Полный комплект лжи

– Юлия была первоклассным адвокатом и если за что-то бралась, то всегда доводила дело до конца, – произнесла старшая. – Характер имела покладистый, стервой не была. А дела… в последнее время она занималась такой мелочью, которая даже не стоит того, чтобы о ней говорили.

– И все же я бы хотела узнать обо всех делах поподробнее, – заметила я.

Женщины кивнули и стали поочередно рассказывать, чем и когда занималась Орлова. Меня это немного удивило – я полагала, что подобная информация должна храниться в бумажном или электронном виде, ну хотя бы на всякий случай, а тут мне ее выдавали на словах. Впрочем, немного подумав, я решила, что дамы следуют главному правилу адвоката – не разглашать информацию, поэтому говорят лишь в общих чертах, не вдаваясь в подробности, которые наверняка имеются в бумагах и компьютере, и успокоилась.

Выслушав все о делах Орловой, я поняла: зацепиться тут действительно не за что. Да и доброжелательные коллеги убитой, переживающие ее гибель, давно бы сделали все сами, то есть если бы заподозрили, что ее убийство связано с работой, то привлекли бы к этому внимание милиции. По крайней мере, после общения с ними мне показалось именно так.

– Ну что ж, – завершая беседу и видя, что ничего более мне узнать не удастся, сказала я и встала. – Благодарю вас, вы мне очень помогли. Если что-то еще мне понадобится, я к вам загляну.

Женщины тоже попрощались со мной и даже попросили сообщить им, как только что-то выясню. Я кивнула и покинула их рабочий кабинет.

Оказавшись на улице, я медленно дошла до своей машины и села в нее. Но заводить свою «девяточку» теперь не спешила, планируя, куда лучше всего поехать и что сделать. Единственное, что пока приходило мне в голову, было посещение места работы самого осужденного Орлова. Ведь если его действительно хотели подставить, то тогда убийство жены должно быть связано с ним и с тем, чем он занимался.

Заведя машину, я выехала со стоянки и поспешила в сторону компании «Сельхозтранс». Насколько мне было известно, эта фирма была самой крупной в Тарасове по производству и продаже сельскохозяйственных машин. Именно в ней и занимал должность бухгалтера мой горе-беглец.

За несколько минут доехав до офиса компании, я оставила свою машину недалеко от ее здания и направилась к двери. У последней меня встретил молоденький охранник. На его собратьев мне сегодня почему-то ужасно везло, а потому я и в этот раз немного напряглась при виде знакомой формы.

– Вы куда, девушка? Сначала пропуск, – выдал паренек заученную давно фразу.

Зная по опыту, что объяснять на словах, кто я и что мне нужно, бесполезно, я молча достала из сумочки удостоверение и показала его парню. Потом деловым тоном поинтересовалась, где мне найти кого-либо из начальства. Такое мое поведение мгновенно сделало из охранника паиньку, и он не только пропустил меня внутрь, но и предельно ясно объяснил, куда следует идти.

Я поблагодарила парнишку за помощь и отправилась на поиски начальствующего персонала. Со слов охранника я уже знала, что директора компании зовут Анатолием Васильевичем Елисеевым и что он занимает последний кабинет на третьем этаже. Туда-то я и направилась. Поднявшись по мраморной лестнице с недавно окрашенными перилами, я оказалась в узком пустом коридоре, по обе стороны которого располагались многочисленные двери кабинетов. Большая их часть была застекленной, но видно сквозь них ничего не было, потому как стекло использовалось затуманенное и наверняка ударопрочное.

Я прошла в конец коридора и остановилась у двери с табличкой: «Директор». Затем постучала и, дождавшись приглашения, прошла внутрь. В комнате, в которую я попала, меня встретила молоденькая секретарша с немного туповатым выражением лица. Она попросила меня представиться и объяснить, по какому делу я пришла. Быстро и кратко изложив ей суть своего визита и показав документы, я добилась немедленного сопровождения в кабинет самого директора.

