К Ксении я, конечно, опоздала. Гости уже собирались расходиться по домам. Я просидела у подруги до десяти часов, но Артем так и не подъехал. На телефонные звонки он тоже не отвечал. Я уже тогда заподозрила, что с ним что-то случилось. А когда на следующее утро узнала о смерти шефа, чуть с ума не сошла. Ведь и Артема могли убить! Милиционеры забрали осколки вазы, а через день по офису поползли слухи, будто на них обнаружили отпечатки пальцев Скороходова. Так вот, эту вазу несколько дней назад купил Артем по распоряжению Букиной. Она считала, что в кабинете Алика Васильевича слишком мрачно и ваза с цветами придется там к месту. Артем сам распаковал вазу и отнес в кабинет шефа. Вот отсюда и отпечатки пальцев на орудии убийства. Только почему-то Ирина Константиновна опустила этот факт при разговоре со следователем.

Вика облегченно вздохнула и замолчала.

Тем временем мы почти добрались до нужного места. Ну и район – во дворах темнота, дороги разбиты! В довершение ко всему напротив Викиного дома прорвалась канализация, и теперь потоки грязной воды разливались по всей проезжей части и тротуару. Вечерний мартовский морозец не растерялся и быстро принялся за дело, превращая все это безобразие в гладкий буро-желтого цвета ледок с подозрительными мазутными разводами. Запах канализационных отходов чувствовался за версту. Поэтому я торопливо распрощалась с Викой Малышевой и шустро захлопнула за ней дверцу «девятки».

Осторожно ступая по залитому водой льду, Вика почти добралась до подъезда, когда я заметила, что свою сумочку она оставила в машине. Пришлось окликнуть забывчивую секретаршу.

Вика обернулась, потеряла равновесие и, широко взмахнув руками, выполнила сложнейший пируэт – полет с растяжкой в шпагате на скользком льду. Заорав как ненормальная, она долго крутилась на пятой точке, пытаясь подтянуть к животу свои ноги в модных сапожках, пока не собрала вокруг себя толпу зевак. Возле барахтающейся в луже Виктории остановилось, по крайней мере, штук пять машин, но ни один из наблюдавших водителей не решался оказать ей первую помощь. Пришлось спасать утопающую самой. Наконец Вику подняли и сопроводили к подъезду вместе с сумочкой и прослушивающим устройством в ее кармашке, а я покинула это зловонное место.

«Похоже, Вика Малышева и впрямь оказалась из разряда невезучих!» – подумала я.

Когда наконец Нефтянкино осталось позади, я позвонила Прокопьеву и тут же узнала, что завтра в полдень состоятся похороны Алика, а затем поминки.

Вообще-то подобные мероприятия меня волновали мало, более того – я всегда ненавидела траурные процессии и церемонии с искусственными цветами и запахом воска. Единственное, что меня интересовало в данный момент, так это вещи Алика – сотовый телефон, записная книжка и прочая мелочь, которую могли вернуть Прокопьеву-старшему из морга или милиции. Я не ошиблась, вещи действительно возвратили. Правда, из всего перечисленного Василием Сергеевичем стоящей вещицей оказался только мобильник. Записной книжки у погибшего не оказалось, а ключи от квартиры, авторучка и часы мне были ни к чему. Пообещав подъехать за телефоном завтра утром, я с облегчением вздохнула и притопила газ.

Вернувшись домой из поездки в Нефтянкино, я первым делом пошла в ванную. Усталость и нервное напряжение как рукой сняло. Что ни говори, а контрастный душ очень положительно влияет на деятельность головного мозга, нервную систему и здоровье в целом. К тому же у меня проснулся волчий аппетит.

Я развернула пакет с Ленкиными пирожками, откусила огромный кусок и принялась заваривать кофе. Мне казалось, что вкуснее этих пирожков не бывает ничего на свете, поэтому буквально через пять минут пакет оказался пустым. Покончив с ужином, я решила заняться таинственной сигаретой из кабинета Прокопьева-младшего.

Придвинув поближе сверток, я отогнула жесткий угол бумаги и замерла. В самом верху листа небрежным размашистым почерком были записаны три шестизначных числа. Два верхних, по-видимому, были сложены между собой, а третье составляло их сумму. Результат равнялся ровно пятистам тысячам. Интересно, чего – рублей, долларов или еще чего-то? Надо же! На столе в кабинете Прокопьева я не заметила ни одного исписанного листа и вдруг, схватив первый попавшийся мне под руки, вытащила именно этот – с непонятными арифметическими подсчетами! А ведь из сейфа пропала как раз примерно такая сумма! И что мне это дает?..

