Китайский десант

Андрей Поляков

Китайский десант

Маленький робот играет в листву:«О, поклонись моему божеству —действие станет бессонным Китаем!днём четверга! позолоченным чаем!»Маленький робот, мы повторяем,мы повторяем, мы повторим:«Встанут деревья русским Китаем,словно во сне после школы гуляем,мы пролистаем всё, что читаем —в листьях осенних Иерусалим!»

1

Читай слова отсюда —

2

На каком языке засыпая,я не вижу с востока друзейв тёплых телом осенних платанах,чтоб желтевшую вещьосвещая, витьв ветвяхбуквы, звуки, вообще.В церкви жажды воды(для религии синего сердца волны)не телесные листья деревьев(для религии влажной и тонкой воды)назначают свиданья, свиданья…Что мне слов золотое незнанье?Лучше осени дальний Китай,круглых яблок,любви урожай!

3

Это: – не слово,и это: – не слово(стала рука мояптицеголова).

4

«Ласточка,а в-чём ты виновата?»«Только в-том,что потеряла брата,потеряла брата-муравья!»Расплетает косы мурава,а душа: ни-в-чём не виновата,забывая маленького брата,улетая в-чёрные слова.

5

«Как берётсяи куда садится,и зачем поётся?»…вдалекепролетала нищая синицалёгким пеплом шорохав руке.Только я —рассказывал про звёзды, поднималподругу на руках, пробегал по переходамв тёмных толпах, ездил на подземных,на железных поездах!Я не знаю, что-нибудь напрасноя сказал про звёзды и любовь,где подруг не больше, чем с напёрстокот воды далёких городов?Но синица зá морем крестилась,и на руку девушки моей —дорогая гостья опустилась…

6

Выходишь ночью в гастроном,сжимая косточку в ладони.Вдруг! скачут сливы, словно кони,ветвями в воздухе двойном.А ты, отставший следопыт,один из пеших в нашем деле,заменишь тело неужелина опыт листьев и копытво имя дерева-коня,следов плодов лилово-сладких,смотря, как конь, в мои тетрадки?Так чьи там косточки в тетрадке?А что в тетрадке? Всё в порядке —ТАМ МНОГО (В АВГУСТЕ) МЕНЯ!

7

Слива и липа, синица и ласточка —мне ли вас не воспевать?Или по плитам осеннего кладбищамяч с мудаками гонять?В мокрой листве отражается золото,мяч под ногами звенит —всё хорошо, если сильно и молодосердце от злости болит.Всё хорошо, если каждая косточкатвёрдо впечатана в стих…Слива и липа, синица и ласточка —это о вас, дорогих!

8

IСквозь ветви сливы руку протяну —и на ладонь опустится синица…о, я не знаю, что ещё приснится,пока я сплю в зелёную длину!IIНа что красавица похожа? На пустырь!На вечер-ласточку! На ветер-поводырь!А я люблю, как вижу сон огромный,аттический, неправедный и томный.IIIНи в птичьем пёрышке, ни в косточке черешнине отключу мусических машин,но выйду на балкон —– и воздух внешнийв слова надышит липы и бензин.IVГомер невидимый кого несёт куда-то,грозой в разбитое врывается в окно?При свете молнии кто шепчет виновато:«Под кожей холодно, пустынно и темно?»VСмотрел ли я как пыль преобразиласьв отвесный шорох, в шелестящий зной?Вдруг дождь пришёл с прозрачной головой,а я сказал: «Ну, вот и наша милость!»

9

Синица говорила так:Идут дождям осенние погоды,плывут, как рыбы,крылышками в нихвообще-то птицпрекрасные уродыи кукол девушекдвоих твоихдвоих.Лишь, лишь листок, наветкой драгоценный,желтит в окне —китаецповседневный.А вот и я —на веточкестою,держа в листвеосеннююсемью.А липа отвечала так:Чтоб в виде дымаГосподуприсниться,но не сгоретьна хвостике своём,лети в Китай, красивая синица(плыви в листве,летающая птица!),семнадцатого часакораблём.Тебетеснаосенняялиства,а мневода —союзницалица.