Анатолий Васильевич Елисеев сидел за своим рабочим столом с нахмуренным видом и просматривал какие-то бумаги. Он не был ни тучным, ни толстым, как мы привыкли представлять себе директоров процветающих компаний, а, напротив, имел довольно ладную фигуру. Ростом он был невысок, так как я заметила, что его ботинки почти не касаются пола, несмотря на то что кресло, на котором он сидел, вовсе не было настолько уж и высоким. Лицо директор имел обычное: прямой подбородок, губы четкого рисунка, небольшой нос, темные, глубоко посаженные глаза. Зато вот с волосами ему не повезло: не будучи пока лысым, он имел такие залысины на висках, что сразу становилось ясно: в весьма скором времени ему грозит полное избавление от волосяного покрова головы.

Услышав стук в дверь, Елисеев поднял голову вверх, но выражение лица не изменил.

– Это к вам, из милиции, – доложила секретарша и сразу же торопливо удалилась.

– Проходите, – равнодушно бросил мне директор и вновь уткнулся в свои бумаги.

Я пробежала взглядом по его заставленному мягкой мебелью кабинету и остановила свой выбор на вертящемся кресле недалеко от стола. Сев на него, я пару минут терпеливо подождала, когда директор все же обо мне вспомнит, но, поняв, что хозяин кабинета явно намеренно испытывает мое терпение или же просто издевается, начала разговор сама.

– Я понимаю, что у вас дела, и тем не менее не могли бы вы уделить мне несколько минут? – холодно произнесла я, сверля директора взглядом.

– Да, конечно, – все тем же равнодушным тоном отозвался тот, но теперь-таки поднял на меня глаза. – Что вы хотите?

– Я по поводу работающего у вас бухгалтера Дмитрия Антоновича Орлова, – пояснила я.

– А, этого придурка, что сел за убийство… – выдал неожиданную реплику сей солидный дяденька.

Я даже рот открыла, услышав его слова. Мне, например, всегда казалось, что директора крупных компаний так выражаться себе не позволяют, а, напротив, демонстрируют посторонним свое умение быть тактичными и вежливыми. Но, похоже, к данному субъекту это никак не относилось.

– Почему вы так плохо о нем отзываетесь? – немного придя в себя, спросила я. – Вы им недовольны?

– Не то слово, – усмехнулся Елисеев. – Этот крендель, он ведь бухгалтером у нас был, обворовал компанию на крупную сумму, а я теперь расплачивайся.

– Что значит – обворовал? – ничего не поняла я.

– Вы не знаете, как бухгалтеры воруют? – вопросом на вопрос парировал директор. А потом пояснил: – Подделывают подписи, меняют цифры, мухлюют в бумагах. На Орлова налоговая завела дело по факту экономического преступления и денежных махинаций. Пока оно еще на стадии расследования, но, когда завершится, я надеюсь, ему приплюсуют к сроку и за это. Будет знать, как деньгами играть.

Новые данные относительно Орлова повергли меня в шок: чего-чего, но того, что он может быть замешан в каких-то экономических преступлениях, я никак не ожидала. Не совсем еще веря этому, я спросила:

– А как налоговая узнала, что он совершал противозаконные деяния с крупными суммами денег?

– Как? Да устроили очередную проверку, и вдруг выяснилось, что сумма вклада на счету бухгалтера сильно превышает его реальный годовой доход. Ну тут и началось: сразу завели дело, начали все досконально просматривать и изучать. Вот, все еще тормошат нас, – он поднял кипу бумаг и помахал ими в воздухе. Затем бросил ее на стол, несколько раз вздохнул и спросил: – А вы-то у нас что забыли? Или кого подозреваете в подставе? – высказал свою догадку мужчина.

– Пытаемся составить представление об этом человеке и решить, прав ли оказался суд, обвинив его в убийстве собственной жены.

– Прав, прав, можете не сомневаться, – закивал головой Елисеев. – Я так думаю, он еще тот жулик. Жаль, что я этого сразу не разглядел, сейчас бы не маялся. А то взял его на свою шею, да еще и жену сюда же пристроить позволил.

– Кого? – не совсем вникла в услышанное я.

– Жену, – повторил директор. – Она у него тогда безработная была, вот я и взял ее к себе юристом. Ну, по его просьбе. Знал бы, чем он отплатит, ни за что бы этого делать не стал.

«Так, значит, жена Орлова тоже работала в компании „Сельхозтранс“, – по-настоящему удивилась я. – Это интересно. Очень интересно! И дает почву для кое-каких размышлений. Ведь если оба супруга работали тут, то они могли что-то делать вместе. „Например, воровать, – тут же съязвил мой ядовитый внутренний голосок“. Ну да, и это тоже, – согласилась я с ним. – Тогда директор мог на Орловых сильно обозлиться, ну и… разобраться по-своему. Хотя, с другой стороны, неизвестно еще, когда Орлов начал совершать подделку документов и работала ли в тот момент его жена тут».

