Все средства хороши!

Я села в машину, хлопнула дверцей и назвала адрес его конторы. Нечего с ним церемониться.

Шеф хмуро посмотрел на меня, но ничего не сказал. Пару минут мы ехали молча.

– Я обдумала ваше предложение, – торжественно произнесла я.

– Да ну?

– Да. Сначала представьтесь.

– Авдоев Евгений Владимирович.

– Есть пара вопросов. Чем занимается ваше АО?

– Розами.

– Это ясно. А чем оно занимается помимо? – Я улыбнулась.

– Розами. В этом слове заключено и существует все, что тебе нужно знать, – водитель, он же шеф, недобро улыбнулся.

– Рассказывайте, – сказала я.

– Тебе расскажет мой компаньон. Женщина, сидящая перед моим кабинетом.

– А-а-а, – кое-что определенно прояснялось.

– Но шеф – я, и выполнять ты будешь мои приказы. – Он оторвался от дороги и посмотрел на меня. Нехорошо посмотрел.

– Ясно.

Машина затормозила около подъезда.

– Все, приехали.

– Спасибо. Сколько я должна? – Я старалась смотреть жестко, без тени улыбки.

– Потом рассчитаемся, – так же серьезно ответил Авдоев.

Поднялись. Дверь нам открыло все то же очаровательное создание. Даже не кивнув в знак приветствия, мы прошли к нужной двери. Авдоев галантно постучал, чем несказанно меня удивил.

– Да.

– Ольга Николаевна, я привез детектива.

– Проси.

Да, я все-таки гений. Главная – Ольга Николаевна, а шеф – «шестерка», мальчик на побегушках.

– Здравствуйте, проходите, садитесь, – Ольга Николаевна указала на стул.

– День добрый, – я села.

– Я – Кирич Ольга Николаевна.

– Иванова Татьяна. Очень приятно.

– Взаимно.

Мы посмотрели друг на друга. Странно, ведь встреться мы в другое время и при других обстоятельствах, мы бы понравились друг другу. Может быть, стали бы подругами.

Сейчас нас разделял не только стол – еще взгляды на жизнь, планы и действия для осуществления планов. Она представляла стайку подонков, бандитов, убийц. Они грабили, убивали, резали, насиловали, уничтожая веру в справедливость, запугивая людей или превращая их в себе подобных. Я была по другую сторону баррикады. Я стремилась восстановить закон и порядок, хотя моих силенок для этого никогда не хватит, и я знаю об этом, но все же. Все же…

Мы не понравились друг другу. Но дело есть дело.

– Таня… вы разрешите вас так называть? – мягко поинтересовалась Кирич и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжила: – Я для вас, разумеется, просто Ольга. Идет?

– Да, конечно, – я была сама любезность.

В дверях возникла секретарша.

– Кофе, – коротко, даже грубо бросила Ольга.

– Сейчас, – сказала та и так же бесшумно исчезла, как появилась.

Кирич прервала мою попытку заговорить.

– О делах после.

– Хорошо, – в конце концов, платит она, почему бы и не подождать?

– Много мороки с розами? – спросила я, стараясь поддержать разговор.

– И не говорите, – Ольга махнула рукой.

– Прибыль?

– Только, что с голоду не умираем.

– Что за люди работают?

– Да так, шушера: сплошные алкоголики и ворюги.

– Платите регулярно?

– Хотите поменять профиль?

– А возьмете?

Ольга рассмеялась. Разговор получался интересный.

– Такие сотрудники у нас на вес золота.

– Я подумаю.

Нам принесли кофе, причем довольно неплохой.

– Давно директором? – спросила я, отхлебывая из чашки.

– Я? – Ольга вроде удивилась, но, посмотрев на меня внимательно, решила комедию не ломать. – Лет шесть, наверное, может, больше.

– Не боитесь?

– Что розы перестанут пользоваться спросом?

