Сказка на ночь (сборник)

Алексей Петрович Цветков

Сказка на ночь

«однажды забраться в наружность…»

однажды забраться в наружностьдругого совсем не себяи с ужасом видеть окружностьв неправильной форме сельдявсе будет неверным и разнымсовсем не таким как себедопустим граненое красныма жидкое дыркой в стенеон может быть женщина-физиккосмической силы массива в зеркале сморщенный финики думает сам что красивведь знал же как только рождалсякакой в уравнениях рискзалез ему внутрь и дождалсячто х не тождественно хя сам эта женщина с видунаук беспощадная дочьочнусь и на цыпочках выйдуиз женской наружности прочья так к себе крепко привязанчто я не такой как онии видеть всегда не обязанприроду такой как онидавайте мы в госпиталь сляжемпожизненно сядем в тюрьмуа завтра умрем и не скажемо страшном своем никому

ТОТ

тот чье время пришлоуже ничего не умеетсуществует смешноглохнет в углу и немеетвиснет сбоку рукаи в форточку каждому ветрусловно вымпел легкано неподъемна субъектуниже слипшихся веквся челюсть чугун как подковаэто был человеккак мы любили такогоразнимающий в клочьядеснами воздух нагимилучше вынесем прочьлучше не будем такимипусть песочную нитьдругим не дробит на мгновеньяразучившийся бытьеще до исчезновенья

ПРОЩАНИЕ С ЕЛКОЙ

две тысячи восемь шарахнуло в телеке с вовкойполночным укропом печаль на селедку леглатеперь объявляю негромкие игры под елкойя спрячусь положим а вы не ищите меняиз волн майонеза кристина встает орбакайтеиграйте друзья чтобы время недаром прошлодопустим я спрячусь а вы постепенно считайтедве тысячи восемь две тысячи девять очкосоветской собачкой часы в орбитальном полетестоят и продолжим под скатертью поиск бедрая спрячусь но вы не ищите а если найдетевам год не засчитан и дальше насмарку играотлично что водка что килька посолена прянои будь я гарантом такой интересной страныглядел бы на всех с неизбывной любовью с экранада жалко что иллюминатор не с той стороныот липкой эклиптики врозь побежали широтыв созвездиях шепот над млечной водой камышаштурвал на себя но конечно спасибо за шпротыи ваша снегурка под шубой всегда хорошазвенит мое сердце на дальних парсеках сегоднядве тысячи восемь и дольше остаться нельзяно вслед из-под шубы озябшая смотрит селедкаи нежная шепчет вы люди вы наши друзья

«сперва составим список…»

сперва составим списокпривычек и гостейсозвездий и редисоковрагов и гвоздейершей запишем влажныхони живут в водено многих очень важныхпредметов нет нигденикак их не назвалибез них проходят дникогда б мы только зналикак выглядят ониполно в природе слепнейотверток и борщейно самых нужных нет в нейневедомых вещейя полон слез обидныхкакой же в жопу богкто стольких очевидныхвещей создать не смогах как бы мы любилисвой мир во всей красекогда б повсюду былипредметы эти все

ОДА ВОДЕ

Beauty is truth, truth beauty, – that is all

Ye know on earth, and all ye need to know.

John Keatsгде небезызвестный фонтан где турист прямикомв макдональдс в макдональдс под залпы вина и салатая должен еще раз пускай доползти старикоми смертная в сумерках спит на ступенях палатая должен примчаться практически в этом годукровь из носу должен живьем добираться иначебрусчатка в лицо и уже никогда не дойдук тем нежным пирожным к тем тирамису на раздачеи где наверху в белоснежной своей темнотележащий чье имя начертано нам на водес вершин вашингтона из-под монреальского льдана каменное в витражах положенье колодцамне выбора нет а не то не умру никогдавернее умру но фактически там не зачтетсягде флейта фонтана в хрустальной звенит немотеи скидку давая всему стихотворному цехутри русские грации чертят на вечной воденеоново ярко свою смехотворную ценуно чужд распродаж в ледяную не их и не мойздесь воду ступенями спекки сошедший зимойвот жертву ведут к алтарю и в хитонах теластруистые вместе как сельди в путину на сейнернад лестницей в окнах стерильно палата белаи добрый прозрачный сквозь тучи со снадобьем севернв утробе волчицы чьи молча щенки городався в тирамису или дзепполе piazza di spagnaгде в роще неона над мертвым чье имя водасклоняются истово русские музы изгнаньяпускай погребен среди каменных тех нереидно третью стихию второй предавать не велиткто сыном конюшего вышел к фонтану из тьмыи носом у йейтса в витрину кондитерских кружевпусть имя волной состоялся телесней чем мынад площадью расчеловечен всей жизни не сдюживстремглав свое липкое старчество ночью несяпокорно вернемся откуда стремилась русалкав надежде что вдруг красота испарилась не всяспасен океан если истина в нем не иссяклаплеснем напоследок фраскати барашка седловсе ниже ступени к нему все тусклее стекло

