Жизнь Парацельса и сущность его учения

Франц Гартман

Жизнь Парацельса и сущность его учения

МЕДИЦИНА · КОСМОЛОГИЯ · АНТРОПОЛОГИЯ

ПНЕВМАТОЛОГИЯ · МАГИЯ И КОЛДОВСТВО

АЛХИМИЯ И АСТРОЛОГИЯ

ФИЛОСОФИЯ И ТЕОСОФИЯ

Hartmann Franz. The Life of Philippus Theophrastus Bombast of Hohenheim, Known by the Name of Paracelsus and the Substance of his Teachings, Concerning Cosmology, Anthropology, Pneumatology, Magic and Sorcery, Medicine, Alchemy and Astrology, Philosophy and Theosophy. – London, Redway 1887.

Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст из Гогенгейма, известный под именем Парацельса (1493–1541)

ЭТИКА ПАРАЦЕЛЬСА

«В переломные моменты истории человечества, в хаотические периоды поворота, когда старые, застывшие формы культуры и цивилизации разрушаются, чтобы предоставить место новым, рождаются Вестники – скромные, великие, светлые и загадочные души, принадлежащие одновременно предыдущей и последующей эпохе. Они появляются, словно звезда Волхвов, чтобы указывать нам Путь…» (Е. Сикирич).

Время рождения новой культуры, нового мировоззрения всегда чем-то напоминает начало весны, когда после долгого сна просыпаются деревья, тает снег и все приходит в движение, когда на месте чистого и ровного снежного пространства возникает пестрая картина из почерневшего, тающего снега, появляющейся из-под него земли, веток и прошлогодней листвы, из ручьев и первых весенних цветов. После строгости и консерватизма средневековой культуры Возрождение было подобно хаосу различных теорий, систем и взглядов. Это был сложный, переломный момент в истории человечества, когда на смену старой науке, старому искусству, старому мировоззрению приходили новые формы и происходила борьба между миром умирающим и миром рождающимся; момент контрастов, когда рядом с гениальными личностями, удивительными открытиями и прекрасными творениями существовали религиозный и научный догматизм, политическая борьба, заговоры, непросвещенность, жестокость и распущенность людей, эпидемии и одно из самых страшных «детищ» этого времени – инквизиция. Создается впечатление, что с «пробуждением» культуры на свет появились не только талант и гениальность отдельных людей, но также нечто темное и жестокое, ранее подавлявшееся строгостью морали и аскетизмом средневековья.

Хочется заметить, что для современного мира, и особенно для России, актуально многое из эпохи Возрождения, поскольку, оглядываясь назад, мы видим, что те проблемы, с которыми сегодня сталкивается мир, уже переживались нашими предшественниками.

Древние мудрецы Востока и Запада учили, что история повторяется, что она проходит в своей эволюции как периоды относительно спокойного существования и развития культур, так и переломные точки, моменты смены эпох. Все эти точки поворота имеют схожие черты: в такие моменты появляются толпы новых «мессий» и новые религиозные секты, многочисленные направления антиэстетического авангардного искусства – своеобразной формы протеста против существующих правил; возникают новые научные и псевдонаучные теории. Среди этого многообразия встречаются подлинные жемчужины, которые нелегко разглядеть в окружающем мусоре. Уходящее старое сражается с новым, которое еще только возникает. В такие моменты происходит множество войн, государства дробятся на враждующие области; умирающие формы религии и культуры, подобно зверям, чувствующим скорую гибель, становятся еще более догматичными и жестокими. Спокойное и логическое течение истории сменяется беспорядком, то, что казалось прочным и долговечным, рушится в одно мгновенье, а ветер истории сметает все привычное, не оставляя растерянным людям никаких точек опоры, ничего постоянного, чему можно было бы верить.

