Волшебные сказки Италии

– Не плачь, любимая! Я постараюсь помочь тебе. Ты выйдешь замуж за меня? Кто твой отец, чтобы я мог попросить твоей руки?

– Король Конкул, властитель Антиподов. Креонта ненавидела его, отыгралась на мне и сестрах, заключив нас, словно в темницу, в апельсины. Ты – мой спаситель, я готова стать твоей женой.

– Тогда скорее во дворец! Совсем неподалеку стоит он. В нем Сильвио, отец мой, королевства Треф владыка. Я знаю: он измучен страхами и ждет меня. Невестке будет несказанно рад!

– Взгляните на меня, принц! Разве можно представить королю невесту, одетую в лохмотья?

– Тебе к лицу любое одеянье, но, конечно, ты права. Изысканный наряд мы с Труффальдино тебе доставим очень быстро. Сопровождение, карету – все, что достойно королевы. Располагайся, жди – вернемся очень скоро! Труффальдино, на коней! И пусть они несут быстрее ветра!

Принц Тарталья с другом Труффальдино умчались во дворец. Они не знали, что озеро, на берегу которого оставили Нинетту, принадлежит Моргане, злой ведьме. Она все видела и слышала, два последних зуба сломала, скрипя ими от злости. Предупредив Клариче и Леандро о том, что принц вернулся, стала действовать сама. Арапку подослала, Смеральдину, к Нинетте, что принца ждала у озера. Моргана служанке приказала превратить красавицу в голубку.

Смеральдина переоделась странницей, осыпала себя дорожной пылью и явилась перед Нинеттой:

– О чем грустишь, красавица? Кто посмел такую красоту печалью затуманить?

– Мне жаль сестер, что превратились в пепел. Жестокая Креонта, великанша, заколдовала их.

– Ах, милая! Безумно жаль их. Что ж теперь страдать? Никто из края мертвых не вернулся. Давай я пожалею тебя, приглажу, причешу… Клади головку на колени, – Смеральдина, присев под деревом, стала нежно причесывать Нинетту. Незаметно для принцессы, воткнула шпильку в кожу головы – и мгновенно голубкой обернулась девушка. Взлетев, уселась на ветке дерева в ожидании Тартальи.

Вторую шпильку Смеральдина воткнула в кожу головы себе – и тут же превратилась в Нинетту.

Это были козни Морганы, а во дворце, тем временем, злодействовали Клариче и Леандро. Возвращение Тартальи спутало им карты. Король был счастлив: сын вернулся, собирается жениться! О чем еще мечтать отцу?

Клариче шипела возлюбленному:

– Ты обещал, что ведьма нам поможет!

– Она и помогла. Девчонка, в которую влюбился принц, теперь летает птицей. Наше дело – ждать, когда от горя принц умрет! Думаю, недолго сына Сильвио переживет, и власть – навеки наша!

– Да надоело ждать! Скорей хочу примерить я корону! – Клариче зло прищурилась: себя она давно уж ощущала королевой.

– Ничего, придет наш час. Пока сочувствуй, улыбайся, – Леандро дело с троном считал решенным.

А во дворце царили суматоха, веселье, праздничный настрой. Король и принц собрали свиту сопровождения и отдали приказ запрячь в карету лучших скакунов. Экипаж был украшен золотом, а сиденья оббиты алым бархатом. Лучшие наряды для невесты сам Тарталья отбирал. Труффальдино пытался помогать, но лишь мешал, болтая безумолку и путаясь в одеждах. Наконец, Тарталье надоела эта суета, и он отправил Труффальдино за каретой.

Кортеж отправился к Нинетте. Если б знал Тарталья, что произошло у озера, ни за что бы не покинул девушку одну! Тарталья не узнал Нинетту! Вроде бы она, но кожа на лице и теле потемнела. А, кроме того, холодный взор и злобная усмешка на устах – такой его Нинетта не была! Подмена явная – Моргана постаралась, чтобы Смеральдину не узнали.

