Хакер и коллекционер

– Откровенно говоря, я сам давно гоняюсь за Павлом, – шепнул он. – Кстати, ты приезжий? Что-то я никогда тебя не видел. Да-а, задачку ты задал мне весьма сложную. Насколько я в курсе, подобная вещь в нашем городе есть только одна.

Вчера мне предлагали ее купить.

– Ну, а Вы? – я уже стал проявлять неподдельный интерес к торговле антиквариатом.

– Не взял. Спросил, откуда, а продавец начал какую-то херню нести. Мол, на каком-то нет-аукционе взял. Тоже мне, нашел дурака, мозги пудрить. А главное – цену-то настоящую не знает, попросил ерунду, наверняка спер где-нибудь. Что-то не хочется мне опять в тайгу ехать лес валить.

– А кто он, продавец-то?

– Ха, если б знал, кто, башку б отвернул. А он же по телефону звонил. Что теперь с орденом сделают? Переправят за границу. А может, переплавят в какой-нибудь браслет, да толкнут в ювелирном. Если ты не купишь сдуру. Вообще-то, не советую. Кинут или подставят.

– Вы за меня не беспокойтесь, я уж как-нибудь сам разберусь, – успокоил я собеседника. – Вы мне телефончик-то его дайте.

– Интересно, где я его возьму? Думаешь, он мне оставил? – усмехнулся Гилевич. – Да он даже не представился.

Осторожный, сволочь.

– Хм, как же мне его найти? – задумался я.

Иван Иванович взглянул на меня, потом вздохнул:

– Эх, дурак ты, парень. Пожил бы с мое, не рассуждал бы так. Ну, ладно, попробую тебе помочь.

Я был весь во внимании. Старик мог помочь не только мне, но и Кузнецову.

– Он может предложить этот орден еще кое-кому. Обратись к Саломееву Кудияру Яковлевичу. Если успеешь, попроси переадресовать покупателя тебе. Ну, за определенную плату, конечно.

– Хорошо. Ну, что ж, спасибо за информацию. До свидания.

Что ж, отрицательный результат – тоже результат. Надо было поскорее представить наш разговор со старым антикваром, конечно же, записанным на диктофон, Приятелю, и я помчался домой. К тому же, отказавшись от чая с бутербродами, я вскоре ощутил довольно сильное чувство голода и вспомнил, что завтракал в половине седьмого утра. Пока я возился на кухне, мой помощник внимательно слушал нашу с Гилевичем беседу, а как только я вылез из-за стола, тотчас поспешил ознакомить меня с выводами.

"1. Гилевич Иван Иванович в период с 22 по 27 июня не присутствовал в городе. Он находился в Москве. Веду дальнейший поиск. Вероятность участия в преступлении – 12 %.

2. Постарайся установить за ним наблюдение.

3. Если он раскрыл тебя, опасайся покушения".

Я понял, в связи с чем приятель предположил столь высокую вероятность участия Гилевича в ограблении, несмотря на его отсутствие в тот момент в городе. Если мы так и не узнаем, что он делал в Москве, то она может даже еще увеличиться.

Вполне возможно, что Иван Иванович таким хитрым образом обеспечивал себе алиби. Но почему в Москве? По данным того же Приятеля, у Гилевича единственными родственниками в России являются его брат в Кузнецке Пензенской области и сын в Тарасове. Зачем надо было ехать бог весть куда, целую ночь трястись в вагоне, когда можно было смотаться к брату, пересидеть сутки-другие, а потом вернуться? Ведь и туда ходят поезда, так что так тоже можно было засветить свое имя в случае, если станут проверять. Нет, здесь не все так просто. Что ж, Приятель пообещал еще там что-то накопать, так что дождемся новой информации.

Помыв посуду, я вспомнил, что давно уже дожидается своего часа встреча с матерью Клавы – Марией Сергеевной Ковальчук, и только внезапное появление на горизонте нашего расследования господина Шнайдера помешало случиться этому раньше. Приятель выдвинул версию, почему проникновение в квартиру Кузнецова было столь незаметным и тихим. Вероятно, Клава сама открыла дверь кому-то из своих знакомых и, видимо, даже помогла тому человеку пройти незаметно для охраны. А после случилась жестокая трагедия.