Я вздохнула и принялась рассматривать разбухшую сигарету.

На вид она оказалась самой обыкновенной. Толстый белый цилиндр с рыжим фильтром на конце. Гуашь пропитала сигарету насквозь, размочив бумагу вместе с названием марки на ободке. Вдруг мое внимание привлекли какие-то мелкие блестящие точки на фильтре. «Да это же следы от помады!» – сообразила я. Бледно-фиолетовый отпечаток… Конечно, это помада! Закурить сигарету так и не успели, а вот во рту подержали. Почему? Но на данном этапе это не так важно, главное – узнать, когда сигарета попала под шкаф и кому она принадлежала. Эх, сейчас бы ее под микроскоп да на анализ фрагментов крови. Впрочем, бурые, проступающие через гуашь пятна видны и невооруженным глазом. А это уже кое о чем говорит!

Я еще несколько минут посидела над сигаретой и столбиком цифр, потом свернула бумагу и отложила в сторону.

Ничего, Танюша, ты же знаешь, что для тебя неразрешимых задач не существует. Просто всему свое время!

А теперь, госпожа детектив, настала очередь для более приятного момента, а именно для совершенно необходимой процедуры – гадания.

«Где вы, мои верные помощники – двенадцатигранные кости?»

Я достала свой заветный замшевый мешочек, вынула кости и поднесла к губам:

– На верном ли я пути и каков исход начатого дела? – прошептала я чуть слышно, хорошенько встряхнула кости и бросила их на ковер.

Словно заранее зная ответ, кости несколько раз подпрыгнули и замерли у моих ног.

Сочетание чисел выпало такое: 2+22+25. Я напрягла память, сосредоточилась и улыбнулась. Трактовка оказалась очень витиеватой: «Удачное время для рыбалки! Постигни искусство обмана, раскроешь тайну лжи! Господство холодного разума и последовательности в делах приведут к желаемому результату».

Итак, я – рыболов. Что ж, неплохо для начала! Может, еще и рыбка окажется золотой?

В таком приподнятом настроении я отправилась спать.

Глава 4

Несмотря на то что до похорон еще оставалось более часа, в квартире Прокопьева уже собралось немало народа. На стульях сидели люди с понурыми скорбными лицами и о чем-то перешептывались между собой. Василий Сергеевич только что привез из больницы супругу и теперь, успокаивая убитую горем женщину, изо всех сил держался, чтобы не зарыдать вместе с ней.

Увидев меня, он кивнул и, сгорбившись, словно старик, удалился в соседнюю комнату.

– Вот, возьмите, – протянул он мобильник.

Как полагается в таких ситуациях, я произнесла пару дежурных фраз о скорби и утрате и незаметно удалилась.

Настроение было скверное. К тому же весна, согласно календарю, народным приметам и прогнозам синоптиков, должна была прийти в Тарасов недели две назад, но, видимо, что-то задержало ее в пути. Однако думать о грустном не хотелось, поэтому я тут же решила заняться делом, а именно – изучением информации в телефоне Алика. В салоне у меня всегда тепло благодаря исправно работающему обогревателю и кондиционеру. Я расстегнула свою спортивную куртку, бросила ее на заднее сиденье и открыла списки вызовов и сообщений в меню телефона. Входящее было только одно, да и то напоминание от оператора связи о состоянии баланса. Исходящие сообщения отсутствовали. Что же получается? Прокопьев-младший последнее время ни с кем не общался по телефону или умышленно удалил все из памяти аппарата? Чтобы молодой человек, тем более директор фирмы, не пользовался мобильником, поверить было трудно. Здесь что-то явно не так!

Ладно, посмотрим, что у него в записной книжке. Я еще немного пощелкала кнопками на телефоне и пришла к печальному выводу: номеров только девять. Некоторые из них показались мне знакомыми. Чуть позже мои догадки подтвердились – три из них я обнаружила в своей записной книжке. Это оказались телефоны Василия Сергеевича, Марии и рекламной компании «Зебра». Оставалось разобраться лишь с шестью неизвестными номерами, отмеченными сокращенными инициалами вместо имен.

