Звезды правду говорят

– Послушай, Лиль, ты не могла бы переехать ко мне совсем?

– Да я и так у тебя часто бываю, – ответила я, не совсем понимая, к чему она клонит.

– Да, это так, – согласилась Маргарита, – но я говорю о другом. Ты не находишь, что вдвоем нам гораздо удобнее?

– Разумеется, нахожу, иначе я не торчала бы тут целыми днями.

– Так почему бы тебе, – немедленно подхватила она, – не переехать ко мне насовсем? Выбирай себе любую комнату, – поспешно добавила она, – перевози сюда свои вещи и поселяйся насовсем.

– Это выглядит так, – не удержалась я от смеха, забавляясь Маргаритиным смущением, – будто ты предлагаешь мне руку и сердце.

– Не смейся, пожалуйста, – слегка обиделась Маргарита, – я понимаю, что выгляжу глупо, но мне казалось, что и тебе нравится со мной жить…

– Конечно, нравится! – Я мигом посерьезнела. – И я с радостью приму твое приглашение.

– В таком случае нам с тобой следовало бы сделать это в самое ближайшее время, не позже начала следующей недели.

– Запросто, – ответила я, – займемся этим завтра же. Придется взять пару дней отгулов, думаю, за три-четыре дня мы вполне успеем.

– Это было бы прекрасно, – просияв, сказала Маргарита.

На том мы и порешили. Я действительно с превеликим удовольствием согласилась на переезд, благо по всем статьям получала от этого одни лишь плюсы. Прежде всего дело касалось местоположения квартиры. Житье в центре совсем не то, что жалкое существование у черта на куличках. Да и с удобствами, особенно после ремонта сантехники, у Маргариты было на порядок лучше, чем в моем домишке, доставшемся мне по наследству от бабушки. Маргарита даже предложила продать мой домик или хотя бы сдать его внаем, однако я рассудила, что еще одна штаб-квартира мне не помешает – сказалась моя авантюрная натура.

* * *

Надо сказать, к тому времени я уже начала понемногу привыкать к странностям своей подруги, а таковых было не так уж и мало. Прежде всего, воспылав ко мне безмерной благодарностью, Маргарита засела за составление моего гороскопа, она называла это натальной картой. Несмотря на то что у нее имелся довольно приличный компьютер и куча дисков со всякими астрологическими штучками, а также необъятных размеров книжный шкаф, сплошь заставленный толстенными томами, Маргарита прокорпела над моей картой целые сутки – уж так ей хотелось, чтобы работа была проведена как можно более качественно. Я, естественно, не сопротивлялась, но и особенно не увлекалась этой затеей, показавшейся мне довольно пустой тратой времени. Но каково же было мое удивление, когда по истечении суток Маргарита объявила, что готова сообщить результаты своих изысканий. Если бы я не видела, что она безвылазно находилась в своей квартире, уткнувшись в экран монитора или роясь в книгах, то решила бы, что она успела съездить на мою, так сказать, малую родину и выведать у моих родных всю подноготную нашего семейства – настолько точны были данные, которые она мне поведала. Когда же Маргарита начала сообщать мне факты из моей биографии, которые я тщательно скрывала от всех и вся, я поняла, что астрология – вовсе не хухры-мухры. Окончательно я потеряла терпение, когда она заявила:

– Девственность ты потеряла в семнадцать лет, где-то в третьей декаде мая…

– Ну да! – Я вскочила с дивана. – Это в выпускном классе было, как раз в день последнего звонка! – Я даже закашлялась от волнения, потом добавила, переведя дух: – Мистика какая-то!

– Ну вот, опять ты со своей мистикой, – поморщилась Маргарита, – а между тем здесь нет ничего мистического. Стоит только посмотреть на твой асцендент, и все станет ясно…

И она принялась тыкать пальцем в какую-то крошечную точечку в уголке карты, которая была для меня все равно что китайская грамота. Мне оставалось только покачать головой и смириться: о знаменательном факте потери девственности в день последнего звонка не мог знать никто, за исключением, разумеется, участника сего великого события. Но тот, по моим точным данным, отбыл на север на следующий же день после моего «падения», где и находился по сию пору, успев жениться, наплодить детей и наверняка напрочь забыть о моей персоне – в этом я была уверена на все сто. Я попросила Маргариту не углубляться более в подробности моего бурного прошлого, она тут же свернула карту и пообещала никогда этого не делать.