Принц растерялся:

– Нинетта, это ты?

– Да, сударь, я. Сопровожденье, короля я вижу. Где наряды, что обещали вы?

– Но что с твоим лицом?

– Я думаю, что солнце обожгло своим сияньем, – Смеральдина в облике Нинетты пряталась в тени.

– Странно, – принц не мог поверить, что за столь короткий час так измениться можно.

– Любимый, я от горя потемнела. Показалось, что ушли вы навсегда…

Тут Сильвио, мечтавший о потомках, не выдержал:

– Сынок, тебя здесь ждали! И любят, кажется… Бери невесту и ступайте во дворец. Пусть будет праздник – свадьба!

Придворные, Леандро и Клариче подхватили:

– Идемте!

– Праздник!

– Свадьба, пир и бал!

Леандро подмигнул Клариче:

– А ночью, о горе, мы лишимся принца! Моргана Смеральдине приказала уколоть Тарталью – дворец покинет зверь, в которого наследник превратится.

– Ты – мой волшебник! – ласково Клариче посмотрела на злодея.

И все отправились на пир. Сомнения заставили Тарталью быть настороже. Он Труффальдино попросил понаблюдать за всеми. И за Нинеттой тоже, так как в ней принц чувствовал чужую душу. По крайней мере, страсти прежней он не ощущал.

– Я постараюсь! – Труффальдино обещал. – Но как я буду наблюдать, если на кухне мне поручено готовить жаркое?

– Не мне тебя учить! – принц улыбнулся. – Я-то знаю, что во дворце нет никого разумнее тебя. Кроме меня, конечно!

– Слушаюсь и повинуюсь! – Труффальдино раскланялся.

Тарталья отправился к гостям – в зале веселились. Песни, пляски, представленья чередовались, украшая пышный бал. Но главное – от угощений ломился стол! Изысканные вина, закуски, фрукты, суп – все вскоре было съедено и выпито. Гости ждали жаркое, которое на кухне готовил королевский повар – Труффальдино. Если б знали гости, чем был занят повар-лицедей!

Он спал. Злая ведьма Моргана снова постаралась – без козней не могла и дня прожить! Над Труффальдино Моргана просто издевалась: стоило актеру мясо наколоть на вертел – он сразу засыпал. А жаркое превращалось над огнем в угли. Труффальдино совсем измучился…

Вдруг в окно влетела белая голубка, доверчиво уселась на столе.

– Кыш отсюда! – сердито замахал руками повар. – Беда и без тебя.

– Труффальдино, это я, Нинетта! – голубка встряхнула крыльями. – У меня беда, не у тебя с твоим жарким. Видишь, Моргана заколдовала, помогла ей Смеральдина, что невестой моего любимого представилась.

В этот миг в кухню ворвался Панталоне:

– Жаркое подавай! Скорее! Гости заждались… – и осекся, заметив, как растерян Труффальдино. – Что случилось?

– Вот… Нинетта… Голубка… Злая ведьма Моргана…

– Что ты говоришь? Себя послушай! Заболел или вина попробовал? – Панталоне не на шутку рассердился.

Голубка рассказала обо всем, что с нею возле озера случилось. Панталоне стал гладить перышки у птицы и нащупал шпильку, которую воткнула Смеральдина. Как только вынул, голубка сразу превратилась в красавицу Нинетту.

– Принц будет счастлив, надо доложить! – Труффальдино бросился к дверям, а там Тарталья стоит, взгляд от любимой отвести не может.

– Я знал, я верил: что-то здесь не так! Любимая, теперь мы будем вместе! – и Тарталья нежно обнял свою голубку – милую Нинетту.

А тут и Сильвио, король-отец, явился:

– Отчего здесь так горелым мясом пахнет? Труффальдино, бездельник, где жаркое, наконец? А это кто? – и, удивленный, перевел взгляд на Нинетту.