Тогда приходят люди, которые посреди этой круговерти стоят, подобно маякам, освещая путь потерявшимся во мраке. Философия истории учит, что именно в моменты смены эпох, в моменты наибольшего хаоса в мир опускаются архетипы и модели новых времен, которые находят пристанище в умах и сердцах тех, кто среди окружающего шума не потерял способность слышать и видеть. Тогда рождаются люди-Титаны, носители и выразители великих Идей. Они способны увидеть в хаосе знамения нового и среди умирающих преходящих форм видеть и провозглашать древнюю мудрость, ибо знают, что за разнообразием форм скрываются одни и те же вечные законы, которые существовали и будут существовать, пока жива вселенная, и которые просто меняют свой облик от эпохи к эпохе, от культуры к культуре. Эти люди-Титаны живут душой в будущем, видят прошлое и пытаются донести новые, а на самом деле вечные истины до своих современников. В период мировых кризисов и войн, во времена безысходности они показывают людям новые пути и на своем примере учат, как можно жить в подобное время, основываясь на идеалах добра, мужества и красоты.

Эпоха Возрождения явила нам созвездие великих имен, таких как Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Дюрер, Ян ван Эйк, Тинторетто, Веронезе в искусстве; Палладио, Альберти, Брунеллески, Делорм в архитектуре; Шекспир, Петрарка, Рабле, Сервантес, Боккаччо, Ариосто, Монтень в литературе; Николай Кузанский, Пико делла Мирандола, Марсилио Фичино, Эразм Роттердамский, Лоренцо Валла в философии; Джордано Бруно, Коперник, Галилей, Везалий в науке. В ряду этих людей стоит великий Парацельс.

Знаменитый философ, алхимик и врач XVI века, Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст из Гогенгейма, известный как Парацельс, был удивительным, загадочным, сложным и, на первый взгляд, противоречивым человеком, которого одни считали пьяницей и буяном, другие – женоненавистником, третьи боялись его ясного ума и острого языка и гнали, обвиняя в ереси, четвертые молились на него, поклоняясь как магу и чудотворцу, и т. д. Парацельс был истинным сыном эпохи Возрождения. Он столь же велик и сложен для нашего понимания, как и само это время. Он был одним из тех, кого мы сегодня называем людьми-Титанами, творцами новой эпохи и новой культуры.

Несмотря на то что Парацельс в течение многих веков был объектом пристального внимания исследователей, сегодня о нем известно немного, поскольку его изучали преимущественно как врача. К тому же основная часть его трудов осталась непереведенной и существует исключительно на латинском и старонемецком языках, поэтому обычному читателю практически недоступна.

Книга известного розенкрейцера и теософа, близкого друга Е. П. Блаватской Франца Гартмана, публикуемая нами, – новая попытка приподнять завесу тайны над замечательной личностью Парацельса. Этот труд раскрывает его с неожиданной для читателя стороны – как философа и мистика, мага и алхимика, человека, одинаково сведущего в тайнах мироздания и в искусстве врачевания человеческого тела и души, обладавшего отвагой воина и чистотой ребенка.

* * *

Одним из самых важных достижений эпохи Возрождения было обращение на новом уровне к античным наукам и искусствам, переосмысление природы и человека, возвращение к античному пониманию мира как единого организма, единого живого существа, тело которого состоит из звезд, подобно тому как наше тело состоит из атомов. Человек античности существовал в мире, наполненном жизнью, в мире, который не разделялся на «живую» и «неживую» природу. Его вселенная представляла собой гармонично устроенную систему, иерархию больших и малых, высших и низших существ, объединенных совместной деятельностью, в которой они сознательно или бессознательно участвуют, как клетки и органы тела участвуют в его работе. Он не страдал от чувства трагической пустоты внутри и вокруг себя, как страдает человек XX века, который в бесконечной вселенной, в окружении миллионов других существ остается одиноким. Античный человек чувствовал себя маленькой частью великого целого, частью общества, природы, универсума. И он, как и все сущее, нес в себе Божественное начало.