– Но послушай! – осенило вдруг меня. – Если ты можешь по этим вот картам, – я показала на бумаги в ее руках, – узнать все, что было, то с таким же успехом ты можешь сказать о том, что меня ожидает.

– Совершенно верно, – согласно кивнула Маргарита, – если ты хочешь, я могу это сделать.

Подобно всякому нормальному человеку, я хотела было ответить горячим согласием, но в следующий момент осеклась и задумалась. Маргарите не потребовалось много времени, чтобы угадать мое настроение.

– Конечно, это довольно рискованная штука, и я понимаю, почему ты не решаешься.

– Еще бы! – хмыкнула я. – А вдруг окажется, что мне осталось жить какой-нибудь месяц.

– Тебе это не грозит, – твердо произнесла Маргарита, – все говорит о том, что ты проживешь не меньше шестидесяти лет. Но, разумеется, это очень относительно. Здесь уместно перефразировать известную поговорку: «Звезды предполагают, а человек располагает». То есть я хочу сказать, что последний выбор всегда остается за нами.

– Ну вот! – разочарованно протянула я. – А я уже собралась пуститься во все тяжкие, раз мне все равно не грозит умереть до шестидесяти.

– Зря ты так легкомысленно относишься к этому, – строго сказала Маргарита. – Да, явных показателей того, что твоя жизнь закончится до шестидесяти лет, я не обнаружила. Но если ты, чтобы проверить это, спрыгнешь с крыши десятиэтажки, я не поручусь, что ты выживешь. На худой конец, остаток своих дней тебе придется провести на больничной койке или в лучшем случае в инвалидной коляске. Не думаю, что такая жизнь покажется тебе удовлетворительной.

Я уже успела понять, что обычно милая, мягкая Маргарита может быть очень даже острой на язык и даже ехидной, если ее затронуть за живое.

– Но, с другой стороны, – поправилась она, расценив мое молчание как обиду, – на это можно смотреть как на преимущество. Скажем, по звездам тебе осталось жить месяц, но если ты, узнав об этом, предпримешь все возможные меры, то судьбу вполне реально изменить. У меня был один знакомый, тоже, кстати, астролог, которому звезды предсказали смерть в ранней молодости. Он оказался находчивым человеком и выбрал весьма оригинальный выход.

– Какой же? – Я была искренне заинтригована.

– Женился на женщине, которой по звездам суждено было прожить со своим супругом до глубокой старости. Он не только сочетался с этой дамой законным браком, но и уговорил ее обвенчаться в церкви, для чего им пришлось уехать в какую-то глухую деревушку – времена тогда те еще были.

– И что?

– Я познакомилась с этим мужчиной, когда ему уже было под пятьдесят, – ответила Маргарита. – И, насколько мне известно, он живет и здравствует и по сей день. А ему уже не меньше шестидесяти.

– Здорово! – восхитилась я.

– Это как сказать, – улыбнулась Маргарита, – жена у него такая грымза, что жизнь с ней – совсем не сахар.

– Но это все-таки лучше, чем умереть в молодости, – резонно заметила я.

– Он придерживается точно такого же мнения, – засмеялась Маргарита, – правда, ему приходится искать утешения на стороне и регулярно получать за это взбучки от супруги.

– В таком возрасте можно и без утешений обойтись, – скривилась я.

– Посмотрим, что ты об этом скажешь, когда тебе будет шестьдесят, – продолжала веселиться Маргарита.

– Учитывая то, какое затишье стоит на моем личном фронте, к шестидесяти годам я уже напрочь позабуду, что такое любовь, – вздохнула я.

– Здесь все только от тебя одной зависит, – сказала Маргарита, – тебе следовало бы пересмотреть свои позиции в некоторых вопросах и перестать воспринимать мужчин в качестве объектов для проведения экспериментов.

– Может, научишь, как это сделать? – язвительно осведомилась я.

– Постараюсь, – без улыбки ответила Маргарита, – но только в том случае, если ты будешь относиться к моим рекомендациям серьезно.

Я не знала, что на это ответить, и перевела разговор на другую тему.