Телефон Марии Сергеевны молчал. Гудков не было совсем, и я предположил, что его отключили. Понятно, второй день после внезапной гибели ее дочери – женщина наверняка находится в шоке. Однако время идет, а преступники все еще не найдены.

Мария Сергеевна должна была меня понять и постараться вспомнить все-все до мельчайших подробностей, иначе я не найду убийц Клавы. Так, или приблизительно таким образом я представлял себе свою встречу с тихой заплаканной женщиной лет пятидесяти в квартире, полной безутешной родни и скорбящих друзей.

Я почти угадал. На Марии Сергеевне действительно лица не было от горя, и она долго не могла понять, что я от нее хочу. Затем она отвернулась и молча закрыла дверь.

«Не понял», – подумал я и снова позвонил в дверь. Как только она открылась, я мгновенно оказался внутри. Какая-то неведомая сила быстро согнула меня пополам, свалила с ног и уперла носом в пыльный половик, лежавший у двери.

– Лежать! – заорал требовательный голос и между лопаток мне тотчас уперся автоматный ствол.

«Вот влип. Интересно, кто там?» – гадал я, предполагая самое худшее, будучи не в силах обернуться и посмотреть.

Однако по гладко вычищенным «говноступам», на миг оказавшимся возле моего лица, я понял, с кем имею дело.

Хорошо, что это были не бандиты. А то сразу же пошли бы в ход угрозы, требования прекратить расследование и тому подобное. Пришлось бы тогда действительно на время приостановить дело и заняться организацией собственной безопасности. Но, к счастью, все было в порядке. Мне быстренько нацепили «браслеты» и перевернули на спину.

– Кто такой? – требовательно спросил не по годам грозный, зато толстый и аккуратно причесанный, молодой мент, нависая надо мной, словно скалистый утес над пенящимся прибоем, так и норовящий сорваться вниз. Рядом стояли еще двое, направив мне в лицо свои АКМы. – Документы!

Можно подумать, я – Игорь Кио и смогу достать из барсетки что-либо скованными за спиной руками. Не сразу поняв это (один из архаровцев еще и пнул меня слегка ногой за неповиновение), он повторил свой суровый окрик:

– Я спрашиваю, ты кто такой?

– Мареев, Валерий Борисович, частный сыск, – честно признался я, взглядом показывая на кожаную сумочку для документов, оставшуюся болтаться у меня на запястье. – Взгляните.

Главный кивком головы приказал выполнять, и один из автоматчиков поторопился достать мою лицензию и паспорт, сломав при этом впопыхах замочек барсетки, после чего передал ему документы.

Читая, тот подныл вверх брови, видимо, выражая свое крайнее удивление тому, что я сказал правду. Передав документы обратно, он велел снять с меня наручники.

– Хозяин квартиры, где произошло… – я бросил взгляд в комнату и увидел там Марию Ковальчук, – преступление, нанял меня, чтобы я вел расследование параллельно с вами. Вот пришел, чтобы побеседовать с Марией Сергеевной…

– Думаю, у Вас сегодня не будет этой возможности, – опер, который, как выяснилось, был в звании лейтенанта, неожиданно стал вежливым. – Она с нами-то с трудом согласилась говорить, так что Вы лучше завтра приходите. Мы здесь выставим охрану, но Вас пропустят, если Вы покажете лицензию.

– Очень жаль, – посетовал я. – Тогда передайте, пожалуйста ей вот это, – с этими словами я быстро накатал на листочке, вырванном из блокнота, свою фамилию и телефон и передал его офицеру так, чтобы это видела Мария Сергеевна.

– Пусть обязательно позвонит. Это очень важно.

– Всего хорошего, – попрощался тот, взяв бумажку.

Уходя, я бросил еще один взгляд в комнату и понял, что лейтенант обманул меня. Никакого разговора с Марией Сергеевной он не вел: столик перед диваном, где сидела женщина, был пуст, и на нем не было никаких бумаг для обязательного ведения протокола допроса. Неужели в милиции служат такие неосмотрительные люди? А вдруг она потом изменит свои показания или откажется от прежних? Видимо, лейтенант просто охранял важного свидетеля и не хотел пропускать к нему посторонних. Или же боялся сделать это без ведома начальства. Так что телефон мой он скорее всего ей не передаст. Впрочем, я сам собирался позвонить ей на следующий день. Если, конечно, телефон включат.