– Нет, что в тюрьму посадят?

Ольга не ответила.

Странный диалог. Собеседница практически не отвечала на мои вопросы.

– Еще по чашке?

– Нет, спасибо.

– Приступим?

– Если можно, – я приготовилась слушать.

Вновь возникла секретарша. Видимо, кнопка для вызовов была вмонтирована в крышку стола.

– Ко мне никого не впускать. Ясно?

– Да.

Ольга проследила за ней глазами и повернулась ко мне.

– А не боитесь?

Вопрос застал меня врасплох, хотя я сама себе его несколько раз задавала.

Боюсь ли я? Впутываться в грязную историю, быть убитой, опозоренной? Да, я нормальный человек, женщина, конечно, боюсь. Так что меня на это толкает? Деньги, честь, долг? Желание казаться всемогущей? Любовь к себе? А может, страх? Страх оказаться беспомощной в подобной ситуации. В качестве жертвы. Я для себя это не решила. До конца не решила. А надо бы.

Ольга ждала ответа. А я, умная, талантливая, умеющая быстро оценить ситуацию и принять правильное решение, его не знала.

– Оставим, – она разрядила обстановку. – Так. Пару недель назад у нас в офисе стали происходить странные вещи. – Ольга потерла виски. – Сначала мы, я имею в виду себя и Женю, не придали этому особого значения. На рынке сейчас конкуренция.

– На розовом?

– Танечка, я верю, что у вас есть чувство юмора. Не надо.

– Хорошо.

– Вот, конкуренция. Решили, что конкуренты развлекаются.

– Раньше такое бывало? – прервала я ее.

– Да, пару раз пугали, пытались изнасиловать дочку курьера. Ей, по-моему, восемь или девять лет. Она едва не умерла. А больше ничего особенного.

– Понятно, – действительно, что здесь для них особенного.

– Вот. Но обычно угрозами все и заканчивалось. Недавно кто-то был в этой конторе после закрытия. Сигнализации нет – бедность, – Ольга для наглядности развела руками, причем массивное кольцо с бриллиантом и браслет тончайшей работы (уж в этом-то я разбираюсь) явно свидетельствовали о полном упадке ее финансов. – Одна из сотрудниц дежурила. Ее убили выстрелом в затылок. И похитили дискеты с очень ценной информацией. Возможно, для вас это покажется незначительным, но мы были сильно огорчены потерей. И решили нанять вас.

– В милицию обращались?

– Танечка, опять вы демонстрируете свой тонкий юмор и блестящую эрудицию.

– Извините.

– Ключи от двери есть у шести человек, помимо, конечно, меня и Жени.

– И вы хотите…

– Да. Мы хотим, чтобы вы нашли этого человека.

– Ха, – впервые за весь разговор я позволила себе не сдержаться. – Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

– Отнюдь нет, – спокойно возразила Ольга. – Подозреваемых всего шестеро.

– Ключи были у восьми.

– Вы полагаете? – Ольга улыбалась, но глаза стали злыми и прозрачными, как у Авдоева.

– Не надо нервничать. Вы мне ничего не рассказали и хотите, чтобы я работала без информации.

– Я вам заплатила.

– Этого мало, – возразила я и встала.

– Сядьте.

Я села, готовая в любую минуту подняться.

– Не могу я вам всего сообщить, – Ольга говорила грустно. – Давайте, вы попробуете как-нибудь…

Еще секунду назад я твердо решила уйти, но теперь голос Ольги, ее поникшие плечи, потухшие глаза дали понять, что проблема действительно очень серьезная. Вспомнились кости. Ведь они предсказали мое согласие, а наперекор им я никогда не шла.

– Хорошо, я попробую.

– Вы получите все, что захотите, – Ольга помолчала и добавила: – В разумных пределах, конечно.

– Можно для начала еще кофе?

– Можно.

Появилась секретарша.

Сидели. Пили кофе.