Чтобы это выяснить, я вновь спросила:

– Скажите, а когда уволилась от вас жена Орлова?

– Э-э-э, – протянул мужчина, задумавшись. – Где-то чуть больше года назад.

– А воровство ее мужа в какие сроки стало происходить? – незамедлительно подкинула я следующий вопрос.

– Ну уж этого-то я не знаю, не разобрались мы еще, – буркнул Елисеев. – Деньги-то, их разве все пересчитаешь… А у Орлова на счету оказалось несколько тысяч долларов.

– Ясно, – уклончиво произнесла я, а потом сделала еще одну попытку узнать о том, какие отношения были у бухгалтера с коллегами.

В ответ же слышала одно и то же: «Этот человек вор! Какие у него могли быть отношения? Как у лисы с курями – он всех использовал». Естественно, после такого у меня могло возникнуть одно-единственное мнение: директор зачем-то пытался оклеветать Орлова в моих глазах.

Покинув наконец офис Елисеева, я разыскала бухгалтерию и провела беседу еще и там.

Отзывы об Орлове оказались весьма различными: молодежь поддерживала начальство, также обвиняя Дмитрия во всех грехах. Те же, кто был постарше, старались отмалчиваться. И только двое признались, что не верят, чтобы он мог кого-то убить. Мне же теперь предстояло сделать вывод из всего услышанного и определить, что тут правда, а что нет.

Естественно, сделать это было не так-то просто, а потому я решила воспользоваться помощью своих магических помощников – двенадцатигранных гадательных «косточек». Они всегда подсказывали мне правильный путь или же намекали на дальнейшие действия, и я не помню, чтобы они хоть раз в чем-то ошиблись. Вот этим-то они и добились с моей стороны полного к себе доверия и уважения.

Заняв место за рулем своей машины, я достала мешочек, в котором хранятся мои маленькие помощники, и, повертев «косточки» в руке, высыпала их на соседнее сиденье. «Косточки» немного прокатились к центру и замерли, представив моему взору комбинацию 3+20+25. Я вспомнила ее расшифровку и задумалась над ней: «Вы близки к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы помешать вам его достигнуть. Его действия напрасны».

Что это может значить? Только то, что директор, а также некоторые сотрудники его фирмы врут. Причем врут намеренно, чтобы скрыть что-то другое. Если я права в своих подозрениях, то возможно, что именно фирма могла подставить своего же бухгалтера под удар, чтобы утаить собственные левые доходы и все то, что она скрывала от налоговых инстанций. Как-никак, а данная должность – единственная, дающая прямой доступ к деньгам, а потому никто и не заподозрит, что бухгалтер – всего лишь козел отпущения, а все махинации совершались самим руководством. Но при чем тут тогда жена Орлова?

Я снова задумалась, и только через несколько минут, которые я провела в размышлениях, закурив очередную сигарету, мне в голову пришла мысль:

«А ведь жена Орлова работала в компании юристом! Значит, когда на ее мужа начались наезды, она должна была сразу заподозрить что-то неладное и начать его защищать. Естественно, это было совсем невыгодно директору, а потому он предпочел ее убрать, повторно, теперь уже с обвинением в убийстве, подставив ее мужа».

Что ж, по-моему, мысль довольно логичная, но она требует более тщательной проверки.

Хорошо зная, что данные о том, на какой стадии находится расследование причастности Орлова к экономическому преступлению, налоговая инспекция мне не даст и с помощью своих милицейских друзей Кири и Гарика я этого тоже не узнаю, я решила попробовать поговорить с самим обвиняемым. Уж он-то может мне что-то рассказать по данному поводу. И тут мне вспомнилась ситуация, когда мы сидели в моей машине и я спросила его, подозревает ли он сам кого-то в убийстве жены. Он тогда попытался мне что-то сказать, но, к сожалению, не сделал этого.

Достав из сумки сотовый телефон, я набрала номер Кири и стала ждать, когда он мне ответит. Володька отозвался не сразу, а спустя пару минут.

– Да, я слушаю, – услышала я наконец его голос в трубке.