Это древнее учение стало одной из фундаментальных теорий Парацельса и многих других алхимиков, астрологов, магов и натурфилософов эпохи Возрождения. «Как вверху, так и внизу», – гласит знаменитая «Изумрудная скрижаль» Тота-Гермеса. Макрокосм и микрокосм суть две стороны одного целого, две формы проявления вездесущего Божества. Все в мире имеет один источник – Первоначало, все построено и работает по единым законам – и человек, и вселенная. Они состоят из одних и тех же элементов, алхимических начал, выраженных в разных физических формах. Поэтому, зная законы вселенной, мы можем понимать происходящее в человеке, а изучив человека, лучше поймем то, что происходит в великом мире.

Вышесказанное относится не только к видимому человеку и видимому миру, но касается также невидимых планов. И Парацельс, и философы Возрождения, и античные философы высказывали предположение, что каждое существо не ограничено физическим телом, но имеет также другие, невидимые для человеческого глаза тела, состоящие из вещества, отличного от атомов и молекул. Эти невидимые тела Платон называл душой и духом, Парацельс – звездным телом, человеческой и божественной душой, а философы Индии выделяли помимо физического тела еще шесть невидимых тел. О двух из них – праническом и астральном – было хорошо известно оккультистам XIX века, и их существование начинает признавать даже современная наука.

Когда Парацельс говорил о взаимосвязи между человеком и вселенной, он подразумевал, в первую очередь, не физическую связь, но взаимодействие, происходящее на тонких, невидимых планах. Благодаря этой связи космос способен влиять на человека видимым и невидимым способом. В свою очередь, человек способен влиять на великий мир не только физически, но также своими мыслями и чувствами.

Таким образом, в философии Парацельса ставится вопрос об ответственности человека перед вселенной и возникающих в связи с этим этических требованиях к нему. Подобное учение развивал Платон, а также индийские философы, говорившие о законах Кармы и Дхармы. Согласно этой доктрине, каждый человек как часть великого мира имеет свое предназначение, свою эволюцию, являющуюся, в свою очередь, частью великой эволюции вселенной. Если человек противодействует законам вселенной, не соблюдает Закон, то он вносит разлад в мировую гармонию. Человек может наносить вред природе и самому себе, не только загрязняя окружающую среду и истощая ее ресурсы, но также отравляя окружающий мир эгоистическими делами и мыслями. Поэтому, когда множество людей из-за своего невежества не знают основных этических законов, не понимают человеческой ответственности перед остальным миром, когда они распущенны, плохо управляют своими мыслями и эмоциями, легко впадают в состояние злобы и агрессивности, зависти и неконтролируемого желания, – такое разрушающее воздействие на природу становится значительным и влечет за собой непредвиденную реакцию со стороны окружающего мира в виде природных катаклизмов, заболеваний, массовых истерий и т. д. Поэтому Парацельс в своих трудах резко выступает против моральной распущенности, агрессивности, зависти и прочих дурных человеческих качеств и призывает научиться не только их контролировать, но избавляться от них и развивать в себе возвышенные состояния души.

Многие теории и взгляды Парацельса сложны для нашего понимания; они могут показаться нам странными и даже жесткими. Проблема в том, что людей-Титанов трудно понимать людям обыкновенным, ибо великие часто исходят из соображений вневременной философии и высшей целесообразности. Если мы попробуем сравнить представления, естественные и привычные для древнего римлянина, средневекового араба, африканского каннибала, американского индейца, современного европейца и т. д., то увидим, что они будут существенно различаться, а иногда противоречить друг другу. Однако если существуют мировые законы, единые для всех, то должны существовать и универсальные нравственные принципы, не зависящие от условностей разных времен и народов. Еще великий Платон говорил о том, что, независимо от канонов красоты, от множества форм, которые она принимает, существует Идея, принцип Красоты, который неизменен. Независимо от пристрастий и вкусов существуют принцип Любви, принцип Долга, принцип высшей Справедливости, принцип подлинного Героизма, принцип Братства и т. д. И эти Идеи, так же как вера в Божественное и способность воспринимать его, изначально существуют в душе каждого человека и иногда проявляются в нашем сознании, вызывая ностальгию по чему-то прекрасному и подлинному. Мы смотрим на все с позиций нашего времени, общественного мнения, личного удобства или неудобства, поэтому в жизни имеем дело лишь с отражениями этих принципов, искаженных зеркалом субъективности, и не узнаем их в других проявлениях. Например, приняв для себя определенный канон красоты, мы становимся слепыми ко всему, что не соответствует ему в нашем понимании, перестаем видеть красоту природы, окружающего мира, людей рядом с нами. Замыкаясь в рамках общепринятых критериев порядочности и непорядочности, дружбы и любви, не удосуживаясь определить для себя эти понятия, руководствуясь не голосом совести и своего сердца, а только сухим расчетом, мы тем самым закрепощаем свою душу и постепенно теряем способность проявлять заложенные в нас потенциалы. Из-за этого «фильтра», создаваемого стереотипами времени и нашими стереотипами, нам трудно воспринимать взгляды и точки зрения других людей, смотрящих на мир через свои собственные «фильтры», и тем более тяжело понимать и принимать людей, которые руководствуются критериями Вечного.