– Сейчас у нас затишье, – сказала Ольга, отхлебывая из чашки. – Мы готовимся к очень серьезной операции. Все работники в отпуске. Сюда приходят, правда, ничего не делают.

– Подозреваете кого-нибудь?

– Из этих шестерых?

– Нет, из конкурентов.

– То есть? – Ольга не поняла.

– Ну, раз серьезная операция, значит, большие деньги. Кто-то мог подкупить одного из ваших сотрудников.

– Нет.

– Можно узнать, почему?

– Да. Мы им обещали очень серьезный куш…

– И таких денег у конкурентов нет, – закончила я.

– Ну, наверное, есть. Но это очень большие деньги.

– Сколько?

– Танечка?!

– Извините, – я покорно опустила голову.

– С чего вы начнете?

– Мне надо поговорить со всеми шестерыми. Вопрос в том, захотят ли они со мной разговаривать?

– Захотят, – Ольга поставила на стол пустую чашку. – Они в этом заинтересованы. И очень сильно заинтересованы, надо сказать.

– Кто они?

– Первый – профессиональный убийца. Сиренев Дмитрий. Это случайность, что он у нас. Просто живет, никаких заказов – такое было условие. Попросили солидные люди, я не стала возражать. Да и деньги за него платят неплохие.

Ясно. Значит, для убийцы здешнее пристанище – «крыша». Он получает работу от неизвестных лиц, которые где-то наверху. И Ольга его явно подозревает. Тем более что у Сиренева такая специальность…

– Птицын Денис. Мой заместитель. Нехороший человек, мне не нравится. Выполняет функции бухгалтера.

– Он знал о предстоящем деле? – поинтересовалась я.

– Не знаю. Однажды Женечка перебрал и… Точно не знаю, но, может быть, в курсе все шестеро.

– Плохо.

– Согласна. Третий – Болотников Олег, – Ольга улыбнулась. – Он вас похищал.

Я кивнула в знак того, что понимаю, о ком она говорит.

– Он у нас курирует некоторые точки.

– Какие?

– Рэкет, проституция.

– Этот улыбчивый дурачок руководит рэкетом? – Я аж приподнялась со стула.

– Да. И он не дурачок.

– Ладно, – я махнула рукой, делая вид, что ей не поверила.

– Вадик Борисов и Леха Сергеев. Качки. – Ольга развела руками, давая понять, что объяснять ничего не будет. Так, мол, понятно.

Я кивнула.

– Ну и Никита, – Ольга замолчала.

– Никита, а дальше? – помогла я.

– Похотько. Его можно охарактеризовать одним словом – лох. Вы поймете. Он директор АО «Алая роза».

– Мне нужно с ними поговорить.

– Хорошо. Последовательность вас не интересует?

– Нет.

– Хорошо, – повторила она. – Я их сейчас соберу.

– Где мне с ними говорить?

Ольга показала рукой на кабинет Авдоева.

Уже в дверях я спросила ее:

– А как же Бык, земля ему пухом? Он был в числе подозреваемых?

– У него ключей не было.

Я сидела за столом, закрыв глаза и откинув голову.

Итак. Готовится крупная операция. Наркотики? Возможно. И гонорар большой. Металлы? Золото? Зачем Ольге темнить? Боится, что заложу. Но сначала надо найти предателя, а то меня заложат. Точнее, закопают. Так кто? Убийца. Очень похоже. Чужак, надоело убивать, решил забрать деньги и уйти на покой. Очень похоже. А почему не этот… бухгалтер Птичкин… Птицын. Показалось, что холуйствовал много, а платили мало. А качки? Они разве не могли? Ну, еще осталось доказать, что директор предприятия АО «Алая роза» тоже может, и я подтвержу версию Ольги Николаевны. Может? А зачем? Свое дело есть? Есть. Скорее всего ничего о подпольном бизнесе не знает. Или знает? Не факт. Часто случается, что вот такие… лохи все и затевают. Этот случай? Или нет?