– Отец, позволь представить тебе мою невесту… – на щеках Тартальи цвел румянец счастья.

– А в зале кто? – король кивнул недоуменно в сторону гостей.

– Смеральдина, арапка, которая обманом, силой колдовства и козней Морганы приняла обличие Нинетты. Быть может, я почувствовал подмену и потому жениться не хотел, – Тарталья нежно обнимал свою красавицу из апельсина – Нинетту.

И тут, словно из воздуха, явился маг Челио:

– Король! Я вас и все ваше семейство всегда любил, поэтому имею право сказать всю правду. Вы, Сильвио, пригрели на груди змею – Клариче. Леандро и она придумали план подлый, как забрать у вас и власть, и королевство. Болезнь Тартальи, путешествие к Креонте за апельсинами – это их рук дело. Подлая Моргана им помогала. Она мой давний враг.

– Что, Челио, соскучился? Я здесь, – точно так же, из воздуха, Моргана появилась. – Свои дела решай, мои оставь в покое!

– Сгусток зла! Не звали, так явилась вносить раздор и смуту. Прочь иди! Не дам в обиду короля, принца и Нинетту.

Моргана рассмеялась:

– Тешься надеждой! Ладно, я пока уйду, но мы с тобой поговорим потом. Я о себе напомню!

Волшебники растаяли…

Король очнулся и приказал позвать Клариче, Смеральдину и Леандро. Те пришли.

– Даю вам время до рассвета. Если утром будете в пределах королевства, пеняйте на себя! – и отвернулся с презрением от них.

Потом король благословил Тарталью и Нинетту, повел всех в зал.

В королевстве, наконец, все стало тихо и спокойно. Счастливый Сильвио дождался правнуков и внуков. Состарившись, ушел к жене любимой в Небеса.

Королевством править стал Тарталья.

Принцесса Турандот

Там, где восходит солнце, есть прекрасная страна. Горы и цветущие долины, каменистые плато, пустыни – все есть в этой благодатной земле. Бурные и спокойные, маленькие и полноводные реки дарят влагу бескрайним полям. Трудолюбивый и мудрый народ живет в этой стране. Загадочный Китай – Поднебесье…

Случилась в этих краях удивительная история. Правил в то время Поднебесной император Альтоум. Может быть, ничем особенным не прославился бы этот Владыка, если бы не его дочь, по имени Турандот. Девушка была божественно красива! Не было на свете никого, прекраснее ее: тонкий и гибкий стан, изящные, словно созданные Творцом в минуты великого вдохновения, черты лица. А еще принцесса была образованна и необыкновенно умна. Богатые и знатные юноши – принцы многих стран – мечтали назвать ее своей женой. Многие из них сватались и… стали «украшением» частокола вокруг дворца императора. Путников, которые приближались к дворцу императора Альтоума и его дочери Турандот в Пекине, приводила в ужас картина мертвых голов, надетых на острые копья.

Насколько красива была принцесса, настолько была жестока к юношам, влюбленным в нее. Альтоум, добрый и мудрый правитель, сам не понимал, откуда у дочери такое презрение к тем, кто просил руки ее и сердца.

– Дочь моя, – говорил отец, – среди юношей, которые сватались за тебя, были, наверное, достойные люди. Почему ты так нетерпима к ним?

– О, отец! Если они не могут разгадать детские загадки, чем они смогут помочь Вам в управлении огромным государством? Какой от них толк? Пусть теперь отпугивают ворон от дворца!

Вот так и жила принцесса Турандот, развлекаясь тем, что испытывала женихов, а потом, по указу императора, несчастным влюбленным отсекали головы и насаживали на очередное копье в ограде дворца.

Но однажды судьба распорядилась иначе. А было это так.

На окраине Пекина встретились, совершенно случайно, два человека – Барах и Калаф.

– Мой принц! Вы живы! Какое счастье! – Барах воспитывал принца Калафа при дворе Астраханского хана Тимура.

– Барах! Учитель! – они обнялись.

