В духе времени

Голокопытенко был прав. Карлик Ваня Грозный и здоровяк Чернов, получив от буфетчика бутылку водки и блюдо блинов с мясом, наскоро подогретых в микроволновке, направились к нам. Чернов был угрюм, карлик же раскинул коротенькие ручки и воскликнул:

– Вы еще не ушли? Снова по нашу душу, гражданин начальник? Ну что? Кто Пифагора спер, не знаете пока? Эт-та плохо. Пифагор был у нас тигр ученый, хотя и слопать мог любого безо всяких катетов и гипотенузы. Гипотенуза – это такой соус в Таиланде, – пояснил неожиданно Карлик, треща с невероятной скоростью и перескакивая с темы на тему. – Помнится, Пифагор задрал Машку-акробатку, а она мне нравилась. С тех пор взял я себе за правило дружить только с крупными женщинами, которых и тигр не проймет. Взять хотя бы Маруську…

– Ваня, я наливаю, – сказал Чернов, тяжело опускаясь за наш столик. – Ты, лейтенант, что-то спросить хотел?

Меня все они, кажется, упорно не замечали.

– Я поужинать хотел, – отозвался Голокопытенко.

– Поужинать? А что ж без водки? Дама водки не пьет? – как из рога изобилия сыпал слова Ваня Грозный. – Это плохо. У меня Маруся на что дама интеллигентная, а и то на свои именины изволила выкушать литр водки. Хотя при ее весовой категории литр – совершенная ерунда, даже говорить не о чем. Ты, Чернов, – черствый и бессердечный мужлан. У тебя Пифагора украли, а тебе хоть бы хны, все водку жрешь. Да если бы у меня Марусю… Маруся – это дама моего сердца… – пояснил он специально для меня, в очередной раз ломая фразу, – так вот если бы ее украли, я б покоя не знал, и вообще… Да разве Марусю украдешь! – заключил он со вздохом, взвешивая в руке стакан, до половины наполненный водкой.

В куцых пальчиках стакан казался удивительно объемистым и увесистым. С карлика Вани Грозного можно было рисовать антиалкогольный плакат: «Не пей, Иванушка, а то станешь…»

Ваня Грозный хитро подмигнул мне, а Голокопытенко проговорил, прервав мои мысли:

– Слониха.

– Что? – не поняла я.

– Да Ваня про свою Марусю рассказывает. Маруся – это слониха.

– Ага, – всунулся Ваня, – полторы тонны элегантного дамского веса. Ей литр водки – все равно что мне каплю алоэ в нос закапать.

– Да меньше, – впервые за все время разговора подал голос Чернов. – А дирик наш сказал, что за Пифагора у меня будут вычитать из зарплаты. Так что ты, лейтенант, расстарайся. Найди хвостатого. Если что, я тебе ящик водки выкачу. Или вот Ваня Грозный… Он у нас за границей часто бывает – может тебе привезти что-нибудь этакое. В общем, отблагодарим.

– А тигр Пифагор, значит, исчез в ваше дежурство? – спросила я.

– Вы тоже, что ль, от этих? – здоровяк мотнул головой в сторону Голокопытенко, безмятежно дожевывающего последний блин, и удрученно кивнул. – В мое дежурство Пифагор пропал, в мое. Ночью. У нас вообще-то все время мое дежурство. Не иначе как гнида какая-то у нас в цирке завелась, потому что человек со стороны так ловко обтяпать такое дело не сумел бы. И явно у него есть навыки работы со зверями. Тут наших бывших надо потрошить. Вот, например, Витьку, значит, Кабаргина убили, – неожиданно произнес гигант, – а ведь он тоже из наших был. Десять лет назад еще выступал, а потом к бандюкам подался. Вот и довыступался.

Чернов перевел дыхание. Наверное, эта речь была для него необычайно продолжительной.

– Кабаргин? – переспросила я. – Тот, кого убили вместе с Трояновым?