Я выписала в столбик фамилии.

Сиренев (убийца)

Птицын (бухгалтер)

Вадик (на подхвате)

Леха (на подхвате)

Болото (рэкет)

Лох Никита (директор)

Подумала, а не добавить ли Авдоева и Кирич. Могут они быть участниками заговора? Очень хотелось сказать себе «нет», чтобы упростить задачу. Я и сказала: «Нет!»

Итак. Сотрудницу убили выстрелом в затылок. Факт маленький, но можно предположить, что она убийцу знала.

Я поставила напротив каждой фамилии крестик, ведь девушка знала каждого из них.

Убийца явно умеет обращаться с пистолетом. Не факт, но похоже.

Крестик Сиреневу, Болотникову, Вадику, Лехе.

Птицын и директор. Умеют или нет? Вряд ли. Дальше. Убийца, который пристрелил сотрудницу, знал о деле. Но здесь тупик, если Авдоев спьяну всем рассказал. Нервы хорошие. Ведь дождался, когда она повернется спиной.

Крестик Сиреневу, Болотникову.

Но Болотников – человек свой. Зачем ему торопить события? Дождался бы, когда все будет о’кей, и убрал бы лишних.

А убийце зачем? А вот если его переводят, то очень даже есть зачем.

Я обвела Сиренева в кружочек, хотя и чувствовала, что больно у меня все просто получается.

Вошла, предварительно постучав, секретарша.

– Можно?

– Можно, – быстро согласилась я.

Секретарша вышла. А что можно-то?

Додумать я не успела. Вошел мужчина. Именно мужчина. От него прямо-таки веяло уверенностью и силой.

– Сиренев.

Ну еще бы!

Темные волосы, зеленоватые, с карим отливом глаза. Довольно узкий, гладко выбритый подбородок, прямой нос. Лицо запросто можно было бы назвать симпатичным.

– Здравствуйте.

Он поклонился и сел.

– Вы знаете, кто я?

– Да.

– Сказала Ольга?

– И да и нет.

– ?!

– Мне вас заказывали.

Ну вот тебе раз. Я опешила.

– Не бойтесь. Клиент умер, не выплатив суммы, без которой я не начинаю.

Дмитрия явно забавляла ситуация. Меня, надо признаться, тоже.

– Вы знаете о предстоящей операции?

– Да.

– От кого?

– От босса. Он напился и рассказал.

– Что это за операция? – Я аж затаила дыхание.

Убийца почувствовал мое напряжение, но ответил:

– Готовится транспортировка. По области.

– Транспортировка чего вы, конечно, не знаете?

– Нет.

– Вас это интересует?

– Нет.

– Вы участвуете в деле?

– Нет. У меня другая квалификация.

– Можете идти.

– До свидания, – он поклонился.

– Нет уж. Прощайте.

Убийца вышел. Я нервно стерла с лица пот. Сволочь какая!

Ввалились качки. Сначала я решила говорить с ними по одному, но, присмотревшись, поняла, что я зря потрачу время.

– Вы знали о деле? – без представления начала я.

– Ага.

– Что?

– Груз будет, – ответил один, второй лишь кивнул.

– Какой?

– Не знаем.

– Вы участвуете в этом?

– Ага.

– Как?

– Охраняем.

– Свободны, – я почувствовала, как начинаю раздражаться.

Они вышли. Вошел еще один мужчина, о котором можно мечтать. И если в первом случае в глаза бросалась уверенность в себе, то здесь чувствовались ум, понимание. Ростом, правда, он мог бы быть и побольше, а так все неплохо. Черные волосы, карие глаза. Нос с небольшой горбинкой, но это ему даже идет.

– Птицын, – голос был тихий, уверенный.

– Таня, – представилась я.

Он взглянул участливо, уловив усталость в моем голосе.