БРАТ

ф. сваровскому

вдруг пахнуло припоем сверкнуло в приборном окнев унисон заревели отвертки и вывели братая узнал по глазам и такая же в нем как во мнематеринская платаи еще нам сказали что третьей в подмогу возьмем3sx этот новый дизайн с гигаваттом из ноженя взглянул на входное устройство там женский разъемно приказ непреложенон закон исключенного третьего знал назубокмы терпели как rom предписал не рискуя иначепод нагрузкой на сто бесконечен он был и глубоккак ряды фибоначчия их с кабелем как-то без светодиода засеквход на выход для пользы взаимообмена сигналамигом лазер сверкнул отвалился от брата кусоквся любовь отсиялаздесь на третьей от солнца вовсю неоглядны поляесли в клетку разбить и плеснуть в атмосферу аргонаможно жить и без брата ни чипом внутри не болямне не надо другогои без прежней опаски в дорогу по их городамгде клочки протоплазмы в руинах шипят догораяпусть пульсирует кварц я тебя никому не отдам3sx дорогая

УГОВОР

когда наскучит жить и я умруони плитой примнут меня к бугруприостановит выплаты конторано все равно в обещанном бредуоднажды навестить себя придусидящего живьем у мониторая объясню себе что бога нети покажу движения планетв пазах с подшипниками проще репыприрода тор хоть трижды в ней умрився правда полая дыра внутриа слава пыль и сны о ней нелепыпусть этот мертвый он и прежний япод сводами последнего жильясравнят баланс и подобьют подробнов попытке жизни не было вредано стоило ли пробовать тогдачтоб стрелку забивать с собой загробновот собственно и монитор погаспоскольку в памяти иссяк запасместоимений мнимому героюзабуду эту глупую игрукогда действительно всерьез умрутам впрочем в дверь стучат пойду открою

ГОСТИ

когда небо меняет свое положениепряча солнце за край окоемного рванаши мыши в квартире приходят в движениехоть и малолитражные но существаобъясняются шепотом писком вполголосабыстрым бисерным шагом спешат вдоль стеныстолько тысячелетий как в гости из космосаприлетели и бедные не спасеныкто за клейстером в путь кто за крученым кабелеммежду ушками пара доверчивых глаза мы мучаем их хирургическим скальпелемили адской отравой изводим как классэтот серенький жизнь на кожевенной фабрикеположил и с хвостом его старость смешнано по-прежнему прадед в потертом скафандрикена портрете под полом висит как мечтаденег нет и живут без имущества голымисыр небесный простыл за парсеками тьмытак зачем мы их пичкаем в жопки уколамии не любим плохие по-моему мысовесть кровоточит и болит бессознательногде мышиная родина песни о нейвечно шепотом а просыпаются затемнопо ночам когда отчие звезды видней

АМИНЬ

соседские золовки и зятьяв две дюзы под бельем гуденье газау них там был младенец для мытьяи старшенький для общего показаи помнишь ты была у них тогдатой дочерью недолгой мне на памятькоторая спасла себе котаот злых ребят но не умела плаватья за тобой подглядывал в окнои подарил латунное колечкоа старшенький читал стихи бартопотом подрос и вскоре сел конечнотебя там нет и нет нигде с тех поркак ты была и как тебя не сталовпечатан в звезды бесконечный дворно для людей теперь пространства малоостался я травинка на ветруда кот спасенный льнет к тогдашним шторамвсе мордой вверх как будто есть вверхукоторый знает кто мы и за что нам

«стук острых ставней щелканье щеколд…»

стук острых ставней щелканье щеколдзигзаг на небосводес какой балды на жердочке щеголпоет о несвободекто смолоду покорно пил с рукибез крова или кормапропасть стремится вне а не внутрив густом устройстве штормагде в прорезь молнии судьба виднаее узлы не рвутсяпернатые стремятся временапройти и не вернутьсясвидетелям грехопаденья тьмымесящим гравий в грудетеперь срываться с привязи хоть мыне времена а люди

