Полная версия
Все сразу (сборник)
Арсений Ровинский, Федор Сваровский, Леонид Шваб
Все сразу
Мария Степанова. Предисловие
Под этой обложкой – все и сразу – живут три книги стихов очень разных и очень любимых мною авторов – Арсения Ровинского, Федора Сваровского и Леонида Шваба; но говорить я буду о том, что у этих стихов общего. В конце концов, их прекрасную разность читатель сможет оценить сам.
Во-первых, мне кажется, что эти тексты разными словами и способами описывают одну, единую реальность – притом эта реальность существует под некоторым углом к, скажем так, общепринятой: нашей. Угол совсем небольшой, и о его присутствии можно догадаться лишь по легкому головокружению.
Во-вторых, уже через несколько шагов приходится усомниться в том, что именно нашу реальность следует принимать за точку отсчета – то, что происходит в этих стихах, парадоксальным образом имеет больше отношения к настоящему, правильному порядку вещей, чем события нашего сегодня и языки, способные их описать.
В-третьих, эта новая реальность почти не стеснена законами физики – зато имеет прямое отношение к тому, что Бродский для краткости называл метафизикой. Эти стихи пишутся в присутствии вертикали (более властной, чем знакомые нам), в ведении добра и зла, и более того – со стороны (или на стороне) добра. А это большая редкость и еще бóльшая радость. Но лучше всего то, что плотную метафизическую подкладку этих стихов можно не заметить – и не замечать сколько душе угодно. Просто читать себе и читать, получать удовольствие.
Возможно, дело в том, что эти (смешные, легкие, неожиданные, удивительные и удивляющие) стихи написаны очень всерьез – в полном сознании силы собственной тяжести. Там, где они написаны, наверняка слышали о Смерти Автора – но твердо знают, что за любой смертью следует воскресение – даже если речь идет всего лишь о буквах, расставленных в правильном порядке.
Мария Степанова
Ровинский
«она вошла и сказала степану…»
она вошла и сказала степанустепан это надо не для меняно для пения надобно дай от опеля ключ степанпотому что верхнее ля сказала терпениенавсегда степан эти вольты сопротивленияэта опель чёрный опель во всём виноват землятополя стены степан весь этот вопель«апельсины: маленьких штучек семь…»
апельсины: маленьких штучек семьчерешни 400 грамм завесьте взвесьтеи вот представьте пустили по проводам вместо токапричём действительно клешни действительно режут напополамну что бы делали вы на их местепоможет только напалм но где же его возьмёшьвставай дежурный по комнате что же ты не встаёшь«Гавриил Степанович встал и покачнулся…»
Гавриил Степанович встал и покачнулсяне ожидал от тебя Ираклий мне казалось мы были друзьямипомнишь вашу квартиру на Леселидзе превратили в фотолабораториюты забыл Ираклий кто помогал тебе все эти годыу кого ты одалживал деньги на поездки в Луганск и Великие Лукиславу как бублик тебе подносил я в тёплых ладоняхтеперь из-за двух сожжённых киосков подводишь меня под статью«кинжал мне одолжили иноверцы…»
кинжал мне одолжили иноверцызане любые открывал я дверцысолёных дев мадерой угощална белой стрекозе летал в Форосетеперь вокруг Савёловский вокзалв долине дикой средь медведь и скалпод снегом я фиалку отыскал«по именам людей которых нет…»
по именам людей которых нетпо их немногочисленным заявкаммы посылаем пламенный приветлетучею ракетой-томагавкомнам с высоты доступен каждый злаки ваши отвратительные слёзывы слушаете радио «Маяк»«это други песня лебединая исполняется лишь раз…»
это други песня лебединая исполняется лишь раззавещаю Ростов славянам взамен Стамбуланеделимый огонь драгоценный гази последний залп почётного караулапьяный лекарь припрётся откроет беззубый ротзимний воздух в трубочку соберёти тихонько любимого гоголя заиграет«вах, как они провожают…»
