Психология социализма

Программа христианских социалистов весьма мало отличается в настоящее время от программы коллективистов. Но другие социалисты в своей ненависти ко всякой религиозной идее отстраняют христианских социалистов, и если бы когда-либо революционный социализм восторжествовал, то, конечно, эти социалисты оказались бы первыми его жертвами, и никто бы не пожалел об их участи.

Из разных толков социализма, появляющихся и исчезающих чуть не ежедневно, анархизм заслуживает особого упоминания. Социалисты-анархисты в теории как будто примыкают к индивидуализму, так как стремятся предоставить каждому человеку неограниченную свободу, но в действительности их следует рассматривать лишь как нечто вроде крайней левой фракции социализма, так как они также добиваются разрушения современного общественного строя. Их теория характеризуется той прямолинейной простотой, которая составляет основную черту всех социалистических утопий: общество не стоит ничего, разрушим его огнем и мечом. Естественным путем образуется новое, очевидно совершенное, общество. Вследствие каких чудес новое общество могло бы отличаться от предшествующего? Вот чего ни один анархист никогда не сказал. Напротив, вполне очевидно, что если современные цивилизации были бы совершенно уничтожены, то человечество прошло бы вновь все последовательные формы быта: дикость, рабство, варварство и т. д. Непонятно. что выиграли бы при этом анархисты. Допустим немедленное осуществление анархических мечтаний, т. е. расстрел всех буржуа, соединение в одну громадную массу всех капиталов, которыми стал бы пользоваться всякий участник по своему желанию. Каким образом этот капитал стал бы восполняться, когда израсходуется и когда все анархисты временно обратились бы сами в капиталистов?

Как бы то ни было, анархисты и коллективисты представляют единственные толки, пользующиеся теперь влиянием у латинских народов.

Коллективисты считают творцом своих теорий немца Маркса, между тем, они значительно старше. Их находят у древних писателей до мелких подробностей. Не восходя столь далеко, можно заметить вместе с Токвилем, писавшим в середине XIX века, что все социалистические теории пространно изложены в «Code de la Nature)),[14] изданном Морелли в 1755 г.

Там вы найдете, вместе со всеми учениями о всемогуществе государства и неограниченности его прав, многие политические теории, которые наиболее пугали Францию в последнее время и которые мы считали зарождающимися как будто бы при нас: общность имуществ, право на труд, безусловное равенство, однообразие во всем, механическая правильность во всех действиях отдельных лиц, тирания регламентаций, полное поглощение личности граждан в социальном строе.

«Ничто в обществе не будет собственностью кого бы то ни было, – гласит первый параграф. – Каждый гражданин будет кормиться, содержаться и получать работу от общества, – говорит второй параграф. – Все продукты будут собираться в общественные магазины и оттуда распределяться между гражданами для удовлетворения их жизненных потребностей. Все дети в возрасте 5 лет будут отниматься от семьи и воспитываться вместе за счет государства вполне однообразно и т. д.»

§ 4. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ИДЕИ, КАК И РАЗНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ У НАРОДОВ, СУТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ СВОЙСТВ ИХ РАСЫ.

Идею о расе еще так недавно очень мало понимали; теперь же она все более и более распространяется и принимает господствующее значение во всех наших представлениях – исторических, политических и общественных.

Значение расы, которое можно было бы считать элементарным данным, в настоящее время для многих, однако, остается еще совершенно непонятным. Это мы видим, например, в одной из последних книг Новикова,[15] где он придает расе «малое значение в делах человеческих». Он полагает, что негр легко может сравняться с белым и т. д.

Такие утверждения показывают только, насколько, как выражается сам автор, «в области социологии довольствуются еще звонкими фразами вместо внимательного изучения явлений». Все, что Новикову не понятно, он называет противоречием, и авторы иного мнения причисляются к пессимистам. Такая психология, конечно, столь же легка, сколь и элементарна. Чтобы допустить «малое значение расы в делах человечества», надо совершенно не знать истории Сан-Доминго, Гаити, истории 22 испано-американских республик и истории Северо-Американских Штатов. Не признавать значения расы – значит лишить себя навсегда способности понимать историю.