«трудами предков прелая земля…»

трудами предков прелая земляприучена к произведенью яблоккоторые без риска съесть нельзяиначе блеск не по рассудку яроки та каменноугольная тьмавнутри которой в жанре алкоголявсе те же мы нам целый мир тюрьманам только в гибели покой и воляникто не свят раз прозябает зряпуст на просвет и совесть в нем бараньямерси змее за отделенье злаот прочего добра и благонравьяи той чьим промыслом змея сильнарабе любви с простой сурьмой и пудройпока между добром и злом стеназаботами рептилии премудройтой деревенской девочки роднечей архетип в нейронах несгораемкто глупости показывала мнеюбчонку прочь на даче за сараеми в солнце облеченная потомкого всердцах царицей зла назначуна свете счастья нет но был батонтринадцатикопеечный на сдачус отечеством слегка не повезлоно дочерям спасибо за наукус тех пор как наше небольшое злов груди добру протягивает рукугде без творца они навек одникак на юру последние осиныи черные перед бедой огнирассеивают свет невыносимый

ПЕСНЯ В ПУТИ

томукто из острых осколков как пазл составляет тьмуозирать близоруко словно стоглазый аргусподнимите-ка веки емуи на всех удалите скальпелем эпикантусазиатский уголь с олифой импортный грузне по мулу вьючил святой хуан де ла круспреподаватель пепла летучий учитель ночичуть пронизан узором серебряных буспо ним как по кочкам но кто не трусчерез черное путь корочепусть висятвзяли азимут мне аккурат шестьдесятодин и дальнейший отсчет не слышенесли что и внятно то лишь как шумят едваэти райские рощи трансгенных груш и вишеновощи по краям естествавлететь со всей слепотыистекая фосфором если орбиты пустывоссиять из костей непригодным к некруглой датеот осколков в крови амуры ангельские малышисан-хуан у рубильника вмиг и вот вам натетемная ночь душизначит вечно ничьяпо ручью между снегом и сажей отсюда близкосимпатичных бабочек толчеяверных евангелию воробьев францискасо стартовой в ступе тереза в серебряных ризах святаяк паукам в их сумерки не слетая

БЕЗ ПРОТОКОЛА

уличил участковый и чуть ли не шил статьюв безналичном десанте в метро при честном народетак ведь сам нарывался мол слушай чего споюпотому что считался тогда ксп или вродедаже не ксп как факт но влюблен или пьяна вокруг временами в зной но скорее в стужупростиралась отчизна и был в ней один изъянто есть если бы только один я желал наружувспоминаешь сережа как были с тобой бедныхоть пустую под ливнем крапиву в суп на пленереи шотландскую суку чей рацион едынам отечества не умилял на ее примеремудрено на петровке в раю не пробыв ни дняпри посредстве стакана искать совершенства в миреи в стране по которой в ментовку вели менягде рвалась тетива на моей семиструнной лирепредавался в сибири железнодорожной ездеа когда подвели к безвозвратному трапу ладноубедился конечно что стужа стоит не вездено таки нигде не пускают в метро бесплатнопусть по гроб бороздит зарубежная скорбь челои надежда не меркнет на материальную помощьчто нам пользы наружу там нет никому ничеготолько небо и звезды на нем ты ведь звезды помнишьвсю крапиву в стога под неистовый рык грозыбечева распускает снопы подмосковных речекгде с тобой разливал гитарист отставной козылимита с психодрома местечковый антисоветчиквек собака на страже в кустах теребить говновелика целина облеченная в снежный капорпусть и будет одна у ребят раз другой не даноя вот выпил и песню сложил ты послушай прапор

ПОБЕГ

понимаешь какая загвоздкамы по первой неправильно рыливсюду камень а сверху известканаглотались как суслики пылитам решетка была за парашейвот туда бы и сразу болваныкак сурки намудохались с сашейметров двести до этой поляныроба в клочья и с голоду босычто-то местность тут больно глухаяшутки набок во вторник допросыи за сашкой пришлют вертухаяхорошо вы как раз прилетелимы ведь сами к вам в космос хотелихоть по-честному вы и уродыдаже хобот спасителя чуденмного милостей есть у природынаучил нас товарищ мичуринлучше дохлую в лапы синицучем журавль в небесах по желаньюотведите в свою колесницунакормите какой-нибудь дряньюэто кто в чешуе перепончати трава почему как черниласлышь сашок а они не прикончатчто башка с чифиря учинилавроде четко на запад копалиа куда неизвестно попалину ты ладно стволом-то не тыкайжелтоглазый и жопа как мощища как печень пощупаю пикойкончишь бегать на блинчики к тещехоть бацилла в тюрьме не из жирныхбыстро брысь на казенных носилкаха о наших загубленных жизняхсложат песни на всех пересылкахбей безносую в зубья заразуон убил меня смертью герояты гляди как светло у них сразувышло солнышко следом второевыше рыло в такую погодухорошо умирать за свободу