Первым номером в списке стоял абонент с инициалами А.В. Интересно, кто это – женщина или мужчина? Я нажала на вызов и услышала в трубке не слишком приветливое восклицание: «Какого черта?! Я же тебе сказала, что между нами все кончено. Не смей мне больше звонить!» – после чего послышались гудки.

Вот и поговорили! Как ни крути, а девицу, ответившую на мой звонок, наверняка никто никогда не учил вежливости. Что ж, Татьяна, сама виновата – надо было пользоваться своим аппаратом.

Следующий номер был короткий, скорее всего, принадлежал стационарному телефону. Абонент, обозначенный как Г.М., долго не брал трубку. Лишь после повторного набора до моего слуха донеслось сонное: «Алло».

– Извините за беспокойство, – как можно вежливее произнесла я, – могу я услышать человека, чьи инициалы Г.М.?

– Г.М.? – удивленно переспросили в трубке. – Вам, наверное, Галочку? Только ее сейчас нет. А вы кто? Что-то случилось? – посыпались вопросы.

– Мне нужно поговорить с Галиной о ее знакомом – Алике Васильевиче Прокопьеве. Несколько дней назад его убили. Ведется следствие…

– Боже мой! Вот горе-то какое! – запричитали на том конце, не дав мне договорить. – А ведь Галина его ждала, надеялась, что вернется!

В трубке послышались ахи и охи.

– Я перезвоню позже, – напомнила я о себе. – В котором часу можно будет застать Галину?

– Скоро появится. Да и вечером дома будет.

«Хотелось бы верить, – подумала я. – С другой стороны, совершенно непонятно, даст ли мне что-нибудь разговор с Галиной?»

Оставшиеся четыре телефонных номера, обнаруженные в «Мотороле», тоже принадлежали женщинам. Все они в недавнем прошлом встречались с Прокопьевым-младшим, были более или менее в него влюблены, но окончательно порвали связи и ничего про его дальнейшую судьбу знать не желали. Одним словом, наш пострел и тут поспел! Видно, чем-то Алик Васильевич сумел насолить этим дамам. Вот только чем?

Я спрятала «Моторолу» в бардачок. Надо будет вернуть ее Василию Сергеевичу.

За разговорами с бывшими девушками бывшего сердцееда я не заметила, как почти подъехала к парку и, соответственно, к зданию рекламной компании.

И что меня сюда занесло? Ведь знаю же, что сотрудники «Зебры» наверняка отправились на похороны! Да и как не пойти, когда решается не только судьба компании, но и трудовая занятость каждого из них?

На углу девятиэтажки, расположенной торцом к городскому парку, стояла машина ДПС. Молодой худощавый гаишник по-хозяйски вылез из машины, подрыгал ногами и посмотрел в мою сторону, выискивая нарушителей. Не успела я и глазом моргнуть, как он небрежным взмахом руки выставил передо мной свой полосатый жезл. Я покосилась на спидометр и к ужасу заметила, что стрелка подбирается к отметке «100».

Опаньки, кажется, приехала! Ну, сколько раз тебе говорить, Иванова: для того чтобы стать дауном, никаких курсов кончать не надо!

Однако где наша не пропадала! Ведь не зря природа была щедра при моем рождении! А красота, как известно, – страшная сила! К тому же за годы практики я приобрела огромный опыт по обольщению мужчин (естественно, в служебных целях)! Прикинув, что гаишники – тоже люди и ничем не отличаются от других мужчин, я решила незамедлительно использовать дары природы и собственный опыт.

Неторопливым шагом гаишник приблизился к «девятке».

– Сержант Говорухин, – козырнув, представился он. – Ваши документы.

Состроив невинные глазки и надувая губки, я протянула права.

Говорухин загадочно улыбнулся.

– Куда это вы так спешите, Танечка? – откровенно разглядывая меня с ног до головы, поинтересовался гаишник.

– К подруге, – соврала я и томно потянулась, выгнув по-кошачьи спину.

Некоторое время гаишник пялился на мою физиономию, затем перевел взгляд на грудь, выпирающую из выреза кофточки, да так и застыл с разинутым ртом, забыв произнести следующую фразу.

«И сколько это будет длиться?» – подумала я и, театрально кашлянув, прикрыла губы, а заодно и грудь рукой.