вах, как они провожают —они провожают какнавсегданевесомые, неземныебабочки, разношёрстные странницы,все они ненормальные, даже капустницы,где хоровод водить им без разницы«последний тренер умрёт…»
последний тренер умрётпоследний кто знает эту игру и кто хорошо с детьмии скажут – «давай, Резо!»как облака провожают небесную значит тучкубыстренько но и с достоинством под первой и третьей росой прорастаемвдох и немедленный выдохкакие же вы неумёхи«Там, за горами, за реками, есть…»
Там, за горами, за реками, есть —должны быть – равнины, степь,далее Лодзь, Европа,в океане движутся айсберги, пароходы.Слышал, что всё это шар и чтоможно вернуться. Здесьначинается ночь. Говорит Кавказ.«никого не видно и практически ничего не видно…»
никого не видно и практически ничего не виднони земли ни неба и это вдвойне обидноздания превращаются в классические окуркино хуже всего эти звуки – пила, юлапепел падает с неба и детворавыбегает на улицы в пёстрых курткахи кричит по-арабски ялла ялла«чего же ты хочешь чего хочу…»
чего же ты хочешь чего хочупо флотским простым деламдомой говорит лечулегчайший зависший над головойдымок довоенных странкогда барабанщик выходит косойи бьёт не в тот барабан«вчера смотрели кино сегодня с утра…»
вчера смотрели кино сегодня с утрана горячих камнях хорошолежишь сам себе мавзолей курган видишь чтобыло трещиной на скале никакая нетрещина вон часть лица волосы голова вотпереносица наконец очень плавно нажимаешькурок«жаль что нельзя повторяться а то бы он повторял…»
жаль что нельзя повторяться а то бы он повторялнебольшая деревня лежащая между скалеле-еле слышится смех ребёнкаместо вроде знакомое место вродепрочих весёлых мест где он уже побывали скворец задержавшийся на свободепо привычке поёт чего нет в природе«кто любит ножки любит ручки…»
кто любит ножки любит ручкиа также родину грибыгробы родные плавуныночное пение лангуставсё замечает видит вотздесь были сад и огородкрасивые теперь здесь пусто«извольте видеть – кружевной платок…»
извольте видеть – кружевной платокв крови, но партизаны не сдаютсявозможно что-то можно изменитьвозможно есть возможность увернутьсято встретятся то снова разойдутсяно если специально попроситьони могли бы даже улыбнуться«очнулся мужик и увидел как всё изменилось…»
очнулся мужик и увидел как всё изменилосьобыкновенно стоял сразу за речкою бор где огромные сосны гуделизяблики-детки отцу подносили гранёный и мутный на диводалее вниз за плотиной был плёсзолотых голавлей с пацанами ловили всего не припомнишьвот ведь когда пригодится что грамоте не обучалсяда где ж это батюшки всё«вот говорят „поезда“ а куда нам спешить поездами…»
вот говорят «поезда» а куда нам спешить поездамив лучший карман уберут и увозят на дембель гулятьне пора ли и нам распрощатьсялётчик о чём тебе небо свистит улетаякачнёмся бесценным смычком станут и нас привечатьпыль собралась на гашетке сотри эту пыль а под намигород как воин лежит себя разрешивший убить«кто хочет может это знать а я не буду знать…»
кто хочет может это знать а я не буду знатькак знает таня букву ять и ваня букву ятьзольдаттен должен умирать красиво умиратьпобеда тем кто победил хорошим пацанамони не станут нас удить мозги не станут намзаймётся ветер их лечить любимый с детства газкто хочет может подождать а я скажу сейчас«истлели во что превратились старинные вязы деревья…»
истлели во что превратились старинные вязы деревьясовсем как растения мрут если холодно в комнате нужно держатьтолько бабочки мушки бессмертны пчела паучки дрозофилынетерпеливый иду через лес золотистую воду хлебатьвовремя спал яувидел весёлые сны и проснулся тяжёлой монетойв воздух подбрось и готова опять в оборот«друг мой узбек Пахлавон когда мы служили во флоте…»