Я быстро представилась и сказала:

– Володя, у меня к тебе маленькая просьбочка.

– Совсем маленькая или не очень? – пошутил он в ответ.

– Не очень, – не став увиливать, сказала я. – Мне нужно, чтобы ты устроил мне встречу с Орловым.

– Ого! Ну у тебя и запросы, – вздохнул Киря удрученно. А потом взялся уточнять: – Зачем тебе это понадобилось?

– Глупый вопрос, – ответила я ему. – Сам знаешь, что для расследования. Ну так как, сумеешь устроить?

– Угу, что ж с тобой поделаешь, – пробубнил Кирьянов.

– А когда?

– Да через пару часочков, когда мои ребята на смену заступят, а все лишние разойдутся, – пояснил он. – Хорошо, что ты попросила об этом ближе к вечеру, днем бы я не смог тебе помочь.

Затем мы договорились с Кирей, когда мне следует подъехать к его отделу, и я отключила телефон. До вечера у меня появилось немного свободного времени, и я решила поехать домой.

Вернувшись в свою квартиру, я плотно поужинала, переоделась в более теплую и удобную для вечера одежду: обтягивающие джинсы и светлую водолазку. Потом пощелкала пультом телевизора, но ни на одном канале не обнаружила ничего интересного и решила уже ехать к Кирьянову. А так как торопиться мне пока было не к чему, заглянула в магазин, купила сигарет «про запас», кофе и еще немного различных полуфабрикатов. И только после этого покатила в сторону отдела.

Когда я остановилась у его входа, Киря сам вышел мне навстречу и спросил:

– Ну, как у тебя с этим делом продвигается? Полагаю, ты уже что-то обнаружила.

– Верно полагаешь, – как всегда расплывчато ответила я. А потом сумничала, добавив: – Кто ищет, тот всегда найдет.

– Ладно, следопыт ты мой, – ласково кивнул Киря, – пошли, а то времени уже много, меня дома ждут.

Мы прошли в отдел и сразу направились в сторону камер, где до сих пор еще находился Орлов. Его в связи со случившимся перевозить в тюрьму не торопились, выясняя, сколько добавить парню за побег, а заодно и еще раз просматривая дело и тщательно подготавливая все для отправления. Мне же такая задержка была весьма кстати, так как, окажись Орлов уже в тюремной камере, попасть к нему на свидание было бы намного сложнее.

Сказав что-то охраннику, Киря открыл передо мной дверь, и мы попали в темный коридор. Там нас встретил еще один парень, стороживший две двери, каждая из которых была входом в отсек с несколькими камерами. На сей раз Володька просто велел парню отпереть перед нами дверь, и тот незамедлительно выполнил приказание. Как-никак, а приказ исходил от его начальника.

И вновь перед нами оказалась темная комната, в которой все перегородки были в виде решеток. За ними сидели или лежали унылые заключенные. Впрочем, серьезных преступников в здешних камерах не держали: только мелких хулиганов, дебоширов и алкашей. Всех же остальных переправляли сразу в места соответствующие. Так что самым серьезным нарушителем закона среди этих отбросов общества был только один человек – Орлов Дмитрий Антонович. К его камере мы и направились.

Как только я увидела самого Орлова, находившегося в весьма подавленном настроении и утратившего всякий блеск в глазах, я попросила Кирьянова позволить мне поговорить с ним наедине. Володька немного помялся, но потом все же согласился и ушел к охраннику. А я направилась к решетке. Увидев меня, Орлов вскочил навстречу и даже немного улыбнулся.

– Вы… Я так рад, что вы пришли! – воскликнул Орлов. – Я на это надеялся.

– Здравствуйте, – первым делом сказала я и приготовилась расспрашивать его.

Но Орлов словно с цепи сорвался и сам стал засыпать меня вопросами:

– Вы уже что-то нашли? Вы кого-то подозреваете? Вы уже были у меня дома?

– Подождите, подождите! – остановила его я. – Не все так просто. Могу я сначала задать вам кое-какие вопросы?

– Да, конечно, – осекся бухгалтер. – Я слушаю.

Я несколько раз вздохнула и спросила:

– Какая сумма денег лежит у вас на счету в банке?

– Сумма? А зачем вам это? – переспросил меня Орлов. – Вы что, уже были у меня на работе?

– Была, – кивнула я. – Поэтому теперь хочу знать, насколько все то, что там мне сказали, правда.