– У нее что, пожар или потоп? – шутливо спросил гаишник.

Я интригующе молчала, продолжая упражняться с губами.

– В таком случае подруга может подождать, – возвращая мне права, улыбнулся во весь рот сержант. – У нас тут концерт прикольный – обхохочешься, хочешь послушать? А через часок могли бы сходить в кафе, только деньжат по-шустрому насшибаю! – в два счета перейдя на «ты», предложил он.

Быстрым движением руки я спрятала документ в сумку.

«И почему таких мелких хоббитов всегда тянет на высоких длинноногих девушек?»

– Сегодня никак не получится! – с иронией в голосе ответила я и, повернув ключ зажигания, помахала сержанту рукой. Настроение у меня улучшилось. «Нет ничего прикольнее на свете, чем разбить сердце очередному болвану!»

Отъехав на пару кварталов, я вдруг вспомнила, что, проезжая по этой дороге несколько дней назад, заметила здесь патрульную машину. Когда же это было? Ну, конечно, в понедельник – в день убийства Алика Прокопьева! Правда, на два часа раньше. Интересно, кто дежурил в этом районе тем вечером? Надо бы расспросить этого, как там его… Болтушкина или Трещеткина, ведь машина ДПС стояла буквально через дорогу от «Зебры».

Резко развернув «девятку», я двинулась в обратном направлении.

– Передумала? – приветливо улыбаясь, шагнул мне навстречу сержант.

– Не совсем так. Хотела спросить, как часто вы дежурите в районе парка?

– Почти каждый день, это наш район вплоть до университета. Так что подъезжай в любое время, – сержант себя явно переоценивал.

– А четыре дня назад кто-нибудь из ваших на этом углу патрулировал?

– Это в понедельник, что ли? Так мы же с Петрухой и были. А тебе зачем?

– Садись, объясню, – распахивая дверцу машины, пригласила я гаишника.

С гордым видом победителя он неторопливо обошел машину и уселся рядом со мной на переднее сиденье.

– Тебя как зовут-то, сержант Говорухин? – вспомнила я наконец фамилию гаишника.

– Макс, – продолжая цвести, как майская роза, ответил тот.

– Ну, так вот, Макс, в прошлый понедельник около двадцати часов вот в этом здании, – указала я на офис рекламной компании, – произошло убийство. Прямо у тебя под носом, кстати сказать! Меня интересует, что вы с Петром видели или слышали?

– Ты что, мент, что ли? – недоверчиво спросил Макс.

– Сам ты гаишник! – фыркнула я. – Частный детектив!

– Без вранья?

Так как я уже давно перестала надувать губки, а взгляд у меня стал серьезный, Макс перестал улыбаться и лишь с сожалением произнес:

– Значит, свидание отменяется? Жаль, ни разу не встречался с частным детективом.

– Ничего, у тебя еще все впереди, – подбодрила я парня. – Так что насчет понедельника? Подозрительного ничего не заметил?

Досадливо чертыхнувшись, Макс стукнул кулаком по ладони:

– А ведь была в тот вечер одна заморочка! Сижу я в машине, слушаю музыку. Петруха разбирается с хозяином «одноглазого» «жигуленка». Вдруг подлетает парнишка, странный такой: в глазах паника, дышит, как будто армейский марш-бросок отмахал, бормочет что-то, а понять толком ничего невозможно. Вроде бы говорил, что шефа его убили и кто-то гнался за ним на машине. Помню, я еще пошутил, мол, не ты ли сам шефа-то завалил? Тут меня, как назло, Петька подозвал. Я пацану-то и говорю, типа, посиди малость, отдышись. Ну а в машину вернулся – его и след простыл. Во, думаю, дает – ловко меня развел! Выходит, и правда шефа его убили? Пацан-то хоть жив?

– Подробнее можно? – проигнорировав его вопрос, попросила я.

– Так вроде все…

– Как выглядел парень? Во сколько обращался за помощью и кто его преследовал?

– Да как выглядел? Обыкновенный парень, среднего роста, нормальной комплекции, на студента похож. Извини, имени не знаю – он не представился. Ну а насчет времени – думаю, дело было около восьми вечера. Даже, пожалуй, в начале девятого. В восемь нам начальник звонил, а потом и парнишка этот появился. Только вот о том, кто за ним гнался, он не сказал. Или, может, я чего не понял?