10

Незрячий дождь: такого цвета светесть осень лить, летя в своей листве.А зря-зачем и не-про-что слеза…– Прощай, одна, – пора начать, сказав, —спасибо для тебя за доброту,за всякую семантику во рту!

11

Мокрая птица(летит под дождём).«…мокрая птица,куда ты летаешь?кто ты летаешьпод мокрымдождём,если, как птица,летишь —и летаешь?кто ты за птица,крылом шелестя,спя на летуили просто —летя?..»Девочка птичкамелькнула в ответ —стала женойна четырнадцать лет.

12

Рыбы летают в подводной воде,части молчанияносят в себе…– Рыбы, вы мокрые рыбы,вам прослезитьсяпора бы!Птицы, как боги, сидят на ветвях,светятся листья в зелёных глазах,дождьначинаетсякапать…– Боги, не плакать,не плакать!

14

Укол, холодноево рту, с наркозоммузыки во льдуя повторяюерунду: «Мы всев долгуперед дождём, которого —не ждём…»А боги не говорят:«Зубы у нас болят».А что они говорят? Не знаю,что говорят. Тольконе говорят: «Зубы у нас —болят».«У золотых ребят».«Больно у нас болят».

15

Кто занят книжкою, как девушкой

своей, за августеющей дубровой,

тот тенью бога хромоногой покинет

крымский лес и встанет у дверей.

Заумный козий бог темнеет в темноте:

но мы давно не дети, мы – не те,

высокая и русская не очень, где листобой

с тобой желтеет ночи, где цедит свет

знакомая звезда, где нашего народа

борода, где виден сон…

Я вижу сон…

Во сне —

мне кто-то говорит

и повторяет:

КАК БОГИ ВЛАСТВУЮТ СОЗНАНИЕМ БОЛЬНЫМ

И. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ОШИБОК ВВОДА/ВЫВОДА

УДАЛЕНО:

16

Господь – рифмуетсновидения,а я – пишустихотворения.…посижудома —поищуБога.…посижу,погрущу,песенки —посвищу.

17

Александру Моцару

Я верю в Бога,потому —считаю время за тюрьму(где, проливая токи слёз и восклицая«братья! братья!», в осенней дымкепапирос, ко небесам открыв объятья —октябрь уходит как-то так,как мальчик-роботс чёрной тенью),навстречу снежному виденьюподъемля издали кулак.

18

Вот был соно твоих словесных страстях,почтиутраченный за день,неуслужливый,золотой. Тывсё ещё чувствуешь,чуть-чуть не помня,его присутствиепод ложечкой, слабую,лишнюю (нет)свирель-пустоту о том, каксбегаешь вдольэскалаторав Божьем одиночестве и(обратил на это после)тряпичнойтишине,как вдруг:осень, желтоватые, осень, листьяна площади сна,дымка,детский мальчиклет восьми (девяти)с бывшим твоим рюкзачком…– Что ж, догнать!Никакого нет,мальчика нет,ты как если скользишьдавней улицей, гдеСимферополь,булыжник,афишная, видишь ли, тумбапо линии к телецентру,не вовсе напротивпроходного двораи дворов,серых ступенек,чёрных(железных куда-то)перил.Понимаешь, что мальчикбыл Аполлон Безобразов,потом:что он был по себе —Филострат…Возвратиться проснулся,подумал: ведьБезобразов-не-Филострат —спокойная тема днядля Китай-разговора.Дляразговора.

19

Кошка– это серые ходьбы зверя! —разговаривает:«Я надеюсь о Боге…»Немного собаки говорит:«Лаем, лаем!удаляемся, удаляемся!Никого не остаётся вот здесь,кроме отражения бумажной лунына лезвии потерянного ножав плакучей речкеСалгирке…»Или-ещё-один-раз:«Ничего не замечаю смотреть,кроме отражения луны, не лунына трупиках потонувших мечейв голодной реке —Монголке».