– Притомились? Бывает.

– Вы чем занимаетесь?

– Я числюсь здесь бухгалтером. Уже несколько лет. Работа довольно кропотливая, но я к ней привык. И зарабатываю довольно неплохо, а главное, вовремя платят.

– Вам известно, что недавно убили секретаршу?

– Конечно.

– И что вы об этом думаете? – спросила я.

– Да ничего. Я считаю, что угрохал секретаршу парень, что с ней здесь оставался, – он посмотрел на меня и пояснил: – Это, конечно, не точно, но мне кажется, что она ночевала здесь не одна.

– И можете это доказать?

– Если бы мог, то вы бы здесь не сидели.

– Оставим. Что же это за груз, который вы транспортируете?

Номер не прошел.

– Спросите у Ольги.

– Спасибо. Свободны, – я не надеялась узнать что-нибудь ценное, хотела лишь познакомиться.

– Пожалуйста.

Возникла пауза, и я поставила на листочке напротив фамилии Сиренев – два крестика, напротив фамилии Птицын – один крестик.

– Танечка, какая встреча! – Болотников действительно был рад, я даже испугалась, решив, что он полезет целоваться. Но он ограничился рукопожатием. – Очень, очень рад.

– Чему?

– Как чему? Нашей встрече. – Олег сел. – Я уже думал, что никогда вас не увижу.

– Ничего, теперь вы меня часто будете видеть.

– Здорово, – он улыбнулся.

– Не очень. Так. Вы знали о грузе?

– Каюсь. Знал. Шеф нажрался и кое-что выложил. – Он подмигнул.

– Что?

– Ну, как… Транспортировка будет.

– А чего транспортировка, вы не знаете?

– Знаю. – Олег улыбался, словно рассказывал анекдот.

– Ну и говорите.

– Но только вам. О нем больше никто не знает.

– Как же…

– Чу-у, – он поднес палец к губам. – Только тихо. Смысл такой. Шефа нашего помните?

– Да, – идиотский вопрос.

– Так вот. У него любовница есть. Он решил, что она на него стучит, и рассказал кое-что. Решил посмотреть, куда она с этой информацией побежит.

– Или позвонит, – предположила я.

– Да, – он кивнул. – Но телефон на «ушах» стоял.

– Понятно. А она рассказала вам.

Он изменился в лице:

– Что вы, нет.

Я сделала серьезное лицо.

– Олег, – начала я.

Но он перебил:

– Тихо, Танечка, тихо, все расскажу.

– Так говорите.

– Я с ней один раз переспал. Случайно. И посадил там «жучка».

– И все услышали.

– Да, – он замолчал, глядя куда-то за меня.

– Олег, – позвала я.

– А? А, ну да. Вот. И теперь я в курсе.

– Рассказывайте, – я начинала терять терпение.

– Вот. Готовится транспортировка наркотика. Сколько – неизвестно, но много.

Я выдохнула. В голове стали возникать мысли о том, что надо сдать товар властям, но я их отбросила.

Партия очень большая. Это ясно. Ею никто рисковать не будет. Тоже ясно. Однако обращаются к дебилу-уголовнику. Чушь? Да. Здесь что-то не так. Совсем не так. Хотят провезти товар, а банду уничтожить. Возможно. Но существует определенный канал. Постоянный. Там определенный тариф. Тоже постоянный. Так зачем же рисковать? Может, не наркотик? Вряд ли. Цена его большая, количество маленькое.

Я посмотрела на Болотникова. Тот прекрасно понял мой взгляд и сказал:

– Я не вру.

– Вижу, идите.

– До свидания.

Я лишь махнула рукой.

Углубившись в свои мысли, я не заметила, как вошел человек. Обратила на него внимание я лишь тогда, когда он кашлянул. Я подняла глаза. И рассмеялась, вспомнив анекдот: «Идет маскарад. И под занавес раздают премии за самые лучшие маски.