– Понятно, – немного расстроенно произнес Дмитрий, а потом ответил на первый вопрос: – В банке у меня должно лежать примерно пятьдесят тысяч рублей, не более. Мы с женой копили деньги на будущее, планируя через год завести ребенка. Но теперь… – он опустил голову и сильно сжал руками прутья на решетке.

Я задумалась. Было очевидно, что какая-то из сумм, названных мне, неверна: директор «Сельхозтранса» сказал о нескольких тысячах долларов, а бухгалтер говорит всего лишь о пятидесяти тысячах рублей – разница довольно заметная. Но думать над этим пока не было времени, а потому я решила продолжать задавать вопросы:

– В прошлый раз, когда мы встретились, вы начали говорить, что кого-то подозреваете в том, что с вами произошло. Сейчас я бы хотела знать, кого именно.

– Да, подозреваю – директора «Сельхозтранса», где я работал, – глухо произнес Орлов. – Больше ни у кого не было причин.

– А какая причина имелась у него?

– А вы разве не поняли? – переспросил Дмитрий. – Конечно же, списать на меня все совершенные им преступления, касающиеся денег. Они же там столько денег укрывали и воровали, что за голову схватиться можно было.

– Это мне ясно, но при чем тут ваша жена? – делая вид, что я пока ни о чем не догадываюсь, спросила я у Орлова.

– Ах, вы же не в курсе… – вздохнул Дмитрий. – Юля тоже работала в «Сельхозтрансе», юристом. Потом, правда, ушла, но о том, какие дела творились в компании, хорошо знала. Когда же на меня стали все валить и искать всевозможные подтверждения тому, что я вор, она вызвалась меня защищать. А она это делать умела: все их обвинения ею просто разбивались в пух и прах, – гордо произнес Орлов. – Естественно, что она им мешала, вот и убрали ее. А меня, чтобы еще больше очернить, подставили, выставили убийцей. Вы ведь, наверное, уже в курсе, что звонок об убийстве моей жены в милицию был анонимным.

– Да, я об этом знаю, – подтвердила я.

– Ну вот. Ясно же, что все произошедшее – их рук дело.

«Так, пока все подтверждается», – подумала я про себя, а вслух сказала:

– Думаю, мне очень поможет, если вы расскажете, когда и как начались ваши проблемы с компанией. Все, вплоть до убийства.

– Хорошо, я расскажу, – тут же согласился мужчина.

Затем прислонился к решетке боком и, уставившись в стену, начал свой рассказ:

– Сначала все было хорошо, я даже думал, что вскоре дела мои пойдут в гору. Но потом, когда вернулся из недельной командировки – с курсов повышения квалификации, узнал, что к нам в компанию скоро должна нагрянуть налоговая проверка. Я тогда ничего не заподозрил, зная за собой, что все бумаги у меня в норме, даже смотреть их не стал. А зря. Когда проверка началась, стали выплывать какие-то бумаги, на которых почерк директора был подделан, причем якобы мной, так как никто более не имел к ним доступа. Тут-то за меня и взялись: завели уголовное дело, стали обвинять во всем, в чем только было можно. Я не знал, что делать. И тут моя жена Юлия – кстати, если бы не она, меня бы, наверное, сразу же посадили – занялась моей защитой, стала копать под директора.

– Она что-то нашла? – зацепившись за слово «копать», спросила я.

– Точно не знаю. Мне она сказала только, что близка к разгадке всего этого фарса и вскоре избавит меня от необоснованных обвинений, – ответил Дмитрий. – Я в подробности и не вдавался, не до того было.

Потом он замолчал, тяжело вздохнув, и я продолжила за него:

– И тут ее убивают…

– Да, – тихим шепотом произнес Орлов и отвернулся в сторону.

Я поняла, что он пытается спрятать от меня вновь выступившие на его глазах слезы, а потому выдержала некоторую паузу и только после нее попросила:

– Расскажите, как все было.

– Да, конечно, сейчас, – утираясь ладонью, ответил Дмитрий. Потом громко высморкался и заговорил: – Я увидел ее, когда вернулся с прогулки… После того как меня уволили из компании, я начал искать новую работу, но, так как ничего не выходило, заставлял себя выходить на улицу и просто бродить: это помогало думать. Вот. Но однажды… в общем…

– Вы вернулись домой и увидели труп, – договорила я за него.