– Расскажите, принц, как вам удалось спастись? Что с отцом, с матерью? Султан Хорезмский никого не пощадил в Астрахани! Не помню более жестоких завоевателей, чем это войско. Я видел реки крови… Когда проник к вам во дворец, чтобы помочь, то никого там не застал – пустые покои… Только тела стражников, которые, видимо, вас защищали, лежали повсюду.

– Нам втроем удалось скрыться: отец, мать Эльмаза и я бежали до того, как неприятель захватил дворец. Пришлось пройти немало стран, скрывая, кто мы такие. Лишения отчаянные пережили. Нас спасли от голодной смерти драгоценности, которые удалось взять с собой, и добрые люди, которые принимали меня на работу. Знаешь, Барах, это ты научил меня трудиться и не стыдиться любой работы. Даже самой грязной!

– Мой принц, не называйте меня этим именем: мне тоже пришлось бежать, оставить родные места. Здесь я назвался персом по имени Хассан. Помогла добрая вдова. Ее зовут Скирина. Живу теперь с ней и ее дочерью Зелимой, которая служит принцессе Турандот.

– Учитель, так и мы вынуждены скрываться! Ты только послушай, сколько испытаний выпало на нашу долю!

И принц стал рассказывать.

– Переодевшись бедняками, мы бежали. Сначала на Кавказе попали в плен к разбойникам, которые нещадно издевались над нами, заставляли делать самую неблагодарную работу. Только чудо спасло нас от смерти. В одном из городов я даже у входа в мечеть просил милостыню, только чтобы накормить отца и мать. Были мгновенья, когда они теряли не только силы – надежду выжить. Однако это было только начало наших несчастий. Султан Хорезма не поверил в нашу гибель и потребовал найти тела. Их не нашли. Тогда он посулил огромную награду тому, кто нас отыщет. Настоящую охоту на нас устроили и гнали все дальше. Как диких зверей…

– Больно это слышать! – печально заметил Барах, который знал Тимура и Эльмазу как очень добрых и мудрых людей. – Где теперь ваши родители?

– Я расскажу, но лучше по порядку. В Хорасане мы нашли приют у царя Хейкобада и его дочери, принцессы Адельбы. Она очень жалела нашу семью и, по-моему, догадывалась, что мы принадлежим знатному роду. Спустя какое-то время между Хейкобадом и пекинским императором Альтоумом началась война. Адельба погибла… Нам снова пришлось скитаться. Потом мы оказались в Берласе. Мне повезло: сумел поймать любимого ястреба Берласского царя, Алингвера. Он приказал в знак благодарности достойно устроить отца и мать, а мне дал денег и одежду. Я попрощался с родителями и отправился искать удачу. А теперь вот здесь. Знаешь, Барах, я должен отомстить врагам, которые вырезали астраханцев. Должен отомстить за четыре года скитаний, позор, болезни и нищету отца и матери. Хочу наняться к правителю Пекина – Альтоуму, а там, как решит Владыка Небесный!

– Я помогу вам, принц! Устрою на ночлег сначала.

– В корчме хозяйка славная мне выделила комнату, а для коня – стойло в сарае. Там, на горе!

– Это моя жена. Теперь и вашим станет дом наш. Как я счастлив! – Барах еще раз крепко обнял Калафа и, довольный, оглядел статную фигуру принца: – Возмужал! Мой мальчик, предостеречь хочу, – и слезы внезапно увлажнили глаза Бараха.

– Учитель, ты о чем?

– Дочь Альтоума – Турандот – чудовище! Будь осторожен!

– Страшна, коварна и рогата?

– Хуже!

– Как это? Еще страшнее?

– Не смейтесь, принц! Она прекрасна, как цветок росистым утром, но душа чернее ночи без луны. Сегодня по ее приказу должен быть казнен еще один прекрасный юноша.

– Слухи и до Хорасана доходили. Всех мучил вопрос, почему погиб в Пекине Хейкобада сын. Нелепость этих слухов привела к войне. Неужели красавица так бессердечна?