– Кабаргин всегда был сволочью перепаханной, – снова вступил в разговор карлик, потому что Чернов явно обессилел от неслыханного для себя витийства. – Он еще когда у нас работал, всегда норовил «левачка» срубить. И с нашим бывшим, Тлисовым, какие-то дела перетирал, а потом свалил в коммерцию. А Тлисова наконец-то сняли. Тлисов нас всех оптом и в розницу продал бы, – заключил человечек с именем Ваня Грозный. – Говорят, он девок наших цирковых в элитарные конторы толкал, чтобы они перед толстыми папиками выдрючивались, номера откалывали. Да и новый-то, Лапоть, Федя наш ненаглядный Нуньес-Гарсиа… пока по воровской дорожке, как целка, ходит, но ничего – ссучится. Он уже под дрессуру Лени Павлова попал, а под Лениной дрессурой даже бегемоты дохли. Был у нас бегемот Поликарп – здоровущий, как слон хороший, – и что же? На Павлова взглянул, загрустил не по-детски да и помер. В Канаде помер, кстати. А Павлов непонятно с каких доходов купил себе «мерс». Ему, наверное, родственники Поликарпа из Африки денег на похороны прислали, – грустно пошутил Ваня. – Вот мои родственники уж точно не наскребли бы на «мерс» – то.

– Твои родственники, Ваня, из-за такой мелочи и с пальм-то слезать не стали бы, – сказал Голокопытенко. – А где сейчас Павлов? Не видели его? А то я его второй день пытаюсь разыскать, да что-то никак не удается.

– Павлов-то? – отозвался карлик. – Ну видел я его сегодня. А что ему тут делать? У него других забот полно. Говорят, у него дочка собралась поступать куда-то, так надо подмазать декана, чтобы поступила. Вот он и катается. Сейчас, наверное, дома. Точно, дома. Я слышал, как он говорил, что домой поедет.

Я взглянула на Голокопытенко. Володя дожевал блин и встал:

– Дома, значит?..

Глава 4

– Поедете со мной? – спросил лейтенант Голокопытенко осторожно.

– Простите?

– Я говорю, не поедете ли вы со мной к этому Павлову?

– Не вижу смысла. Если он дома, то вы и один, Володя, прекрасно с ним переговорите. А если его дома нет, то количество визитеров, которые не попадут в квартиру, сами понимаете, значения не имеет.

– Ну ладно. Как вам эти двое?

– Забавные. Они тоже участвуют в гастролях?

– А как же!

– Значит, у меня есть теоретический шанс поддерживать с ними отношения аж три недели, – вздохнула я. – Вы на такси, Володя? Транспорт сейчас ходит как-то не особенно.

– Не особенно – это у меня с деньгами. А на такси, мне кажется, денег уходит лопатой.

– Ну ладно. До свидания. Вам в какую сторону?

– Не знаю. Сейчас гляну, у меня адрес Павлова записан в блокноте. Так… Вот, нашел. Железнодорожная, восемь, квартира девятнадцать, – сказал Голокопытенко.

Я обернулась:

– Как?

– Железнодорожная, восемь, – повторил он. – Это где-то в районе железнодорожного вокзала, если судить по названию…

– В районе железнодорожного вокзала, правильно, – быстро отозвалась я. – Вам, стало быть, надо сесть на маршрутку номер тридцать два. Как раз до места… Только она, кажется, уже не ходит. Ладно, мы сделаем лучше: я покажу вам, где это.

– Вы же не хотели ехать, Женя, – ухмыльнулся Голокопытенко, шевеля своими брежневскими бровями.

– А я и сейчас не собираюсь. Просто Железнодорожная, номер восемь, – это дом напротив моего собственного. Как цирк напротив вашего РОВД.

– Правда, что ли? Значит, мне повезло. Вы ведь на такси собирались ехать?

– На такси. Поехали уж, лейтенант. А то прохладно становится.

Мы поймали машину и доехали практически до моего дома. Судя по адресу, дрессировщик, ловко покупающий «мерсы», как рассказывал карлик Ваня Грозный, живет буквально в двух шагах от него.

– Здесь, – сказала я. – У нас дома одинаковые, значит, квартира Павлова в первом подъезде на пятом этаже. Кстати, вам повезло, лейтенант. Он дома. Свет у него в окнах горит – вон те три, видите? Я посчитала.

– Вот как? – Голокопытенко поднял голову и стал шевелить губами, очевидно, тоже производя расчеты. – Ладно, я пошел.

– Ну, счастливо, – сказала я. – Удачи вам.

– Спасибо, – буркнул тот и, время от времени оглядываясь на меня, пошел к подъезду.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.