– Интересные дела, – протянула я.

Если все действительно так, как рассказывает Говорухин, то, вполне возможно, Артем оказался случайным свидетелем убийства Алика Прокопьева. Но тогда и ему угрожает беда! Возможно, именно поэтому мальчишка и скрывается? Следовательно, необходимо как можно быстрее найти Артема Скороходова.

– А ты молодец! – похвалила я сержанта.

– Да что уж там, – засмущался он. – Почем купил, за то и продаю!

– Вот еще что: с собой у него что-то было?

Макс задумался.

– А черт его знает? Крупного вроде ничего.

– Может, пакет, сверток?

Говорухин покачал головой:

– Нет, ничего не было. Когда он в машину залез, у него руки тряслись. Это я хорошо помню. А что, того мужика из рекламной компании еще и ограбили?

– Да это я так, просто детали уточняю. Ну ладно, ты давай топай, а то твой напарник тебя заждался.

– Слушай, так что насчет свидания? – пошел на второй заход Макс.

– Я подумаю. Сейчас, сам видишь, – дела.

В подтверждение моих слов тут же зазвонил телефон. Я показала Максу рукой, чтобы поживее выметался из машины, и поднесла аппарат к уху.

– Да?

– Танюха! Привет! Как житье-бытье? – затараторила Ленка.

Я насторожилась. Насколько мне известно, Елена собиралась идти на похороны, чтобы морально поддержать любимую директрису Зинаиду Марковну. Теперь же она весело щебечет в трубку про житье-бытье. Что там у них на похоронах, устроили развлекательное шоу или Алик Васильевич неожиданно ожил?

– Ты вообще-то где? – спросила я подругу.

– Дома уже, только что вернулась с поминок. Представляешь, не успела перешагнуть порог, как мне позвонил красавчик ДиКаприо!

На самом деле ни с каким ДиКаприо Ленка знакома не была. Такое прозвище она выдумала для одного своего знакомого – мутной личности по фамилии Красавцев, как две капли воды, по словам Ленки, похожим на американского актера. Месяц назад из-за этого красавчика ДиКаприо Ленка проливала горькие слезы, а теперь эта кочерыжка, эта обглоданная капуста, похоже, снова решила запустить наглого козла в свой огород!

А было все так…

В канун горячо любимого россиянами праздника Дня защитника Отечества, или попросту 23 Февраля, Елена со своими учениками посетила Музей боевой славы. После недолгой скучной лекции экскурсовода пятиклассники разбежались по всему музею и, предоставленные самим себе, принялись хватать все, что попадалось им под руки. Один из них залез верхом на макет военного самолета, кто-то примерил солдатскую каску, а те, кто пошустрее, умудрились разбить стеклянную витрину, где хранилось оружие. Елена была в панике, хранитель музея в шоке! И тут откуда ни возьмись появился Красавцев. Обладая гипнотическим даром подчинять своей воле сознание других людей, он в считаные минуты построил разбушевавшихся вундеркиндов, заплатил триста рублей за разбитое стекло и проводил Ленку с учениками до школы.

По дороге они познакомились. Завязался душевный разговор с многообещающими взглядами и улыбками со стороны Красавчика, от которых Елена так и таяла, как масло на сковородке. Каково было ее изумление, когда, выйдя после работы из школы, она обнаружила во дворе своего ДиКаприо! Как бы то ни было, праздник они решили отмечать вместе.

Счастливая Ленка прилетела к ресторану, где должен был состояться ужин, на пятнадцать минут раньше. Красавцев в дорогом костюме, при цветах уже ее поджидал. Однако отужинать им было не суждено. Оказалось, что второпях ДиКаприо забыл в такси борсетку, а в ней и кошелек. И теперь у него не было денег не только на ресторан, но и на билет до Москвы, куда он утром должен срочно лететь в командировку.

Праздник влюбленные отмечали в парке с бутылкой шампанского, купленного на Ленкины деньги. Ну а потом разумеется, моя вечно безденежная подруга предложила этому самозванцу ДиКаприо свою только что полученную зарплату. Разумеется, взять деньги он согласился не сразу, только после того, как Елена пообещала, что через три дня встретит его в Тарасовском аэропорту.

Все эти дни Ленка светилась от счастья, пока не вернулась в гордом одиночестве из аэропорта ко мне. Вот тут-то ее и прорвало на откровения. Но, как предупреждал великий баснописец, сыр выпал, с ним была плутовка такова.