Эта внутренняя слепота имеет еще один, возможно, даже более опасный аспект – неспособность человека отличать истинное от ложного. С одной стороны, это проявляется в нашей обыденной жизни как чрезвычайная наивность и доверчивость ко всем тем, кто умеет лучше себя преподнести и больше обещает, без малейшего понимания того, что подобный человек может оказаться обманщиком и подлецом. Очень часто мы покупаемся на простые, легкие и быстрые рецепты приобретения денег, получения дипломов, исцеления болезней, овладения той или иной техникой медитации, работы с психической энергией, поднятия Кундалини за три дня и т. д. В большинстве случаев такое наше эгоистическое желание получить как можно больше при минимальных усилиях оборачивается всевозможными неприятностями. С другой стороны, современный человек отличается чрезвычайной подозрительностью ко всему новому и необычному, обыкновенно превращающейся в отторжение любой незнакомой вещи по принципу «этого не может быть, потому что не может быть никогда». В достаточной степени это является следствием замкнутости человека, который, ограничиваясь своим маленьким, удобным для него мирком, не желает допускать в него никого и ничего, что могло бы угрожать его благополучию. Говоря языком современной науки, человек подобен замкнутой системе, которая не способна расти и изменяться, потому что практически не контактирует с окружающим миром. Говоря теми же терминами, в представлении Парацельса человек должен быть «открытой системой», то есть взаимодействовать с космосом и другими людьми, быть способным достойно отдавать и достойно получать.

Из-за этой внутренней слепоты мы не способны отличить Истинные вещи от подделок, одетых в красивую мишуру. Например, между истинной магией, как представлял ее Парацельс, и современными взглядами на нее существует колоссальная разница, а настоящий врач и мистик, по Парацельсу, не имеет ничего общего с современным экстрасенсом или приверженцем психотехник и медитаций. Ведь и Магия, и искусство Врачевания, и Алхимия основаны не на знании человеком набора пассов, не на способности работать с различными полями и даже не на знании законов природы, а, прежде всего, на величайшей внутренней чистоте и стремлении к истинному Благу. Никакие магические силы не достигаются путем различных техник, а естественным образом открываются в человеке, являясь лишь отражением его высокой духовности и мудрости.

* * *

Как уже говорилось, философия Парацельса по духу очень близка учениям мудрецов античности и древнего Востока, поэтому она не могла не затрагивать проблему внутреннего развития человека. Путь внутренней трансформации – важная часть всех традиционных учений Востока и Запада; оттуда представления о нем перешли к средневековым мистикам и алхимикам. В разных традициях путь этот назывался по-разному, но основной задачей человека, идущего по этому пути, было раскрытие собственных внутренних потенциалов, поиск своей истинной сути, своего Закона и предназначения, для того чтобы наиболее полно участвовать во всеобщей эволюции и быть на земле проводником и исполнителем воли Бога. Учение Парацельса говорит о том, что в момент сотворения человека было нарушено первоначальное мировое равновесие, и с тех пор предназначением человека является восстановление первоначальной гармонии. Во вселенной ничто не существует и не действует случайным образом, но самой природой предназначено для исполнения определенной роли в великом Театре Мира, главным сценаристом и режиссером в котором является Бог. Раскрывая свою истинную сущность, узнавая свою истинную «роль», человек учится сознательно участвовать во вселенском действии, а не быть бессмысленным балластом.

