивали саженцы. Раф вспомнил, как дядя поучал Джорджа, что одна только вырубка – это жадность и недальновидность и что за каждый посеянный в землю пенни пожнешь фунт. Это и есть путь к настоящему богатству. Покойный герцог был тяжелым человеком, но он прекрасно управлял своими землями.

– Мистера Хобарта пригласили на церемонию поминовения, но он был вынужден отказаться, так как еще не выздоровел после травм. Эммелина так хотела встретиться с ним и узнать больше о последних часах своей семьи.

– Пожалуй, я должен сам поговорить с этим джентльменом, – сказал Раф, наблюдая, как отовсюду сбегаются люди и выстраиваются вдоль дороги. – Он был, как я полагаю, другом Джорджа?

– Не знаю, тебе лучше спросить его самого. Я никогда не слышала этого имени, пока Эммелина не получила письмо и не прочитала его мне. Эммелина тоже не знала этого человека, но это ни о чем не говорит, ведь у твоих кузенов были обширные знакомства. А вот и мистер Каммингс! – Шарлотта заметила всадника, приближавшегося к ним по тропе. – Ты с ним незнаком. Твой дядя нанял его, когда мистер Уиллард уехал в Хэмпшир, чтобы провести преклонные годы со своей взрослой дочерью. Называй его Джоном.

– Да, мэм, – шутливо произнес Раф. – Однако у меня есть мысль. Не проще ли мне уволить его и нанять тебя управлять Ашерст-Холл и всей моей жизнью?

Ему показалось, что в мягких карих глазах Шарлотты что-то промелькнуло… Гнев? Нет. И вряд ли обида. Что-то другое… Но что? Вина? Нет, непохоже.

– Я только пытаюсь помочь, Раф, – сказала она.

– Да, Шарлотта, я знаю. Пожалуйста, прости меня. – Он протянул руку к ее рукам, державшим поводья. – Я бы пропал без тебя.

Она улыбнулась, но в ее прекрасных карих глазах веселья, похоже, не было.

– О, ты недолго будешь во мне нуждаться. Я абсолютно уверена, что ты способен стать прекрасным герцогом. Не забывай, Раф, что «иные родятся великими, иные достигают величия, а иным…».

– «…а иным величие жалуется»[7]. Да, Чарли, я помню, как учил Шекспира вместе с Джорджем и Гарольдом, когда жил здесь из милости. Но я не был рожден для величия, не достиг ничего мало-мальски великого и получил этот титул, не прилагая никаких усилий.

Шарлотта в гневе округлила глаза.

– Тебе действительно нужно остановиться, Раф. Заслужили ли Джордж и Гарольд родиться теми, кем они были? Рождается ли кто-то тем, кем он заслуживает быть? То, как мир воспринимает тебя и как ты сам воспринимаешь себя, определяет твое поведение. А теперь поверни свою шляпу. Так слишком видна вмятина, а это не соответствует твоему положению.

Раф запрокинул голову и весело расхохотался.

– Ты была бы первоклассным сержантом. – Он послушно поправил шляпу. – А как мои сапоги, сержант? Они в порядке?

В ответ на этот непосредственный выплеск эмоций она лишь подняла подбородок, и он услышал решительное «уффф!».

– Ваша светлость! – произнес мистер Каммингс, остановившись шагах в десяти от них и снимая шляпу. – Нам сказали ожидать вашего приезда сегодня утром. Добро пожаловать домой, сэр.

– Спасибо, Джон, – ответил Раф, подстегивая лошадь, чтобы подъехать ближе, и протягивая ему руку. – Могу я быть с тобой откровенным? Отдаюсь на твою милость. Есть ли здесь нечто такое, что тебе хотелось бы показать мне сегодня?

– Ну… мисс Сиверс могла бы… – Каммингс бросил быстрый взгляд в сторону Шарлотты, которая, как заметил Раф, тут же покачала головой. – То есть буду очень рад, ваша светлость, показать вам нашу усовершенствованную лесопилку. Мы… э-э-э… я ввел некоторые изменения с тех пор, как его светлость, к прискорбию, скончался, и число несчастных случаев снизилось более чем наполовину. Я счастлив сообщить вашей светлости, что более чем за полгода мы не потеряли ни одного пальца или руки.

Раф взглянул на Шарлотту, щеки которой слабо порозовели. Что, к черту, здесь происходило?

– Неужели, Джон? Похвально, весьма похвально. Мне бы очень хотелось увидеть эти усовершенствования.

– Тогда оставлю вас вдвоем, – сказала Шарлотта, поворачивая лошадь.

Раф перехватил поводья ее лошади. Ему необходимо было выяснить, что здесь происходило.