НЕПИСЬМО

семь лет как мы не виделись подитеперь такие промежутки жизнипрорехи между встречами порасчитать прощальными и заблужденийнасчет резерва я лишен но тыпосуществуй ещея изложукак если бы ты был или былазвеном реальности пускай онанас в стороны швыряла по абсциссенад руслом неживой воды я вслухповедаю моменты и отрезкивернее письменно вернее молчасемь тысяч километров плюс семь летпускай не световых и то спасибоведь это был или была не тыкому беззвучно в воздух или в стенуя говорюя собственно молчув полупостели в цифровой пустынепроспал всю зиму и визит к врачуно там клистир заряжен холостымидавай сперва уговоримся бытьв одной из этих медленных вселенныхоткуда вверх по ординате нитьв спиралях ускорений постепенныхнам скоро всмятку и стена в конценедосвиданья непрощайац

ПРОСТЫЕ ЧИСЛА

темна истекает из облачной бязи водицана дачный плетеньстановится звездно и вечная пряха садитсяна свой бюллетенькак бережно редкие вслух тишина отражаетслова в синевекак будто не ночь осторожную речь окружаета целые дверазрезанным зрением с разных поверхностей двойнюувижу едвав светящемся в сумерки платье которую помнюи ту что былаединственной без отраженья в грядущем когда яна долгом поступод сохнущим млечным бельем о свиданье гадаядышал в темнотуконверт не вернется о чем никогда не спросилас ответом внутриповадишься сниться сперва захвати керосинаи спички беривстань неопалимо с протянутым факелом третьялюбви поперекоткуда навек и на все световые столетьягорит рагнарёк

MEMENTO

в лесу раздавался раскат пионерской трубыпогода стояла из тех на которые ропщемструила осадки а мы например по грибыну то есть не прямо в упор по грибы а по общимвопросам повестки допустим из зябнущих ласттоварища в очередь за невозвратной канистройи если какая из спутниц согласие дастзлоупотребить под сосной благосклонностью быстройв смотря по условиям реалистической позетак мы убирали морковь в подмосковном колхозекак светятся мокрые их самокрутки в лесусограждане аж зажигалки в ладонях дрожат иханфиса стояла анфас заплетая косуи двое на поиски добрых пионервожатыхя вот что случайно придумал когда я умруну то есть не весь но частично и ящик мне впоруспроворят снесите меня одноклассники. руили однокурсники. ру на высокую горутьфу чертова рифма в тот лес где настала зимаи тысячелетней моркови полны закроматак зябнут ладони так ясно что незачем греть ихна дальнем последнем свиданье в сосновом кольцегде мы пионеры мы дети рабов то есть этихкоторые всех обшивают атласом в конценам разве не лучше собраться с канистрой у клязьмыс той быстрой улыбкой теплей тополиной пургигде нерасторжимы объятья и встречи прекрасныпостой благосклонное время вперед не бегискорей распахни надо всеми лазурный атласи в прежней косе бесконечной анфиса анфас

КЛЮЧИЦЫ

чужая повесть из чужого днясама успела или ты дождалсявесь эпизод где не было менякак будто умер или не рождалсякак трепетно за тех кем изнутрине побывал и глаз который сверхувонзается ты у меня смотритела слепые торопя на сверкупо чипам где блеснут из-под бельяон точно знает кто из них не ямы разве живы мы с тобой киношестидесятых или даже хужекогда спешим сжимая полкилотрески и черно-белый ливень в лужес экрана правде плыть наперекорпродрогшему где горько там и стопкаа там за дверью грубый переборреальности ее не нужно столькоздесь третье измерение мечтав нем глаз горит сквозь пыль и слез ни каплисуществовал же я раз эти кадрыу них в монтажной есть и про меняона пришла но в теле не теплейне донесется голос и не надотеперь ее сыграла бы ренаталитвинова но это не теперьвся в кофточке с ключицами эфирнопока живьем монтажный нож в куския полкило тебе принес трескино совершенно из другого фильмакуда глаза без автора внутриразъят на нестыкуемые частинепопадание в рукав рукиневозвращение рассудка к властии пустота как пульс в сплетенье летгде свет мерещился но нынче нет