20

Листопадлегко и сухоопускаетсяна ухо,– ухо слышиткак шуршит,словно звукв мешок зашит!В дождьиз листьевкто выходит?в желтопад, в те, в то… —нет,не получается стишок,ну и ладно,хрен с ним,лучше перекуримсигарету «Прима»,а потом —запишемпервое,что плеснёт сюда в голову:ХУАНХЭ.

21

Чья лодка, вóлнамишурша, как листьями,скользит под кожей:не так ли уплывётдуша, когда заснётна брачном ложе?Когда уснёт на брачном ложе, чьё сердце выплывет: дыша?

22

Приснилось:[1]Пятигорский косит на востокон похож на разумный цветок

23

«Слушай, осень, а ты хороша:у тебя между листьев душа —что ты хочешь,душа золотая…»«Я хочу половину Китая,жёлтым мелом метёный восток,в голове золотой бугорок:он блестит и царит в голове,там, где осень,а может – и две».

24

Не снимайдождясо щёк,ну,пожалуйста,ещё,ну, скажи:в жизни —жизнь,поживём —увидимжизнь!что жемыувидим?– после дождичкав субботув блеске дождичкапруды:двеосенниезаботы,двеосенниеводы.

25

…дождик в каплях: «да-да»,а одна: «ад-ад»(это в силе обратная осень)…

26

В семье дождя листва луна желтейв числе осенних китайских новостей.Нет, я не длился вчера этой осени ночью одной. Я слушалкак дети дождя шелестят за стеной, поют, обращаяськ родным и любимым шумящих деревьев ветвями сновидцамв ненаглядной своей красоте… словно бабочка бьётся в аорте…Просто мёртвые так не поют. Только ангелы очень поют, отпускаядруг друга на землю на небесного веса верёвках в редком облакеласточек, в маленьком блеске маслин. Товарищи маи, товарищи вёсны,товарищи вёсла и цапли в воде – вот бывает, что так напевают.Звучат непонятно, поют о руках и богинях, похоже на то,как если бы я пробегал под рекою Салгира, квадратно-осеннейлуной осветлённый, печальный, весёлый, больной… бородадо утра вырастает чуть-чуть, мягко плешь серебрится монеткой…Сутулый очкарик, бледен, слаб, дождевою водою, как ветром, волнуем,наделённый библейским кустом бороды, я торжественно сплю наяву,подражая дождю бормочу, облачённый в себя, опьяняясь античностихами, чьи слова – города под водой… или нет —журавли кораблями… Что ж, печально весёлый, я крестиком в стороныруки раскину китайской в рубашки пустых рукавах (а на сердце —свеча и просфорка), я, незримо качаясь на жёлтых и чёрных иногоэфира волнах, подержу в голове Персефонку… Пускай православный,но всё же… Пускай я крещёный, но всё-таки часто мне хочетсяосенью верить каким-то богиням красиво-ночным, в теле плоти собойзасыпая, все их тёплые руки, как листья, к лицу прижимать, на весудрагоценных верёвок теплеть, а богиням – облизывать пальцы…И не то, что б хотелось слезами молиться на женские частидождливых богинь молодых, но всё-таки хочется временем частохоть бы издали в Таврике слышать как чьи-нибудь дети поройпоют за китайской по цвету, из-за листьев осенних, стеной:«Богини левая рукабела,как в маеоблака,а праваярука —червоннаярука,а третия рука —невидима пока,а третия рука —невидимапока…»

27

Как гитара осенней порой,зов луны над моей головой:в дождевеющих вечером рощахптицы оловом горло полощут.Даже в птицедождливаякровь —переводит на осеньлюбовь,как буддиставнебрачнаяосень,превращённая в цифру —108.Это есть восковые сады,свет туманныйот низкой воды,желтизна где-то около года,журавлиное слово —«свобода»,и осеннее слово —«любовь»,и дождянок отцовская кровь…Отвечай,дождевая красотка,хороша лис мороженымводка?Ты ли —ласточкав сердце пустомс косоватымкитайским хвостом?Ты звезда,бузинаили птица,дождевая под кожейводица?Что ты видишь,куда ты не спишь?Я не знаю тебя,говоришь?..