И вот теперь эта ворона вновь затрещала о ДиКаприо!

– Ты хочешь ему еще одну зарплату подарить? – возмущенно спросила я.

– Напротив, завтра в полдень он мне вернет долг! Красавцев сорвал в казино куш! Кстати, он извинился и слезно просил его простить.

– Понятно. В общем, так, голуба моя, завтра к Красавчику на свидание мы пойдем вместе.

Ленка начала возмущаться, но во избежание дальнейших пререканий я отключила мобильник. «Вечно она не вовремя со своими проблемами!»

Итак, Елена дома, значит, и сотрудники «Зебры» приступили к работе.

К тому моменту я находилась как раз у парка, поэтому не торопясь подъехала к зданию рекламной компании, припарковала «девятку» рядом с зеленой «Нивой» и зашла в знакомое помещение.

В приемной прямо на рабочем столе сидел молодой мужчина и курил сигарету, стряхивая пепел в горшок с буйно цветущей геранью.

«Верно подмечено: нет человека – нет проблем! Не успели придать холодной земле прах хозяина „Зебры“ – и гори все ярким пламенем, – сотрудники курят верхом на столе!»

Увидев меня, мужчина торопливо поднялся, шагнул мне навстречу и сладко пропел:

– Добрый день. Желаете заказать рекламу?

– Желаю побеседовать с сотрудниками данного учреждения о гибели Прокопьева Алика Васильевича.

– О! Вы, наверное, частный детектив? Василий Сергеевич предупреждал, что вы в ближайшее время посетите нашу обитель.

«И кто его за язык тянул? Теперь каждый сотрудник наверняка подготовил для себя какую-нибудь убедительную историю, снимающую любые подозрения. Хотя после убийства Алика прошло уже столько времени, что можно было придумать не одну, а десяток подобных версий».

– Отлично, – сказала я бодрым голосом. – Тогда проводите меня, пожалуйста, к Букиной Ирине Константиновне.

– А вот ее-то как раз пока нет! Но она скоро подъедет. Могу я вам предложить свои услуги и кабинет?

– Можете.

– Денис Николаевич, программист, – представился мужчина.

– Татьяна Александровна.

Мы прошли в кабинет.

– Так что вас интересует, уважаемая Татьяна Александровна? – вежливость так и перла из него через край.

– Все.

Денис Николаевич удивленно приподнял брови.

– Для начала расскажите мне о том, что собой представляют сотрудники вашей компании.

– Кто именно вас интересует?

– Начните с бывшего шефа.

– Устроиться в такую компанию, как «Зебра», шанс выдается раз в жизни – достойная зарплата, хорошие условия. Человек всего лишь часть природы и следует ее законам. А разум не всегда является синонимом мудрости или справедливости. К тому же у каждого человека, будь то бомж, преступник, министр или твой собственный шеф, есть своя правда. Бессмысленно спорить с упрямцем, чья правда правдивее. Такие споры не приводят ни к чему, кроме конфликтов. Поэтому я принимаю людей такими, какие они есть. Проблема заключалась лишь в том, как сделать, чтобы компания оставалась доходной, а наши зарплаты – стабильными. Однако не мне судить Алика Васильевича, к тому же о покойниках плохо не говорят.

– Вы хотите сказать, что управление рекламной компанией было Прокопьеву-младшему не по силам?

– Шеф ничего не понимал в рекламном бизнесе!

– Значит, «Зебру» ждал неминуемый крах?

– Не стоит так думать. Как я уже говорил, разум – понятие относительное. Трудно найти человека, который не считал бы себя умным. Просто к шефу надо было найти подход, подбросить идею, которую тот легко проглотит и переварит, а вскоре будет выдавать за свою. Это не сильно радует, но часто утешает.

– И кто же нашел подход к Алику Васильевичу?

– Я думал, вы уже в курсе, – брови программиста снова поползли вверх.

– Возможно, но хотелось бы убедиться, – спокойно ответила я.

– Наш финансовый директор – Ирина Константиновна Букина.

– Слышала, они с шефом собирались зарегистрировать отношения?

– Не знаю, не знаю, кому из них это было нужно! Алик Васильевич был человеком своеобразным.

– Что вы имеете в виду?

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4