– О нет, пожалуйста, мисс Сиверс, я не могу позволить вам вернуться в Ашерст-Холл без сопровождения. Мне придется настаивать, чтобы вы присоединились к нам.

Она улыбнулась одними губами, пронзая его понимающим взглядом.

– Сочту за честь, ваша светлость.

Они последовали за Джоном Каммингсом к лесопилке мимо выстроившихся длинным рядом рабочих, которые размахивали в воздухе шляпами.

– Ваша светлость, добро пожаловать домой! – слышал он на всем пути вежливые и даже восторженные приветствия.

До него доносились также громкие приветствия Шарлотте: «Благослови вас Бог, мисс Сиверс!» и «Долгих вам лет, мисс Сиверс». Из хижины, судя по всему принадлежавшей смотрителю лесопилки, выбежала маленькая девочка и протянула Шарлотте букетик полуувядших цветов.

Приветствуя работников – его работников, – то и дело касаясь полей шляпы и продолжая улыбаться, Раф спросил:

– Есть здесь что-то, о чем мне необходимо знать, мисс Сиверс? Что происходило здесь за месяцы со дня смерти дяди и до моего приезда в Ашерст-Холл? Или вы предпочитаете, чтобы на каждом шагу я встречался с маленькими сюрпризами?

– О, все в порядке, Раф, – устало произнесла Шарлотта. – Эммелина вначале была погружена в свое горе, а затем… ну, затем увлеклась герцогом Уоррингтоном. Джон Каммингс хороший работник, но даже хорошие работники нуждаются в руководстве. Я оказалась… я оказалась под рукой.

– И готовой помочь. У тебя всегда был талант совать нос повсюду. Не удивлюсь, если узнаю, что в мое отсутствие ты энергично управляла Ашерст-Холл, хотя Эммелине следовало бы написать мне об этом.

– И ты поскорее возвратился бы домой, горя желанием освободить меня от непосильной работы или в негодовании вышвырнуть вон?

– Одно из двух, разумеется. И о чем только думала Эммелина?

– Безусловно, я не могу отвечать за Эммелину. Но как девушка, помолвленная с твоим кузеном Гарольдом, надеюсь, некоторые сочтут естественным, что я…

– Прошу прощения, минутку, – обратился Раф к Джону Каммингсу, который уже спешился перед лесопилкой. Затем он схватил поводья лошади Шарлотты и повернул обеих лошадей назад, по той же дороге, которой они приехали. Натянув поводья, как только они оказались в добрых двух сотнях ярдов от лесопилки, он соскочил с лошади, приподнял Шарлотту и поставил ее на землю рядом с собой, прежде чем она успела запротестовать. – Повтори, – кратко приказал он.

– Честное слово, Раф, я не помню, чтобы ты был чем-то так потрясен. – Шарлотта наклонила голову, словно разглядывая букетик, который все еще сжимала в руке, одетой в перчатку. – Я сказала, что поскольку твой кузен Гарольд был помолвлен…

– Я слышал, что ты сказала, черт побери! – прервал ее Раф, еще более раздраженный. Его глаза застилала красная пелена, сквозь которую он с трудом различал девушку. Чарли, его Чарли была помолвлена с этим ублюдком, с этим садистом Гарольдом?! Ему хотелось крушить все вокруг, выкрикивать в небо проклятия! Но он лишь спросил: – А теперь объясни, почему ты не рассказала мне об этом вчера?

Словно защищаясь, она сжала свой стек.

– Я не думала, что это важно.

– Не думала? Ты собиралась выйти за моего кузена и считаешь, что это не важно?

– Это… это случилось совсем недавно, Раф. Мы обручились всего за две недели до того, как Гарольд погиб.

– Утонул в койке на яхте своего брата, кувыркаясь со шлюхой, празднуя таким образом помолвку с любимой женщиной. Тебя, должно быть, не обрадовало, когда мистер Хобарт поделился этими сведениями с тобой и Эммелиной.

Шарлотта, оторвав наконец взгляд от цветов, пожала плечами:

– Все было не так. Я не испытывала иллюзий по поводу этого брака.

Раф тряхнул головой, пытаясь понять.

– Так почему? Почему ты приняла его предложение?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вплоть до 1871 г. в английской армии существовала система покупки патентов на офицерский чин. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

Альбуер – деревня в испанской провинции Бадахос.

3

Витория – город на севере Испании.

4

Мейфэр – фешенебельный район Лондона.

5

Мундиры английских солдат и офицеров начала XIX века были красного цвета.

6

Гик – рангоутное дерево, одним концом подвижно скрепленное с нижней частью мачты парусного судна. Обычно располагается горизонтально. Служит для растягивания нижней кромки паруса.

7

Шекспир. «Двенадцатая ночь, или что угодно». Перевод М. Л. Лозинского.