Переезд мой совершился в установленный Маргаритой срок. Я старалась вовсю, да и сама она проявила не свойственные ей энергию и неутомимость. Вот тогда я поняла, что Маргарита может быть очень даже деятельной натурой, если ей это нужно. В ходе дела выяснилось, чего ради Маргарита так спешит с моим переездом. По ее словам, со следующего понедельника должны были наступить двадцать шестые лунные сутки, луна переходила из Скорпиона в Стрельца, а солнце по-прежнему было в Козероге.

– И что сие означает? – полюбопытствовала я.

– Сие означает, что наступает так называемое «болото». Это слово как нельзя лучше раскрывает этот период. Если мы не успеем до понедельника, то нам придется долго барахтаться в трясине и преодолевать кучу мелких препятствий. Помяни мое слово, такой переезд станет для нас настоящим мучением.

Тот злополучный понедельник и впрямь оказался бестолковейшим днем. Я десять раз порадовалась, что успела перевезти вещи и устроиться в своей новой комнате еще в субботу. В воскресенье мы устроили небольшую пирушку, а с понедельника, третьего января, я рассчитывала начать новую рабочую неделю. Но с самого утра все было перевернуто с ног на голову. Во-первых, проснувшись, я обнаружила, что отключили электричество. А подойдя к окну, ахнула, увидев, что все застилает непроглядная снежная пелена – бушевала самая настоящая метель. Я заглянула к сладко спящей Маргарите, чтобы спросить, где у нее свечи, а заодно пожаловаться на погоду.

– Возвращайся назад и спи, – сквозь зевоту пробормотала она, – сегодня лучше не высовываться.

– Глупости, – отрезала я и бодро принялась собираться.

В конце концов, это не первая и не последняя метель в нашей полосе, до работы в случае перебоя с транспортом можно и пешком добраться. Одеться и причесаться при свете свечки тоже не такая уж большая проблема, а еду из холодильника я и на ощупь достану. Так что через полчаса я уже была на улице.

…Да, до работы я добралась, но чего мне это стоило, знаем только я да звезды. Но, войдя в здание нашего клуба, я поняла, что неприятности не то что не закончились, но, наоборот, множатся в геометрической прогрессии. В связи с разыгравшейся стихией оборвались несколько линий электропередачи, в том числе та, что снабжала наш фитнес-клуб. Мы остались без света, и все занятия пришлось отменить. Помимо этого, была еще куча неприятностей, как мелких, так и покрупнее. В общем, к вечеру я приплелась домой, раздраженная и уставшая. Маргарита мирно попивала чай при свете керосинки и с философским спокойствием заметила, что завтра день будет лучше, чем сегодня, и налила мне чаю. Меня приятно удивило, что она не сделала ни одного замечания типа: «Я же тебе говорила» или «Вот видишь, я была права». Терпеть не могу, когда так говорят, хотя и сама грешу этим. Тем благодарней я восприняла деликатное молчание Маргариты. Впрочем, она никогда не позволяла себе упрекать людей, если они не прислушивались к ее советам. Эту черту я в ней особенно ценю.

Примерно с того дня я стала привыкать всегда и во всем придерживаться прогнозов, которые давала моя подруга. Иногда это было нелегко, но я старалась.

Глава 2

Не помню, в какой именно момент мою голову посетила эта счастливая мысль. Подозреваю, что она возникла подспудно уже в самые первые дни нашей с Маргаритой дружбы, а по мере того как я все больше узнавала свою подругу и все сильнее привязывалась к ней, мысль эта только крепчала. Уже успев понять, как непредсказуема Маргарита, я не стала выкладывать ей все начистоту, а решила подойти к делу окольным путем. Прежде всего я пригляделась к тому, на что живет Маргарита. Оказалось, что она существует на самые скромные средства. Три дня в неделю Маргарита работала в маленькой районной библиотеке, где большую часть времени проводила за чтением книг или составлением гороскопов. Кстати, с просьбами составить им гороскопы к Маргарите обращались частенько, но этой глупышке даже не приходило в голову требовать с заказчиков деньги за этот совсем не легкий труд. Она делала это с увлечением, относясь к астрологии как к хобби и искренне удивилась, когда я сказала, что никогда не стала бы составлять гороскопы бесплатно.