Каждый человек, учит Парацельс, наделен от природы тремя таинственными силами – Волей, Верой и Воображением, которые способны привести его к высшему совершенству. Воля – или Молитва – есть способность величайшего стремления человека к Богу, закон, заложенный в нем. Вера – способность ощущения Божественного во всем, великая мудрость, знание невидимой сути вещей, спящее глубоко в душе каждого человека; это величайшая сила, исходящая из источника всеобщего Блага, способная создавать, исцелять и производить чудесные превращения. Воображение – способность человека творить, способность призывать и воплощать высокие мечты. Эти три силы изначально даны каждому, но не каждый способен их проявить. В большинстве случаев они так и не развиваются и постепенно исчезают вместе с потерей способности мечтать, верить и надеяться. Когда эти скрытые в человеке силы пробуждаются, он становится Человеком Нового Олимпа, человеком-Магом, для которого не существует границ жизни и смерти, времени и пространства. Но стремящегося открыть эти силы в себе ждет долгий и трудный путь. «Необходимо искать и стучаться, обращаясь ко всемогущей Силе внутри нас, и сохранять ее недремлющей; и если мы будем делать это правильным образом и с чистым, открытым сердцем, мы получим то, о чем просим, и найдем то, что ищем, и двери Вечного, что были заперты, откроются перед нами…» Чтобы пробудить эти силы, человек должен избрать для себя не путь обычных людей, но путь героев, он должен «научиться видеть Истину, а не довольствоваться ее описанием». Такой человек не может разбрасываться, не может ослаблять себя сомнениями, он должен стремиться к единой цели – познанию истинного Блага. Человек, желающий постичь Истину, стать настоящим магом, настоящим врачом, что для Парацельса одно и то же, не может сделать этого, сидя в кресле и витая в красивых фантазиях, но он должен пройти через трудности и лишения, должен уметь отречься от того, что было привычным и удобным, и отправиться в далекое духовное странствие. Как писал Парацельс:

«Знание, для которого мы предназначены, не ограничено пределами нашей собственной страны и не станет бегать за нами, но ждет, пока мы не отправимся на поиски его. Никто не сможет овладеть практическим опытом, не выходя из дома, равно как не найдет учителя тайн природы в углу своей комнаты. Те, что остаются дома, возможно, живут спокойнее и богаче, чем те, что странствуют; но я не желаю ни спокойствия, ни богатства. Счастье лучше богатства; счастлив же тот, кто путешествует, не имея ничего, что требовало бы заботы…»