28

Соседка, прекраснаясзади,чтоб выше чуть-чуть поднялось,уснула светитьсяна белой кровати,а всё остальноево сне началось:летает либабочка-чашка,кончает ливетка – дождём,где я восклицаю«Китайцы!»,«Наташка!»,а ты говоришь«Подождём!»,«Подождём!»

29

Днёмидёмв Эдемдень и день,и день,и нет —тени…и нет —ни тени,ни слова тени —нет…в медовомЭдеме —осени́,и размером,и морем зари:а пелена —нелепа!

30

С испуганным сердцем в грудипойдём от себя впереди —пойдём-ка,походимногами,как птицылетаютнад нами,которые,если идём,то песню о гриппепоём:«Девочка-дура и мальчик-читайспят в облаках,наигравшисьв Китай!»По-другому:«Девочка-насморк и мальчик-чихайспят на луне,не играяв Шанхай».

31

На травы́ желтоватый холммальчик в пыльной одеждеподымается дымным полуднемне постареть в надежде,и вдруг —от слабостиКРИЧИТ,зубамиверещит,о чём языкв рукавмолчит,до горечимолчит:«Бог —строг,а вещи —зловещи,солнце —не блещет,не весел —итог!»

32

На сухой дорогекуст явился в Боге.Куст возьми и говорит:«Вдоль меня огонь горитблизким Бога следом,красным цвета светом.А ты, пустыня,на высоте песка —сама ещё богиняи жёлтая твоя рука,и жёлтая(тяжёлая)и жёлтая твоя рука!..»

33

Ради ястреба с пучком седой сухой полыниприготовь к открытию ладони!Пучок сухой полыниверёвочкой свяжи,и вот на это слово– «ПОЛЫНЬ» —как руку, положи.А я Китай забуду,забуду навсегда,и о Китай не вспомнювезде и никогда,а если даже вспомню,то как песок,звезда,мотылёк, холмы,подругаи чужие города.

34

Крапивой богатые, богистояли у пыльной дороги,—над ними кружил мотылёк,как город Монголы, далёк.Под солнцем какого-то цвета,на жёлтых, как свечи, холмахмы выткали травы и ветер,и ястреба с солью в глазах.Родная подруга-погода,ты светишься августом года;погода, вот здесь подними,а я – расстегни и сними!Давай разобьёмся по двое,пойдём, как соседи, домой,чтоб воздуха знамя сухоедрожало двойной головой.За осенью поля и лесаблестит золотая завеса;как дольний полёт мотылька,соседка светла и легка.

35

Золотая орда, ты моя золотая орда, я тебя не верну, ни за что я уже,никогда!

36

С монгольской марки золотописьмаиграет рыб, а крыс – недоказуемсквозь валенок славянского ума,где листья осень сеет,образуявечерний цветотсюдасентябрятуда,кудажелтеют рукавамикрысиный рыб,Таврида корабля,жидовка-речь,монгольская рубляи прочие,которые —мы сами.

37

Полгода бледными, как длинными, ногамипогода августа гуляла над полями,и журавлями в воздухе звуча,во всём светилась осени свеча.Мне было ветрено, мне было неприятно,я видел в воздухе мелькающие пятна,лохмотья Хроноса, желтевшие на вид,платочки ветхие в руках у Пиэрид.А ты? А я? А родина вторая?Смотри, над крышами вот этого Китаяцарица рыжая бежит наискосок,прикрыв ладошками осиновый листок!А вы? А я? А мы не поднималис асфальта влажного советские медали,флажки опавшие, потёртые значки,филологические точки и крючки?Но чёрным золотом, не речью деревянной,Стаханов славился в Аркадии баянной,—недаром двигался, как Будда, под землёй,как будто старенький, а вечно молодой!Недаром родина какая-то вторая…Я помню Пушкина в ночи Бахчисарая,он трогал тросточкой летевшую листвуи звал в читатели оленя и сову.Но где мурмурочки, где кошечки-подругиплакучей осенью на севере, на юге?Восток раскинулся на двадцать восемь строк,и вьётся к западу невидимый дымок. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Правда, приснилось.