Красиво жить не запретишь

– Понятно, – сказала я. Ленинский район я знала, в случае чего, человека там найти не так уж сложно. – Ну, я пойду. И примите к сведению, Григорий Львович, за вами буду следить не только я, но и еще несколько наших сотрудников, завербованных, кстати сказать, среди ваших подопечных.

Никуленко молчал.

Я попрощалась и вышла. Про «наших сотрудников» я сказала, чтобы ему и вправду в голову не пришла идея бежать на первой попавшейся станции. К тому же мысль попросить Диму помочь не казалась мне сейчас глупой, похоже, милицейская романтика его привлекала.

Когда я подходила к своему купе, я вдруг подумала: зачем Никуленко понадобилось доставать из ящика банку? Хотел уколоться или чайку попить? Вообще-то я не нашла у него ни шприцев, ни воды для инъекций – обычных атрибутов наркомана. Ничего не понятно. Боже, какой странный человек Никуленко!

В купе у меня опять сидел Дима. Когда я вошла, он встал почти по стойке смирно. Я устало опустилась на койку.

– Таня, где ты была?

Ну, слава богу, перешел на «ты».

– Выполняла спецзадание, где же еще.

– Слушай, – он присел рядом со мной, – ты нашла тех, кто подложил бомбы? Кто это? Что, так секретно, да?

Нет, ей-богу, смешно, взрослый, можно сказать, уже пожилой человек, а ведет себя, как ребенок.

– Пойдем, Дим, покурим. Курить хочется, сил нет, – с трудом выговорила я, – а потом в вагон-ресторан сгоняем, надеюсь, они кофе там варят…

В тамбуре, всласть наглотавшись табачного дыма, я рассказала Диме наконец, что вовсе я не из ФСБ, а сама по себе, частный детектив, что бомбы подложила именно я, и никто другой, что председатель Киевского союза художников Григорий Львович Никуленко… ну и, в общем, выложила все как есть. Выложила, наверное, потому, что нужно было разобраться в своих мыслях и догадках, разложить все по полочкам, еще раз проговорить каждый факт.

Надо сказать, слушатель Дима был благодарный. Внимал мне с открытым ртом, сигарета так и истлела в его пальцах – ни одной затяжки не сделал. Как я и предполагала, он предложил мне руку, сердце и тесное сотрудничество.

– Я нем как могила! Мне еще пятидесяти нет, я сильный! – надрывался он. – Помогать буду тебе, с Никуленко глаз не спущу!

– Ну, про твой возраст и силу мы знаем уже, – сказала я, обнимая его, – проверяли. Только не кричи так громко, а то всех преступников распугаешь. Пойдем лучше кофе выпьем.

Мы прошли в вагон-ресторан, выпили кофе, позавтракали. Дима все искал случая раскрыть в полной мере свой потенциал детектива – он надел темные очки, разговаривал исключительно шепотом, как шпион в американском боевике, то и дело оглядывался.

Выпив кофе, я пришла в прекрасное расположение духа, и мы пошли обратно в купе. Там мы распили бутылочку коньяка, купленную в ресторане предусмотрительным Димой, и мне стало совсем хорошо – задание почти выполнено, деньги, можно сказать, у меня в кармане. Дима то и дело порывался заглянуть под каким-нибудь предлогом в никуленковское купе, но я его не пустила.

– Я, Димочка, сегодня с верхней полки упала, ножку ушибла себе вот здесь и попку.

Конечно, синяки у меня были немного не там, но ведь это пустяк, правда? Дима изъявил несколько запоздалое желание оказать мне первую помощь и в итоге на ближайшие два часа про Никуленко забыл напрочь.

Я, впрочем, тоже.

Глава 3

В этом путешествии я кое-что поняла: поезд – штука отличная, но если можно было б курить в купе, цены б ему не было. Когда мы с Димой полуодетые выходили курить в тамбур, все без исключения проходящие на нас оглядывались. Мне кажется, все-таки, что больше смотрели на меня, так как, кроме Диминой джинсовой рубашки, ничего на мне не было.

Впрочем, и в сторону Димы взглядов кинуто было немало – такую женщину отхватил. Не ваше собачье дело! Выглядит Дима, может быть, и за пятьдесят, но в деле ему не дашь и тридцати – неплохо сохранился. Мы еще раз сходили с ним в ресторан, потом вернулись обратно в купе с бутылкой водки и провалялись в постели до позднего вечера. В конце концов, заслужила я отдых или нет?!

Когда и эта бутылка была допита, Дима вдруг вспомнил о своем намерении сходить к Никуленко, проверить, не сбежал ли он. Я не пустила его, черт знает, что он там нагородит спьяну. Самой показываться тоже не хотелось, я была крепко выпивши, а Никуленко может заметить, что слежка за ним, мягко говоря, ослаблена, и… неисповедимы пути Господни. А мне сейчас больше всего не хотелось бы всяких неприятных неожиданностей – уж больно ладно все складывается.

В конце концов заглянуть к Никуленко мы поручили Анатолию Борисовичу, пусть попросит у него, скажем, консервный нож. Анатолий Борисович вернулся с консервным ножом через несколько минут. Дима предложил по этому поводу выпить шампанского – мы пили шампанское, потом снова водку, потом, по выражению Анатолия Борисовича, «лакировали» все это пивом. В общем, не помню я, во сколько легла спать, помню, что стало мне нехорошо – я прогнала и Диму, и Анатолия Борисовича и, запершись в купе, вырубилась.

Проснулась я довольно рано для своего состояния – в половине седьмого утра. Надо было сходить к проводнику, спросить, во сколько мы прибываем, да и к Никуленко заглянуть не помешает – проведать. Я с трудом оторвала голову от подушки, сделав чудовищное усилие над собой, села. Похмелье было тяжелейшее, голова болела, стук колес поезда просто сводил меня с ума. Я пожалела, что вчера прогнала Диму, сейчас его можно было бы послать и к проводнику, и к Никуленко… и за минеральной водой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.