Е. В. Косолобова

ПРЕДИСЛОВИЕ

Недавние исследования в области метафизики, трансцендентальной антропологии и мистицизма несомненным образом доказали реальное существование достаточно большого числа фактов и явлений поистине таинственных и оккультных, причины которых не могут быть объяснены наукой, поскольку ее средства познания ограничены несовершенством чувственного восприятия человека и не могут помочь там, где физические приборы оказываются беспомощны. Невозможно увидеть невидимое, так же как невозможно взвесить то, что веса не имеет; но все это, невесомое и невидимое, например космический эфир, светоносная сила солнца, жизненная сила растений и животных, мысль, память, воображение, воля, психологические влияния, воздействующие на состояние рассудка или производящие смену настроений, и многие другие вещи, слишком многочисленные, чтобы приводить их здесь, – все это, тем не менее, является неопровержимым фактом и существует вне зависимости от неспособности преподавателей анатомии и химии объяснить его возникновение. Если скептик-рационалист говорит, что всех этих вещей не существует, он имеет в виду лишь то, что их не существует в рамках его системы понятий, ибо отрицать возможность существования всего, о чем мы ничего не знаем, – все равно что представлять, будто владеешь всеми знаниями, которые только есть в мире, и верить, что не может существовать того, чего ты не знаешь. Человек, безоговорочно отрицающий существование того, что находится за пределами его понимания, так как не соответствует его представлениям о мире, легковерен точно так же, как и тот, кто верит всему без разбора. Мысль обоих несвободна, она является рабой мнений, заимствованных у других и сформировавшихся в процессе получения образования и из собственного опыта (по природе ограниченного) взаимоотношений с миром. Если такие люди встречаются с каким-либо необычным явлением, которое превосходит их жизненный опыт, они зачастую либо относятся к нему с благоговейным трепетом и любопытством и готовы принять в отношении него любую, даже самую дикую и невероятную, теорию, либо отвергают свидетельства заслуживающих доверия очевидцев и даже виденное собственными глазами. Порой они не стесняются приписывать лицам весьма уважаемым низменные побуждения или самое глупое ребячество и легко верят в то, что серьезные и умные люди взяли на себя труд сыграть с ними «шутку». Часто вместо того, чтобы здраво поразмыслить самим, они охотно принимают наиболее нелепые теории.

Эти замечания могут показаться излишними, так как, наверное, никто из наших читателей не захотел бы оказаться в числе тех или других, но, тем не менее, обе эти категории невероятно многочисленны, и субъектов, к ним относящихся, ни в коем случае не следует искать только среди людей необразованных и невежд. Наоборот, кажется, что сейчас, как и во времена великого Парацельса, три бича догматической науки – самомнение, легковерие и скептицизм – все еще идут рука об руку, и их излюбленным прибежищем являются лекционные аудитории и частные гостиные «образованных людей».

Трудно свету Истины пробиться к сознанию, которое до отказа забито глубоко укоренившимися мнениями, и только тот, кто может принять мнение другого – не как руководство к действию, но как совет – и способен воспарить на крыльях своего вольного гения к высотам свободной мысли, сможет принять Истину. Такие умы есть и в наши дни. Мир движется по спирали, и величайшие философы современности приближаются в сфере своего мыслетворчества к тому моменту, когда они придут к согласию с такими умами, как Пифагор и Платон. Только невежественный школяр может предполагать, что он знает гораздо больше, чем Сократ и Аристотель, если он выучил кое-какие современные теории, описывающие вещи весьма поверхностные, или познакомился с какими-то из современных изобретений, с которыми философы древности, может быть, не были знакомы; но если теперешние ученые знают о паровых двигателях и телеграфе больше, чем древние, то последние знали больше о движущих миром силах и передаче мысли на расстоянии без использования каких-либо видимых средств. Если сегодняшний анатом знает больше о тонкостях строения физического тела, то древние знали больше нас о силах, которыми физическое тело создается, ибо оно есть не что иное, как реальное и видимое выражение этих сил. Современная наука может с успехом воспроизводить природные процессы или явления, по сути являющиеся внешними, с которыми древние знакомы не были; посвященные же в таинства древних могли работать с их внутренними причинами, о которых современная наука не знает ничего и которые вынуждена будет изучить, если желает прогрессировать в дальнейшем. В эволюционном процессе мироздания не может быть остановок. Есть лишь прогресс или регресс, подъем или падение. Если мы постучимся в дверь, ведущую в область невидимого, но не осмелимся войти в тот храм, где находится таинственная лаборатория природы, мы лишь еще глубже увязнем в тине иллюзии и растеряем еще больше качеств, необходимых человеку для познания собственной души. Неиспользуемая часть тела атрофируется; не применяемая на практике способность утрачивается. Если все наше время и внимание отдано иллюзиям чувств, мы теряем способность воспринимать сверхчувственное; чем больше мы смотрим на поверхность, тем меньше знаем о том, что таится в глубине; чем глубже опускаемся мы в материю, тем меньше замечаем явлений духа – того, что дает жизнь всему.