Я вышел из подъезда, и только теперь заметил «канарейку», стоявшую рядом. Странно, что я не обратил на нее внимание, когда пришел. Когда я проходил мимо, направляясь к своей машине, водитель отчего-то весьма подозрительно посмотрел на меня, поэтому я поспешил быстро уехать.

Что-то не везет мне сегодня: день сплошных обломов. Саломеев смотался куда-то, Шнайдер оказался ложным ходом, у Ковальчук милиция… Такое ощущение, словно кто-то предупреждает их о моем к ним интересе. Впрочем, не родился еще человек, который мог бы проникнуть в Приятеля и узнать, куда он отправляет меня каждый раз, а в телепатию я не очень-то верю.

Рабочий день был в самом разгаре, поэтому Буханцева следовало искать в музее. Припарковавшись за углом, я решил пройти не со служебного хода, а как обычный посетитель – с парадного. Выложив десять кровных рублей за билет, я проник внутрь и довольно быстро обнаружил потайную дверь с грозным «Посторонним вход воспрещен!», однако толкнул ее и оказался в темном коридоре. Было тихо и пыльно. Все стены оказались уставлены какими-то весьма громоздкими ящиками и неизвестными конструкциями, накрытыми громадными кусками ткани. Честно говоря я тотчас пожалел, что не стал пробиваться через бдительных вахтеров на служебном входе, а предпочел поиграть в «бродилку».

Спасение следовало искать у Приятеля. Он, как всегда, «снял трубку» после пятого гудка:

– Алле! – для телефонных звонков я придумал ему именно такой ленивый голос сонной секретарши. – Ждешь информацию, Хакер? До завершения взлома осталось двадцать минут.

Это он о Гилевиче. Что ж, хорошо, что в мое отсутствие он продолжает выполнять свою работу. Тогда попросим его немного отвлечься и выручить меня еще разок.

– Областной музей краеведения. Служебные помещения, – уточнил я. Теперь надо было добраться до первой попавшейся двери с надписью или номером. Но коридор был длинным, и мобильник продолжал пожирать мои деньги. Хорошо, что Приятель был терпелив и не бросал трубку.

Наконец, я добрался до двери, из-за которой шел характерный запах хлора, и сообщил об этом своему железному собеседнику.

– Фу-у, – притворно «поморщился» Приятель. – Скорее уходи оттуда прямо по коридору и вверх по лестнице. Затем открой фанерную дверь…

– Дальше… Ой, здесь темно!

– Через полметра – выключатель. В конце коридора – прямо по курсу кабинет директора.

– Спасибо! – я отключился.

Пройдя по длинному, я приблизился к искомой двери.

Тук-тук-тук! Я толкнул дверь, но она не поддалась. Еще раз постучав, а после взглянув на часы, я понял, что снова пришел не вовремя: обед. Видимо, Асмодей Петрович предпочитает домашнюю кухню, поэтому с часа до двух обитает дома, кстати, совсем близко отсюда.

Ох, надоела мне вся эта погоня. Сесть бы спокойно в кабинете или в квартире, да спокойно узнать все, что мне нужно. А еще лучше – запустить программу, которая сама обыщет все базы данных, электронные органайзеры и другие файлы и соберет полезную информацию. Так нет, каждого свидетеля еще приходится искать, причем, не всегда успешно. И даже Приятель часто оказывается здесь бессилен помочь.

* * *

Нет, мне положительно не везет сегодня. С трудом найдя среди череды дворов нужный дом, я наткнулся на непреодолимое препятствие в виде кодового замка. Как назло, никто не входил в подъезд, и никто не выходил наружу. Домашний телефон Буханцева не отвечал, и я подумал, что меня вновь развели. Обед давно закончился, а искомый кандидат в собеседники все не выходил из дома.

«Черт возьми, неужели его кто-то предупредил», – подумал я.

– "Подозреваемые все время выскользают у меня прямо из-под пальцев. Самое страшное, если все же какой-то гений проник в Приятеля и обо всех моих шагах заранее узнает именно оттуда.

Тогда я буду просто связан по рукам и ногам. Придется все решать самостоятельно, а это, как не раз выяснялось, приводит отнюдь не к благоприятным последствиям".

Наконец, какая-то бабуля открыла дверь изнутри и я ужом проскользнул в подъезд. И снова напороля на запертую дверь.