– Ладно, если бы ты миллионершей была, – говорила я, – но с твоей зарплаты ты просто обязана оказывать эти услуги за деньги. Подумай сама, какую громадную пользу ты приносишь людям, а что ты с этого имеешь?

– Мне просто интересно этим заниматься, – ответила Маргарита, – другие, например, часами разгадывают кроссворды, они же не требуют за это деньги.

– От того, что они разгадывают кроссворды, никому ни холодно и ни жарко. А твои рекомендации могут помочь человеку изменить свою жизнь в лучшую сторону, иногда даже спасти его.

– Это уж слишком громко сказано, – улыбнулась Маргарита, – особенно если учесть, что далеко не все принимают на веру мои прогнозы. Чаще всего они просто ознакомляются с ними, а потом благополучно обо всем забывают и продолжают жить так же, как и раньше.

– Надо что-то делать, – сосредоточенно сказала я.

– Я так и знала, что с твоим появлением в моей жизни все пойдет не так, как раньше.

– Но если бы это были плохие перемены, ты не стала бы предлагать мне жить с тобой, так ведь?

– Именно так, – просто ответила Маргарита.

– Значит, так тому и быть.

Маргарита окинула меня изучающим взглядом, но ничего не сказала. Я же стала прикидывать, как помочь подруге совмещать приятное с полезным. Думала я недолго. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Дело нашлось само собой, тем более что при моем образе жизни это было проще простого.

* * *

Это случилось через месяц-полтора после моего водворения в Маргаритиной квартире. Прежде чем приступить к повествованию о нашем первом «деле», нужно подробнее рассказать о моей работе.

Всякий знает, что такое современный фитнес-клуб самого высокого уровня и кто его посещает – сплошь жены, дочери, любовницы или другие родственницы состоятельных людей. Иногда у нас бывают и так называемые бизнес-леди, но у них, по причине занятости, времени раз в двадцать меньше, чем у «просто жен», – так я окрестила про себя постоянных посетительниц.

Без преувеличения можно сказать, что клуб под названием «Гармония» на тот момент представлял собой, пожалуй, самое престижное заведение такого рода в нашем городе. Он размещался в довольно большом здании, бывшем Дворце спорта, с бассейном приличных размеров и десятком превосходно оборудованных залов. Кроме того, в «Гармонии» имелась сауна, а также кафе. Был еще массажный кабинет и даже предлагались услуги врачей разного профиля. Одна часть здания целиком арендовалась салоном красоты со всеми вытекающими отсюда последствиями. Таким образом, дамочки – завсегдатаи нашего клуба – могли преспокойно проводить у нас целый день напролет, переходя из одного помещения в другое и приводя в порядок свое тело, начиная с макушки и заканчивая ногтями на ногах. «Гармония» являлась своего рода санаторием, только не стационарным. На ночь дамочки все-таки разъезжались по домам. Хотя, как мне кажется, будь у них такая возможность, некоторые из них с удовольствием ночевали бы в нашем клубе.

У нас можно было не только привести в порядок свою бренную оболочку, но и отдохнуть душой. Подозреваю, что добрая половина наших посетительниц пропадала в «Гармонии» именно ради второго. Ну где еще можно с упоением отдаться многочасовым беседам с приятельницами, не чувствуя себя при этом зря теряющей время – ведь тебе в этот момент делают маникюр или педикюр. В этом смысле мне повезло больше, чем косметологам, парикмахерам или массажистам. Все-таки во время аэробики не очень-то разболтаешься. Но мои кумушки умудрялись чесать языками в перерывах, а также до и после занятий, устроившись в раздевалке. Так что и мне приходилось волей-неволей быть в курсе некоторых перипетий их жизни. Не скажу, что слушать щебетанье избалованных дамочек доставляло мне большое удовольствие. Правда, иногда удавалось услышать действительно интересные вещи. Недаром говорится, что жизнь подчас подкидывает сюжеты, до которых ни один романист не додумается. После знакомства с Маргаритой я стала проводить со своими подопечными больше времени, нежели раньше, даже подсаживалась к ним в кафе и с большим увлечением принимала участие в болтовне.