– Да. Она лежала на полу с ножом в животе. Я бросился к ней, чтобы помочь, выдернул нож и отбросил его в сторону. Потом поднял ее, перенес на диван и стал осматривать. Я ничего не понимаю в медицине, но тогда мне казалось, что я все же могу ей помочь. И вот, когда я стал ее трясти легонько, чтобы вернуть в сознание, потому как пульс еще прощупывался, нагрянула милиция. А дальше… дальше вы и сами все знаете.

– Когда вы входили в дом, вы не заметили каких-либо следов присутствия в нем посторонних? – не давая мужчине снова расклеиться, сразу спросила я.

– Нет, я же не думал, что все так окажется, – отозвался Орлов. – Я ничего не подозревал.

– Вы говорили о том, что ваша жена что-то нашла против директора, кому-либо? – задала я новый вопрос.

– Нет, что вы! Мы и так боялись. К тому же не знали даже, кому можно верить, а кому нет, кто за нас, а кто против.

– Значит, информация об этом от вас никуда не перетекла, – сделала я вслух вывод. – Но кто-то о ней все же узнал, раз Юлию убили.

– Похоже на то, – согласился Орлов. Потом пару минут помолчал и спросил: – И что вы теперь собираетесь делать?

– Думать и искать дальше, – улыбнулась я в ответ, стараясь хоть немного приподнять настроение мужчины. – Не все еще потеряно, я так полагаю. Кстати, вы можете мне назвать тех людей, что общались с вашей женой? Вдруг это пригодится… – неожиданно попросила я.

– Вы имеете в виду имена ее подруг? – уточнил Орлов.

– Да, да, их, – кивнула я в ответ.

– Могу, – согласился Орлов. – Тем более что у нее подруг мало было: Олеська да Вика. С первой они часто общались, а дружили со школы, насколько мне известно, со второй встречались от случая к случаю.

– А адреса их вы знаете? – на всякий случай спросила я. – Можете продиктовать?

– Да, записывайте.

Я достала свой блокнот, и Орлов продиктовал мне два адреса подруг жены. Особой необходимости общаться с ними у меня пока, в общем-то, не было, но я по опыту знала, что во время расследования чего только не требуется проверять, поэтому решила на всякий случай записать адреса подруг. Лучше иметь что-то про запас, чем потом бегать и искать. К тому же я сильно сомневалась, что мне еще раз удастся добиться встречи с Орловым, а значит, сейчас из него следовало вытянуть все, что только можно. Этим я, собственно, и занималась.

Когда беседа о друзьях, подругах и местах их проживания и работы подошла к концу, мы оба замолчали. Затем я стала прощаться.

– Спасибо, – заглянув мне прямо в глаза, произнес Орлов и, осторожно коснувшись кончиками пальцев моей руки, которой я держалась за решетку, затем легко пожал ее.

Я молча кивнула и сразу покинула его. Больше бухгалтер ничем не мог мне помочь. Я подошла к беседующему с охранником Кирьянову и сказала, что закончила беседу. Мы молча вышли на улицу, и только там Володька спросил у меня:

– Тебе что-то это дало?

Я кивнула, вытаскивая сигарету из пачки. Киря же достал свою зажигалку, чиркнул и протянул огонек мне. Я воспользовалась его помощью и, закурив, сказала:

– У меня появилась иная версия убийства, но ее сначала нужно проверить. Ты уж последи, чтобы с бухгалтером обращались нормально. Похоже, он и в самом деле ни в чем не виновен.

– Увы, это уже не от меня зависит, – глядя в небо, ответил мне Киря. – Я его сегодня, можно сказать, видел в последний раз. Дальше наши дороги расходятся.

Киря замолчал, и мы немного постояли молча. Я докурила сигарету и, бросив окурок в сторону, спросила у Кирьянова:

– Если я тебе завтра с утра позвоню и попрошу еще о каком-нибудь одолжении, это не будет большой наглостью?

Володька только улыбнулся в ответ, по-дружески обнял меня за плечи, и мы направились к моей машине.

Глава 3

Рано утром меня разбудил противный треск будильника. Ненавистная штуковина показывала мне, что уже семь часов, и напоминала – пора вставать. И если вчера, собственноручно устанавливая стрелку будильника, я с этим была согласна, то сейчас подобное желание как-то даже и не появлялось.