БАШНЯ

когда собирали из всех городовсмотреть на чрезмерное чудостоял очарован к экстазу готови руку горячую чью-тосжимал второпях в голосящей толпене глядя а может их было и двено сорванный голос кричи не кричипощады снискал ни полстолькакогда в обреченных меча кирпичиобрушилась с ревом постройкатак пыльно и каменно пела рекав которой навеки разжалась рукамы древних зверей приутихший народс тех пор как победное небос родившихся тел языками беретв казну себе подать и веноулитка улитка в мозгу пустотамолчанье моллюска мычанье скотаты помнишь в арыке багрово теклоудушливой молнии петлии мертвой руки человека тепложивой все мерещится нет лигде корчась и знаменья звездам творялежала на камне вторая твоямы черная речь расчлененной землимерси за постой и покупкипотомкам поведали все что смоглимилосские наши обрубкииз лувра светилам сигналит мольбуулитка улитка с культями во лбу

«сеет небо густой цемент…»

сеет небо густой цементголовой в стекло пациентсмысла ждет из смежных галактикчуя в космосе перекосрой иридиевых стрекозпараноик но твердый практикк фактику подгоняет фактикуж такой извольте психозпорошок ложится до крышцепенеет в цементе мышьно истлев оставляет полостьесли влип схлопотав статьюперсонажем в чужую повестьто сегодня назад в своюэх страдал бы за вашу всегдажизнь без доктора и уколано велит заменить судьбаподлинник меня на другогожерди в перетяжках ремнейздесь такой поживет вернейдрогнет нервы от бурь хранямолибденовая бронялегче лития клетки мозгакровь о ребра внутри как розгакосмос крив и зубаст как фьордв перепонках парсеки рвутсякак же мир потемневший твердв нем живому не повернутьсятолько сзади свистит пустатрубчатая свирель хвоста

ИГЛА

черную сестру зовут наташанедоумение именитезка мата-хари из мультфильмани одна живая наташа не пострадалав ходе экспериментажизнь изловили жгутомв самом неувертливом местедрожит и ежитсяв верховьях веныигла из полого металлав детстве во сне она леталаесли даже не жалко жертвыстыдно струсить до обморокадо губки с уксусом к губамопустите пожалуйста синие векифальшивая наташа жалеетно ей позарез для заклинанийиначе застрянет на взлетнойлунное затмение зрялипко заклеиваетприглаживает краясие есть кровь моянового заветапейте ее за это

ПАРЛАМЕНТ ПЧЕЛ

сменить полет шмеля на честный улей пчелэкономический в синклите их усталомпрогресс присутствует как сам вчера прочелв газете ветром припечатанной к сусаламсмотри как строем вверх когда рассвет костромсинхронных крыльев гром большой пердеж работыа частнику вовек презрительный газпромне отслюнит бабла за сольные полетыпункт назначения где лбом в стекло и в райпой римский-корсаков в уме айпод играйиль не осилить мне как желтенькие всес лукошками в луга лишь отроится своракосоворотки сплошь в трудящейся росес их плясками славян под стрекот медосборас балетом искренним по телеку в кремлегде в соты собрана питательная рвотаи все на одного блюдя в келейной мглечесть насекомого червя и патриотагде уплетая мед и продлевая видмедведев с царственной медведевицей спитзачем я черный частным образом лечув полоску желтую уже незрима славаи встречный ветер вывихом чреват плечучетвертому нет врешь похоже третье справая стар и скоро ночь не покладая крылаэродинамичен точно мокрый куль яно засветло не сбит и разве слаб я былколь клал на медосбор и сторонился ульягде вечный пасечник придет собрать с ведромпарламент мертвых пчел их праздник и газпром