– Я повторяю, принц, она – шайтан в ангельском обличье. Не могу простить… Сегодня захотелось сжечь ее портрет, затем и шел сюда.

– Дай посмотреть, Барах, на вашу прелесть. Как может красота убить?

– Калаф, не надо, умоляю! Мне будет горько, если с вами что-нибудь случится…

Тут случилось непоправимое – портрет принцессы выпал из-под одежды Бараха. А Калаф поднял…

– Так вот она какая! – и юноша остался наедине с портретом красавицы. Ни Бараха, ни неба, ни земли вокруг – только чудный образ Турандот и он, Калаф.

Слова Учителя: «Отдайте! Это дьявол!» – упали в пустоту.

Потом Калаф очнулся:

– Такое совершенство не может убивать. Теперь я знаю точно, что сплетни о жестокости принцессы – сказки! И о том, как обратился к ней отец, чтоб побыстрее вышла замуж, и будто из-за нее все войны…

– Сказки?! Сплетни?! Да посмотрите на ограду, принц! На копьях – головы тех юношей, что были влюблены и сватались к красавице…

– Что ж помешало им блеснуть умом?

– Тщеславие принцессы, ненависть к мужчинам. Не знаю, какими словами и кто в ней это воспитал, но в ужасе сам император. Различными уловками принцесса заставила отца издать такой указ, который превращает живых прекрасных юношей в корм для ворон. Сожгите, принц, портрет гордячки и забудьте!

– Погоди, Барах! Смотри, торопится к нам кто-то! – Калаф увидел человека, который к ним спешил.

– Это Измаил. Учителем он был царевича, которого сегодня собираются казнить. Вот плачет… Хочет сообщить, что Самаркандский принц не смог решить головоломки, которые принцесса задала. Теперь несчастного ждет смерть. Бой барабанов и лязг литавров – знак беды!

– А я-то думал – праздник готовится!

– Для принцессы Турандот – да, праздник!

– Не могу поверить… Но как она прекрасна! – Калаф снова стал рассматривать портрет. – Хочу ее увидеть!

– У моей Скирины есть дочь. Так вот, Зелима, так зовут ее, служит принцессе. Характер Турандот вблизи еще страшнее.

– Не верю! Думаю, мне удалось бы укротить гордячку.

– Так думали другие тоже. Теперь вот, – тут Барах махнул рукой на колья, увенчанные черепами свежими совсем и старыми, засохшими, с глазницами пустыми. – Да Измаила сам спроси!

А Измаил и слова сказать не может, только плачет.

Барах не выдержал:

– Не надо было его отпускать к принцессе…

– Я юношу не смог отговорить… Ведь не отец, а только воспитатель. Надменная, жестокая гордячка! Что я теперь отцу скажу? Нет мне прощенья… Самое печальное, что уходил из жизни принц, целуя портрет колдуньи. Да еще просил отцу его отдать, чтоб понял тот причину смерти сына!

Измаил достал портрет принцессы Турандот и с криком «Убийца!» бросил в пыль. Заплакал снова и ушел.

– Вы видите, Калаф, что может с человеком сделать красота? Пусть вам уроком будет эта сцена.

– Нет девушки на свете, которая могла бы отобрать мой разум. Принцесса тоже. Красота, не спорю, оружие, но лишь на время: с годами ржавеет оно. Мне интересно схлестнуться с Турандот клинками разумов.

– Не надо, прошу вас, принц! – Бараху стало страшно.

– Ты воспитал меня и знаешь мои возможности. Невзгоды закалили. Овладеть душой прекраснейшей из женщин… Славная задача, достойная усилий! Учитель, об одном прошу: не открывай, кто я!

– Принцессе все равно, чью голову наденут на копье. Ваши отец и мать мне не простят. Подумайте о них, если собой не дорожите!