друг мой узбек Пахлавон когда мы служили во флотетак говорил иногда вот говорил напримердвое матросов представь вместе выходят на берегвстретят красавиц бывалых в утехах весь день проведута потом золотая пучина и поросль льда и бугульма впереди!вот как великий Хафиз всё о том же писал незабвенноворон клюёт анашу что вдоль роз твоих я посадил«в старом грузовике путешествуя по…»
в старом грузовике путешествуя поИталии слушать радио например Масканьи «Сельская честь»смотреть в зеркальце заднего вида тоткто искал это место нашёл это место здесьсан бенедетто дель тронто что-нибудь в этом родев поворотном ряду шестисотый со джипом столкнулись и вотмедленно вылезают«если хочешь можешь сам себе оставить эти чудо-города…»
если хочешь можешь сам себе оставить эти чудо-городасо стрекозою любись над тропинкой овечкою мудрою стань коль не хочешьговорила матерь-ворскла головой своей качала всей седой туда-сюдане потрогать твоих глазок не познать мне твоё пение сыночекмандельштам просыпал яблоки напротив здания полтавского судасобирает их в корзинку что-то непонятное бормочетскифских баб щекочет на вокзале в Лозовой«потому что всегда новый замес…»
потому что всегда новый замескекс пахлавановая голова вместо старой убогой безнехороших сцензаместо дешёвых небес прост как паоло яшвилиза занавесками лесв лесу ягоды«эй борода седая иди сюда…»
эй борода седая иди сюдачто тебе надо здесь борода седаяули-уля мало любили малоучили тебя?мимо руляжизнь неотложнаяулиуля«думал что навсегда ленинград…»
думал что навсегда ленинградв ленинграде том тьма безбожная кур доятплох ясир плох совсем сдох ясирчтоб ты сдох так особенно часто они говорятневозможныесами почти неживыеони говорят«молоховец сказала не думай о…»
молоховец сказала не думай опропорцияхберёшьсколько захочешьэто немного нокак-то вдругстало спокойно«ганс-ханс давай наиграй на гармошке пиесу…»
ганс-ханс давай наиграй на гармошке пиесу«сказание о люфтваффе» во время воздушного боя какгруппенфюрер лесную царевну спасалпредпоследним патроном инопланетцаморудие вывел из строя запомни припевна шпилях на башенках даже и в очень холодные ночинемецким ангелочкам не больно«проба аккордеона или зурны…»
проба аккордеона или зурнына вокзале вечером в шесть сорок пятьв шесть сорок пять оба два телефона одновременнопопросит она дайна грузинские деньги зелёныесны ледяные да сласти слоёныередкие клёны и тополя«партизан чернокрыл в севастополе бомбу большую взорвал…»
партизан чернокрыл в севастополе бомбу большую взорвалшмуль-самуил рассказал там где керчь теряет своё свечениеподорожник ко ранкам своим приложивпочивают в соседских могилках лежатодногодкикрым-чернокрым разносится ветром аки растениена подстанциях клевер ворует крыл-чернокрыл«фамилия заказчика вписуется вот сюда…»
фамилия заказчика вписуется вот сюдатакое впечатление мужчина что вы неграмотныйсовершенно все уникальные двух одинаковых никогдау нас не бывает дальше пишите «дав совершенстве» теперь смотритену как если бы трещина и вам очень нужно тудана ленинградский проспект только копию сохраните«гоча снится сам себе но горы другие…»
гоча снится сам себе но горы другиене такие белые на вершинах не такие крутыекак бы полые горы то есть внутри пустыеможет быть это сочи или где-нибудь недалеко от сочина тропу выбегает лисичка серая и хвост у неё корочечем у местных лис на чуть-чутькороче хорошо умереть во сне просыпаясь думает гоча«их язык был понятен но как-то звучал чуднó…»
их язык был понятен но как-то звучал чуднóбыло видно что это Ирландия видно солнце её и токак быстро оно садитсямальчишки гоняли чаекпастухи собирали стадо в родных горахоставалось только ступить на береги превратиться в прах«во дворе впервые тепло он идёт покурить во двор…»