Продолжительные звонки ничего не дали. Однако как только я развернулся и пошел к лестнице, открылась дверь в соседнюю квартиру, и из нее высунулась совершенно пропитая морда соседа.

– Эй, ты не Петровича ищешь, а? – низким хриплым голосом спросила морда.

– Да, его, – смущенно пробормотал я, втайне надеясь, что новое, хоть и не особенно приятное знакомство поможет мне.

– Его нет дома?

– Нет, он опять в енту, свою, експедицию умотал. Да, прямо с утра и уехал. Сказал, через два дня, мол, буду, – сказала неприятная физиономия. – Слушай, дай на бутылку, а? Трубы горят.

Я тотчас смекнул, что на этом можно выиграть, и воспользовался моментом. Я вынул из портмоне полтинник и подошел к двери соседа. Тот уже тянул руку за банкнотой.

– Э-э, погоди, так не годится. У меня к тебе разговорчик есть, небольшой такой, – я покачал головой. На роже тотчас нарисовалось явное недоумение. Я испугался, что ее обладатель сейчас закроет дверь, поэтому поспешил вновь подманить его:

– А если разговор сложится, то я подарю тебе еще… червонец, – предложил я. – Я недолго. Минут десять всего, а потом пойдешь свои трубы заливать.

– Не-а, дай сейчас.

Я понимал, что это ни к чему не приведет. Врезав стаканчик, сосед даже не взглянет на мой полтинник, а просто отправится спать. Поэтому я настоял на своем. И вынудил-таки алкаша открыть дверь:

– Хорошо. Проходи, добрая душа, даже если ты мент. В наше время редко встретишь щедрого мента, – пробурчал он и защелкнул замок. – Можешь не разуваться.

Честно говоря, я ожидал увидеть более живописную, типичную для жилища пропоицы картину: батареи мутных пустых бутылок, объедки на полу и столе, следы грязных ботинок и, может быть, даже парочку собутыльников. Однако признаков запущенности в квартире было не так много. Кроме слоя пыли на подоконнике и горы грязной посуды (мы прошли на кухню) ничего особенного я не заметил.

– Представлюсь. Меня зовут Валера, – скрывать было особенно нечего, раз алкаш уже заподозрил во мне мента. – Я задам несколько вопросов о Буханцеве, а ты постарайся на все ответить.

– Ладно, – неуверенно согласился сосед и протянул руку. – Боря.

Вряд ли Асмодей Петрович, будь он истинным исполнителем или заказчиком преступления в квартире Кузнецова, стал бы хранить награбленное у себя дома. Чаще всего добычу прячут рядом в довольно надежном месте, поэтому я собирался как-нибудь выяснить, не является ли этим самым местом квартира Бори.

– Слушай, Боря, ты как с соседом своим: ладишь? – я специально начал издалека.

– А то! Петрович – мужик классный. Да и выпить не дурак.

Частенько угощает меня, – закивал Боря. – Бывает, денег нет, так он возьмет меня с собой черепки откапывать. Я горшки мою, скребки там разные. Он мне за это денежку даст.

– Да ну, – удивился я. – Добрый, значит. А не попадались ли вам какие-нибудь монеты, украшения?

– Да все бывало: даже награды какие-то. Кажется, наполеоновские. Да, точно. Неделю назад нашел здоровенную звезду. Петрович так обрадовался!

– И что он с ней сделал? – продолжал копать я.

– Да что? Себе забрал, он же коллекционирует такие штуки.

Дома у него их – завались! Я сам видел.

Ого! Кажется тепло. Я решил доигрывать до конца. Немного поразмыслив, я достал из барсетки две фотки, на которых были изображены ордена из коллекции Кузнецова.

– Слушай, Боря, а ты случайно не помнишь: такие были?

Сосед Буханцева нацепил очки, лежавшие тут же на столе, затем взял карточки в руки и внимательно присмотрелся. Что ж, я не любитель играть на чужих слабостях и бедах, но в этот раз подобный метод напрашивался сам собой. Если ордена лежат у Бори, он не сможет выдержать серьезной цены и постарается загнать мне экземпляр-другой.

– Видишь ли, я тоже коллекционер и хотел бы купить такие штуки. А хозяина дома нет. Может, у него и нет таких, так что я, дабы попусту не тратить время, тебя решил спросить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.