Поначалу дамочки настороженно восприняли перемену в моем поведение – они уже привыкли соблюдать дистанцию, которую я установила между нами, да к тому же были закалены суровой дисциплиной, которую я всегда неукоснительно требовала. Они безмерно уважали меня как хорошего инструктора, но в качестве доверенного лица, а тем более подружки, совершенно не воспринимали. Здесь не было ни капли снобизма, так как дамочки охотно делились наболевшим со всеми сотрудниками «Гармонии», которые им это позволяли. Просто я сама установила такие отношения, для моего собственного удобства. Теперь же мне пришлось изменить тактику и делать это дипломатично, чтобы не навлечь подозрений.

Мой рейтинг подскочил после того, как я между делом поведала кумушкам историю Наташки Мовсесян. Она уже давно не посещала клуб, но все ее отлично помнили. Меня засыпали вопросами, переспрашивали одно и то же по десять раз, злорадно хихикали и замечали, что с самого начала «подозревали неладное». Так что Наташка, дай ей бог здоровья, богатства и долголетия, сослужила мне еще одну важную услугу. Первая услуга заключалась в моем знакомстве с Маргаритой Арсентьевой.

* * *

Итак, я постепенно превратилась в полноправную участницу «раздевалочных» разговоров. Не скрою, иногда это шло в ущерб занятиям, но я считала, что игра стоит свеч, и не ошиблась.

Первым человеком, на которого я обратила повышенное внимание, сочтя ее достойной кандидатурой на роль клиентки Маргариты, стала Лидия Сергеевна Козакова. Это была женщина сорока трех лет, но она даже под страхом смерти не призналась бы в своем истинном возрасте и всегда сбавляла себе десяток годков. Надо сказать, она действительно выглядела на тридцать с небольшим, но это было ее единственным достоинством. Ее никак нельзя было назвать красивой, а тем более умной. Основными ее характеристиками я бы назвала чрезвычайную болтливость, суетливость, а также невиданную леность. В последнем она превосходила всех своих товарок. Не скрою, мне стоило громадных трудов добиться от Козаковой мало-мальски добросовестного отношения к занятиям. Но в оправдание ей можно отметить, что Лидия Сергеевна обладала незлобливым, веселым нравом и редкой способностью легко переносить все жизненные неурядицы. Не стоит думать, что у жены бизнесмена безоблачное благополучное существование. Когда супруг проводит у семейного очага в общей сложности десять-двадцать часов в неделю, а остальное время находится неизвестно где и с кем, его жене вряд ли сладко живется. Ввиду этого Козакова с самого утра и до позднего вечера торчала в «Гармонии», коротая время за процедурами, а по большей части разговорами с приятельницами. При всем при этом мужа своего Лидия Сергеевна любила безумно и не допускала мысли о каких-либо похождениях на сторону, – ни для себя, ни для мужа. При отсутствии детей и полном равнодушии, если не сказать отвращении к животным, вся потребность в любви и преданности обращалась на одного лишь супруга. Тот, как я убедилась впоследствии, с большим пониманием относился к чувствам супруги и в этой связи питал к ней немалое уважение. Таким образом, эта была в общем-то вполне благополучная семейная пара.

В последнее время жизнерадостное выражение на лице Лидии Сергеевны все чаще стало уступать место расстроенному и огорченному, а в ее интонации слышалось все больше горестных, жалобных нот. Мне потребовалось два дня, чтобы войти в курс дела и еще один день для «вербовки» своей первой клиентки. Поведав мне в подробностях обо всех злоключениях, свалившихся на их с супругом головы, Лидия Сергеевна почти со слезами на глазах выслушала мое предложение о помощи, которое я сделала со всей возможной осторожностью.

– Неужели она может нам помочь? – воскликнула Лидия Сергеевна, с надеждой заглядывая мне в глаза.

– Приходите и убедитесь на собственном опыте, – уверенно отвечала я.

– Я могла бы это сделать прямо сейчас! Лилечка, милая, дайте мне скорее ее адрес.

– Подождите, мне нужно будет предварительно договориться с этим человеком.

– Но когда же я смогу к ней прийти?

– Постараюсь устроить вам визит на завтра, а вы пока договоритесь с вашим мужем.

– С Володей? – удивленно переспросила Лидия Сергеевна. – Для чего?

– Потому что неприятности касаются его, – терпеливо объясняла я.

– Но я расскажу обо всем сама.