– Третье место, – говорит ведущий, – получает маска волка, – и указывает на победителя.

– У-у-у! – орет публика.

– Второе место – маска короля, – говорит ведущий и указывает на победителя.

– О-о-о! – орет публика.

– Первое место – маска лоха, – говорит ведущий, указывая на победителя.

Все молчат.

В тишине раздается голос:

– Ба. Я ж не играл!»

Так вот. Это анекдот про моего посетителя. Никита, решив, что я смеюсь над его очками, снял их, но тут же налетел на стул и снова надел.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Никита, вы являетесь директором розария. Так?

– Да, – гордо мотнул он головой.

– Вы знаете, что ваша фирма собирается что-то перевозить?

– Да.

– Что конкретно, вы знаете?

– Нет.

– Чем она занимается, знаете?

– Розами.

– А еще?

– А разве она чем-то еще занимается?

Я промолчала. С ним все ясно. Выпроводив его, я посмотрела на свой листочек и добавила три крестика Болотникову. Итак, у меня два явных лидера: Болотников и Сиренев.

Кто из них?

Подумав минут двадцать, я пришла к выводу, что Сиренев имеет все шансы быть именно тем человеком, которого я ищу. Логически. Но если я ошибаюсь, тогда получался Болотников.

Я вздохнула и вышла из кабинета.

– Домой, – сказала я шефу.

Он в ответ лишь кивнул.

Глава 3

Луна, как волшебный фонарь, мягко освещала улицу. Я была на улице одна. Идти было легко, даже приятно. Ветерок врывался в распахнутый плащ, поглаживал лицо и руки.

Стояла необыкновенная тишина, но у нее был свой особый, тихий голос, голос спокойствия и умиротворения. Чтобы услышать этот голос, требовалось просто расслабиться и прислушаться.

Я слушала. Тишина проникала сквозь мои одежды, обволакивала тело, мягко сжимала груди, оглаживала ноги. Я не возражала. Мне было хорошо.

Ветерок подул резче, заставив листья вздрогнуть. Они прошелестели удивительную по красоте мелодию и, как по волшебству, замерли.

Продолжая серенаду ночи, где-то скрипнула калитка, порождая к жизни очень резкий звук, который в любой другой ситуации казался бы неуместным, но сейчас ничего более прекрасного ожидать было нельзя. Ветерок опять пробудил листья.

И вдруг неожиданно, разрушая картину полного счастья, дико и громко завыла собака. Ее вой был сгустком тоски, боли и отчаяния.

Все преобразилось. У меня по телу пробежали мурашки, волосы зашевелились на голове, я начала задыхаться, ноги стали ватными и передвигались с трудом.

Испугалась и луна. Вой разметал ее мягкое сияние, от него не осталось ничего волшебного. Теперь она бросала яркий, мертвенно-белый свет, который странным образом очерчивал деревья и кустарники, дома и фонари.

Ветер срывал с меня одежду. В душу осторожной поступью закралось чувство опасности. Я плотней укуталась в плащ и, глядя под ноги, упрямо пошла вперед.

Внезапно ветер стих, унося с собой все шумы и шорохи. В наступившей тишине снова скрипнула калитка.

Я аж подпрыгнула и завизжала.

Все снова стихло. В тишине послышался какой-то грохот, который явно приближался. Все ближе, ближе, ближе…

Я стояла, не в силах сдвинуться с места. Страх сжал душу, прихватив заодно и легкие.

Грохот был уже совсем рядом. За углом.

Оттуда, заворачивая, стал выезжать трамвай. Самый что ни на есть обычный трамвай.

Он двигался прямо на меня. Я машинально ушла с рельсов. Трамвай, гремя, как реактивный самолет, заглушил все звуки и проехал мимо, осветив меня своим желтым светом. Я видела, что он пустой. Почти пустой. В нем сидел один человек. Лишь один. Но такой знакомый. До боли.