В одном из наших трудов[16] мы показали, каким образом народы, соединяясь и смешиваясь случайно при эмигра-циях и завоеваниях, образовали мало-помалу исторические расы, единственно существующие в настоящее время, так как расы чистые в антропологическом отношении можно встретить только у дикарей. Установив твердо это понятие, мы указали границы изменений признаков этих рас, т. е. каким образом на данной постоянной основе наслаиваются неустойчивые и изменчивые особенности характеров. Мы показали затем, что все элементы цивилизации: язык, искусство, обычаи, учреждения, верования, будучи следствием известного умственного склада, при переходе от одного народа к другому не могут не подвергаться глубоким изменениям. То же относится и к социализму. Он должен подчиниться этому общему закону изменений. Вопреки обманчивым названиям, которые в политике, как в религии и в морали, прикрывают собой совершенно разнородные вещи, одинаковые в этих названиях слова выражают разные политические и социальные понятия, а также и разные слова выражают иногда одни и те же понятия. Некоторые латинские народы живут под монархическим режимом, другие – под республиканским, но при этих политических формах, по названию столь противоположных, политическая роль государства и каждого отдельного человека остается у них одна и та же и представляет собой неизменный идеал расы. Под каким бы именем ни существовало у латинских народов правление, инициатива государства всегда будет преобладающей, а инициатива частных лиц очень слабой. Англосаксы при монархическом или республиканском режиме руководствуются идеалом, совершенно противоположным латинскому. У них роль государства доведена до минимума, тогда как политическая или социальная роль предоставляется, напротив, частной инициативе и доведена до своего максимума.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ничуть не рассчитывая разубедить кого-либо из социалистов, я, однако, думаю, что эта книга не будет для них бесполезна. Думаю так на основании статей об этой книге, особенно статьи наиболее сведущего социалиста Ж. Сореля, который, между прочим, говорит: «книга Гюстава Лебона представляет собой наиболее полную работу, изданную во Франции о социализме; работа эта заслуживает большого внимания по оригинальности идей автора, наводящих на самые серьезные размышления».

2

Сергей Будаевский

3

Леон Буржуа – французским правовед, в период с 1888 по 1889 г.г. замещал государстиспиого секретаря в Министерстве иностранных дел. Основные его труды: «Солидарность», «Обучение демократии», «Философия солидарности», «Демократия прав».

4

Труды «Психологические законы эволюции народов» (СПб. 1916).

5

В книге «Propriete fonciMre des Grecs» («Земельная собственность у греков»).

6

В издании С. Будаевского имеются следующее примечание переводчика: «В изложенной характеристике

7

Т. е. во время Великой французской революции 1789–1793 г.г.

8

Это и случилось с А. Лихтенбергером и его книге «Социализм и французская революция». Крайняя недостаточность его метода исторической критики приводят его иногда к заключениям, вызывающим улыбку. Сущность критики состоит не и компилировании текстов, а в раскрытии идеи, скрытых и этих текстах. Так как эволюция слов совершается гораздо медленнее, чем эволюция мысли, то одни и те же слова на протяжении одного века соответствуют весьма различным понятиям.

Андре Лихтенбергер – французский ученый, писатель, адъютант-директор Музея социальных наук. Главный редактор журнала «Мнение».

9

Август-Эмиль Фаге – профессор литературы, член французской Академии наук. Редактор журналов «Jowrnal les Debats», «la Revue» и других.

10

Известны два таких заема. Особенно скандальным был заем 1867–1870 г.г., заключенный для постройки железной дороги. Тогда была проведена только маленькая ветка, деньги разошлись по карманам чиновников, а долг с возросшими процентами более полувека обременял бюджет Гондураса. Второй заем был получен в 1884 г. в обмен на железнодорожные концессии и земли для банановых плантаций.

11

Благодаря своим капиталам директора американских трестов могут делать и не такие банковские операции. Есть сведения об одной из них, проведенной Рокфеллером, директором «Standart oil Trust», который произвел панику на американской бирже и тем заставил значительно понизиться в курсе большинство процентных бумаг. Скупив их затем и дождавшись понижения курса, он приобрел 2 миллиарда франков, если верить вычислению Дорбиньи, приведенному в «Revue des Revues». Синдикат нефтепромышленности принес ему за этот год доход около 100 миллионов франков.

12

Gustave Le Воп. Recherches anatomiques et mathematiques sur les lois des variations du volume du crane (Г. Лебон. Анатомические и математические исследования законов изменения объема черепа). Эта работа Лебона на русском языке не издавалась.

13

Жан Бурдо – Корреспондент Французской Академии моральных и политических наук. Основные труды: «Германский социализм и русский нигилизм», «Эволюция социализма», «Социалисты и социологи» и другие.

14

«Кодекс природы, или истинный дух ее законов». В 1755 г. книга вышла анонимно.

15

Яков Александрович Новиков (1850–1912) – русский писатель-социолог, психолог. Писал и основном по-французски, его работы на русский язык не переводились.

16

«Психология народов и масс».