– Да, конечно, но вы же понимаете, что ваш муж мог бы сделать это гораздо пространнее.

– Не знаю, смогу ли я уговорить Володю! Он такой… – Козакова наморщила лоб, отыскивая нужное слово. – Такой атеист!

– Как говорится, утопающий и за соломинку хватается, а ваша ситуация, уж вы меня простите за откровенность, как раз из ряда подобных. Так что вы постарайтесь убедить его. Тем более что он ничего не потеряет, если поговорит с тем человеком полчаса.

Мои доводы явно не убедили Козакову. Тогда я пустила в ход последний козырь.

– Правда… – быстро сказала я, не дав Лидии Сергеевне возможности вымолвить ни слова, – я не могу гарантировать, что тот человек, о котором я говорила, согласится встретиться с вами завтра да и вообще заняться вашим делом. Это очень занятой человек, у него столько заказов, – прибавила я, понизив голос.

Мой прием психологического воздействия не подвел. Козакова тут же встрепенулась, нахмурила брови и жарко зашептала:

– Мы готовы заплатить любые деньги. Лилечка, помогите, пожалуйста, организовать встречу как можно скорее. Мужа я беру на себя.

Я задумчиво вздохнула, кивнула, словно сдаваясь, и ответила:

– Хорошо, Лидия Сергеевна, сделаю все, что в моих силах.

Маргарита восприняла мое сообщение довольно спокойно, сказав, что никогда не отказывает людям в помощи.

– Но это будет не безвозмездная помощь, – поспешила заметить я, – мы запросим с них хороший гонорар.

– Ты считаешь, это будет правильно? – нерешительно спросила Маргарита.

– Я считаю, что только так и будет правильно! – заявила я.

– Наверное, ты права, – как-то вяло ответила Маргарита, но тут же оживилась и добавила другим тоном: – Учти, Лиля, гонорар мы будем брать только в случае, если мой прогноз поможет людям.

– Разумеется! – Я так тряхнула головой, что у меня даже шейные позвонки хрустнули. – «Еще бы твой прогноз им не помог», – добавила я уже мысленно.

* * *

На следующий день исторический визит состоялся.

Владимир Антонович Козаков оказался весьма импозантным черноволосым мужчиной средних лет. Следует отметить, что он был привлекательнее своей неприметной супруги. Лидия Сергеевна понимала это и взирала на мужа, как на икону. С самого порога Козаков сохранял вид оскорбленного достоинства. Уж не знаю, какими способами Лидии Сергеевне удалось заманить к нам супруга. Все его подчеркнуто вежливое обращение свидетельствовало о том, что он принимает нас за шарлатанов, а свою жену считает круглой дурой. Относительно второго я бы не стала с ним спорить. А насчет первого не переживала, отлично зная, что Маргарите потребуется не больше нескольких минут разговора, чтобы Козаков начал понимать, с кем имеет дело.

Едва усевшись в предложенное кресло, Владимир Антонович демонстративно взглянул на часы, показывая, что дорого ценит свое время. От кофе, чая или чего-нибудь еще Козаков решительно отказался. Что же до его жены, то она, точно мышь, забилась в дальнее кресло, не шевелясь и не издавая ни единого звука. Маргарита со своей потрясающей проницательностью сразу оценила ситуацию и повела беседу в деловом ключе.

– Итак, Владимир Антонович, я готова вас выслушать, – сказала она с доброжелательной улыбкой.

– Да, собственно, не знаю, что вам и сказать, – кривенько усмехнулся Козаков.

– Как я понимаю, в последнее время вы переживаете тяжелый период. Мы могли бы попробовать разобраться в причинах ваших проблем и попытаться решить их.

– И вы всерьез считаете, что можете мне помочь? – язвительно вопросил Владимир Антонович.

– Я могла бы постараться, – спокойно ответила Маргарита, – но для этого мне необходимо, чтобы вы относились ко мне так, как я того заслуживаю. То есть как к специалисту, а не как к шарлатану, который обманом заманил вас к себе с целью выкачать из вас деньги.

Все это было произнесено невозмутимо, но с таким достоинством, что я не могла не восхититься и не сказать себе: «Молодец, Ритка!»

Козаков, осознав, наконец, что коль скоро он сам к нам явился, то должен вести себя соответственно, немного смешался.