– Как раз о них я думаю, не только о себе. Мы вместе столько пережили унижений, что считаю долгом вернуть родителям былые уваженье и достаток. Я стану мужем Турандот, а потом Владыкой Поднебесной. Изгнание врага из Астрахани будет делом времени. Вот так! Как видишь, милый Барах, такая цель достойна риска.

Барах ответить не успел – барабаны возвестили, что к завершенью близок ритуал. Процессия приблизилась к стене, и на копье была насажена отрубленная голова принца Самарканда. Ярко алели на солнце свежие потеки крови.

– Смотри, Калаф! Это ответ и последнее предупреждение… – в предчувствии беды лицо Бараха потемнело.

– Учитель, не мешай. Я все решил!

– Калаф, раз не могу тебя остановить, давай совета спросим у моей жены. Я говорил тебе, что дочь Скирины служит у принцессы. Нужно с ними обеими поговорить. Сказать иначе, проведем разведку. Пойдем к нам и дождемся возвращения со службы Зелимы.

– Согласен, это нужно.

И они отправились домой, в корчму.

Скирина встретила гостей:

– Так вы знакомы?

– Нет, встретились случайно за городом, разговорились… – Бараху дорог был Калаф. Он тайну принца выдавать не собирался. Даже жене. – Скирина, расскажи о Турандот. Все, что знаешь.

– Зачем? Неужто?.. Юноша! Если бы я знала, кому и для чего даю приют, то смело отказала бы. Вы красивы, смелы и, видимо, умны… Вам жить не хочется?

– Напротив, хочу служить, своей добиться цели, жениться, наконец! – и принц лукаво улыбнулся.

– А Турандот причем? – Скирина посмотрела на Бараха. Тот обреченно вздохнул.

– Молва по свету идет, что девушка умна, богата и сказочно красива. Я красивей в жизни не встречал! Портрет вот…

– Достаточно! И видеть не хочу! За нрав жестокий люди ненавидят принцессу. Я тоже! Все стены домов в Пекине увешаны портретами гордячки, а для голов несчастных юношей скоро закончатся запасы пик. Жаль будет вашу голову увидеть в этом ряду.

– Мне господин Хассан сказал, – тут юноша кивнул Бараху, – что ваша дочка служит принцессе…

– Есть такое. Каждый раз, когда Зелиму на службу отпускаю, боюсь, что может не вернуться живой.

– Благодарю вас, хозяйка, за заботу и предупреждение, но для себя я все решил. Коня оставлю вам – на что-нибудь сгодится, а деньги раздадите беднякам, – принц протянул Скирине кошелек.

Принц Калаф с почтеньем поклонился добрым людям, повернулся и ушел.

– Будем молиться за него! – слеза скатилась по лицу Бараха.

– И добрыми делами выпросим пощады для юноши, – у Скирины сжалось сердце.

Принц Калаф вскоре объявился во дворце. Никто не рад был очередной жертве принцессы, кроме Труффальдино, евнуха сераля Турандот. Он обожал свою хозяйку и потакал ее забавам. Бригелла, евнух тоже, понять не мог, как можно радоваться смерти другого человека:

– Ты, Труффальдино, видимо, сошел с ума от постоянной близости к блистательной хозяйке!

– Ты много говоришь пустого! Нам поручили подготовить Диван – вот и работай!

– Несколько часов назад убили юношу – и снова испытание!

– Никто их силой не ведет к принцессе! Сами мечтают прикоснуться к нежной коже хозяйки. Моя принцесса не только красива, она умнее всех. Провалы наглецов доказывают это! Принцесса радуется, дарит мне подарки!

– Так вот в чем дело! Вот чему ты рад! – Бригелле низость помыслов была противна. Он молча украшал два трона и восемь кресел для придворных мудрецов.