УМИЛЕНИЕ ЗВЕРЕЙ

спадал туман когда они пришлииз уст ручьем бежала речь чужаярабы отстегивали в пыль мешкинатруженных животных разгружаядивясь вовсю диковинным дарама мельхиор нейзильбер и вольфрамцари премудрой твердости и блескапосланники рентгеновских галактиксочились внутрь внося свой блеск с собойтам впрочем гости нужные ужемеханизаторы животноводысияли в резком свете сверхзвездыкак топоры наотмашь их портретытекли и плавились от жара черептопорщил уцелевшие резцыобозначая радость лишь в одномуглу клубился полумрак в которомтерялось материнское лицои в куче одеял и полотенецмолчал младенецвсюду из щелейползли земли неправильные детиблестя хитином те кто посмелейтеснясь к стене кто крысы или этитушканы например и скорпионвертел хвостом свивалась в кольца кобраиссохшим сердцем тюкая о ребрастремился сцинк любой убогий гадиз негева вараны и медведкикоторых в честь гаранта нареклиеще до всенародных клещи к небумолитвенно вздымали уховерткии черви всех моделей рыли пыльумильно шелестя мы тоже божьинам жалко жить пусть мы обреченыкак тихий мусор смерти но звездалюбви сегодня всех свела сюдавмиг плети визгнули взвились мечидавили в камень мулами топталикогда ты червь попробуй покричис ботинком на груди и без гортанивольфрам рубил хитин нейзильбер нервсгребая нежить в ряд посмертных грудударники животноводства тожежезлами ударяли сям и тутподошвы в липкой каше с чешуейа с лезвий каплет кровь нечеловекано невредим и окружен семьеймолчит младенец на лоскутном ложеи я который был один из нихобоих и неправильных и верныхвздымая тяжкий жезл юля в пылиголовогрудью влажно созерцализ сорванных фасеточных ячеексвой состоящий из щелей и дырединственный как боль и нелюбимый мир

СВАТОВСТВО МАЙОРА

там где ртуть в корунде роетрусло с целью вытечь прочьвоспитал старик андроидэлектрическую дочьчасто баловал девчонкусобирать ей был готовцифровую собачонкуили квантовых котовхлоп рубидия три граммасетью датчиков светяи в диапазоне гаммалюбовался на дитяесли в схеме не поломканынче девочке годаиндуктировать потомкано без пары никудапоспевай корабль скореене грусти моя красапозитронные бореиизодрали парусане гляди что я белковыйтак и липнет пыль ко мнея красивый и толковыйв герметической броненам скафандр старик андроидобустроит на двоихв нем коррозия не тронетэлектронных рук твоихбудет мой тебе приятентрансурановый наборскромный дар тяжелых ядеря космический майорно тоска моя напраснав сердце девы ноль теплав твердом русле ртуть погасланочь молчит и дочь темнаскоро с маршем похороннымв энтропию всем порагде за карликом нейтроннымдышит черная дыразря питал такую страсть японапрасну к ней летелвидно нет у жизни счастьядля ее белковых тел

МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ

голодный тушинский постойненужный нож карман пустойприборы жизни беднойи кто в гостях у нас былав пальто из мутного стеклав железной шляпке с лентойчто я за диво был тогдаизгой всеобщего трудав одной отдельно взятойквартире на краю москвыулитка липкие мозгис ее спиральной хатойпоможешь гостье снять беретприбит к столу ее портретстакан и ложка в кашенадел штаны сходил в овиризъездил целый божий мируже небожий дажештаны на стул и снова легк свече чадящей мотылекпрости моя святаякак тот в астапове толстойтвое лицо в его простойоправе прочь сметаягандлевский пьет кенжеев вследнад тушином слабеет светзаштриховала лицапоследняя спираль пургии липкий с рожками внутримолчит не шевелится

«конь в горизонт зазубренным хребтом…»

конь в горизонт зазубренным хребтомсквозь приступ зрения саднит глазницая нем на берегу а ты на томвозница клячу по хребту кнутомоткуда этот конь и кто возницадолжно быть снитсятак судорожно наловчился спатьтак ощупью существовать без светачто сердце перескакивает вспятькак в малярийном сне челнок сюжетачто тщится значить этот млечный коньв багровых струпьях но ничуть не прытчеследящему тупым ученикомв суфийской притчена склоне ты чья страсть навернякавпотьмах артикулирует без звукавнизу возница в розгах ивнякамолчания печаль и слов разлукабезумный ницще у себя в дымучистилищном соображал не хужетебя как больно может быть томукто завершает жизнь в колбасной тушесапожник звук пожарник свет скорейздесь время вдребезги как в стекла птицахоть вздохом на минуту смерть согрейно конь падет и сердце прекратитсягде мы два штопора влюбленной пылитак молча были

«рисовала как росла…»