во дворе впервые тепло он идёт покурить во дворзажигает спичку и затянувшись видитяркие точки точнее вспышки в горахи после со стороны горнесколько тонких пунктирных линийодновременно направленных на негои в последний момент говорит помилуй«неприятности на работе одновременно несколько…»
неприятности на работе одновременно несколькодам уходят в декретостаются безнадёжные дуры плюсдома во Владивостоке мама серьёзно сломала рукув очень сильный снег он стоит под навесом у метро Маяковскаядумает видимо это всёчего мы хотели«забывает но хочет…»
забывает но хочетвспоминать иногдане забудет корочечто они означалиэти «нет» эти «да»очень редко вначалеа потом никогда«до чего ты дошёл Бурахович говорит Саморджан…»
до чего ты дошёл Бурахович говорит Саморджанв твоём лифте имя твоё процарапано в неприличном контекстечас дня Бурахович а ты совершенно пьянлучше уйди Саморджан говорит Бураховичтебя дурака в 99-м не смогли откачать а я ещё раньше уехали собственный дом и главноеникакого лифта«Жора вылазит из-под обломков и смотрит вокруг…»
Жора вылазит из-под обломков и смотрит вокругповсюду одни виноградники видимо это югвидимо всё приключилось на самом делевспоминает как огромные челюсти сомкнулись и заскрипелипауки и бабочки всё это видит он как будто впервыеего окружают хлопают по плечу ну что живыекричат живые а где Ашот«птица гугук…»
птица гугукдля коготкавот тебе веткаслёзки лиямимо летаядура тупаязабудь где я«перед входом в ботанический сад покупает бутылку белого вазисубани…»
перед входом в ботанический сад покупает бутылку белого вазисубанипод лавкой всегда дожидаются несколько свежих грецких ореховпри этом его истории достоверныбешеный огурец Ecballium elaterium одна из любимых тем его лекцийплюющийся семенами на десять и более метров Морис Метерлинк замечал:это действие столь необычно как если бы нам удалосьспазматическим резким движеньем выбросить все наши органы кровь и сосуды«есть на Рейне утёс из самородного золота…»
есть на Рейне утёс из самородного золотана том месте кончается музыка и начинается гальванопластикамолодые герои встают готовые к новым сражениямвот Брунгильды рассядутся в малом зале бакинской консерваториипочему не в большом богатырши просто не понимаюткаждая знает что она виновница смерти Зигфридано дирижёр как бы медлит и ничего не решает«в музее электричества чисто по-прежнему…»
в музее электричества чисто по-прежнемуодин сотрудник говорит другому вот раньше в семидесятыепростая подстанция в Свиблово была простою подстанцией в Свибловооставались различия между нулём и фазойоба смотрят в окно сильно покрытое копотьюна внутренний двор где посетители продолжают вздрагиватьв тени огромных чёрных расколотых ещё дымящихся вязов«марьиванна камбала…»
марьиванна камбалабылажила в ней неминучая силагде б мы ни прятали всё равно находилажизнь говорила вся вокруг письменного столазолото к золоту положилалёд ко льду прибрала«я не могу есть артишоки такого цвета…»
я не могу есть артишоки такого цветаговорит Георгию жена его Лизаветатень от соседской сливы мой артишок погубилас каким удовольствием всех бы передушилаГеоргий сделай чтобы к ним на дачу упала кометанебольшая но чтобы со смыслом и со скоростью светакак только ты умеешь«как хорошо что дома нет пианино…»
как хорошо что дома нет пианиноговорит сестра Георгия Нинапианино напоминало бы мне нашей семьи историюдедушку с бабушкой всякую там филармонию консерваториюэто ведь ты Георгий сделал так чтобы они исчезлипостроил для них больницы и кладбища придумал болезнипомолчи хоть сегодня«всё ходила и спать не могла прочитала у Пушкина смерть…»
всё ходила и спать не могла прочитала у Пушкина смертьпосреди рокового неравного боя мгновенна прекраснаон погиб под кинжалами жертвой невежества и вероломстваболе не врач-ларинголог она из поликлиники на ГалушкинаКоломийцева Анна не может подняться вставать на работу досталиКонец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
