Моя очередь развлекаться

Речка находилась в паре километров (если пройти через лес), и погода позволяла сегодня искупаться – вовсю светило солнце.

Я показал Татьяне свои скромные хоромы и предложил сбегать освежиться, мне было интересно понаблюдать за ее поведением на речке. Она легко согласилась – все-таки, похоже, последняя возможность в этом сезоне, – и мы, захватив полотенца, отправились через лес.

На берегу она постояла немного у воды, поплескала ее босой ногой…

– Вперед! – крикнул я и, бултыхнувшись в речку, проплыл несколько метров. Обернувшись, увидел: она в крохотном розовом бикини – волнующее зрелище – осторожно вошла в воду. Зажмурившись, опустилась на корточки и поплыла ко мне. Мы порезвились несколько минут, потом выбежали на берег (все-таки уже не июль) и обтерлись досуха полотенцами.

На обратном пути она рассказывала мне, как любит готовить, как мама с детства обучала ее премудростям кулинарного искусства и что именно она сейчас собирается соорудить для романтического обеда, а затем ужина при свечах на веранде…

После великолепного обеда – она и вправду оказалась мастерицей – мы решили побродить по лесу в поисках грибов. Было так тихо, покойно и очень уютно, что не хотелось ни о чем говорить. Я продумывал свои действия на две недели вперед, а она увлеченно ворошила суковатой палкой прелые лесные бугорки и чаще, чем я, находила то подосиновик, то выводок лисичек…

Грибной соус к тушеной картошке на ужин с овощным салатом под водочку (на нее я приналег для пущей раскованности) и шампанское – она выпила полбутылки – наш романтический вечер под легкую музыку, на веранде при свечах в осенних сумерках – это была идеальная прелюдия к дальнейшему.

…Мы вошли в комнату, чтобы посмотреть видик. Оказывается, Татьяна не видела шедевр мирового эротического кино «Девять с половиной недель», а я как раз собирался исполнить по отношению к ней роль Микки Рурка. И вот мы сидим на диване, тесно прижавшись, и она смотрит, смотрит на обольщение Бэссинджер…

Пора. Я шепчу ей на ушко: «Тоже так хочу» – и нежно провожу языком по ее губам. Она слегка дрожит и вдруг обнимает меня, всхлипывает, и мы целуемся жадно, глубоко, кажется, целую вечность… Потом она медленно снимает с себя всю одежду, подходит ко мне, мои шорты, майка и плавки летят на пол, и Татьяна как-то сразу превращается из скромной «вдовушки» в прелестную сексуальную самку – целует меня и, лаская всего, везде, шепчет: «Милый, любимый, как хорошо с тобой, люблю…» А я еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее сразу, как изголодавшийся волк на долгожданную добычу. Все, занавес падает, половина дела сделана. Наши эротические упражнения, в сравнении с которыми мерцающие на экране телевизора кадры были просто ученическими, я описывать не буду. Честно говоря, Татьяна произвела на меня в постели весьма глубокое впечатление. Этот момент был критическим для всего моего плана. Завоевав такую бабу, потом грубо и цинично вытолкнуть ее из своей жизни, лишить себя подобного удовольствия? Для этого следовало быть очень зацикленным на идее чудаком, но именно таким я и являлся. Поэтому уже под утро, выйдя в туман на веранде (ночью был дождик), я слушал щебет ранних пташек, курил и думал: «Спи, милая, отдыхай!.. Ты отдала мне этой ночью то, что предназначалось другому…»