Когда все было на местах, Бригелла ушел, а Труффальдино, напевая, отправился в сераль сказать принцессе Турандот, что к развлеченью все готово. Сообщили и императору. Альтоум грустил: так надоело капризы дочки исполнять, что он готов был отказаться от собственных указов. «Хоть бы поскорее принцесса вышла замуж! Я думаю, что это испытание сегодня – последнее. Юноша красивый, статный, но безродный, вдруг окажется умнее остальных?» – так думал он, шагая впереди своих министров – Тартальи и Панталоне. Следом шли мудрецы и знать двора. Все шествие сопровождала, словно издевательство над здравым смыслом, музыка.

Когда в Диване все заняли свои места, Альтоум, с высоты своего трона глядя на Тарталью, спросил:

– Вы видели очередного безумца? Говорили с ним?

– Да, император. Юноша достойный: воспитан хорошо, красив и мыслит здраво. Мне он понравился…

– Зачем я дал согласие на игры, цена которым – жизнь? Сжалься, небо!

– Ваше величество, я чувствую, что в этот раз должно случиться нечто необычное… – Панталоне задумчиво глядел куда-то вдаль, словно прислушивался к голосу внутри: – Такое, что положит конец безумству!

«И конец принцессе, для которой люди – пыль!» – подумал, но смолчал Тарталья.

– Зовите юношу! – приказал Альтоум. – Давайте вместе попробуем отговорить его участвовать в забаве Турандот.

– Да если это было бы так просто… – Панталоне фразу оборвал, увидев, как печально смотрит император, и закончил: – … то ваша дочь уже давно была бы замужем.

Когда вошел Калаф, все разом стихли, рассматривая юношу. Рослый, крепкий, с обветренным невзгодами лицом, он был отчаянно хорош собой. Особенно глаза! Их острый взгляд был проницательным и быстрым.

Калаф учтиво поклонился императору.

– Откуда, юноша, вас ветром принесло? Сегодня был казнен принц Самаркандский. Вы знаете об этом?

– Да, Ваше величество. Я видел принца голову и слезы человека, воспитавшего его.

– Хотите, я коня вам подарю? Да что там конь! Я жизнь вам предлагаю, только уйдите, пока принцесса не пришла.

– Я не знаю лучше девушки, чем ваша дочь. Я не уйду.

– Тогда скажите, хотя бы, кто вы и откуда, чтоб знать, куда гонца с печальной вестью слать. Ах, жаль! – Альтоум чуть не плакал.

– Позвольте мне себя не называть, – Калах смотрел спокойно и открыто.

– Да как ты смеешь! – вдруг разгневался Альтоум. – Не хватало, чтобы к дочери посватался простолюдин!

– Я сын царей! И назовусь пред казнью или свадьбой.

– Ну, что ж, не пожалей!

– Не пожалею, император. Здесь, в Пекине, есть человек, который подтвердит мое родство по крови с царями.

– Я чувствую в тебе потомка царской крови. Коль бежать не хочешь, скажи, а соправителем моим хотел бы, может, стать? Ты мог бы быть полезным государству.

– Благодарю вас, Ваше величество. Польщен. Счел бы за честь великую, если б не увидел портрет принцессы Турандот. Дочь ваша – ярче солнца. Как гениальный художник, вы подарили миру совершенство!

– Ах, юноша! Ваше заблужденье будет стоить жизни. А я не в силах череду смертей остановить, – и на глазах Альтоума блеснули слезы горя.

– Ваше величество, пусть спор решит судьба! – и принц, как принято, колено преклонил.

– Позвольте, Ваше величество, и мне словечко вставить. Прекрасный юноша, вам украшение понравилось из черепов? Считаете, что ваша голова придаст особый блеск такому частоколу?

– Я не собираюсь проигрывать! Не за тем явился, – принц усмехнулся.

– Ну, конечно, само собой! Остальные, видно, приходили головы сложить, чтоб позабавить принцессу! Да госпожа такое загадывала, что мудрецы без сна ломали голову, чтобы разобраться. Принцесса Турандот не просто умна, она умнее многих. Жаль вашей жизни – уходите, пока не поздно!