Трамвай проехал еще немного и остановился. Громко лязгая, раскрылись двери. Человек, сидевший в нем, вышел. И пошел ко мне.

Для меня все перестало существовать. Не было луны, ветра, калитки, даже трамвая уже не было. Был лишь этот человек.

Я с трудом оторвала от земли ногу и поставила ее на другое место. Двигаться, что-нибудь делать, только не стоять. В том, что пассажир трамвая собирается меня убить, сомнений не было. Абсолютно не было. Никаких.

Мне пришлось передвигать ноги чаще, и я пошла быстрей, так быстро, как только могла. Человек сзади не отставал. Более того, он приближался, очень быстро приближался. Я побежала. Куда, в те секунды это не имело значения, лишь бы двигаться, лишь бы убежать.

Человек сзади засмеялся.

Я обо что-то споткнулась и упала. Поняв, что убежать уже не удастся, я подняла с земли камень. Человек был совсем близко, за его спиной сияла витрина магазина.

– Что тебе нужно?! – заорала я.

Что-то было в его руках. Только сейчас я увидела, что это. Топор.

Ярость, отчаяние, ненависть вытеснили из тела страх, расправили легкие, открыли душу.

Я вдохнула полной грудью и бросила в него камень. Он увернулся, а камень попал в витрину магазина. Послышался звон разбитого стекла, завыла сирена.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Он – с топором в руках, слегка удивленный. Я – с пустыми руками и распахнутым плащом, злая и уставшая.

Сирена все выла. Секунды растянулись в часы и стали бесконечностью.

Незнакомец стал пропадать. Точнее, таять. Постепенно растаял его контур, расплылся топор.

Не веря в реальность происходящего, я мотнула головой. Сирена выла. Вдруг в этом вое я услышала что-то знакомое. Очень знакомое…

Отходя от сна, я не сразу сообразила, что звонят в дверь. Посмотрела на будильник.

Ни хрена себе. Совсем обалдели. 7 утра. Не открою. Звонок продолжал звонить и начинал раздражать. Ну я сейчас…

Я рывком вскочила с постели и быстро оделась. «Сейчас, сейчас», – сказала я незатихающему звонку. Распахнула дверь.

Одного взгляда на Авдоева было достаточно, чтобы понять, что ругаться мне не стоит.

Он стоял понурясь, весь какой-то жалкий, мятый, невыспавшийся, разбитый. На глазах, что меня поразило, были слезы, плечи поникли.

– Собирайся, едем, – выдавил он.

Ни здравствуйте, ни извините. Горе горем, но и совесть надо все-таки иметь.

– Пораньше заявиться не мог? – воинственно сказала я.

Он лишь махнул рукой.

– Вот сейчас плюну на все и не поеду. Видала я вас. Банда, банда. Шайка недоразвитых малолеток! Я знаю Глобуса, Князя! – Я назвала пару кличек, обладатели которых руководили солидными группировками и в нормальных условиях должны были произвести впечатление, но Евгений даже не шелохнулся.

– Не боишься? – тихо сказал Авдоев. – Это хорошо. Мы, кстати, тоже о тебе кое-что слышали! Так что авторитет у тебя есть, щеголять кличками не надо!

Я пошла одеваться, ничего не ответив.

Возилась я предельно долго, но за все время он не произнес ни слова. Тихо пристроившись в гостиной, Авдоев то ли изучал свои руки, то ли горевал. Непонятно.

Мысли крутились вокруг одного. Что случилось? Убили? Кого? Где? Если не убийство, то что привело его в такое состояние?

Я, стоя около трюмо, посмотрела на Авдоева. Убили друга? Или незаменимого помощника? Спросить у него или поговорить с Ольгой? Лучше с Ольгой. Она наверняка знает больше. И выбить информацию о том, за что убили. Обязательно. Иначе я со своими логическими построениями далеко не уйду.